Текст книги "Слоеный мир [СИ]"

Автор книги: Тимур Лукьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 10. Старый знакомый

В пятницу, когда Артем проснулся, он помнил весь свой сон очень четко. Зеленое пламя огненного столба, уходящего в светло-салатное небо до сих пор, казалось, пульсировало перед его глазами. Спал он дольше обычного и уже почти опаздывал на работу. Он быстро привел себя в порядок, наспех поел, и в половину десятого вышел из квартиры. Маленькую зеленую пирамидку Артем взял с собой, положив ее в карман брюк. Штуковина явно была необычной и представляла интерес. Артем намеревался показать ее своему единственному, пожалуй, другу, разбирающемуся в подобных вещах – художнику Святославу, интересующемуся разными духовными практиками и необычными явлениями.

По дороге к станции метро в голове Артема стали происходить непонятные вещи. Возникали странные видения и ощущения. То он видел Марину, излучающую зеленое пламя, то трех мужчин в красном, возникающих из дымного облака, то бородача, переступающего через ограду балкона и идущего по воздуху, то голого человека, опутанного проводами и распростертого на узкой кушетке, то сухонького старичка в черном костюме с большим шприцем в руках. Странность ощущений заключалась в том, что Артему казалось, будто все эти образы как-то связаны с происходящим с ним самим в течение последних нескольких дней и, возможно, имеют отношение к пропавшим воспоминаниям. Наконец, до него дошло, что это частично всплыли откуда-то из подсознания разные сны, увиденные им в последнее время. «Прямо чертовщина какая-то», – подумал Артем о событиях последних дней. Но ни в какую чертовщину он никогда особо не верил, хотя и допускал наличие психических сверхспособностей у некоторых людей, способных вызывать удивительные явления силой своих мыслей: полтергейст, телекинез и тому подобное. В юности Артем почитывал Кастанеду и допускал, что бывают состояния измененного сознания. Возможно, сейчас с ним происходит нечто подобное?

В вагоне метро было достаточно просторно и даже можно было сидеть, не подвергаясь возмущенным взглядам назойливо нависающих над головой теток с пакетами. Артем устроился в конце вагона. Рядом сидел очень скромно одетый пенсионер с сумкой на колесиках, около стеклянных дверей стояли двое огромных мужчин, даже в метро не снимающих узкие солнцезащитные очки. Напротив сидела молоденькая девушка в коротеньком платьице, по виду – студентка, и Артем переключил все свое внимание на ее красивые, хотя и немного худые, ноги.

Он доехал до станции «Владимирская» и на выходе из метро остановился на минутку, чтобы завязать развязавшийся шнурок. Поправляя его, Артем случайно, краем глаза, заметил, что двое мужчин в солнцезащитных очках почти синхронно остановились в нескольких метрах правее и чуть позади, делая вид, что рассматривают книги, разложенные на лотке. Но Артем совершенно не обратил на них никакого внимания.

На работу он все-таки опоздал на десять минут. Но, странное дело, магазин был закрыт, а на дверях висела большая табличка с надписью: «извините, мы временно не работаем, магазин закрыт по техническим причинам». Прождав минут пятнадцать у дверей, Артем решил позвонить Алику. Но трубку никто не брал. Толику тоже не удавалось дозвониться. Автоответчик сообщал, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Артем прошел в маленькое кафе, расположенное почти напротив магазина на другой стороне Загородного проспекта, и заказал чашечку кофе.

В кафе он просидел почти полчаса, глядя на магазин, но в его поле зрения никто из коллег так и не появился. Только два странных типа в темных очках, замеченных им еще в метро, стояли чуть поодаль и курили. «Что ж, значит, сегодня будет время навестить художника и подумать о ремонте квартиры», – подумал Артем. Он еще раз позвонил Алику, и, опять не дождавшись ответа, набрал номер Святослава. После короткого разговора Артем спрятал мобильник в карман и зашагал по направлению к Невскому проспекту.

Артем добрался до Кронверской набережной, до той ее части, которая примыкает к Биржевому мосту. Отсюда открывался великолепный вид, на Петропавловскую крепость и на саму Неву, вода которой в этот солнечный яркий июльский день сверкала разлившимся золотом. На противоположной стороне реки возвышался величественный Эрмитаж, а справа и ближе – стрелка Васильевского острова, украшенная Растральными колоннами. Наслаждаясь прекрасным видом, у высокого гранитного поребрика на маленьком раскладном стульчике с брезентовым верхом за мольбертом сидел художник. Рядом, вдоль края тротуара, на двух самодельных подставках висели несколько небольших картин.

