Текст книги "Мерцание экрана"

Автор книги: Терри Пратчетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Так, секундочку! Хочешь сказать, они тебя терзают?

– Очень смешно!

– Почему бы тебе не закрыть Ад на некоторое время и не отдохнуть?

– Я пытался. Небеса ведают…

Бум!!

– Я пытался! Думаешь, получилось? Нет! На меня накинулась кучка каких-то головорезов и принялась угрожать мне «навалять», если я попытаюсь закрыть их ревущий рай…

БУМ!!

– Я шагу не могу ступить, чтобы меня не окружили дикие орды охотников за автографами! Я ведь теперь знаменитость! Ни секунды покоя! В Аду теперь сущий ад! – Дьявол упал на колени, по лицу его текли слезы. – Ты должен мне помочь! Спрячь меня! Сделай хоть что-нибудь! Я прошу тебя, Господи…

Молния расколола Небеса надвое. От грома, многократно усиленного эхом, Тигель вжался в кресло и прикрыл ладонями рвущиеся барабанные перепонки.

Наконец настала тишина.

Дьявол лежал посреди комнаты в круге света. Затем гром заговорил:

– ТЫ ХОЧЕШЬ ВЕРНУТЬСЯ?

– О да, Господи! Пожалуйста! Мне так жаль! Я за все прошу прощения, за все! И за ту шутку с яблоком, честно!

Стоявший на полке бюст Чарльза Дарвина разлетелся на мелкие осколки.

– Мне так жаль! Забери меня обратно, пожалуйста…

– ИДЕМ.

Дьявол исчез. Бушевавшая снаружи буря прекратилась.

Потрясенный Тигель поднялся с кресла. Шатаясь, он подошел к окну и посмотрел на быстро проясняющееся вечернее небо.

Затем из заката появилась Рука Света, поднятая в знак приветствия.

Тигель улыбнулся.

– Не стоит благодарности, сэр. Был рад помочь.

И он закрыл окно.

Разгадка

Technical Cygnet, 1:10, июль 1964 г.

Этот рассказ я совершенно не помню. Был период, очень давно, когда я фонтанировал идеями, концепциями и сырыми фрагментами диалогов, чтобы посмотреть, не вспыхнут ли они волшебным образом и не превратятся ли в приличный рассказ или роман. Те, из которых ничего не вышло, были безжалостно отправлены в битоприемник (если вы знакомы с этим термином, то, вероятно, провели возле компьютеров столько же лет, сколько и я). Должно быть, я написал «Разгадку» между делом, а потом упорхнул, чтобы попробовать что-то еще.

– Золото? Или в этот раз речь идет о бриллиантах?

Пайкрафт резко обернулся.

– Что за…

Инспектор шагнул через крошечный люк в кабину пилота и неопределенно махнул рукой назад.

– Там достаточно большой парашютный отсек. Однако мне пришлось выбросить твой парашют, так что в твоих же интересах внимательно следить за полетом.

Пайкрафт вернул на место рукоятку управления.

– Да я с тебя шкуру спущу, – пробормотал он. – Мало было унизительного обыска в Лемэе, так ты и на мой частный самолет пробрался!..

– Может, уже заткнешься? – ласково предложил инспектор. – Мы здесь вдвоем, так что нет нужды изображать из себя «возмущенного гражданина». Тебе эта роль не идет. – Он закурил сигарету, решив из осторожности воздержаться от того, чтобы предложить одну Пайкрафту. – Йохан Пайкрафт, я задерживаю вас…

– За что? Ты ничего не докажешь.

– …за контрабанду.

– Какую еще контрабанду?

Рука Пайкрафта медленно соскользнула с сиденья к маленькому бронзовому огнетушителю.

– Пока не знаю. Однако за последие три недели ты на этих потрепанных самолетиках совершил пятнадцать перелетов через горы, внезапно у тебя появилось много денег, и ты – известный контрабандист. И вот я спросил себя: «Густав, откуда у него столько денег?» И я ответил себе: «Густав, дорогой, он просто вернулся к своему обычному занятию, только и всего».

– В Лемэе ты ничего не нашел.

Пальцы Пайкрафта обхватили огнетушитель.

– Точно! Вероятно, ты протащил контрабанду в самолет после обыска. Поэтому, будь так добр, разверни машину и…

Он быстро отступил в сторону, когда тяжелый огнетушитель пролетел через весь салон. Самолет резко накренился. Пытаясь его выровнять, Пайкрафт ухватился рукой за центр приборной панели.

* * *

Высоко на склоне заснеженной горы две маленькие фигурки склонились над слабо горящим костром.

Инспектор еще раз взглянул на останки самолета.

– Хорошо полетали…

– Лучше бы разбились. Если нас не добьет холод, то съедят волки.

Несколько мгновений они молча смотрели на костер.

– Что ж, – проговорил инспектор. – Теперь, я думаю, ты можешь мне сказать… Что за контрабанду ты перегонял?

Пайкрафт печально посмотрел на него.

– Самолеты, – ответил он.

Картина

Technical Cygnet, 1:11, май 1965 г.

Ну ничего себе! Как давно это было! Я очень рад, что никогда не пытался продать этот рассказ, но это еще один случай, когда я играл со словами, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Авторы периодически этим занимаются.

Это было далеко не лучшее произведение искусства.

Художник изобразил небо не тем цветом и, видимо, в попытке скрыть свою ошибку понаделал пятен. Перспектива, если можно так выразиться, была искажена. А подобную растительность не увидишь даже в самом жутком кошмаре. Словом, картина представляла собой некий сюрреалистический адский пейзаж.

Даже рама выглядела так, будто вот-вот развалится.

Тем не менее Джон повесил ее на одну из обитых войлоком стен своей камеры. Какой бы странной и страшной ни была картина, но все-таки она олицетворяла хоть какую-то связь с внешним миром; хоть какое-то напоминание о том, что существуют и другие вещи, кроме еды, сна и нерегулярных визитов врачей. Иногда эти врачи смотрели на него сквозь смотровые отверстия обитой войлоком двери и качали головами.

– Такое не лечится, – говорил один.

– Если только мы не отберем у него эту… картину, – отвечал другой.

– Это его убьет.

– Он убьет себя сам, если мы это не сделаем. Ты же знаешь, что именно она стала причиной его… его…

– …безумия.

– По-другому и не скажешь. Теперь эта картина – основа его мира. Думаю, она – единственное, в чем он не сомневается. Вчера он сказал, что на картине изображен единственный правильный мир и что мы живем в фальшивом. С таким упрямством ничего нельзя поделать.

– Значит, если он лишится картины, то либо вылечится, либо… умрет?

– Да. Скажу ему об этом завтра, когда приду на осмотр. Возможно, шок от потери придуманного мира его излечит.

Впрочем, излечение представлялось сомнительным. Джон все так же сидел в углу камеры, сгорбившись и задумчиво глядя на картину. Со стороны казалось, что он пытается что-то вспомнить…

Тихие шаги в коридоре заставили его вздрогнуть. Время вышло: они пришли забирать его картину! Он сделал последнее огромное, отчаянное усилие…

И камера сделалась пустой.

Они так и не узнали, куда он делся и как ему удалось сбежать. Девять дней тайна будоражила умы, но со временем забылась.

Врач сохранил картину, повесив ее в своем рабочем кабинете. Он понимал, что подозрение его абсурдно, но никак не мог от него избавиться.

Иногда он разглядывает картину всеми тремя глазами, а потом переводит взгляд за окно – на зеленое солнце, висящее над горизонтом. Он надеется, что ошибся.

Ибо как можно выжить в мире с коричневой землей, зелеными листьями и голубым небом, на котором висит одно-единственное солнце?

Принц и куропатка

«Детский цикл» Дядюшки Джима, еженедельная газета Bucks Free Press, 6, 13, 20 декабря 1968 г.

«Детский цикл», опубликованный под псевдонимом «Дядюшка Джим», представлял собой серию из семидесяти с лишним рассказов, написанных в период с 1965 по 1973 г. В настоящий сборник включены два рассказа цикла: «Принц и куропатка», а также «Ринсмангл, гном с Ровной Пустоши».

Давным-давно (так начинаются все сказки) жил-был юный принц – правитель Страны Солнца. Это была славная страна – полная долгих дней под голубым небом. Почти все в ней было либо желтым, либо золотым.

