355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Терри Гудкайнд » Седьмое Правило Волшебника, или Столпы Творения (др. изд.) » Текст книги (страница 14)
Седьмое Правило Волшебника, или Столпы Творения (др. изд.)
  • Текст добавлен: 3 октября 2016, 19:05

Текст книги "Седьмое Правило Волшебника, или Столпы Творения (др. изд.)"


Автор книги: Терри Гудкайнд



сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Глава 20

Внезапно глазам стало больно. Дженнсен закрылась рукой от яркого света и почувствовала, как Том шевелит одеяла, лежащие рядом с нею. Она потянулась и зевнула, а потом, поняв, наконец, почему лежит в повозке и где они находятся, села и огляделась.

Фургон стоял у самого края поросшего травой луга. Сзади возвышалась отвесная скала серого цвета, в трещинах и расселинах которой росли стойкие невысокие кусты, кривые и почти стелящиеся по ее поверхности. Дженнсен перевела взгляд выше. Вершина скалы терялась в серой мгле. У подножия ее расстилалась полоса буйной растительности.

Том умудрился каким-то образом провести повозку по этим крутым горам. Две его крупные тягловые лошади все еще стояли не распряженные и пощипывали сухую траву под копытами.

Впереди, за лугом, простиралась мрачная местность, заросшая раскидистыми деревьями, обвитыми плетьми винограда и свисающими лишайниками. Странные крики, щелканье, посвист исходили из-под зеленого навеса этих деревьев-великанов.

– И это в середине зимы… – только и смогла произнести Дженнсен.

Том доставал из повозки мешки с кормом.

– Неплохо было бы провести здесь время, – он кивнул головой в сторону буйной растительности, – окажись то, о чем рассказывают люди, неправдой. Держу пари, тогда наверняка бы нашелся кто-нибудь, желающий прогуляться тут. Но если здесь и ходил кто-то, то только в случае, если его затащило сюда какое-нибудь кошмарное существо.

– Вы имеете в виду, что здесь водятся чудовища или что-нибудь в этом роде?

Том облокотился на край повозки, наклонившись к Дженнсен совсем близко.

– Дженнсен, – сказал он тихо. – Я не из тех, кто любит пугать женщин. Когда я был мальчишкой, другие парни обожали совать извивающуюся змею под нос девчонкам, просто, чтобы послушать, как те визжат. Я так никогда не делал. Я не пытаюсь вас запугать. – Он помолчал и продолжил: – Но у меня сердце будет не на месте, если я позволю вам уйти и вы не вернетесь. Может быть, все разговоры о здешних местах – сплошное вранье… не знаю: я здесь никогда не ходил. Я знаю одно: никто никогда не ходил сюда без приглашения. Люди говорят, не вернешься. Вы – единственная, кто явился в эти места без приглашения.

Дженнсен судорожно сглотнула и кивнула, не зная, что ответить. Во рту было кисло.

Том откинул назад упавшую на лоб прядь:

– Я просто хотел сказать вам все, что сам об этом знаю. – Он взял мешки с кормом и пошел к лошадям.

О чем бы ни шла речь, оно в болотах обитает. Но Дженнсен надо идти туда, вот и весь сказ. У нее нет выбора. Если она желает свободы Себастьяну, надо идти. Если она хочет освободиться от лорда Рала, надо идти.

Она просунула руку под плащ и дотронулась до рукояти ножа. Конечно, Том прав, но он не знает главного: она вполне способна защитить себя.

И вообще она – Дженнсен Рал!

Дженнсен скинула с себя одеяла и выбралась из этой постели на колесах, шагнув, как на ступеньку, на спицу заднего колеса. Том возвращался, неся бурдюк.

– Попьете? Это вода.

Дженнсен обнаружила, что ей и в самом деле хочется пить. Потом увидела, как Том отирает пот со лба, и только тут поняла, что здесь жарко. Похоже, ни одно уважающее себя, полное чудовищ болото не позволит себе покрыться льдом…

Том достал из телеги сверток, развернул его:

– Позавтракаете?