Увидев приближающегося Артема, художник поднялся с брезентового сидения во весь свой высокий рост, двинулся навстречу и заключил Артема в объятия.

– Сколько же я тебя не видел, Тема? Подумать только, больше года прошло! – Восклицал художник, высокий темноволосый мужчина лет тридцати на вид, похлопывая Артема по спине своими большими, совсем не художественными руками.

– Извини Славик, что никак не мог к тебе выбраться, зато ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть. – Широко улыбаясь, отвечал ему Артем.

– А знаешь, я в последнее время о тебе часто думал и пришел к выводу, что есть в тебе нечто замечательное! – Выпустив Артема из объятий и, отступив чуть назад, сказал Святослав.

– А у тебя-то, сколько всего замечательного появилось, – произнес Артем, рассматривая новые работы художника.

Странные пейзажи были изображены на этих картинах. Бескрайние каменные россыпи, переходящие к горизонту в море или сливающиеся с небом. Необычные сиреневые горы с устремленными ввысь не то гейзерами, не то огненными столбами. Удивительные фиолетовые равнины с золотыми световыми дорожками, бегущими вдаль. Луга серебристых трав и невиданных цветов с лепестками потрясающих оттенков. Но во всех картинах было общее: ощущение света, идущего изнутри.

Святослав усадил Артема на свой раскладной стул, сам пристроился рядом на гранитном поребрике и сказал, обращаясь к Артему:

– Ну, выкладывай, что делал целый год.

После всех необъяснимых последних происшествий Артем очень хотел высказаться, посоветоваться с кем-нибудь, кто не станет смеяться над его странными видениями и подозрениями. И художник Святослав был именно таким человеком. Познакомились они еще в то далекое время детства, когда оба посещали художественную студию. Правда, Артем вскоре студию бросил, а Святослав пошел дальше, окончил художественное училище, и творчество стало для него основной профессией, но общение их, несмотря на это, продолжалось уже больше пятнадцати лет.

Встречались они нечасто, зато постоянно. В месяц пару раз обязательно перезванивались и делились друг с другом взглядами на происходящие вокруг перемены. Святослав был приятным в общении человеком, ненавязчивым и всегда умеющим как высказаться, так и выслушать собеседника. Темпераменты их были похожи. Будучи детьми, они, в отличие от большинства сверстников, не любили шумные игры, предпочитая спокойные и неторопливые шахматы. И еще одно качество Артем очень ценил в Святославе: Святослав был, пожалуй, единственным человеком, из всех кого Артем достаточно хорошо знал, кто никогда не пытался использовать других людей в своих целях или навязывать им свое мнение. В их дружеских отношениях совершенно отсутствовала какая-либо корысть. Скорее эта дружба основывалась на схожести взглядов на вещи и явления, на близости понимания мира.

Артем рассказал Святославу обо всех последних происшествиях, подробно остановившись на своих необычных снах и видениях. В доказательство своего рассказа он извлек из кармана и показал художнику зеленую пирамидку, оставленную Мариной.

– Скорее спрячь. Похоже, за нами наблюдают, – быстро взглянув на зеленую вещицу сказал художник, глазами указывая куда-то в сторону. Метрах в двадцати ниже по набережной у ограждения, на фоне Петропавловской крепости, как будто бы любуясь красотой Невы, стояли двое высоких мужчин в узких солнцезащитных очках, белых рубашках и черных брюках и время от времени посматривали в сторону Артема.

– Да, этих типов я заметил еще в метро, но я понятия не имею, кто они такие и что им от меня надо, – приглядевшись, сказал Артем.

– Ничего, я знаю хороший способ от них улизнуть на время, чтобы поговорить спокойно и без свидетелей. – Успокоил друга художник.

– Но как же твои картины? Ведь их нельзя оставлять, а с такой кучей вещей далеко не убежишь, – сказал Артем.

– А мы не будем убегать в обычном смысле. По крайней мере, они наш побег вряд ли заметят, – проговорил художник, весело сощурившись.

– Но как мы это сделаем? – Недоуменно спросил Артем.

