Текст книги "Star Wars: Возрождение тьмы"

Автор книги: Тимоти Зан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 7

С филигранной точностью, которая всегда казалась несовместимой с его размерами, Чубакка вывел "Сокола" на выбранную орбиту над сочного зеленого цвета луной Эндора. Урча прерывистым от напряжения дыханием, он переключил подачу энергии и перевел двигатели в режим стоянки.

Сидевшая в кресле второго пилота Лея глубоко вздохнула, вздрогнув от толчка одного из заворочавшихся близнецов.

– Все выглядит так, будто Хабаруха еще нет, – заметила она, осознав, когда уже начала говорить, что это очевидно без слов.

Она не спускала глаз с датчиков сенсоров с тех пор, как корабль вышел из режима световой скорости; они показывали, что нигде в системе нет ни одного корабля, и вряд ли это было ошибкой. Но теперь, когда уже ставший привычным рев двигателей снизился до почти неслышного шепота, тишина воспринималась ею как что-то странное и даже немного жутковатое.

Чубакка вопросительно зарычал.

– Полагаю, нам придется подождать. – Лея пожала плечами. – Мы ведь прибыли на целый день раньше назначенного срока; быстрее, чем я ожидала.

Чубакка отвернулся к своему пульту, прогремев собственную интерпретацию причины отсутствия ногри.

– Ах, брось, – упрекнула его Лея. – Если бы он решил превратить нашу встречу в ловушку, не кажется ли тебе, что нас должны были ждать пара штурмовиков и крейсер-"охотник"?

– Ваша Честь, – послышался из тоннеля голос Трипио, – прошу извинить меня за то, что вмешиваюсь в разговор, но я уверен, что обнаружил неисправность. Не могли бы вы попросить Чубакку заглянуть сюда на минутку?

Поглядев на Чубакку, Лея вскинула брови от удивления. Как ни до скуки нормально проходил полет на "Соколе", несколько элементов оборудования вышли из строя сразу же после взлета с Корусканта.

У Чубакки было по горло работы с ремонтом наиболее важных из них, поэтому выполнение менее ответственного ухода за карбантийскими приборами он поручил Трипио. У Леи не было возражений, хотя проку от привлечения Трипио к работе на "Соколе" она не ожидала.

– Мы таки сделаем из него ремонтного дройда, – сказала она Чубакке. – Твое влияние, несомненно, сказывается.

Вуки пропыхтел свое мнение на этот счет, выбираясь из кресла пилота, и отправился поглядеть на то, что обнаружил Трипио. Дверь кабины раздвинулась и снова закрылась за ним.

Стало еще тише.

– Чувствуете ли эту планету под нами, мои дорогие? – прошептала она, осторожно поглаживая себя по животу. – Она называется Эндор. Здесь Альянс Повстанцев окончательно восторжествовал над Империей и положил начало Новой Республике.

Или, по крайней мере, поправила она себя мысленно, историки когда-нибудь назовут это так. Они скажут, что гибель Империи произошла именно на Эндоре, а все остальное – это всего лишь уборка мусора.

Уборка мусора, которая продолжается уже целых пять лет. И может затянуться еще лет на двадцать, если судить по тому, как идут дела.

Она перевела взгляд на пестрящий яркой зеленью мир, медленно вращающийся у нее под ногами, по-прежнему задаваясь вопросом, почему ей заблагорассудилось выбрать именно это место для встречи с Хабарухом. Правда, эта система хорошо известна практически каждому и в республиканском, и в имперском секторах галактики, поэтому отыскать к ней дорогу не представляет труда. А поскольку главные театры противоборства находятся отсюда далеко, это вполне подходящее место для встречи двух кораблей.

Но оно связано и с множеством воспоминаний, часть которых Лея просто не хотела бы освежать. Прежде чем восторжествовать, Повстанцы были недалеки от того, чтобы все потерять.

Из тоннеля взревел Чубакка.

– Подожди, я проверю, – ответила Лея. Наклонившись к пульту, она нажала переключатель. – Он показывает "жди и слушай", – сообщила она. – Минуточку, теперь "система готова". Неужели ты хочешь, чтобы я?..

