Текст книги "Пикаро (ЛП)"

Автор книги: Терри М. Уэст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Терри М. Уэст.
Пикаро

Человек часто встречает свою судьбу на пути, которого он пытался избежать.

Жан Ла Фонтейн

Хьюстон, Техас

Июль 17, 1984

Милый папочка мертв. Даже хуже, чем мертв.

Бин Фэм бросил фирменный Пигли-Вигли пакет с продуктами на ковер. Он задохнулся от спертого воздуха, отравленного гнилью трупа Милого папочки.

Бин зажал рот рукой и закрыл за собой дверь. Кровь была повсюду. Бин провел ночь с Джоном, которого встретил на бульваре Монтроз. Он понятия не имел, как долго Милый папочка Ричард Мосли уже мертв. Но он окостенел и пригласил на пир мух.

Большая фигура Милого папочки откинулась назад в его любимом кресле. Его черная кожа стала ближе к синему оттенку. Большой живот был вспорот, обнажая месиво из органов и окровавленной одежды.  Кишки обмотались вокруг больших ботинок. У них была маленькая квартира. Это было самое большее, что они могли позволить себе с почтовым индексом Ривер Оакс. Теперь вся квартира была залита кровью Милого папочки. Каждый дюйм.

Милый папочка подобрал его три года назад. После того, как родители Бина выгнали его. Он стал одним из маленьких мальчиков Милого папочки, как любил он называть молодых людей, которыми управлял. У Милого папочки было много клиентов, которые брали у него на вечер одного из его мальчиков. У Бина было немало поклонников. Это был грязный бизнес, и когда клиентов не было, ему все равно приходилось выходить на улицы и сниматься. Но Милый папочка был добрым, заботливым, профессиональным и не жестоким.

«Вы получите больше пчел с медом, чем с уксусом,» – как он часто говаривал.

Бин знал этого человека всего три месяца, до того, как они влюбились друг в друга. Глубина их эмоциональных отношений никогда не обсуждалась публично. Но это было очевидно, и никто не оспаривал этого. У них были одни и те же заветные мечты. А теперь Милый папочка умер. Бин чувствовал себя потерянным.

Бин подошел к своему убитому любовнику. Он приблизился к зловонию и ужасу, которые навсегда запечатлелись в его мозгу. Он смотрел на мертвое лицо Милого папочки. Глаза сутенера были тупыми. Что-то засунули ему в рот. Бин протянул руку и сжал подбородок Милого папочки. Когда он опустил ее, что-то выпало изо рта трупа. Оно упало в кровавую яму, которая осталась на месте большого живота. Это был вялый синий пенис.

Они накормили его собственным членом!

Бин закричал. Его вырвало в грязь, оставленную после убийства. Несколько недель назад Милый папочка начал приторговывать кокаином мексиканца по имени Томас Мартинес. Бин подозревал, что Томас, неуклюжий человек со шрамом, через мертвый левый глаз, был плохой идеей с самого начала. Но все любили Милого папочку. У него не было врагов. Его репутация была солидной.

– Не волнуйся, любовничек, – заверил Милый папочка Бина. – Свидания – идеальное место для продажи кокаина. Вечеринки располагают. Продажи растут. Мы заработаем много денег. Томас – деловой человек. Он знает меня. Я не настолько глуп, чтобы поиметь его. Это наш билет на Нолвуд драйв, малыш.

Что-то пошло не так с договоренностью. Бин подумал, что Томас и его люди недалеко ушли от бандитов. Но это было наказание и послание для других. Послание от наркокартеля. Во что, черт возьми, их втянул Милый папочка?

Бин вошел в спальню. Она была разграблена. Он подошел к ящику для носков, у которого было ложное дно, и обнаружил, что все деньги пропали.

– Дерьмо, – закричал он.

Он схватил вещевой мешок. Тот был набит папочкиной тренировочной одеждой, которая никогда не видела тренажерный зал. Бин выбросил содержимое, набил сумку тем малым, что не было сломано, порвано или разбито.

Он заметил на полу фотографию, где они были изображены вместе с Милым папочкой. Ее вытащили из рамки. Милый папочка скалился на камеру, но сторона фотографии с Бином была оторвана.

Ой, блядь. Они знают мое лицо. Они знают мое гребанное лицо.

