Текст книги "Пламя Победы"

Автор книги: Тимур Туров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 7

Утро выдалось ветреным и хмурым.

Карим пришел в отделение рано и сразу направился в кабинет к заведующему писать заявление на отпуск.

Пересменки еще не было, постовые медсестры разносили градусники, больные не торопились просыпаться. Начальник уже сидел на работе, и, как всегда в это время, пока еще не началась каждодневная суета, – в относительно благодушном настроении.

Карим просунул голову в приоткрытую дверь.

– А, Сатин, – едва глянул на него заведующий, просматривавший истории болезни. – Проходите, раз пришли.

Карим поздоровался и вошел.

– Что ж это вы за пациенткой не уследили, а? – усмехнулся начальник. – Сбежала ваша Серова! И как только умудрилась? Ладно. Главный просил вас отпустить недельки на две. Зачем – я так и не понял. Что, так уж необходимо? – Заведующий искоса взглянул на Карима.

– Увы, – горестно развел руками Сатин. – Я бы и сам не хотел, но обстоятельства…

– Обстоятельства, – передразнил заведующий. – А работать за вас кто будет, а? Эх… – Он с досадой махнул рукой.

Карим стоял весь красный, не зная, куда деваться.

– Ладно, – видя его замешательство, смилостивился начальник. – Надо, так надо. Не звери же мы? Передадите свои палаты Гаврилову и Сырцову. Пишите заявление.

Он протянул Кариму лист бумаги и ручку. Тот сел к столу и быстро, ровным почерком, совершенно не похожим на врачебный, накатал заявление на отпуск.

– Да, за свой счет! – предупредил заведующий. – Возможностей других сейчас нет.

– Я понимаю, – кивнул Карим.

Он дописал и протянул бумагу заведующему. Тот быстро подмахнул: «Не возражаю».

– Отнесите старшей, она сама наверх передаст.

Ординатор собрал свои истории, взял заявление и вышел из кабинета.

В коридоре было пусто, но в ординаторской горел свет. Там копошился не выспавшийся после ночного дежурства Сырцов.

– Привет! – поздоровался Карим.

Истории он положил на стол.

– Хай! Ты чего это, бросаешь нас, говорят?

«Все уже в курсе, что ли?» – подумал Карим.

Сырцов протянул Кариму руку, тот пожал ее.

Ничего особенного не делая, шебутной Сырцов умудрялся производить столько шума, что заполнял собой, казалось, всю ординаторскую.

– Я ненадолго, – начал оправдываться Карим.

– Случилось чего? – озабоченно спросил коллега.

– Да, кое-что случилось. Но так, ничего серьезного. Справлюсь. – Карим улыбнулся и осторожно продолжил: – Жуков сказал: отдать тебе палаты.

– Все, что ли? – Сырцов округлил глаза.

– Нет, пополам с Гавриловым.

– Ну, это еще ничего, – протянул Сырцов. – Как делить будем? Девятнадцать пополам, кажется, не делится! – Он захихикал.

– Так уж и девятнадцать, – пробурчал Карим, деля истории на две стопки: мужские и женские.

– Ну, пять, какая разница? – миролюбиво заявил Сырцов. – Все равно нечетное. Сколько мужских?

– Три.

– Давай, я их возьму, не хочу девок.

– Совсем? – усмехнулся Карим, передавая кипу историй болезни коллеге.

– Вот просто никак! – Сырцов показал, как перепиливает себе горло.

– Ладно, Юрке зато меньше. Передашь ему? Он в вечер вроде. А мне пора.

– У тебя тут тяжелых нет? – Сырцов потряс пачкой историй.

– Нет. Все средние, ничего такого. Разберешься там. – Карим открыл шкаф и забрал свои вещи.

– Ладно. Ну давай, счастливо тебе!

– Пока! – с этими словами Карим вышел из ординаторской.

Он миновал коридор, спустился по лестнице на первый этаж и, миновав охранника, вышел из здания. Поставил в багажник «Мерседеса» сумку с вещами и выехал с территории больницы.

Только на Московском проспекте он вспомнил, что забыл отнести заявление старшей сестре, а оставил его на столе в ординаторской.

