Текст книги "Дважды соблазненная (Преимущества соблазнения синего чулка)"

Автор книги: Тесса Дэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– А разве ты не хотел бы стать викарием? – спросила Мередит.

Он рассмеялся.

– Но я серьезно, – запротестовала она. – Думаю, ты стал бы лучшим священником, чем думаешь. Хотя ты стараешься выглядеть лихим парнем, сердце у тебя доброе. – Она коснулась пальцем фарфорового ягненка, примостившегося у ног хозяйки. – И острый ум к тому же. Ты слишком умен для жалкого занятия контрабандой.

Гидеон отвел глаза, но ей показалось, что шея его покраснела.

– В этих местах выбор довольно ограничен, верно?

Он пожал плечами:

– Мне эта жизнь вполне подходит. Но в последнее время я почти привык к целомудрию.

Мередит сделала вид, что не заметила выразительного взгляда. Она сказала Рису правду: Гидеон был ее деловым партнером и другом, не более. Да, он мужчина интересный, наделенный природным обаянием. И конечно же, охотно откликнулся бы, пригласи она его в свою постель. Но он слишком ей нравился, чтобы все испортить ради ночи-другой наслаждений. Вот почему все любовники, с которыми она спала после смерти Мэддокса, были недолгими постояльцами гостиницы. Никакого риска влюбиться.

Оглядываясь назад… Может, именно потому ее всегда так влекло к Рису. Он всегда был в движении – бегал, скакал на коне, дрался, сражался на континенте. Человек, никогда не сидевший на одной месте.

Но теперь он вернулся, поклявшись сделать именно это. То есть оставаться на одном месте.

– Он сказал, что хочет восстановить Нетермур-Холл, – вырвалось у нее.

Гидеон с проклятием ударил кружкой о стойку.

– Какого дьявола?! Зачем ему это понадобилось?! Здесь только бесплодные, ничего не стоящие пустоши!

– Да, я знаю, но Рис сказал…

Она поспешно прикусила язык, но было уже поздно. Глаза Гидеона сверкнули.

– О, уже Рис? Вот как? Настолько успели сблизиться?

– Нет, не настолько. Впрочем, это не твое дело.

– Вот уж нет. Это именно мое дело! – Гидеон понизил голос. – Да-да, мое дело. Я не могу допустить его присутствия здесь. И ты, Мередит, не можешь. Эшуорт уже выбил меня из графика. Если он останется здесь, моей торговле конец. А если моей торговле придет конец, то ты не будешь получать дешевые товары для гостиницы. Если же гостиница пострадает, пострадает вся деревня. Этот человек навлечет на нас одни беды.

– Знаю-знаю. – Мередит нахмурилась, пытаясь отскрести пятно на стойке, которое существовало там много лет и не поддавалось никаким усилиям его стереть. – Я тоже пыталась объяснить ему, но…

Она осеклась. Нельзя же было сказать: «Но он настаивал, чтобы я вышла за него».

Приняв молчание Мередит за искреннюю тревогу, Гидеон сжал ее запястье.

– Не волнуйся, Мерри. Он не пробудет в деревне долго. Так или иначе, но я об этом позабочусь.

Мередит кивнула, зная, что Гидеон сдержит слово. Конечно, это очень любезно с его стороны, но ей ничто не поможет, особенно после прикосновения Риса прошедшей ночью. Она все еще ощущала его ласку. И конечно же, помнила его слова.

«Все это кажется таким правильным, таким привычным, верно»?

Она мысленно встряхнулась и постаралась не думать об этом.

– Если ни один человек в округе не станет работать на него, выполнять его поручения или что-то ему продавать, он скоро будет вынужден сдаться. А если нет… Что ж, есть другие способы убеждения.

– Вроде сегодняшних факелов? – спросила Мередит.

Гидеон выругался и покачал головой:

– Нет, для этого требуются настоящие люди и настоящее оружие. Не толпа болванов и полоумный конюх с ведром воды.