И неожиданно, без какого бы то ни было предупреждения, перед ее взором, казалось, упал черный занавес…

До ее сознания медленно доходило, что к ней обращается какой-то металлический голос.

– Ваша Честь, – повторял он снова и снова, – Ваша Честь, вы слышите меня? Пожалуйста, Ваша Честь, вы меня слышите?

Она открыла глаза, рассеянно удивившись, что они оказались закрытыми, и увидела наклонившегося над ней Чубакку с открытой аптечкой в громадной ручище и взволнованного Трипио, суетившегося возле женщины точно птица у потревоженного гнезда.

– Я в порядке, – успокоила она их, – что произошло?

– Вы позвали на помощь, – опередил Чубакку Трипио. – Во всяком случае, мы подумали, что вам нужна помощь, – уточнил он для большей убедительности. – Вы говорили отрывисто и скорее бессвязно.

– Не сомневаюсь, – ответила ему Лея. Похоже, это состояние начинается снова, будто пробивающийся из-за края облака свет луны. Какая-то угроза, чей-то гнев, ненависть, отчаянье. – Ты ничего не чувствуешь? – спросила она Чубакку.

Он отрицательно пророкотал, наклонившись к ней еще ниже.

– Я тоже ничего не чувствую, – вставил Трипио.

Лея тряхнула головой.

– Ума не приложу, что это могло быть. Минуту назад я спокойно сидела, и вдруг…

Она оборвала сама себя, пораженная внезапно возникшей ужасной догадкой.

– Чуви, где пролегает наша орбита? Не пересекает ли она то место, где находилась Звезда Смерти?

Чубакка некоторое время бессмысленно таращился на Лею, потом с урчанием принялся усиленно вспоминать. Затем, переложив аптечку в другую руку, он потянулся к клавишам компьютера прямо перед носом Леи. Ответ пришел почти немедленно.

– Пять минут назад, – прошептала, похолодев, Лея, – мы были почти точно в том месте, не так ли?

Чубакка громыхнул утвердительно и сразу же зарокотал вопросом.

– Я точно не знаю, – пришлось согласиться женщине. – Немного напоминает что-то из того, через что пришлось пройти Люку во время его обучения искусству Джедая, – добавила она, вовремя вспомнив, что Люк все еще считает важным держать в секрете то, что случилось на Дагобахе. – Но у него было видение. Все, что я почувствовала… нет, не понимаю. Это были злоба и горечь, и в то же время какая-то почти грусть. Нет, грусть – не то слово. – Она отрицательно замотала головой, внезапные слезы некстати навернулись на глаза. – Не знаю, что сказать. Видите, я в полном порядке. Вы оба можете вернуться к тому, чем занимались.

Чубакка, явно неудовлетворенный, опять зарычал в том диапазоне, который понимался им как шепот. Но ничего не изрек и, закрыв аптечку, протиснулся мимо Трипио. Дверь кабины осталась за ним открытой; подтверждая вошедшее в поговорку пренебрежение вуки к правилам приличия, он заблокировал ее защелкой, прежде чем исчезнуть в тоннеле, ведущем в главный корпус корабля. Лея перевела взгляд на Трипио.

– Ты тоже иди, – сказала она, – у тебя найдется занятие. Я в полном порядке. Действительно в полном.

– Ну… очень хорошо, Ваша Честь, – ответил дройд, явно повеселевший не больше, чем Чубакка, – если вы настаиваете.

– Я настаиваю, отправляйся, поди прочь!

И снова стало тихо. Тишина сделалась еще более плотной, чем прежде. И много более мрачной. Лея сидела, крепко стиснув зубы.

– Меня не запугаешь, – сказала она вслух этой тишине. – Ни здесь, ни где бы то ни было.

Тишина не ответила. Через минуту Лея потянулась к пульту управления и набрала команду изменения орбиты, чтобы на следующем витке снова не оказаться в том месте, где умер Император. Настаивать на том, что тебя не запугать, вовсе не означает преднамеренно попадать в затруднительное положение.

Да и, в конце концов, не остается ничего другого, как просто ждать. И гадать на кофейной гуще, появится ли Хабарух вообще.

