Текст книги "Ангелмасса"

Автор книги: Тимоти Зан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Резак в руке девушки, становился все тяжелее; она не без труда удерживала его, нацелив на Орнину и Ханана.

– В таком случае придется забрать ваш корабль, – бросила она.

Ханан вскинул бровь.

– Не умея им управлять? – с нажимом произнес он.

– Почему вы решили, что я не умею?

Ханан вздохнул.

– Довольно, Чандрис. Мы разгадали твою ложь еще вчера вечером, как только ты появилась на корабле. Если бы ты действительно закончила курсы подготовки астронавтов, то гораздо больше знала бы об Ангелмассе и о черных дырах.

– К тому же, – добавила Орнина, – тебе не пришлось бы лететь на Сераф зайцем.

Горло Чандрис стиснул невидимый обруч:

– О чем вы говорите?

– Мы говорим о некой Чандрис Лалаша, которая поднялась на борт космического лайнера «Хиррус» во время стоянки у Ахары, затем исчезла и впоследствии была опознана как безбилетная пассажирка высшего класса, бежавшая из-под стражи в космопорту Магаски.

– Выставив набитыми дураками целую толпу агентов безопасности, – с улыбкой добавил Ханан.

Чандрис похолодела. Итак, они в курсе. И если они сообщили о ней властям еще до того, как прийти сюда…

– Когда вы узнали об этом?

– Сообщение о беглянке поступило вчера во второй половине дня, – мягко произнесла Орнина. – К нему прилагалось несколько фотографий.

Несколько мгновений Чандрис слышала лишь приглушенный рев двигателей и биение собственного сердца.

– Лжете, – наконец выдавила она. – Вы ничего не знали. Не могли знать.

– Почему? – спросила Орнина.

– Потому что вы не дали бы мне даже приблизиться к вашему кораблю, – сказала Чандрис. – Вы бы вызвали полицию, и я уже сидела бы в кутузке.

Орнина пожала плечами.

– Именно поэтому мы не стали обращаться к властям – чтобы ты не попала в тюрьму.

– Оставьте жалость при себе. – Чандрис фыркнула. – Я повидала немало тюрем, но они не причинили мне особого вреда.

– Возможно. – Орнина не спускала с девушки глаз. – Но, как видно, и пользы не принесли.

Чандрис переводила взгляд с Орнины на Ханана и обратно. Инстинкты выживания боролись в ее душе с необъяснимым приливом чувства собственного достоинства. Если Девисы и впрямь еще вчера знали, кто она такая, значит, они еще более мягкотелые доброхоты, чем ей показалось сначала. Она могла вновь надеть на себя личину несчастной беспомощной девочки, сыграть на сочувствии… Гордость победила.

– Вы, кажется, решили взять меня под опеку, – язвительно произнесла она. – Большое спасибо, но я не нуждаюсь в жалости. Даже ту дрянь, которой я питалась в Баррио, легче проглотить, чем благотворительность.

Только теперь, впервые за все время, на лице Орнины залегли жесткие складки.

– Советую тебе немедленно забыть это слово, девчонка, – отрывисто бросила она. – Говоря о благотворительности, мы подразумеваем оказание безвозмездной помощи, а это – самое последнее, на что ты можешь рассчитывать, находясь на борту «Газели». Управление кораблем-охотником и уход за ним – тяжелая работа. Если решишь остаться, будь добра исправно тянуть свою лямку.

Чандрис впилась в Орнину гневным взглядом… и вдруг слова женщины достигли ее сознания – сами слова и заключавшееся в них предложение.

– О чем вы? – осведомилась она, скрывая растерянность за вызывающим тоном.

– Мы хотим взять тебя на работу, – ответил Ханан. – Если, конечно, ты не собираешься вновь удариться в бега.

Чандрис во все глаза смотрела на него, чувствуя, как по ее спине разливается омерзительный холодок. Где-то здесь ловушка… иначе и быть не может.

– Зачем это вам? – спросила она, пытаясь выиграть время.