«Ладно, – решил он. – Сырцов наверняка найдет и отдаст…»

Выехав относительно рано, Карим добрался до Москвы без пробок. Проезжая мимо супермаркетов в Химках, он невольно вспомнил Снежану и вчерашний променад. Где она сейчас, интересно? Что делает? Возможно, за время его пребывания в Москве удастся встретиться…

До Речного вокзала он добрался за полчаса, а вот дальше пришлось покружить. Карим еще не был в новом жилище Ильи, поэтому нашел его не сразу.

Квартира Ильи оказалась на последнем этаже пятиэтажки. На лестничной площадке витал запах подгоревшей еды. Карим позвонил. Прозвучал обрывок какой-то мелодии, дверь распахнулась, и Илья возник на пороге вместе с усилившимся запахом горелого.

– Привет, серый! – завопил он.

– Привет.

Карим вошел, и друзья обменялись рукопожатием.

– Проходи, располагайся. Будь как дома, но не забывай, что в гостях! – Илья довольно заржал.

Поставив сумку в прихожей, Сатин скинул ботинки, снял куртку и следом за Ильей прошел на кухню. Кухонька, как во всех пятиэтажках, оказалась крошечной, а кроме того, здесь еще и клеенка на стенах поблекла и местами отвалилась, что не добавляло уюта.

– Садись! – скомандовал Илья, кивнув Кариму на стул. – Жрать хочешь, я надеюсь?

– Ну, вообще – да…

– Извиняй, только полуфабрикаты. – Скоробогатов повернулся к Кариму спиной и завозился у плиты. – Моя жена готовить не умела, и я с ней разучился.

Он плюхнул перед Каримом тарелку с тремя блинчиками темно-коричневого цвета.

– Как ты можешь жить в такой обстановке? – вырвалось у Карима.

– А что? – искренне удивился Илья. – Квартира же съемная. На хоромы мне не хватит.

– А ремонт ты тут сделать не хочешь? С хозяйкой не обговаривал?

– Можно, она даже сама предлагала, – нехотя признался Илья. – Но лень. Еще сметана, подожди…

Он метнулся к холодильнику в углу, достал оттуда пластиковую коробочку с котом Матроскиным на крышке и поставил перед Каримом.

– А ты что, не будешь? – поинтересовался гость, вонзая вилку в блинчик.

– Вообще, я только что ел, тебя ожидаючи. Но так и быть.

Илья достал тарелку и себе, положил на нее единственный оставшийся блинчик и, запустив ложку в коробочку, навалил сверху сметаны.

– Может, тебе помочь с ремонтом? Все равно мне делать сейчас нечего… – Карим вздохнул.

– Ну, если оно тебе надо, – пожал плечами Илья и включил стоявший на столе чайник. – Ты сейчас расскажешь, в чем вообще дело, или потом, когда я с работы вернусь?

– А тебе, кстати, не влетит, что так задержался? – обеспокоенно спросил Карим.

– Не, я у Инакова отпросился на полдня, так что все нормально. Но уже скоро двигать, так что давай, быстрее рассказывай, если хочешь.

Илья достал две прозрачные темно-зеленые кружки и кинул в каждую пакетик «Принцессы Нури».

– Заварки у тебя тоже нет? – удивился Карим.

– Не-а, – радостно сообщил хозяин. – Неохота.

– Ясненько, – кивнул Карим. – Так вот. Прихожу я позавчера вечером на дежурство, и привозят мне девушку…

– Красивую? – полюбопытствовал Илья.

Карим на секунду задумался.

– Да ты знаешь… Вроде не Анджелина Джоли. Но какая-то она… – он мечтательно закатил глаза. – В общем, девушка оказалась маах`керу.

– Оу! – воскликнул Илья. – Экзотика! Это тебя в ней и привлекло.

Карим смутился.

– Возможно. Значит, привозят ее, а там…

Он подробно рассказал Илье про знакомство со Снежаной, происшествие в больнице и бегство от сатра. Когда дошел до своего возвращения в Зеленоград, Скоробогатов глянул на электронные часы, вделанные в кухонный шкафчик, и взвился, как ужаленный.

– Да елки, время-то!

– Так давай я тебя подвезу, – предложил Карим.

– Только если до метро подкинешь. По центру сейчас смысла нет – встанем.

Выйдя в прихожую, Илья протянул Кариму ключ:

– Вот, держи. Пользуйся.

Они спустились по темной лестнице и вышли из подъезда.

