Текст книги "Только тёмные сердца"

Автор книги: Тея Лав

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

ГЛАВА 5

ДЖОРЕЛ

Мои пальцы пробегаются по гладкой коже спины и останавливаются на пояснице. Там, где я должен чувствовать ткань, но ее там нет. Стейси замечает мою реакцию. Она тихо смеется и поднимает голову, глядя снизу вверх.

– Просто подними юбку.

Я усмехаюсь и делаю, как она сказала. Затем приподняв девушку за бедра, устраиваю ее на столе. Мы находимся в чилауте какого-то клуба, названия которого я даже не помню. Приехав сюда пару часов назад, я понял, что мне здесь жутко скучно. Ну кроме того, что происходит сейчас, конечно.

Стейси раздвигает ноги и откидывает голову, пока я расстегиваю джинсы. Она снимает с меня бейсболку, под которой вокруг головы повязана моя бандана. Не могу расстаться с ней, черт возьми.

– Боже, какой ты сладкий, Майки. – Стейси трогает мой член и впивается мне в губы.

От одних ее умелых пальчиков я готов кончить. Она теснее прижимается ко мне, и я уже не могу сдерживаться. Достав презерватив из ее лифчика, который она запихнула себе у бара, давая понять, что нас ждет, я разрываю упаковку и позволяю этой девушке раскатать латекс по своему члену. Когда я уже внутри нее, дверь в чилаут сотрясается от грохота.

– Что такое? – недовольно стонет Стейси, но продолжает двигать бедрами мне навстречу.

Не обращая на этот стук внимания, я продолжаю ее трахать, затем слышу вопль Арчи:

– Если ты не кончишь через три минуты, Майки, мы уезжаем на гонку!

Что? Какого хрена?

Неужели на сегодняшний вечер наклевывается что-то лучше, чем перепих с барменшой в чилауте? Мне не придает это чести, но я кончаю быстро, потому что мечтал свалить отсюда, как только мы сюда приехали.

Стейси недовольно стонет, когда я снимаю презерватив. Черт, она не кончила. Но у меня нет на это времени.

– Прости, крошка, – мурлычу я, прижав свои губы к ее сладко пахнущим волосам. – Может, поедешь со мной, и я закончу позже то, что начал? Обещаю.

– Я на работе, – скулит она, и я вижу полное разочарование в ее голубых глазах. Я козел, но мне нужен был именно этот ответ.

– Мне нужно идти, правда. – Надеваю бейсболку на бандану и привожу в порядок джинсы.

– Козел, – выплевывает она, одергивая короткую юбку.

Судя по ее наряду, она делает это не реже, чем раз в свою рабочую смену. Так что думаю, она еще может получить свое сегодня. Но все же мне немного стыдно, что я оставил девушку неудовлетворенной. Это виноват Арчи.

Он стоит в фойе, когда я прохожу сверкающую стробоскопами танцевальную площадку.

– Наконец-то, чертова секс-машина, погнали отсюда, – говорит он.

Мы выходим из клуба и оказываемся на бульваре, как всегда кишащем людьми и огнями.

– Ты еще за это заплатишь. – Я толкаю друга кулаком в спину.

Арчи ржет, когда мы загружаемся в мою машину, в которой уже сидят Сэд, Бекс и Холл.

– Так куда мы едем? – спрашиваю я, выруливая на проезжую часть.

Бекс врубает музыку и качает головой в такт, поэтому Арчи приходится орать:

– Колин участвует в чоппер гонке сегодня. Я поставил на него за нас всех.

Я удивленно смотрю на него.

– Ты так в нем уверен?

– А ты думал, он только с миксом лабает? Этот парень зарабатывает себе на жизнь.

– Хрен с ним. – Я выжимаю газ. – Главное, чтобы не было скучно.

***

Это не скучно. Это, твою мать, охренный драйв. Толпа людей, которые жаждут скорости, денег и зрелища, собрались на давно закрытой штрафстоянке. Парень с дредами и цепями на низко сидящих штанах, что-то колдует со светом, который резко становится синим. Это создает ощущение виртуальной реальности. Из его спорткара начинает играть Mario Joy «California», и стоянка заполняется воплями.