Бин сорвал бежевые шорты, нашел пару джинс и натянул их на себя. Он выдернул ковбойскую рубашку с длинным рукавом из шкафа, надел поверх майки. Затем Бин заметил бейсболку с логотипом Астроса и напялил ее на голову.

Он бросился обратно в гостиную. Сейчас бы он не назвал ее так. Место убийства. Он пробормотал папочка, папочка, папочка, телу, но останавливаться, чтобы в последний раз взглянуть на своего мужчину, он не стал.

Бин выбежал из квартиры, влажная жара ударила его. Он со страхом ожидал увидеть черный Форд Торино Кобра Томаса, припаркованный на обочине. Но форда там не было.

Бин должен исчезнуть до того, как эти психопаты найдут его. У него остались деньги с прошлой ночи. Не очень много. Он порылся в кармане джинс и достал четвертак. Бин подошел к телефонной будке на углу.

***

Бин проснулся, под щекой лежала стопка коричневых салфеток, которые защищали его плоть от липкого стола закусочной. Слабая защита. Бин поднял голову, салфетка приклеилась к лицу слюной.

Он вытер глаза и увидел Карен Гроув, вдову среднего возраста, которая время от времени заботилась о нем. У нее были трудные времена, но она была милая. Ее сын-подросток погиб в автокатастрофе примерно через месяц после того, как муж скончался от эмфиземы.

Карен была грустной, одинокой леди. Она сняла Бина на углу улицы год назад. И платила, чтобы побыть его матерью. Она кормила Бина. Стирала его одежду. Спала рядом с ним и гладила его черные волосы, пока он засыпал. Сначала это было странно. Но в их договоренности не было ничего сексуального. Карен просто хотела быть матерью.

– Тебе нужно обратиться к врачу, – сказала Карен, держа сигарету перевернутым знаком мира у лица. Это была одна из тех длинных женских сигарет, которые курили только стареющие домохозяйки и драг-королевы.

– Все не так уж плохо, – сказал Бин.

Он отодвинул холодную картошку с застывшей подливкой и сыром.

– Официантка заволновалась. Она решила, что ты пьян или типа того. Я вынуждена была сказать ей, что у тебя нарколепсия, – сообщила Карен. – Расскажешь мне, что случилось до того, как ты отключился. Это твой ужасный парень? Он причинил тебе боль?

– Нет. Конечно нет. У меня неприятности, Карен. Есть опасные люди, которые хотят найти меня.

– Тогда тебе нужно пойти в полицию и сообщить об этом, – настаивала Карен.

– Полиция ничего не сделает для меня. Я уличный педик, Карен. Педе. Они попытаются использовать меня, как информатора. А когда меня убьют, скажут – скатертью дорожка.

Карен потянулась через стол и схватила Бина за руку.

– Останься со мной. Я буду защищать тебя. Мой дом набит оружием. И я отлично стреляю. Мой муж, возможно, был бесполезен по большей части, но он научил меня стрелять из пистолета.

– Это слишком опасно. Я не позволю им убить тебя. Мне просто нужно одолжить немного денег.

Карен вытащила конверт из сумочки и скользнула им по столу, как в шпионском фильме.

– Тут две сотни, – сказала Карен. – Все, что было в доме. Если ты подождешь до завтра, я смогу дать тебе больше, когда банк откроется.

– Нет, я не могу. Я должен был уехать из Хьюстона еще несколько часов назад. – Сказал Бин, пряча конверт. – Теперь я смогу уехать подальше отсюда. Спасибо, Карен. Ты была для меня большей матерью, чем моя настоящая мать.

– Подойди сюда и обними меня, – сказала Карен, вытаскивая свое крупное тело из-за стола.

Бин встал и крепко обнял ее.

– Береги себя, – прошептала ему Карен. – Дай мне знать, что ты в порядке. Когда сможешь.

Карен отпустила его, схватила сумочку со стола и оставила его одного. Она плакала. Бин не любил видеть ее расстроенной, но он позволил ей уйти в этом состоянии.

Он сел обратно за столик и попытался продумать свой следующий ход. Бин не мог сесть на автобус. Если он отключится, кто знает, что с ним может случиться или где он проснется. Он выглянул в окно закусочной и увидел, как Карен срывается с парковки. После того, как она уехала, его глаза выхватили красновато-оранжевую Ривьеру Бьюик, припаркованную на обочине. Внутри сидели мексиканцы. Они выглядели так, как будто искали закусочную.

