Текст книги "Ярмарка чумы"

Автор книги: Тигрис Рафаэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Здравствуй доченька! Я очень счастлив, что вы любите друг друга и буду рад, если ты приедешь с ним.

– Ура! – закричала Свана.

Но тут трубку взял её отец.

– Здравствуйте Рафаэль….

– Арутюнович, – подсказал я.

– Рафаэль Арутюнович. Это говорит отец Сваны Александр.

– Рад познакомиться Александр.

– Тут вот какое дело. Наши дети полюбили друг друга и грех их разлучать.

– Ну вот и отлично! Пусть приезжают вместе, мы будем только рады, а потом приедете вы и мы отпразднуем свадьбу.

– Отлично! Но если позволите отложим приезд Сваны. Поймите меня – сватовство и свадьба дело серьёзное, надо подготовиться. Может так статься что мы приедем вместе с ней. Не отпускать же её одну в такую даль.

– Поступайте как вам угодно. Для нас ведь самое важное – счастье наших детей.

На этом разговор был завершён.

– Какой чуткий и интеллигентный человек твой отец. Сразу видно, что долго жил и работал в Ленинграде.

Лицо Сваны тоже выражало восторг. Она только, что общалась с отцом своего возлюбленного и получила его согласие на их союз.

– Значит решено Арутюн. Ты пока поезжай один. А мы тут навестим норвежских родственников и подготовимся к предстоящим мероприятиям и торжествам. А ты Свана брось горевать. Мы с отцом Арутюна всё обговорили и согласовали. Разлука ваша будет короткой. Это мы тебе обещаем.

Настроение Сваны после этого резко изменилось. Счастье по прежнему вернулось к ней и она решила в оставшееся время более не горевать.

Но вот что придумала:

– У меня есть идея!

– Какая?

– Ты мне муж, верно?

– Верно.

– Колечко надел?

– Надел.

– Согласие родителей имеем?

– Имеем.

– Так что нам мешает законно оформить союз?

– Ничто.

– Ну тогда помчались в город, в брачную контору.

– Помчались.

Сказано-сделано и вот мы уже стоим в брачной конторе и слышим:

}«Vastavalt Eesti Nõukogude Vabariigi seadusele kuulutan teid meheks ja naiseks».}

На русском это означало:

«Согласно закону Эстонской Советской республики объявляю вас мужем и женой».

Теперь, согласно обоюдному желанию, у нас на руках было брачное свидетельство и мы стали законными супругами.

– Да будет тебе известно, что лебеди моногамные животные. Если нашли себе пару, то на всю жизнь.

– И только смерть разлучит их.

– Нас и смерть не разлучит.

Не поспешили ли мы? Я и Свана знакомы то всего ничего, и сразу побежали в ЗАГС! Но с другой стороны люди живут годами и в лишь конце узнают, что они не сошлись характерами. Свана очень юная для полноценного супружества, но толк из неё явно получится. А в том что мы как половые партнёры у нас есть 100% взаимопонимание, в этом мы уже убедились причём с того момента, когда Свана была ещё девственницей. Именно жених, согласно кавказским законам, должен лишить девственность невесты, так что с этим у нас как раз всё в порядке.

Но в день моего отъезда Свана приуныла и, когда я направился на посадку, из глаз брызнули слёзы.

– Я буду писать тебе каждый день. Обещай, что и ты тоже.

Свана продолжала плакать уже на груди отца и я, в последний раз бросил взгляд на неё.

Прошла неделя, но от Сваны не было никаких вестей. Я знал, что они на следующий день должны были вместе отплыть в Стокгольм и ждал с нетерпением письма.

Мой отец часто слушал по вечерам вражеские русскоязычные голоса.

– Арут! Прошу тебя не волнуйся. Вчера я услышал по Би Би Си что в Балтийском море затонул паром «Эстония».

Я буквально онемел от сказанного. Наши газеты дружно молчали на этот счёт, но то что передало зарубежное радио не могло быть неправдой.

– Они как раз на этом пароме должны были плыть!

– Судно затонуло, но пассажиров ведь могли и спасти, сынок не отчаивайся раньше времени.