Дженнсен улыбнулась, увидев пирог с мясом.

– Вы – удивительно заботливый человек! И очень добрый.

Он ухмыльнулся, вручая ей пирог, и принялся распрягать лошадей.

– Не забудьте, что обещали сказать лорду Ралу, – проговорил он, не оборачиваясь.

Она тут же поспешила перевести разговор в другое русло:

– Вы будете здесь? Я имею в виду, когда вернусь? Вы будете ждать меня?

Он снял ремни с крупа лошади, обернулся и внимательно посмотрел на нее:

– Я ведь дал вам слово, Дженнсен. Я не оставлю вас одну.

Он произнес это так, словно давал клятву. Она с признательностью улыбнулась:

– Вам надо выспаться, Том. Вы ведь ехали всю ночь.

– Я попытаюсь.

Она откусила кусок пирога. Пирог был холодным, но вкусным и очень сытным. Она жевала и рассматривала стену зелени за лугом, а потом оценивающе глянула в хмурое небо.

– Интересно, какое сейчас время суток?

– Солнце час как поднялось, не больше, – сказал Том, проверяя упряжь. Он махнул в сторону, откуда они приехали. – До того, как мы попали в эту низину, мы катили по верху, над этим туманом и изморосью. А там было солнечно.

«Странно, – подумала Дженнсен. – Здесь полумрак и пасмурно. И больше походит на час до рассвета. И трудно поверить, что где-то недалеко светит солнце…»

Покончив с пирогом и отряхнув крошки с ладоней, Дженнсен встала, ожидая, когда Том отстегнет уздечку от одной из лошадей. Животные были крупными, серого окраса, с черными гривами и хвостами. Дженнсен никогда не видела таких больших лошадей. Отстегивая упряжь, Том любовно поглаживал их, и они, радостно помахивая хвостами, приветствовали знакомую ласку. Но уши их были насторожены и повернуты в сторону болота.

– Мне, пожалуй, пора. Не стоит терять время.

Он только кивнул в ответ.

– Спасибо вам, Том! Вдруг мне не представится случая поблагодарить вас… Спасибо за помощь! Немного людей смогло бы сделать то, что сделали вы.

На его лице снова мелькнула белозубая улыбка.

– Любой захотел бы помочь вам. И я рад, что это удалось мне!

За его словами что-то скрывалось, но Дженнсен не поняла, что именно. Впрочем, ее сейчас беспокоили более серьезные вещи…

Она повернулась в сторону болота. Оттуда раздавались странные крики, им отвечало эхо. Трудно было даже вообразить, насколько велики деревья, поскольку их вершины терялись в тумане. Сквозь дымку виднелись плети винограда и другие вьющиеся растения, покрывавшие стволы деревьев, словно пытались побороть их и повалить на землю.

Дженнсен искала глазами какую-нибудь тропу, но обнаружила горную гряду, спускающуюся к краю луга, словно позвоночник какого-то огромного чудовища. Это было мало похоже на тропу, но с этого места вполне можно было начать путь. В конце концов Дженнсен всю жизнь прожила в лесу и могла найти проходы там, где их никто бы не обнаружил. В этом месте не было троп. Здесь не ступала ничья нога. Что ж, значит, ей придется самой искать дорогу.

Дженнсен отвела глаза от болота и наткнулась на взгляд Тома.

Он улыбнулся ей, не скрывая восхищения ее намерениями.

– Да хранят вас добрые духи! Да не оставят они вас!

– И вас тоже, Том. Поспите немного. Когда я вернусь, нам надо будет спешить назад, во дворец.

Он склонил голову:

– Как прикажете, госпожа…

Она улыбнулась странной торжественности его манер и направилась к темнеющей впереди мрачной низине.

Здесь тоже было тепло. Влажность оказалась такой сильной, словно какое-то существо желало вытолкнуть всех непрошеных посетителей прочь. С каждым шагом становилось все темнее. И тишина была такой же густой, как влажный воздух, и сквозь полумрак изредка раздавались раскатистые звуки, которые, замирая вдали, еще больше усиливали впечатление полной тишины и огромного, лежащего впереди пространства.

Дженнсен шла по каменистому выступу, спускаясь все ниже и ниже. Ветви деревьев с обеих сторон склонялись, отягощенные нависшими на них плетьми винограда. Кое-где ей приходилось приседать, чтобы пролезть под ними. В других местах ветви приходилось отодвигать. Сквозь застывший, словно мертвый, воздух до нее доносился запах разложения.

Обернувшись, она увидела тоннель света, и в центре этого светового круга виднелся силуэт крупного мужчины, упершего руки в бока и смотрящего в ее сторону. Впрочем, он вряд ли мог разглядеть ее в полумраке. И тем не менее не сводил глаз.

Дженнсен так и не смогла решить, как она относится к нему. В этом человеке было невозможно разобраться. Он казался добросердечным, но она никому не доверяла. Кроме Себастьяна…

Снова и снова она оглядывалась назад и начинала понимать, что выбрала единственно возможный вход в болото. Луг отсюда виделся, как небольшой уступ в склоне спускающейся в трясину горы. Под лугом склон был усеян растениями, которые цеплялись за скалу и старались выбраться наверх.

Набравшись решимости, Дженнсен глубоко вздохнула и продолжила спуск. Кое-где были видны пугающие провалы. А в одном месте с обеих сторон зияла сплошная тьма, словно Дженнсен шла по тонкому каменному тросу, перекинутому над всем миром. Напрягая зрение, она смотрела вниз, в глубину, и представляла себе Владетеля преисподней, ожидающего от нее неосторожного шага…

Скоро она осознала, что многие деревья представляют собой древние дубы, поднимающиеся с уступов утеса. То, что она по ошибке принимала за стволы, оказалось их верхними ветвями. Дженнсен никогда не видела таких огромных деревьев. Ее страх сменился священным трепетом. По мере того как она спускалась, ветви тянулись слой за слоем. В отдалении, на развилках ветвей, были видны гнезда, огромные кучи из прутьев и стеблей, перевитые мхом и лишайником. И трудно было представить, какие птицы могли поселиться в таких внушительных гнездах. Ясно было одно: это хищные птицы.

Когда она наклонялась, перед ней открывался вид, который был скрыт слоями спускавшегося вниз зеленого балдахина. Это был мир, скрытый от посторонних глаз, который до этого не открывался ни одному человеку. Неяркий свет едва осмеливался проникнуть так далеко вниз. Сверху спускались ветви винограда. Беззвучно парили птицы. Вдали раздавались звериные крики, которых она никогда не слышала.

Это место казалось первозданным и пугающим и в то же время отличалось какой-то мрачной красотой. Дженнсен вообразила, что она в саду загробного мира, греется здесь в лучах вечности. У Владетеля должно быть холодно, но вечный свет Создателя питает и обогревает добрые души…

В какой-то степени болото напоминало ей Д’Хару – такое же темное, пугающее, опасное, но и до боли прекрасное. Как нож за поясом – уродство Дома Рала, но и красота!..

Деревья вокруг цеплялись за скалистый склон похожими на когти корнями, словно боялись, что их могут вырвать. Древние сосны, давно уже погибшие, покоились на ветвях соседних деревьев, которые обнимали их, словно пытаясь помочь. Встретилось Дженнсен старое дерево, лежащее поперек дороги, словно оплывшее: древесина повторяла все изгибы и неровности каменного выступа. Под ногой она рассыпалась, киша насекомыми.

Сверху из ветвей за девушкой наблюдала сова. По земле маршировали отряды муравьев, неся на себе маленькие сокровища влажного леса. Коричневые жуки, большие, жесткие, блестящие, ползали по древесному мусору.