Дюжина чопперов подъезжают к нарисованному красной краской старту. Среди них я замечаю светловолосую голову Колина. Мы проходим среди толпы возбужденных людей прямо к старту.

– Не подведи, дружище! – Арчи хлопает Колина по плечу.

Тот довольно кивает и выжимает на своем чоппере скорость. Свежего воздуха становится меньше, когда все тот же парень с дредами кричит «Погнали». Мотоциклы срываются с места, оставляя за собой выхлопы. Но люди не обращают на это внимания, все сосредоточены на гонке. Свет на стоянке играет уже красноватыми бликами, освещая разрисованные граффити стены. Музыка все так же играет, а гонщики приближаются к финишу, сделав несколько кругов.

Честно признаться это довольно опасно. Я вообще не представляю себя за рулем такого агрегата, но видя, как парни ловко делают повороты и мастерски обгоняют друг друга, я не могу не восхититься.

Колин финиширует первым, и мы с парнями прыгаем друг на друга и кричим ухмыляющемуся Колину.

Немного позже вечеринка уже в самом разгаре. Какого хрена мы раньше не приходили в это место? Здесь намного круче, чем в каком-нибудь клубе, где все происходит по одному и тому же сценарию.

– Майки, брат. – Холл опускает свою здоровенную ручищу на мое плечо. Он пьян, это можно определить по его улыбочке. – Знаешь, любовь дерьмо.

Я фыркаю в кулак и пристально смотрю на него.

– Чего?

– Чего? – передразнивает Холл. – Ей позвонил муж, и она сорвалась к нему в Майами. Это…

– Холл, он ее муж.

– А я ее трахаю, черт возьми. – Он прикладывается к бутылке.

Мы сидим на капоте моей машины. Вокруг нас музыка, девочки и море виски. Вокруг гонщиков на их чопперах делают селфи девчонки тут же вкладывают свои фото в Инстаграм. Мне приятно наблюдать за такими обычными вещами.

Сто́ит мне об этом подумать, как Арчи хватает меня за шею и, притянув ближе, наводит на нас свой телефон.

– Запостим, – бормочет он. – «17:29» в отпуске.

Сэд щурит глаза, оглядываясь вокруг.

– Мы все еще играем в эти игры?

Я бросаю на него настороженный взгляд.

– Игры?

Он пожимает плечами.

– Для нас это не игры, – вставляет Бекс, отпивая колу. Сегодня он трезвенник.

– Клэй вышел из «игры», – подчеркивая последнее слово, говорит Арчи. – Но я-то вернулся.

– Чертов Клэй, – бурчит Холл. – Его не хватает.

Сложно не согласиться. Его и впрямь не хватает, но у него появились свои цели. Не касающиеся нас. Это нормально. Дело не только в Линдси. Клэй…это просто чертов Клэй.

Через несколько минут подходят девчонки, имена которых я сразу же путаю. Они дразнят меня «ниндзя» и флиртуют, как это часто бывает. Одна из них тщательно изучает буквы, вытатуированные на моих пальцах.

– Это что-то особенное? – спрашивает она, перебрасывая рыжую прядь через плечо.

Я сжимаю правую руку в кулак, не давая возможности полностью прочесть.

– Слишком личное? – снова интересуется девушка.

Поднимаю голову и смотрю на нее.

– Это просто буквы.

Она больше не задает вопросов. Музыка продолжает грохотать на стоянке, и вечеринка обещает затянуться на всю ночь. Просто идеально.

– Тебе звонят, Майки. – Девушка указывает на мой телефон, который я держу в руке.

На экране я вижу имя Молли. Точнее несколько символов, которые я забил в контакты. Но цифры я уже успел выучить.

Она звонила несколько раз вчера вечером, но я не отвечал. Знаю, что не имею права так поступать с ней. Возможно, я единственный, кто остался в ее жизни. Но порой мне так сложно… Чертовски сложно отвечать на эти звонки и постоянно лгать. Я устал.

Телефон продолжает вибрировать, а я продолжаю на него смотреть.

***

Эшли и я часто встречаемся, чтобы просто поесть. Иногда я остаюсь в ее квартире в Восточном Голливуде. Эш не доверяет нянькам, поэтому я остаюсь с Крисом, когда старшая сестренка пытается устроиться самостоятельно в этой жизни. Она занимается всем, что попадается ей под руку. На данный момент она решила создать свой сайт, чтобы продавать через него вещи. Кстати, которые шьет сама. Однажды она продавала самодельные заколки прямо на улицах Глендейла. Отец тогда запер ее в доме, а затем купил ей квартиру.