Газеты по прежнему хранили молчание и оставалась последняя надежда – если Свана осталась жива, она должна была рано или поздно дать о себе знать.

Но прошли месяцы и от неё не было никаких новостей, а письма которые я писал на её домашний адрес оставались без ответа. Я отправил заказное письмо лично в руки Сване с уведомлением, причём неоднократно, но они неизменно возвращались обратно с пометкой, что адресат отсутствует. На телефонные звонки тоже никто не отвечал, гудки уходили в пустоту.

От отчаяния я замкнулся в себе, стал угрюм и малообщителен, потерял аппетит и исхудал. Единственным утешением были проявленные и отпечатанные цветные фотки. Я часами их перебирал с грустью в глазах. А иногда включал музыку Грига или мелодии из «Лебединого озера» и тогда мне до того становилось на душе тоскливо, что не хотелось дальше жить. Без Сваны жизнь теряла смысл.

Больше всего волновался отец.

– Ну хочешь поезжай в Таллинн и всё уточни на месте. Тут два варианта: первое – либо она погибла, и второе – жива, но переехала и забыла тебя. Прости конечно, но в жизни всякое бывает.

– Отец! Весь ужас в том, что второй вариант просто исключён.

– Ну тебе виднее. Давай я попрошу своих эстонских коллег наведаться по этому адресу и всё разузнать.

Я согласился и скоро пришло известие, что дом по этому адресу заперт и там давно не было хозяев, ибо с ними случилось несчастье – они считаются без вести пропавшими. Кроме того, нам удалось заполучить списки пассажиров погибшего парома, в котором Свана с родителями считалась пропавшей без вести, а иными словами утонувшей, ибо в списке спасённых она не значилась.

Прошли годы. Советский Союз распался и Эстония с Арменией стали отдельными государствами, но не было дня, чтобы я не вспоминал Свану. Нетрудно догадаться что я так и не женился, хотя вариантов окольцевать молодого врача было много.

В один прекрасный день мои коллеги предложили развеяться и пригласили в этнографическую поездку по городам Западной Армении: Карс, Эрзерум и Ван. Я согласился и взял отпуск. Более всего меня интересовал город Ван расположенный на одноимённом озере. Дело в том, что мой дед по материнской линии был родом оттуда, но бежал в Армению спасаясь от турецкого геноцида в 1915 году. Но, приехав в Ван, мною овладели иные страсти.

Как то, гуляя по побережью озера, я увидел, как стаи лебедей садились на водную гладь. Грациозные птицы отдыхали здесь перед очередным трудным перелётом. Сперва отдохнули белые лебеди, затем приводнились не менее красивые– чёрные.

– Любуетесь? – спросил меня владелец небольшого катера, – эти птицы любят у нас делать остановку. Больше всего их на острове Ктуц.

Ктуц – в переводе с армянского означает клюв. Меня почему то сразу потянуло туда.

– Отвезёшь меня на остров?

– Это гиблое место, господин. Там по ночам собираются призраки утопленников.

Сказанное ещё больше усилило моё желание посетить остров.

– Мне охота на лебедей посмотреть.

За кругленькую сумму мне удалось уговорить владельца катера отвезти меня, и вскоре моторка помчала нас к скалистому острову. Остров назван так из за нависающих над водой наподобие птичьего клюва острых скал. Лодка мягко причалила, и я выбрался на берег. Огромный ванский кот с рыбиной в зубах промчался мимо нас. От неожиданной встречи он выронил добычу на землю и с досады громко промяукал.

Гиблое тут место, – опять поморщился лодочник нехотя ступая на твёрдую землю.

Однако погожий весенний день и благоухающая природа острова свидетельствовали об обратном. В воздухе стоял медовый аромат весенних цветов и пчёлы, пользуясь солнечной погодой, разносили нектар. Лебеди стаями кружились над водной гладью озера садясь на неё для отдыха.

Козлиное блеяние нарушило тишину. Я обернулся и увидел невзрачную лачугу.

– Здесь кто-то живёт?

– Старуха-отшельница. Год назад у неё утонула дочка. Вот она ждёт её возвращения.

– Разве такое возможно?

Мой вопрос повис в воздухе.