– Где твоя колымага? – осведомился Илья.

– Почему колымага? – засмеялся Карим. – Вон она.

Он направился к «Мерседесу» и щелкнул брелоком.

– О, «мурзик»! Отлично. – Илья радостно потер руки.

– Ну так вот, – продолжал Карим, когда они выехали на улицу. – Прихожу я домой, а мама мне и говорит: «Что ж ты, гад, наделал?»…

Оставшуюся часть истории Илья выслушал уже с серьезной миной, ни разу не перебив. Когда Карим закончил, Скоробогатов произнес: «Мда-а», потом: «Это совсем не тривиально», и наконец: «И что делать-то?»

– Ну ты еще спроси «Кто виноват?» – вздохнул Карим.

– И кто виноват? – послушно повторил Илья.

– Да бес его знает, – тихо ответил Сатин. – Мать дала адрес провидицы, наведаюсь к ней. Вдруг что-нибудь узнаю…

– Я тоже хочу к провидице! – заявил Илья. – Никогда не видел живых провидцев. Мертвых, впрочем, тоже. Это в Зеленограде?

– Угу. Хочешь, поехали вместе? Так даже лучше. Мало ли что… Только я собирался на электричке, не возражаешь?

– Нет, естественно. Вечером пробки.

Впереди замаячили крытые зеленые павильоны перед «Речником».

– Приехали, – сказал Карим, останавливаясь. – Ты во сколько заканчиваешь, в семь?

– Чуть раньше смоюсь. Подгребай на «Комсомольскую» в полвосьмого и поедем. План действий обсудим по дороге. Не скучай!

Илья почти выпрыгнул из машины и понесся к входу в метро.

Рас-Сел наблюдал, как группа крепких парней с масками на лицах вломилась в соседний дом, тот самый, что должен был занять первое место на конкурсе «Московский дворик». Для начала незнакомцы швырнули булыжником в стекло, и оно разлетелось с жалобным звоном. Два человека влезли в окно, трое остались снаружи. У одного из них в руках оказался топор, и парень начал крушить рядом стоящий сарай.

Трещали доски, летели щепки.

Неизвестные трудились быстро и молча. Из дома доносились самые разнообразные звуки: стук, треск, звон и даже скрежет. Воображение Рас-Села заботливо дорисовывало, как ломают мебель, бьют посуду и швыряют на пол все, что подвернется под руку…

Это был не первый погром в деревне Кутузово. Обычно незваные гости глумились над каким-то одним домом, пока хозяев не было. Соседи не вмешивались, опасаясь за собственную жизнь и здоровье. Милиционеры каждый раз опаздывали, а приехав, разводили руками.

Рас-Сел оказался первым, чей дом подвергся нападению.

Как-то, вернувшись, он обнаружил вываленную на пол и разорванную одежду. Собрав пришедший в негодность гардероб, мастер отнес его на свалку, а потом окружил свой дом охранным заклинанием и предпринял еще кое-какие шаги, на которые был способен только он.

С тех пор его не трогали, но погромы в деревне не прекратились. Кто-то очень хотел выселить кутузовцев отсюда любой ценой, но жители оказались упорными.

Звуки погрома смолкли, двое парней вылезли из дома и махнули остальным. Неизвестный с топором оставил в покое развалины сарая, и группа быстро ретировалась по дороге к загородному шоссе.

Рас-Сел удивился, что на сей раз все закончилось на удивление быстро и с минимальными потерями, но тут увидел вырывавшиеся из окна дома языки пламени.

– Пожа-ар! Пожар! – завопил он и выскочил на улицу.

Сбежались соседи, притащили ведра, никто не остался в стороне: пожар – это опасность для всех. Трудно поверить, но на территории современного города водопровод имелся не в каждом доме, поэтому во дворах были вырыты колодцы. В мгновение ока выросла цепочка из десяти человек – четырех охающих женщин, двух подростков, дедка в видавшей виды тужурке, вечно пьяного, но легкого на подъем верзилы без определенного рода занятий и одного сердобольного гастарбайтера, который вспрыгнул прямо на подоконник, чтоб заливать пожар через окно. Замыкал построение Рас-Сел, неутомимо набиравший воду из своего колодца. Соседский находился ближе к горящему дому, но зато колодец мастера имел облегченный, за счет системы рычагов, ворот: можно было доставать сразу по два ведра воды, что значительно ускоряло дело.

