Текст книги "Carpe Jugulum. Хватай за горло!"

Автор книги: Терри Дэвид Джон Пратчетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Тут все было не тем, чем казалось. Хотя, как говаривала матушка, такое случалось везде и всюду.

Агнесса чуть ли не силой затащила Овса в дом нянюшки Ягг. Впрочем, по этому дому и не сказать было, что тут жила и живет настоящая ведьма, – скорее в его постройке использовался прямо противоположный подход. В этом доме преобладали веселые, яркие и абсолютно не гармонирующие друг с другом цвета и пахло мастикой. Ни тебе черных драпировок, ни черепов либо странного вида свечей. Хотя нет, одна странная свеча была – большая и розовая; ее нянюшка как-то приобрела в Анк-Морпорке и иногда демонстрировала гостям с правильным чувством юмора. Зато было много столов – в основном предназначенных для размещения всевозможных портретов и иконографии многочисленного клана Ягг. На первый взгляд могло показаться, что портреты эти расположены беспорядочно и хаотично, но на самом деле тут имелась некая тайная система. Картинки гуляли взад-вперед по комнате в зависимости от того, к кому из членов семьи в данный момент времени питает расположение нянюшка. Те, чьи портреты оказывались на шатком столике рядом с кошачьей миской, должны были выполнять самую черную работу. А главная несправедливость заключалась в том, что ты мог выпасть из фаворы вовсе не потому, что где-то в чем-то поступил плохо, а только потому, что кто-то где-то поступил лучше. Именно поэтому места, где не было портретов, занимали всевозможные украшения: каждый Ягг, отъезжавший от Ланкра больше чем на десять миль, просто обязан был привезти нянюшке какой-нибудь сувенир. Ягги искренне любили нянюшку Ягг… ведь были места и похуже шаткого столика. Однажды некий дальний родственник перекочевал аж в коридор.

Большинство украшений были весьма посредственного качества безделушками, купленными на ярмарках, но главное, как считала нянюшка Ягг, – чтобы они были блестючими. Так здесь появилось великое множество косоглазых собачек, розовых пастушек и кружек с кучей ошибок и опечаток, как то: «Самай Лучшей Моме На Веете» и «Мы Лубим Нашу Наню». Огромная позолоченная пивная кружка из трактира «Студенческая лошадь», которая играла мелодию «Их Бин Пьян Как Швайн», будучи слишком великим богатством для того, чтобы стоять на вседоступном месте, была заперта в застекленном шкафу и завоевала портрету Ширл Ягг почетное постоянное место на комоде.

Нянюшка Ягг уже расчистила место для зеленого шара на одном из столов. Когда Агнесса вошла, она недовольно вскинула голову.

– Что-то ты задержалась. Небось хухры-мухры разводила? – произнесла она голосом, способным пробить любую броню.

– Нянюшка, ты говоришь в точности как матушка, – укоризненно сказала Агнесса.

Нянюшка поежилась.

– Ты права, девочка. Давай-ка побыстрее найдем ее. Я еще слишком полна веселья, чтобы становиться каргой.

– Кругом полным-полно странных существ! – сообщила Агнесса. – Кентавры бродят просто стадами! Нам даже пришлось прятаться от них в канаве!

– Ага, я заметила траву и листья на твоем платье, – кивнула нянюшка. – Но решила не говорить. Из вежливости.

– Откуда они взялись?

– Спустились с гор, я полагаю. А зачем ты притащила с собой этого болвана?

– Потому что он вывалялся в грязи, нянюшка, – резко произнесла Агнесса. – И я пообещала, что он сможет здесь вымыться.

– Э-э… Это действительно хижина ведьмы? – уточнил Овес, разглядывая бесконечный строй Яггов.

– Охохонюшки… – протянула нянюшка.

– А пастор Мельхио говорил, что ведьмовские дома все как один гнезда порока и сексуальных излишеств.

Молодой священнослужитель сделал шаг назад, наткнулся на маленький столик, из-за чего синяя заводная балеринка начала судорожно дергаться под «Трех слепых мышат».

– Ну, допустим, у нас есть раковина, – вкрадчиво протянула нянюшка. – Но что ты можешь предложить взамен?

– Нянюшка хочет сказать, что неплохо бы проявить чуточку благодарности, – перевела Агнесса. – Нянюшка, не изводи его. Утро и так выдалось нелегким.

– Э… А как пройти к умывальнику? – спросил Овес.

Агнесса объяснила, и он с явным облегчением отбыл.

– Поразительный зануда, – покачала головой нянюшка.

– Матушку видели чуть выше длинного озера, – сообщила Агнесса, сев за стол.

Нянюшка резко подняла голову.

– Неподалеку от вересковой пустоши? – спросила она.

– Да.

– Плохо. Кривое там место.

– Кривое?

– Все крученое-перекрученое.