– Кстати, о Дерриле… Пора звать его и отца к обеду, – заметила Мередит.

– Неужели докричишься до самого Нетермура? Да, голос у тебя громкий, но… Это поразило бы даже меня.

– О чем вы? Деррил не в Нетермуре. Я только что видела его.

– Не Деррил. Твой отец.

– Мой отец? В Нетермуре? Но что он делает там?

Гидеон пожал плечами и снова припал к кружке.

– Спроси у него. Или своего друга Риса. Они уехали туда вместе. Мой человек только что принес мне новости.

Мередит отложила тряпку.

– Впрочем, мне все равно, – продолжал Гидеон. – Симонсы уже нагружают пони. Мы погоним их к Двум Дубам, а оттуда – кружным путем. И пусть Эшуорт и твой отец торчат там хоть целый день.

– Нет, не выйдет, если от меня хоть что-то зависит! – воскликнула Мередит в волнении. Отец не должен был находиться на пустоши под полуденным солнцем. Такое напряжение могло подорвать его здоровье.

Гидеон был прав. Присутствие Риса обернется для всех бедой. Она потребует от Риса, чтобы тот оставил ее отца в покое, забыл о своих дурацких предложениях и сегодня же убрался из деревни. А она постарается выбросить его из головы и будет жить так, как жила.

Да-да, у каждого из них своя собственная жизнь.

Глава 5

Напрягая мускулы, Рис поднял из зарослей утесника обломок поросшего лишайником камня. Капли пота струились по его обнаженной спине, когда он тащил камень наверх. Швырнув его на землю, Рис, утирая лоб, спросил:

– Как, по-вашему, этот достаточно велик? – Теперь камни образовали почти три стороны прямоугольника. Еще несколько часов работы – и у него получится разметка для фундамента. – Может, стоило сделать пошире?

– Но разметка будет почти так же велика, как гостиница, – заметил Джордж Лейн. – А вы ведь планировали построить коттедж.

– Да, верно. – И это будет лучший коттедж на свете.

Мередит увидит его, сразу поймет, что он действительно решил здесь остаться. И действительно решил жениться на ней. Правда, он не был удивлен тем, что она не торопилась за него замуж.

Жених-то он незавидный… Разве что в банке лежит немного денег. И едва ли она прельстится его внешностью и манерами. Но как только увидит, что он действительно намеревается построить дом и заботиться о деревенских жителях, наверняка передумает. Мерри умная женщина и понимает, когда ситуация складывается благоприятно для нее. Вышла же она за старика Мэддокса. Вряд ли это был брак по любви.

– Где вы собираетесь врезать дверь? – спросил Лейн, обходя почти завершенный прямоугольник.

– Вон там. Чтобы выходила на северо-восток.

– Так, чтобы она не смотрела на развалины? Что ж, я понимаю вас. Хочется как можно реже их видеть.

– Нет, это из-за ветра. Чтобы он меньше задувал, – пояснил Рис.

Старик пожал плечами:

– Что ж, как хотите.

Рис поставил камень рядом с остальными. Конечно, суеверия глубоко въелись в души здешних жителей, но неужели Джордж Лейн верит в истории с привидениями, которые так любит рассказывать Деррил Тьюкс?

– Развалины тут ни при чем, – продолжал он. – А вон та небольшая равнина – лучшее место для новой конюшни. И коттедж конюха должен смотреть на нее всеми окнами, не находите?

– Конюшня? – Опершись на костыль, Лейн снял мягкую фетровую шляпу и повертел ее в скрюченных пальцах. – Хотите заново выстроить конюшню?

– Я хочу заново выстроить все, – заявил Рис. – Начиная с конюшни. Я член клуба, который называется «Стад-клуб». Членство в нем позволяет привести кобыл к жеребцу по кличке Осирис.

– Осирис?! – Руки старика затряслись. – Тот самый Осирис?! Лучший жеребец страны?!