– Пожарных вызвали? – крикнул кто-то.

– Танька вызывает, я ей сказал, – откликнулся дедок, с трудом удерживая полное ведро. – Вот поганцы…

– Сволочи! – подхватила женщина в мешковатой красной куртке.

– Удоды долбанутые! – заорал мальчишка, обливая себе ноги водой.

Огонь поутих, зато повалил густой дым, и тут к тушившим присоединился еще один помощник – девушка. Она появилась очень эффектно: лихо промчалась вдоль всей вереницы соседей на скейте, держа в руке темно-синее пластиковое ведро с водой.

На девушке была серая толстовка с капюшоном, из-под которого торчал длинный облезлый хвост. По-видимому, в капюшоне прятался какой-то зверек. И еще имелась в девушке некоторая странность, заметить которую мог только Рас-Сел, ну или другой маг, – у нее не было ауры.

Мальчишки в цепочке раскрыли рты, остальные тоже не могли оторвать от девушки удивленного взгляда. Даже невозмутимый мастер на несколько секунд прекратил крутить ворот – засмотрелся.

Вновь прибывшая подъехала прямо к разбитому окну и кивнула гастарбайтеру. Тот спрыгнул с подоконника, намереваясь помочь, но девушка легко выплеснула воду в окно, словно в руках у нее была не десятилитровая емкость, а детское ведерко. Потом, резко стартанув с места, покатила к колодцу.

Мастер, пытаясь догадаться, с кем свела его судьба, испуганно посторонился. Подмигнув ему, незнакомка наполнила свое ведро и так же легко понеслась обратно. На мгновение из-под капюшона показалась хитрая усатая мордочка: крыса.

Рас-Сел понимал, что хозяйка крысы не из их поселка, но не мог догадаться, как, а главное – зачем она пробралась сюда на своем скейте через заграждения с колючей проволокой.

Самое странное, что лицо девушки казалось ему знакомым – несомненно, он где-то видел ее раньше.

То ли поджигатели спешили, то ли отчего-то пожалели для пожара бензин, но к приезду бравой красной машинки с лестницей жители фактически расправились с огнем. Девушка с ведром укатила так же быстро, как и появилась, никому ничего не сказав.

Пытаясь припомнить, где видел незнакомку, Рас-Сел отправился на работу.

Рафаэль Маркаров сидел за столиком в своем ресторане «Москва», построенном в МЖК около двух лет назад. Здесь сейчас не было других посетителей. Красные мягкие кресла, стены в багровых тонах и приглушенный свет люстр – все соответствовало настроению хозяина, которое можно было бы назвать скрытой агрессией или плохо сдерживаемой неприязнью ко всему окружающему. Вампир ждал гостей: он пригласил Теодоракеса и Александрова, но первый отказался, сославшись на дела, а вместо себя послал Дениса.

Отворилась дверь, и в зал вошли гости.

– Присаживайтесь, господа, – неспешно произнес Маркаров. – Рекомендую филе миньон с кровью. Очень приятная штука.

Едва гости уселись, подошел невысокий мрачноватый человек в форменном черном костюме, на бейдже у него было написано только имя – Алексей. Молча поклонившись, он положил на столик три меню в тяжелых папках и удалился.

Джинна и сатра изучали меню, а Маркаров, лениво откинувшись на спинку кресла, заговорил:

– Дело принимает серьезный оборот. Источники приказали долго жить, надеяться на чудесное избавление от проблемы я бы не стал. Нашему союзу грозит крах. Что будем делать, господа? Есть предложения?

– Есть, – кивнул Александров. – Момент…

Кивком подозвав официанта, он заказал предложенное филе и бутылку бордо.

– Что это у вас, господин Маркаров, совсем нет испанских вин? – буркнул он.

– Mea culpa, – вампир прикрыл глаза. – Я думал над этим. К маю вина будут.

– Если в мае здесь все еще будем мы, – еще более сердито отозвался Александров.

Денис также заказал себе филе миньон, официант записал заказ в толстый блокнот и удалился.

– Предлагаю поискать информацию у «бесцветных», – сказал Александров. – Нет такого происшествия, которое бы эти всевидящие не могли засечь.

