Текст книги "Иссей сын Азазеля (СИ)"

Автор книги: Тигран Авдольян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Авдольян Тигран Петрович
Иссей сын Азазеля

Пролог

       Ночная тьма накрыла тихий городок, хотя обычно японские города не сталкиваются с перебоями электроэнергии, но в этот день было слишком много аварий связанных с электросетью. Для жителей маленького городка на севере Хоккайдо эти сутки были чуть ли не проклятыми, а особенно у городских служб, которые сегодня пахали как проклятые. Погода стояла тихая и безветренная, однако то и дело на городской подстанции, ЛЭП, трансформаторах что-то ломалось или была авария. Власти города даже не успевали отдавать приказа что-либо починить. Только там, где были свои генераторы горел свет. Само собой больница и роддом имели свои автономные источники энергии.

В роддоме лежала молодая женщина где-то 20 лет на последнем месяце беременности, её звали Айка Мисато. Её взгляд отражал двоякие чувства, с одной стороны она была рада стать матерью, с другой стороны она чувствовала себя гадко из-за того, что забеременела от малознакомого, если не сказать незнакомого человека. Восемь с половиной месяцев назад она встретила причину своих душевных терзаний. Он назвался Хёдо Редзи: высокий, статный, обходительный, остроумный, весёлый и озорной брюнет со светлой чёлкой, мудрыми малиновыми глазами и небольшой аккуратной бородкой – ну как в такого не влюбиться? Идеальный обольститель! Да он выглядел старше её на 20 лет, да она почти не знала о нём ничего, да она жалела о том, что поддалась соблазну, но всё же... убить своих детей в утробе Мисато не решилась (а она считала прерывание беременности именно убийством). Многие говорили ей сделать аборт – "чик и всё", но даже если бы она не считала подобное убийством, всё равно бы родила. Будущая мать очень сильно любила своего прекрасного обольстителя, что не хотела терять такой подарок судьбы – детей которых подарил ей возлюбленный. Да он провёл с ней лишь одну незабываемую ночь, но воспоминания об этом, наполняли будущую роженицу сладкой дрожью и истомой, крася лицо обольщённой в красно-розовый цвет от смеси смущения с вожделением.

– Пусть мой сын, будет хотя бы так же красив как и его отец, а дочка куда краше меня. Будут мне памятью о том замечательном дне. – Сказала тихо женщина и нежно погладила свой живот. Затем Мисато заплакала, из-за этого Хёдо она поссорилась со всеми, чуть ли не лишилась работы и точно потеряла возможность найти хорошего мужа. Ну кто нормальный мужчина свяжется с молодой матерью двоих детей? Однако мысль о двойняшках мальчике и девочке согревала молодое женское сердце. У Айки будет счастливая семья! Семья из неё самой и двух маленьких звёздочек которые будут наполнять её теплом и счастьем. Даже сейчас она благодарна своему обольстителю, жаль лишь то, что дети не увидят родного отца. – Иссей, Кирю вы постарайтесь родиться поскорее, мне не терпится взять вас на руки. Я люблю вас, мои дорогие детки, родитесь здоровыми мои прекрасные звёздочки. – Мягко прошептала Мисато, убаюкивая себя и детей. Айка уже перестала плакать, но продолжала гладить живот – мысль о детях наполняли её теплом, покоем и уютом.

Неожиданно начались схватки. Мисато закричала от боли и начала дёргаться. Не прошло пяти секунд как прибежали медсёстры, роженицу повезли к врачам и посадили в родильное кресло. Медики знали, что роды будут на этой недели, а то, что родиться должны будут крепкие пухленькие двойняшки не оставляло им времени на проверку – ложные это схватки или нет. Впрочем через пять минут сомнений, что роды были настоящими уже не было. Роды проходили тяжело, крупные развитые детки не рождаются легко – тем более двойня, пришлось делать кесарево сечение. Первой вышла на свет девочка, затем мальчик, счастливая мать посмотрела на своих детей, тепло улыбнулась и потеряла сознание от истощения сил.

– Спасибо, что помог принять роды Шемхазай. Дочь три килограмма, сын четыре. Для двойняшек они крупные. Мисато – молодец! Человеческой женщине выносить нефелима сложно, а уж двоих и подавно. – Сказал врач своему ассистенту, зашивая порез от кесарева сечения у молодой матери, даже не смотря на своего помощника.

– Всегда рад помочь, Азазель. Кстати ты был прав, когда ещё на шестом месяце сказал, что твой сын действительно обладает священным механизмом. Только вот каким? – Спросил начальника подчинённый, в голосе Шемхазая проскакал интерес.

– По уровню испускаемой силы – это Лонгин, не знаю какой, но Лонгин. Опасно будет оставлять такого ребёнка Айке, он быстро станет магнитом для всяческих неприятностей и проблем – крупных проблем. Будет гораздо лучше, если я воспитаю его. Уже одним своим рождением Иссей вызвал знатный переполох в этом городишке, сам видишь, что несмотря на все принятые мной меры по всему городу авария идёт за аварией, даже я не смогу полностью запечатать его силу. – Буднично ответил глава падших, уж слишком много он работал со священными механизмами и знал их скрытую силу.

– А твоя дочь? – Неуверенно спросил ассистент.

– Останется с матерью, силу Кирю я запечатаю. Не нужно им участвовать в этом трёхстороннем конфликте, пусть живут как обычные люди. Мать-одиночка с одним ребёнком сможет себе найти мужа скорее, чем мать-одиночка с двойней. К тому же мужчины к чужим дочкам привыкают легче, чем к чужим сыновьям. Тем более, что помогать им я буду, оставлять своего ребёнка на произвол судьбы... не совсем в моём стиле, другое дело, что всё нужно будет сделать тайно и тихо – так чтобы ни кто ни знал.

– А может просто остепенишься и женишься на ней? Прекрасная девушка, не каждая родит таких красивых двойняшек, да и любит она тебя несмотря ни на что. – Устало повёл бровью Шемхазай и передал детишек медсестре.

– Пока есть Кокабиэль – у меня семьи и покоя не будет. Он из категории – «и сам не возьму, и другим не дам». Этот озабоченный войной идиот будет использовать каждый возможный на меня рычаг, чтобы возобновить войну. Эх... и если бы только он! Жена – это уязвимое место для каждого правителя, путь к краху владыки лежит через его владычицу, неважно будь это жизнь, честь или постель, а этим всем могут воспользоваться ангелы небес и демоны преисподней. Не будь этого фанатичного милитариста и будь мир между тремя библейскими фракциями, я бы действительно последовал бы твоему совету, Шемхазай. Мне действительно надо остепениться... однако сейчас не время. – Огорчённо проворчал, падший ангел. Нет Азазель не влюбился, однако, что греха таить эта наивная женщина ему очень понравилась. Добрая, ласковая, нежная и в тоже время волевая, решительная и сильная, с внутренним стрежнем, раз не пошла на поводу у родни на счёт аборта. И не Мисато виновата, что соблазнилась – это просто глава падших слишком хороший обольститель, даже без магии. Редко кто может сопротивляться обаянию такого Казановы как он, лишь считанные единицы.

– Но твой сын... – Хотел возразить Шемхазай.

– Я буду растить Иссея, но тайно! Никто кроме меня, тебя и Баракиэля не должен знать о том, что я в который раз стал отцом – лишь вам двоим и себе я могу доверять. Нельзя, чтобы Кокабиэль узнал что у меня есть наследник, ты же помнишь судьбу предыдущих? Тем более, что сын родился с Лонгином, этот десятикрылый дуболом вздумает настроить моё дитё против меня же, а в случае неудачи просто убьёт ребёнка, чтобы не мешался под ногами. Лонгин – не Лонгин, а боевого опыта у меня или Кокабиэля более чем достаточно, чтобы перекрыть эту силу. В любом случае узнай, чокнутый милитарист о Иссее, я проигрыше, какое бы решение сын не принял. – Тяжко вздохнул новоиспечённый отец. – И если бы проблему составлял один Кокабиэль! Он слишком популярен среди одной четверти всех падших, а раскол у нас, когда не закончена война... – Азазель задержал дыхание и посмотрел в глаза ассистенту.

– Будет означать, что нас сметут. Не бунтовщики, а другие фракции. – Понимающе кивнул Шемхазай.

– Вот теперь понимаешь, почему у меня была насыщенная личная жизнь только до того, как я залез во внутреннею политику нашей фракции. Единственный плюс активных военных действий был в нашем единстве, а сейчас приходится ждать подвоха от собственных подчинённых. Какая тут семья? Только тайная, но загвоздка в том, что тайное становится явным. Будем надеяться, что у Баракиэля всё будет хорошо. Странно, что я это говорю, но дай Бог, чтобы у моего друга всё было хорошо.

– Неужто с Кокабиэлем нельзя разобраться?

– Разобраться то можно, а последствия? Пока он откровенно не начал бунт, лекарство опасней болезни. Это же приведёт к расколу! – Азазель досадно покачал головой. – А раскол сам знаешь к чему. Вот и приходится лавировать между Сциллой и Харибдой, бунтом Кокабиэля, когда он накопит достаточно сил для захвата власти или бунтом недовольных сторонников придурка-милитариста, если я по их мнению несправедливо применю силу к их лидеру. Сколько лет мне ещё решать эту квадратуру круга? – Залечивая роженицу магией, устало промолвил Азазель. – Спи, моё сокровище тебе предстоит много сил сейчас и в будущем. Знаешь я в тебя не влюблён, но будь обычным человеком я бы не пожалел бы остаться с тобой, Мисато. – Когда ангел обратился к бессознательной Айке, по обычно ехидному лицу, скатилась скупая мужская слеза.

– Зачем так всё усложнять? Бери пример с меня! Зачем себя так накручивать? – Недоумённо покрутил у виска второй по иерархии падший ангел.

– Шемхазай, Айка Мисато – обычный человек, а не демон из фракции Старых Владык, перед нами и нашими врагами она постоять за себя не сможет. Думаешь мне приятно расставаться с таким сокровищем?

Предупреждение – содержание этой главы будет очень тяжёлым и плаксивым! А также спойлеры из англо-вики по демонам старшей школы!

       Яркий летний день. Безжалостное солнце залило всё вокруг беспощадным ярким светом. Небольшой домик на границе леса. Высокий молодой мужчина в чёрных одеждах с потухшим взглядом смотрит на миниатюрную плачущую блондинку в зелёном платье. Его серебряные волосы качаются в такт слабому ветру, а в небесно-голубых глазах отраженно беспробудное отчаяние. Он и рыдающая женщина сидят на траве и держатся за руки, на руках обоих видны обручальные кольца из белого золота, доказывающие что эти двое супруги. Муж гладит по голове жену, медленно и нежно проводя тонкими пальцами по соломенно-золотым, мягким и длинным волосам, понимая, что он делает это в последний раз. Как же он любит эту женщину, как же он любит её волосы – мягкие, длинные, прямые, золотистые и играющие на солнце. Наверно больше мужчина любит лишь лучистый и добрый характер своей жены, уже не единожды муж называл свою возлюбленную – «моё Солнце», «моё счастье», «моя жизнь» и «мой Бог». Серебровласому худому мужчине хочется заплакать от собственного бессилия, но он еле сдерживает себя, чтобы в последний момент подарить возлюбленной жене как можно больше нежности и душевного тепла. Чтобы её янтарные глаза не были залиты слёзами, чтобы её аккуратный и чуть вздёрнутый носик, не шмыгал из-за плача, чтобы её тоненькие губки хотя бы на секунду вытянулись в светлой улыбке. Сейчас-то он должен быть для неё опорой!

       Рихтер был бы счастлив убежать с семьёй куда подальше, но разве можно скрыться от собственного отца, который знает тебя как облупленного? Тем более, когда этот отец – является сыном первого Люцифера и Лилит, превзошедший силу своих проклятых родителей! А как известно, на детях гениев – природа отдыхает, порою сильно отдыхает. Пред Ризевимом Ливаном Люцифером – Рихтер Герман Люцифер почти полностью бессилен. Что поделать если Герман не унаследовал толком ни сил, ни умений, ни характер отца? Даже от матери ничего не получил! Прочно застряв на уровне пяти крыльев, а ведь их нечётное количество считается невозможным. В конце-концов даже бежать уже некуда: Небеса не захотят спасти, падшие будут использовать (в лучшем случае в медицинских опытах), а для адского правительства сын одного из глав фракции Старых Владык в лучшем случае заложник и разменная монета. Про другие фракции говорить бессмысленно – ну кто поможет непутёвому изгнаннику? Всё что остаётся обречённому – это успокаивать жену перед неизбежным. Впрочем не только отец знает сына как облупленного, но и сын отца.

       – Не переживай, Герта. Даже если нам пришлось надеть маски извергов, это всё ради Вали. Пусть нас ненавидит собственный ребёнок, но главное он останется жив. Даже хорошо, что всё так получилось, если малыш нас возненавидит – не пополнит список придурков-мстителей, а значит меньше будет пересекаться с этим чудовищем. – Герман безуспешно успокаивает жену. Вот пришёл день о котором так мечтал Рихтер, они с Гертой поменялись местами. Теперь он её поддерживает и успокаивает, но вот только не так себе необычный демон это представлял, совсем не так.

       Внук первого Люцифера знает Ливана, как всякий нерадивый сын знает жестокого отца – все слабости, все прихоти, все сильные стороны, все возможные наказания и все дальнейшие действия. Защитить что-то от Ризервима можно лишь одним способом – сделать это что-то неинтересным, предсказуемым, нестоящим или наоборот ужасным, пугающим, отвратительным, а главное не ценным в глазах Рихтера. Отец, что ломает любимые игрушки сына, убивает его домашних животных, топчет и губит жизни всех дорогих Герману людей – никогда не станет преследовать то, чего Рихтер боится или то на, что Герман не обратит внимание. Наоборот Ризервим будет это холить, лелеять, взращивать всё, что внушит страх Рихтеру Люциферу, чтобы ещё больше испугать собственного ребёнка и испортить ему жизнь. Нет оставлять малыша Вали на попечении сумасшедшего деда (или всё же нормального деда по старо-демоническим меркам?) он никогда не будет. Уж лучше бешеные волки чем проклятый Ливан! Однако, даже сыграв роль трусливого родителя, Герман, боится, что его план раскусят. Да Вали Люцифер родился с уникальной силой для демона-полукровки, да малыш ещё получил один из Лонгинов – Разделяющий Механизм, это сочетание родит страх в любом, почти в любом. Но загвоздка в том, что Рихтер действительно любит своего сына и не может толком бояться собственного ребёнка каким бы сильным он в будущим не был. Вопрос кто кого обхитрит висит в воздухе. Одна надежда, что Ризервим ни знавший и ни проявляющий родительской любви не сможет в этом вопросе понять Рихтера, надежда на то, что в собственной гордыне Ливан считает своего сына последним трусом и мягким бесхребетным слабаком, который может лишь прятаться и убегать.

       – Дорогой, правильно ли мы всё сделали? Бедный Вали... – Заплаканный взгляд Герты, заставляет Рихтера собрать все свои силы, чтобы не разрыдаться.

       – Да, моё Солнце, а теперь нам надо скрыть все возможные улики нашего поступка. Прости. – Лёгкое заклинание и женщина тихо умирает на руках возлюбленного. Быстрая и немучительная смерть – это всё, что может сделать Герман для своей жены. Рихтер чувствует, что скоро придёт Ризервим, осталась жалкая минута или может даже меньше. Всё что остаётся делать молодому мужчине это оплакивать свои потери и молить все силы Вселенной, чтобы Ливан поверил в этот, слишком дорого обошедшийся, обман.

       – О, сынок, ты решил убить жену, чтобы выторговать свою жизнь? – Обманчиво мягкий баритон, медленно и текуче растягивал эту фразу, заставив Германа повернуться и застыть в ужасе. Источник страха Рихтера находился за его спиной. Серебряные волосы и синие глаза с несколько похожим, но более зрелым лицом с самого детства заставляли Германа пугаться даже собственного отражения.

       – Что ты отец! Просто не хочу, чтобы Герта, была изнасилована тобой, а потом ещё лишена души. Особенно после того, как ты отправишь меня в небытие на её глазах! – Прокричал Рихтер, дрожащим голосом. – Я помню как ты избил меня и на моих глазах повеселился с моей первой девушкой, а затем убил её. Знаешь такой кошмар, ужас и стыд никогда не забудешь. – У обречённого сбилось дыхание. – Лучше безболезненная смерть чем всё это. От тебя только подобного и жди, нет чтобы просто оставить нас в покое! Что мы тебе сделали? – На последней фразе Герман опустил глаза ожидая худшего.

       – Дурак! Я учил тебя, что нужно делать со смертной, которая тебе понравилась. Вместо того, чтобы дарить цветы и идти на свидания. Ухаживание, нежность и уважение нужно давать равным – высшим демонам, а не слабым и хрупким созданиям! Впрочем, могу тебя поздравить! Ты наконец-то хоть кого-то убил, даже из милосердия. – Ризервим пнул сына, что тот выронил тело возлюбленной и полетел до ближайшего дерева. – Дурак! Ты забыл кто ты?! Демоны – это самовлюблённые, злые, эгоистичные, жестокие и порочные существа, в нашей природе играть со смертными, а не любить их! Ты должен быть злом, ты должен быть тьмой, ты должен быть сволочью! А кто ты?! – От досады отец плюнул на сына и ударил под рёбра, что Герман закашлял кровью. – Из-за своей тупой мягкости ты стал чуть ли не праведником! Я же сделал всё, чтобы воспитать из тебя идеального демона – злого, надменного, яростного, самовлюблённого и эгоистичного. И что я вижу? Идиота! Слюнтяя! Каким может быть только мой собственный бесполезный сын! Тряпку! Что за дурость убить только ради подарка тихой безболезненной смерти? Ты даже её душу не забрал! Не себе так поделился бы со мной! – Тяжёлый вздох Ливана, заставляет Рихтера, содрогнуться в ужасе. – Эхх... хорошо, что мой отец и моя мать не видят тебя! Я бы не выдержал бы подобного позора, оправдываться из-за тебя перед своими родителями, мол посмотри те на внука-слюнтяя. Ты белая ворона и гадкое клеймо на нашей славной семье. Кстати, где твой зверёк, где твой опарыш Вали? – Ливан начинает осматриваться, будто ищет глазами мелкого таракана. Брезгливо и надменно сканируя глазами окружающие пространство, дьявольский дед искал внука полукровку.

       – Этот монстр с кровью Люцифера и Альбионом внутри? Не смеши меня! Я испугался его силы и прогнал из дому, мне и в зеркало страшно посмотреть, твою рожу вижу, а это напоминающие тебя чудовище тем более. – Как можно убедительнее лгал своему отцу Рихтер, ведь только этим он мог защитить своего сына.

       – Знаешь! Ты меня удивил! Ведь можешь быть жестоким, когда захочешь! Но жестокость рождённая из страха – это участь слабых, а слабость для внука настоящего Люцифера дело недостойное. Впрочем за такой плохой поступок не буду тебя сильно мучить, просто сверну шею. Молодец! Быструю смерть заслужил! – Схватив сына горло, подняв его вверх и резко дёрнув рукой оборвал жизнь Германа Ливан. – А это у нас кто? – Заинтересовано посмотрел в влево сильнейший из потомков истинного Люцифера. – О, малыш Вали! Подойди к дедушке, не заставляй меня ждать! – Мягкий и певучий баритон вырвался из уст Ризервима, когда он отбросил тело собственного сына, как жалкий мусор куда подальше.

POV Вали

       Я сидел за кустами и молча наблюдал за всей этой картиной. Сначала отец использовал какое-то заклинание на маме из-за которого она перестала плакать и будто уснула, вот только непонятно почему у меня из-за этого, что-то ёкнуло в сердце и потекла слеза. Почему-то мне показалась, что такого не должно быть, что такое невозможно, что подобное несправедливо. Я не знал почему, я не понимал почему, но я верил и чувствовал, что это плохо, очень плохо. Затем моё внимание привлёк дядя средних лет в дорогих серебряных одеждах, внешне похожий на папу. Только взгляд того незнакомца сразу мне же не понравился, он был даже хуже, чем у дедушки Джозефа – маминого отца. До сих пор помню, как придя с семьёй к дедушке, я получил дедовой тростью по голове, а затем был облит святой водой. Следующие три дня мне пришлось отлёживаться под присмотром родителей, больше к страшному деду мы не ездили. Тем временем странный дяденька начал разговор с папой , многое из того о чём они говорили мне было непонятно, я не знаю ещё таких слов. Однако не заметить страх на лице отца я не мог, а услышав как папа обратился к дяде словом «отец», я в испуге сделал шаг назад. Дедушка Джозеф был злым, дедушка Ливан судя по всему не лучше и если мамин отец при виде папы присмирел, то этого дедушку уже боится мой отец. Затем дедушка взял папу за горло, резко поднял вверх, оторвав от земли, и резко дёрнул рукой. В этот момент моё сердце почему то ёкнуло во второй раз, а из глаз пошёл ручеёк из солёных, как морская вода, слёз.

       Дедушка Ризервим позвал меня, но что-то внутри говорило мне строгим мудрым голосом "Беги!". Не понимая почему, но ноги до этого бывшие тяжёлыми как камень, стали легче чем пёрышко и я в страхе побежал прочь. Ветки кустов неприятно царапали кожу, но в голове вертелось одно – "Беги, беги, беги!" Я опять не понимал почему, но чувствовал, что ничего хорошего дедушка мне не сделает. А потому беспрекословно слушал мудрый голос в своей голове.

       – Что за дети пошли, так резво убегают от старших! Не беги от дедушки Лилина – умрёшь уставшим! – Певучим голосом сказал источник моего страха. – Оп-па! Поймал! – Ливан схватил меня за ногу и поднял вверх, попутно ударив пару раз меня об ближайшее дерево. Неестественно добрая улыбка деда и зловеще светящиеся серебром глаза, заставили воздух в моём горле застрять комом, когда он посмотрел на меня. – Что же мне с тобой сделать, мой опарышек?! – Услышал я вопрос, прежде чем провалился в тьму.

       Я оказался в огромном поле залитым белым светом, рядом бесцельно ходили люди – дяди и тёти, старики и молодые, счастливые и грустные. Неожиданно они все посмотрели на меня и улыбнулись, но почему их улыбки напомнила мне ухмылку деда? Все вокруг начали твердить одно – «Джаггернаут» и петь какую-то странную песню. Их голоса заполняли мой разум каким-то жутким неизвестным мне до ныне чувством. Мне захотелось ударить отца и наступить на ногу матери за то, что они прогнали меня. Хотелось на них кричать, причинить им боль, больше не видеть их, однако в ту же секунду я понял, что и так их больше не увижу. Больше не будет папы и мамы, я не знаю как это называется, но я неожиданно понял, что их больше не будет рядом, не будет никогда. Я здесь, а они где-то там, возможно я тоже когда-то окажусь там, но почему мысль об этом наполняет меня страхом и грустью? Чувства подсказывали, что виноват в этом всём дед, нет не Джозеф, а Ризервим. Мне очень сильно захотелось, чтобы и его больше не было. Мне захотелось, чтобы ему было больно как и мне, когда папа с мамой меня выгнали. Нет! Гораздо больнее! Гораздо! Гораздо! Гораздо! Мне не хотелось, чтобы его больше не было. Нет! Я – Вали Люцифер, захотел превратить всю жизнь деда в боль, в боль из которой нет выхода.

End POV Вали

       Ризервим смотрел, как маленький ребёнок, из-за наплывших ещё неизвестных дитю чувств, спонтанно запускает Небесный Разделитель. Однако вместо одной перчатки, сначала появился белый доспех, а затем Небесный Разделитель начал принимать черты живого белого дракона.

       – О! Да ты не опарыш, а самый настоящий щенок! Вздумал огрызаться! Эх, если бы тот идиот Рихтер, додумался до того, что ты сделал инстинктивно! Может быть выжил, как знать. – В голосе Ризервима появились нотки разочарования характерные при упоминание непутёвого сына. – Но игры с маленьким белым дракончиком не входят в мои планы, пока не входят. – Ливан Люцифер просто отменил действие Лонгина своей силой. Из-за чего броня сразу же спала, оставляя обессиленного и бессознательного Вали. – Потом скажешь мне спасибо, внучек, сейчас ты просто бы растратил свою жизнь впустую. Знаешь, а у меня хорошая идея! Да-да-да, замечательная идея! Есть поверье, что лев бросает своих сыновей в пропасть и лишь тот кто поднимется и убьёт отца займёт его место. Ты конечно мне внук, но за непутёвость твоего отца будешь отчитываться. Однако пропасть это слишком скучно, а вот кинуть тебя одного на территории падших ангелов было бы интересно. Тем более, что Азазель интересуется священными механизмами – может помочь, а может и извлечь Лонгин, убив тебя при этом. Выживи и развлеки меня в будущем, покажи то свою настоящую природу, которую этот балбес Герман так усердно боялся и подавлял.

POV Азазель

       Никогда не знаешь, что произойдёт в следующую секунду, ровно час назад хотелось подняться на Землю и понаблюдать за Мисато и Кирю. А нет, доклад Шемхазая круто изменил мои планы. На территории принадлежащей Кокабиэлю, заметили сильный всплеск демонической энергии, который тут же затух. Нет конечно это может быть ловушка или природное явление, но лучше самому увидеть и не дать «придурочному милитаристу» наломать дров. Ведь не надо обладать моим умом, чтобы понимать, что случится если «солдатик» дорвётся до войны. Спасало ситуацию только то, что в этом месте аномалия, мешающая телепортироваться, а значит у меня – верховного григори, есть шанс опередить своего менее умного и к сожалению более активного подчинённого. Вот только, почему чем ближе я приближаюсь, тем сильнее чувствую силу священного механизма поблизости? Если всплеск и неизвестный священный механизм связаны и координаты верны... то судя по расстоянию и излучаемой силе у меня появится ещё один Лонгин. Вот только, что за сверх-демон оставил такой поистине царский подарок? У Кокабиэля появились сторонники из стана врага и они снабжают его оружием в обход меня? Или он заключил сделку с фракцией Старых Владык? Возможно, но учитывая его отношение к другим расам и умению плести интриги – вериться с трудом. Однако же кто знает, что этот фанатик войны в своём стремлении к кровавой мясорубке ещё сотворит?! Эхх, тайна за тайной, чую этот клубок я распутаю очень не скоро, весьма не скоро!

       Фух... добрался, успел, у меня есть ещё минут девять до прихода этого десятикрылого дятла. Так что тут у нас? Маленький ребёнок с серебряными волосами, аурой демона и белой драконьей перчаткой на левой руке... так по порядку. Аура демона и священный механизм говорят о том, что перед нами полукровка – только люди и полукровки с человеческой кровью могут обладать священным механизмом с рождения. Такая аура в столь раннем возрасте, серебряные волосы и при этом полукровка – это что же один из потомков Люцифера взял в жёны или просто не убил смертную с которой повеселился? Или убил, но после родов? Интереснее другое белая драконья перчатка-Лонгин? Альбион? А это очень интересно, проверим эту "наживку" (всё слишком хорошо, чтобы быть правдой!) на наличие маячков и проклятий и быстро к Шемхазаю, ему обязательно нужно ЭТО увидеть. Не знаю кто выкинул здесь такое СОКРОВИЩЕ, но мне не следует отказываться от такого подарка судьбы. Да и Иссею наверно скучно одному в той башне, будет у него братик, тем более, что они вроде ровесники. Драйг и Альбион, Альбион и Драйг... красный и белый драконы растущие вместе, сложи их силы и ангелы с демонами падут, если драконы вновь не передерутся. Вот только я не Кокабиэль, чтобы использовать подобную мощь тупо как оружие, созидание и исследование куда приятнее войны. Кстати о неприятном, мне надо поторопиться, пока придурочный милитарист не появился и не принёс лишних проблем.

       Мальчик и девочка шли по парку, им было по 9-10 лет. Глаза детей были фиалкового цвета, а волосы иссиня-чёрные. Одеты они были в довольно поношенную, но аккуратную одёжку. Девочка шла вперед налегке, её длинные волосы ласкал слабый ветерок, а на лице была слабая улыбка. Мальчишка был чуть ниже, его короткие волосы напоминали колючи, а потому причёску мальчугана иначе как "ёжиком" назвать было нельзя, своих руках он держал тяжёлые пакеты с продуктами.

       – Шин, тебе помочь? – Спросила девочка, виновато улыбаясь.

       – Спасибо, но я сам справлюсь, нэ-тян1. – Ответил мальчишка, немного нахмурив брови. Ему не нравилось, когда старшая сестра сомневалась в его силы или выносливости. Если Шин сказал, что дотащит до дома все пакеты он сможет это сделать, насколько тяжёлыми они не были, ведь он человек слова.

       – Братец Шин, тебе же тяжело дай помогу. – Старшая сестра не хотела сильно нагружать мальчишку, пусть они и погодки, но она старшая, а значит несёт ответственность за здоровье Шина.

       – Сестрица Акено, со мной всё в порядке. Так уж случилось, что я не научился ритуалам для изгнания духов, а все мои фокусы для развлечения толпы – это манипуляция со статическим электричеством и магнетизмом. Прибереги силы для завтрашнего ритуала, на моих фокусах с железяками много не заработаешь. Потому дай мне тебе помочь хоть в чём-то. – Мягким, но строгим голосом сказал Шин, своей старшей сестре.

       Дети дошли до двухэтажного многоквартирного дома, зашли внутрь, поднялись на второй этаж и подошли к своей квартире под номером 11. Акено начала рыться в своей маленькой сумочке в поисках ключей. Найдя ключи и открыв дверь, сестра впустила в дом брата, затем зашла сама и закрыла дверь изнутри. Мальчик сразу же бросил пакеты с продуктами у входа, разулся, снял и повесил куртку на крючок, побежал в маленькую ванную комнату, чтобы помыть руки и уже с чистыми руками взял пакеты и побежал на кухню готовить. Глядя на расторопность брата, сестрица-Акено только успевала вертеть головой и удивляться как он всё успевает. Конечно мальчикам с одеждой проще – снял обувь и куртку и готово, а вот у девочек с одеждой заморочек больше, особенно у жриц.

       Акено стала жрицей, чтобы прокормиться, когда родной клан Химедзима изгнал её вместе с Шином. Причиной изгнания стал отец детей – один из предводителей падших ангелов Баракиэль. Не хотел клан синтоистких жрецов терпеть в своих рядах двоих нефелимов, тем более имеющих не малый потенциал. Вот тогда после изгнания и пришлось Акено, которая очень часто смотрела за работой матери, зарабатывать изгнанием различных тёмных духов и привидений. Шин в этом деле не мог помочь сестре – его попросту не научили ритуалам для жрецов-мужчин, единственное чем мог помочь в ритуалах младший брат начинающей жрицы – защищать её молниями от разъярённых духов. Впрочем в делах управления электричеством брат Акено преуспел. Для мальчишки ничего не стоит показывать фокусы со статическим электричеством, магнитами и не подключёнными к сети электроприборами. Поэтому счёта за электричество в маленькой семье всегда минимальны.

       – Шин, я в душ. – Сказала девочка, заходя в ванную комнату.

       -Только недолго, сестрица-Акено, через двадцать минут еда будет готова, ты же не хочешь есть остывший суп? – Спокойно ответил мальчишка, поддерживая своей сверхъестественной силой работу электроплиты.

       Через полчаса, когда дети поели и пошли спать. Как обычно между братом и сестрой начался спор – Шин настаивал на том, чтобы Акено спала на диване, а он на полу. Мысли девочки были противоположны. У каждого были свои аргументы. Акено говорила, что её очередь спать на футоне2, а Шин настаивал, что парню не пристало оставлять девушку спать на полу. Впрочем как всегда упёртость мальчишки оказалась сильнее и отправив сестру на диван, брат улыбнулся и уснул, укрывшись лёгким одеялом.