Текст книги "Волчьи люди"

Автор книги: Тимофей Галкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Буду, – я добрел до ближайшего дерева, и, присев, принялся разводить огонь, мясо есть сырым можно, но почему бы его не поджарить?

Волк неотрывно наблюдал за моими действиями, спокойно принес на мою просьбу сухих веток для костра, ему явно было любопытны мои действия. все же он молодой еще хоть и Волк. Еще через полчаса я был сытый, и ленивая истома предложила мне подождать, пока чуть переварится столь неожиданный завтрак, или обед. За сегодня точно решил добраться до деревни, но пока. Пока я решил узнать – на чем была основана уверенность волка в том, что меня не съедят черви, ночью, в лесу, на голой земле.

– А зачем им тебя есть, один в тебя в первую ночь заполз, ты даже пахнуть по-другому стал, остальные и не пытались к тебе подползти, ответная мысль была точной четкой и пугающей..

Я стал червивым. Но почему-то не потерял рассудок, не жду когда меня куда-то пошлют, и у меня точно есть свои желания, правда я разговариваю с волком, вижу его носом и могу воспринимать его картинки, чего за мной не наблюдалось никогда, да и не слышал я о тех, кто подобное когда-либо мог, даже в той сказке, где охотник от волков отбился..

Обед великая сила, я не загрустил и не стал загоняться, как парень, которого в гости пригласила девочка с мамой познакомить, а ему другая нравится… я просто сидел и пытался хоть как то внятно придумать приличное объяснение в деревне для моего счастливого возвращения и столь плачевный вид, припомнились стрелы, что остались в волках. Не хотелось говорить в деревне, как отстреливался, и еще больше не хотелось говорить – из чего, а как стрелы найдут, сразу прознают о самостреле, могут и отобрать МАШУ… и продать, деревне много чего надо было, и соль, и сладости и пряности, и девкам приданое от деревни собираемое, Продадут ее точно, а этого я ну не мог допустить, Волк сидит рядом и явно следит за моими метаниями и попытками придумать объяснение.

– Я могу принести стрелы. – Мысль волка опять прервала меня..-скажешь, что своим клыком всех убил.

– Принеси, – я был озадачен готовностью волка мне помогать и даже принести, то, что убило его стаю, но от вопросов я пока воздержался..

– Иди пока, – я получил напутствие от услужливой зверушки и решил что он, как всегда, прав…

Следующие 5 часов непрерывного шатания, попыток сохранить равновесие и мечтаний о том, чтоб лес скорее закончился, я предпочитаю не вспоминать, но я дошел до края леса и хотел пойти дальше, как сзади услышал звон падающих на стрел, их было 7, волк принес даже ту, что попала в него самого..

– Еще раз спасибо – благодарить всегда не сложно, если тебе помогли не из корысти, а просто помогли.

– Почему мне помогаешь? – я не мог удержаться от вопроса.

– Суп у тебя бабкин решил попробовать, ты о нем больно вкусно думал, пока шагал по лесу. Волчий ответ был сильно удивителен.

– А если честно? – я решил узнать точно, и ответ явно был из тех, что я предпочел бы не знать, судя по волнам смущения и не ожиданий робости пришедших от Волка.

– Мы теперь стая, ты скоро это поймешь, – ответ был странный и кроме улыбки ничего у меня не вызвал.

– Ну, ты ошибаешься, моя стая в деревне, а не ты, – моя попытка переубедить Волка основывалась на убеждениях, впитанных с детства..

– Давай спрячу и стрелы, и Машу, – новое предложение было удивительным – Волк не попытался спорить, а явно решил свернуть тему разговора, и опять оказался прав, с простотой и логичностью предложения, если он в лесу что-то спрячет, то никто не найдет, и зверье не тронет, ну нафиг зверью шариться там, где волками пахнет? только для ритуального самоубийства, а такой зверь уже весь повывелся…ну ни мне и ни волку такие не попадались, хотя колобок же в деревню пришел, но не сам, но был же, да и явно не о самоубийстве помышлял, а выжить он тогда пытался, про волков видимо знал, что нет от них спасения, а про людей видимо нет..