Самое высокое место обнесенного стеной города Айлика, торчавшее сквозь обступившие город джунгли, виделось Хэну как нечто, напоминавшее увенчанного куполом серебристого дройда, почти полностью погрузившегося в море зеленого зыбучего песка.

– Есть какие-нибудь соображения, как приземлиться в эту штуковину? – спросил он.

– Вероятно, сквозь те дыры возле верхушки. – сказал Ландо, тыча пальцем в сторону главного дисплея "Госпожи Удачи". – Датчики показывают, что они достаточно велики для чего угодно, вплоть до космической баржи класса Y.

Хэн кивнул, беспокойно теребя пальцами мягкие подлокотники кресла второго пилота, в котором сидел. В этой галактике есть мало такого, что могло бы заставить его разнервничаться, но необходимость без дела наблюдать за тем, как кто-то другой колдует над элементами управления посадкой, было одной из таких вещей.

– Это еще более умопомрачительное место для жилья, чем твой Город-Кочевник, – проворчал он.

– От меня ты не услышишь возражений, – согласился Ландо, слегка подправив высоту их полета. На несколько секунд позднее, чем сделал бы это Хэн. – По крайней мере, на Нкллоне нам не приходится беспокоиться о том, чтобы не съесть какое-нибудь экзотическое растение. Но, к твоему сведению, это вопросы экономики. В конце концов, в этой части Нью-Кова насчитывается восемь городов, да еще два строятся.

Хэн поморщился. И все из-за этих нескольких экзотических растений. Или, чтобы быть точным, экзотических биомолекул, урожай которых можно на них снимать. Ковситы, кажется, думают, что их доходы стоят того, чтобы вечно жить в бронированных городах.

– Все-таки они сумасшедшие, – сказал он. – Гляди в оба, на этих входных трубах могут быть магнитные аэрозатворы.

Ландо бросил на него спокойный взгляд.

– Не пора ли тебе расслабиться? Мне приходилось управлять кораблями, ты ведь знаешь.

– Ты прав, – пробормотал Хэн. Сжав зубы, он терпеливо молчал до самого приземления.

Все вышло не так плохо, как он ожидал. Ландо получил разрешение диспетчерской службы и поистине мастерски направил "Госпожу Удачу" в выпирающее из купола жерло одного из вспыхивающих проблесковыми огнями путеводов, продолжившегося искривляющимся вниз и по направлению к посадочному месту тоннелем, и посадил корабль на ярко освещенную площадку, расположенную вблизи того пояса, где окружавшие город стены переходили в купол из прозрачной стали. Таможенный досмотр вновь прибывающих был всего лишь формальностью, хотя обеспечивал планете независимость в отношении экспорта; отбывающих досматривали, вероятно, куда более придирчиво. Их приветствовал по случаю прибытия в Айлик официальный представитель властей города; с профессиональной улыбкой на физиономии он вручил им информационную карту с планом города и окружающей его территории и тут же распрощался.

– Это оказалось не так уж трудно, – заметил Ландо, пока они спускались по спирально скользящей аппарели, пронизывающей сверху вниз обширный открытый центральный вокзал. На каждом межэтажном уровне от аппарели ответвлялись пешеходные дорожки, которые вели к рыночной, административной и жилой зонам города. – Где мы назначили Люку встречу?

– Еще тремя этажами ниже, в одном из навороченных районов, – ответил Хэн. – В имперской Библиотеке не так уж много сведений об этом городе, но было упоминание об одной распивочной под названием "Мишра", которая описывается как вдвое меньшего размера вариант старинного театра "Грандис Мон" на Корусканте. У меня создалось впечатление, что это своего рода поилка для местных любителей прилично нагрузиться.

– Похоже, хорошее место для встречи, – согласился Ландо. Он искоса взглянул на Хэна. – Итак. Ты уже готов показать мне крючок?

Хэн нахмурился:

– Крючок?

– Не валяй дурака, ты, старый пират, – рявкнул Ландо. – Ты вытаскиваешь меня со Слуис-Вана, просишь доставить тебя на Нью-Ков, посылаешь вперед Люка, чтобы организовать встречу в этом притоне плаща и кинжала, – и все еще ждешь, что я поверю, будто теперь ты со мной попрощаешься и позволишь отбыть на Нкллон?