– Видишь вот эту ближайшую к нам картину? Попытайся настроиться на пейзаж и представь, что оказался там внутри на каменистом пространстве, – просто сказал художник, как будто речь шла о чем-то очень обыкновенном.

– Ты хочешь сказать, что можно перейти в картину? Но это же невозможно! – Воскликнул Артем. Художник посмотрел другу прямо в глаза и очень серьезно сказал:

– Ничего невозможного в мире нет. А я многому научился за последние годы. Другое дело, что не всем доступны возможности. Слышал или читал, наверное, что мир вокруг нас такой, каким мы сами его делаем, и каждый человек способен создавать свой мир? Оказывается, каждый может управлять квантовыми потоками, нужно только иметь достаточно развитое воображение и не бояться творить. Ведь и ты же художник, а значит, у тебя тоже должно получиться.

Артем улыбнулся:

– Я что-то читал в Сети об этой концепции, интересно, конечно, но я никогда о таком не слышал, чтобы кто-то на самом деле в картину перешел в реале. Это только в книжках бывает, в сказках, в фильмах, да в компьютерных играх.

– А теперь увидишь, что это вполне возможно, – сказал художник совершенно серьезно, – Твоя пирамидка представляет собой медитативный кристалл такой силы, что все получится. Так что сожми пирамидку в кулаке и попробуй настроиться на пейзаж, а то мы теряем время. И не бойся. Твое дело только настроиться, а дальше я тебе помогу. Мы перейдем внутрь и обсудим твой рассказ в спокойной обстановке.

– Но картина такая маленькая, а мы с тобой такие большие, – все еще не воспринимая слова друга всерьез, со смехом произнес Артем.

– Перейдут только наши сознания. Так что дело совсем не в размерах. Настоящие картины – это проходы в иные миры. Надо только уметь ими пользоваться. Так ты готов? – Спросил Святослав. И Артему показалось, что друг вовсе не шутит.

– Ну, давай попробуем, – неуверенно протянул Артем. Он принял решение довериться другу, хотя сомневался, что что-нибудь может получиться. Предлагаемое Святославом, представлялось, конечно, очень интересным. Но, если бы такое было возможно, то привычный мир изменился бы до неузнаваемости. Технологии стремительно развиваются, и виртуальные миры скоро, действительно, откроются человеку, для этого необходимы лишь очень совершенные сенсоры, но то, о чем говорит художник, даже не виртуалка уже, а полноценная иная реальность…

Артем внимательно взглянул на ту картину, на которую указывал Святослав. На ней была изображена красноватая каменная пустошь, переходящая на горизонте в темную горную цепь. Небо имело необычный розоватый оттенок. Артем сжал в левой руке приятно-теплую нефритовую пирамидку, и пристально вглядывался в пейзаж на картине, но ничего не происходило.

– Ты когда-нибудь видел стереоизображения? Посмотри так же, как будто на стереоизображение смотришь. Когда увидишь объем, погружайся в картину. Когда запах изменится, отрывайся, – произнес за спиной Артема художник.

Вдруг, изображение сначала стало двоиться, и какая-то прозрачная завеса задрожала вокруг картины, словно стена разогретого на солнце воздуха, мир вокруг исчез вместе с рамкой картины, и Артем почувствовал незнакомый запах. Он сделал волевое усилие продвинуться вперед, и одновременно с этим изменилось освещение: солнечный свет превратился в нежно-розовое сияние равномерно заливающее пространство. Он увидел свои ноги, а под ногами было что-то совсем не похожее на асфальт. Землю покрывали небольшие красноватые камни. Когда он, удивленный переменой, поднял глаза, рядом уже стоял, улыбаясь, Святослав.

– Ну вот, что я говорил, все у нас прекрасно получилось, – произнес он.

– Да, но ведь наше необычное исчезновение заметят, – вдруг спохватился Артем.

– Вот и не угадал. Там время для нас остановилось. Обернись и посмотри сам, – сказал художник.

Артем оглянулся. Примерно в метре позади них без всякой видимой опоры в воздухе висела картина. По размеру – совсем как та, через которую они только что проникли в эту каменистую местность, но изображен на ней был петербургский пейзаж. Артем рассмотрел картину внимательно и увидел там себя, сидящего на раскладном брезентовом стульчике и, – чуть сзади и левее – художника, усевшегося на гранитный поребрик.

– Так что же, мы так и сидим там? Но разве можно быть в двух местах одновременно? – Спросил он Святослава, совершенно ничего не понимая.

– А почему бы и нет? – Вместо ответа спросил Святослав и добавил:

– Там время для нас застыло, но смотри на картинку, я сейчас пошевелю правой рукой.

И, действительно, Святослав на картине медленно поднял правую руку и помахал им, а затем опустил ее на гранит. Но в то же самое время Святослав стоял рядом.

– Это же невероятно! – Воскликнул Артем.

– Ничего невероятного, мы же не умерли, а, следовательно, остаемся связаны со своим физическим телом и при желании в любой момент можем в него вернуться, куда бы наше астральное тело не перенеслось. Главное, находиться в пределах видимости рамки, а то есть риск потерять связь с телом, – сказал Святослав.

– И что тогда будет? – Поинтересовался Артем.

– В том мире тело впадет в кому, а потом, если через какое-то время астральную связь с телом не удастся восстановить, то тело умрет, – ответил художник.

– А в этом мире, что тогда произойдет с человеком, если на земле умрет его тело? – Спросил Артем, и художник ответил:

– Ничего не произойдет. Просто астральное тело этого плана для следующего плана, более тонкого, будет телом физическим. И так до бесконечности, пока не сольешься с Абсолютом, а если тебя притянет обратно к Земле закон Кармы, то снова родишься там кем-нибудь. Только те, кто совершил полный цикл воплощений, сливаются с Абсолютом. Впрочем, некоторые из авторов оккультных трудов называют Абсолют Нирваной. Можешь назвать Абсолют и Разумом Вселенной, и даже Святым Духом. Ошибки не будет. В конце концов, священники правы – все мы дети Божьи.

– Но все же, как мы оказались с другой стороны картины? – Продолжал недоумевать Артем.

– Искусство, друг мой, – это великая сила. Оно творит миры, – проговорил Святослав.

– Но откуда такое искусство у тебя? Это же что-то из магии? Ты не коллега Гарри Поттера, случайно? – Продолжал задавать вопросы удивленный Артем.

– Ну, наверное, что-то в этом есть. В старые времена меня действительно назвали бы волшебником. Меня учили этому искусству много жизней подряд. И не сразу я научился. Много жизней я собирал себя в разных мирах. – Произнес художник, и его голубые глаза на мгновение вспыхнули внеземным огнем.

– И кто тебя учил? – Спросил Артем друга. Тот пояснил:

– Иерархия Светлых Учителей, Небесная Иерархия, если так понятнее.

– Насколько я помню, раньше ты ничего такого не умел, – сказал Артем. Художник снова внимательно посмотрел на него и рассказал нечто невероятное:

– Раньше я действительно, не ведал, кем был в прошлых жизнях. Жил себе и жил. Но, у каждого в жизни бывает определяющий выбор. Выбор Пути, который предоставляется человеку Судьбой, но возникает к определенному сроку и зависит только от самого человека. Ведь в каждом человеческом сердце уживаются вместе добро и зло, свет и тьма. И каждый сам выбирает, в конце концов, куда пойдет: к свету, или во тьму. Станет ли прислушиваться внутри себя к светлому ангелу или к посланцу тьмы, станет ли творить добро, или делать зло, или же не делать ни того, ни другого, а лишь плыть по течению жизни, своим бездействием невольно потворствуя злу. Ведь бездействие способствует разрушению и регрессу. Но для того, чтобы человеку сделать осознанный выбор, необходима определенная степень Понимания. А она есть только у подготовленных. Таких людей называют Посвященные. Когда мне в один прекрасный момент предложили выбор, и я выбрал правильно, мне открылось Предназначение. У каждого человека есть свое предназначение, Тема, только не каждому оно открывается. Также далеко не каждому открываются прошлые жизни. Мне же открылось все со всей четкостью, потому что я был уже подготовлен к Пониманию. И я уяснил, что моя задача – помочь свету прийти в мир. Когда произошло мое включение в Иерархию, включилась и астральная память, открылся тот более высокий уровень памяти, который хранит память астральную.

– А я вот нигде не учился, и из того, что ты рассказываешь, мало понимаю, но, как видишь, тоже здесь. Что это, природный талант, о котором я раньше не имел представления? – Произнес удивленный Артем.