Я сложил стрелы и Машу в котомку и туго затянул ремень, чтоб вода не попала, хотя не ржавели кузнецовы поделки ни у кого, никогда, но. я так сделал, да и не потеряется ничего, не попадет земля и мусор, отдал Волку и, повернувшись, пошагал к околице нашей деревни.

– Супу чтоб много сварили! догнала меня напутственная мысль Волка, – съем как, МАШУ принесу к ночи…

Встречать меня высыпала все деревня, оно и понятно – покойник вернулся, надеюсь, избу-то мою еще не поделили, хотя с них станется, справная крыша всегда ценилась, а проще вселить кого-то в избу, чем новый дом строить, старосте народ подбирать. Но вот неувязочка вышла, я-то живой, так что подвиньтесь – подвиньтесь, я был доволен собой – выжил, вернулся, и улыбка сама наползла на мою грязную и уставшую рожу.

– Он стал червивым! – пронеслось в толпе, а навстречу мне вышел староста, его это работа червивых обхаживать, Мне стало обидно и как-то противно, я же иду-ковыляю не потому что ходить и бегать не могу, а ноги берегу больные, и улыбаюсь не от того, что все смешно да весело – а от радости, что их вижу. И моя бабушка пришла, видать кто-то уже к ней сбегал, доложил, что я вернулся, и вернулся червивый. Бабка пристально всматривалась мне в лицо, словно пытаясь под слоем грязи и улыбкой найти своего внука здоровым и таким же неугомонным как раньше, но… Но я был слишком уставшим и ободранным, чтоб быстро ее успокоить веселой шуткой или озорной улыбкой. Староста что-то говорил мне, но я не слушал, я пошел к единственному человеку, кто искал во мне человека, а не развлечение да тему для сплетен деревенских. Староста пытался меня удержать, даром что ростом не был обижен, да и работой не брезговал, но почему-то у него это не получалось, хотя в руку он мне крепко вцепился, аж больно стало. Самое простое было убрать его руки с моей, подумано – сделано, только вот староста почему-то замолчал после этого и руки баюкать начал, как-то странно на меня глядя. Как я это узнал? Да запросто – оглянулся я, когда вдруг гомон людской стих, да так резко, что я подумал, что Волк из лесу показался, и они его увидали и кричать в голос готовятся, но за спиной никого кроме покрасневшего старосты, баюкающего свою руку, ту, что я снял со своего плеча, не было. И я спокойно подошел к бабке, сказав:

– Вари супу, и на пятерых, и баню, и ноги мне посмотри, зашиб я их, когда в лесу с волками столкнулся, Потом, помню, меня вели в баню, помню, что отмыли, на шрамы от волчьих когтей поглядывая, потом не помню, уснул я. Да так крепко, что не чувствовал, как меня мужики, помогая бабке, ко мне в избу принесли, и как онв ноги мои лечила. Проснулся только под вечер и то от запаха, что от котла шел – на столе ватником укутанный был, Бабка моя тут же сидела, на меня поглядывая, странно поглядывала, как будто догадывалась, что неспроста я две ночи в лесу провел и не сгинул.

– Рассказывай, – голос был у нее тихий, но память детства подсказала, что разговор будет серьезный.

– А о чем? – я пытался придумать, как и не соврать и бабке открыться про мои приключения..

– Рассказывай все, стемнело уже, с расспросами к тебе только поутру придут, я у тебя переночую, – категоричность тона и собранная поза вроде бы невысокой старушки, подсказали, что этого разговора она боится не меньше меня.

– А поесть? – вопрос не был праздным, если ноги у меня практически не болели, то желудок настойчиво требовал супа много и срочно!

– Точно! – вклинилась знакомая волчья мысль голов в голову.

