355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Терри Макгерри » Стремнина » Текст книги (страница 1)
Стремнина
  • Текст добавлен: 16 октября 2016, 22:01

Текст книги "Стремнина"


Автор книги: Терри Макгерри



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Терри Макгерри
Стремнина

Ну что же, его дело в этом печальном доме, пропахшем старостью и неизлечимыми недугами, наконец завершено… Женщина, которая привела его сюда, ничем не примечательная молодая особа, уже отправилась восвояси, энергично отмеривая шаги. Ее фигура растворяется в ночи, перемешанной с неверным маревом газового света. Джон Джаспер, оставшийся на улице, машинально проводил свою клиентку взглядом, но на самом деле он видел вовсе не ее. Морщинистое лицо, отмеченное сенильным слабоумием, задержалось перед его мысленным взором, оно впечаталось в сетчатку Джаспера, словно ожог. Лицо престарелой леди – бабушки его молодой клиентки.

Но в выцветших водянистых глазах умирающей промелькнуло понимание, сухие губы дрогнули, складываясь в улыбку, когда Джаспер вернул этой старушке то, что сохранял для нее десять лет. День свадьбы, день рождения дочери и другие памятные события. Все, что она ему доверила. В идеальной сохранности и с процентами. Если история жизни – вклад, то трепет живых воспоминаний – проценты с него.

Энергичная внучка попросила Джаспера оказать всем родственникам умирающей дополнительную услугу. Никто не знает, где ее бабушка спрятала свою банковскую книжку и ключ от депозитного сейфа; нужно срочно установить местоположение этих вещей. Он попытался доступно объяснить, что при дефектном аппаратном обеспечении (а мозг ее бабушки уже наполовину разрушен) подобный поиск на практике ничего не даст.

– Я не могу найти то, чего нет в ее базе данных, – сказал он. – Я не способен физически починить ей мозги и восстановить стертую информацию.

Суть до клиентки дошла, но термины явно были для нее пустым звуком, и Джаспер мысленно сказал себе: ну конечно! Сколько ей сейчас – двадцать два, двадцать три? Она еще пешком под стол ходила, когда все рухнуло, она даже не помнит, как это произошло…


file://…питьевой фонтанчик в холле, мы рядом с ним, а вокруг груды упаковочных коробок, вот так, наша лавочка загнулась, кранты, полный конец, бедный Ларри свихнулся и сиганул с двенадцатого этажа на прошлой неделе… Техники, по крайней мере, сумеют подготовить себе смену, когда первая паника стихнет, с горечью говорю я коллеге-программисту, ну почему он не желает даже признавать, что все высокие технологии в терминальном кризисе, и твердит, что дела устаканятся за недели, в худшем случае – месяцы?.. Но мы не ремесленники, мы жонглируем кодами, талдычу я ему, а тебе известно, как научить многомерному программированию на листке бумаги?! Вот и я не знаю, друг мой, ни черта я не знаю…//

– В коляску, мистер Джаспер! Будьте так любезны.

Легкое завихрение воздуха, шипящий выдох пневматических тормозов и этот голос вернули его к действительности.

Приют для престарелых располагался вдали от оживленных кварталов, и в это время на улице больше не было ни души. Не проезжали даже торопливые велосипедисты, припозднившиеся на работе. Джаспер ощутил чье-то присутствие у себя за спиной, кружок пистолетного дула настойчиво уперся ему в поясницу, а напротив, на той стороне улицы, поджидал с хищным видом черный экипаж велорикши, закрытый и с затемненными стеклами. Все это было ужасающе реально, но вдруг показалось ему воспоминанием о том, как Джон Джаспер позволил себе расслабиться, задуматься о детстве клиентки, ассоциативно соскользнуть в чужую память, и это были те самые секунды, которых хватило, чтобы застать его врасплох.

– Мистер Джаспер?.. Я жду!

– Только не убивайте меня, – произнес он ясным голосом. Нет, это отнюдь не грабеж. Его пока еще не избили, не обшарили арманы, и человек с пистолетом обращается к нему по имени.

– Вы думаете, у меня в голове есть нечто для вас интересное? вопросил Джаспер. – Мы можем договориться: Не правда ли?

Дома Джаспера дожидались жена и сын. Сегодня они должны были вновь обсудить всей семьей, стоит ли записывать мемуары Джои в таком раннем возрасте. Джаспер упорно сопротивлялся, не будучи уверен, что желает настолько хорошо знать собственное дитя. Хирурги никогда не оперируют своих близких, таков был его аргумент, однако Донна видела в памяти о детстве бесценный подарок для сына, когда он вырастет и повзрослеет. И Джои тоже очень хотелось бы этого.

У сына Джаспера, конечно, не было модулей виртуального интерфейса, поэтому он не мог составлять для себя коллекцию ярких впечатлений и обучаться, совсем как в реальности, в классах Всемирной начальной школы. В дни юности Джаспера к планетам Солнечной системы были проложены регулярные маршруты, но для Джои даже полет на Луну числился в разряде не вполне научной фантастики. И что уж говорить о далеких звездах, до них с Земли вовек не дотянуться! Джаспер не подарит сыну свои живые воспоминания, он может предложить ему лишь давным-давно забытые анекдоты и скучные невнятные повествования о прежних добрых деньках. Банальное наследие ничем не примечательного отца, завещанное заурядному отпрыску…

Дуло отлепилось от его поясницы и тут же воткнулось в шею Джаспера. Холодная сталь и голая беззащитная кожа.

– А ну-ка, живо! Поторопись!

Он медленно развел руки в стороны, демонстрируя пустые ладони, и повиновался. Рикша резко рванул с места, как только верзила с пистолетом захлопнул дверцу коляски.

Джаспер не мог хранить чужие воспоминания отдельно от своих собственных, но разбирался, какие кому принадлежат. Он не мог, а точнее, не имел права наделить какого-нибудь клиента знаниями или умениями другого человека или, скажем, перенести его в чужую брачную ночь. И он очень хорошо знал, какие воспоминания не принадлежат Джону Джасперу. Его рассудок пребывал в полном порядке. Во всяком случае – пока..

И все же чужие мемуары, которые Джаспер держал в своем уме, составляли немаловажную часть его личности. Тоненькие струйки индивидуальной памяти, переплетающиеся в неудержимом поступательном движении потока времени. До Краха он был антропологом, и его врожденный дар оказал ему немало полезных услуг при первичном полевом отборе аутентичных материалов. После Краха изголодавшееся по кино, тривидению, сетевым путешествиям и персональным коллекциям видеохроники население Земли крайне высоко оценило возможности сенсов-мнемоников.

По мере того как общество смирялось с почти абсолютным отсутствием привычной техники, люди обращались внутрь, к таинственным просторам человеческого разума. Экстрасенсорика бурно расцвела и стала большим бизнесом.

Нестандартные функции его мозга, оригинальные природные биософты оказались истинным подарком судьбы для Джаспера. И все же он предпочел сохранить свою независимость, не присоединившись ни к одной из множества влиятельных профессиональных гильдий, не продав душу никакой процветающей компании – пусть и дорого.

Собственно говоря, он вовсе не был телепатом. Джаспер умел, только запоминать, а потом отдавать то, что сохранил в своей памяти. И он мог записать аудиовизуальные впечатления клиента лишь при условии, что тот будет предаваться своим воспоминаниям специально для него, при непосредственном контакте. А потом Джаспер мог в любой нужный момент освежить память владельца этих воспоминаний, заново вложив в его мозг все, что когда-то было записано.

Правда, существовала еще одна возможность. Он мог бы пересказать чужие мемуары совершенно постороннему человеку… если бы захотел. В том-то и была заковыка.

Джаспер сидел очень смирно, послушно, и вскоре холодное металлическое «О» отлепилось от его шеи, оставив после себя онемевшее колечко отпечатка. «Это хорошо, – подумал он. – Все нормально, я сумею договориться с ними, мы придем к какому-то соглашению».