– Ты быстро учишься, у тебя великолепная память, – объяснил Ханан. – Вдобавок ты готова трудиться не покладая рук, чтобы достичь желаемого.

Чандрис бросила короткий взгляд через плечо, почти готовая увидеть кого-нибудь, подкрадывающегося к ней со спины. Но там не было ничего, кроме голой переборки.

– Вы сообщили обо мне полицейским, – обвиняющим тоном произнесла она. – Меня уже поджидают.

Орнина покачала головой.

– Мы никому ничего не сообщали, – ответила она. – О тебе знаем только мы. – Она бросила короткий взгляд на руки Чандрис. – Дальнейшее зависит только от тебя.

Чандрис посмотрела на резак. Ловушка. Но где?

– А если я откажусь?

– Что ж, это несколько уменьшит количество вариантов, – сказал Ханан. – В таком случае тебе придется решить – убить ли нас и попытаться самой управлять этой посудиной либо вернуться вместе с нами на Сераф и вновь удариться в бега.

– И, конечно, вы пообещаете не выдавать меня, – презрительно бросила Чандрис. Ханан уже во второй раз упомянул о бегстве. Что, если эти двое знают о ней больше, чем говорят? – Я уже слышала подобные заверения.

Орнина выпрямилась во весь рост.

– Что ж, может быть, мне удастся облегчить тебе выбор. – Она вытянула руку и двинулась вперед.

Она успела сделать три шага, прежде чем Чандрис спохватилась.

– Ни с места! – крикнула она и повела резаком из стороны в сторону. – Вернитесь назад, или я вас сожгу! Я серьезно!

Орнина даже не замедлила шаг.

– Все в порядке, – успокаивающим голосом произнесла она, – мы не сделаем тебе ничего дурного, а ты – нам…

– Остановитесь! – Даже сама Чандрис услышала в собственных словах скорее мольбу, чем требование. – Остановитесь, или я убью вас. Клянусь!

– Ты не убийца, – твердо сказала Орнина. Протянув руку, она вынула резак из внезапно онемевших пальцев девушки.

Чандрис судорожно вздохнула, в ее желудке возникло ощущение пустоты. Итак, все кончено. Она слишком поздно разгадала ловушку. В помещение пустили какой-то газ или наркотик, отнявший у нее силы и самообладание. Как она и подозревала, разговор, который завели Орнина и Ханан, имел своей целью оттянуть время до той поры, когда отрава начнет действовать.

– Что теперь? – с горечью произнесла она. – Вы бросите меня в космос или привяжете к кровати на все время пути до Серафа?

Ханан театрально закатил глаза.

– Ну почему? – заговорил он, обращаясь к потолку. – Почему это всегда вызывает такие сложности? – Он опустил взгляд на девушку. – Хотелось бы верить, что нам все же удалось кое-чего добиться. Надо ли понимать тебя так, что ты отказалась от плана убить нас и захватить «Газель»?

– Вы очень остроумны, – проворчала Чандрис.

– Спасибо. – Ханан поклонился. – Вдобавок я страшно устал и хочу есть. Быть может, покончим с нашей размолвкой?

Чандрис во все глаза смотрела на него. Потом перевела взгляд на Орнину. И опять на Ханана.

– Вы это серьезно? – Девушке казалось, что ее голос доносится откуда-то издалека. – Вы действительно говорите то, что думаете?

– Мы действительно говорим то, что думаем. – Ханан кивнул.

Чандрис покачала головой:

– Вы сумасшедшие. Оба. Настоящие психи.

– Отчего же? – спросила Орнина. – Потому, что предлагаем работу человеку, который отчаянно в ней нуждается?

– У меня есть работа, – отрывисто произнесла Чандрис. Нереальность случившегося поразила ее словно ударом грома. – Я обворовываю людей. Иногда убиваю их. – Орнина вскинула брови и чуть приподняла резак. – Ну, по крайней мере, пугаю их, грозя убить, – пробормотала Чандрис.

– Давай назовем это переменой профессии, – предложил Ханан. – Твое нынешнее занятие не сулит тебе ничего хорошего.