Благолепие солнечного дня нарушили раскаты грома.

– Погода портится, господин, надо плыть обратно.

В глубине души я осознавал, что владелец катера прав, однако интрига повидать воскресших утопленников манила ещё больше.

– Как звали дочку старухи? Не помнишь?

– Помню. Её звали Вана.

Я вздрогнул от неожиданности. Вана и Свана – какое жуткое совпадение.

– Ты иди, я останусь. Вот тебе 20долларов. Получишь ещё 30, когда завтра утром приплывёшь за мной.

– Опомнись, господин! Неужели ты намерен переночевать в этой лачуге?

– Да, намерен.

Владелец моторки махнул рукой и удалился.

Я направился в сторону лачуги. Расположенная под кронами огромного орешника, она напоминала мне пристанище отшельника, но какое– то необъяснимое чувство влекло туда.

Из хижины вышла дряхлая старуха и опираясь на клюку зашагала навстречу. Её потрясающая худоба производила впечатление некого мифического существа из царства Аида, и только сверкающие чёрные глаза да цепкий взгляд подтверждали, что передо мною стоит живое существо.

– Кто ты?

– Я одинокий турист пришёл полюбоваться лебедями.

Похоже мои слова прозвучали малоубедительно, и старуха принялась меня откровенно разглядывать.

– С виду ты не лжец и не вор. Ладно оставайся и любуйся лебедями. А вот и один из них.

В это время к нам, хромая подбежал чёрный лебедь, и старуха стала его с руки кормить хлебом.

– Этот ещё с прошлого года остался, крыло повредил и не мог летать. Я его выходила. На, покорми сам.

Я протянул лебедю кусок хлеба. Тот осторожно подошёл и уставился на меня своими красными глазами. Мне стало не по себе. Лебедь шумно помахал крыльями и начался истошно кричать, затем повернулся и побежал прочь.

– Вот видишь, ты его чем то растревожил. Ладно, ночь уже. Пошли отвар приготовим.

Старуха подошла к очагу и принесла оттуда кружку с кипятком.

Затем насыпала туда какой– то травы, помешала и дала мне пить.

– Что это?

– Это отвар здешних трав, о которых знаю только я.

Я попробовал чуток и, почувствовав вкус мяты, приободрился и выпил всё.

– Как ты можешь тут жить одна?

– Я не одна. Меня наведывают духи.

– Чьи духи?

– Духи утопленников, – раздался голос за моей спиной.

Опять загремело небо.

Я обернулся. Вспышка молнии на мгновение озарила лачугу.

Девушка с огненно-рыжими волосами выросла словно из небытия.

Еë голос до боли знакомый сжал моё сердце. Я вгляделся в черты лица и буквально обомлел.

– Это ты Свана! Разве ты не утонула в Балтийском море?

– Нет, Ара, как видишь я жива. Ты плохо меня искал.

– Да ты права. Я виноват перед тобою. Но как ты узнала, что я сейчас здесь?

– Мне только что об этом поведал тот чёрный лебедь, которого ты хотел покормить хлебом.

От удивления я стоял как парализованный, не смея шевельнуться.

Дождь начал хлестать по лицу. Широкие листья орешника оказались бессильны защитить нас. Я, не веря своим глазам, продолжал пялиться на будто сошедшую с небес Свану, и всё ждал, когда она произнесёт ещё что-нибудь, но та со странной улыбкой смотрела на меня и молчала. Так и стояли мы вдвоём под дождём пока не промокли насквозь.

– Нам надо обсохнуть.

Свана взяла меня за руку и повела в лачугу

Старуха развела огонь, который с треском разгорался, отдавая хилое тепло и отплясывая на стене отблесками огромных теней.

Девушка стащила через голову своё мокрое рубище, и её нагое тело забелело посреди комнаты.

Это было тело моей любимой Сваны. Та же узкая талия те же красивые груди.

–Тебе приятно находиться в мокрой одежде? – с озорством в голосе произнесла она.

Но я продолжал стоять завороженный, и тогда Свана сама стащила мою одежду.

– А ты сильно изменился, мой Ара. Похудел, осунулся.

Языки пламени отражались в её голубых глазах.

– Без тебя я совсем завял от тоски.

– Знаю любовь моя. Я всё знаю.

– Но ты же утонула.

– Нет, как видишь жива и жива во мне наша любовь.

– А как ты очутилась здесь?

– Я там куда слетаются стаи лебедей. Ты же помнишь, что лебедь – мой оберег.

Сказав так, она повертела кулон на груди.

С побережья доносился шум волн со стоном разбивающимися об острые скалы. Озеро разбушевалось от непогоды, и горе тому, кто сейчас осмелился бы переплыть её.

Огонь начал притухать и свет от очага совсем померк.

Я протянул к Сване руку.

Наши тела соединились. Наперекор судьбе происходило то, что было прервано роковым стечением обстоятельств. Мы лежали обнажённые в полном блаженстве.

– Скоро светает. Я должна исчезнуть.

– Где мне тебя искать?

– Там же где и потерял.

Это были её последние слова.

Утренний свежий воздух разбудил меня вместе с солнечным лучом пронзительным после ночного дождя. В лачуге никого не было. Я быстро оделся в уже высохшую одежду и вышел. Вокруг повсюду были следы потухших костров. Неужели я провëл ночь в окружении утопленников? А может это мне почудилось? Может это отвар старухи помутил мой рассудок и мне приснилась, что я занимался любовью с утонувшей Сваной?

Отгоняя от себя эти мысли, я быстро зашагал к берегу. Поверхность лазурного озера по прежнему была зеркально гладкой как будто не было ни грома с молниями, ни бури.

Мне навстречу шёл владелец катера.

– Какое счастье, что ты, господин, живой и невредимый!

– Что за странный остров? Я тут испил некий отвар из местных трав. Вы все используете это пойло, которое дурманит мозг?

– А что разве плохо было? – лукаво спросил лодочник.

– Да нет. Как раз наоборот.

– Отец, она жива, представляешь жива! Свана жива! – это первое что я воскликнул, когда вернулся из Западной Армении.

– О чём ты говоришь?

– Я видел её вот этими глазами и даже общался с ней очень близко.

– Сынок у тебя совсем крыша поехала. Я думал, что вернёшься из путешествия отдохнувший, а ты совсем свихнулся.

Отец смотрел на меня с тревогой, но потом сжалился и сказал:

– Тебе надо поехать в Таллинн. Отпуск твой ещё не кончился. Так что собирайся и поезжай. Надо, наконец, поставить все точки над «и». Поезжай и всё сам выясни на месте. Может после этого успокоишься и войдёшь в нормальную колею. И кстати – тут на твоё имя пришло какое– то официальное письмо из Таллинна. Оно не от Сваны, нет, и потому я вскрыл его. Тут какой– то эстонский адвокат уведомляет тебя, чтобы ты приехал в Таллинн и, в связи с истечением юридического срока ожидания, оформил наследство доставшееся тебе от бесследно исчезнувшей законной супруги. Оказывается вы даже успели оформить законно отношения? Сынок, ты мне про это не говорил.

Я опустил глаза.

– Это было её страстным желанием. Ты же дал своё отцовское благословление. Она будто предвидела какое несчастье должно нагрянуть.

– Ну тем более, поезжай немедленно.

Теперь чтобы поехать в Эстонию требовалась Шенгенская виза и я понёс документы в посольство.

Прошло много времени как затонул паром, и за это время в Таллинне появилось общество помощи пострадавших от крушения «Эстонии», и первым куда я направился по прибытии в Таллинн было местное пароходство, где находилось это общество.

Меня там любезно приняли и обещали всячески помочь.

За прошедшее время стали известны обстоятельства гибели парома «Эстония». После отплытия из таллиннского порта на расстоянии приблизительно 200 км, судно попало в мощный шторм, и от сильной качки открылись носовые ворота автомобильного отсека парома. Забортная вода хлынула, и судно в течении получаса затонуло на глубину 83 метра. Погибло и пропало без вести 852 человека из коих были обнаружены тела только 94. Удалось спасти всего 138 человек.

Паром «Эстония» – это единственное в мире судно, охраняемое законом о покое погибших, и его крушение– единственный случай, расследование которого без официального разрешения считается преступлением. Погружение к останкам парома запрещено финскими властями.