Дженнсен провела свою жизнь в лесу и видела все: от огромных медведей до новорожденных оленят, от птиц до жуков, от летучих мышей до тритонов. Ей встречались твари, которые вызывали у нее беспокойство: змеи, медведицы с медвежатами… Но она хорошо знала этих зверей. Большинство из них боялись людей и стремились скрыться, поэтому обычно не пугали ее. Но кто знает, что за твари могут рыскать в этой тьме и сырости! Какие у них могут быть ядовитые клыки! Какие волшебные чудовища способны обитать возле пристанища колдуньи!..

Она видела пауков, жирных, черных и мохнатых; медленно загребая лапами сырой воздух, они плавно опускались на нитях откуда-то сверху и исчезали в зарослях папоротника. Несмотря на то что было тепло и влажно, Дженнсен плотнее завернулась в плащ и надвинула на голову капюшон.

Укус паука мог быть не менее смертелен, чем укус какого-нибудь крупного зверя. Если ты мертв, то причина не имеет значения. Владетель мертвых не проявляет милосердия из-за того, что яд исходит от кого-либо мелкого и незначительного. Объятия Владетеля увлекают в темную вечность всех, кто попадает в его владения, и не имеет значения причина смерти…

Хотя Дженнсен чувствовала себя на природе как дома, она смотрела вокруг широко раскрытыми глазами, и пульс ее учащенно бился. Каждая ветвь винограда, каждая былинка, которых она касалась, могли таить в себе угрозу, и девушка то и дело вздрагивала.

Ей чудилось, будто повсюду притаилась смерть…

Наконец спуск окончился ровной площадкой. Здесь царили буйная поросль мха, разлагающаяся древесина и переплетенные друг с другом корни.

Среди них Дженнсен смогла разглядеть кость ноги. Кость была покрыта пышной зеленой плесенью, но общие очертания были узнаваемы. Какому зверю могла принадлежать кость, Дженнсен не знала. Она надеялась, что кость не человечья.

На пути начали попадаться островки грязи, которая, похоже, кипела. Вязкие пузыри темно-коричневого цвета лопались, выбрасывая тяжелые густые капли и выпуская пар. В углублениях с кипящей грязью не было никакой растительности. В некоторых местах грязь затвердела в виде скоплений небольших конусов, от которых поднимались желтоватые испарения.

Дженнсен осторожно выбирала дорогу среди переплетенных корней, между испускающих пар отверстий и бурлящей грязи, по-прежнему направляясь туда, в темноту, на дно. Вскоре вместо участков с грязью стала попадаться стоячая вода. Сначала это были лужицы, в которых бурлило и шипело от извергающихся едких испарений. Как только горячие источники остались позади, воды стало больше. А потом появились настоящие пруды, окруженные высоким тростником, который тянулся вверх до туч, образованных крошечными танцующими мошками.

Наконец темная вода заняла все вокруг. Стволы мертвых деревьев торчали из нее, как стражи, охраняющие эти полные зловонного гниения топи. Короткие и протяжные крики зверей проносились над болотом. В некоторых местах, прямо у берега, где к воде склонялись ветви, росла ряска, манящая неосторожных схожестью с травой, по которой, казалось, можно легко пройти. Но среди ряски виднелись чьи-то глаза, внимательно наблюдавшие, как Дженнсен проходит мимо.

Мшистая поверхность под ногами стала похожа на губку, а потом опустилась под воду. Сначала Дженнсен видела дно всего лишь в нескольких дюймах от гладкой, как стекло, поверхности, но постепенно становилось все глубже, и вскоре дно совсем исчезло в темноте. И было видно, как в этой темноте плавно скользят какие-то еще более темные создания.

Дженнсен ступала с корня на корень и пыталась удерживать равновесие, не касаясь руками стволов, которые часто оказывались очень скользкими. Ступать в воду она попросту не осмеливалась.

С каждым шагом расстояние между выступающими на поверхность корнями увеличивалось, и в животе Дженнсен все сжималось от страха. Она была полна сомнений, туда ли идет. В конце концов она остановилась и наклонилась, прищурившись, разглядывая, что там, впереди. Сквозь дымку, кустарники и ветви винограда она разглядела подъем земли и сухой проход.