Чандрис уже и сама начинала терзаться сомнениями. Происходящее казалось ей слишком прекрасным, чтобы быть правдой…

Нет, где-то здесь определенно кроется западня.

– Быть может, воровство не слишком доходное занятие, – проворчала она, – зато мне не приходится ежедневно иметь дело с ненормальными.

На лице Ханана появилось выражение оскорбленной невинности.

– Кто ненормальный? Я?

– Умолкни, Ханан, – велела ему Орнина. – Почему ты решила, что мы – сумасшедшие?

Чандрис фыркнула:

– А как еще назвать людей, предлагающих работу тому, кто только что грозился их убить?

Ханан покачал головой.

– Ох уж этот эгоцентризм молодости! – Он вперил в Чандрис пронизывающий взгляд. – Видишь ли, ты не первая пытаешься провернуть это дельце.

– О чем вы?

– Он имеет в виду, – ровным голосом заговорила Орнина, – что ты уже шестой человек за последние четыре года, который поднимается на борт «Газели» в надежде украсть у нас ангела.

Еще час назад сама мысль о том, что эти толстяки могли дать отпор пяти изголодавшимся воришкам, немало повеселила бы Чандрис. Но теперь по какой-то причине ей и в голову не пришло усомниться в их словах.

– Что с ними произошло?

– Двое приняли наше предложение, – ответила Орнина. – Оба провели с нами несколько месяцев, потом нашли работу получше, и мы распрощались. Остальные трое исчезли, как только мы доставили их на Сераф.

– Один из них со временем приобрел достойную профессию, – добавил Ханан. – Пару недель назад мы получили от него письмо.

– Видишь ли, сама мысль о краже ангелов нелепа по своей сути, – сказала Орнина. – Ангелы изменяют человека. Я знаю, есть люди, которые не верят в это и полагают, что добыча и использование ангелов – грандиозное мошенничество Габриэля и Верховного Сената. Но ангелы действительно оказывают на человека благотворное влияние. – Орнина указала на резак в своей ладони. – И ты – живое тому подтверждение.

Чандрис посмотрела на массивный ящик за своей спиной, и по ее телу разлился холодок. К этому времени она пробыла рядом с ангелом почти десять минут…

Должно быть, Ханан прочел ее мысли.

– О нет, воздействие ангелов проявляется быстро, но не до такой степени, – заверил он девушку. – По нашим наблюдениям, должно пройти не меньше нескольких часов, чтобы укоренившиеся преступные наклонности хотя бы начали смягчаться.

Чандрис смотрела на него, вытаращив глаза… и вдруг ее осенило.

– У вас на борту есть еще один ангел.

– Как я уже говорила, ты очень сообразительна, – похвалила Орнина, кивая. – Мы добыли его шесть лет назад. Два ангела за один маршрут – такое случается крайне редко.

– Почему же вы не продали его?

Ханан пожал плечами.

– Мы уже почти решили. Мы мечтали провести отпуск где-нибудь в славном местечке либо обновить кое-какое оборудование. Но потом вспомнили о рейсах, когда ты проводишь у Ангелмассы по две недели и возвращаешься с пустыми руками, – и решили оставить его у себя. А потом… – Он оглянулся на Орнину и вновь пожал плечами. – В общем, у нас не возникло нужды его продавать.

Чандрис пристально посмотрела на него:

– Вдобавок, избавившись от него, вы бы потеряли возможность привечать на своем корабле бродяг вроде меня.

Орнина улыбнулась:

– Тебе никто не говорил, что в твоем характере изрядная доля цинизма?

– А вас никто не называл парой наивных доброхотов? – парировала Чандрис.

– Много раз, – Ханан кивнул. – В основном другие охотники за ангелами. Впрочем, они и до того считали меня сумасшедшим, так что, в сущности, все осталось по-прежнему.

– Если хочешь, можешь отложить решение до возвращения на Сераф, – сказала девушке Орнина.

Чандрис покачала головой.