Хэн бросил на друга взгляд удивления, на какой только был способен.

– Брось, Ландо…

– Крючок, Хэн. Позволь мне знать, как он выглядит.

Хэн театрально вздохнул.

– Нет здесь никакого крючка, Ландо, – сказал он. – Ты можешь отправляться на свой Нкллон, как только тебе заблагорассудится. Конечно, – небрежно добавил он, – если бы ты немного поболтался здесь и протянул нам руку помощи, то имел бы возможность провернуть дело с отгрузкой любых запасов металлов, какие у тебя накопились. Ну, вроде штабелей хфредиума или чего-то другого в этом роде.

Старательно глядя только вперед, он все же ощутил жар свирепого взгляда Ландо.

– Люк рассказал тебе, да? – потребовал он ответа.

Хэн пожал плечами.

– Между прочим обмолвился и об этом, – признался он.

Ландо зашипел со стиснутыми зубами.

– Я придушу его, – пообещал он. – Джедай он или не Джедай, я все равно задушу его.

– Да брось ты, Ландо, – стал успокаивать его Хэн, – поболтаешься пару дней по городу, послушаешь, о чем треплются люди, и, может быть, откопаешь для нас одну-две наводки на интерес Фей'лиа к этому месту. Потом отправишься домой, займешься своими шахтами, и мы никогда тебя больше не побеспокоим.

– Я и раньше это слышал, – возразил Ландо. Но Хэн различил в тоне его голоса смирение с участью. – Что заставляет тебя думать, будто у Фей'лиа есть контакты с Нью-Ковом?

– То, что его ботаны, кажется, за всю войну побеспокоились об обороне только этого места…

Не договорив, он схватил Ландо за руку и сильно дернул, заставив отступить вправо, к центральной колонне спиральной аппарели.

– Что… – заговорил было Ландо.

– Молчи! – прошипел Хэн, одновременно стараясь прятать лицо и следить за фигурой, спускавшейся по аппарели этажом ниже. – Видишь того ботана внизу слева?

Ландо чуть повернулся и осторожно поглядел в указанном направлении.

– Кто он такой?

– Это Тав Брей'лиа. Один из высших адъютантов Фей'лиа.

– Ты дурачишь меня, – сказал Ландо, хмуро разглядывая чужака. – Как ты мог его узнать?

– По меховой горжетке, которая на нем, – это что-то вроде украшения фамильного герба. Я видел этот атрибут десятки раз на заседаниях Совета. – Хэн прикусил губу и задумался. Если это действительно Брей'лиа, выяснив, куда он направляется, можно сэкономить уйму времени. Но Люк, вероятно, уже сидит прямо под лестницей в разливочной и ждет их… – Я послежу за ним, – сказал он Ландо, передавая ему свой мини-комп и карту города. – Отправляйся в "Мишру", забери оттуда Люка и догоняйте меня.

– Но…

– Если вы не присоединитесь ко мне в течение часа, я попытаюсь связаться с тобой по переговорнику, – перебил его Хэн, направляясь к выходу с аппарели. Они уже почти спустились до этажа, на котором был теперь ботан. – Не звони, я могу оказаться в таком месте, где мне не захочется услышать сигнал вызова. – Он шагнул с аппарели на пешеходную дорожку.

– Удачи, – тихо сказал ему вслед Ландо.

Толпы людей, наполнявших этажи Айлика, пестрели представителями иных племен, но светло-кремовый мех Брей'лиа достаточно хорошо выделялся на общем фоне, поэтому следовать за ним оказалось нетрудно. Просто совсем легко, но если Хэн так просто различает ботана в толпе, то и ботану, вероятно, ничего не стоит узнать его, а это означает, что подходить близко слишком рискованно.

К счастью, этот иноплеменник, кажется, даже не допускал мысли, что за ним кто-то может следить. Он продолжал шествовать твердым шагом, так ни разу и не обернувшись, даже когда переходил улицы, огибал препятствия и шел через атрии, направляясь к наружной стене города. Хэн не отставал от него, жалея о том, что поторопился отдать Ландо карту города. Не помешало бы хоть примерно знать, куда он направляется.

Они миновали последний артрий и оказались в секторе города, застроенном зданиями складского типа, примыкавшими к громадной фреске, которая, казалось, была написана прямо на внутренней поверхности городской стены. Брей'лиа сразу же направился к одному из зданий вблизи фрески и исчез за входной дверью.

Хэн нырнул в какую-то подвернувшуюся подворотню примерно в тридцати метрах от двери, за которой скрылся ботан. Он смог заметить над этой дверью поблекший знак агентства грузоперевозок "Аметист" и надпись "Склад" над ним.

– Надеюсь, на карте есть это здание, – прошептал он, снимая с пояса переговорное устройство.

– Есть, – раздался позади него ласковый женский голос. Хэн замер.

– Привет, – удивленно произнес он на всякий случай.

– Привет, – ответила она. – Повернитесь, пожалуйста. И конечно, помедленнее.

Хэн выполнил приказание, все еще держа переговорник в руке.

– Если это ограбление…

– Не глупите.

Перед ним была стройная невысокого роста женщина, видимо, лет на десять старше него. Короткая стрижка с сединой. Тонкие черты лица, которое при других обстоятельствах выглядело бы вполне дружелюбным. Нацеленный на него бластер был малознакомого Соло типа не очень скорострельных "Бластек DL-18" – он ни в какое сравнение не идет с "DL-44" самого Хэна; но в данных условиях это различие не имело никакого значения.

– Положите переговорник на землю, – продолжала она командовать, – бластер тоже и не делайте резких движений.

Хэн молча опустился на корточки, подчеркнуто осторожно вытащил свое оружие. Надеясь, что ее внимание сосредоточено, главным образом, на бластере, он незаметно щелкнул переключателем переговорного устройства. Положив свое имущество на землю, Хэн выпрямился и отступил на шаг назад, просто чтобы показать ей, что ему известны правила поведения арестованных.

– Что теперь?

– Вы, кажется, интересовались происходящим там маленьким собранием, – сказала она, наклонившись, чтобы подобрать бластер и переговорник. – Надеюсь, вам понравится прогулка туда под охраной.

– Это было бы здорово, – ответил ей Хэн, поднимая руки и надеясь, что она не догадается взглянуть на переговорное устройство перед тем, как сунет его в один из карманов своего комбинезона.

Она не стала на него смотреть, просто выключила не глядя.

– Думаю, мне стоит обидеться на вас, – сказала она без раздражения. – Это же такой избитый трюк.

Хэн пожал плечами, решив сохранить хотя бы мало-мальское достоинство.

– У меня не было времени постичь что-нибудь новенькое.

– Извинение принимается. Вперед, пора идти. И опустите руки – у вас ведь нет желания удивлять прохожих, не так ли?

– Конечно, нет, – сказал Хэн, уронив руки.

Они прошли половину пути до входа в "Аметист", когда откуда-то издалека донесся вой сирены.

Люк оглядел помещение "Мишры". Эта затея почти в точности напоминает его первое посещение таверны "Мос Эшли" на Таттуине.

Правда, "Мишра" на целые световые годы опередила по изысканности ту полуразвалюху, здесь соответственно и более масштабная клиентура. Но табуреты у стойки бара и столики в зале заняты точно такой же разношерстной толпой людей и чужаков, запахи и звуки так же разнообразны, а группа музыкантов в углу наигрывает почти ту же самую музыку – очевидно, какого-то стиля, который скрупулезно вырабатывался именно так, чтобы удовлетворять вкусам множества разнообразных рас.

Было и еще одно различие. Как ни тесно в этом многолюдном месте, его завсегдатаи старались держаться на почтительном расстоянии от Люка.

Он сделал глоток заказанной выпивки – местный вариант горячего шоколада с привкусом мяты, который ему рекомендовал Ландо, – и взглянул на входную дверь. Хэн и Ландо должны были вылететь всего через пару часов после него, а это значит, что они могут войти в любую минуту. Во всяком случае, он на это надеется. Он понимал мотивы Хэна, который хотел, чтобы корабли прибыли в Айлик порознь, но при всех угрозах, нависших над Новой Республикой, терять время им было не по карману. Он сделал еще одна глоток…

И позади него раздался нечеловеческий рев.

Он резко крутнулся на стуле, рука автоматически рванула с пояса Меч, когда к реву присоединился треск ломаемого стула. Метрах в пяти от него, в середине круга замерших на месте завсегдатаев, приподнявшись над столом, лицом к лицу, с наставленными друг на друга бластерами стояли брабл и родсай.

– Никаких бластеров! Никаких бластеров! – взывал дройд-официант, размахивая руками, чтобы подчеркнуть, как ему хотелось бы не дать разгореться мордобою.

В мгновение ока брабл изменил прицел и, пристрелив дройда, снова направил бластер на родсая прежде, чем тот попытался воспользоваться ситуацией.

– Эй! – возмущенно завопил бармен. – Вам это обойдется…

– Заткнись, – оборвал его своим рыком брабл, – родсай заплатит тебе. После того как рассчитается со мной.

Родсай вытянулся во весь рост, став на добрых полметра выше своего противника, и что-то сказал на незнакомом Люку языке.

– Ты лжешь, – рявкнул в ответ ему брабл, – я знаю, что ты мошенник. Родсай сказал еще что-то.

– Тебе это не нравится? – возразил брабл, его голос звучал надменно. – Как бы там ни было, придется. Я призываю Джедая рассудить.

К ссоре были прикованы все взгляды находившихся в распивочной. Но после этих слов забулдыги уставились на Люка.

– В чем дело? – спросил он осторожно.

– Он хочет, чтобы вы разрешили их спор, – сказал бармен с явным облегчением в голосе.

С облегчением, которого сам Люк вовсе не ощущал.

– Я?

Бармен поглядел на него с недоумением.

– Вы ведь Рыцарь-Джедай Люк Скайвокер, я не ошибся? – спросил он, жестом показывая на Меч в руке Люка.

– Да, – подтвердил Люк.

– Ну тогда к делу, – заключил бармен, махнув рукой в сторону спорщиков.

Этого только не хватало. Джедай или не Джедай, Люк не обладал и крупицей юридических знаний. Он открыл было рот, чтобы сказать об этом бармену… Потом еще раз обвел взглядом обращенные к нему рожи.

Он медленно поворачивал голову, невысказанные отговорки застряли в горле. Дело не только в бармене. Казалось, каждый из находившихся в распивочной смотрел на него с одним и тем же выражением. Выражением ожидания и надежды на справедливость.

Справедливость суда Джедая.

Тихо вздохнув, строго приказав колотившемуся сердцу успокоиться, он направился сквозь толпу к месту стычки. Бен Кеноби познакомил его с Силой, Йода научил использовать ее для самоконтроля и обороны. Никто даже не пытался дать ему хотя бы мало-мальское представление о посредничестве в спорах.

– Приступим, – сказал Люк, подойдя к столу, – самое первое, что предстоит сделать вам обоим, – убрать оружие.

– Кто первый? – требовательно спросил брабл. – Родсай заслуживают первенства в таком деле – стоит мне разоружиться, и он выстрелит.

Без сомнения, многообещающее начало. Подавляя вздох, Люк зажег Меч и направил сияющий зеленоватый клинок таким образом, чтобы он оказался прямо между взятыми наизготовку бластерами.

– Никто из вас не выстрелит, – решительно сказал он, – спрячьте оружие.

Брабл молча подчинился. Помедлив еще секунду, родсай последовал его примеру.

– Теперь расскажите мне, в чем проблема, – сказал Люк, погасив Меч, но продолжая держать его в руке готовым к действию.

– Он нанял меня выследить зверушек, – заговорил брабл, ткнув покрытым роговицей пальцем в сторону родсая. – Я сделал то, о чем он просил. Но плату за работу не получил.

Родсай что-то ответил с явным возмущением.

– Подожди минутку, придет и твой черед, – бросил ему Люк, не имея ни малейшего представления, как справиться с допросом на этой очной ставке. – Зачем ему была нужна твоя слежка?

– Он хотел знать, где находится их гнездо, – ответил брабл. – Эти зверушки досаждают владельцам небольших кораблей, прогрызают борта. Я выполнил работу. Он сжег гнездо животных, получил деньги. Но мне заплатил негодными деньгами. – Он жестом показал на рассыпавшуюся стопку золотистых монет.

Люк взял одну из них. Небольшая монетка треугольной формы с замысловатым переплетением линий в центре и гравировкой номинала "100" в каждом углу.

– Кто-нибудь прежде видел такую валюту? – спросил он, подняв монетку вверх.

– Это новые оккупационные деньги, – с плохо скрытым презрением ответил ему один из завсегдатаев распивочной, одетый в дорогой костюм, – ими можно рассчитываться только в находящихся под имперской властью мирах и на их станциях.

Люк поморщился. Еще одно напоминание – мало ли их и без этого – о том, что война за контроль над галактикой еще далека от завершения.

– Сказал ты ему заранее, что будешь расплачиваться этими деньгами? – спросил он родсая.

Тот что-то ответил на своем языке. Люк оглядел окружающих, задаваясь вопросом, не развеет ли необходимость в переводчике восприятие его судейской непогрешимости,

– Он говорит, что ему самому заплатили этими деньгами, – вмешался знакомый голос. Обернувшись, Люк увидел пробирающегося к нему сквозь толпу Ландо. – Говорит, что возражал, но ему не оставили выбора.

– Именно так Империя и прокручивает в последнее время свои делишки, – послышался голос из толпы, – по крайней мере, здесь.

Брабл резко повернулся к говорившему.

– Меня не интересует твое мнение, – огрызнулся он. – Пусть решает Джедай.

– Хорошо, успокойся, – сказал ему Люк, перебирая пальцами монетки и по-прежнему не представляя, как сдвинуть дело с мертвой точки. Если с родсаем действительно расплатились таким образом…

– Есть какой-нибудь способ перевести это во что-то другое? – спросил Скайвокер родсая. Тот ответил.

– Он говорит, нет, – перевел Ландо. – Этими монетами можно расплачиваться за товары и услуги на планетах имперских миров, но в Новой Республике их никто не принимает, потому что не существует официального обменного курса.

– Верно, – сухо поддакнул Люк. Может быть, у него и нет такого опыта подпольных операций, как у Ландо, но родился он тем не менее не вчера. – Так какова неофициальная ставка обмена?

– В самом деле не имею представления, – сказал Ландо, оглядывая толпу. – Хотя здесь обязательно есть кто-то, работающий и на той, и на другой стороне улицы. – Он возвысил голос. – Имеет кто-нибудь дела с Империей?

Если даже и имеет, то постарается придержать язык.

– Думаешь, кто-нибудь решится? – шепнул Люк.

– Сознаться перед Джедаем в том, что ведет дела с Империей? – ответил вопросом на вопрос Ландо. – Я бы тоже не решился.

Люк кивнул, почувствовав, как засосало под ложечкой, когда он стал сверлить взглядом поросячье рыло родсая и его ничего не выражающие многофасеточные глаза. Скайвокер надеялся, что сможет спустить эту проблему на тормозах и таким образом избежать необходимости настоящего разбирательства и вынесения решения. Но теперь у него не оставалось выбора, придется дознаваться, действительно ли родсай умышленно пытается надуть своего партнера.

Опустив веки так, что глаза превратились в щелочки, он мысленно сосредоточился, расширяя пространство восприятия ощущений. Он знал, что это дальняя пристрелка, но большинство разумных существ под давлением все же демонстрируют слабо различимые психологические изменения. Если родсай лжет в том, как с ним рассчитались, и если он боится, что от Люка, опытного Джедая, ему это скрыть не удастся, то должен отреагировать так, что выдаст себя.

Но едва Люк прибегнул к усилению восприятия ощущений родсая, что-то отвлекло его внимание. Это был запах: слабый запах карабаббаского табака и армуду. В том же сочетании, о котором говорил ему Ландо на космической станции Слуис-Вана…

Люк открыл глаза и оглядел толпу.

– Найлз Феррье, – позвал он, – выйди, пожалуйста, вперед.