Страшно было осознавать, что тело моей несравненной жёнушки-лебёдушки будет покоится вечно на дне морском, однако события произошедшие со мной на острове Ктуц давали слабую надежду, что не всё ещё потеряно.

Первым делом я запросил подробные списки пропавших без вести и спасённых.

– Меня интересует пассажирка по имени Свана Александровна Морозова. Я её супруг. Вот копия нашего свидетельства о заключении брака. Вот наши фотоснимки совместного проживания.

Эстонцы стали рассматривать снимки, а я между тем изучал списки с именами. И тут я нашёл одно явное несоответствие. Среди числа 138 спасённых в поимённом списке было пронумеровано число 137.

– Прошу обратить на это внимание. Куда девался 138-ой спасённый? Как его имя?

Эстонцы сперва в недоумении переглядывались, но потом одна из них по имени Кристина вспомнила:

– Я знаю почему. 138-ая спасённая так и не вспомнила кто она и откуда, а документов при ней не было никаких.

– Как это не вспомнила.

– Её нашли без сознания, но сумели реанимировать, и когда она пришла в себя, то напрочь не могла вспомнить кто она и где живёт. Это называется ретроградная амнезия. Вероятно она ударилась головой об что-то твёрдое.

– Ну и где же сейчас эта спасённая?

– Она проживает в общежитии пароходства. Там ей дали комнату, временно, как пострадавшей, пока не выделят отдельную квартиру.

– У вас есть её фото?

– Есть конечно. Мы многим её показывали, но никто так и не признал, кто она. Может вы поможете. Вот посмотрите, пожалуйста.

Это была Свана! Она и вправду жива! То, что я видел под кайфом на острове Ктуц не было полным бредом. Это была подсказка, родившаяся из подсознания. Лебеди, старуха и видение самой Свана – это всё оказалось предзнаменованием настоящих событий.

С минуту я стоял как поражённый и не мог выговорить ни словечка. Кристина смотрела на меня с нетерпением, хотя уже догадывалась, что я узнал свою жену.

– Это она?

– Да. Это она.

– Ну тогда взгляните на ещё одно фото. Это её дочка. Правда родилась она уже после кораблекрушения.

Дочка! Откуда? Она же моя дочь! Ну точно. По срокам всё сходится и по внешности тоже. Жгучая шатенка, вся в отца. А Свана и не подозревает кто её отец. Ведь она забыла всю свою предыдущую жизнь и всех кто в ней был тоже.

– Неужели она ничего и никого не помнит?

– Увы нет. Врачи надеялись, что со временем память вернётся, но пока этого не произошло. Специалисты говорят, что для такого тяжёлого случая нужен очень сильный психоэмоциональный толчок, которого у этой девушки пока не произошло.

Тут Кристина посмотрела на меня глазами, в которых светилась и мольба и надежда одновременно.

– Может вы своим появлением восстановите её память?

– Дайте её адрес.

– Общежитие тут рядом, за углом. Номер её комнаты 316-ый.

Я выскочил из здания сам не свой. От волнения сердце заколотилось так, что готово было выпрыгнуть из груди. Уже очень скоро, буквально через несколько минут, я встречусь с самыми дорогими мне существами – женой и дочкой.

«А если она меня не вспомнит?» – подумал в ужасе я.

Прошло 5 лет и она до сих пор пребывает в глубокой амнезии. Она может не вспомнить, несмотря на всё что я ей покажу, и выгонит прочь как самозванца. Даже позовёт полицию. Хотя пусть зовёт. Чего мне боятся? У меня на руках есть все доказательства, причём документальные.

Думая таким манером я зашёл в общежитие и постучал в дверь номер 316. Никто не отозвался. Я постучал ещё разок.

}– }Nad läksid vastasaiale jalutama, – услышал я рядом эстонскую речь.}

}Её произнесла женщина в халате, вышедшая из ванной комнаты с тазом вымытого белья. Сообразив, что я не понимаю эстонскую речь, она произнесла:}

}– София и Мая ушли в парк гулять.}

Я вышел из общаги и пошёл искать поблизости место для прогулок.

Девочке 5 годков, значит надо искать там, где есть детская площадка.

Вот они. Точно, это Свана, которая теперь София, а это моя дочь Мая. Красивое ей дали имя и главное популярное в Армении. Отцу точно понравится. Стоп! Не надо забегать вперёд. Надо непременно развеять амнезию Сваны, вернуть её в прежнюю жизнь. Вот моя задача номер один.

Мая, весело сползала на попе с горочки, а Свана ловила её внизу и оба заливались от смеха.

Я встал прямо перед ними и тоже заулыбался.

– Mama. Kes see onu on? – первой заприметила меня дочурка.

Свана обернулась и наши глаза встретились. Сейчас главное не напугать, а то всё пойдёт прахом, и я не тронулся с места. Мы продолжали насторожено смотреть друг на друга.

– Здравствуй Свана.

– Вы обознались. Меня зовут София.

Слава Богу она не забыла русский язык.

– Ладно пусть будет София, но я то Арутюн. Ты меня не помнишь? Я твой муж.

Свана в растерянности смотрела на меня. Тем временем Мая подбежала к матери и тревожно обхватила её.

– Мая. Не бойся я твой папа, – произнёс я, не сообразив, что девочка может не понимать русские слова.

– Я – папа, – произнёс тоже самое я, уже активно жестикулируя руками.

– Папа? – удивилась Мая и вопросительно посмотрела на мать.

Я понял, что без подтверждения Сваны, девочка не убедится, что перед нею её отец, как бы она этого ни хотела и потому я протянул копию свидетельства о браке. Не успела Свана прочесть документ, как я сразу дал ей пачку наших фотоснимков. Ведь амнезия – штука серьёзная и нужна мощная психоэмоциональная атака.

Обомлевшая Свана, посмотрев фотокарточки, обессиленно выронила их из рук и, закрыв лицо, разрыдалась.

Мая сперва тоже заволновалась, но потом подобрав фотографии стала их радостно разглядывать, приговаривая и указывая то на мать, то на меня:

– Это мама, а это папа.

Ну слава Богу, ребёнок признал отца. Дети всегда хотят иметь и пап и мам одновременно как у всей окружающей детворы и чувствуют себя очень ущербно, когда нет хотя бы одного родителя.

– София или Свана не имеет значения. Но я твой Ара! Твой муж Арутюн! Неужели ты забыла меня?

Наступил очень напряжённый момент. Я с беспокойством ждал реакцию Сваны. Неужели все мои старания сломать эту проклятую амнезию не увенчаются успехом?

Ждал не только я. Мая снизу тоже поддакивала мать – давай, признавай моего папу.

Прошла будто целая вечность и тут в мозгу Сваны щёлкнула неизвестная науке кнопка и память прошлого прорвала её.

Она со слезами бросилась мне навстречу и мы слились в долгожданных объятиях.

– Арочка, ты же моя Арочка, мой попугайчик бразильский! Мой самый любимый человек.

Да. Ломка амнезии состоялась. Она вспомнила пока что самое главное, но этого было достаточно. Дальше всё пойдёт своим чередом.

Напротив было кафе и я повёл жену и дочку туда.

– Вы не голодные. Я голоден как волк.

– Мы тоже.

Мая побежала играть в детский уголок, а мы как в прежние времена взялись за руки и смотрели друг на друга влюблёнными глазами.

– Сейчас самое время выпить армянского коньяка.

– К сожалению его уже давно нет, – сказал официант.

– Ну тогда принесите французский «Наполеон». Армянского мы напьёмся скоро в Ереване.

Коньяк живо снял с нас обоюдное волнение, и скоро в глазах Сваны зажглись такие знакомые мне огоньки.

Я начал методично ей рассказывать о том что было с ней пять лет назад. Она вспомнила родителей и всплакнула, узнав, что они погибли. Я рассказал про загородный дом, про то как мы познакомились в ресторана «Лисья нора», ну и конечно про нашу страстную любовь, которая сумела сломать бетон амнезии.

– Так значит Мая это дитя моей первой настоящей любви?

– Ну конечно. А ещё ты должна вспомнить кто лишил тебя девственности?

– Неужто тоже ты?

– Да, моя любовь. Я первый мужчина, который сделал из тебя женщину, а заодно и ребёночка.

Свана внешне почти не изменилась. Наоборот, обрела большую женственность и привлекательность. Так и должно было быть, когда девушка-подросток, рожает ребёнка и становится полноценной женщиной.

– А теперь расскажи о себе. Как ты жила все эти годы?

– Ну ты знаешь, что я долго лежала в больнице Хельсинки без сознания. Очнулась и ужаснулась. Ничего не помню. Ничего не соображаю. Мне заявляют, что я беременна. Я не верю. Мне тычут плода 8 нед на УЗИ, говорят, что если бы осталась без сознания ещё неделю, беременность бы прервали. Спрашивают, где живёшь, где твои родные, где отец этого ребёнка. Не помню. Показывают на моё бриллиантовое колечко, откуда? Муж подарил? Значит есть муж. Не помню! Показывают на оберег. Вспоминай. Почему именно лебедь, в чём смысл? Не помню! Говорю по-эстонски, значит эстонка, после выписки привозят сюда, селят в общежитии. Дают новые документы на имя Софии Альбертовны Зивере. Рождается Мая. В графе «отец» вписали опять Альберт. Ну а дальше ты знаешь.

– А ты не хотела начать жизнь заново?

– У меня родился ребёнок и это мне дало силы жить дальше ради Маи. Катастрофа «Эстонии» у меня отняла всё: родителей, дом и даже память, и не родись Мая я бы не могла дальше жить. Благодаря ей я смогла выжить. Я часто засматривалась на неё, стараясь догадаться от кого она? Кто её отец? Не похожая на меня, шатенка-кариглазка, с нехарактерными для здешних детей цветом тела и чертами лица. Я пыталась разбудить память, чтобы вспомнить что то из прошлой жизни. Ну не могла я забеременеть от человека, который не искал бы сейчас меня. Но всё тщетно. Я даже не могла вспомнить место моей школы, чтобы сходить туда и где бы меня кто-нибудь опознал. Потеряв всякую надежду, я полностью посвятила себя Мае и дальше нашей комнаты в общаге и её окрестностях более никуда не ходила. Особенно и не разбежишься на государственном пособии.

Я слушал Свану и противоречивые чувства одолевали меня.

– В женихи никто не набивался?

– А кому я нужна? Неизвестная, бездомная, безродная, мать -одиночка. Ты знаешь здешних мужиков. Им лишние проблемы не нужны. Я когда тебя сегодня увидела, у меня в груди сердце ёкнуло. Наверное опять интуиция заработала. Ведь если кора молчит, то подкорка активизируется.

– При нашей первой встрече ты тоже интуицией меня выбирала и сейчас она тебя не подвела.

Мае надоело играть и она прибежала к нам за столик. Дети любят есть столичный салат. Зная об этом, я заказал всем по порции и Мая сразу стала его уплетать.

}– Isa. Kas sa ostad mulle Barbie-nuku? – спросила дочурка.}

}– Барби нуку хочешь? Ну конечно куплю. Сегодня же куплю, – догадался я, – Она что совсем не говорит по-русски?}

}– С кем говорить? Вот с тобой и научится.}

}– Конечно научится и не только русскому, но и армянскому тоже. Для ребёнка пяти лет выучить любой язык очень легко.}

}Наевшись, мы вышли из кафе и пошли в игрушечный магазин.}

}Мая порхала по залу и помимо куклы Барби ещё взяла для неё коляску и прочую дребедень, предварительно подбегая ко мне и спрашивая одобрение. В итоге мы вышли из магазина с большими баулами.}

}– }Aitäh isa!}

}– Молодец доченька. Но теперь повтори тоже самое по– русски – спасибо папочка.}

}– Спасибо папа!}

}– Вот молодец. Способная девочка. А теперь пошли в общагу, собирать вещички. Мы сегодня же переезжаем.}

}Свана быстро упаковала свои скромные вещички и, со словами «Меня мой муж нашёл», сдала ключ соседке. Больше всего изумилась её отъезду та женщина из ванной, которая меня встретила. Ещё час назад София, теперь уже Свана, была для всех матерью одиночкой из общаги, а сейчас и вальяжный муж и загородный дом – всё сразу возникло. Как тут не позавидуешь!}

}-}See on minu isa, – озорно посматривая на ворчливую соседку, представила меня Мая.}

}Из прихожей общаги я позвонил тому адвокату, который вёл мои дела по наследству. Попросил подъехать к загородному дому и привезти ключи. Теперь у него прибавилось работы. Надо было быстренько вернуть Свану к прежней жизни и в первую очередь поменять документы. И не только её. Фамилию и отчество Маи тоже надо было менять. Теперь она станет Мая Арутюновна Арутюнян.}

}Адвокат приехал, открыл дверь и мы зашли в дом, куда пять лет не ступала нога человека.}

}Свана ахнула– повсюду лежал толстый слой пыли, а по углам висели паутинки. Но более всего доставал холод необжитого помещения и потому мы в первую очередь затопили камин.}

}Пока мы с адвокатом оформляли нужные документы мои девочки принялись приводить дом в порядок и скоро на кухне зафыркал чайник, приглашая нас к ужину.}

}Я набрал код Еревана и на противоположной стороне провода отец взял трубку.}

}– Папа! Свана жива! Свана нашлась! Всё в порядке.}

}Отец не смог скрыть волнения и потому молчал от счастья. Трубку взяла Свана.}

}– Рафаэль Арутюнович! Я нашлась, я жива.}

}– Молодец доченька. Быстро оформляйте дела и живо сюда приезжайте вдвоём.}

}– Втроём отец! Втроём. Пока мы горевали у нас родилась девочка Мая. Мая! Скажи дедушке – барев. Давай говори – папик джан барев.}

}Мая повторила мои слова, отчего ереванский дед пришёл в неописуемый восторг.}

}– Отец! Мы через пару дней кончим тут все дела и вернёмся. Так что стелите ковры.}

}Вскоре стараниями девочек дом был приведён в божеский вид.}

}Каминное тепло быстро распространилось по всему дому в том числе в спальни.}

}Свана пошла укладывать Маю. Ребёнок привык спать у матери под боком и сейчас, на новом месте нужно было создать аналогичные условия. Мая, уставшая от богатых дневных впечатлениях, быстро заснула. Рядом с ней лежала кукла Барби, которую она перед сном укачивала в игрушечной коляске.}

}Я вошёл в спальню и любовался своей спящей дочкой. С сегодняшнего дня моя душа наконец то обрела покой.}

} Я вернулся в гостиную, а вслед за мной пришла Свана и села мне на колени.}

}– Знаешь Свана, был момент, когда я окончательно смирился с тем что ты утонула и впал в глубокую депрессию. Именно тогда я очутился на одном странном острове, куда садились на отдых лебединые стаи. И именно там я повстречался с твоим видением, которое поведало о том что ты жива, только надо хорошо поискать, причём искать там, где потерял. Вот тогда я поверил, что ты жива и ждёшь меня.}

}– Значит лебедь действительно мой оберег.}

}– Да. После этого случая я уже не сомневался, что мы вновь встретимся и как видишь не ошибся. Даже смерть не смогла разлучить нас.}

}Свана нежно прильнула ко мне и мы слились в страстном поцелуе.}

}– Я всё боялся, что ты за эти годы отвыкла от меня.}

}– Ну это легко проверить, – сказала Свана и пошла под душ.}

}Я под завязку подбросил в камин дрова. Когда я обернулся, Свана голышом стояла на ковре перед камином.}

}Она вовсе не изменилась. Та же точёная фигурка, те же налитые груди над тонкой талией и те же упругие бёдра. На груди красовался лебедь-оберег.}

}Мы слились прямо на ковре у камина и отблески пламени заиграли на наших обнажённых телах, как тогда в лачуге старухи на лебедином озере.}

}Все пять лет разлуки мигом рухнули. Все пять лет мы верили, что опять встретимся и эту надежду вселяла нам любовь. Счастье вновь вернулось к нам, и вновь зазвучали заветные мелодии Эдварда Грига и «Лебединого озера».}

}

}

}

}

}

}

}

}

}

}