Мускулистый верзила, сидящий рядом, внезапно повернулся к нему. Нечто острое вонзилось в сердцевину немого «О» у него на шее, и сразу же нахлынула волна глубокой анестезии, по поводу которой Джаспер успел подумать: «Ну вот и смерть моя пришла», – прежде чем утонуть с головой, в самый последний миг поймав обрывок, иероглиф анонимного прошлого…


file://…река, цилиндрическая река, она плавно колышется, мы внутри нее, это ее изнанка, серебро и расплавленный лед, свет и серебристые тени, нет ничего прекраснее во Вселенной, я даже представить не могла, никогда не думала, но я ЧУВСТВУЮ, как все другие люди, живое ЧУВСТВО, это должна быть РАДОСТЬ, хотя в глазах у меня слезы и в сердце боль, и как только люди могут переносить такую РАДОСТЬ, такой ВОСТОРГ, такое СЧАСТЬЕ…//

Джаспер очнулся в комнате без окон с голыми белеными стенами. Одна дверь, два неуклюжих стула, сколоченных из деревянных планок. Тот, на который его усадили, уже совсем разболтался и ходил ходуном. На другом, скрестив руки на груди, в позе бесконечного терпения сидела филиппинка.

Он собрался с духом и морально приготовился к тому, что сейчас эта женщина начнет его обрабатывать. Станет улещивать, объяснять, угрожать, а возможно, сразу призовет палача. Но она продолжала молчать, и тогда Джаспер по-настоящему испугался. И поспешно залепетал, пока от страха у него еще не отнялся язык:

– Ведь вы не можете сказать мне, что именно я должен, как вам кажется, помнить… понимаю, хорошо понимаю… Если я на самом деле ничего такого не помню, а вы мне сказали, что мышка уже выскочила из норки, ларчик отворился, тайное стало явным… И тогда… тогда… Словом, я понятия не имею, зачем меня сюда привезли, – закончил он упавшим голосом.

Помолчав, филиппинка произнесла мягким контральто:

– Малколъм Кирнан.


file://…e зале ЦУПа, ожидая от дальней космостанции слежения весточки о благополучном возвращении «Иглы», и еще три, целых три минуты до того, как проклятущий Юпитер наконец уберется к дьяволу с пути сигнала. Бетт Аттертон с придурью, таракашки в голове, но она чертовски хороший пилот, лучшего у нас на Земле просто нет…//

file://…пойла в бутылке на два пальца, значит, я уже усидел без малого кварту, о Боже, Боже, неужели нет другого, куда более действенного способа довести себя до так называемой естественной смерти?.. Смутный женский силуэт, ну конечно, должен же кто-то пресмыкаться у моих знаменитых ног, ах, мистер Кирнан, не могу ли я получить ваш автограф, мистер Кирнан, это ничего, что полетов в гипере больше не будет, ах, неважно, что Крах погубил вашу жизнь, вы все равно мой светлый идеал, о дорогой мистер Кирнан!.. Но нет, это не дура-поклонница, она не собирается пытать меня проклятым славным прошлым…//

Джаспер прижал пальцы к вискам и помотал головой. Он был абсолютно трезв, сидел на том же разболтанном стуле, и та же самая женщина смотрела на него.

– Это вы тогда приходили к Кирнану, – хрипло сказал он филиппинке. – Чтобы уговорить его…


file://…разбитые в кровь костяшки пальцев, сквозная дыра в обветшавшей античной стене, проломленная моим кулаком… Да будь оно все проклято? Сколько же еще проклятущие боги станут развлекаться за мой счет?! Отвести от обрыва, снова дать цель, а затем швырнуть мне в лицо смертельный приговор? И вот я предан, предан окончательно и бесповоротно, и это после всего, что мне удалось пережить, проклятая болезнь, я предан своими собственными соматическими клетками…//

Джаспер едва не упал со стула и судорожно вцепился в сиденье.

– Кирнан солгал мне! Он сказал, что врачи нашли у него синдром Корсакова и что это следствие его беспробудного пьянства после Краха.

Он произнес это так, словно во всем была виновата эта самая женщина. Филиппинка скупо улыбнулась.

– И вы не поняли этого, мистер Джаспер, когда записывали его воспоминания? Почему? – обманчиво мягко спросила она.

Джаспер не смог ответить, он и сам не знал. Возможно, тогда он просто не дал себе труда задуматься. Бизнесмены, политики, столпы общества – они совсем не нравились ему. А болезнь есть болезнь, это всего лишь факт, и не его дело проверять диагноз.

– Значит, вы решили отремонтировать и заново оснастить прототип гиперкорабля, – резюмировал он. – Тот самый, над которым Кирнан работал перед Крахрм. – Джаспер подстроился под спокойный тон женщины, но в конце фразы голос его все же предательски дрогнул. – Кирнан уже умирал от рака, он прекрасно знал, что не доживет до завершения проекта, и поэтому заранее подготовил преемников. Верно?

Женщина молча кивнула.

– Но, может быть… он позаботился еще кое о чем? – Джаспер нервно прочистил горло, отгоняя страх, и Выпалил: – Кирнан вложил в меня секретную информацию, которая вам теперь нужна? Это так?

Она неторопливо покачала головой. Золотые кольца в ее ушах не брякнули, ровная челка казалась нарисованной на лбу.

– Он оставил для нас все необходимые технические указания. Он все скрупулезно записал. Проблема состоит не в этом, мистер Джаспер. Проблема в том, что вы знаете о нашем проекте.

В бессильном отчаянии он жахнул по сиденью кулаком, на миг ощутив отзвуки боли в разбитых костяшках Кирнана.

– Я и не догадался бы, что знаю об этом, если бы не вы! Это вы, вы активировали его воспоминания!

– Но подобное мог совершить кто угодно, – пожала она плечами, – даже по чистой случайности. Такой риск для нас совершенно неприемлем.

– Сумасшедшие ученые кретины! – вырвалось у него в сердцах. – Господи, кто бы мог предположить?! Я от копов ушел, от неврологов ушел и от гильдий ушел, от компаний ушел… А что толку? Чтобы меня прикончили лишь за то, что в моей башке какой-то дурацкий микрофильм с секретной формулой?.. (Боже, что я несу, ведь надо было сказать, прошу вас, умоляю, только не делайте этого, у меня маленький сын, у меня жена, Боже мой, она никогда не узнает, что со мной произошло, я прошу вас, умоляю…)

Женщина встала и направилась к двери. Шелест легких шагов по растрескавшемуся за столетие линолеуму.

– Вы вполне адекватно описали ситуацию, мистер Джаспер, – сказала она едва ли не академическим тоном. – Мне очень жаль. Однако у нас нет возможности содержать вас в изоляции, а ваши таланты почти бесполезны для нас… Или вы солгали относительно своей неспособности к телепатии?

Он не ответил, ощутив жжение в глазах, словно под веки насыпали песок.

– Ну что ж, тогда говорить больше не о чем. Надеюсь, вы понимаете, что мы вовсе не кучка полоумных, пустившихся в бессмысленный крестовый поход. Это игра галактического масштаба, мистер Джаспер. И ставка в ней – будущее Земли. Вы умрете ради великой цели, если это вас утешит.

– Могу я чем-нибудь откупиться? – слабым голосом проговорил он (все, что угодно, любое чужое воспоминание, но только не смерть!), – Или вот… Подержите меня взаперти еще немножко, ладно? До старта вашего корабля?

– Нас мало, мистер Джаспер, – сказала ему филиппинка. Ни тени сожаления, только деловитый прагматизм. – Мы всегда выбираем самое целесообразное решение.

Чтобы покончить с ним, а заодно со всеми «мемуарами», которые он хранит, достаточно одного крепкого мужика, прикинул Джаспер, и даже без оружия.

Женщина подняла руку и трижды стукнула в дверь.

Джаспер помнил самую изумительную красоту, какую только довелось созерцать глазам человека. Восход на Марсе, подобный алой сердцевине распускающейся розы, фрактальные чужепланетные зубцы горных хребтов, невероятные блистающие океаны замерзшей ртути.