Сердце Бина забилось. Как они узнали, где он? Если только они не следили за ним, с момента, как он обнаружил тело Милого папочки. Бин вздохнул с облегчением, когда машина скрылась в переулке.

Слава Богу.

Бин заметил трех восемнадцатилетних водил, болтающихся в закусочной. Он внимательно оглядывал присутствующих, пока не заметил пожилого джентльмена, который выглядел, как дальнобойщик. Он носил кепку козырьком назад, с рекламой моторного масла, и он пил только кофе. Мужчина сидел за центральным столом, а не в углу. И читал газету.

Бин подошел к человеку.

– Извините меня, сэр? Могу я поговорить с вами минутку?

Мужчина поднял глаза и посмотрел на Бина.

– Что я могу сделать для тебя, сынок?

– Вы водите одну из этих фур?

– Да. Видишь бело-желтый грузовик? Мой.

– Сэр, не подкинете меня?

Мужчина выглядел озадаченным.

– Ты даже не знаешь, куда я еду.

– Это не имеет значения. Если из Хьюстона, этого достаточно.

Мужчина указал на стул напротив него.

– Садись.

Бин сел.

– У тебя какие-то проблемы, сынок?

– Нет, сэр. Я просто хочу добраться до Эль-Пасо. Но для меня это непросто. У меня нарколепсия. Сонная болезнь.

Глаза мужчины расширились от сочувствия.

– У меня был кузен, у которого была эта болезнь. Он вел беседу, все шло хорошо, и вдруг…

Мужчина щелкнул пальцами. – Как выключили. У тебя так же?

– Иногда так. Но не всегда. Иногда я засыпаю только на секунду или две. Но я не могу вести машину. И я не могу сесть на автобус. Люди могут украсть мои вещи. Или попытаться причинить мне боль.

Старик кивнул.

– Да, этот мир полон дегенератов. Но я не еду и близко к Эль Пасо. Тебе лучше подождать кого-нибудь, кто поедет в 10.

– Сэр, я недавно кое-кого потерял и хочу уехать из Хьюстона. Я просто больше не могу здесь находиться, мне трудно найти кого-то, кому я могу доверять.

– Как тебя зовут, сынок?

– Бин Фэм, – сказал Бин, протягивая руку через стол.

– Я Джин Рейнольдс, – сказал он, крепко пожав Бину руку. – Мой трейлер пуст. Я собираюсь домой. Дом в Мэдисонвилле. Могу отвезти тебя туда. А оттуда ты можешь попробовать поехать дальше.

– Спасибо, Джин, – сказал Бин.

– Дай мне допить кофе, а потом мы вместе уберемся отсюда.

***

Бин проснулся, когда зашипели тормоза. Он вспотел, хотя в кабине работал кондиционер. Он оторвал голову от пассажирского окна и посмотрел на Джина.

– Ты не в Хьюстоне. Всего в полутора часах. Но ты выбрался. – Сказал Джин, открывая дверь и спрыгивая на землю.

Бин взял свою сумку и вышел из грузовика. Ему пришлось сделать небольшой прыжок, чтобы добраться до тротуара.

Грузовик был припаркован на заправке. Солнце начало садиться. Бину пришлось обойти машину, чтобы увидеть, что там, через дорогу. На другой стороне была небольшая грунтовая дорога, которая вела к заправке, стоянка грузовиков и закусочная.

– Ты не шутил о своей нарколепсии, – сказал Джин. – Ты вырубился только мы проехали пять миль. Если бы ты не стонал и не метался во сне, я бы принял тебя за мертвого.

– Да. Мне жаль, я не лучшая компания.

– Все хорошо. Пока ты был в отключке, я тут уладил кое-какое дерьмо, с одним полицейским.

Джин указал в сторону шоссе.

– Тебе нужно ехать по сорок пятому, пока не выедешь из Петерса. Потом Даллас. Ты увидишь кучу маленьких городков. Потом поедешь по тридцатому до двадцатого, а потом по десятому. Достаточно легко запомнить. Десятка ведет прямо в Эль-Пасо. Это займет двенадцать часов, если ехать отсюда. Не самый практичный маршрут, но мне нужно было сюда, а ты хотел оставить Хьюстон позади.

– Все нормально, Джин. Спасибо, что подвез.

– Сорок пятое – это просто прямой выстрел между Хьюстоном и Далласом. Никаких других причин ехать сюда. Если только ты не живешь за счет этого, как я. В эти дни недели тут тихо. Попытайся найти кого-нибудь на стоянке грузовиков до наступления темноты. Если решишь пойти в городок, то, возможно, не скоро встретишь автомобиль.

– Спасибо за совет, Джин.

Джин пожал Бину руку.

– Удачи, сынок. Счастливого пути.

Бин пошел к закусочной. Вокруг сорок пятого шоссе был густой лес. Бин никогда раньше такого не видел. Но это было живописно. Если вы любите смотреть на деревья и кусты.

Вывеска на закусочной гласила «Стоянка грузовиков и кафе».

Как оригинально, подумал Бин. Он открыл стеклянную дверь и вдохнул запах мясной подливки, который висел в воздухе. Несколько человек – восемь-десять – сидели в кафе. Большинство занимали красные диваны. Почти все водители грузовиков. Неудивительно. Молодая пара, около двадцати, может быть, чуть больше двадцати сидели ближе всего к выходу. У девушки были рыжие волосы и макияж, от которого казалось, что бледное лицо светится. Она листала музыкальный автомат. Ее кавалер носил ковбойскую шляпу, футболку и джинсы. Деревенщина, определил его Бин. Он стучал запечатанной пачкой сигарет по ладони.  Бин слышал, что курящие кончают дольше. Но не знал, работает это или нет. Он не был курильщиком.

Бин направился к свободному столику. Он не был королевой педиков, но определенно выглядел более женственным, чем обычный маменькин сынок. Не самое хорошее место, чтобы уединяться с кем-то в туалете. К тому же он был вьетнамцем. Наполовину. Но ему нужно было поесть. И ему нужно как-то ехать дальше. Так что он шел так брутально, как только мог, представляя, как шел бы Джон Уэйн.

Да! Я хочу убивать и трахать баб!

Он легко смешается с толпой, если не будет высовываться.

Бин сел за столик, оглянулся. Никто не обращал на него внимания. Он вытащил липкое меню из подставки с приправами.

Подошла официантка. На ее бейджике было написано Дэниз и выглядела она довольной. На ней была засаленная форма, уже слишком ношенная. В руках девушка держала планшет и ручку.

– Вы готовы заказать? – Спросила она.

– Что-нибудь порекомендуете? – Спросил Бин.

– Да. Забегаловку по соседству. – Ответила девушка.

Бин не знал, что на это сказать.

– Расслабься, сладкий. Это единственная официантская шутка, которую я знаю, – улыбнулась она неискренней улыбкой. – Еда здесь не так уж плоха. Если держаться подальше от рыбы.

– Я хочу большую мистер Пибб и жареную картошку с подливкой, пожалуйста, – сказал Бин.

Дениз записала заказ и вернулась к грилю.

Бин вернул меню на свое место и снова осмотрелся. Он увидел мужчину, в углу напротив рыжей и ее ковбоя. Мужчина растянулся на диване, занимая всю сторону стола. Он полулежал, игнорируя воду и кофе на столе. За пояс мужчины была заткнута изношенная книга. Название книги – Мои первые две тысячи лет. Бин сидел слишком далеко, чтобы разобрать автора.

Он знал, что пялиться было неразумно, но Бин не мог оторвать глаз от человека. У него были густые черные волосы и загорелое точеное лицо. Великолепные голубые глаза. Он носил длинный черный плащ, который покрывал его, как одеяло. Ему было около тридцати. Человек за столиком выглядел как кинозвезда, которая ждет, когда ее найдут. Бин почти слышал историю крупного голливудского продюсера.

«Ну, я искал место для съемок в Техасе. Я ехал через этот забытый богом город, полный ничтожеств, когда проколол шину. Я зашел в эту грязную маленькую закусочную и увидел его. А остальное стало историей.»

Поза мужчины напомнила Бину Джеймса Дина на постере фильма Гигант.  Где тот растянулся в кресле на фоне особняка. Мужчина в плаще не был одет в ковбойскую шляпу, но его пыльные сапоги были ковбойскими. Большинство людей не могли бы чувствовать себя так удобно в кафе на стоянке грузовиков. Это добавляло загадочности незнакомцу.

Образ Милого папочки, изуродованного в кресле, мелькнул в памяти Бина. Он всплыл, как открытка из ада. Бин почувствовал себя виноватым за то, что пустил слюни на незнакомца, пока оскверненный труп Милого папочки еще остывал. Он отвернулся от привлекательного мужчины. Интересно, обнаружили ли тело. Бин сделал бы анонимный звонок сам, но ему не пришло это в голову. Завтра он проверит газеты. Посмотрим, потратит ли кто-нибудь чернила на убийство и упомянут ли его имя.

Бин оттолкнул ужасный образ Милого папочки. Он вспомнил своего возлюбленного. Бина окатила печаль, приправленная горячим гневом.

Милый папочка хорошо поимел его. Теперь его ищет Томас Мартинес. Бин знал, что Томасу будет трудно его найти. Он больше беспокоился, что его выследят власти. Чтобы допросить об убийстве. У Бина были приводы, но ничего серьезного. В основном за приставания. Но его отпечатки были по всей квартире. Он представил, как его фото выскакивает на каждом факсе в каждом почтовом отделении и полицейском участке в Техасе. Если его задницу притащат обратно в Хьюстон, он не сомневался, что Томас найдет способ добраться до него. Хотя Бин и не знал как.

У молодой пары накалились страсти. Бин был благодарен за то, что они отвлекли его. Рыжая прошептала ковбою громкую, но нечеткую жалобу.

– Какая муха тебя укусила, Тина?

Рыжая Тина оглянулась вокруг.

– Черт Возьми, Тайлер! Ты меня смущаешь! Люди смотрят!

Реднек, известный, как Тайлер, осмотрелся. Многие смотрели на шоу. Но когда Тайлер встретился взглядом с Бином, он встал.

– Какого хрена ты пялишься? – Тайлер зарычал, подошел к столику Бина. Выглядел он так, будто собирался надрать ему задницу.

Бин покачал головой и икнул в ответ.

– Эй, Дениз! Обязательно принеси этой китаезе палочки для еды, когда будешь подавать ему рис! – крикнул Тайлер. Он поставил ботинок на сиденье напротив Бина и откинул шляпу назад.

– Оставь бедного ребенка в покое! – визжала Тина. – Ты такой отморозок, Тайлер! Почему бы тебе не повзрослеть?

Тайлер не обращал внимания на свою девушку и предложения от нескольких посетителей успокоиться.

– Встань, желтый кусок дерьма, – сказал Тайлер. – Я собираюсь выпинать твою китайскую задницу обратно в Токио.

Человек в плаще оказался рядом с Тайлером. Он держал кофейную чашку и книгу в мягкой обложке.

– Токио в Японии, гений, – сказал он.

Тайлер отступил назад, а мужчина вернулся на свое место и поставил на стол чашку. Он открыл книжку и начал читать.

Тайлер уставился в пространство между Бином и незнакомцем. Он осмотрелся, смешался на мгновение и выпрямился. Гордость важнее кислорода в Техасе. Он глубоко вздохнул и расправил плечи.

– Мистер, мне все равно, насколько ты большой. Мы не собаки в драке. Сейчас тебе нужно убрать свою задницу отсюда и заняться своими делами.

Мужчина поднял указательный палец, продолжая читать.

– Подожди, – предупредил он. Дочитав абзац, он вырвал салфетку из диспенсера и использовал ее как закладку. Затем встал и повернулся к Тайлеру. На его лице была спокойная и дружелюбная улыбка.

– Как ты обычно говоришь? Я лезу не в свое дело? Мне стоит выбрать кого-то своего размера? Разве нельзя все решить миром бла, бла, бла, – человек насмехался. Голос мужчины имел слабый южный акцент. Он был откуда-то еще, но провел достаточно времени на юге, чтобы приобрести акцент.

– Мистер, ты нарываешься на неприятности, – предупредил Тайлер.  Он был слишком упрямым, чтобы видеть свое безрассудство.

Человек наклонился к уху Тайлера. Бин слышал тихие слова этого человека.

– Я восхищаюсь тем, как ты можешь так свободно выражать себя, Тайлер. Но позволь задать тебе вопрос. С кем, черт возьми, ты, по-твоему, разговариваешь? Если бы я не был голоден, я бы забил тебя до смерти.

В его словах не было гнева. Это сделало заявление еще более смертоносным. Человек говорил с улыбкой, которая была страшнее, чем все, что Бин когда-либо видел. Это дошло и до Тайлера.

Мужчина шлепнул Тайлера по плечам и притянул его к себе, как будто полуобнял приятеля. Он добродушно посмотрел на дальнобойщиков и официанток.

– Все в порядке, ребята. Мы просто болтаем.

Он подался ухмыляющимися, ядовитыми губами обратно к уху Тайлера. Тайлер стоял на месте, словно перед ядовитой змеей. Краска схлынула с его лица. Тайлер смотрел в пол, как отруганный ребенок, который знает, что он неправ.

– Нужно внимательнее смотреть на того, с кем пытаешься связаться, сынок. Что если ты откроешь рот не на того человека. Особенно в таком месте, куда приходят разные люди. Ты запросто можешь разозлить кого-то, кто убьет тебя, твою семью и всех, кто напоминает тебя. В этом мире есть психи, которые захотят убить, только взглянув на тебя. А на них ведь не написано, они могут оказаться кем угодно. Не стоит играть в такую русскую рулетку.

Бину захотелось аплодировать человеку за то, как он поставил Тайлера на место. Но он и сам был немного напуган.

– Ага, эта симпатичная молодая леди с тобой? – продолжал мужчина, направляясь к Тине. -Она твоя постоянная девушка? Правда? Знаешь, как долго такие девушки остаются с такими, как ты? Пока не встретят уверенного мужчину. Девочки не любят неуверенных в себе мальчиков, Тайлер.  И они уж точно не любят ждать, когда мальчик начнет вести себя как мужчина.

Незнакомец посмотрел на любопытных.  Их стало меньше, когда они поняли, что драки не будет. Он дружески подмигнул им.

– Мы все здесь друзья.

Потом он вернулся к Тайлеру.

– Девочка не довольна припадком твоей истерии. Ты хочешь, чтобы она увидела, как тебя растопчут? Думаешь, у нее останется хоть толика уважения, когда все, что ты устроил, закончится?

Тайлер покачал головой.

– Нет, сэр, нет, – сказал он, извиняясь. – Я не плохой парень. И не расист. Совсем нет. Тина сводит меня с ума. Я становлюсь безумным и глупым.

– Ну, ты должен подумать, стоит ли она того. Теперь я уберу руку, а ты извинишься перед моим другом. А потом просто уйдешь. Без лишних слов. Оплатишь счет и уйдешь. С ней или без нее. Это как хочешь, я могу тут только сказать, что бы выбрал я. Уйди отсюда с достоинством, Тайлер. Так дольше проживешь.

Мужчина отпустил Тайлера.

Тайлер испуганно посмотрел на Бина.

– Мне очень жаль. Действительно. Ты не сделал ничего плохого. Я просто вел себя как придурок. Я не должен был называть тебя китаезой. И я не должен был говорить о рисе и палочках для еды. Это было неправильно.

Пристыженный ковбой сразу же подошел к своему столику. Он бросил деньги на стол и ушел без девушки. Она схватила сумочку и гневно пошла следом.

Показалась Дениз она несла поднос с едой.

– Этот парень ужасен. Не могу сказать, что я расстроена от того, что ты выпроводил его. Он выглядел нервным, как шлюха в церкви, когда ты закончил с ним. Но теперь ты будешь вести себя хорошо, верно?

– Дениз, я не хочу проблем. Я хочу поесть. – Сказал человек с ухмылкой, которая смягчила взгляд официантки. – Я не люблю насилие. Но не могу пройти мимо несправедливости.

– Я бы хотела, чтобы таких мужчин, как ты, было больше. – сказала Дениз. Она бросила презрительный взгляд на других ребят в кафе, затем повернулась к столику. – Я так понимаю, ты будешь ужинать здесь? Попросить официанта протереть стол?

Мужчина повернулся к Бину.

– Не возражаешь, если я присоединюсь?

– Нет, – сказал Бин. – Пожалуйста.

Дениз поставила тарелки на стол. Мужчина посмотрел на свою еду. Горячие пирожные, домашний картофель фри и две полоски прожаренного бекона.

– Я не заказывал бекон.

– Он идет с блюдом, – сказала Дениз.

Мужчина вздохнул.

– Хорошо, ладно, тогда.

Мужчина посмотрел на тарелку Бина.

– Эй, Дениз, еще один вопрос. Вот эта подливка, она с мясом?

– Ха, это растворимый коричневый порошок и вода. Никакого мяса.

– Тогда принеси и мне немного.

Дениз кивнула и ушла.

Он повернулся к Бину.

– Тебе нравится бекон?

Бин кивнул.