– Возможно, – кивнул Маркаров. – Но с чего вы взяли, что они захотят сообщить нам об этом?

– Заинтересовать, – улыбнулся Денис.

– Дать побольше – и захотят, – уточнил Александров.

– Мне почему-то кажется, – возведя взгляд к потолку, проговорил верог, – что это не тот случай, чтобы Наблюдатели согласились поделиться знанием. Кто-то очень серьезный хочет… Вот только чего он хочет? Уничтожить город? Избавиться от магов?

– Ну так они и должны это знать, – уверенно заявил Александров.

Принесли заказ, и гости приступили к еде.

Джинна чавкал, ничуть не стесняясь соседей, сатра недовольно ковырялся вилкой в тарелке, косясь на застывшего вампира.

– А если Наблюдатели виновны в происходящем? – изрек наконец Маркаров.

– «Бесцветные»? – воскликнул Александров с набитым ртом, едва не забрызгав остальных. – Да на черта им это?

– Не знаю… – медленно ответил верог. – Но не исключаю, что для своих целей. Другие предложения будут?

– Игрок? – с сомнением произнес Денис.

Маркаров одобрительно кивнул:

– Хорошая мысль. Тень я беру на себя.

– Ты? – удивился Александров.

Маркаров снова кивнул:

– Она странным образом благоволит ко мне…

– А где ее искать, вы знаете? – тихо спросил Денис.

– Думаю, она сама найдет меня. Она чувствует, когда я в ней нуждаюсь…

– Но она может и не знать ничего или не сказать ничего, – фыркнул Александров. – Игроки – существа странные. Что они хотят и зачем – понять невозможно в принципе.

– Будем надеяться, что нам повезет, – с расстановкой произнес вампир. – Еще?

– Еще могу предложить пойти к провидице, – заявил Александров. И, как бы оправдываясь, добавил: – А куда еще податься?

– У вас есть на примете толковые провидцы? – повернул к нему голову Маркаров.

Александр скривился:

– Есть одна. Не знаю, как насчет толковой… Тетка довольно стремная. Но они такими обычно и бывают.

– Человек? – осведомился верог. – Или альв?

– Нет, почему? Не человек, не альв, а очень даже джинна.

– Вот как? Среди джинна есть провидцы?

Александров быстро взглянул на Маркарова:

– А почему бы нет, интересно? Чем мы хуже других?

– Да, конечно. Прошу прощения, – верог улыбнулся уголками рта.

– Если стремная, я бы не стал пользоваться ее услугами, – заявил Денис. – Плохой провидец может только ввести в заблуждение и спутать все карты.

– Пожалуй, соглашусь, – медленно произнес Маркаров. – Обойдемся без нее.

– А я бы съездил! – возразил Александров. – Плохой провидец лучше никакого провидца. И, кстати, она обычно не ошибается. Правда, это понимаешь уже после. – Он почесал в затылке.

– Тогда мы оставляем это на ваше усмотрение, – сказал Маркаров. – Когда вы сможете поговорить с Наблюдателями?

– А что, я один, что ли? – пожал плечами Александров. – Нашего союза это разве не касается? Можно попробовать встретиться с кем-нибудь из ордена Изумрудных Крыльев прямо сегодня.

Маркаров нахмурился, видно было, что он колеблется.

– Я, к сожалению, не смогу вас сопровождать, господа, – сказал он наконец. – Поезжайте вдвоем. Неотложные дела, увы.

– Сваливаете, значит, дорогой друг, – недовольно отозвался Александр. – Ладно, обойдемся без вас. Так что будем делать в случае неудачи с «бесцветными»?

– Это зависит еще и от моей встречи с Тенью, – сказал Маркаров. – Но боюсь, нам придется уехать из Зеленограда. Без источников он долго все равно не протянет – нет смысла цепляться за мертвый город.

Собеседники примолкли, каждый погрузился в свои мысли.

Уезжать не хотелось никому.

Заметив, что Александров ищет глазами официанта, а сатра полез за кошельком. Маркаров поспешил остановить их:

– Нет-нет. Вы у меня в гостях.

– Ладно, – кивнул джинна. – Денис, вы едете?

Он поднялся, сатра последовал за ним.

– До свидания, господин Маркаров, – сказал сатра.

– Всего хорошего, господа, – эхом отозвался верог.

Карим приехал на «Комсомольскую» чуть раньше назначенного времени и по длинному-предлинному переходу направился к площади Трех вокзалов.

Посредине этого коридора, справа у стены, стоял плохо одетый альв со скрипкой. Перед ним на полу был раскрыт скрипичный футляр, в котором высились горкой монеты, бумажные «десятки», местами – доллары. Музыкант наяривал что-то бравурное, ужасно знакомое, но благополучно забытое. Играл очень хорошо, с чувством, далеко оттопыривая локоть и страстно, почти яростно, прижимая нервными пальцами струны.

Он был уже далеко не молод, худощав и явно утомлен – видимо, стоял здесь не первый час. Глаза альва были полуприкрыты, и Карима он не замечал, он вообще ничего не видел вокруг.

Сатин полез в карман за кошельком, достал пару десятирублевых бумажек и бросил в общую кучу. И заторопился дальше.

Народ все прибывал: в этот час многие спешили на электрички, поскольку ехали с работы по домам, в пригороды, а иногда и в соседние области. Карима выплеснуло на улицу хлынувшей из дверей метро людской волной. Часть толпы потекла направо, к Ярославскому вокзалу, Карим с остальными отправился прямо, к Ленинградскому.

Спохватившись, что не договорился с Ильей, где именно будет ждать его, он остановился у касс, полез за мобильником и только тут сообразил, что именно играл альв. «Вихри враждебные веют над нами» – вот что это было. «Варшавянка», песня времен революции пятого года. Карим даже застыл на несколько секунд, удивляясь своему открытию. Революционных песен он не слышал, наверное, со школы. А в исполнении утонченного альва это казалось вообще сверхъестественным явлением.

Но факт оставался фактом, Танцор играл именно «Варшавянку», и не без успеха: в футляре было гораздо больше бумажных денег, чем мелочи.

Пока Карим, медитируя над телефоном, обдумывал этот факт, на него как коршун налетел Скоробогатов. В руке у него была сумка с ноутбуком.

– Ты здесь, серый! А я звонить собирался. Погнали, там сейчас клинская отойдет!

Карим глянул на часы, потом на расписание, висевшее перед входом в зал пригородных касс.

– Ух ты, не успеваем на клинскую. Следующая в девятнадцать пятьдесят четыре, через восемнадцать минут, крюковская. Пошли билеты брать.

– Это зачем еще? – физиономия Ильи вытянулась. – Да чтобы я платил дорогому РЖД…

– И ты готов прыгать через турникеты, да? – усмехнулся Карим.

– Ну нет, почему? Глаза отведем…

– Да ну, брось. Пошли.

Как честные граждане, они купили в кассе два билета. Правда, Карим взял до Химок, что было чуть ближе и чуть дешевле. Но Илья, похоже, слегка раздосадованный тем, что ему не дали возможности попрактиковаться на «контрах» в мастерстве иллюзий, заявил, что он не жмот, что это дело принципа, а не денег, и приобрел полный до станции Крюково. Гордо пробил его в турникете и через распахнувшиеся с готовностью пластиковые дверцы вышел к платформе вслед за Каримом.

Электричка с табличкой «Крюково» стояла с открытыми дверями.

Карим с Ильей сели в первый вагон, расположившись на ближайшей к входу скамейке.

– Ну, теперь ты мне не запретишь! – заявил Скоробогатов и что-то такое зашептал, прикрыв рот ладонью.

Мгновением позже Карим увидел рядом с собой и на скамейке напротив призрачные силуэты людей в военной форме и голубых беретах с огромными… рюкзаками? Баулами? Сатин даже не знал, как называются эти вместилища для вещей. Несмотря на то что иллюзии были бесплотными, они шевелились и даже, кажется, разговаривали.

– Ну ты дал! – восхищенно протянул Карим. – Я понятия не имел, что ты так умеешь. Остальные, надо понимать, видят их настоящими?

– Угу, – ответил Илья. Его губы непроизвольно расползлись в довольной улыбке. – Я полгода тренировался, чтоб вот так научиться. Почитал кое-что, потом практика… Первым, кого я удивил, был Инаков. Приходит он на работу, а на моем месте какой-то му… чудак призрачный сидит.

– Ну и что, ругался? – поинтересовался Сатин.

– Кто, Антон? Да ты что! Сказал: «Ну ты, Илюха, меня до инфаркта доведешь» – и все. Доводить его до инфаркта, как ты понимаешь, мне совершенно не улыбается, поэтому на работе я перестал «иллюзить». Начал дома, – Скоробогатов фыркнул. – Но это уже другая история. Зато к нам никто не сядет, можно спокойно разговаривать.

Люди между тем заходили в вагон, рассаживались, но к друзьям действительно никто не пытался подсесть. Все видели там четверых десантников и двух молодых людей с ноутбуком, и никто не мог отличить настоящих от иллюзорных.

– Я вот что подумал, – вполголоса произнес Илья, когда они с Каримом склонились над включенным ноутбуком. – Провидица – это хорошо. Но не потрясти ли нам еще кого-нибудь на предмет случившейся катастрофы?

– Кого, например? – оживился Карим.

– Давай рассуждать логически. Кто в нашей песочнице самый осведомленный?

– Не знаю, что ты имеешь в виду под «нашей песочницей», – резонно заметил Карим. – Но вообще – Наблюдатели.

– Ага, стоп!

В это время на экране засветилось: «Приветствие». После чего открылся рабочий стол с изображением длинноногой красотки в красном купальнике, облокотившейся на такую же красную тачку «Хендай Атос» с черным капотом и черными тонированными стеклами.

– Фу, как пошло и банально, – поморщился Карим.

– Да, именно. Пошло, банально и поэтому мне нравится! – заявил Илья. – Так вот…

Он открыл «OpenOffice.org Writer» и написал:

«Предлагаю общаться здесь. Иллюзии иллюзиями, но мало ли кого принесет».

Карим шевельнул левой бровью и, придвинувшись ближе, ответил:

«Понял, согласен. Так что насчет «бесцветных»?»

«Они наверняка что-то знают о колодцах. Ваше руководство к ним не обращалось?»

«Думаю, обращалось. Меня в известность не поставили, естественно. Но Наблюдатели, как я понял, сидят в такой же яме, как все. Если они что-то узнают, они не будут держать это в тайне – невыгодно».

«Ты сам как думаешь: колодцы загнулись без посторонней помощи или кто-то поспособствовал?»

«Я думал, что сами. Не представляю мага такой силы. Но мать клана хотела, чтобы я нашел того, кто это сделал. Значит, она считает иначе».

«Я тоже не верю в апокалипсис. Не могли источники сами погаснуть. Тут кто-то очень хорошо помог. Возможно, их было много».

«Тогда это кто-то не из местных. Нашим это зачем? Все завязаны на колодцах».

«А Игроки?»

Карим откинулся на спинку сиденья, тупо разглядывая последнюю строчку Ильи.

– Ух ты, – сказал он, поворачиваясь к Скоробогатову. – Веришь, мне это даже в голову не пришло.

Илья так и расплылся в улыбке.

– Слушай меня, будешь счастливым, – произнес он и вновь забарабанил по клавиатуре:

«Значит, в Зелике Игроки есть?»

«Есть. Как раз на днях слышал разговоры: недавно в городе появился Игрок. Подробностей не знаю никаких».

– Интересно… – протянул Илья.

«Где живет – не в курсе?»

«Нет. Совсем ничего. Ни как зовут, ни как выглядит».

– Это несколько хуже, – заметил Скоробогатов. – Но не смертельно.

«А твои-то знают? Может, у них спросить? Или не скажут?» – набрал он.

«Моя мама точно не знает. Мать клана – может, знает, может, нет. Но если я к ней полезу с вопросами, она меня не поймет. Сказала: «Пошел вон» – значит, должен пойти и искать сам».

«Сурово».

«Как есть».

«Тогда сами найдем».

«Как? Из чужих никто не поможет. Я же изгой. И вообще».

«Наблюдателям заплатим».

«Опять ты про них. Не скажут они».

«Скажут. Это разные вещи. В «Greenwings» обратимся, и все нам скажут».

– А что это? – Карим взглянул на Илью.

– Как что? – удивился тот и снова стал печатать:

«Контора наблюдательская. Ты что, не знаешь?»

«Нет».

«Они у нас аудит заказывали. Просили обращаться. Типа частный сыск».

«Прикольно. Я не знал:)».