Дома здесь строили из песчаника и крыли золотой черепицей. Желтые нарциссы и лютики обрамляли поля спелой кукурузы, и золота под землей было так много, что им мостили улицы.

На западе этой страны возвышалась горная гряда, где у принца был – я еще не сказал, что его звали Альфред? – так вот, был у него собственный охотничий домик.

Однажды он охотился со своими рыцарями на оленей, и вдруг лошадь понесла его прочь сквозь густой сосновый лес, пока звуки охоты совершенно не затихли. Принц натянул поводья и стал успокаивать своего скакуна.

К тому времени, когда ему это удалось, он оказался в незнакомой части лесистой горы – на краю широкой поляны. Он понял, что случилось с его лошадью – под подпругу седла попала острая колючка. И пока он вытаскивал ее, прямо в центр поляны выскочил олень.

Это было то самое животное, на которое он охотился. Но, прежде чем он успел дотянуться до лука, из-за деревьев с шипением вылетела серебряная стрела и убила оленя.

«Ай-яй-яй! – подумал принц. – В моих горах завелись браконьеры!»

Из-за деревьев выехал отряд рыцарей на белых конях и в серебряных доспехах. Возглавляла их светловолосая принцесса в серебристом одеянии.

Стоит ли говорить, что в тот миг она показалась Альфреду самой милой, самой хорошенькой, самой прекрасной (и так далее) из всех принцесс, которых ему когда-либо доводилось видеть – даже несмотря на то, что ее волосы были белее волос его бабушки.

Рыцари подобрали убитого оленя и поскакали прочь, а Альфред, разумеется, последовал за ними. Вскоре он понял, что оказался на другой стороне горы.

И вот что он увидел в свете заходящего солнца: над землей по ту сторону гор висела большая серебристая луна. Вся земля сияла серебром, в траве росли серебряные цветы, а вдали ехала его принцесса.

– Что это за место? – удивился принц вслух.

На дереве над его головой кто-то кашлянул и ответил:

– Страна Луны, разумеется.

Поглядев вверх, принц увидел, что стоит под старой дикой грушей, почти лишенной листьев, с сучковатыми ветвями и высохшими плодами. На самой нижней ветке сидела крупная, жирная, уродливая коричневая птица с большими бровями.

– Что за птица говорит со мною? – осведомился Альфред.

– Я куропатка, – ответила птица. – Вернее, Куропатка, Сидящая На Грушевом Дереве. А ты принц Альфред. Девушку зовут принцесса Селена, и если ты хочешь на ней жениться, то придется поухаживать: шоколад, цветы и всякое такое.

– Кажется, у нее и так есть все, что она только может пожелать, – возразил Альфред.

– Как угодно, – ответила куропатка. – Я просто пытаюсь помочь. Только скажу, что она обещала выйти замуж за того, кто преподнесет ей на Рождество подарок, который танцует, скачет, играет музыку, бьет ритмы, носит ведра, шипит, откладывает яйца, может уместиться на пальцах одной руки, поет, кудахчет, воркует, играет бровями и приятен на вкус. И все одновременно, прошу заметить.

– Но зачем так сложно? – удивился принц Альфред.

– Ее отец, король Страны Луны, решил, что жениться на его дочери сможет лишь тот, кто сумеет придумать достойный подарок. Видишь ли, у него нет сыновей, так что будущий жених принцессы со временем станет королем этой страны, – поведала куропатка.

– Возможно, в загадке сокрыт попугай, – задумчиво произнес принц. – Это на них похоже.

– Император Радужной Страны пытался дарить попугая, – ответила куропатка. – Ничего не вышло.

Принц попрощался с мудрой старой Куропаткой, Сидящей На Грушевом Дереве, и в глубокой задумчивости вернулся домой.

На следующий день он собрал всех дворцовых волшебников, мудрецов и мыслителей и задал им вопрос: что танцует, скачет, играет музыку, бьет ритмы, носит ведра, шипит, откладывает яйца, может уместиться на пальцах одной руки, поет, кудахчет, воркует, играет бровями и приятно на вкус?

– Высказывайтесь, – добавил он, – а то останетесь без рождественской премии!

– Интересная загадка… – пробормотал один из волшебников.

Но сколько ни бились над ней мудрецы, так и не смогли найти ответа.

Тогда принц устроил большое соревнование с золотым кубком в качестве приза тому, кто ответит на его загадку.

Но несмотря на то что зал дворца до отказа заполнился почтальонами, разбиравшими письма с ответами, и многочисленной очередью из людей, жаждавших выиграть кубок, никто из них не смог придумать ничего похожего на правильный ответ. Принц сел на золотой трон и вздохнул.

Вдруг в самом конце очереди он заметил куропатку. Она пришла пешком, поскольку была слишком толстой, чтобы летать.

– Что ты здесь делаешь? – ахнул принц Альберт.

– Я пришла за призом, – ответила куропатка.

– Ты хочешь сказать, что с самого начала знала правильный ответ?

– Но ты же меня не спрашивал, верно? Впрочем, мне кубок не нужен. То, что мне нужно, легче воздуха и не стоит ничего, но я не скажу тебе, что имею в виду. Во всяком случае, пока.

– Ну и какой подарок я должен преподнести принцессе? – спросил принц Альфред.

– Терпение! – ответила куропатка. – Вначале я хочу встретиться с некоторыми из твоих подданных. Будь добр, позови Королевского Птицелова, Хранителя Королевских Драгоценностей, Мастера Королевской Музыки, самого высокопоставленного лорда твоей страны, главную Королевскую фрейлину и, скажем, четырех крестьян. Они нужны мне, чтобы изготовить подарок. А потом я хочу, чтобы ты нанес визит принцессе и ее отцу и пригласил к моему грушевому дереву в горах.

Принц так и сделал, поскольку ему было очень любопытно узнать, что задумала куропатка. Он отправился в Страну Луны и привел короля, принцессу и множество их рыцарей к дереву.

– Это и есть подарок? – осведомился король. – Груши, может, и приятны на вкус, но и только. Они не поют.

– Секундочку, – ответил принц, с тревогой глядя на дорогу.

– Я не намерен ждать весь день, – сердито сказал король. – Показывай подарок, который ты приготовил для моей дочки, или мы уезжаем.

– Погоди, отец, – вмешалась принцесса Селена. – Кажется, там что-то происходит.

Увидев приближающееся облако пыли, принц Альфред издал радостный возглас.

Теперь можно было разглядеть очень странную толпу.

Во главе ее шел маленький мальчик по имени Берт – сын Королевского Птицелова. В руках он нес три огромные клетки. В одной из них сидели две нахохленные горлицы, в другой – три французские курицы, а в самой большой – все время бившейся о колени мальчика – четыре маленькие зеленые птички.

На голове у Берта сидела куропатка. Она крепко держалась за его волосы и подавала команды остальным. Ее голос звучал довольно приглушенно, так как она удерживала в клюве пять золотых колец.

За Бертом вышагивал сам Королевский Птицелов, погоняя семерых шипевших лебедей и шестерых ковылявших гусынь. Птицы то и дело путались под ногами у восьми доярок, шедших следом.

Затем ехал большой барабан, толкаемый барабанщиками. За ним не отставали другие восемь барабанщиков, игравших на ходу совместно с десятью волынщиками.

Замыкали шествие одиннадцать лордов на конях с развевающимися мантиями и карета с двенадцатью фрейлинами.

– Вы знаете, что делать, – сказала куропатка, когда шествие добралось до старой груши.

Сморщенные плоды посыпались дождем. Ломая ветки и наступая друг другу на пальцы, все полезли на дерево.

– Скорее, скорее! – командовала куропатка. – Ну что, готовы? Теперь говорите принцессе, что именно мы подарили.

– Двенадцать танцующих дам, – ответили фрейлины с нижней ветки.

– Одиннадцать скачущих лордов, – воскликнули лорды, взмывая вверх и вниз. Скрип! Хрусть!

– Десять трубящих волынщиков… Раз, два. Раз, два, три, четыре… – пропели волынщики и завели энергичную мелодию.

– Девять барабанящих барабанщиков! – Тынц! Бум!

– Восемь доярок с молочными ведрами.

– Ш-ш-ш! Ш-ш-ш! – прошипели семь лебедей, которые очень сердились от того, что не могут уплыть со своих веток.

– Га-га-га! Га-га-га! – прокричали шесть гусынь, откладывая яйца.

– Динь! Тинь! – прозвенели на ветру пять золотых колец.

– Фьюить! Фьюить! – пропели четыре маленькие зеленые птички.

– Ля Ко-ко! – прокудахтали три французские курицы.

– Гули-гули! – проворковали две горлицы.

Все затаили дыхание и уставились на куропатку. Убедившись, что все смотрят только на нее, она взъерошила перья, расправила крылья и голосом противным, как наждачная бумага, запела:

– И Куропатка, Сидящая На Гррррушееевом… – Шея ее вытянулась, лицо покраснело, она сделала глубокий вдох и задвигала бровями. – Дееееррееевеее!

Последовавшую тишину разбил хохот короля, сидевшего на коне и утиравшего слёзы смеха.

– Это самое забавное, что я видел за долгие годы, – сумел выговорить он. – Оно действительно делает все, что нужно! Женись на моей дочери во что бы то ни стало!

– Думаю, это прекрасный подарок, – согласилась принцесса.

– Кха, кха, – тактично кашлянула сидевшая на верхней ветке куропатка. – В награду я хочу спеть на твоей свадьбе песню, которую сочинила сама.

– Ну конечно, – ответил принц. – И вообще, я приглашаю всех вас до единого!

Итак, на Двенадцатый День Рождества (так уж вышло) они сыграли большую свадьбу в огромном шатре, установленном возле грушевого дерева в горах, куропатка спела свою песню, и принц тут же назначил ее премьер-министром.

Несколько маленьких волынщиков переели так, что их пришлось отвозить домой на тачках, но принц всех наградил медалями, и все были очень счастливы.

Ринсмангл, гном с Ровной Пустоши

«Детский цикл» Дядюшки Джима, еженедельная газета Bucks Free Press, 16 марта – 18 мая 1973 г.

Это одна из тех штучек, которые я обычно писал в вечернее время по четвергам: более ранняя и короткая версия того, что впоследствии превратилось в «Угонщиков». Имя главного героя нашло отклик в более позднем персонаже – волшебнике Ринсвинде, впервые появившемся в романе «Цвет волшебства».

Давным-давно жил гном. Он обитал в дупле дерева, стоявшего посреди Ровной Пустоши – в странной таинственной земле, что простирается к северу от города Блэкбери. Звали его Ринсмангл, и, насколько ему было известно, он был единственным оставшимся в мире гномом.

Он не очень-то походил на гнома. Да, он, конечно, носил остроконечную шляпу, как положено гному, но помимо нее на нем был только потрепанный костюм из мышиных шкурок и старое, довольно вонючее кротовое пальто. Питался он орехами, ягодами, объедками от пикников, а также птичьими яйцами, если удавалось их раздобыть. Словом, жизнь его была суровой и нерадостной.

Однажды он сидел в своем дуплистом дереве и грыз фундук. Снаружи лил дождь, и дерево слегка протекало. Ринсмангл чувствовал боль в суставах.

– Как мне это все надоело! – воскликнул он. – Нет мочи от сырости.

Его услышала сова, жившая на соседнем дереве.

– Тебе стоит покинуть дом и взглянуть на мир, – подлетев ближе, сказала она. – В нем есть и другие места, кроме Ровной Пустоши.

И она поведала ему об улицах Блэкбери и даже более отдаленных местах, где всегда светит солнце и синеет море. Впрочем, сведения ее были не вполне точны, поскольку узнала она их от черного дрозда, который слышал рассказы ласточки, отдыхавшей там на каникулах. Тем не менее Ринсмангл пришел в необычайное возбуждение.

С невыразимой скоростью он упаковал все свои пожитки в носовой платок.

– Я ухожу! – воскликнул он. – Туда, где всегда светит солнце! Далеко, говоришь, туда добираться?

– Ну-у, – протянула сова, не имевшая об этом ни малейшего понятия. – Около двух миль, полагаю. Или чуть больше.

– Тогда до свидания! – ответил Ринсмангл. – Счастливо оставаться. Если бы ты умела читать, а я писать, то я мог бы прислать тебе открытку.

Он слез с дерева и отправился в путь.

* * *

Когда гном Ринсмангл двинулся по дороге до Блэкбери, он действительно не понимал, насколько это далеко. Не переставая лил дождь, и вскоре гном продрог.

Через некоторое время он увидел автостоянку, а на ней – припаркованный грузовик, водитель которого наверняка ушел пообедать. Ринсмангл частенько наблюдал, как грузовики проезжают мимо его дерева, поэтому нисколько не удивился. Он забрался на колесо и заглянул под брезент в поиске теплого местечка для сна.

Грузовик был полон картонных коробок. Надорвав уголок одной из них, Ринсмангл обнаружил множество твердых жестяных банок – ужасно неудобных для сна.

Тем не менее он задремал – ровно в тот момент, когда грузовик тронулся, чтобы продолжить путь до Блэкбери.

Проснулся Ринсмангл от сильного грохота, который вскоре прекратился. В коробке было абсолютно темно. Немного подождав, он осторожно выглянул наружу.

Первое, что он увидел, был еще один гном.

– Привет, – сказал гном. – Там что-то интересное? Кажется, консервы с печеными бобами. Слушай, помоги достать банку!

Совместными усилиями они принялись терзать картонную коробку, пока оттуда не выкатилась одна из банок. Коробка стояла на верхней полке стеллажа, но другой гном вскарабкался на нее легко, как опытный альпинист. Банку они спустили вниз на куске нити.

– Меня зовут Перьеголовый, – представился гном. – Ты здесь недавно, правильно? Только что из деревни?

– Вообще-то я думал, что я единственный гном во всем мире, – признался Ринсмангл.

– Что ты, нас здесь полно! Кому захочется жить в дупле дерева, когда можно поселиться вот в таком универмаге?

За разговором они выбрались из кладовой и отправились в путь, катя перед собой жестяную банку. Магазин, конечно, закрыли на ночь, но кое-где еще горел свет. Один раз они чуть не попались даме, мывшей пол, и пришлось прятаться. Но после долгого и трудного подъема по лестнице Перьеголовый привел Ринсмангла к жилищу гномов.

Гномы выстроили себе дом под досками пола – между магазином игрушек и отделом строительных товаров. А еще они… скажем так… «одолжили» множество сегментов железной дороги из магазина игрушек и собрали нечто вроде подпольного метро до самого ресторана. Они даже установили телефонную связь между колонией и гномами, жившими двумя этажами ниже – в отделе мужских костюмов. Конечно, увиденное потрясло Ринсмангла. Когда он вошел в дом гномов вместе со своим новым другом Перьеголовым, толкая перед собой банку с печеными бобами, он почувствовал себя не в своей тарелке. Гномы жили в маленьких картонных домиках под половицами – с просверленными в них отверстиями для света. Перьеголовый вкатил жестянку в дом и закрыл за собой дверь.

– А тут намного лучше, чем в старом дуплистом дереве, – озираясь, заметил Ринсмангл.

– Должно быть, все в ресторане, – пробормотал Перьеголовый. – Между прочим, здесь живут около трехсот гномов. Откровенно говоря, я не очень-то понимаю, зачем ты мучаешься в дупле! Большинство гномов уже много лет обитают в закрытых помещениях!

Он провел Ринсмангла вдоль пола, затем они пролезли через дыру в кирпичной стене и оказались на очень узком уступе. «Здесь у нас лифт», – пояснил Перьеголовый. Конечно, гномам удавалось воспользоваться большим лифтом, но для удобства на краю шахты они соорудили другой – поменьше, приводившийся в движение заводным механизмом.

После долгого спуска во тьме они прибыли в отдел мужских костюмов. Он был ярко освещен. Несколько гномов работали на гигантской швейной машине.

– Добрый вечер! – крикнул один из хлопотливых гномов, потирая руки. – Привет, Перьеголовый! Чем могу помочь?

– Мой друг одет в кротовые брюки, – ответил Перьеголовый. – Вы не могли бы сшить ему что-нибудь изящное из твида? Мы не можем допустить, чтобы гном выглядел так, будто только что вылез из гриба!

Гномы-портные стали трудиться не покладая рук. Они сшили Ринсманглу костюм из квадратика ткани, позаимствованного из каталога образцов. Остатков хватило даже на запасной жилет.

Перьеголовый повел Ринсмангла обратно под половицы, а потом в отдел игрушек, где большинство гномов проводили ночь (отсыпались они днем, пока магазин работал). Все лампы ярко горели. Два гнома затеяли гонки на игрушечных автомобильчиках вокруг выставочных стендов. Другие гномы, разбившись на две команды, устроили на большом настольном футболе товарищеский матч. Собравшаяся толпа зрителей пищала от возбуждения.

– Неужели люди никогда не приходят сюда ночью? – осведомился немного шокированный Ринсмангл. – Я к тому, что… разве вы не выставляете дозорных и все такое?

– О, после уборщиц сюда вообще никто не заходит, – ответил Перьеголовый. – Весь магазин принадлежит только нам!

Но гном ошибся. Дело в том, что работники универмага уже давно заметили, как по ночам исчезает еда и с места на место перемещаются вещи. Однако они были разумными людьми и не верили в гномов. Поэтому купили кота.

Ринсмангл увидел его первым. Оторвав взгляд от футбольного поля, он заметил огромный зеленый глаз, пристально наблюдавший через приоткрытую дверь. Ринсмангл никогда не видел кошек, но это чудище было похоже на лису. А кто такие лисы, он знал не понаслышке.

– Спасайся, кто может! – завопил он что есть мочи.

Кот толкнул дверь, и в этот раз его заметили все. Пронзительно и тревожно закричав, несколько гномов откатили ковер и раскрыли люк в подземное жилище, но было слишком поздно. Кот скачками вбежал в комнату и уставился на гномов.

– Стойте где стоите, – прошипел Ринсмангл. – Он схватит вас, если вы побежите!

К счастью, все гномы замерли – возможно, из-за того, каким тоном это было сказано. Быстро поразмыслив, Ринсмангл бросился к одной из игрушечных машин. Кот попытался его догнать, но гном уже газанул с места.

Он не очень хорошо управлялся с рулем, но тем не менее сумел выехать из отдела игрушек, прежде чем врезаться в витрину. Быстро выскочив из перевернувшейся машины, он вскарабкался на стебель растения в горшке ровно в тот момент, когда кот бросился к нему.

Гном Ринсмангл вскарабкался на растение в горшке ровно в тот момент, когда кот стремглав помчался за ним. С самого верхнего листа ему удалось перескочить на полку. Затем он подбежал к стопке фарфоровых тарелок и спрятался за нею, уронив, к сожалению, несколько из них на пол.

Примерно через полчаса коту надоело ждать, и он побрел прочь. Ринсмангл осторожно спустился вниз.

Когда он вернулся в жилище гномов под досками пола, там царил настоящий хаос. Некоторые семьи собирали пожитки, другие о чем-то шумно спорили.

Перьеголового он застал укладывающим свои вещи в старую банку из-под чая.

– О, привет! – сказал Перьеголовый. – Ловко ты придумал отвлечь кота!

– А что ты делаешь?

– Ну… ведь теперь, когда у них есть кот, мы же не сможем оставаться здесь, верно? – проговорил Перьеголовый.

Кот стал лишь частью свалившихся на них бед. В ту же ночь к ним поднялся сторож, обычно дежуривший на первом этаже. Увидев на полу сломанные вещи, он немедленно вызвал полицию.

Весь следующий день взбудораженные гномы пытались уснуть, и, когда магазин закрылся на ночь, главные гномы созвали всех на срочный совет. Им оставалось только уходить – в этом не было сомнений. Но куда?

И тогда Ринсмангл встал и сказал:

– А почему бы вам не вернуться назад на природу? Ведь гномы когда-то жили там.

Все потрясенно затихли. Наконец один толстый гном возразил:

– Но здесь такая чудесная еда… А за городом водятся дикие звери. Я слышал, они даже хуже кошек!

– Кроме того, – добавил кто-то еще, – как мы туда попадем? Нас тут триста! А до природы много миль!

В этот момент в помещение ворвалась парочка встревоженных гномов, тащивших за собой блюдце с синим порошком. «Оно странно воняет!» – воскликнули они. Блюдце было найдено в ресторане.

Ринсмангл принюхался.

– Это яд, – произнес он. – Они думают, что мы – мыши! Говорю вам, если мы не уберемся отсюда как можно скорее, нас всех убьют!

– Думаю, он прав, – сказал Перьеголовый. – Но как нам уйти? Представьте, сколько дорог нам придется пересечь!

С каждым днем положение гномов становилось все хуже и хуже. После того как люди расходились по домам, в магазине, кроме кота, оставались сторожа, бродившие теперь по этажам. Гномы едва осмеливались выходить наружу.

Но, несмотря на очевидную нависшую над ними опасность, они никак не могли придумать, как уйти. Никому не хотелось оказаться в городе со всеми его опасностями. Каждый день в магазин заезжали грузовики с товарами, но далеко не все гномы готовы были стать безбилетниками – ведь никто не знал, куда их занесет.

– Нам так много придется брать с собой! – стонал Главный Гном, сидевший с печальным видом на пустой катушке из-под ниток. – Веревки, одежду, кучу других вещей! А еще еду. Иначе многие молодые гномы не продержатся на природе и пяти минут. Ты же видишь, какая у нас была легкая жизнь!

Ринсмангл почесал в затылке.

– Согласен, но рано или поздно все равно придется решиться. А где Перьеголовый?

Перьеголовый – тот самый гном, у которого остановился Ринсмангл, – тем временем организовал набег на книжную секцию в надежде отыскать литературу о жизни на природе.

Группа усталых гномов вернулась ближе к рассвету, волоча за собой большой бумажный пакет.

Но в нем лежала всего одна книга, не имевшая никакого отношения к жизни на природе. Ринсмангл посмотрел на нее долгим взглядом.

– «Самоучитель езды на автомобиле», – прочитал он название. – Хмм…

Открыв с некоторым трудом книгу, он увидел большое изображение органов управления автомобилем. Воцарилось долгое молчание.

Наконец Главный Гном сказал:

– Все это, конечно, очень интересно, но я не думаю, что ты достаточно большой, чтобы управлять хоть чем-нибудь!

– Это да, – согласился Ринсмангл, – но все же… Перьеголовый, ты можешь показать, куда здесь на ночь ставят грузовики? У меня появилась одна идейка…

Ранним вечером следующего дня два гнома добрались до большой подземной автостоянки, на которой парковались грузовики универмага.

Путешествие заняло довольно много времени, поскольку книгу они тащили за собой по очереди.

На то, чтобы изучить грузовик, потребовалась целая ночь. В отдел игрушек они вернулись только под утро – очень усталые и испачканные машинным маслом.

Ринсмангл собрал гномов вместе.

– Думаю, мы сможем покинуть это место со всеми вещами, – объявил он. – Но для этого надо потрудиться. Видите ли, придется ехать на грузовике.

Чтобы научить гномов управлять автомобилем, он нарисовал множество схем и чертежей. Сотня гномов станут поворачивать руль, дергая за веревки, а пятьдесят возьмут на себя рычаг переключения передач. Другие группы гномов будут жать на педали, когда это необходимо, а еще один гном заберется на зеркало заднего вида, откуда будет подавать команды через мегафон.

– Выглядит несложно, – заметил Ринсмангл. – Судя по всему, вождение – это всего лишь толкание и вытягивание нужных вещей в нужное время.

Один пожилой гном встал и нервно воскликнул:

– А я не уверен, что у нас получится! Мне кажется, за рулем должен быть кто-то побольше.

Но многие молодые гномы восприняли идею с энтузиазмом, и работа закипела.

Весь остаток недели гномы были очень заняты. Гномы помладше выкрали веревочные обрывки из отдела скобяных изделий и несколько раз сходили к грузовикам, чтобы сделать замеры и прикинуть, как лучше организовать управление. Старшие гномы тем временем скатывали пожитки вниз по этажам, пока все они не скопились в потолке над гаражом.

Тщательно отобранная группа отважных гномов-альпинистов выяснила, где именно находится ключ от грузовика (оказалось – высоко на крючке в маленьком офисе). Ринсмангл в это время изучал дорожные карты и гадал, что такое «Правила дорожного движения».