Он помнил до мельчайших подробностей все, что открывал в контакте с ним клиент, все это четко запечатлевалось в его разуме. Однако сугубо личные ассоциации, связанные с этими воспоминаниями, для Джаспера были недоступны. Таящийся в подсознании клиента подтекст ускользал от него. Память любого человека, по сути, принадлежит лишь ему одному, даже если он передает ее на хранение другому.

Джаспер всегда тщательно проверял потенциальных клиентов. Никаких педофилов, насильников и прочих мерзавцев, за которыми числятся совершенно неприемлемые деяния. Он категорически не желал обременять себя воспоминаниями подобного сорта – ведь это до конца собственных дней, Джаспер никогда еще не встречал и даже не слышал о каком-нибудь сенсе, который был способен избавить от нежелательных «мемуаров» профессионального мнемоника.

Нет, ему ни в коем случае не хотелось бы лишиться разом всего накопленного за годы. Большая часть воспоминаний принадлежала ныне покойным, и эти люди в каком-то смысле продолжали жить лишь благодаря Джасперу. Он очень ценил эти воспоминания, лелеял их в своем разуме.

Но были у него и такие записи, что Джаспер отдал бы что угодно, за исключением, конечно, жены с сыном и собственной жизни, чтобы стереть их, избавиться навсегда. Самое паскудное, он даже не мог припомнить, где именно они находятся и кому принадлежат…

Зажмурившись, он приготовился методично просмотреть каждую запись своей обширной коллекции. Прежде Джаспер никогда не делал ничего подобного, чужие воспоминания всплывали сами собой, повинуясь подсознательной игре его свободных ассоциаций. Он даже не знал, получится ли у него. Но даже если не выйдет и он не отыщет ничего полезного, то придумает что-нибудь еще, ей-богу!

«Не верю, что выхода нет, – сказал он себе, – я не стану впадать в панику!» Слишком поздно, он уже запаниковал… «Ну и ладно, – подумал Джаспер, – самое время попользоваться этим дурным адреналином!»

Он вспомнил, как строили марсианские поселения. Вспомнил станцию Луна Альфа – перед тем, как она взорвалась. Вспомнил тот день, когда «Игла» впервые ушла в гиперпространство с пилотом и человеческим экипажем на борту. Полет в гипере, гиперпривод, гиперкорабль. Они ремонтируют корабль с гиперлриводом. Джаспер покопался в этих понятиях, перебирая чужую/собственную память, но не нашлось никаких четких связей, а поисковой машиной он не обзавелся.

Джаспер никогда не классифицировал чужие воспоминания, не разбивал на категории, не использовал мнемонические приемы для маркировку отдельных записей. У него попросту не было нужды. Люди, для которых предназначались те или иные «мемуары», сами активировали их, когда приходило время.

И куда же оно все задевалось, черт побери?!

Гиперпривод. Самый революционный технологический рывок после атомной бомбы, но полная ее противоположность. Мирное человечество бурно отпраздновало триумфальное возвращение «Иглы», а затем, почти в мгновение ока, земные эмиссары уже летели к Терону, Беллатрикс IX, Инкарнатусу. Земля была готова занять свое место во Вселенной, среди новых друзей.

А потом один из гиперкораблей вдруг занес на родную планету нечто невероятное. Нечто, сокрушившее недоступную постороннему вмешательству геостационарную группировку квантовых призм, управляющих глобальной земной техносферой. Беспроводную Сеть подобного рода разорвать невозможно, но ее составляют искусственные интеллекты, а любой интеллект может свихнуться. Энергоэлектрические системы отказали все разом, суборбитальный транспорт дружно рухнул, на землю, банки повсеместно впали в коллапс, каналы связи принялись извергать чепуху, видеотрансляторы опалили синапсы всего мира. И не было на свете такой розетки, чтобы выдернуть из нее главную вилку и сразу же все прекратить.

Секты анахронистов поспешили воспользоваться столь удобной ситуацией и с восторгом пустились в варварский луддитский разгул, громя направо и налево все техногенное, что только попадалось на глаза. Всю технику подчистую они, конечно, уничтожить не могли, и смертоносный хаос длился до тех пор, пока не вырубились после судорожной агонии терминально спятившие призмы.

Джасперу на миг показалось, что он ухватился за нужную ниточку, напал на след… дитя – программист – архитектоника снов… мелькнуло и ушло. Он не знал, чьи это воспоминания, совсем не понял их смысла… но они как-то связаны с Крахом.

Может быть, группу филиппинки заботит именно Крах? После стольких лет, когда все кончилось и ушло, они намереваются выяснить, как и почему это случилось? Человечество не сумело построить для себя новую Сеть, даже по древнему примитивному образцу. Кремний, да хотя бы вакуумные лампы – неважно, персональный компьютер можно было соорудить, но что толку? Он всегда саморазрушался после более или менее продолжительного периода абсолютно бессмысленной работы. Потому что эта штука, неизвестный внеземной фактор, никуда не ушла, она по-прежнему пребывала на Земле. Нечто неуловимое, необъяснимое и не поддающееся экзорцизму.

Они хотят исцелить наш земной мир?..

Мир потихоньку выздоравливал, очень медленно, отброшенный в последнюю треть девятнадцатого столетия, реальное воплощение заветной мечты анахронистов. Чисто механические устройства по-прежнему работали, но относительно всего остального… Это было все равно что сойти с марафонской дистанции перед финишем и начать заново со стартовой черты.

Множество народу погибло в период глобальных беспорядков и хаоса, многие сами не захотели жить и покончили с собой. А те манящие, экзотические планеты – Беллатрикс IX и Терон, которых больше никому никогда не увидеть – в ужасе отпрянули и выстроили оборонительные рубежи. Солнечная система оказалась в глухом карантине. Далеко за ее пределами, на безопасном расстоянии плавали в пространстве сторожевые маяки, боевые суперзвездолеты и термоядерные мины. Все это предназначалось для того, чтобы не дать человечеству – и тому неуловимому фактору, что спровоцировал Крах – загубить всю остальную Галактику. На Земле, впрочем, этот мощный кордон никого особо не волновал. Люди были слишком заняты элементарным выживанием, день за днем, неделя за неделей.

Подрастающая молодежь, никогда не знавшая безопасности, комфорта и определенности мира под попечительством квантовых призм, всего лишь безразлично пожимала плечами при упоминании карантина. Новое поколение уже не интересовали ни бесконечно далекие звезды, ни серебристо-ртутные реки гиперпространства, по которым могли бы путешествовать земные корабли. Но оказалось, что на самом деле не всем все равно. И горстка ученых дерзко вознамерилась прорвать многолетнюю блокаду.

Заметим: без компьютеров.

В момент предельного озарения, когда бесчисленные фрагменты чужой памяти, мирно дремавшие в нейронной матрице разума Джаспера, вдруг взвились и закружились в комбинаторном вихре, тасуясь с неимоверной скоростью, он наконец постиг все. Что толку от восстановленного корабля с гиперприводом, если на его борту нет действующей системы навигации? Без техники вести корабль невозможно, немыслимо, и если даже они сумеют заменить всю электронику механическими устройствами, они все равно не смогут открыть гиперпроход…

Восемь полетов, каждый туда и обратно, совершили земные гиперкорабли, и семь из них прошли идеально, без сучка, без задоринки.

Все, кроме одного.

Кроме последнего.

Джаспер провалился в собственные воспоминания…

…отдельная палата госпиталя, мертвые дисплеи на стенах заклеены обоями в цветочек, резкий запах дезинфекции пополам с неистребимой вонью. На кровати худенькое, почти детское тело, укрытое простыней, на подушке восковое лицо нереальной красоты с жуткими пустыми ямами глазниц.

Это пилот Катерина Таис, его клиентка. Во время восьмого пилотируемого полета в гипере произошел некий необъяснимый катаклизм, в результате которого Катерина осталась слепой, немой и полностью парализованной. Корабль вернулся на автопилоте, пострадавшую поместили в спецклинику электронного протезирования и начали работу, но тут разразился Крах, который уничтожил все, включая программное обеспечение.

Теперь она умирает, и родственники Катерины попросили Джаспера вступить в ней в контакт. Может быть, она расскажет, что с ней произошло, оставит им свои воспоминания.

Он не способен к эмпатическому со-чувству, но колеблется, прежде чем прикоснуться к ней. Такая боль, такое немыслимое одиночество. Но в конце концов прижимает пальцы ко лбу калеки и начинает впитывать ее воспоминания. Несвязные, чужие до невероятности, и он ощущает благоговейный страх перед этой чужеродностью, прежде чем полностью погрузиться в нее и потерять себя…


file://…смотрю на передний видеоэкран, но вижу не то, что он мне показывает, секундой ранее я проделала эту странную штуку в своем уме, просто трюк, будто мысленно скосила глаза, и получилось – получилось – получилось! Как это прекрасно, как прекрасно: перемежающиеся узоры, серебристый свет, который вовсе не свет и не светится серебром, я совсем как дома, на изнаночной стороне, я чувствую все знакомые звезды на их правильных местах…

//Искусственный разум что-то лопочет мне, в его голосе нотки чисто человеческого испуга, и я думаю, что этот разум похож на меня, думаю, его запрограммировали изображать страх или ужас, которых он не чувствует… Заткнись! – кричу я ему в интерфейс, заткнись, заткнись, заткнись, однако он принялся отвлекать меня тревожными огоньками – красное и зеленое, красное и голубое – они, как кинжалы, пронзающие мои глаза, а слова, будто ледяные сосульки, вонзаются в уши… Я могу сделать это! Я уже делаю! Только заткнись, заткнись!

//Я утратила концентрацию, мне надо смотреть внутрь, а не наружу, но машина мешает мне, не дает этого сделать…

//Я кричу. Это неподходящее время, оставь меня в покое, немедленно, я не могу позволить себе…//

Он отшатнулся, резко разрывая контакт.

Мать Катерины невольно вскрикнула и разразилась слезами. Она думает, конечно, что его оттолкнуло воспоминание о невыносимой боли, но это не так. Джаспер снова приближается к кровати. Он обычный человек, слишком маленькая и ничтожная скорлупка, чтобы впитать в себя все, что она хочет и должна напоследок передать. Его сердце сжимается при одной лишь мысли об этом, но работа есть работа, кто-то же должен ее делать. Несчастный случай с клиенткой – лишь начало, ее семья ожидает ответы на множество существенных вопросов.

Он снова прикасается к ней, закрыв глаза. Он никогда еще не сталкивался с Настолько чуждым ему, почти нечеловеческим разумом. Та же мысль, те же слова, вместе с ней он повторяет то, что вынудило его отпрянуть…


file://Мы должны вернуться, мне необходимо вернуться назад, пожалуйста, скажи им, чтобы меня отпустили, мне очень надо назад – назад – назад…//

Снова белые стены комнаты без окон, шипение ламп, пустой стул напротив него. Он вспомнил, как его глаза обшаривали эти стены, вцепляясь в каждую трещинку в поисках путей к спасению. Тело его, охваченное животной паникой, знало: его будут убивать. Но разум Джаспера не присутствовал при этом. Он не мог сказать, где странствовал его разум, как долго путешествовал, но Джаспер знал, что тот лихорадочно трудился, подстегиваемый угрозой верной гибели.

Это был пилотируемый полет в прошлое.

И Джаспер возвратился из него.

Внешний засов отодвинули, повернулась дверная ручка. Филиппинка явилась в компании двух вооруженных здоровяков и молодого парня в синем комбинезоне. Парень принес с собой наполненный шприц, который брезгливо держал на отлете, словно дохлую крысу.

– У меня есть предложение, – глубоко вздохнув, сообщил им Джаспер.

Женщина тоже вздохнула и вновь изобразила терпение:

– Я слушаю, говорите.

– Если ваша группа будет продолжать проект в том же духе… то в итоге вы угробите и корабль, и пилота. Вам, понятно, придется использовать уже готовый гиперпроход. И если вы надеетесь, что ваши телепаты запудрят протекторату мозги, то вспомните: автоматическое оружие не поддается гипнозу, и телекинетики с ним тоже не справятся. Конечно, вы можете израсходовать Бетт Аттертон на самоубийственный полет… дело ваше, но зачем? Лишь она сумеет управлять гиперкораблем интуитивно, без компьютера… Короче, я знаю, как всего этого избежать. Но вы не получите эту информацию, если убьете меня.

– Спасибо за рекомендацию, – натужно мило улыбнулась филиппинка. – Мы приложим все усилия, чтобы разыскать Бетт Аттер-тон! – Теперь она выглядела слегка изумленной и, несомненно, довольной. – Если я прикажу пытать вас, – продолжила она вкрадчиво, – вы расскажете мне все остальное. А после мы вас все-таки убьем.

– Я так не думаю, – покачал головой Джаспер.

– Почему же?

– Потому что Малкольм Кирнан был отнюдь не подарок, – заметил Джаспер. – Старый сукин сын, но все-таки идеалист. И если он согласился работать с вами, значит, поверил в ваши благие намерения… Ты изо всех сил стараешься напугать меня, Пиа Анжелика! Но я был рядом, когда ты потеряла свое дитя, я присутствовал при его зачатии. Поверь: я знаю тебя намного лучше, чем ты даже можешь предположить.

Женщина побледнела, но не дрогнула. Хотя она явно была поражена тем, что Малкольм поделился подобными воспоминаниями с мнемоником (сам Джаспер полагал, что это произошло непреднамеренно).

– Наш проект гораздо важнее, чем твоя жизнь или репутация Малкольма Кирнана! – резко сказала она. – Не стоит недооценивать этого, Джаспер.

– Не буду, – поспешно заверил он. – Но если я на вашей стороне… и смогу доказать это жестом доброй воли… Почему бы не включить меня в группу ваших людей?

Пиа бросила взгляд на парня в синем комбинезоне. Тот с облечением пробурчал, что у него нет ни времени, ни талантов для подобных занятий, и поспешно убрался, громко захлопнув дверь.

Не обращая внимания на двух громил (то есть очень рослых ученых, как сообразил Джаспер, успешно изображающих тупиц), Пиа удобно села и приготовилась слушать: локоть на колене, ладонь подпирает подбородок.

– Пилоты прекрасно знали, – сказал он ей, – что в гипере можно проложить не один прямой путь из точки А в точку Б. Одна женщина совершила попытку перейти на альтернативную дорогу и в итоге погибла. Но умерла она на Земле, а я единственный мнемоник, которому досталась часть ее памяти…

Глубоко вздохнув, Джаспер облизнул пересохшие губы и продолжил:

– То, что я сообщаю эту тайну тебе, и является знаком моей доброй воли. Если ты позволишь мне пообщаться с вашими физиками, если вы отыщете Бетт Аттертон… Думаю, тогда мне удастся реконструировать и теорию гипера, и экспериментальные данные, которые получили непосредственно Аттертон и Таис. Это поможет вам избежать вполне вероятной катастрофы, не погубить пилота. Катерина Таис знала, что она сделала неправильно. Она была готова вернуться в гипер и все переиграть.

Собственно, ничем другим он не располагал, но постарался подать свою информацию как можно более эффектно. Решив, что сказано достаточно, он умолк.

– Мы не можем позволить тебе вернуться домой сейчас, помолчав, заключила Пиа. – Только когда наш гиперкорабль уже стартует и эта новость распространится сама собой.

Джаспер, который, оказывается, не дышал, потихоньку выпустил из легких воздух.

– Это понятно. И сколько мне придется ждать?

– Надеюсь, недолго… – Пйа машинально пригладила идеальную челку – самый человеческий жест, который он заметил за ней. – Господи, я и сама уже устала ждать!

– Да уж, угрозы и шантаж – дело трудоемкое, – брякнул Джаспер, не удержав свой язык.

К его облегчению, она звонко расхохоталась:

– Мистер Джаспер, если бы мы не пригрозили вам расправой… вы никогда бы не сделали нам такого удачного предложения, не правда ли?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю