Текст книги "Рыцарь золотой розы"

Автор книги: Тимур Туров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 3

Михаил Петрович Игнатьев прослужил в участковых почти двадцать лет и дослужился до капитана. Повидал он за эти годы всякого – пьяниц всех сортов, мошенников, проституток, оргии «золотой молодежи», борьбу с прогулами при Андропове, с пьянством при Горбачеве, засилье бандитов после Перестройки.

Нельзя сказать, что он достиг на своем посту особых успехов, но фатальных провалов и глупостей тоже не совершил. Иногда «брал на лапу», но немного и только от проверенных людей, одни дела решал, другие притормаживал и благодаря этому жил в общем-то неплохо.

За проведенное в мундире время Михаил Петрович выработал нечто вроде персональной философии. Сам он ее никогда таким образом не называл, а именовал просто здравым смыслом. Сводился этот здравый смысл к нескольким простым положениям: люди в большинстве своем глупы; люди не видят и не слышат того, что творится у них под носом, зато видят то, чего на самом деле не существует; больше всего на свете люди любят, когда их слушают и обещают помочь.

И сегодня он в очередной раз убедился, что эти принципы работают всегда и везде.

День прошел ни шатко ни валко, в обычной рабочей суете. Но в пять часов, когда Михаил Петрович начал подумывать о возвращении домой, к плотному ужину и заслуженному отдыху, к нему в «опорник» явилась посетительница – бабуля из тех, которых называют бодренькими.

Сухонькая, морщинистая и очень-очень решительная, судя по плотно сжатым губам и блестящим серым глазам.

– Вы участковый? – спросила она с порога, не отягощая себя всякими условностями вроде «здравствуйте» или «можно к вам?».

Михаил Петрович знал многих старушек со своего участка, но лицо этой было ему незнакомо.

«Очередная правдоискательница», – с унылой досадой подумал он и, решив, что притворяться случайно забредшим в кабинет работником милиции не стоит, сказал:

– Да, я – участковый. Что у вас?

– В нашем доме сегодня странные вещи творились! Наверняка преступление! – затараторила бабка, возбужденно размахивая руками. – Вы должны немедленно пойти и посмотреть!

Михаил Петрович вздохнул, солидно откашлялся и заговорил голосом человека, смертельно уставшего от трудов праведных:

– Во-первых, какой дом? Во-вторых, какие именно странные вещи вы наблюдали?

Он полагал, что старушенция начнет рассказывать про «ирода Ваську-пьяницу, который весь подъезд измучил!» или про «молодых, что наверху живут и шумят, прости господи, жутко!».

Но ожидания его не оправдались. Из речи усевшейся на стул бабки стало ясно, что зовут ее Маргарита Ивановна и обитает она в «Китайской стене», а если официально – доме номер четыре по улице Володарского. Далее посетительница поведала, что нынче она вышла, как обычно, в магазин. Но не успела добраться до соседнего подъезда, как начались те самые «странные вещи».

– Открывается окно на лоджии, на втором этаже, – тут Маргарита Ивановна сделала паузу, достойную актера МХАТа, – и из него выпрыгивает мужик! Крепкий такой, расхристанный и с синяком на физиономии. Глаза бешеные, точно у умалишенного, и ну бежать мимо меня…

Дальше некоторое время ушло на описание поразившего бабку жуткого испуга. Михаил Петрович кашлянул еще раз и подумал, что, если судить по бодрому виду посетительницы, испуг был не таким уж и сильным.

– Убежал, и нет его… Я стою, с места сойти не могу. И тут опять окно открывается, и из него уже двое скачут! Один за другим. Первый здоровый такой, как этот, Шварцнигер, только еще больше. Но шатался он, словно пьяный. И другой – черненький, он-то на меня зыркнул так, что душа второй раз в пятки ушла. Думала, сейчас как достанет пистолет и убьет меня.

– Эти тоже убежали? – остановил разошедшуюся посетительницу Михаил Петрович.

Бабка махнула рукой:

– Умчались, точно за ними кто гнался!

– И что с того? Нет закона, что запрещал бы людям прыгать с лоджии, если они не собираются покончить с собой, конечно. Ведь никто не понес морального или физического ущерба?

– Так ведь я знаю, кто в той квартире живет, – не обратила внимания на вопрос Маргарита Ивановна. – Люди приличные, ученые. Они никогда не стали бы через окошко сигать. Да и мужики, которых я видела, мне незнакомы. Глаза пока видят, а уж на память я в жизни не жаловалась. Времена-то сейчас какие? Лучше проверить, а то вдруг какое преступление?

Она себе в этот момент казалась, похоже, чуть ли не самой мисс Марпл.

Тут Михаил Петрович призадумался. Отвязаться от бабки просто так не выйдет, и самый разумный выход – изобразить активность. Придется пройтись до «Китайской стены» и посмотреть на подозрительную лоджию. Развеять дурацкие подозрения чуток сбрендившей старушки и затем со спокойным сердцем о ней забыть.

– Что ж, пойдемте, – сказал он, поднялся и забрал с тумбочки фуражку. – Долг милиции – реагировать на сигналы сознательных граждан.

Маргарита Ивановна с готовностью вскочила, глаза ее сверкнули торжеством.

От опорного пункта милиции до четвертого дома по улице Володарского они дошли минут за пятнадцать. Бабка подвела Михаила Петровича к одному из подъездов, указала на лоджию второго этажа и с гордым видом заявила:

– Отсюда они все прыгали. Как только головы не порасшибали. Вон там даже следы остались.

– Следы эти пока трогать не будем, – авторитетно заявил участковый. – Для начала проверим ваши подозрения. Поднимемся и позвоним в квартиру. Если у хозяев все в порядке, то мы сделаем вид, что ничего странного не произошло. Ведь так?

Маргарита Ивановна посмотрела на него с неудовольствием – такой вариант развития событий ее никак не устраивал, – но потом кивнула.

Михаил Петрович неспешно поднялся на второй этаж, насвистывая мелодию песни «Наша служба и опасна, и трудна». Прокашлялся, поправил фуражку и нажал кнопку звонка. Из-за двери донеслась заливистая трель.

За спиной сопела и нервно ежилась бабка, ожидавшая, похоже, что на них сейчас набросятся жуткие бандиты.

– Нет никого, – сказал Михаил Петрович и для очистки совести позвонил еще раз. – А без ордера я заходить в квартиру не могу. Это, как вы понимаете, будет совершенно недопустимый поступок, нарушение закона.

Осталось спуститься во двор, попрощаться с бдительной гражданкой и забыть о проблемах…

– Так ведь тут открыто! – И Маргарита Ивановна, прежде чем он успел ее остановить, шагнула вперед и толкнула дверь, на самом деле не запертую на замок.

И Михаил Петрович понял, что проблемы только начинаются.

На покрытом темным линолеумом полу небольшой прихожей, под вешалкой, лежал, раскинув руки, высокий мужчина в очках и бежевом костюме. И мужчина этот был однозначно и несомненно мертв.

Трудно оставаться живым, когда из груди у тебя торчит длинный нож.

– Так вы их видите, этих рогатых? – повторил Олег, требовательно вглядываясь в спасителей. – А то я думал, что это глюки. Испугался, что с ума схожу. Как меня долбануло током в гараже, так и началось все это…

Он понимал, что говорит сумбурно, но остановиться не мог. Накопленные за день эмоции рвались наружу, точно вода через пробоину: ярость, удивление, досада, раздражение, страх…

– Да, конечно, видим, – кивнул Аристарх Сергеевич, и улыбка на мгновение пропала с его лица. – А вам, Олег, стоит успокоиться. Вы не сошли с ума, и психика ваша в порядке. Настолько, насколько это возможно в сложившейся ситуации. Олег, ты слышишь меня?

– Да, конечно. – Он сглотнул.

Эта особенность характера – выход нервного напряжения через болтовню – проявила себя еще в Афгане. После походов на операции в «зеленку», зачисток кишлаков, где смерть ждала на каждом шагу, Олег начинал трепаться, хотя в обычное время говорил вовсе не так много.

– Очень хорошо, – сказал Аристарх Сергеевич. – Запомни – ты в здравом уме. Просто в ближайшее время тебе придется несколько пересмотреть свою картину мира. Ты понимаешь меня?