Глубоко глотнув душный воздух, Дженнсен выставила ногу, пытаясь дотянуться до следующего корня. И не смогла достать его. Наклонилась и еще сильнее потянулась вперед, но поняв, что не дотянется, выпрямилась и замерла, обдумывая свои дальнейшие действия.

Можно прыгнуть на ближайший широкий корень. Это будет не слишком сложный прыжок. Вот только что станется с нею, если она поскользнется и упадет в воду?..

Дженнсен содрогнулась.

Однако сколько можно торчать тут, на одном месте?.. Если она прыгнет и удачно приземлится на тот корень, оттуда уже легко будет перескочить прямо на берег.

Она схватилась за гладкий, тонкий ствол и снова прикинула расстояние. Да, далековато, но другого пути нет. Если она хорошо оттолкнется, то перепрыгнуть сможет.

Дженнсен глубоко вдохнула и, сдавленно вскрикнув от напряжения, сильно оттолкнулась от дерева, взлетев над водной гладью.

Как только она приземлилась на нужный корень, он поплыл в сторону.

Через мгновение толстое холодное кольцо охватило ее икру, а другое бичом обвилось вокруг колена.

Все произошло так быстро, что какая-то часть Дженнсен все еще искала корень, а другая уже пыталась высвободиться. Опора явно уходила из-под ног. Дженнсен инстинктивно потянулась за ножом, но тварь подбросила ее в воздух и попыталась с силой ударить об воду. Дженнсен раскинула руки и сумела схватиться за какие-то ветки поблизости, мокрые, корявые, но на ощупь – настоящее дерево.

Вода под ней вспенилась.

И Дженнсен обнаружила себя в объятиях огромной змеи.

Глава 21

Живые кольца обхватили ее, заставляя отцепиться от ветвей, и перекинули на спину. Дженнсен закричала, отчаянно пытаясь ухватиться за какую-нибудь опору. И это ей удалось: она снова развернулась, схватившись за корни сначала одной, а затем и другой рукой.

Голова змеи вынырнула из глубин и осторожно двинулась к животу Дженнсен, словно исследуя сопротивляющуюся добычу. Такой огромной змеи девушка в жизни не встречала. Тело твари было покрыто переливающейся зеленой чешуей, мерцающей в тусклом свете. По всей длине вспыхивали сверкающие полосы света. Черные линии прочерчивали голову наискось от свирепых желтых глаз, от чего она казалась надевшей маску. Темно-зеленая голова скользнула по груди Дженнсен, приближаясь к ее лицу. Мелькнул красный язык.

Крича, Дженнсен отпихнула голову в сторону. В ответ мускулистое тело сжалось, затягивая девушку на глубину. Уцепившись пальцами за корни, Дженнсен изо всех сил пыталась вырваться, но змея была слишком сильной.

Тогда Дженнсен принялась пинать змею свободной ногой, но тварь тут же обхватила и ее. Кольца сжимались и по-прежнему тянули Дженнсен вглубь. Девушка захлебнулась и закашлялась, пытаясь перебороть охватывающую ее панику.

Ей было необходимо достать нож. Однако тогда придется отпустить корни. А если она отпустит их, тварь утащит ее в черную воду и утопит.

Значит, надо освободить одну руку. Это все, что ей сейчас требуется. Она сможет достать нож и одной рукой. Но змея волнообразными движениями опутывала ее, уже добравшись до пояса, и Дженнсен в панике все крепче цеплялась за корни.

Однако деваться было некуда. С отчаянной решимостью Дженнсен оторвала от корней правую руку и принялась засовывать ее под плащ. Мокрая одежда сбивалась в комки, и рука то и дело застревала. К тому же, змеиные кольца уже сомкнулись вокруг грудной клетки, и скоро нечем станет дышать.

Дженнсен вдохнула, напрягая живот, и попыталась просунуть пальцы под змею, но ничего не получилось: тяжелое тело рептилии стискивало ее все сильнее и сильнее. А потом ушлая тварь расслабила на мгновение одно кольцо и тут же пригвоздила правую руку Дженнсен, да так, что та и пошевелить ею не могла.

Однако левой она все еще крепко держалась за корень. Тем не менее положение резко ухудшилось. Змея была столь сильна, что становилось ясно: рано или поздно она оторвет руку Дженнсен от корня. Да еще сдерет всю кожу с пальцев.

И такой момент наступил. Невзирая на все свои усилия, Дженнсен почувствовала, что пальцы соскальзывают с корня. Слезы уже разъедали ей глаза, она поняла, что выбора не остается, и отпустила корень.

Казалось, она погружается в темные глубины целую вечность… Наконец ступни коснулись дна, она с силой оттолкнулась от него, и через мгновение опять оказалась на поверхности. Похоже, тварь решила, что справилась с жертвой, и на миг ослабила захват. Дженнсен только того и надо было – она успела схватиться за серебряную рукоять…

Когда широкая голова с мелькающим тонким красным языком снова приблизилась к ее лицу, Дженнсен коснулась кончиком лезвия нижней челюсти змеи. Тварь тут же застыла, будто понимала, какую угрозу для нее представляет это острие. Обе замерли, неотрывно глядя друг на друга.

В битве наступила пауза. Дженнсен лежала на спине, а змея обвилась вокруг нее. Дженнсен не могла освободиться от живой удавки: руки ее были слишком слабы, да и сама она была измучена. Но лезвие и в слабой руке остается лезвием, тонким, острым, способным распороть все, кроме железа и камня…

Желтые глаза внимательно наблюдали за ней. Дженнсен не знала, ядовита ли змея. Ее клыков она еще не видела. И совсем не была уверена, что успеет отреагировать, если клыки устремятся к ее лицу…

– Прости меня за то, что я наступила на тебя, – сказала она, хотя и не верила, что тварь сможет понять ее; она скорее разговаривала сама с собой. – Мы обе друг друга испугались.

Змея словно окаменела, по-прежнему наблюдая за противницей. Ее язык не высовывался изо рта. Голова, приподнятая на несколько дюймов кончиком ножа, наверняка ощущала его остроту. Возможно, тварь восприняла нож в качестве клыка соперницы. Если у врага есть ноги, то почему не может быть внешних клыков?.. Дженнсен не знала, что сейчас творится в змеином мозгу, она понимала одно – с таким существом в борьбу лучше не вступать.

Ведь она находилась в воде, во владениях змеи и вне своей привычной среды. Есть ли у нее нож или нет, результат все равно непредсказуем. Даже если она убьет змею, мертвая тварь одним своим весом утянет Дженнсен на дно. Нет, если возможно, лучше расстаться без борьбы.

– Уползай, – прошептала она, сохраняя полную серьезность. – Ну же!.. Или мне придется убить тебя. – Она приподняла острием ножа голову змеи, чтобы быть понятой наверняка.

И почувствовала, что змея ослабила захват. В ногах началась пульсация. Дюйм за дюймом, голова змеи отодвигалась. Чешуйчатые кольца расслабились и начали соскальзывать с тела и ног Дженнсен. Та почувствовала буйную радость, но рука с ножом следовала за головой змеи, готовая при малейшей угрозе ударить изо всей силы. Наконец змея скользнула в глубину.

Освободившись от этой жуткой тяжести, Дженнсен вскарабкалась на твердую землю. Она стояла на четвереньках, зажав в кулаке рукоять ножа, стараясь выровнять дыхание и успокоить бившую ее нервную дрожь. У нее не было ни малейшего представления о том, что подумала змея и могло ли сработать такое поведение в другое время и в другом месте. Главное, оно сработало на этот раз!..

Дженнсен прошептала молитву признательности добрым духам. Если они действительно сыграли какую-то роль в ее спасении, то и она не хотела оставаться неблагодарной.

Тыльной стороной дрожащей ладони Дженнсен отерла слезы и встала на подкашивающиеся ноги. Потом обернулась и посмотрела на черную воду, неподвижно лежащую под нависшими ветвями. Вспомнила, как все произошло. И поняла, что глубина здесь всего три-четыре фута. И если бы она осторожно шла по мелководью, а не пыталась прыгнуть на корень, оказавшийся змеей, все могло бы обойтись без таких неприятностей…

Нет уж, на обратном пути надо будет вырезать себе палку и переходить мелководье вброд, заранее прощупывая путь перед собой, чтобы быть уверенной, что больше не наступишь на змею.

Все еще стараясь отдышаться, Дженнсен повернулась спиной к темной воде. Невзирая ни на что, она должна добраться до жилища колдуньи, и нечего тут стоять и тратить время, жалея себя! Себастьян нуждается в ее помощи, а вот она в собственной жалости вовсе не нуждается!

И она двинулась в путь, мокрая до нитки. Впрочем, здесь было так же тепло, как и в начале пути. По крайней мере от холода не умрешь…

Вокруг по-прежнему было болото, но переплетающиеся корни и выступающие из воды кочки были достаточно прочными, чтобы выдержать ее вес. Только совсем небольшие участки земли были покрыты водой, да и там было мелко. Тем не менее Дженнсен ступала осторожно, внимательно рассматривая притопленные корни – не скрываются ли под ними змеи. Она знала, что водяные змеи обычно самые опасные. Ядовитая змея длиной всего в один фут вполне может убить человека. Как и у пауков, размер не имеет значения, если яд смертелен…

Потом местность изменилась. Здесь из трещин в земле поднимался пар. Желтая корка покрывала отверстия, из которых шли испарения. Запах оказался просто удушающим, и Дженнсен пришлось искать обходной путь. Тропа была полна колючек и поросла густой растительностью.

Девушка смогла отрезать ножом самые толстые ветви и пустилась вперед, мимо возвышающейся сбоку отвесной скалы.

Следуя по узкому ущелью, она обогнула небольшой пруд. Его поверхность то и дело покрывалась рябью, поскольку под водой за Дженнсен следовало какое-то существо. Она держала нож наготове, на случай, если существо выпрыгнет из воды. В конце концов она не выдержала – расшатала и выдернула из земли камень, и бросила его в воду. Однако неведомое существо продолжало следовать за ней, пока она не дошла до конца пруда и не забралась на более высокий участок земли, по которому вышла к каким-то густо разросшимся растениям с широкими листьями.

Казалось, она идет по полю кукурузы. В стороне, за стеной растений, ей почудилось некое неторопливое движение. Она не знала, что там могло быть, да после всего случившегося сегодня ей и не хотелось узнавать, и она прибавила шагу. Вскоре Дженнсен уже бежала через густую поросль, уклоняясь на бегу от стеблей и подныривая под ветки.

Здесь деревья снова росли близко друг к другу, и ей снова пришлось ступать по переплетению корней. Казалось, они будут тянуться бесконечно. Продвижение вперед было мучительно медленным. День находился в самом разгаре. Когда Дженнсен подошла наконец к открытому пространству, она просто понеслась вперед, чтобы сберечь время. Она уже находилась на болоте не один час.

Том считает, что на дорогу через болото и обратно уйдет день. Но она находилась здесь уже так долго, что начала беспокоиться, не пропустила ли дом колдуньи. В конце концов, размеры этой трясины оценить трудно. Она легко могла проскочить мимо дома и не заметить его.

Что делать, если она не сможет найти дом? Ее вовсе не прельщала идея ночевать на болоте. Трудно даже вообразить, какие существа могут появиться здесь ночью. Она понимала, что костер тут вряд ли удастся развести. Ее охватывал страх от одной только мысли, что она может остаться здесь без света, безо всякой надежды на то, что появятся луна и звезды…

Наконец Дженнсен оказалась на берегу широкого озера и остановилась, чтобы отдышаться. Толстенные деревья торчали, словно столбы, поддерживающие зеленый тент. Над озером было немного светлее. Справа стеной возвышалась гора, которую меньше всего можно было принять за тропу.