Тут в вагон стали заходить люди, один за другим, вереницей – судя по всему, приближались контролеры. Обнаружив, что свободных мест нет, вошедшие толпились на площадках или выстраивались друг за другом в проходе, создавая все уплотняющуюся давку.

Среди прочих вошел дейвона средних лет, среднего роста и средней же, не запоминающейся, внешности. Про таких говорят – «никакой». Тем не менее он почему-то сразу привлек внимание Карима и Ильи. Сатину его лицо показалось знакомым, но где и когда видел – вспомнить не смог.

Дейвона прошагал прямо к скамейке, где они сидели, и остановился рядом, колючим цепким взглядом окинув молодых людей и даже не взглянув на «десантников».

– Я был бы весьма признателен, если бы вы освободили место, – сердито буркнул он. – В вагоне сесть негде.

– Конечно, пожалуйста, – с легкой ноткой недовольства произнес Илья, и через несколько секунд иллюзий не стало.

Загадочный пассажир, вне всяких сомнений, бывший «серым», уселся напротив.

«Маг, и из неслабых», – решил Карим, поняв, что ауру странно знакомого типа видеть не может.

С самым довольным видом незнакомец вынул из внутреннего кармана куртки пятитысячную купюру и продолжал сидеть, держа ее в руке и уставившись в окно.

Через секунду появились контролеры, сразу трое: женщина и двое мужчин, все в традиционно синей форме, с миниатюрными кассовыми аппаратами. Они разделились: один из мужчин начал проверять стоящих на площадке, второй занялся сидящими по правую сторону, женщина же начала слева: с Ильи и Карима.

Посмотрев у друзей билеты, она перевела взгляд на мужчину напротив. Тот, улыбаясь во весь рот, полный белоснежных зубов, протянул ей пятитысячную бумажку.

– Сдачи нет, – сказала женщина. – Коля!

Один из ее напарников, бросив своих «жертв», поспешно приблизился.

– Есть у тебя? – женщина кивнула на пассажира с купюрой в руках.

Тот встретил «Колю» торжествующей улыбкой.

– Нет, – покачал головой второй контролер и махнул третьему.

Пока третий контролер пробирался к ним, пассажир с купюрой улыбался все лучезарнее и лучезарнее. Илья с Каримом, сидевшие напротив, молча взирали на него, контролеры переминались с ноги на ногу.

Очередной служащий железной дороги приблизился и, разумеется, оказалось, что у него тоже нет сдачи. Вид у ревизоров стал совершенно несчастный. Собственно, стоять рядом с «зайцем» не имело никакого смысла, единственным вариантом было – уйти и оставить его в покое.

И тут, под аккомпанемент стука колес, раздался совершенно невинный голос Ильи:

– Вам разменять?

Карим увидел, как улыбка, словно в замедленной съемке, сползает с лица дейвона. Зато контролеры, наоборот, воспрянули духом. Взыскав с безбилетника стоимость проезда до Крюково, они направились к дверям, а через пару минут вышли в Химках.

Весь путь незнакомый «серый» сидел, хмуро уставившись в окно. Илья же, наоборот, светился, как начищенный пятак. Карим не знал, как ему реагировать на случившееся: он не ожидал от приятеля такого поступка.

В Малино незнакомец встал и, ни на кого не глядя, вышел из вагона. Поезд тронулся, за окном мелькнуло разноцветное здание школы для детей с ограниченными возможностями. Илья невозмутимо закрыл ноутбук, сунул его в футляр, и они с Каримом приготовились высаживаться в Крюково.

На третьей платформе они оказались последними.

Вагон был хвостовым, поэтому друзьям пришлось пройти далеко вперед, к подземному переходу.

– Как ты его! – не выдержал Карим, когда они спускались в темный зев подземелья.

– Сам виноват. В транспорте билеты надо брать, – картинно пожал плечами Илья.

– Интересно, откуда он? – тихо сказал Карим.

– А что?

– Да так… Показалось, что где-то видел.

Спустившись, они повернули налево.

С той стороны железной дороги располагался новый город, за исключением одного, привокзального, района, который и был целью их путешествия. В переходе, как всегда, продавали цветы, на самопальных прилавках были разложены перчатки, носки, женские халаты, игрушки, какие-то сувениры…

Навстречу Илье и Кариму с первой платформы устремился поток только что приехавших из Солнечногорска, Клина и Твери – пришла встречная электричка.