– Честно говоря, не совсем, – признался Олег.

– Ничего, поймешь, – вступила в разговор Лена, и тут в ее кармане запиликал сотовый телефон. – Ой, прошу прощения… – Она вытащила серебристую трубку, прижала к уху: – Да. Ушли? Ничего себе. Ладно, потом все нарисуешь, как было. Мы на Ильинке, за «Пятью углами». Ждем. – Девушка убрала телефон. – Они их упустили, сейчас подойдут.

– А пока ожидаем наших друзей, мы будет рады выслушать твой рассказ. – Аристарх Сергеевич, как выяснилось, обладал большим диапазоном улыбок, и сейчас он улыбался требовательно. – Ведь мы спасли тебя, вырвали из лап недругов, и ты перед нами в некотором долгу.

– Это понятно, – не стал спорить Олег.

Смысла отмалчиваться он не видел. Его новые знакомые мало походили на сотрудников милиции, еще меньше – на бандитов, и пока непонятным оставалось, зачем они полезли во все это дело. И имелся крохотный шанс, что эти странные люди сумеют помочь ему выпутаться из неприятностей.

Олег рассказал все, начиная с того момента, как проснулся утром, и заканчивая попыткой укрыться у бывшей подруги. А напоследок вытащил из кармана серебряный нагрудный знак.

– Вот как? – поднял брови Аристарх Сергеевич. – Знакомый символ, я бы сказал. Ты не находишь, Лена?

– Еще как нахожу. – Девушка встряхнула головой и посмотрела на Олега с подозрением. – А ты не врешь?

– Я не умею врать, – сказал он спокойно. – Просто не могу.

– И сейчас ты говоришь правду, дружок. – В голубых глазах появилось удивление. – Настоящий рыцарь без страха и упрека. Без сомнений бросается на помощь тем, кто в ней нуждается, не оскверняет уста ложью. Наверняка еще имеет герб и двенадцать поколений благородных предков…

Олег смутился и опустил взгляд, почувствовал, как заалели уши.

Когда он только увидел Лену, она показалась ему самой обыкновенной девицей, каких одиннадцать на дюжину. Но за время, что они просидели в машине, он понял: она красива, не той яркой красотой, которая бросается в глаза, а тонкой, мягкой, какой-то ускользающей.

И что-то шевельнулось в душе, пробилось через накопившийся за сегодня пепел тревоги и злости.

– Ай-ай, нехорошо, – укоризненно вздохнул Аристарх Сергеевич. – Вогнала молодого человека в краску. И не стыдно?

– Стыдно, – призналась девушка. – Но склоняюсь к ногам благородного рыцаря и молю его о прощении. А также припадаю к стопам мудрого соратника и надеюсь, что смогу загладить свою вину.

Олег поднял глаза и обнаружил, что оба они улыбаются, а еще заметил, что Лена смотрит на него с интересом.

– Полно тебе. Расприпадалась тут, – пробурчал Аристарх Сергеевич.

– А зачем вы меня спасли? – спросил Олег. – И как нашли?

– Все довольно просто. – Аристарх Сергеевич потер тщательно выбритый подбородок. – Мы заметили тех двоих дейвона в районе Торгово-промышленной палаты и не обратили бы на них внимания, не начни они колдовать. А там наша территория, и нам стало интересно – в чем тут дело. Мы последовали за ними в сторону «Китайской стены», а как пошли в ход боевые заклинания – вмешались…

– Вы были в Димкиной квартире? – спросил Олег, стараясь не обращать внимания на слова «колдовать», «заклинания».

Кто знает, что имеют в виду его новые знакомые?

– И только наше появление позволило тебе уйти оттуда в здравом рассудке. Дейвона сиганули с лоджии следом за тобой, мы проводили их взглядами и неспешно двинулись в погоню. Они преследовали тебя, мы – их, вот так и случилась та знаменательная встреча у подъезда. Мы успели вызвать подмогу, и, не подоспей она вовремя, неизвестно, чем бы все закончилось.

– А что с Димкой? Ну, с хозяином квартиры? Высокий такой, в очках… – Олег нервно сглотнул и сжал кулаки. – Он жив? И как эти… дейвона проследили за мной? Я готов поклясться, что «хвоста» не было.