Открытое кафе, в котором мы договорились встретиться с сестрой, находится рядом с прачечной в Восточном Голливуде. Люди сидят за столиками в плетеных креслах с корзинами чистого или грязного белья.

Я паркуюсь на другой стороне и перехожу улицу, видя, как Эш занимает столик с двумя напитками. Я целую ее в щеку и беру заказанный ею для меня кефирный коктейль.

– У тебя все хорошо? – интересуюсь я, когда мы усаживаемся.

Эшли поднимает солнцезащитные очки на лоб и, вздохнув, принимается теребить свой черный хвост. Мне уже это не нравится.

– Эш?

– Все хорошо, – поджав губы, отвечает сестра. – Только не злись, Джо.

Я ставлю локти на столик и скрещиваю пальцы.

– Что такое?

Эшли продолжает виновато пялиться на меня.

– Я пригласила Шарлин.

При звуке ее имени все мое тело пронзает тупая боль. Последнее что мне хочется, так это видеть ее.

– Эта с…– рычу я, но Эш меня перебивает:

– Да, Джо, милый, эта сука разбила твое сердце, но каждый заслуживает второй шанс.

– Второй шанс? – Я почти бросаю стакан на столик и откидываюсь на спинку кресла. Мне с трудом удается сдерживать поток слов, рвущийся из самого моего нутра. Но я давно научился не болтать.

Эшли вздыхает и пытается подобрать слова.

– Она умоляла меня, чтобы я устроила вам встречу. Нельзя вечно ненавидеть человека.

– Вот только не надо, – мой рот кривится в ядовитой усмешке. – Не делай вид, что ты хорошо к ней относилась до этого.

Сестра скрещивает руки на груди. Виноватое выражение лица постепенно занимает обороняющее.

– Я этого не отрицаю. Но мне показалось, было бы не так плохо, если вы все же сможете поговорить.

Никак не реагирую на ее слова. Я пялюсь на людей, улицу, официантку, на что угодно только не на сестру. Зачем возвращать проблему, если она ушла? Я не понимаю.

– Не понимаю, зачем ты это сделала, – уже спокойно произношу я.

Эшли накрывает своей рукой мою сжавшуюся в кулак ладонь.

– Ты отпустишь это дерьмо, когда простишь.

Слишком легко и просто это звучит.

Когда я ничего не отвечаю, Эшли молча отпивает свой коктейль. Я чувствую ее взгляд. Мне нужно уйти, но я продолжаю сидеть на месте.

– Вот и она, – осторожно говорит Эшли.

Шарлин уже заметила нас. Ее взгляд сосредоточен исключительно на мне. Она идет по тротуару, казалось бы, специально медленно. Даже на приличном расстоянии я замечаю неловкость и страх ее глазах. Светлые волосы стали длиннее с того времени, когда мы виделись в последний раз. Я любил ее волосы. Она никогда не красила их, сохраняя естественный светло-русый цвет.

Меня окатывает волна прошлого. Шарлин одета в короткие джинсовые шорты и белую майку. Она уже совсем близко. Я смотрю на ее красивые руки, в которых она держит ключи от машины и телефон. Встав за спиной Эшли, она сглатывает и продолжает смотреть на меня.

– Привет, Джорел.

ГЛАВА 6

МОЛЛИ

В голове бьется одна мысль – страшная, кровавая и требующая немедленного действия. Я хожу по комнате из угла в угол, схватившись за голову, и периодически дергаю себя за волосы, чтобы убедиться, что это реальность.

Как такое возможно? Как Алрой такое допустил? Прямо у себя под носом. Это здорово сыграет на нем, скоро его перестанут бояться. Нужно что-то делать. Но что я могу? Боже…

Остановившись у качающегося журнального столика, я замираю, приложив пальцы к губам. Воспоминания как ведро холодной воды окатывают меня. Почему мы понимаем, как дороги нам были люди только после того, как теряем их? Я никогда особо не жаловала Кэт. Даже больше, она меня всегда жутко раздражала, ее было много, она была шумной, но она тоже была частью моей семьи.