Осмотрев берег слева, Дженнсен обнаружила следы. Подбежала ближе и встала на колено, разглядывая отпечатки в мягкой почве. Это определенно были следы человека, но достаточно давние. Дженнсен последовала по следам вдоль берега и в некоторых местах нашла рыбью чешую. Растительность у озера была буйной и густой, но у самой кромки озера находилась полоса травы и сухой земли. Полоса могла служить тропинкой, а следы вселяли надежду.

По следам Дженнсен прошла к дальнему краю тихого озера, обнаружила в густой ивовой роще протоптанную тропинку и поднялась на возвышенность. Внимательно осмотрев открывшуюся поляну, она заметила вдали, за деревьями, зарослями кустарника и виноградными плетьми, стоящий на холме дом. Из трубы поднимался дым, который смешивался с туманом вокруг.

В пепельно-серой мгле темнеющего вокруг болота льющийся из окна и похожий на золотую драгоценность свет казался маяком для заблудившихся, находящихся в отчаянии, забытых и беззащитных. Увидев конечную цель своего похода, Дженнсен заплакала от облегчения. Это вполне могли быть слезы радости, если бы ее не привела сюда жестокая необходимость…

Дженнсен торопливо пошла по тропинке мимо ив и дубов, мимо зарослей травы и оплетенного виноградом кустарника и скоро добралась до дома. Дом был выстроен на фундаменте из камня, сложенном без всякой известки. Стены были сделаны из кедровых бревен. Крыша нависала не только над домом, но и над неширокой галереей, которая тянулась вдоль всей стены. От галереи к озеру вели ступени.

Перепрыгивая сразу через две ступеньки, Дженнсен поднялась к галерее, прошла по ней и приблизилась к двери, по краям которой стояли колонны из двух широких бревен, которые поддерживали простой, но приветливо выглядящий вход. От этой двери, от широких ступеней крыльца, уходила ровная, хорошо утоптанная тропа. Этим путем приходили люди, у которых было приглашение посетить колдунью. После пути, пройденного Дженнсен, этот казался проезжей дорогой.

Не теряя времени, Дженнсен постучала. Раз, другой, третий… Наконец дверь распахнулась внутрь. В проеме, с удивлением глядя на гостью, стоял пожилой человек. Волосы его все еще были довольно густыми. Впрочем, седых волос было много больше, чем темно-каштановых. Одет он был не как охотник или житель болот, а как ремесленник: коричневые брюки были чистыми и незаношенными, из плотной дорогой ткани. На зеленой рубашке блестели пятна золота.

Это явно был позолотчик Фридрих.

Его проницательные глаза осматривали гостью не менее внимательно, он стразу заметил рыжие волосы под капюшоном.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он. Глубокий голос хорошо соответствовал его облику, но доброжелательностью не отличался.

– Я пришла повидать Алтею, если можно.

Его глаза осмотрели тропу за спиной Дженнсен, затем опять остановились на ее лице.

– Как ты добралась сюда?

Судя по тому, каким подозрительным взглядом он ее окинул, девушка поняла, что у него имеется способ определить, с какой стороны подходит к дому гость. Дженнсен знала такого рода приемы: они с матерью использовали их, чтобы никто не смог подкрасться к ним незамеченным.

Дженнсен махнула рукой вдоль галереи:

– Я пришла другим путем, из-за озера.

– Никто не может прийти из-за озера, даже я. – Его черная как смоль бровь поднялась, он не желал больше слушать ее. – Ты лжешь.

Дженнсен опешила:

– Нет. Я пришла тем путем. Мне необходимо увидеть вашу жену.

– Тебя сюда не приглашали. Ты должна уйти. И на этот раз тебе не стоит сходить с тропы. А теперь уходи!

– Но от этого зависит жизнь человека. Я должна…

Дверь с грохотом захлопнулась прямо перед лицом Дженнсен.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю