Текст книги "Туманы знания драконов"

Автор книги: Теун Марез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
СОН

В глубоком сне поплывут сыны человеческие, временами кратко касаясь единой силы, временами проскальзывая мимо копья, но обычно не понимая, чем были эти мимолетные встречи, вспыхивавшие в их сокровенной сущности. Лишившись памяти о том, что значит быть человеком, сыны человеческие должны будут вновь пробудить в себе способности к чудесам.

Ибо эпоха за эпохой небеса над сынами человеческими будут оставаться чистыми и холодными, словно хмурый и призрачный серый сон, – лишь изредка мелькнет где-то искорка света, когда кто-то один проснется и вспомнит безумие своего сна.

Но… при воспоминании об этом безумии маленький огонек увеличивается… вспыхивает внезапно и неистово… крошечное пламя… да, совсем крошечное… мельчайшее… и все же это – пламя… маленькая надежда на то, что сон не будет тянуться вечно.

Медленно… медленно… каждая крошечная вспышка пламени окутывается малыми крапинками тумана… смотрите же!… откликаясь на эти частицы тумана, спящие начинают спать беспокойно!

Из пророчеств Безымянного

ГЛАВА ПЕРВАЯ
ЧЕТЫРЕ ПОСТУЛАТА СТАЛКИНГА

НЕСЧАСТЬЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В ТОМ, ЧТО ОГРАНИЧЕННОСТЬ КОНЕЧНОГО РАЗУМА ЗАСТАВЛЯЕТ ЕГО ВЗИРАТЬ НА ЗАГАДКИ БЫТИЯ КАК НА СКУЧНЫЕ ОБЫДЕННЫЕ ЯВЛЕНИЯ, НЕ ИМЕЮЩИЕ ОСОБОГО ЗНАЧЕНИЯ.

Тот факт, что Туманы Знания Драконовначинают сгущаться, доказывает, что люди начали осознавать свои подлинные потенциальные способности, хотя пока это происходит на самом глубочайшем, неосознанном уровне понимания. Однако, если человеку предстоит развить все потенциальные возможности, ему совершенно необходимо сознательно ощутить эти глубинные изменения, так как это позволит ему понять, что люди должны использовать любое испытание, включая и современные мировые события, как средство извлечения своих скрытых потенциальных способностей.

В двух предшествующих книгах были заложены основы, необходимые для рассказа о более развитых принципах учений Толтеков, и теперь можно начать описание практических методов. При этом нам придется вернуться к тем техникам, о которых уже говорилось, чтобы рассмотреть их более глубокий смысл, так как именно они дают начало продвинутым практикам Пути Воина.

Учитывая этот глубинный смысл, а также то, о чем говорилось во введении к этой книге, следует понять: если человечество собирается уловить мимолетный миг шанса, человеку настоятельно необходимо вырваться из своего предельно рационального подхода к жизни и самым осознанным и осмысленным образом обратиться к загадке своего бытия. Подлинное значение понятия «шанс» заключается в понимании тех возможностей, которые кроются в том или ином испытании; уловить мимолетный миг шанса,по существу, – значит извлечь максимальную пользу из таких возможностей.

Умение уловить мимолетный миг шанса означает и действие, и осуществление, и, поскольку для этого нужна сила, вполне уместно начать этот том с Севера – с направления силы, действия и в конечном счете осуществления. Однако по той причине, что Север по самой своей природе является также полем боя воина, обращение к этой стороне света неизменно влечет за собой вступление в битву, а это требует использования щита воина.

Характер и принципы использования щита воинауже описывались в книге «Возвращение Воинов», но, поскольку тот рассказ представлял собой краткое введение, нам нужно вернуться к этому важному принципу и рассмотреть его глубже. Необходимо понять, что использование щита воинапредставляет собой совсем не то, чем оно кажется на первый взгляд, так как любые дела воина носят характер стратегии. Следует осознавать и то, что все стратегии являются в действительности техниками (иногда составными), и каждая такая техника представляет собой многоцелевой инструмент, допускающий разнообразное применение. Это особенно справедливо в отношении щита воина;хотя его очевидное применение объяснено в «Возвращении Воинов», одна из глубочайших форм использования щита воинаприводит к неделанию,которое, разумеется, связано с искусством сталкинга.

Искусство сталкингапредставляет собой тайну сердца,и при размышлении о том, чем оно на самом деле является, становится очевидным, почему эта техника считается одним из трех искусств, необходимых для следования Пути Воина. Подвергая сталкингболее пристальному рассмотрению, важно понимать, что его основы кроются в акте восприятия —одной из величайших загадок, известных человеку.

Хотя большинство людей считают акт восприятия совершенно обыденным действием, это невероятно важное явление всегда увлекало Толтеков, которые понимали, что в нем кроется универсальный ключ ко всем проявлениям подлинной силы.Почему разные люди воспринимают одно и то же событие по-разному и почему одни люди умеют воспринимать нечто такое, на что другие не обращают внимания, – только два из огромного числа вопросов, из поколения в поколение занимавших самых опытных Тотеков-видящих,И все же, несмотря на самые самоотверженные исследования, современные Толтеки подошли к раскрытию тайны восприятия не намного ближе, чем на заре своей работы. Им удалось лишь добиться еще большей искусности в актах восприятия и в результате накопить огромный опыт и, следовательно, огромные знания; однако разгадка тайны этого самого основополагающего явления по-прежнему ускользает от любого человека.

ПОСКОЛЬКУ АКТ ВОСПРИЯТИЯ ВКЛЮЧАЕТ В СЕБЯ ЗАГАДКУ НАМЕРЕНИЯ. ОН ТОЖЕ ЯВЛЯЕТСЯ ЗАГАДКОЙ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ДВУХ ЭТИХ ТАЙН ПОРОЖДАЕТ ТУМАНЫ ЗНАНИЯ ДРАКОНОВ

Как подчеркивает это изречение, причина того, что Толтеки– видящиееще не смогли разгадать тайну восприятия, заключается в том, что она связана с той загадочной силой, которую называют намерением.Таким образом, это в буквальном смысле пример загадки внутри загадки – одна взаимодействует с другой и порождает при этом третью тайну, а именно то явление, которое Толтеки назвали Туманами Знания Драконов.

Во введении к этой книге уже упоминалось о том, что Знания Драконовнелегко выразить в логических категориях, которых требует рациональный ум человека. В действительности, во многих отношениях намного легче проводить рациональные рассуждения об акте восприятия и даже о силе намерения,чем о Туманах Знания Драконов.Причина этого заключается в том, что принцип Знания Драконовпредставляет собой один из тех странных парадоксов, что порождаются самим рациональным умом, поскольку этот принцип обладает невероятно глубоким смыслом, но в тот же миг, когда к нему применяют логику, он внезапно начинает выглядеть совершенно иррациональным. По этой причине все то, что до сих пор говорилось об искусстве сталкинга,позволяет без труда понять, почему оно считается загадкой. Акт восприятия, который на первый взгляд выглядит очень логичным и обыденным, представляет собой в действительности три загадки в одном явлении; поскольку сталкингберет свое начало в этой тройственной тайне, его нельзя воспринимать буквально – к нему следует относиться как к особой загадке.

ЗАГАДКУ НЕВОЗМОЖНО РЕШИТЬ ПРИ ВЗГЛЯДЕ СО СТОРОНЫ ЕСЛИ ЧЕЛОВЕК ХОЧЕТ РАЗГАДАТЬ КАКУЮ-ЛИБО ТАЙНУ. ОН ДОЛЖЕН ЦЕЛИКОМ ПОГРУЗИТЬСЯ В НЕЕ. ПОСКОЛЬКУ ТОЛЬКО ТАК ОН СПОСОБЕН НАЧЕРТИТЬ КАРТУ НЕПОЗНАННОГО.

Буквальное значение этого изречения говорит само за себя, намекая на то, что любая загадка означает непознанное, а непознанное не может стать познанным, пока человек его не исследует. Тот же принцип применим к составлению карты неизведанной местности. Чтобы картограф смог начертить такую карту, он должен физически оказаться в данной местности. Однако если физическое проникновение и исследование неизведанной местности дается сравнительно легко, то переход в непознанные области человеческой души представляет собой совсем иную по сложности задачу, и именно это позволяет оценить глубину смысла приведенного изречения.

Ключ к этому глубинному значению кроется в словах «человек должен целиком погрузиться в эту загадку». Это один из труднейших для понимания ученика принципов, так как его подлинное содержание фактически не может быть выражено словами. В результате каждый ученик первоначально допускает ошибку, полагая, что полное погружение в загадку – просто оборот речи. Однако одаренный ученик достаточно быстро приходит к пониманию того, что сталкеры,как правило, не пользуются метафорами, но даже в тех случаях, когда им приходится это делать, такие метафоры неизменно оказываются выражениями абстрактной действительности, превосходящей ограничения конечного разума. Таким образом, выражение «целиком погрузиться в загадку» намного превосходит обычное значение понятий «погрузиться», «глубоко увлечься» или «направить все свои мысли». На самом деле, эти слова несут в себе ключ к настоящему искусству сталкингаи, в особенности, к искусству выслеживания себя,то есть неделания.

Особенно примечателен тот факт, что, когда речь заходит о неделании,ученик обычно воспринимает эти учения в буквальном смысле и, таким образом, оказывается в ловушке предполагаемого понимания. Как и обо всех прочих принципах и техниках, о неделанииможно говорить лишь в рациональных категориях. Каждый человек может начать только с того уровня, на котором он находится в текущий момент; поскольку все ученики начинают с уровня полной ограниченности логикой рационального ума, вполне естественно, что вначале они относятся к этим учениям с рациональной позиции. Это особенно справедливо в отношении тех техник, которые оказывают влияние на осознанность правой стороны, так как ученик почти неосознанно полагает, что ему предоставлено право применять в этих практиках

только свой рациональный ум. Ему просто не приходит в голову, что он еще не полностью постиг подлинную природу осознания правой стороны, поскольку ученик считает само собой разумеющимся, что его собственное, особое восприятие осознания правой стороны непременно должно быть верным. В результате техника неделаниянеизбежно воспринимается в буквальном смысле, и такое понимание закрепляется надолго.

И сталкинг,и неделаниедействительно оказывают воздействие на осознание правой стороны, но это не означает, что мы можем позволить себе воспринимать их буквально. Подлинная причина того, что эти две техники влияют на осознание правой стороны, становится очевидной при дальнейших размышлениях об их более глубоком смысле, но сейчас достаточно будет сказать, что подлинный смысл обеих техник заключается в том, что они оказывают воздействие на акт восприятия, который большая часть людей способна замечать только в обычном состоянии осознания.

Впрочем, в отличие от обычных людей, воины не допускают ошибки, предполагая, что их восприятие чего-либо является окончательной реальностью. На собственном опыте усвоив тот факт, что акт восприятия всегда отражает взгляд человека на мир, воины не принимают свое восприятие за чистую монету, так как знают, что при любых изменениях взгляда на мир происходят перемены и в том, как человек воспринимает мир и самого себя. По этой причине воины принимают то, что они воспринимают, одновременно не принимая это, и верят своему восприятию, не доверяя ему. Таково неделаниевоина; благодаря такой практике он избегает одержимости поверхностным значением явлений – будь то проблема, приятное переживание, утверждение другого человека, поведение окружающих или некий принцип или техника учений Толтеков.

Вследствие этого, когда речь идет о том, что человек должен целиком погрузиться в какую-либо загадку, воин без тени сомнений понимает, что он столкнулся с метафорическим описанием некоей действительности, которую невозможно выразить словами. Отдавая себе отчет в этом, воин осознает, что совершенно глупо задавать вопрос о том, как именно этого следует добиваться, – если бы это можно было пояснить словами, то не возникло бы никакой необходимости пользоваться метафорой. Вместо этого воин занимается неделанием,то есть начинает выслеживатьсвое восприятие этого утверждения. Именно в этот момент рациональный ум ученика с неизбежностью переворачивается с ног на голову – и, даже не задумываясь об этом, ученик задает неуместный вопрос: «Как?»

Выслеживатьсобственное восприятие не так трудно, как объяснить это действие. Вообще говоря, это относится ко всему, что делают воины, но до тех пор, пока человек не поймет, как именно это делается, этот принцип выглядит очень сложным – впрочем, лишь потому, что рациональный ум упорно все усложняет. Как только человек понимает, как именно что-то делается, он обнаруживает, что сложным было не само действие, а его объяснение тому, кто склонен все усложнять. Толтеки разработали определенные наставления для учеников, позволяющие им самостоятельно разбираться в том, что невозможно выразить словами. Эти наставления называют постулатами,или предпосылками; обычно они представляются наборами. Набор предпосылок, который дается ученикам в качестве помощи в изучении того, что значит выслеживатьсвое восприятие, называют четырьмя постулатами сталкинга.Традиционно их представляют в виде следующего изречения:

СЛЕДУЕТ ПОНИМАТЬ, ЧТО, ВО-ПЕРВЫХ, ВЕСЬ МИР И ТО, ЧТО ОН В СЕБЯ ВКЛЮЧАЕТ, ПРЕДСТАВЛЯЮТ СОБОЙ БЕСКОНЕЧНУЮ ЗАГАДКУ;

ВО-ВТОРЫХ, ДОЛГ ВОИНА ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В РАЗГАДКЕ ЭТОЙ ТАЙНЫ, ХОТЯ ОН НИКОГДА НЕ ДОЛЖЕН ПРЕДАВАТЬСЯ НАДЕЖДЕ НА ТО, ЧТО ЭТО ЕМУ УДАСТСЯ;

В-ТРЕТЬИХ, ВОИНЫ ОСОЗНАЮТ ОКРУЖАЮЩУЮ ИХ БЕСКОНЕЧНУЮ ЗАГАДКУ, СЧИТАЮТ САМИХ СЕБЯ ЕЕ ЧАСТЬЮ И, ЗНАЯ, ЧТО ИХ ДОЛГ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В РАЗГАДКЕ ЭТОЙ ТАЙНЫ, СТАНОВЯТСЯ ЕДИНЫМИ С НЕЙ;

В-ЧЕТВЕРТЫХ, БУДУЧИ ЕДИНЫМИ С ЭТОЙ ЗАГАДКОЙ, ВОИНЫ ПРИХОДЯТ К ПОНИМАНИЮ ТОГО, ЧТО ОСНОВОЙ ТАЙНЫ ЯВЛЯЕТСЯ БЕСКОНЕЧНАЯ ЗАГАДОЧНОСТЬ БЫТИЯ ВСЕ СУЩЕГО – АТОМА, КАМНЯ, РАСТЕНИЯ, ЖИВОТНОГО, ЧЕЛОВЕКА ИЛИ СВЕРХЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ СУЩНОСТИ.

ДОСТИГНУВ ТАКОГО ОСОЗНАНИЯ, ВОИН ОБРЕТАЕТ ПОДЛИННОЕ СМИРЕНИЕ, ТАК КАК В ЭТОЙ ЗАГАДКЕ БЫТИЯ ВСЕ РАВНЫ.

Нет нужды говорить о том, что вначале ученику очень трудно на практике воплотить эти наставления в своей повседневной жизни. Ему просто нелегко считать этот мир загадкой, так как его учили, что все допускает рациональное объяснение; ему нелегко считать себя частью этой загадки, поскольку большую часть своей жизни он верил, что знает самого себя. Сходным образом, ему нелегко считать насекомое равным себе, так как в ученике воспитывали веру в то, что люди являются высшей формой жизни. Однако именно по этим причинам Толтеки разработали свои постулаты.Прекрасно понимая, что ученики не могут жить в соответствии с этими принципами, нагвали с незапамятных времен выслеживалисвоих учеников и подталкивали их к подлинному обучению, давая им эти постулаты.

Чтобы понять, как они работают, следует осознать, что во время борьбы за воплощение этих постулатовна практике у ученика остается только один выбор: задаться вопросом о том, почему он раз за разом терпит в этом неудачу. Когда такой ученик приходит к своему Нагвалю и спрашивает, почему ему не удается воплотить эти наставления на практике, тот обычно отвечает, что, вероятно, на самом деле ученику не хочется изменяться или, возможно, Путь Воина не является его путем с сердцем.Столкнувшись с таким вызовом, ученик немедленно и в полном отчаянии прилагает все свои силы, чтобы убедить Нагваля в том, что это все-таки его путь с сердцеми он по-настоящему хочет измениться. Разумеется, при этом ученик убеждает не Нагваля, а самого себя, и это приводит его к подлинным основам всего затруднения.

Если бы Нагваль не был убежден в искренности ученика, он незамедлительно прервал бы его обучение, и ученик тоже это понимает. Совершенно очевидно, что, сталкивая ученика с самим собой, Нагваль выслеживаетего. Однако вся красота этого маневра заключается в том, что, даже если ученик понимает, что его выслеживают,он прекрасно осознает и то, что сталкерникогда не лжет, и в результате оказывается в неловком положении, так как становится жертвой собственного некорректного вопроса.

У оказавшегося меж двух огней ученика есть только две возможности: либо отнестись к словам Нагваля буквально (в этом случае ученик должен признать, что ему действительно мешает отсутствие должной старательности), либо понять, что его выслеживают(в этом случае он допускает, что в наставлениях Нагваля есть некая еще не постижимая для ученика истина). Однако независимо от того, какой выбор сделает ученик, это все равно приведет к тому, что ему придется провести переоценку и своих побуждений, и своих достижений. Делая это как самостоятельно, так и с помощью Нагваля, ученик невольно начинает выслеживатьсобственное восприятие самого себя и окружающих обстоятельств. Наконец, сознавая, что он не может позволить себе принимать собственное восприятие за чистую монету, ученик начинает видеть свои убеждения и поведение в совершенно ином свете. Лишаясь убежденности в том, что он знает самого себя, такой ученик начинает достаточно безжалостно подвергать сомнению все свои качества.

Однако подлинный смысл такого маневра заходит намного дальше всех этих пояснений. Предоставляя ученику ряд наставлений, которые, как заранее известно, ученик никогда не сможет исполнить, Нагваль действенно обманывает его: заставляет, во-первых, выслеживатьсобственное восприятие, во-вторых, почти неосознанно начать считать самого себя загадкой и, в-третьих, сгущать вокруг себя Туманы Знания Драконов.Такое тройное воздействие возникает и в том случае, когда ученик ничего не знает о них заблаговременно, и тогда, когда он прекрасно осознает, что его выслеживают.В этом кроется чудо рационального ума человека. В своем развитии рациональный ум стал настолько сообразительным, что с невероятной легкостью попадает в ловушку собственного ума. Вообще говоря, рациональный ум так «разумен», что готов сотрудничать с подобным маневром, если тот будет заранее объяснен, так как рациональность легко обхитрить ее собственной логичностью, ее ощущениями страха и тщеславия, – даже тогда, когда он знает, что это ловушка!

В конечном счете именно умение поймать рациональный ум в ловушку при помощи его собственной сообразительности, страха или тщеславия и представляет собой искусство настоящего сталкера.Однако человек по-прежнему не может позволить себе принимать это за чистую монету, поскольку сталкердобивается искусности, только упражняясь на самом себе. Невозможно научиться выслеживать других,не умея выслеживать себя;по этой причине, едва только ученик начинает понимать, как действует его собственный разум и насколько легко заманить его в ловушку утомительным и упорным желанием быть во главе, этот ученик становится способным выслеживать других.Еще более важным является то, что, начиная видеть ограниченность собственного восприятия и ту повышенную серьезность, с какой человек всегда верит в свою правоту, ученик оказывается в том положении, которое позволяет ему по-настоящему выслеживатьсвое восприятие и, следовательно, собственную рациональность.

Прекращая считать свое восприятие неизменным, ученик быстро обнаруживает, что награды такой свободы намного превышают все усилия, которые потребовались для того, чтобы достичь этого уровня. Во-первых, начинает исчезать желание оценивать чужие поступки, и в результате ученик не растрачивает драгоценное время и личную силу на.попытки оправдать или осудить свои мнения и действия. Вместо этого он начинает понимать собственную глупость, а с таким осознанием приходит и настоящее умение смеяться над самим собой. Во-вторых, на собственном опыте постигнув, что люди действительно являются загадочными существами, ученик учится избавляться от тревоги в отношении того, что он еще не обрел полного понимания. Медленно, но уверенно он осознает, что одной жизни никогда не хватит для полного решения загадки собственного бытия; после этого ученик постепенно достигает того состояния ума, которое можно назвать только подлинным терпением. В-третьих, убедившись в пользе самого сталкинга,ученик уже не упражняетсяв неделании —он начинает жить неделаниеми при этом учится тому, что тот же принцип применим и ко всему прочему, что встречается на Пути Воина.

В противоположность практике учений, умение жить учениямипредставляет собой такую концепцию, какую ученик меньше всего может позволить себе понимать буквально, так как совокупные результаты умения жить учениямипредставляют собой загадочное явление под названием Знания Драконов —принцип, к которому, как уже заметил проницательный читатель, я постоянно возвращаюсь. Все это легче всего понять путем размышлений над следующим изречением:

В НАЧАЛЕ ПРИНЦИП ВОИНА КАЖЕТСЯ УЧЕНИКУ ВСЕГО ЛИШЬ РОМАНТИЧЕСКИМ ИДЕАЛОМ ПО МЕРЕ ОБУЧЕНИЯ УЧЕНИК НАЧИНАЕТ ГАДАТЬ. ВОЗМОЖНО ЛИ ВООБЩЕ ВЫПОЛНИТЬ ВСЕ ПОСТАВЛЕННЫЕ ПЕРЕД НИМ ЗАДАЧИ В РЕЗУЛЬТАТЕ ОН ТЕРЯЕТ БЫЛУЮ УБЕЖДЕННОСТЬ. КОТОРАЯ БЫЛА СВОЙСТВЕННА ЕМУ В НАЧАЛЕ. ОДНАКО, ЛИШАЯСЬ УБЕЖДЕННОСТИ. УЧЕНИК НЕПРЕМЕННО ПОПАДАЕТ В ТУ ЛОВУШКУ. КОТОРАЯ БЫЛА УГОТОВАНА ДЛЯ НЕГО НАГВАЛЕМ. НЕ ОСОЗНАВАЯ ЭТОГО. УЧЕНИК НАЧИНАЕТ СЧИТАТЬ ПУТЬ ВОИНА МИФОМ. В ТОТ МИГ. КОГДА НАГВАЛЬ ПОНИМАЕТ ЭТО. ОН ПОДВЕРГАЕТ УБЕЖДЕННОСТЬ УЧЕНИКА ВСЕВОЗМОЖНЫМ ИСПЫТАНИЯМ: НЕ ИМЕЯ ИНОГО ВЫХОДА. КРОМЕ ВСТУПЛЕНИЯ В БИТВУ. УЧЕНИК УПОРНО ПЫТАЕТСЯ УБЕДИТЬ НАГВАЛЯ В ТОМ. ЧТО СТАРАЕТСЯ ИЗО ВСЕХ СИЛ. ОДНАКО ПРИ ЭТОМ УЧЕНИК ОКАЗЫВАЕТСЯ В ЛОВУШКЕ ТОГО МИФА. ЧТО БЫЛ СОЗДАН ИМ САМИМ. ОКАЗАВШИСЬ В ЗАПАДНЕ ЭТОГО МИФА. ОН НЕОСОЗНАННО НАЧИНАЕТ ЖИТЬ ЭТИМ МИФОМ В СТРЕМЛЕНИИ БЫТЬ БЕЗУПРЕЧНЫМ – И ЖИВЕТ ЭТИМ МИФОМ ДО ТЕХ ПОР. ПОКА НЕ СТАНОВИТСЯ ИМ.

Ввиду всего, что было сказано выше, понять смысл этого изречения совсем не трудно. Все мы вступаем на Путь Воина со своим собственным багажом, и этот багаж мало чем отличается от багажа другого человека, так как его содержимым являются предубеждения и заранее составленные представления, накопленные из-за социальной обусловленности. Пожалуй, самым вредоносным представлением из всех этих пожитков является надежда на то, что нас научаттому, как стать воинами. Пока ученик цепляется за эту мысль, он почти ничему не учится – во-первых, потому, что подлинные учения невозможно выразить словами, и, во-вторых, по той причине, что силаявляется тем знанием, которое можно усвоить только на личном опыте. Более того, поскольку ученик надеется на то, что его всему научат, он не воплощает учения на практике, а просто садится и ждет, пока Нагваль вручитему учения.

Однако следует понимать, что знания, как и силуневозможно передать. Чтобы получить силу,нужно заявить свои правана нее посредством личного опыта. По этой причине единственным, что может предложить Нагваль, являются наставления в том, как лучше всего встречать свои испытания и извлекать из них собственные дары силы.

Возможно, это одно из труднейших положений, с которыми сталкивается любой ученик, так как ученикам не хочется верить, что все знания и всю силу,на которые только можно надеяться, они могу найти в повседневной жизни. Так или иначе, ученик непременно приходит к Нагвалю в надежде на то, что у того есть некая волшебная палочка; они ожидают, что в тот момент, когда Нагваль решит, что ученик уже готов, он вынет такую волшебную палочку и превратит ученика в грозного воина. Увы! Хотя некоторые нечистоплотные личности поддерживают такое суеверие, чтобы опустошать кошельки своих учеников, Толтекам до сих пор не удалось найти такой могущественной палочки, несмотря на все их знания и силу.

Нагвали являются поистине могущественными существами и, в зависимости от конкретных форм подготовки, могут обладать совершенно необычайными способностями. Однако независимо от своего могущества нагваль не может воспользоваться своей силойдля преображения того ученика, который не верит в самого себя. Если нагваль захочет, он может (и в прошлом это часто случалось) организовать нечто вроде непрерывного бега по кругу цирковой арены в надежде на то, что это заставит учеников учиться. Он способен вталкивать учеников в повышенное осознание и выдергивать из него, словно играя японской игрушкой йо-йо. Он может удивлять и пугать их, сменяя один впечатляющий ритуал другим. Одним лишь звучанием своего голоса он может сдвигать точки сборкисвоих учеников, и те испытают головокружение, начнут смеяться или рыдать. Он способен менять их восприятие, приковывая их внимание только взглядом. Если же все эти приемы терпят крах, нагваль может прибегнуть к своим способностям видящегои вселить в своих учеников страх перед адом. Но в конечном счете несмотря на все изумление учеников, несмотря на то, что они будут усаживаться в уголке, чтобы, затаив дыхание, нашептывать друг другу о всех тех чудесах, свидетелями которых они были, – несмотря на все это, они ничуть не станут мудрее и по-прежнему останутся такими же беспомощными, какими были раньше.

В действительности нагваль может сделать для своих учеников только одно: направить к изучению их собственных внутренних способностей и пояснить, как воспользоваться этими способностями, чтобы заявить свои права на силу.Но это возможно лишь тогда, когда ученик хочет начать работу над изменением своей жизни и таким образом привести в движение те аспекты учений, которые важны для него на текущем этапе. Любой полученный фрагмент учений следует воплощать на практике, если только он может принести какую-либо пользу, так как совершенно невозможно упражняться в тех положениях, которые не могут быть использованы для преодоления испытаний. В этом и заключается величайшая трудность, так как ученики никогда не замечают своих подлинных испытаний, но даже если это им удается, они предпочитают, чтобы Нагваль исполнил какой-нибудь волшебный трюк, – вместо того, чтобы встретить эти испытания самостоятельно и извлечь из них дары силы.

Первое, что приходится делать Нагвалю с новым учеником, – лишить его уверенности в том, что Нагваль сделает все за него. Если этого не случится, ученик останется зависимым человеком и никогда не сумеет заявить свои права на силу, сдругой стороны, если Нагваль слишком энергично вытряхнет из ученика такую веру, он подвергает его риску потери уверенности в себе, и в результате ученик станет не менее зависимым. Иными словами, ученика следует подвести к такому положению, в каком он сам сможет понять, что все его убеждения представляют собой лишь бездумные надежды, опирающиеся на большей частью ошибочный взгляд на мир; в то же время следует с большим вниманием следить за тем, чтобы ученик не потерял голову, когда начнет сознавать, что вся его жизнь была основана на лжи и неверных представлениях.

Нагваль может направить ученика единственным способом: с помощью этого хитроумного маневра настроить его так, чтобы ученик почти неосознанно начал рассматривать учения как форму мифа. Следует понимать, что миф представляет собой нечто такое, в отношении чего большая часть людей не может определиться – то ли воспринимать это серьезно, то ли не обращать на это никакого внимания. Это чрезвычайно важный принцип, поскольку, когда ученик начинает относиться к учениям таким образом, он, не осознавая этого, лишается своих надежд; с другой стороны, он не уверен в том, должен ли верить происходящему, и потому ему не угрожают потеря уверенности в себе и в своих суждениях. Однако, не будучи уверенным ни в том, что ему когда-нибудь доведется изучить нечто по-настоящему ценное, ни в том, что, покончив с обучением, он сможет вернуться к прежнему образу жизни, ученик оказывается в ловушке мифа, который был создан им самим – и, разумеется, с незаметным участием Нагваля. После этого Нагваль начинает выслеживатьученика и подталкивать его к правильному расположению духа, передавая четыре постулата сталкинга, —вначале это обычно делается неявно, так как по традиции формальная передача этих постулатовученику проводится на более поздних этапах обучения.

Когда ученик оказывается в ловушке этого мифа, Нагваль продолжает устраивать ему те или иные испытания, в результате чего ученику приходится вступать в битву за собственное достоинство. Более того, своими непрерывными попытками убедить

Нагваля в том, что он действительно больше всего на свете хочет стать воином, ученик в действительности постоянно убеждает самого себя в том, что способен и достоин им стать и сделает все для достижения успеха в этом.

Это прекрасное расположение духа – оно является единственным условием, которое гарантирует, что ученик действительно предпримет все требуемые усилиядля того, чтобы жить как воин. Усилия к тому, чтобы жить как воин, – вот что называют практическим применением учений; в отличие от прежнего образа жизни, именно подлинная практикаучений является настоящим неделаниемученика, пусть даже он не отдает себе в этом отчета. Следует понимать, что любые формы сознательного неделанияученика несут в себе единственное практическое значение: они способствуют его усилиям упражняться в жизни воина.

В этот период своего обучения ученик очень четко осознает тот факт, что он отчаянно пытаетсяжить как воин, но ему все еще очень далеко до того уровня, когда он сможет заявить о таком статусе, – и Нагваль постоянно напоминает ученику об этом факте. Иными словами, ученик понимает, что он живет мифом, но, пребывая в ловушке этого мифа, понимает и то, что не может позволить себе все бросить, и потому у него остается единственный выход: прилагать все свои силы к тому, чтобы жить этим мифом безупречно.На практике это означает, что ученик уже не просто пытается упражняться в неделаниис целью достижения некоего романтического идеала, – он оказывается настолько поглощенным своими попытками выжить под непрерывным натиском Нагваля, что, по существу, начинает жить неделанием.

В тот момент, когда ученик начинает жить так, словно вся его жизнь – неделание,он приводит в действие внутреннюю цепную реакцию, которую уже невозможно остановить. С этого мгновения он безостановочно выслеживаетсвое восприятие и уже не испытывает потребности задавать некорректные вопросы, – вместо этого он начинает формулировать такие вопросы, которые, как он чувствует, приведут его к более глубокому пониманию собственных потенциальных возможностей. Теперь, когда он перестал сидеть с надутым видом из-за того, что Нагваль не оправдывает его ожиданий, но вместо этого принял на себя полную ответственность за свою жизнь, за свои знания и, следовательно, за свою силу,ученик может направить все свои усилия, чтобы вести безупречныйобраз жизни воина; при этом он приходит к осознанию того, что это можно сделать только в рамках своей повседневной жизни.

Такие разительные перемены в настроении ученика отмечают имеющую первостепенное значение переломную точку, в которой начинается процесс преобразования, – и он вызван не тем, что Нагваль взмахнул волшебной палочкой, а лишь тем, что он хитростью заставил самого ученика начать внутри себя этот процесс, заставив его сражаться за выживание, сохранение здравого смысла и в конечном итоге за уважение к себе. Это – величайший дар силы,какой Нагваль может вручить ученику. Освободиться от истощающих ограничений нашей социальной обусловленности, вернуть себе веру в собственное достоинство и в свои потенциальные способности – это поистине огромный подарок, но даже он становится блеклым и незначительным в сравнении с даром преобразования, которым ученик наделяет самого себя в том процессе, который приводит его к этой переломной точке.