Я помню, какой она к нам пришла, и что она вынесла, я так и не узнаю. Она называла меня «сукой», мы вечно пререкались, но, черт возьми, я любила крошку Кэт. Однажды на одной из тусовок, мы обнимались и клялись в вечной дружбе, но на утро я полила ее холодной водой и заставила убирать в квартире. Она проклинала меня, а я смеялась, готовя Алрою завтрак.

Что бы ни было, мы любили друг друга, мы были крепко связаны, и если бы ей что-то угрожало, я бы не задумываясь, бросилась под пулю.

А он допустил это. Ее смерть. Ее убили прямо у него под носом.

Ненависть, страх и боль – мои вечные спутники, мои демоны, которые не могут отпустить меня, которые вновь и вновь возвращаются. Порой у меня опускаются руки, и я начинаю сдаваться. Но стоит мне вспомнить, только подумать о том, что меня может удержать, я снова поднимаюсь.

– У меня сейчас голова взорвется, если ты не прекратишь. – Алиша вваливается в гостиную и плюхается с шумом в кресло. – У тебя припадок?

Я смотрю на ее темное морщинистое лицо, и желание ударить отдается дрожью в кулаке. Но мне удается взять себя в руки. Схватив телефон, я бегу на улицу, чтобы позвонить.

***

Панихида по Кэт, естественно проходит в доме Ниэйши. Ее дом находится недалеко от школы им. Джорджа Вашингтона.

Стоя возле заборной сетки школы, я тушу сигарету и собираюсь с духом. Не знаю почему, но я уверенна, что именно сегодня Алрой выстоит. Он не станет прогонять меня. Пусть я ошибаюсь, но я пойду туда все равно.

Возле небольшого, старого, но аккуратного дома Ниэйши стоят десятки машин и байков. Собрались не только члены «семьи», но и тем, кто хочет подлизаться к Алрою и найти его расположение. Со своего места напротив я вижу плачущих девушек, стоящих во дворе и передающих друг другу сигареты. Наверняка это подруги Кэт, с которыми она работала на улице до того, как пришла к нам. Они все так похожи. Все в черном и будто они специально выбрали самые красивые шмотки из своего гардероба, чтобы выглядеть соответствующе.

Вот только чему соответствовать? Кэт плевать, что на вас надето, мерзкие сучки.

Я бегло оглядываю себя и понимаю, что сама того не осознавая пришла вся в черном: черные джинсы, черная кофта и поверх нее футболка с ярко-красной розой.

Что ж, очень символично. В руках я сжимаю живую розу, чьи шипы вонзаются мне в ладонь.

Небо за считанные секунды затянули серые тучи, и вот-вот хлынет дождь. Небо тоже оплакивает Кэт, принимая ее к себе.

Не чувствуя ног, я перехожу улицу, и вот я уже у ворот дома, в котором провела много теплых и счастливых дней рядом с Ниэйшей. Вот только тогда я этого не понимала. Тогда это были обычные серые будни. Сейчас я вижу в них что-то светлое.

Мне не сразу становится понятным изменения вокруг. Делая медленные шаги в сторону крыльца, на котором стоят люди, на чьи лица я даже не смотрю, улавливаю резкую тишину. Эта тишина настолько режет слух, что становится жутко. Секунда, и тишину заполняет шум хлынувшего дождя. Но никто не спешит зайти в дом. Только девушки, за которыми я наблюдала, стоя напротив, пробегают мимо меня и скрываются за сетчатой дверью. Остальные смотрят на меня, и хотя я не смотрю на них, чувствую все эти взгляды.

Сбросив с себя остатки сомнений, я смело ступаю на первую ступеньку крыльца и открываю дверь. Здесь все, как и прежде. Хотя, что могло измениться? Я была здесь не так давно, но ощущения вечности за все эти дни, все еще со мной. Словно прошло много лет. Чертовски много лет с того времени, как я потеряла все.

Маленький кухонный островок и несколько столов заставлены едой. Словно на ватных ногах, я прохожу коридорчик и оказываюсь в просторном помещении, которое служит Ниэйше гостиной. Она казалась такой маленькой, но сейчас здесь действительно просторно. Нет никакой мебели, только несколько стульев по бокам от гроба. Мой взгляд прикован к этой ужасной деревянной вещи, в которой гниет столько людей.

Алрой стоит посреди комнаты, и вокруг него я вижу лишь силуэты людей. Все молчат. Все смотрят на меня. Все смотрят на Алроя и ждут его реакции. Он стоит чуть позади сидящей Ниэйши, положа руку ей на плечо. Оторвав взгляд от гроба, я смотрю на нашу старушку. Она обескуражена моим присутствием, как и все, но в ее взгляде я замечаю боль не только от потери, но и от того, что она скучает по мне. Она любит меня.

Мне не хватает храбрости взглянуть на Алроя. Мой разум и тело затопила волна горя и сожаления.

Я все жду, когда хоть кто-нибудь что-то скажет, когда я перестану быть выставленной на обозрение, словно это я виновна в случившемся.

Но ничего не происходит. Он молчит.

Когда я все же делаю шаг к гробу, краем глаза замечаю какое-то движение со стороны, но резкий взмах руки Ниэйши снова образует это каменное молчание.

Спасибо, Ниэйша.

Я говорю ей это взглядом, которым одариваю эту женщину. Плевать на них всех, плевать. Подхожу к гробу и заглядываю внутрь.

Кэт.

Так юна и прекрасна. Такая ужасная жизнь и смерть. Нам всем это уготовано? Никогда не задавалась этим вопросом. И вообще, какой в нем смысл?

Моя ладонь ложится на ее хорошенькое и холодное личико.

– Прости за все, крошка, – шепчу я, сдерживая слезы. – Надеюсь, ты знаешь, что я всегда тебя любила.

Я кладу розу к ее ногам. Она изрядно промокла, пока я стояла на улице. Бросив последний взгляд на девочку, которую больше не увижу, я разворачиваюсь и смотрю на него.

Алрой тоже смотрит на меня. Он всегда кажется неприступным, словно глыба, но я-то знаю, что у него внутри. Знаю, как ему хочется сделать хоть что-нибудь прямо сейчас. И еще я знаю, что он ничего не сделает. В его темных глазах я вижу пожар, который способна увидеть только я. Мой страх и неуверенность уже улетучились. Я подхожу ближе к нему и буквально выталкиваю из себя слова:

– Ты допустил это. Так ты потеряешь всю «семью».

Люди вокруг начинают перешептываться, а кто-то даже выкрикивает ругательство. Да, я переступила черту, но я не могу сдержаться прямо сейчас.

Ниэйша всхлипывает, не находя слов, а я продолжаю смотреть в глаза, в которых вижу свое отражение. Он всегда будет любить меня, и он примет от меня это. Ведь я права.

Алрой стискивает челюсть и едва заметным кивком головы указывает мне на дверь. Мое время истекло. Представление окончено, и я должна уйти, что я и делаю. Но перед тем, как выйти, нахожу взглядом Дайрона и киваю ему. Его глаза наполняются ужасом, и он сразу же бросает взгляд на Алроя.

Это моя маленькая месть.

Выходя под проливной дождь, я улыбаюсь, но уже через несколько секунд, начинаю рыдать.

***

АЛРОЙ

– Алрой, дорогой, ты слышишь меня? – Голос Ниэйши звучит где-то далеко.

Все происходящее кажется нереальным. Она пришла и посмела обвинить меня. А я просто стоял и молчал.

Но что я мог сказать? Что мог сделать? Ударить ее? Унизить? Нет. Проще игнорировать. Но она это сказала, и она права, черт возьми.

– Алрой, посмотри на меня. – Ниэйша дергает меня за рукав рубашки, и я сосредотачиваю на ней взгляд. Ее лицо обеспокоенное, она все время вытирает слезы, прикладывая носовой платок к глазам.

– Все в порядке, – говорю я, глядя ей в глаза. – Все будет хорошо. Я разберусь.

– Ты всегда так говоришь.

– Что ты от меня хочешь? – взрываюсь, повышая тон.

Ниэйша вздыхает и снова садится на стул. На нас все продолжают смотреть, и панихида уже превращается в рой: все шумят и обсуждают выходку Молли.

– Ничего, – тихо отвечает она.

Я пытаюсь сохранить спокойствие. Пытаюсь выбросить из головы то, что она сказала, но это прочно засело в моей голове. Это правда, правда. Никто мне этого не скажет, но я думал об этом, думали и остальные. И только она озвучила.

Молли. Черт бы ее побрал! Она никак не оставит меня в покое!

Ко мне уже подходит Камилла с озабоченным выражением на лице, но я отталкиваю ее и прохожу мимо.

– Оставь меня.

На задний двор со мной выходят Спайк и Брайс.

– Брат, что за дерьмо сейчас было? – Спайк, как обычно слишком шумный и нервный, ходит из угла в угол, постоянно теребя карманы низко сидящих джинсов.

– Просто забудем это, ясно? – говорю я, наблюдая, как дождь заливает маленький ухоженный двор Ниэйши.

– Нет, брат, – упорствует он. – Она вызов нам бросила.

– И что мы сделаем? – подает голос Брайс. Он стоит, облокотившись на веранду, глядя на меня из-под полуприкрытых век. – Это же Молли.

– Твою мать, – ругается Спайк. – Она когда-нибудь успокоится?

– Расслабься, – спокойно произносит Брайс.

– Да, мы не будем заострять на этом внимания, у нас и без этого много работы.

– Но она не может…

Я делаю шаг к Спайку и хватаю за руку.

– Мы больше не будем говорить об этом.

Несколько секунд он смотрит мне в глаза, затем медленно кивает. Знаю ему сложно успокоиться, да и вряд ли он это сделает.

– Что на счет Дайрона? – интересуется Брайс.

Уходя, Молли кивнула Дайрону. Что это было? Это нужно выяснить.

Я бросаю взгляд на Брайса.

– Позже. Что там, Ламмар уже на связи?

Спайк снимает бейсболку и достает телефон из кармана.

– Он на месте.

– Хорошо. Тогда покончим с этим.

Втроем мы снова входим в дом, где все постепенно утихает. Я не стану оправдываться перед всеми. И выходку Молли я никак комментировать не стану. Мне ни к чему трепаться, когда на кону так много жизней. По моей вине мы уже лишились одной, и я не в силах вернуть Кэт. Но только в моих силах предотвратить грядущее. Защитить свою семью.

***

На первый взгляд девушке лет двадцать не больше. Она всхлипывает, и по ее темной коже катятся крупные слезы. Она напугана до предела, и становится очевидным, что Кэп был абсолютно спокоен на ее счет. Что никто не узнает.

– Они даже похожи, – произносит Спайк, становясь напротив девушки и складывая руки на груди.

Я снова смотрю на девушку и замечаю сходство со своим врагом.

– Действительно.

– Что происходит? – почти шепотом спрашивает девушка, когда Спайк снимает с нее повязку. – П-прошу вас отпустите меня.

Она оглядывает комнату и ее руки начинают трястись все больше. Она в шоке. Сейчас мы находимся в той самой комнате, в которой я держал Линдси пару дней, чтобы проучить Клэя22
  отсылка к роману «Прекрасные порочные ангелы».


[Закрыть].

Спайк ничего не отвечая, просто выходит из комнаты, закрыв за собой дверь. Я остаюсь с девушкой один на один. Она снова начинает истерично рыдать, чем вызывает во мне раздражение. Но я стараюсь не обращать на это внимания. Не стоит забывать, что девушка жила спокойной и тихой жизнью в западной части Лос-Анджелеса, даже не подозревая, кем является ее родной брат.

– Успокойся, – говорю я. – Своим криком ты сделаешь себе только хуже.

– Н-но…

– Давно ты виделась с братом?

– Кэпом? – испуганно интересуется она.

– У тебя есть еще братья? – Я подхожу ближе к ней, и она дергается. Я все же развязываю ей веревки на руках, и она тут же начинает разминать затекшие запястья. По ее лицу продолжают катиться слезы. Она убирает прядь волос со лба и испуганно поднимает на меня глаза. Симпатичная мордашка.

– Н-нет, только Кэп. Но мы видимся очень редко, очень редко, – тараторит она. – Но он помогает мне, я… я… боже, с ним что-то случилось? Зачем вы меня похитили?

– Твой брат очень плохой парень, – объясняю я и тут же усмехаюсь своим словам. – Мы все плохие парни, детка. Кэп сделал непростительную вещь.

– Какую? – дрожащими губами спрашивает девушка.

– Он убил мою сестренку, – злобно выплевываю я.

Она начинает визжать, но тут же прикусывает палец.

– О чем вы?

– Мне нужно отплатить тем же, – продолжаю я.

Моя откровенность окончательно ее добивает. Я бы мог поговорить с ней и успокоить, я бы мог поступить по-другому, но… Кэт мертва. Жестоко убита, и я не могу просто так держать здесь эту девушку. Это ведь война, так? Я должен отомстить.

– Тебя зовут Веро́ника? – спрашиваю я, подходя к окну и проверяя решетку.

Вероника едва заметно кивает, но она безусловно в полуобморочном состоянии. Она уже не соображает абсолютно ничего.

В комнату врываются мои парни, а за ними прихрамывая, входит Руффус. Мы обмениваемся быстрыми взглядами, прежде чем Дайрон хватает девушку за руку. Та снова начинает визжать.

– Дайрон, чувак, заткни ее, – морщась, произносит Сэм и плюхается на кровать. – Мы едем к Тощему, туса уже в разгаре.

– Что будем делать с ней? – кивает в сторону девушки Брайс.

– Все что пожелаем. – Дайрон хватает Веронику за волосы.

– Она не причем, – качает головой Руффус. – Кэт была в «семье», она была замешана во всем этом, но эта девочка…

– Ты что, старый хер, мать твою, хочешь этим сказать? – Спайк вырастает перед Руффусом и злобно смотрит на него сверху вниз. – Что Кэт виновата в том, что оказалась с Мятежниками?

Должен признаться, что у старика отличная выдержка. Знай бы мои парни, кто этот «старый хер», они бы молчком глотали каждое его слово.

Руффус отпихивает Дайрона и подходит ко мне.

– Я делал кучу глупостей в молодости, поверь мне, парень. И мне некому было подсказать, что я не прав. Послушай меня.

– Выйдем. – Я выхожу из комнаты, и Руффус следом за мной. Мы стоим в коридоре, и я хватаю руками свою голову.

– Не позволяй себе лишнего, – рычу я.

Старик с пониманием кивает, и мы смотрим друг на друга несколько секунд прямо в глаза. Не могу спокойно смотреть на этого человека. Есть схожесть, есть что-то…

– Просто послушай совета, – прерывает он мои мысли. – А следовать ли ему, решать тебе.

Недолго думая, я киваю.

– Думаешь, я сдуру не убивал? – продолжает Руффус. – Не мстил сгоряча? Все это было со злости, я думал, что мщу, что делаю правильно. Но с годами понял, что это ничего не приносит. Ничего. Я понял, что самая жестокая месть, это предательство.

– Ты говоришь чепуху. – Я не совсем понимаю его последние слова.

– Дослушай. Если хочешь сделать врагу по-настоящему больно, сделай это с умом. Да, эта малышка его сестра, которую он скрывал и которую он любит. Убив ее, ты не сломаешь его. Он ответит тем же, затем ты… и так по кругу. Море крови, Алрой.

– Так что же ты предлагаешь? – не выдерживаю я. – Ты, – я тыкаю в него пальцем. – Учишь меня милосердию? Это же смешно!

Руффус терпеливо выжидает, когда я замолчу и продолжает:

– Сделай так, чтобы она поняла, что он враг ей тоже. Чтобы она предала его, чтобы ненавидела. Прими ее в «семью».

– Шутишь? Она родня этого ублюдка! Ты в своем уме?

Руффус снисходительно смотрит на меня. Черт возьми, ненавижу этот взгляд, но этот гангстер имеет на него право.

– Поверь мне, это его сломает. Ты ведь знаешь, как он ей дорожит и что она для него значит.

Это правда. Нам пришлось потратить кучу денег, поднять кучу связей, в общем, сделать невозможное, чтобы узнать о Веронике. Кэп тщательно охранял младшую сестру и был уверен, что она останется в стороне от дерьма, в котором купается сам. Что ж, это говорит о многом. Она дорога ему. Она его семья.

И до меня доходит смысл его слов. Убить ее просто. Но сделать ее часть своего мира – вот что сломает сукина сына.