– Не надо, – ответила она, глубоко вздохнув. – Я готова. Вели вы действительно хотите взять меня… то я останусь. По крайней мере, на время.

– Замечательно. – Орнина улыбнулась. Это была настоящая, искренняя улыбка, без следа той свойственной благотворителям снисходительности, которую так ненавидела Чандрис.

– Великолепно, – согласился Ханан. – Итак, я могу наконец пообедать?

– Да, можешь, – ответила Орнина с преувеличенно терпеливым выражением, которое ей так хорошо удавалось. – Но только после того, как включишь автопилот, а мы с Чандрис приберемся на кухне. – Она посмотрела на девушку, склонив голову набок. – Или ты хочешь, чтобы мы звали тебя иначе?

Чандрис покачала головой.

– Сойдет и так. «Чандрис» ничем не хуже других имен, которые я когда-либо носила.

– В таком случае – Чандрис, – произнесла Орнина. – Как я уже говорила, управление кораблем-охотником весьма трудоемкое занятие. Давай-ка приступим.

В конце концов, сказала себе Чандрис, шагая вслед за Орниной в кухню, сейчас ей больше некуда деваться. Ничто не мешает ей остаться на корабле и ждать, пока подвернется что-нибудь получше.

К тому же, отказавшись от предложения Девисов, она никогда не узнала бы, в чем заключается каверза этой сделки. Нет, она попросту обязана дождаться, когда Орнина и Ханан попытаются подцепить ее на крючок.

Хотя бы из чистого любопытства.

Глава 13

Дверь погруженной в полутьму комнаты распахнулась, и знакомый до отвращения голос произнес:

– Коммодор?

Ллеши вздохнул.

– Входите, господин Телтхорст, – сказал он.

– Спасибо. – Дверь скользнула на место, и туманная фигура Адъютора двинулась навстречу коммодору, едва видимая на фоне звезд, медленно вращавшихся под ногами. – Впечатляющее зрелище, – заметил Телтхорст. – Что это за помещение?

– Центр оперативно-визуального управления, – ответил Ллеши, произнося официальное название. Разумеется, на корабле никто им не пользовался. Напыщенные названия предназначались для столь же напыщенных сановных гостей.

– Ага, – сказал Телтхорст, придвигая к коммодору кресло и усаживаясь. – Полагаю, это военный аналог смотровой палубы. Должно быть, к этому круговороту звезд не так-то легко привыкнуть.

– Ничего особенного, – отозвался Ллеши, пригубив чай. – Вы что-то хотели?

– Да, – сказал Телтхорст. – Насколько мне известно, сегодня днем со Сцинатры прибыло курьерское судно.

– Оно вошло в пределы системы, но появилось у дальнего ее края, и в данный момент мы располагаем лишь бессвязным набором данных.

– Почему не прислали мне копию?

– Сигнал очень искажен, – ответил Ллеши. – Мы были вынуждены пропустить его через фильтры, чтобы отсеять посторонние шумы.

– Я опасаюсь, что это очищенное и отфильтрованное сообщение будет доставлено мне только после того, как вы отправите в космос бригады монтажников.

Ллеши собрал волю в кулак. Настал решающий момент.

– Я уже ознакомился с расшифрованным текстом, – сказал он Телтхорсту. – Он не содержит приказов, имеющих отношение к вашему требованию.

– Прямых приказов действительно нет, – согласился Телтхорст. – Но вас уполномочили принять мою рекомендацию.

Ллеши гневно воззрился на него, хотя в темноте это было бесполезно.

– Откуда вы узнали?

– Не имеет значения, – ответил Телтхорст, и в его голосе зазвучал металл. – Куда важнее то, что нам дают «добро», и мы не станем тратить время понапрасну.

– Чтобы собрать этот проклятый ускоритель, мои люди работают в две смены, – процедил Ллеши. – Изменив орбиту сейчас же, мы потеряли бы минимум двое суток. Для этого пришлось бы взять на борт автономное оборудование и принайтовить остов ускорителя к корпусу корабля.

– Если бы вы сразу приняли мою рекомендацию, это заняло бы всего пятнадцать часов, – язвительным тоном заметил Телтхорст. – А если начнете окончательную сборку до перемещения на новую позицию, потеряете целую неделю. Надеюсь, вы, армейский офицер, не нуждаетесь в напоминании о том, сколь губительно подобное промедление.

– Это пустая трата времени, – проворчал Ллеши. – Времени, труда и топлива. Какой смысл подтягивать ускоритель к планете, которую мы никогда не станем заселять?

В темноте он скорее почувствовал, чем увидел, как Адъютор качает головой. Вне всяких сомнений, с презрительным выражением на лице.

– Вы по-прежнему исходите из того, коммодор, – заговорил он голосом, который подтверждал догадку Ллеши, – что колонизация – единственный способ практического использования планет. Я согласен, что этот мир слишком темен и холоден для человека. Но, как мне помнится, колония на Нифлееме почти полвека просуществовала в гораздо более суровых условиях.

Губы Ллеши искривились. Нифлеем…

– Что ж, если вы считаете это предприятие доходным…

– Прежде чем вернуться в цивилизованные миры, жители Нифлеема построили шахту-автомат, обогатительную фабрику и космопорт, – перебил Телтхорст. – Стоимость металла, полученного оттуда Паксом, многократно превышает затраты на первоначальное обустройство колонии. Но мы отвлеклись. Дело в том, что на планете, о которой идет речь, обнаружены открытые рудные залежи, разработка которых с легкостью окупит столь ценимое вами время и топливо.

– А как вы оцените усилия моих людей? – осведомился Ллеши. – И что они подумают, если я прикажу разобрать конструкции, которые они возводили с таким трудом, – и все ради того, чтобы переместить «Комитаджи»?

– Состояние духа ваших подчиненных не моя забота, коммодор, – бросил Телтхорст. – В первую очередь меня интересуют деньги. «Комитаджи» чудовищно велик, и его эксплуатация забирает из военного бюджета слишком много. Как все во Вселенной, он должен оправдывать свое существование.

– С помощью «Комитаджи» вы получите Эмпирею, – возразил Ллеши. – Полагаю, этого хватит с избытком.

– Может быть, и хватит, – сказал Телтхорст. – Но при условии, что Эмпирея достанется нам целой и невредимой. Однако, как вы сами упомянули, этого гарантировать нельзя.

Ллеши вперил взгляд в темный силуэт, чувствуя, как к его горлу подступает комок.

– И только ради этого мы имитировали атаку ракетами «Адский огонь» там, у Лорелеи?

– Да, и «Адский огонь», и операции «Выжженная земля», которые вы имитировали впоследствии, – ответил Телтхорст. – И не вздумайте отрицать это. Я не военный, но отлично разбираюсь в том, что происходит.

– Я не отрицаю этого, – проворчал Ллеши, чувствуя, как его впервые охватывает приступ настоящего гнева. – Наш долг, господин Телтхорст, состоит в том, чтобы быть готовыми ко всему, что может случиться в этом походе. Ко всему, даже к операциям массового уничтожения, если это потребуется.

– Не потребуется, – негромким, но твердым тоном сказал Адъютор. – Уж поверьте мне, коммодор. Я заставлю «Комитаджи» отступить и дождаться более удобного момента, но не позволю вам испепелить планету.

– Вы заставите нас отступить?

– Да, коммодор. В конечном итоге вы и ваш корабль подчинены Верховному Сенату… а в настоящее время я для вас и есть Сенат.

– Я с этим не согласен, – сказал Ллеши. – Вы представляете здесь Сенат, но власть на корабле принадлежит мне, и на его борту приказы могу отдавать только я.

Он замолчал, раскаты его голоса стихли, и в помещении воцарилась тишина.