– Ну, не возгордись. Без меня у тебя вряд ли что-нибудь получилось бы. И без кристалла, конечно. Но ничего во Вселенной не бывает просто так. Все имеет свое предназначение. Значит, ты тоже кое-что усвоил в прошлых жизнях и многое прошел уже, многое преодолел, потому что только через преодоление происходит духовное восхождение. Значит, ты достаточно подготовлен, раз ты здесь, в тонком мире, – констатировал художник.

Часть вторая

Глава 11. Ловчий

Артем посмотрел по сторонам и спросил:

– Скажи, Слава, что это за место, где мы сейчас находимся?

– Это мое произведение, мир, который создал я сам силой своего воображения. Впрочем, каждая хорошая картина – это всегда отдельный мир.

– Откуда же у тебя такая технология? Ты что, используешь какие-то галлюциногенные краски? – Продолжал спрашивать друга Артем, и тот охотно отвечал:

– Краски – совсем не главное. Главное – это вложить в творение душу.

– Ладно, не буду выпытывать твои ноу хау. Лучше все-таки взгляни на пирамидку. – Сказал Артем, протягивая вещицу другу, и добавил:

– Не понимаю я все же, как получается, что она у меня с собой, если мы находимся в стране духов?

– Все предметы имеют свои проекции во Вселенной. Все, что находится при нас в мире Земли, присутствует и в тонких мирах в виде проекций, и даже сами наши тела – это лишь проекции, и они меняются под влиянием той или иной тонкой среды. Любая среда вносит свои изменения в энергетический спектр, по-разному преломляет его. Посмотри, как изменилась наша одежда.

Действительно, одежда художника сильно изменилась. Он по-прежнему был одет в легкий свитер и брюки, но они поменяли свой цвет. Свитер из серого стал розовым, а брюки – из черных превратились в темно-вишневые. Туфли его стали бордовыми. Одежда самого Артема тоже несколько изменила цвета, но не так кардинально.

Художник взял зеленую пирамидку, которая не претерпела никаких изменений от этого странного перемещения в мир картины, и долго и пристально ее рассматривал. Затем произнес:

– Это очень необычная вещь: обрати внимание, она осталась неизменна в этом мире тоже. Это говорит о ее огромной внутренней энергии. Я чувствую великую мощь. Откуда этот медитативный кристалл у тебя?

– Эта штуковина принадлежит моей девушке. – И Артем постарался нарисовать словесный портрет Марины как можно точнее.

И Святослав неожиданно сказал:

– Похоже, я знаю эту девицу. Месяца полтора назад она приходила на набережную, долго стояла около моих картин и купила одну, потом, как бы, между прочим, сказала, что она твоя знакомая, и ты ей много рассказывал обо мне. Вот и все.

Артем посмотрел на друга и протянул:

– Я ей действительно о тебе рассказывал, но Марина мне не говорила, что купила у тебя картину.

– Думаю, если бы нам удалось найти эту самую Марину, то мы бы получили ответы на все твои вопросы, – сказал художник.

Святослав повертел пирамидку в руках, и она начала светиться и увеличиваться в размерах. Художник поставил ее на каменистую землю, и они продолжали наблюдать, как тетраэдр растет с удивительной скоростью. Достигнув высоты выше двух метров, пирамида прекратила свой рост, и стала прозрачной, как зеленое стекло. Они обошли ее вокруг. Сквозь любую грань было видно одно и тоже. Туннель в виде трехгранной призмы уходил сквозь пространство вдаль и там, на другом конце, устремлялся в небо столб изумрудного пламени.

– Как будто бы нас приглашают войти внутрь, но я не рискну, пока не выясню, что это за штука. – Сказал художник.

– А что, существует какой-то риск?

– Очень даже существует. Например, потерять контакт со своим телом и остаться здесь навсегда.

– И что тогда случится с нашими телами?

– Ну, найдут, думаю к вечеру, два сидящих окоченевших трупа, подумают, что выпили тормозную жидкость и затормозились окончательно, или еще что-нибудь в том же роде.

Вдруг пирамидка стала стремительно уменьшаться и быстро приобрела свой первоначальный вид. Артем поднял ее с камней и положил обратно в карман. Откуда-то налетел холодный ветер, запахло гарью и в тишине резко прозвучали слова:

– Я снова пришел за тобой, и сегодня я получу не только тебя, но и ту зеленую вещицу, которую ты прячешь в кармане. – Неожиданно громко сказал хриплый мужской голос откуда-то сверху.

Друзья подняли головы и увидели, что прямо над ними, метрах в двадцати пяти от земли, в воздухе парит плотный совершенно лысый мужчина с огромными загнутыми вниз усами, одетый в красный спортивный костюм.

– А кто вы собственно такой и как сюда попали, ведь вас, кажется, никто не приглашал? – Спросил незнакомца Святослав.

– Я один из Ловчих Повелителя миров, и стоящий рядом с тобой нужен мне.

– А почему это вы обращаетесь ко мне на «ты»? Это не вежливо. – Сказал художник непрошенному гостю.

– О вежливости поговорим после, а сейчас лучше уходи, и я не причиню тебе вреда. Мне нужна только моя добыча.

– Вы ничего здесь не получите, – твердо сказал красному летуну Святослав.

– Ты, наглец, как смеешь так отвечать мне, посланцу Повелителя миров? – Возмутился незнакомец.

– Я Мастер этого мира и не хочу видеть в нем посторонних. Тем более что вы так и не представились по-нормальному. Вдобавок, своим дурацким костюмом вы портите здесь весь пейзаж, а своими глупыми требованиями оскорбляете моего друга.

– Я один из тех, чьи имена боятся произносить. А за свою наглость ты немедленно будешь уничтожен! – Воскликнул усатый и тотчас около него в воздухе появились еще двое таких же мужчин, только без усов. Откуда-то из-за спины каждый из них извлек холодное оружие, и все трое быстро закружились против часовой стрелки, снижаясь. Поднялся сильный холодный ветер.

Увидев эту троицу, Артем сразу же вспомнил, где и при каких обстоятельствах он уже встречал их и закричал Святославу почти в самое ухо:

– Они очень опасны, это они и забрали Марину!

– Хватай картину и беги к горам, а я постараюсь их задержать! – Прокричал Артему художник сквозь поднявшийся вокруг свистящий смерч.

Вдруг Святослав резко поднял обе руки вверх и с кончиков пальцев над ним, навстречу спускавшимся с неба людям в красном, взметнулась, на миг ослепив Артема, яркая белая молния. В то же мгновение огромная наклонная стена из толстого дымчатого стекла выросла между художником и нападавшими, разрубив пространство бесконечной, уходящей во все стороны плоскостью. Артем схватил висящую в воздухе картину с пейзажем петербургской набережной, которая оказалась совершенно лишенной веса, и бросился наутек огромными прыжками, словно перепуганный заяц. Художник бежал вслед за ним.

– Переходим обратно! – Крикнул Святослав, догоняя его.

Но в этот момент раздался ужасный звон бьющегося стекла, и прозрачная стена обрушилась на землю позади них миллиардами сверкающих брызг. Трое в красном прорвались сквозь преграду и приближались по воздуху.

– Уходи, я остановлю их! Они еще не знают, что я служил в ПВО! – Прокричал художник Артему и одним коротким взмахом руки материализовал совсем рядом батарею скорострельных зенитных пушек с автоматическим наведением, которые сразу открыли огонь по летящим целям.

Облако разрывов поглотило красные фигуры летящих врагов. Небо сотрясал страшный грохот. Артем остановился, и, стараясь не смотреть назад, чтобы не отвлекаться, медленно перетек сознанием сквозь картину обратно на набережную. Он сидел все в той же позе на раскладном стуле. Его тело била дрожь. Ноги ужасно затекли. Поясница ныла. Преодолев озноб, Артем встал, размялся и посмотрел на часы своего сотового телефона: прошло уже больше часа с того момента, когда они с художником заметили двух мужчин в черных узких очках, а эти двое и теперь стояли на том же самом месте. Святослав не шевелился и почти не дышал. Глаза его были открыты, но не двигались: взгляд был устремлен куда-то далеко внутрь картины. Вдруг он вздохнул, вздрогнул и потянулся. Затем, внезапно резко вскочил с поребрика, выхватил из кармана зажигалку и бросился к ближайшей картине с красноватым каменистым пейзажем. Возможно, Артему и показалось, а может, и нет, что из холста на мгновение высунулись усатая физиономия и рука в красном, но сразу же исчезли, когда художник поджег картину, и она запылала голубоватым пламенем, быстро сгорев дотла.