– Вот и хорошо.

Мужчина взял вилку, поднял полоски бекона и положил их на тарелку Бина.

– Наслаждайся, мой друг. И поблагодари животное за жертву, которую оно принесло.

– Вы вегетарианец? – спросил Бин.

– Иисус был вегетарианцем, – ответил он, утопив горячие пирожные в сиропе. – Нет, нет. Я ем мясо, когда нужно. Прямо сейчас мне это не нужно. Я слушаю свое тело и даю ему то, о чем оно просит. В этот момент, он просит горячие пирожки, жареную картошку и соус. Бьюсь об заклад, в этом порошке есть немного говяжьего жира, но я это допускаю.

Мужчина кивнул на тарелку.

– Я люблю места, которые подают завтрак весь день. Тут подадут тебе все, что хочешь, когда хочешь. Обед на завтрак. Завтрак на ужин. Ужин на обед. Удобно, сука.

Дениз возвратилась с порцией мистера Пибба и подливкой.

Мужчина разглядывал лицо Бина. Незнакомец был чертовски сексуальным, но и пугающим. Бин не чувствовал в нем гея, но кожа все равно немного розовела от внимания. Бин делал вид, что безумно увлечен пивом.

– Ты вьетнамец?

– Да, – сказал Бин удивленно. – Как вы узнали? Большинство людей думают, что я китаец.

– Нет. Уж точно не китаец. Вьетнамцы, как правило, имеют чуть более широкий нос и небольшие тела. У вас также более темный тон кожи, а глаза больше, чем у китайцев.

– Где вы этому научились? –  спросил Бин. Мужчина становился все более и более интригующим. Бин никогда не встречал такого интересного человека.

– Это никакой не подвиг, – пожал плечами человек. – Я изучаю людей. Я читаю. И я не боюсь задавать вопросы, если мне что-то интересно. Как тебя зовут?

– Я Бин, – сказал он.

Мужчина посмотрел на него.

– Это Бен, Б-э-н?

– Нет, но звучит похоже. Все предполагают, что и пишется так же.

– Это не одно и то же. Когда я обращаюсь к тебе, я хочу быть уверен, что говорю твое имя правильно.

Мужчина вытащил из кармана крошечный блокнот и маленький карандаш с резинкой.

– Давай, по буквам.

– Б-и-н, – сказал Бин.

Человек записал это.

– Фамилия? –  Спросил он, все еще глядя в блокнот.

Бин решил назвать фальшивую.

– Дао. Д-А-О.

Мужчина сунул блокнот в карман.

– Окей. Теперь ты в моей книге. Я записываю имена всех, с кем дружу по дороге. Пол Маррэйн мое имя.

– Как? Пол П-о-л? – Поддразнил Бин.

Пол загоготал по-доброму.

– забавный малыш. У тебя есть чувство юмора. Это круто.

– Спасибо. И спасибо, что спас мою задницу. Я думал, этот парень растерзает меня.

– Эта маленькая трата спермы не тронула бы тебя. – Сказал Пол. Он макнул вилкой с жареной картошкой в соус. – Эти отморозки – трусы по своей природе. Они выбирают тех, кто слабее, потому что знают, что возмездия не будет.  Но они, вообще, не умеют драться. Тайлер просто хотел выглядеть большим мужчиной перед своей девушкой. Не думаю, что вышло так, как он себе это представлял.

Бин улыбнулся.

– Ну, мало кто бы вступился. Я должен тебе.

Какое-то время они ели молча, когда ужин был закончен, Пол откинулся на диван.

– Так что за история, Бин? Ты не совсем сюда вписываешься.

– Нет. Меня подвезли. Я направляюсь в Эль-Пасо. Я надеюсь, что смогу найти кого-то, кто сможет отвезти меня в Даллас.

Пол выглядел смущенным.

– Я думаю, ты хочешь поехать в Хьюстон и оттуда в Эль-Пасо, нет?

– Я приехал из Хьюстона. И я не собираюсь туда возвращаться, – сказал Бин.

– Что случилось? – спросил Пол.

– Просто… плохое. Я не могу вернуться.

– На тебя выписан ордер? – спросил Пол. Затем он наклонился над столом и прошептал: – Черт возьми, Бин. Ты кого-то убил?

– Нет, ничего подобного. Кое кто хочет навредить мне.  За то, что мой друг сделал с ними.

– Недалеко отсюда есть автобусная станция. Менее опасно, чем автостоп, – предложил Пол.

Бин рассказал полу о нарколепсии.

– Дерьмо. Окей. Думаю, тебе нужно ехать. – Пол подумал секунду.  – К черту. Я могу взять тебя с собой.

– В Даллас? – спросил Бин, посветлев лицом.

– Нет, чувак. В Эль-Пасо. Я никогда не был в пустыне.

– Я могу платить за бензин, – предложил Бин.

– Да, хорошо. Договорились. Пополам.

Дениз принесла два чека, бросила их на стол. Бин потянулся за своим, но Пол схватил его первым.

– Я заплачу. Оставь чаевые Дениз. И оставь хорошие чаевые. Она, похоже, хороший человек.

***

Бин последовал за Полом из закусочной. Их ждала ночь.

– Нам сюда. – сказал Пол.  Он подвел Бина к красивому Доджу Чарджер 69-го года. Он был черным, и капот выступал как акула-молот.

Бин остановился, чтобы полюбоваться.

– О Боже, – сказал он. – Это лучшее, что я когда-либо видел. Все настоящее?

– Все, что имеет значение, – сказал Пол, гордясь своей маленькой дорогушей. – Сердце, с которым она родилась, все еще под капотом. Восьмицилиндровый 383 Строкер.

– Она прекрасна. Не хочу оскорбить ее, положив свою задницу на сиденье.

– Она видела много задниц, Бин. Не парься.

Пол отпер переднюю дверь для пассажира.

Бин забрался внутрь. Черный виниловый интерьер выглядел и пах новым. Пол закрыл дверь и подошел к месту водителя, сел в машину и завел ее.

– Хорошо, – сказал он, – Эль Пасо, мы едем.

Пол выехал на сорок пятое и включил фары.

– У меня был длинный день. Тут есть мотель примерно в часе езды отсюда. Если не возражаешь, я бы хотел поспать. Я бы позволил тебе вести, пока я сплю, но это, вероятно, не лучшая идея.

– Не лучшая, – согласился Бин.

– Расскажи мне свою историю жизни, Бин. Радио сломано, – пояснил Пол, регулируя зеркало заднего обзора.

– Да ничего такого. Во мне ничего особенного. И я не сделал ничего особенного.

– Я бы сказал, что мы все особенные. Но вот что сказать тем, кто действительно не. Сколько тебе лет?

– Девятнадцать.

– Ты живешь со своими родителями?

Бин усмехнулся.

– Нет. Они отреклись от меня.

– Ты никогда им и не принадлежал, – сказал Пол. – Большинство животных заботятся о своем молодняке, пока молоко в груди не высохнет. Некоторые животные бросают своих детей, как только те рождаются. Но люди? Они никогда не отпускают. Это неестественно. Родители? Они держат пальцы у тебя в мозгу, пока не умрут.

– Я был довольно диким. А они строгими, – сказал Бин.

– Чем они занимаются?

– Они стоматологи. У них практика в маленьком Сайгоне. Вьетнамская часть Хьюстона.

– Так что же произошло? Почему они отвергли тебя?

– Больше чем одна причина. Самой большой была религия. Они стали баптистами. Начали ходить во Вьетнамскую Баптистскую церковь. Я не смог. Это была чушь собачья. Они оставили «там джао» – три дисциплины, во Вьетнаме. Я мог понять, почему они покинули страну, но чтобы так выбросить всю систему верований? Я не смог войти на борт с Христом. Поэтому они выгнали меня, когда мне исполнилось шестнадцать.

Было кое-что еще. Но Бин решил оставить свою сексуальность в стороне. Его родители презирали гомосексуалистов. Они думали, что Бин психически болен. Их новая религия усугубила ситуацию. Он боялся, что этот разговор испортит настроение, поэтому он решил узнать больше о Поле.

– А что насчет тебя?

– Меня? У меня было не так сложно, как у тебя. Нормальные родители. Нормальное воспитание.

– Где ты вырос?

– Я родился в Канзасе, но моя семья много переезжала. Я был военным мальчишкой. Уверен, что люблю путешествовать с тех пор.

– Так что ты теперь делаешь?

– Я путешествую. Я блуждаю. Я заклятый бродяга. Или пикаро. Я предпочитаю это слово. Звучит получше. Я не знаю, как можно жить и умереть в одном месте, когда есть так много, чего можно увидеть.