– Знаете, коммодор, вы начинаете меня беспокоить, – заговорил наконец Телтхорст. – Вы и ваши приятели-военные. Вы потребовали вложить средства в подготовку Джереко для никчемной охоты за научными сведениями, и вы получили деньги. Вы потребовали рискнуть кораблем, чтобы доставить его на место, и также получили наше разрешение. Затем вы пожелали рискнуть еще тремя боевыми судами для завершения рекогносцировки у Лорелеи, и даже это было вам позволено. А теперь вы отказываетесь потратить несколько лишних дней, чтобы облегчить будущее освоение этой системы, – по причинам, которые кажутся мне несущественными.

– Эмпирея представляет опасность для Пакса, – натянутым тоном произнес Ллеши. – Вы сами не раз упоминали об этом. Находятся ли его жители под влиянием чужаков или нет, но они отнюдь не глупы и, вне всяких сомнений, уже знают, что мы готовим против них масштабную операцию. Каждый час, который мы проведем здесь, – это для них лишнее время на подготовку.

– Мы говорим всего о нескольких сутках, коммодор, – напомнил Телтхорст. – Не год, не месяц; несколько дней. Какое они могут иметь значение?

– При выступлении против врага, о котором ничего не знаешь? – возразил Ллеши. – Даже несколько часов могут обратить победу в поражение. А то и несколько минут.

Телтхорст фыркнул.

– Это просто смешно. «Комитаджи» непобедим. Эмпирее нечего ему противопоставить, и мы с вами знаем это. Тактика нажима и запугивания канула в прошлое вместе с военачальниками древности, которые ею пользовались. Вы чем-то напоминаете мне этих громил, коммодор. Вы чересчур возгордились своим кораблем и думаете, что можете делать все, что угодно, невзирая на бюджетные рамки. Паке решительно борется с подобным образом мыслей. Всякий раз, когда я сталкиваюсь с его проявлениями и вынужден принимать соответствующие меры, это вызывает у меня глубокое негодование.

– Я согласен с тем, что тактика запугивания устарела, – холодно отозвался Ллеши. – Что же касается «Комитаджи», то мы всегда полностью выполняем поставленные перед нами задачи. Вложения Пакса в этот корабль окупились с лихвой. И вам об этом известно.

Ответом ему была тишина. Ллеши смотрел на звезды, кружившие под ногами; вместе с ними медленно поворачивалась группа слепящих огоньков – зародыш будущего ускорителя.

Когда, каким образом, спрашивал себя коммодор, Адъюторы возвысились настолько, что получили такую власть и влияние? Уж конечно, никто не думал облекать их подобным могуществом – по крайней мере, сначала. Они появились как группа профессиональных посредников, называвших себя Адъюдикатерами и улаживавших споры между диктаторами миров Пакса, который медленно и болезненно воссоединялся после междоусобных войн, отгремевших полтора столетия назад.

Что же произошло за этот срок? Как утверждают историки, Адъюдикаторы сократили свой титул и начали консультировать Пакс по финансовым вопросам. В сущности, их официальный статус оставался таковым и поныне. Однако те, кто имел с ними дело, знали истину. Адъюторы превратились из советников в теневое правительство с правом решающего голоса во всем, что касалось расходов Пакса. Кто в этом виноват? Ленивые Сенаторы, которые все больше и больше полагались на мнение советников, не утруждая себя проверкой цифр, пока наконец совсем не разучились действовать самостоятельно? Алчные Сенаторы, увидевшие способ дополнительной наживы в том, чтобы приятель-Адъютор втихомолку изымал несколько тысяч из бюджета, направляя их на сторону? Глупые Сенаторы, которые воспринимали свои обязанности столь легкомысленно, что поделиться своей властью было для них так же просто, как заказать обед?

Ллеши не знал. И сомневался, что это известно кому-нибудь, кроме самих Адъюторов.

Но Адъюторы держали язык за зубами. Как говорится, история пишется победителями. И, что не менее важно, – теми, кто предпочитает молчать.

– Я мог бы заставить вас, – заговорил наконец Телтхорст. – Если бы я вчера ночью отправил послание к определенным кругам в Верховном Сенате, вы получили бы новые приказы в течение двенадцати часов. Но я не хочу действовать таким образом. Во-первых, вы возненавидели бы меня, а мне не нравится, когда меня ненавидят.