– Ты где? – мой вопрос даже не был произнесен вслух, но бабка почувствовала, что я отвлекся от разговора с ней на что– то другое. Опыт – он везде – опыт.

– Да тут недалеко от двери с Машей тебя ждем, когда угощать пустишь, суп– то пахнет точь в точь, как ты вспоминал. Давай открывай нору свою. – нетерпеливость и явное желание поесть супу забивали все другие эмоции в мыслях волка, ему было так охота съесть супу, что реку он точно просто переплывать бы не стал, а прибежал по поверхности, если на другой берег котелок поставить, и вышибить дверь его удерживало явно только не желание поднимать шум, а может и что то еще.

– Я не один! мои мысли метались под пристальным взглядом бабки все сильней.

– Знаю, старая там тоже с тобой, но она не опасна и слаба, так что открывай дверь, а то сломаю и голодным оставлю и тебя и бабку, – в мыслях Волка явно было опять полное наплевательство на всех, кто слабее и не ядовитый.

– Подожди, ей скажу, чтоб не волновалась, ты на вид-то не жених долгожданный, а рожа бандитская, напугается и помрет, а кто отвечать будет? – попытки спасти от разгрома избу приносили двоякие плоды, чем покладистее становился Волк, тем серьезнее становилось выражение лица Бабки.

– А ну, говори, о чем ты так усердно думаешь, что с лица аж поменялся так внезапно! – в голосе Бабки звучал металл, как от тех молотов, что кузнец наковальню прикладывал, а мне быть наковальней для Бабули, хоть и родной и любимой, ну никак не хотелось.

– Да так, Бабуля, у тебя как со здоровьем? – мой вопрос был продиктован обстоятельствами..

– Да отлично, еще правнуков на руках смогу носить! – ответ несколько обескураживающий для парня, что и девку себе не приглядел, но обнадеживающий, если посмотреть – правнуки не правнуки, а вот с новой родней ей знакомиться придется, по любому, ну поехали…

Я встал, подошел к двери и отпер засов, и толкнул дверь, впуская в избу темноту ночи и ее прохладу.

– Ты что удумал! – голос Бабки слегка дрожал, но выглядела она бодро и явно не испуганно – ее сложно удивить и мне, видимо, это удалось.

– Только не торопись, не убежит твой суп, – мысль, кинутая в темноту, и мой бодрый голос, обращенный к бабушке.

– Бабуль, тут вот теперь у меня родственник появился, сказал, что я его стая, ты уж громко не кричи ладно? – я старался выглядеть спокойно, когда шел от двери к столу чувствуя, как там, в темноте, отряхивается Волк. А он, оказывается, тоже волнуется, забавно – не опасная и слабая бабуля чем-то беспокоит и вызывает робость у столь тихой смерти, как Волк в ночи…забавно.

– Ты, Бабуль волков близко видела? – я начал находить некоторое удовольствие в обоюдном любопытстве, Волка к бабкиному супу, бабки ко мне и меня к поступкам волка.

Бабка пристально всматривалась в открытую дверь, поглядывая на меня, и, видя, что я абсолютно спокойно, начинаю распаковывать котелок с супом, ее любопытство пересилило настороженность. И она начала явно успокаиваться.

– И что? – ее вопрос был несвоевременным, так как на освещенный порог легла тень Волка.

– Смотри и не бойся, он просто пришел супу твоего отведать, ты на весь лес теперь самый знатный кулинар, – нотки смеха и расслабленность моей фразы не позволила Бабке заорать, хотя рот у нее точно успел открыться, но она не умела истерить попусту, да и как видно мое мнение для нее значило не мало. В общем, обошлось без крика. И шума, что меня очень устраивало и давало весьма весомый шанс все же поесть еще сегодня, а не завтра.