– Так вы о нем слышали?

– Слышал ли?… – Лейн рассмеялся. – Да ведь в спортивных газетах только о нем и пишут. Но я слышал, его продали какому-то лорду… Как же его имя?…

– Харклиффу. Лео Чатуику, маркизу Харклиффу. Но он умер.

– Вот как? Вы его знали?

– Да, немного. – Рис пожал плечами. – Но мы не были близкими друзьями.

Он прошел немного дальше и поставил ногу на другой камень, раскачивая его, чтобы легче было вынуть. Камень был квадратным и сидел неглубоко. Наверняка отлетел от старого дома. Скатился вниз после пожара.

Немного подумав, Рис решил не трогать этот камень. Подошел к другому и одним пинком вывернул его из земли.

– Так или иначе, но теперь я владею одной пятой этого жеребца. Думаю к следующему году привести к нему несколько кобыл. Мне нужна конюшня. И главный конюх, конечно.

– А вы… – Лейн помолчал. – Неужели вы говорите обо мне?

– А разве есть другие кандидаты? – Рис осмотрелся и с усмешкой добавил: – Что-то не вижу их.

Джордж с присвистом выдохнул. Нашел большой булыжник и, усевшись на него, положил рядом костыль.

– Но я калека…

– Знаю. – Еще бы не знать. Ведь именно из-за него пострадал Лейн.

– Я, разумеется, найму конюхов. Вам не придется делать тяжелую работу. Будете просто приглядывать за ними. В этих местах никто, кроме вас, не умеет ухаживать и тренировать породистых лошадей.

Лейн тихо выругался. Но когда Рис украдкой взглянул на него, оказалось, что старик улыбался.

– Почтовые лошади! – неожиданно выпалил Лейн. – Не собираетесь их разводить? Это очень поможет Мерри с гостиницей.

– Почему бы нет? – Рис оставил камень в покое и присел рядом со стариком. – Но вам больше не придется тревожиться за дочь. Поэтому я и строю такой большой коттедж.

Лейн нахмурился:

– Должно быть, я уже слишком стар… Что-то никак вас не пойму…

– Вообще-то этот дом для вас. И вскоре мы все трое станем называть его своим.

– Трое?… – удивился старик.

– Вы, я и Мередит. – Лучше объяснить все сейчас. Все равно старик скоро узнает. – Мистер Лейн, я намерен жениться на вашей дочери.

Придется все предоставить судьбе. Женитьба на Мередит – идеальное решение. Прекрасное в своей простоте – как безоблачное небо над головой. Дав обет у алтаря, он, Рис, возьмет на себя ответственность за благоденствие не только Мередит, но и ее отца и всей деревни. Теперь он это понимал. На конюшне будут выращивать скаковых и почтовых лошадей и выгодно продавать. Когда же заново отстроят Нетермур-Холл, он сможет дать работу доброй половине деревни, а остальные проживут на его заказах. Гостиница же по-прежнему будет открыта… Просто нужно будет нанять управляющего.

Планов Риса хватило бы на долгие годы. Возможно, на десятилетия. Странное это было ощущение – перестать жить одним днем. Но на душе было легко. Он слышал, что джентльмены его круга, унаследовавшие титул и поместья, относились к своим обязанностям как к бремени. Но как ни странно, он, Рис, был рад этим обязанностям.

Лейн долго молчал. Наконец пробормотал:

– Хотите сделать Мередит своей женой?

– Да, – кивнул Рис. Он был уверен, что именно судьба так решила, но не стал объяснять это старику.

– А вы уже сказали Мерри?

– Да, сказал.

– И что же?… – Лейн склонил голову, глядя куда-то вдаль, за плечо Риса. – Теперь я понимаю, почему она так растерянна…

Обернувшись, Рис увидел поднявшуюся к ним Мередит. На руке у нее висела корзинка. Ветер трепал ее пряди, выбившиеся из прически. Приблизившись, она откинула с лица волосы и спросила:

– Что здесь происходит?