Аристарх Сергеевич развел руками:

– С прискорбием должен сообщить, что твоего друга убили, закололи ножом – прямо в сердце. Когда мы появились, он уже не дышал.

– Убили… – Олег почти услышал, как это слово эхом отдалось в голове, и с усилием вдохнул, втискивая воздух в судорожно окаменевшую грудь.

Ему доводилось терять друзей: некоторое число тех, с кем вместе попал в Афган, отправились домой в «черном тюльпане». Каждый раз это вызывало боль и горечь, досаду и злость, желание отомстить.

Сейчас к этим чувствам примешалось недоумение – как можно так вот глупо умереть не на войне, а здесь, под мирным небом Нижнего? И ладно бы бандиту, участнику разборок и завсегдатаю стрелок, а Димке Кудрявцеву, умнице и тихоне, не обидевшему в жизни даже мухи?

И в этот момент он подумал, что не успокоится, пока не отыщет тех, кто убил Димку, не найдет того, кто отдал приказ о его смерти, и не поквитается с ними за все: за друга, за подставу, сделавшую из успешного бизнесмена измученного тревогой беглеца. Не пожалеет ради этого ни времени, ни денег и даже вспомнит, каково это – самому убивать, лишать жизни других.

– Ты как? – Участливый голос Аристарха Сергеевича донесся словно издалека, и Олег поднял голову.

– Хреново, – сказал он мертвым, спокойным голосом. – Но это неважно. Хотелось бы узнать только, кто такие эти дейвона и где их найти.

– Все в свое время, – с сочувствием произнесла Лена. – У нас есть для тебя и хорошая новость. Мы забрали из той квартиры кое-какие твои шмотки. – И она протянула Олегу борсетку, а затем кейс.

Он взял и то, и другое, но не испытал ни радости, ни облегчения, хотя еще несколько часов назад переживал из-за потери вещей. Не сразу вспомнил, что нужно поблагодарить.

– Спасибо, я…

Договорить не успел. С обоих боков машины появились два силуэта, и правая задняя дверца со щелчком открылась. На мгновение отстала от нее левая. Олегу пришлось подвинуться в середину, и в «шестерку» залезли двое молодых мужчин, тех самых, что пустились в погоню за черноволосым и его мускулистым приятелем.

Оба повернулись к Олегу и представились:

– Михаил.

– Виктор.

При внимательном разглядывании они оказались не такими уж и молодыми – далеко за тридцать. Оба широкоплечие, в темных мешковатых ветровках, под которыми удобно прятать кобуру с пистолетом.

– Ушли, – сказал Виктор, тот, что постарше, с ежиком стального цвета волос и ниточкой шрама на щеке. – На автостанции, в толпе. Применили что-то новое, мы с подобным не сталкивались.

– И что? – спросил Аристарх Сергеевич.

– Мы почти их достали. Там, за мостом. – У младшего, Михаила, с приплюснутыми ушами и носом картошкой, оказался неожиданно тонкий голос. – Но тут здоровенный говнюк швырнул что-то на землю. И мы потерялись. Вроде все видели, но куда бежать и кого хватать, понять не могли. Продлилось это минут пять, и этого времени им хватило.

– Да, интересненько. – Аристарх Сергеевич задумчиво улыбнулся. – Но сейчас не до того, чтобы разбираться. Поехали. Нам и нашему новому другу предстоит долгий разговор, и вести его лучше в удобном месте. Там, где не может произойти никаких неожиданностей.

И, прежде чем Олег успел что-то сказать, Аристарх Сергеевич запустил двигатель. Синяя «шестерка» проскочила через площадь Горького, как обычно в вечерний час забитую автомобилями. Свернула на улицу, названную в честь того же писателя, но по ней проехала всего сотню метров и остановилась у обочины.

Через дорогу располагалось небольшое кафе. «Снежинка» – гласили синие буквы на голубоватой вывеске, изрисованной морозными узорами. Кафешка эта находилась тут, сколько Олег себя помнил, еще с советских времен. Но почему-то он никогда не был внутри, хотя в студенческие годы в каких только местах не кутил…

– Приехали, – весело сказала Лена.

Они пересекли улицу по пешеходному переходу и зашагали к двери «Снежинки», такой обшарпанной, словно ее не красили со времен Брежнева. Переступив порог, Олег не удивился, увидев на столиках скатерти с желтыми пятнами, старые пепельницы, грязный пол и помятую тетку за стойкой, недружелюбную, как голодный тигр.

– Добрый день, Анна, – кивнул тетке Аристарх Сергеевич, и та ответила неожиданно теплой улыбкой. – Так, прошу сюда…

Михаил и Виктор направились к стойке, а они втроем прошли к двери в дальнем конце помещения, которую Олег заметил не сразу. Вначале померещилось, что там лишь стена. За дверью обнаружился крохотный зальчик на четыре стола. Контраст с только что виденным оказался настолько резким, что Олег не поверил собственным глазам.

Тут царила невероятная для России чистота. Скатерти были белы, как снег, стены покрыты дорогой плиткой, окон не имелось, но под потолком сияла роскошная люстра. Мягко шелестел кондиционер, и из развешанных по углам динамиков лилась музыка – «Dancing Queen» «АББА».

– Проходи, не стесняйся, – предложила Лена, заметившая ошеломление Олега, и в глазах ее запрыгали смешинки.

Ощущая, что из сна кошмарного он угодил в обычный, Олег сел за дальний столик, поставил кейс на соседний стул. Аристарх Сергеевич и Лена расположились напротив, и в дверь проскользнула официантка – невысокая и круглолицая, в белой блузке и черных брюках.

– Как обычно, но на троих, плюс сто пятьдесят, – сказал ей Аристарх Сергеевич, и девушка исчезла так же бесшумно, как и появилась.

– Теперь можно и поговорить. – Аристарх Сергеевич откинулся на спинку стула и оценивающе посмотрел на Олега. – Начнем не с того, что тебе хочется узнать больше всего, а по порядку. Во-первых, тебе необходимо смириться с тем, что рогатые существа, с коими у тебя вышел конфликт, – не плод воображения. Их называют «дейвона», и они живут среди нас многие тысячелетия.

– Почему же я их никогда не видел?

– Видел, просто не отдавал себе в этот отчета, – сказала Лена. – Помимо дейвона, есть и другие существа, еще меньше похожие на нас, и заметить то, что они – чужаки, обычным людям мешает такая штука, как Пелена.

– Что за Пелена? – Олег переводил глаза с одного собеседника на другого, пытаясь понять – разыгрывают его или нет?

Он не чувствовал фальши, и это сбивало с толку – неужели они на самом деле верят в то, о чем говорят?

– Для того чтобы понять, тебе необходимо смириться с тем, что магия – не сказка, а реальность, просто хорошо законспирированная в интересах тех, кто ею пользуется. – Аристарх Сергеевич больше не улыбался, он был серьезен, точно гробовщик.

– Но это невозможно. Я не верю…

– После всего, что ты видел сегодня, – и не веришь? – вмешалась Лена.

– Хм… – Олегу вспомнилась утренняя драка, когда его противники орудовали чем-то невидимым, бой в квартире, где летали огненные шары, и схватку на Малой Ямской, во время которой случилась настоящая иллюминация. – Это… но… Неужели того, что было там… пламя и прочее… никто не увидел?

Аристарх Сергеевич покачал головой:

– Любопытный обыватель, выглянувший в окно, заметил бы нас, дейвона принял бы за людей. И решил бы, что толпа машущих руками придурков затеяла перестрелку, а затем почему-то сломалось дерево. Увидеть то, что произошло на самом деле, ему помешала бы та же Пелена, скрывающая проявление большинства заклинаний.

– Представь огромную, раскинутую над миром завесу. – Лена развела руками, изобразив нечто неопределенно-округлое. – Она окутывает каждого человека, не позволяя ему слышать и видеть все, что есть на самом деле. И лишь немногие избавившиеся от ее влияния могут воспринимать мир таким, какой он есть.

– А я? Почему я смог? – спросил Олег.

– В экстремальных условиях, в состоянии шока люди иногда выпадают из-под влияния Пелены, – пояснил Аристарх Сергеевич. – Но потом все возвращается на свои места, и они решают, что у них были галлюцинации. Ты же сам нам рассказал, что вчера выпивал, а с утра тебя как следует ударило током. Одно наложилось на другое, и пожалуйста – глаза твои очистились. Но вот почему эффект оказался столь долгим и стойким – этого я пока не знаю.

Появилась официантка с подносом, начала расставлять тарелки, стопки и стаканы, раскладывать завернутые в салфетки вилки и ножи. Олег почти слышал, как со скрежетом работает его мозг, пытаясь усвоить новую информацию.

Магия… Пелена, скрывающая правду… Чужаки, нелюди… Все это выглядело дико, напоминало бред из желтой оккультной газетенки. Но в то же время он сегодня видел такое, что никак не укладывалось в обычную картину мира, основанную на школьных знаниях и телевизионных новостях…

Олег недоуменно моргнул при виде появившегося на столе графинчика с водкой, а когда официантка ушла, спросил:

– Зачем это? Я не собираюсь пить.

– Тебе нужно, поверь. – Аристарх Сергеевич взял графин, подвинул к себе стопки. – И еще поверь в то, что мы твои друзья. Мы верим в твою невиновность и желаем, чтобы ты выпутался из этой истории.

И он не солгал! И вообще ни он, ни Лена ни разу не сфальшивили в течение всего этого невероятно безумного разговора. Не попытались обмануть, но при этом не сказали толком ничего о себе, не выдали, какой у них интерес в этом деле.

– Ладно… – Олег поднял стопку с водкой. – Пусть будет Димке земля пухом…

Он выпил залпом, горло обожгло, горячий и колючий ком провалился в желудок, оставив мерзкое послевкусие. Торопливо потянулся к салату из крабовых палочек и начал закусывать. Только сейчас сообразил, что жутко голоден, что не ел целый день – на завтрак не было времени, об обеде и не вспомнил, попил чаю у Тамары, но это разве в счет?

Аристарх Сергеевич омочил в водке губы, Лена тоже, и они тоже принялись за еду.

– Хорошо, допустим, – сказал Олег, когда с салатами было покончено. – Я верю в этих дейвона и прочих чужаков… – В памяти всплыли виденные сегодня на улицах Нижнего чудные существа: бородач с копытами, летящий над домами «ангел», желтокожий носач на драндулете. – В чародейство и в Пелену, не позволяющую людям видеть правду… Но что мне с того? Я хочу узнать, кто виноват в том, что погиб мой друг, и в том, что меня подозревают в убийстве.

– Само собой. – Аристарх Сергеевич деловито потер руки. – Как говорится, вернемся к нашим баранам. Кулон, сорванный тобой с шеи того дейвона, говорит нам, что любитель махать ножом принадлежит к клану Вахшуд, одному из крупнейших в нашем городе. Но что за обряд они проводили и зачем им понадобилась жертва – я не знаю. У Вахшуд есть сильные маги, но они ни в чем столь экстраординарном замечены не были. Ведь так, Лена?

– Да, – подтвердила девушка. – Совершенно неясно, в чем тут дело, и хотелось бы разобраться.

– Да, и еще странность… – Олег напрягся, вылавливая за хвост норовившую удрать мысль. – Зачем им понадобилось нападать на меня в квартире Димки? Не проще было предоставить все милиции? Они бы так или иначе взяли меня и…

– …и ты бы начал говорить, – закончил фразу Аристарх Сергеевич. – Понятно, что твой рассказ посчитали бы бредом, но определенные подозрения насчет «свидетелей» у следствия могли возникнуть. Стремясь избежать этого, они сделали все, чтобы представить тебя опасным сумасшедшим. Войдя в квартиру твоего друга, те двое дейвона убили его ножом, наверняка похожим на тот, которым был зарезан человек в гаражах. А затем они собирались с помощью магии сотворить из твоей головы бак с психическим мусором и злобными ментальными тараканами. После соответствующих заклинаний ты бы получил ложные воспоминания и сам поверил в то, что сошел с ума. Для умелого мага это не так сложно. Дейвона заставили бы тебя подержаться за нож, торчащий из груди твоего друга, после чего исчезли бы из квартиры и из твоей памяти. Милиция бы явилась туда, и все – дело с двумя убийствами раскрыто. Рядовой обыватель свихнулся и начал размахивать клинком – такое, увы, бывает не только в кино.

Объяснение выглядело разумным – в то, что участник афганской войны «сошел с нарезки», поверят с легкостью. Многие думают, что вернувшиеся из Афгана – сплошь кровожадные ублюдки, которым только дай повод выпустить кишки ближнему своему.

– А вот зачем они все это затеяли, я имею в виду первое убийство, нам самим очень интересно, – добавила Лена, и взгляд ее стал настороженно-пристальным. – Ты даже не представляешь насколько.

– Кому «вам»? – спросил Олег.

– Чтобы ответить на этот вопрос, я должен рассказать еще кое о чем. – Аристарх Сергеевич помолчал, пока официантка забирала тарелки из-под салата и расставляла миски с солянкой. – Магию нельзя творить просто так, для исполнения заклинаний нужна особая энергия, в общем, та же самая, что позволяет нам жить. И практикующий чародей, если не будет восполнять ее запас, через какое-то время отдаст концы. Добывать же силу можно лишь из энергетических образований, называемых «Источниками» или «Колодцами».

Олег облизал губы, подумал, что от обилия новых сведений голова у него скоро раздуется, как воздушный шар.

– В то же самое время за Пеленой, условно говоря, существует немалое количество магов – людей, дейвона, элохим, слаш и других. Источников гораздо меньше, чем тех, кто желает ими пользоваться. И поэтому каждый из них имеет хозяина, ревниво следящего, чтобы никто не покусился на его собственность. И хозяин обычно не колдун-одиночка, хотя такое иногда случается, а объединение магов, ложа, клан, орден, называться может как угодно. И ваш покорный слуга, – Аристарх Сергеевич отвесил шутливый поклон, – а также эта барышня имеем честь принадлежать к одному из сильнейших орденов Нижнего Новгорода. Называется он «Золотая роза».

– Вот рыба ерш… – пробормотал Олег, чувствуя желание выпить еще. – И вы… хм… с другими орденами воюете за эти… за источники?

– Порой воюем, иногда, как сейчас, поддерживаем добрососедские отношения, – сказала Лена. – Если бы те дейвона не вздумали так нагло колдовать на нашей территории, никто бы не обратил на них внимания. Ешь суп-то, ешь, а то остынет. Уверяю тебя, здесь готовят отличную солянку.

Олег взял ложку и принялся за наваристую, густую похлебку.

В динамиках «АББА» пели «Happy New Year», а он ел и думал.

Ладно, похоже, ему опять сказали правду, и Нижний в самом деле поделен между бандами колдунов, людей и нелюдей. Одна из них затеяла нечто непонятное для других и для этого принесла в жертву человека. Двое рогатых колдунов, погнавшись за ним, Олегом, влезли в чужой монастырь, где повели себя не очень вежливо, но в результате схватки оказались с позором изгнаны…

Тут бы «Золотой розе» и забыть о том, кто невольно стал виновником всего переполоха. Но нет, не забыли, пошли по следам недругов, чтобы выручить его из беды.

Вопрос: зачем им это надо?

В человеколюбие новых знакомых он верил с трудом, хотя в том, что они искренне хотели помочь, – не сомневался. Нет, прятался за этим желанием еще какой-то интерес, и не то чтобы скрываемый, а пока просто не озвученный.

– Как солянка? – спросил Аристарх Сергеевич.

– Вполне, – ответил Олег. – А для чего…

Из-за двери, ведущей в первый, сделанный «под совок», зал, донеслись возбужденные голоса, какой-то шум. Что-то грохнуло, раздался рык, какой мог издать очень большой и крайне голодный хищник.

– Это еще что? – Лена повернулась, ее волосы взметнулись волной, а выставленная ладонь левой руки засветилась желтым.

Дверь открылась, и в маленький зал «Снежинки» танцующей походкой вошел высокий мужчина с попугаем на плече.

– Это Граф, – сказал Аристарх Сергеевич, и голос его прозвучал настороженно, едва ли не испуганно.

Новый гость был одет в старые джинсы, каких не постеснялся бы заслуженный хиппи. На плечах его висела кожаная куртка, отобранная у круто прикинутого металлиста, а под ней виднелась алая майка с черным портретом Че Гевары.

Дополняли картину разношенные кроссовки, всклокоченная рыжая шевелюра, острая бородка и широкая редкозубая улыбка.

– Привет, – сказал новый гость, а попугай разинул клюв и издал протяжное злобное мурлыканье.

Олег пригляделся к птице и вздрогнул – один глаз у нее был черным, точно шарик из гудрона, второй, ярко-зеленый, вертелся в глазнице, а по перьям бегали перламутровые огоньки.

Вслед за Графом в зал ворвался Михаил – под глазом свежий синяк, куртка разорвана, в руке – пистолет.

– Сейчас я его! – воскликнул он. – Этот гад – Витьку…

– Убери оружие! – рявкнул Аристарх Сергеевич. – Оставь нас. Все нормально.

Михаил заскрипел зубами, кинул на рыжего щеголя ненавидящий взгляд, но ослушаться не посмел. Стукнула закрывшаяся за ним дверь, и стало слышно, как попугай тихо булькает, как забытый на плите чайник.

– Никаких манер у этой молодежи, – пожаловался Граф. Позвякивая курткой, увешанной цепочками и всякими цацками, он двинулся к Олегу. – И никаких мозгов. Сначала бросаются, а потом думают. Эх, что за времена…

Лицо у него кривилось и вздрагивало, точно у припадочного, во взгляде стыла ярость. И чувствовалась за дурацким костюмом и идиотской внешностью, за глупыми фразами и жуткой птицей какая-то фальшь. Что-то было неправильное в этом типе, что-то неестественное – будто столб смерча завернулся в человеческую оболочку, научился говорить и решил заглянуть в «Снежинку».

Лена и Аристарх Сергеевич сидели тихо, девушка прикусила губу и даже вроде перестала дышать.

– Ох, как здорово… Ох, как интересно… – Граф остановился рядом с Олегом и вытаращился на него, точно на говорящую лошадь. – Даже, я бы сказал, – замечательно, хе-хе.

Вблизи он выглядел еще более странным: розовая и блестящая, словно лакированная, кожа и седина в волосах; острые ногти, почти когти, похожие на звериные, и изящные длинные пальцы, плюс тонкий, неуловимый запах сухой травы и меда, напомнивший о чем-то далеком, светлом и чистом.

Попугай открыл клюв, и внутри обнаружились треугольные, как у пираньи, черные зубы. Когда из глотки прянул тонкий язык алого пламени, Олег невольно вздрогнул и сжал кулаки.

– Замечательно, хе-хе, – заявил Граф, вполне удовлетворенный осмотром. – Не смею более вам мешать. Кушайте, выпивайте, никого не бойтесь. Ну а я пойду сгину в пламени заката.

Подпрыгивая на ходу и подпевая «АББА», заведшей «Waterloo», он удалился.

Олег нервно сглотнул и спросил:

– Кто это такой?

– Это Граф. Он – Игрок, – сказал Аристарх Сергеевич так, что стало ясно – на дальнейшие вопросы ответа не будет. – Прошу простить, но я вынужден на несколько минут вас покинуть. Вы посидите тут, а я схожу посмотрю, что он натворил. Заодно сделаю пару звонков.

Он поднялся и торопливым шагом направился к двери.

– Да, ну ты и попал, – сказала Лена, когда они остались вдвоем. – Не представляю, что ощущала бы я, оказавшись в такой ситуации.

Олег посмотрел на нее, увидел в голубых глазах сочувствие, а затем непонятно почему смутился и отвел взгляд.

– А у тебя как все это было? – выдавил он из себя. – Ну, как ты начала видеть через Пелену? Тоже током ударило?

– Нет, мне повезло. – Голос девушки стал задумчивым, на губах появилась улыбка. – Я училась в художественном училище, композицию нам преподавал Иосиф Абрамович, один из магов «Золотой розы». Он и заметил во мне талант совсем не к рисованию. Стал учить меня, сначала рассказывал, затем показывал. Первый шок у меня, конечно, был, но не такой сильный, как у тебя. Я представляла, что примерно увижу, и готовилась к этому.