Возможно, ее заинтриговала моя котомка, принесенная в зубах волком, не знаю, но ее взгляд мне пообещал допрос с пристрастием и розгами, если поймает меня на вранье, но Волка и меня абсолютно не волновали любые муки, кроме разрастающегося чувства голода, я спешно достал три тарелки и щедро разлит по ним суп, получилось, что Бабка по-житейски подстраховалась и варила суп не на пятерых, а на семерых, в котелке осталось больше половины. И я составил его на пол перед Волком не далеко от стола – под ватником оказался и свежий каравай, от которого я с удовольствием отломил добрый кусок, и мой мир сократился до ароматов свежего хлеба, наваристого супа, и их вкуса, на ближайшие полчаса точно, вырвала меня из мира счастья и гармонии опять мысль волка:

– Хлеба тоже дай! Жмот! – Но я был не в состоянии отвлечься и выпустить из рук ложку, пришлось, проглотив быстрее ложку супа, попросить Бабку:

– Волку большую часть хлеба дай, пожалуйста– я занят, – и улыбнулся, пока руки не успели, при полном потворстве моего тела, засунуть мне очередную порцию супа в рот, отправляя мой мозг в страну счастья и покоя..

Бабуля не сплоховала, чисто по-женски рассудив, что мужик он и на четырех лапах мужик и кормить, что меня, что гостя лохматого один котел варила, абсолютно спокойно положила на половицы добрый ломоть краюхи хлебной. Волк смущенно махнул хвостом, что получилось очень мило и любая девушке, ну из тех, кто о волках не слышал, и не видел, как они нападают, с удовольствием и такую лапочку обняла бы, ну это если лапочка не будет так нагло сверкать клыками подслушивая мои рассуждения, когда я уже отодвинул первую тарелку, и сытость позволила мозгу лениво и довольно оценить то что я вижу. А картинка была знатная, зверюга здоровенная посередь комнаты, хрупкая старушка, строили друг другу глазки. посматривая друг на друга в процессе общей трапезы, причем Волчара, был явно доволен уделенным ему вниманием. Ночью ругаться, да на сытый желудок, дело неинтересное и скучное, а Бабуля успокоенная поведением Волка явно готовила мне список вопросов пока я доедал супец.

– Ну, поел? – голос Бабушки был приветливым, видимо мой аппетит ей польстил, а может и волчий, так как суп из котла и краюха хлеба, исчезли значительно раньше в утробе гостя, чем я доел вторую тарелку, и к моменту окончания моего ужина, Волк, успев обнюхать всю мою избы бабку, и придирчиво мои ноги, пахнущие отварами, что их лечили.

– Хм, тебя правильно лечат, но не правильно составили эту мазь, – вердикт Волка по поводу знахарских снадобий был неожиданным.

– Почему– я невольно посмотрел в стороны неожиданного специалиста, развалившегося на полу и перегородив всю избу почти полностью, зрелище дающее полное представление о его размерах.

– Чувствую, травы правильные, а смешали не верно, надо – волна запаха нескольких из ингредиентов накрыла меня, как будто я его в нос закапал, узнаваемый запах-этого надо в два раза меньше…..

Я ухмыльнулся и сказал вслух:

– Бабуль, а ты следующую мазь сможешь сделать, положив в два раза меньше ромашки и чертополоха положить, сможешь? Пожалуйста. – Я мило улыбался, предчувствуя отповедь уверенной в своих знаниях травницы и заранее решив смягчить ее гнев.

– Могу, а зачем именно их? бабуля явно решила сегодня больше ничему не удивляться и в ее голосе звучало только любопытство специалиста над новым, но не столь оригинальным рецептом.

Волк сказал что снадобье правильное, но этих в два раза больше чем надо, по запаху чуть говорит не правильный рисунок– мой честный ответ не вызвал новых эмоций, а только следующий вопрос.

– А ты его не приручил что ли? А ты с ним как разговариваешь? А как ты в лесу ночью выжил, и бабушка решила вывалить все вопросы, что у нее скопились разом, их было больше, чем может удержать в себе человек и она избавлялась от них с ужасающей скоростью…

– Остановись, Бабуль, сейчас все расскажу, а потом спросишь. Хорошо?

– Рассказывай – Бабуля поудобнее устроилась на лавке предчувствуя захватывающую историю.

Мой рассказ не закончился не сейчас, ни через час, ни через два, пришлось рассказать много больше чем произошло за те три дня моего отсутствия в деревне, показать и Самострел, и Ножичек, и про имена их рассказать… Волчара подозрительно прищурясь поглядывал на меня с пола, положив голову на лапы, и иногда улыбаясь, под таким присмотром соврать ну не было желания, улыбочка, это для волка нормальная была, а вот я и Бабуля опасливо старались не замечать выглядывающих клыков длинной в 6 см, если не больше, кстати, Волк это понял и еще пару раз улыбнулся, спрятал клыки чтоб не мешать моему рассказу.

– Его ехидные комментарии о моей походке и умственных способностях и еще паре не лесных для меня комментариев я, решил не передавать Бабушке, а при случае объяснить Волку, что до знакомства с ним я все же выжил против 8 волков, и смеяться над больными ну не есть признак воспитанности, и если ему нравиться и дальше мое общество придется постараться ему воздержаться от подобного стиля общения. хотя некоторые е го комментарии были точными..

Он я все же закончил рассказ, стараясь не уснуть, Волк уже даже успел выспаться слегка и переварить суп, энергия идущая от его движений была заметна не только мне, но и бабке что обдумывала мой рассказ, наблюдая, как волк по второму разу обследует мой дом, наверное, его четкие движения вместо моего засыпающего лица, помогали ей тоже не засыпать.

– И долго он собирается у тебя тут жить? – моя приятная дрема была прервана видениями утренних гостей и криков, что раздадутся в избе поутру.

– Уже ухожу, – мысль Волка была явно ответом на мое видение и оно ему тоже не понравилось, как я понял, он предпочитал спать днем и в тишине.

– Он сейчас уйдет– ему не хочется встречать гостей– мой ответ, вызвал ответный кивок Бабки.

– Завтра пусть придет снова у меня к нему есть вопросы, а ты еще три дня не ходок, а без переводчика-толмача я его расспросить не могу, – наказ Бабки был неожиданным, как для меня, так и для волка, мы переглянулись, и наш диалог был краток.

– Будет еще суп, приду, – даже сытым он не хотел отказываться от легкой еды.

– Ты и ЕЕ понимаешь? – мое удивление было сильным и очень.

– Нет, ЕЕ понимаешь ТЫ, а Я слышу твои мысли – ответ волка был прост, но сил выяснять, как ему это удается, уже не было.

– АА ну… – на большее меня засыпающего не хватило… Волк встал, потянулся и неторопливо ушел в темноту, мне осталось затворить дверь и спокойно вытянуться на своей лавке, чувствуя себя дома и полностью довольным судьбой.

– Про суп не забудь! – пришло требование лохматого шантажиста.

– Бабуль, ты еще супу сваришь, он такое условие поставил… – Это была последняя фраза, которую я осилил сказать вслух, прежде чем провалился в сон. Утро обещало быть долгим и тяжелым….

Циркач

Наконец поток желающих лично убедиться в моем воскрешении или возвращении начал иссякать, что меня сильно порадовало. Целый день сидеть голодным, когда моему выздоравливающему и молодому организму хотелось есть…, а ко мне в гости люди приходили уже позавтракавшими и соответственно они не торопились уходить! но все плохое, когда то заканчивается, и поток любопытных прекратился, но не из-за моих желаний, просто приехали бродячие актеры аж на 5 повозках.

Циркачи это всегда радость и детям и головная боль для взрослых– от нытья детей, что готовы ночевать возле повозок циркачей. Я тоже с удовольствием посмотрел бы и на волшебный фонарь, что на белом полотне двигающиеся картинки показывает, и на канатоходцев, из-за которых еще месяц моей бабке придется лечить больше синяков и ушибов, а тои несколько переломов деревенских циркачей. Но все это они увидят не сегодня, а завтра. Сегодня главный из бродяг пойдет к Старосте и договорится о ночлеге и еде, ну возможно о стоимости билетов тоже, подозреваю, что часть выручки циркачей останется в казне нашей деревни, так что никто никогда не противится приезду комедиантов или циркачей. Когда первая повозка только въезжала к нам, гости перестали прибывать, и к тому времени как повозки остановились, гости все стали собираться на выход из моей избы. Обязательно схожу на представление в благодарность за избавление меня от любопытствующих и их детишек.

К ночи пришла Бабуля и опять с котлом супа. Ох, я уже и забыл, что сегодня опять придет желудок с ногами клыкастый и говорливый.

– Ну, вечер добрый, – услышал я от Бабули.

– И тебе добрый, – я в ответ ответил автоматом, прикидывая до скольки сегодня продлится беседа.

– Что то ты гостям с гостинцами совсем не рад, – ехидство бабкиного голоса не смогло пробить усталость от потока посетителей. Я наслаждался звучанием всего одного голоса в стенах моей избы, а не нестройного хора вопросов, о моих приключениях, в ответах на которые приходилось врать и помнить как и что соврал– это сильно напрягало и без того перегруженный мой мозг.

– Циркачи, говорят, приехали? – я честно попытался поддержать беседу.

– Да, приехали на пяти повозках, наверное радуешься тому, что тебя от гостей избавили? – вопрос Бабкин был как всегда информативен и риторичен. Она любила поговорить.

– Налей супа, вчерашний-то в ночь и кончился, а с такими гостями хрен что сготовишь, поесть вопросами спокойно не дадут. Ладно кто-то квасу принес, я хлеб вчерашний доел, а так голодный сижу..

– Да рановато тебе, если честно еще самому ходить, у тебя ноги-то в лесу не ушиб получили, а трещины в костях хорошие, как ты на них до деревни дошел я не знаю, – ответ бабки на мою просьбу о супе развеял большую часть аппетита, но не смог полностью изгнать его.

– Откуда ты знаешь что трещины? – мой голос несколько сорвался от мысли, что я на сломанных ногах по лесу бродил.

– И ребра ты не зашиб, а сломал полноценно, – продолжала, не обратив внимания на мой вопрос Бабка– только вот срастается у тебя все, почему то не нормально быстро, в детстве нормальный вроде был, может червивость у тебя так проявляется, всем же известно, что у они ничем почти не болеют и кость у них крепкая и сила большая, даром что сами думать не умеют, указ– что делать– им надобен.

– Не, не, не, я думать не разучился и не мечтай! я просто голодный. – Я переборол страх от нарисованного бабулей будущего, и продолжил, – а с чего ты взяла, что сломано все у меня было?

– Да что я синяков да отеков от переломов не видала за свой век? Видала и много больше чем хотелось бы, да только таково скорого выздоровления не припомню, ну нормальных не червивых людей, – вердикт бабки был окончателен, – Ты точно стал червивым.

– Ну, пока я чувствуя себя голодным, – я стоял на своем, а про червивость меня волк еще в лесу просветил, нашла чем удивить.

– Налей супу рекордно быстро выздоравливающему, не замеляй лечение.

– Хм что то ты подозрительно спокоен от моих выводов, сам догадался? – новый вопрос меня не удивил, чувствую к приходу волка мой допрос будет окончен точно.

– Про переломы не догадался, а про червя мне волк рассказал, – мне за сегодняшний день надоело врать, и говорить правду было и проще, да и Бабуле приятней.

– Кстати если я начал слышать мысли Волка, только после того как стал червивым, а он мои – может Волк тоже червя подобрал, и сам не заметил? – новый вывод из событий бурлящих вокруг меня показался мне логичным, – Иначе меня все волки в лесу бы слышали, а я их всех.

– Разумно, – подтвердила Бабка, и ее согласие значило много, минимум, что волк получил такие же вопросы.

– Циркачей приехало много сегодня, на две повозки больше чем в прошлый раз-Бабуля решила порадовать меня событиями происходящими за стенами избы, – ну, зачитывали с повозки список тех, кто выступать будет, список то длинный, как в 5 повозках все уместились непонятно. Староста ко мне подходил, руку ты ему повредил сильно когда вырывался, червивый он и есть червивый, силы не соизмеряешь, ты или научись вести себя нормально или тебе придется уйти из деревни, где тебя всякий знает и помнит. Неожиданный вывод меня сильно озадачил.

Ты это серьезно?

Да уж куда серьезнее, рука у старосты недели две не рабочая будет.

– И куда же мне идти?

– Не знаю, хоть в лес, хоть к циркачам просись со своим лохматым братцем, – неожиданно я почувствовал опасность от бабки и обернулся в ее сторону, рука сама поймала камень, брошенный в меня.

– Ты что? Мое возмущение полностью убило остатки аппетита в вдогонку съеденной тарелке еды, – сама решила меня прибить?

– Рука невольно потянулась за верным ножом, но, не обнаружив его, остановилась.

– Еще супу будешь? – голос Бабки не дрогнул, – проверить тебя решила я, и как оказалось не зря, у тебя глаза теперь на макушке тоже есть и реакция стала ну как у воина, что с детства обучался опасность и врагов кожей чуять, камень то положи на стол, я его вымыла предварительно, так что грязи с тебя больше чем на нем будет.

– Какие проверки! Таким булыжником голову проломить можно, если постараться! – мое возмущение еще не улеглось, но сравнение с воином мне польстило, и я успокоился.

– Буду, наливай, а то когда ты допрос Волку ночью устроишь– поесть я вряд ли смогу спокойно, говорить придется за вас двоих, – так что наливай не стесняйся, воин я или не воин, а голодать до утра не согласен.

– кстати про цирк я не зря сказала, там такие способности могут пригодиться, да и дружба с Волком может тебе не плохо там устроиться. Будешь ездить с ними в городах выступать, голодным не будешь, да и как другие живут полезно тебе узнать будет. Бабуля рассуждала о моем уходе из деревни как о уже состоявшемся событии, и меня это сильно обидело.

– Такое ощущение, что ты меня уже, как только в первую ночь из лесу не вернулся, похоронила! и теперь призрак уговариваешь уйти! – я был ошарашен ее настойчивостью и пытался сдержать разочарование ее словами.

– Не гоню, просто тебе взрослеть пора не все за мою юбку от проблем прятаться, или ты думаешь, что Волк просто так тебя своей стаей назвал? или что тебе Староста руку простит, или что люди забудут, что ты три дня в лесу провел? или не прознают, что за гости к тебе ночью столовничать забредают, следов не распозная? – отповедь Бабки тоже не добавляла оптимизма. – Просто советую о будущем задуматься.

И я задумался. Задумался хорошо, не замечая как тени ложатся, как темнеет за окном. Настроения мысли не прибавляли, но и возможности предоставленные судьбой не бывали повода расстраиваться. У меня есть Рам, есть Маша, есть братец-Волк, есть ненормально быстрая реакция и сила. Ну, расстраиваться особо не от чего, но родная деревня это то место– куда я сам себе обещал обязательно вернуться.

– А куда это ты собрался? – раздался очередной вопрос, с оттенком голода и предвкушения обильной еды.

– привет, да вот к мнению старших решил прислушаться, в циркачи податься, мир посмотреть да себя показать, – слова из сказки очень точно передали мои мысли, позднему гостю.

– А что на тебя смотреть то? – костей мало мяса еще меньше, ни поесть, ни погрызть, – мысль волка была уверенной, окрашенной непотопляемой уверенностью в собственной силе и ловкости.

– Тогда тебя за деньги показывать буду, такова страшного и ужасного!! – я решил не оставаться в долгу у заносчивого волчары.