– Я строю дом, – ответил Рис.

– Дом? Чей дом?

– Наш. Временный, конечно. Просто каменный коттедж. Понадобится время, чтобы восстановить Нетермур-Холл. Возможно, годы. Ведь нужно нанять архитектора, мастера, рабочих… Поэтому я решил, что мы пока поживем здесь. А потом отдадим коттедж твоему отцу.

Он указал в сторону равнины:

– А там будут конюшни.

Мередит удивленно осматривалась. Казалось, она совершенно ничего не понимала.

– Конечно, все это еще только планы… Но дайте мне несколько дней. Скоро я начну выкладывать стены, и картина станет яснее.

– Вы собираетесь строить дом собственными руками?

– Ну да. Если придется. Хотя предпочел бы нанять местных жителей. Но после сегодняшнего представления вряд ли они поторопятся принять мои предложения. – По крайней мере сначала. Когда же увидят, насколько серьезны его, Риса, намерения, то будут рады новому соседу. Или деньгам, которые тот станет им платить.

Ну а пока он поработает в одиночку. Именно так он завоевал уважение своих солдат – никогда не заставлял их делать то, что мог сделать сам. Например, полировать пуговицы своего мундира. Или рыть могилы… И уж конечно, он никогда не колебался перед тем, как повести их в бой.

– Я очень рад, Мерри, что вы здесь. Скажите, какая вам понадобится кухня? Хотите, чтобы она выходила на склон или в сторону холма? Учитывая, какие тут дуют ветры, лучше иметь камин на стороне холма. Так уходит меньше жара. Но склон холма – ближе к ручью, так что воду таскать недалеко…

Она положила руку на его локоть, и он мгновенно замолчал. Ее прикосновение было очень приятным. Пожалуй, даже слишком…

– Я уже сказала, что не могу выйти за вас, – напомнила Мередит.

– Да, помню.

– Думаете вам удастся уговорить меня, склонив отца на свою сторону?

Рис пожал плечами, а старик заявил:

– Мерри, мы будем разводить скаковых лошадей. И почтовых, для гостиницы.

– Вот как? Это все милорд тебе сказал? – Она окинула Риса холодным, жестким взглядом, вне всякого сомнения, призванным устрашить.

Но Рис видел множество устрашающих взглядов и на этот не обратил особого внимания.

Тут Мередит крепко сжала его плечо и тихо сказала:

– Нам нужно поговорить, Рис. С глазу на глаз.

– Да, конечно.

Тело Мередит наполнилось чудесными ощущениями, когда Рис, обняв ее за талию, отвел в сторону. Ладонь его была так велика, что прикрывала не только ее поясницу. Большой палец поместился под лопаткой, а мизинец лег на бедро.

Едва они отошли на несколько шагов, он повернулся к ней и спросил:

– Итак, о чем вы хотите поговорить?

Господи, как она может думать ясно, когда он так на нее смотрит?! Обнаженный до пояса, потный, с бугрящимися мышцами и с кожей, загоревшей до красноватой бронзы. Она попыталась опустить глаза, но это оказалось ошибкой. Его бриджи слишком уж плотно облегали бедра, как и все остальное.

Мередит с огромным усилием снова подняла глаза. Но солнце сегодня было таким ярким, что она прикрыла лоб ладонью.

– Рис, что вы делаете?

– Я уже объявил. Строю дом. Обозначаю фундамент.

Она оглянулась на тщательно выложенный прямоугольник. На заднем плане возвышались останки Нетермур-Холла, стоявшие будто грозный часовой над пришедшими сюда людьми. Как можно строить новый дом здесь, в тени этого ужасного места?

– Моему отцу это вредно. Он старый человек и хромает уже четырнадцать лет. Он не должен делать тяжелую работу.

– Это я делаю тяжелую работу. А он всего лишь дает советы.

– Не имеет значения. Вы держите его весь день под палящим солнцем. Уже одно это плохо для его сердца. Не говоря уж о том, что вы забиваете ему голову разговорами о конюшнях и скаковых лошадях.

– А мне кажется, он очень рад, – заметил Рис.

Мередит должна была признать, что отец выглядел сейчас вполне счастливым и более здоровым, чем прежде. Казался воодушевленным, энергичным… Но если эти планы насчет лошадей пойдут прахом, то он будет в отчаянии.

– Уверена, что он взволнован. И в этом вся проблема. Вы постоянно твердите ему о вещах, которым не суждено сбыться. Повторяю, это вредит его сердцу. – «А заодно и моему тоже», – подумала она.

– Я не собираюсь его разочаровывать. Просто готовлю… к непредвиденным обстоятельствам. Это вы думаете о том, чему не суждено сбыться. – Рис провел ладонью по ее щеке. – Никуда я не уеду, Мерри Лейн.

– Рис, пожалуйста… – Когда он говорил с ней так, в его теплых карих глазах светилась искренность, и ей так отчаянно хотелось верить ему, что даже ноги подкашивались. – Рис, пожалуйста, не называйте меня так.

– Вам это имя не нравится?

Даже Мэддокс не называл ее Мерри. Не говоря уж о любовниках. Те вообще ее никак не называли. Правда, один славный джент назвал ее «любимой», а еще один – «Салли», после чего целый час шумно рыдал в ее объятиях. Ей было тогда так неловко, что после этого она год не пускала в постель мужчин.

О, как давно она не была в мужских объятиях! А у Риса такие сильные руки!

«Сосредоточься, Мередит!» – одернула она себя.

– Это звучит слишком фамильярно, вы же знаете… Я больше не отзываюсь на имя Мерри.

– Вы правы, – кивнул Рис. – Нужно все делать по правилам. Я не стану называть вас так, пока мы не поженимся. И даже потом не стану, пока вы не привыкнете к титулу «леди Эшуорт». Это может занять не менее двух месяцев.

«Ох, как мило он улыбается, – подумала Мередит. – При желании этот человек может быть на редкость обаятельным! А вот я слишком часто выставляю себя дурой!»

– Д-да, но… то есть… – бормотала она, опуская глаза и тщетно пытаясь взять себя в руки.

Огромный рубец на его груди привлек ее внимание. Тот, что был ближе к правому плечу. Размером с шиллинг и такой же круглый. Должно быть, шрам от мушкетной пули.

Мередит на несколько секунд задумалась, гадая, что стало с пулей. Неужели до сих пор сидит в этом мощном плече? Или прошла навылет? В любом случае чудо, что он не потерял руку.

Неожиданно сообразив, что ведет себя глупо, Мередит подняла повыше голову и с облегчением увидела, что Рис на нее не смотрел – уставился пристально и задумчиво куда-то ей за спину. Странно… Потому что там не было ничего, кроме скал.

Несколько секунд Мередит противилась искушению повернуться. Но потом все-таки сдалась. Как она и ожидала, перед ней расстилалась все та же пустошь, усеянная камнями, – суровый бесконечный ландшафт с оттенками серого, коричневого и приглушенного зеленого. А небо было таким бездонным и синим, что, наверное, даже океан не мог бы соперничать с ним.

Правда, она никогда не видела океана.

– Что… в чем дело? – спросила она.

– Какое красивое место… – с удивлением протянул Рис. – За эти годы я совсем его забыл, но… – Он шумно вздохнул. – Это так прекрасно!

Мередит видела местные пустоши глазами человека, смотревшего на них всю жизнь, почти каждый день своей жизни. Она вспоминала об эпитетах, приходивших здесь на ум путешественникам, – мрачный, грозный, одинокий, потусторонний. И даже некоторые жители деревни годами не поднимались сюда. Тут не было ни деревьев, ни убежищ от ветра и солнца. Никакого милосердия. Именно по этой причине в двадцати милях отсюда построили военную тюрьму. Несмотря на яркие цвета и огромные просторы, многим это место напоминало тюрьму, выстроенную не из камня, а из пустоты.

Требовалось некоторое мужество, чтобы смотреть на этот пейзаж и находить его прекрасным.

– Да, он прекрасен, – кивнула она.

И Рис – тоже. Грубоватый, покрытый шрамами, буйный…

– Я рад, что вы так считаете. Ведь когда дом будет закончен, вы будете видеть этот пейзаж целыми днями.

Зубы его ярко блеснули в улыбке на загорелом лице.

Ах, он прекрасен! Да, прекрасный, огромный… и совершенно невыносимый.

– Знаете, будь у меня несколько рабочих, ваш отец здесь вовсе не понадобился бы. Наверняка вы сможете повлиять на здешних жителей.

Она могла. Но разве в этом дело?

– Я понимаю, Рис, что вы хотите только хорошего. Но невозможно вдруг вернуться ночью в Бакли-ин-зе-Мур, а наутро привлечь всех на свою сторону. В этих местах имя Эшуорт звучит как проклятие. Вы можете забыть деяния своего отца, но люди их помнят.

– Я не забыл. – Он тяжело вздохнул.

Она мысленно отругала себя. Да, конечно, Рис не забыл. Он до сих пор, возможно, носил метки, оставшиеся от отцовских побоев.

– Уверяю, что помню гнусные деяния своего отца так же хорошо, как свои собственные. Именно поэтому судьба щадила меня все эти годы. Щадила для того, чтобы я вернулся и заплатил по счетам.

Настроение его неожиданно улучшилось. Снова улыбнувшись, он потянулся, и она увидела, как перекатывались мышцы у него на животе. И словно впервые заметила линию темных волос, протянувшуюся от его груди к животу.

Мередит судорожно сглотнула. А Рис сказал:

– Что ж, мне пора. Пойдемте, Мер… – Он умолк и, смутившись, почесал в затылке. – Пойдемте, миссис Мэддокс. Конечно, вы сможете…

– Рис, ради Бога. Не могли бы вы надеть рубашку, пока мы разговариваем?

Он залился краской:

– Да, конечно. Прошу прощения.

Немного спустившись с холма, он нагнулся, чтобы поднять что-то белое, она заметила у него на лопатке другой неровный шрам. То был ответ на ее вопрос. Очевидно, мушкетная пуля прошла навылет.

Надев рубашку, Рис вернулся, и Мередит с облегчением вздохнула. Ну вот… Теперь она хотя бы обрела способность думать. Может быть.

Солнце продолжало палить, но вовсе не из-за него ее бросило в жар. Что ж, ей оставалось лишь одно: отступить и перегруппироваться.

– Мы все это обсудим вечером в гостинице, – сказала Мередит. – Ужин в шесть. Постарайтесь не опоздать. А пока я принесла вам обед.

Она протянула Рису корзинку, и он с удивлением ее взял.

– Надо, чтобы отец пил побольше воды и нашел хоть какую-то тень, иначе я с вас шкуру сдеру. Погода сегодня хорошая, но если поднимется туман или начнется буря, то оставайтесь здесь, понятно? Я пошлю за вами людей. Вас не было на этих пустошах довольно долго, так что едва ли вам удастся самому найти дорогу в темноте. Не хватало еще, чтобы вы забрели в болото!

Он поднял голову к ясному безоблачному небу и усмехнулся.

– В чем дело? – спросила Мередит. – Что еще?

– Вы уже говорите со мной, как жена.

Она фыркнула и отмахнулась:

– Вы невозможны!

– Вот видите? Снова!

Снова фыркнув, Мередит развернулась и пошла к гостинице.

– Это не жалоба! – крикнул ей вслед Рис. – Мне понравилось.

Ей тоже. Очень. И это – самое невероятное.