– Слишком поздно, – пробормотал Ллеши. – Вы Адъютор, и этим все сказано.

По всей видимости, Телтхорст был готов дать волю гневу, но решил сдержаться.

– Так или иначе, «Комитаджи» будет перемещен, – заявил он. – Вопрос лишь в том, захотите ли вы отдать приказ или подчиниться приказу. Что вы выберете?

Несколько секунд Ллеши боролся с соблазном разоблачить этот блеф. Во-первых, ни Телтхорсту, ни кому-либо еще из Адъюторов не полагалось находиться на борту военного корабля, а тем более пытаться управлять делами, выходящими за рамки их полномочий. Уж конечно, те люди, которые якобы поддерживают Телтхорста в Сенате, отлично понимают это.

Однако властные коридоры Пакса буквально кишат Адъюторами. И если вместо того, чтобы унять рвение Телтхорста, они дадут ему желаемое…

Ллеши стиснул зубы, едва ли не физически ощущая на языке горечь поражения. Он не может рисковать. Если Телтхорст добьется официального одобрения своих планов, это создаст прецедент, который будет дамокловым мечом висеть над каждым кораблем и офицером Пакса до скончания времен.

– Хорошо, я прикажу рассчитать планетарную орбиту для «Комитаджи», – сказал он, пытаясь сохранить остатки достоинства. – Но не потому, что боюсь ваших пресловутых друзей в Сенате, а только в качестве личного одолжения. Первого и последнего.

– Спасибо, коммодор, – ровным тоном отозвался Телтхорст. Разумеется, игра слов не обманула его ни на мгновение, но Ллеши и не ожидал иного. – Я учту это. Теперь следующее. Как развивается операция у Лорелеи? Или мне и об этом придется узнавать по своим каналам?

– Все идет по плану, – ответил Ллеши. – Третий корабль вошел в систему и исчез; вероятно, его вышвырнули ускорителем. Я рассчитываю получить данные об орбите и координатах последней сети через несколько недель.

– Коли так, нам остается лишь скрестить пальцы, – едким тоном произнес Телтхорст. – И надеяться, что кокон выполняет свое предназначение, а не болтается попусту в пространстве.

Ллеши мрачно улыбнулся. Как это любезно со стороны Телтхорста – поднять еще один вопрос, относящийся к компетенции коммодора и офицеров группы Специальных операций.

– Мы не знаем этого и не можем знать, – сказал он. – Любые сообщения с борта кокона значительно увеличивают вероятность его обнаружения. Если противник хорошо оснащен и ему повезет, он сможет перехватить даже направленную передачу. Полагаю, вам вряд ли захочется, чтобы такая груда дорогостоящего оборудования попала в руки эмпиреанцев.

– Да, я знаком с этими аргументами, – ледяным тоном отозвался Телтхорст. – Просто мне невыносима сама мысль о том, что я впустую проведу в космосе еще четыре месяца, если кокон не сработает.

Ллеши пожал плечами.

– Этому горю нетрудно помочь. Перед стартом мы высадим вас на Сцинатре.

Телтхорст фыркнул.

– Вы слишком добры, коммодор. Нет, я буду лично присутствовать при вторжении. Хотя бы для того, чтобы помешать вам произвести разрушения, без которых можно обойтись.

Писк интеркома избавил Ллеши от необходимости отвечать.

– Это Бодини, коммодор, – послышался голос в динамике. – Вы просили дать вам знать, когда будет полностью дешифровано сообщение курьерского судна.

– Спасибо, лейтенант, – отозвался Ллеши, поднимаясь на ноги. – Я уже иду. – Он шагнул к выходу…

– Коммодор!

Ллеши оглянулся через плечо:

– Да?

– Не забудьте отдать приказ об изменении курса «Комитаджи».

Ллеши глубоко вздохнул.

– Не забуду, Адъютор.

«Я буду помнить весь наш разговор, – сказал он про себя, торопливо покидая помещение. – Каждое слово до последнего».