– А ты меня спросил? – возмущение моим предложением перевесило волчий голод, и он явно решил доказать мне, что ему проще меня в лесу показывать, чем мне его в цирке.

– Не хочешь, чтоб тобой восхищались, – моя мысль была полна удивления и ехидства, не надо. Вот еще за тобой бегать, мне больше супу достанется пока с цирком кочую, и учти просто так тебе отдавать свой харч я не намерен. И ночами спать буду, – решил я добить «братца шерстяного», так что тебе поговорить не с кем будет, днем в дорогое или представления ночь сон, или дозор. Тебе выбирать.

– Сначала суп, потом выбирать, – вслед за волчьей лапой ковырнувшей не плотно притворенную дверь ввалился и «будущий звезд бродячего цирка» хотя. его клыки были бы отличными гвоздями в любом выступлении.

– Ешь скорее, голод бродячий, – сравнения моей бабули не переставали удивлять меня, как и волка.

– Ничего я не бродячий, я в лесу живу! – попытки спорить с бабушкой, которая его абсолютно не слышит, развеселили меня, прогнав остатки опасений перед предстоящим походом в цирк. – Скажи ей!

– Бабуль ты его уж не обижай, он лесной, а совсем не бродячий, – объясняться за Волка со строгой бабушкой, вызвало у меня приступ смеха.

– Что смешного?

Двойной вопрос, обручившийся на меня, заставил прекратить смех и объяснить им двоим, что сложно будет мне обнять волку и Бабке их вопросы и ответы та как они сами не слышат друг друга, а я могу и не успеть переводить.

– Не беда, я тут сварила сегодня кое-что как раз для такова случая, ты почти спать будешь и не спать, отвечать – говорить сможешь, а сам ничего хотеть не будешь. – Такие заявочки Бабули наводили на мысли о судьбе выживших после наказания, – не переживай словно прочитав мои мысли продолжила Бабка, Наказание это серьезно, и я там ни причем.

– Ну, давай варево свое, – сдался я, и мысль поспать после еды мне совсем не была лишней. Ноги болеть перестали, но одежка на мне все еще продолжала болтаться, как будто я неделю только на воде сидел.

– на вкус как чай гостевой только покрепче будет, – Бабка пододвинула чашу к по столешнице в мою сторону. И моя участь была решена надолго, я превращусь в говорящую мыслями волка куклу.

остальную часть их диалога я ни как не реагировал, просто сидел и говорил, волк моей головой понимал, что спрашивает бабка, И отвечал ей моими губами. А я просто присутствовал в полудреме, но на удивление дословно запомнил их диалог. В пересказе он был таким уж длинным, просто Волк признал, что он тоже стал в тот вечер червивым, о чем ему самому сказал и собственный запах и повстречавшаяся в лесу стая, которой вожак почему-то запретил нападать на Волка-одиночку, но дал понять, что его присутствие в лесу не желательно и его не примут с эту, и в любую другую стаю. И что он сразу понял, что я его стая, и он не против побродить в моей кампании только, я ему чем-то смешной. И что собственно против цирка он тоже не возражает, ну после того как разобрался что это такое знаю сколько длилась их беседа но мне стало неудобно сидеть, и я уселся по удобнее.

– А ты что двигаешься тебе положено вообще как полено сидеть, – возмущенный голос бабки, обращенный ко мне, окончательно развеял действие выпитого варева.

– Да больно долго вы тут говорите, мне завтра еще много дел, а я опять спать до полудня буду..-если вы так еще пару часов проговорите.

– Странно, что ты все же очнулся, – в голосе бабки звучало подозрение уверенной в своих знаниях травницы, но ты прав разговор затянулся, а я тоже не молода, чтоб вторую ночь не высыпаться.

– Да, – Согласился Волк, – пора в лес поесть и поспать, я что-то много думал сегодня– опять голодный, не удивительно, что вы люди такие худые к старости, и завершил свою мысль неожиданным выводом– думать много вредно.