Наступило долгое молчание, нарушаемое только звуком втягиваемого носом воздуха; неожиданно услыхав имя Феррье, Ландо начал принюхиваться. Затем в одном месте обступившего спорщиков круга возникло энергичное движение и вперед выступила знакомая массивная фигура.

– Чего ты от меня хочешь? – требовательно изрек он, держа руку на кобуре бластера.

– Мне надо знать неофициальную обменную ставку валют Империи и Новой Республики, – ответил Люк. – Полагаю, ты можешь мне это сказать.

Феррье разглядывал его лицо с плохо скрываемым презрением.

– Это твоя проблема, Джедай. Оставь меня в покое.

Из толпы вырвалась слабая рябь эмоций неудовольствия. Люк не отвечал, но не спускал с Феррье пристального взгляда; и еще через мгновение губы громилы дрогнули.

– Когда я последний раз имел дело на той стороне, договаривались при ставке пять имперок к четырем республиканкам, – проворчал он.

– Спасибо, – сказал Люк. – Теперь, кажется, все в порядке, – продолжал он, повернувшись к родсаю. – Расплатись со своим партнером в валюте Новой Республики по курсу пять к четырем, а монеты Империи припрячь до того времени, когда в следующий раз надумаешь поработать на их территории.

Родсай что-то буркнул в ответ.

– Это ложь, – сердито бросил брабл.

– Он говорит, что у него нет достаточного количества республиканок, – перевел Ландо. – Зная родсаев, я бы согласился с мнением брабла.

– Возможно, ты прав. – Люк пристально смотрел в фасеточные глаза чужака. – Но, может быть, и нет. Однако есть еще один способ. – Он взглянул на Феррье, вопросительно вскинув бровь.

Тот сообразил мгновенно.

– Даже не думай об этом, Джедай, – предупредил он.

– А почему нет? – спросил Люк. – Ты работаешь по обе стороны границы. У тебя гораздо больше возможностей пустить имперки в дело, чем у брабла.

– Предположим, я этого не хочу, – возразил Феррье. – Предположим, я не планирую появляться там в ближайшее время. Или, может быть, я просто не желаю попасться с такой кучей имперок при себе. Выкручивайся сам, Джедай. У меня нет намерения оказывать тебе услугу.

Низкий гул единодушного возмущения прокатился в толпе.

– Ты бы лучше прислушался к тому, что он говорит, – посоветовал Ландо. – Не думаю, что тебе хочется нарваться здесь на выяснение отношений, особенно с браблом. Они всегда благоволили к Джедаям.

– Как же иначе, с их-то рылами, да не в калашном ряду, – огрызнулся Феррье, рыская взглядом по толпе.

Люк уловил первые импульсы смещения его настроения, как только бандит осознал, что находится в меньшинстве. А может быть, сообразил, что, заводясь в таком людном месте, он привлечет к себе больше внимания, чем ему бы хотелось. Люк ждал, наблюдая за вспышками эмоций, ждал, пока Феррье передумает. Это не заняло много времени.

– Ладно, но обменяю по курсу пять к трем, – сразу же оговорил сделку Феррье. – Пять к четырем было крупным везением, одним словом, вряд ли такой обмен удастся провернуть еще раз.

– Это грабеж, – заявил брабл, – с родсая мне причитается больше.

– Да, больше, – согласился Люк, – но в сложившихся обстоятельствах это, вероятно, все, что ты вообще мог получить. – Он пристально поглядел на родсая. – Если тебе это как-то поможет, – добавил Люк, снова переведя взгляд на брабла, – не забудь, что ты можешь предупредить своих сородичей, чтобы они не спешили вступать в сделки с этим родсаем. Не имея возможности прибегнуть к услугам таких непревзойденных следопытов, как браблы, он в конце концов потеряет гораздо больше, чем твоя нынешняя потеря.

Брабл издал резкий звук, который, вероятно, соответствовал человеческому смеху.

– Джедай прав, – сказал он, – это будет достойной карой.

Люк мысленно напрягся. Следующая часть его вердикта вряд ли осчастливит брабла.

– Тебе, однако, придется оплатить ремонт дройда, в которого ты стрелял. Что бы ни говорил и ни делал родсай, за это он не в ответе.