Артем все еще находился в каком-то оцепенении: голова соображала плохо, сознание как бы затянуло странной дымкой, а воспоминания о случившемся были расплывчатыми и смутными. Словно и не с ним все это произошло. Но, тем не менее, помнил он достаточно, чтобы пожать руку Святославу.

– Ну, ты меня сегодня и удивил, дружище! – Не скрывая восхищения, воскликнул Артем.

– Да чего уж удивительного. Мы едва не погибли, – сказал художник.

– А ты просто настоящий волшебник, да при том великий! – Восторгался другом Артем. Одна эта грандиозная стеклянная стена чего стоила! А зенитная батарея – до такого и Поттер бы не додумался!

– Здесь я не волшебник, к сожалению, я могу творить волшебство только в тонком мире. Я не делаю ничего сверхъестественного, просто обладаю воображением и умею им пользоваться. И поверь, воображение может развить любой человек, стоит только захотеть. Каждый может быть волшебником в мире своих мыслей. Считай, что все виденное тобой простое видение, небольшой мысленный эксперимент художника над своим несовершенным произведением, – скромно произнес Святослав. Но Артем продолжал восхищаться:

– Ну не говори так! Не скромничай! У тебя настоящий дар божий. Я уж в искусстве кое-что смыслю. То, что ты мне продемонстрировал – это уже за гранью искусства. Это уже настоящее волшебство. Кстати, а кто эти три кровожадных парня в красном? Почему они летали и как вообще в этом видении оказались?

– Думаю, что они пришли через твое подсознание. Видимо, у них с тобой установлен какой-то тонкий канал, через который они и вышли на тебя. Ты говорил, что тебе, ведь, уже снился сон с их участием. Это не обязательно люди. Раньше такие явления называли бесовщиной. Но, думаю, что мы бесов изгнали. Я так думаю, но я пока очень мало знаю. Но я могу задать вопрос своему Учителю. Обязательно задам… – Проговорил художник, но Артем, в своей восторженной экзальтации прервал его:

– То, что ты делаешь – это же величайшее открытие в искусстве! Это просто переворот! Как ты пришел к этому?

Художник посмотрел на друга устало, потом серьезным тоном сказал:

– Знаешь, еще читая Кастанеду, я узнал, что некоторые наркотики вызывают видения, открывают перед душой человека иные миры. Я и подумал однажды: а почему произведения искусства не могут обладать такими же свойствами? Я давно заметил, что если в картину действительно вложена частица души художника, то это чувствуется сразу. А на хорошую картину хочется смотреть еще и еще. Это действительно как наркотик. Поэтому по-настоящему хорошие картины так безумно высоко ценятся – с их помощью можно проникать в другой мир! И я стал писать, стараясь придавать краскам необходимую глубину. И, знаешь, почувствовал, что в этом действительно что-то есть. У меня начало получаться! Моя догадка была верной. А позже кое-какие нюансы технологии мне подсказал мой Учитель.

– Так все, что произошло внутри картины, было на самом деле, или это только плод нашего воображения, среагировавшего таким странным образом на твою картину как на некий наркотик? Но даже если, как ты говоришь, твои картины это нечто вроде наркотика, то, как тогда объяснить наше общение в мире этой медитативной галлюцинации? – Силился понять Артем. Его друг хитро улыбнулся:

– Трудно сказать, что считать происходящим на самом деле. Дзен-буддизм, например, утверждает, что весь мир – это иллюзия. А философия экзостенциализма утверждает, что все окружающее придумано нами самими. Вот, например, трудно сказать, реальны ли галлюцинации. С позиции наблюдателя они выглядят вполне реальными. Так и с мирами в картинах: с позиций этой реальности, наверное, такого не может быть, но как с позиций других реальностей? Например, с позиций тонкого мира, все, существующее в воображении, вполне реально.

Артем продолжал спрашивать:

– Почему ты сжег свою картину? Испугался, что тот парень в красном действительно вылезет наружу?

– Знаешь, под влиянием галлюцинаций люди и не такое вытворяют, – усмехнулся художник. Потом предложил:

– Давай лучше пойдем ко мне в мастерскую.

Артем согласно кивнул. Святослав быстро собрал все свои принадлежности в рюкзак, а картины аккуратно сложил в деревянный ящик, похожий на чемодан, и они зашагали по набережной в сторону Петропавловской крепости.