– Что? Но я там бывала. Обычное, поросшее вереском и утесником болото. Несколько старых пещер в конце долины.

– Правда? А на облака ты смотрела? Ничего-то ты не понимаешь…

Когда вернулся сияющий чистотой Овес, они все еще спорили, но, увидев его, несколько смутились.

– Я ж говорю, трое нужны! – буркнула нянюшка, отталкивая в сторону стеклянный шар. – Особенно если она сейчас там. Кривую землю через шар не разглядишь, она тебе всю голову заморочит. У нас просто не хватит сил.

– Я не хочу возвращаться в замок!

– Маграт лучше нас всех обращалась с хрустальным шаром.

– Нянюшка, она должна заботиться о маленьком ребенке!

– Ага. В замке, полном вампиров. Подумай хорошенько. Кто знает, когда они проголодаются? Лучше будет, если Маграт и ее дочка поскорее уберутся оттуда.

– Но…

– Ты вытащишь ее оттуда! Это могла бы сделать я, но ты сама говорила: я, мол, только сидела и тупо скалилась.

Агнесса вдруг ткнула пальцем в Овса.

– Ты!

– Я? – переспросил он дрожащим голосом.

– Ты сказал, что сразу различил в них вампиров!

– Правда?

– Сказал.

– Ну да, сказал. И что с того?

– То есть ты не переживал никакого подъема? Не был счастлив как никогда?

– С подъемов я очень быстро падаю, – мрачно откликнулся Овес.

– Но почему они с тобой не справились?

Овес неуверенно улыбнулся и пошарил в кармане.

– Меня защищает десница Ома.

Нянюшка внимательно осмотрела медальон. Там был изображен человек, привязанный к панцирю черепахи.

– Серьезно? – спросила она. – Мощная штуковина, стало быть.

– Ом простер свою десницу, дабы спасти пророка Бруту от пыток, и точно так же раскинет он надо мной свои крылья, когда придет час испытаний моих, – возвестил Овес. Правда, судя по его тону, он больше пытался убедить себя, чем нянюшку. – Если хотите узнать больше, у меня есть одна брошюрка. – Его голос сразу стал более решительным, ведь если существование Ома еще можно было поставить под сомнение, то существование религиозных брошюр было очевидным для любого рационально мыслящего, открытого новым веяниям человека.

– Не хотим, – отрубила нянюшка и вернула медальон. – А вот брату Пердоре не требовалось никаких волшебных побрякушек, дабы отваживать зло.

– Конечно не требовалось. От его перегара любое зло со всех ног улепетывало, – съязвила Агнесса. – Итак, господин Овес, ты идешь со мной. С меня хватит, я с этим кровососущим принцем уже сражалась в одиночку. Так что заткнись!

– Э… Но я ничего не говорил…

– Я не тебя имела в виду, а… Слушай, ты рассказывал, что изучал вампиров, верно? Какие они вообще? Ну, как живут? Что любят?

Овес на мгновение задумался.

– Э… Ну, жить они предпочитают в удобных сухих гробах. А любят… Чтобы свежей крови было побольше… Сумерки там всякие… – Увидев выражение лица Агнессы, он резко прервался. – Э… На самом деле все зависит, откуда они родом. Насколько я помню, Убервальд – достаточно большой край. Но самый эффективный способ борьбы с вампиром – это отсечь ему голову и вбить в сердце кол.

– Это отлично работает и с людьми тоже, – заметила нянюшка.

– Э… В Сплюнце вампиры умирают, если положить им в рот монету, а потом отрезать голову…

– Ну надо же, все не как у людей… – буркнула нянюшка, доставая блокнот.

– Э… В Клаце они умирают, если вставить им в рот лимон…

– Вот это мне больше нравится.

– …После того, как отрубишь им голову. Насколько я помню, вампиру из Глица следует забить рот солью, вбить по морковке в оба уха и уже потом отрубить голову…

– Представляю, сколько они мучились, прежде чем поняли, что надо делать.

– А в долине Ах считается, что лучше всего отсечь вампиру голову и сварить ее в уксусе.

– Агнесса, – сказала нянюшка, – нам потребуется куча людей, чтобы унести с собой столько барахла.

– А в Бериплати говорят, что нужно отрубить пальцы на ногах, а потом вбить гвоздь в шею.

– И отрубить голову?

– Нет, не обязательно.

– Ну, пальцы рубить легко, – сказала нянюшка. – Старик Штабель из Дурного Зада одним ударом лопаты отмахнул себе два пальца.

– Кроме того, – продолжал Овес, – вампира можно победить, если выкрасть его левый носок.

– Извини? – изумилась Агнесса. – Кажется, я тебя не расслышала.

– Гм, вампиры патологически щепетильны, понимаешь? В некоторых кочевых племенах Борогравии существует поверье, что если украсть у вампира носок и где-нибудь его спрятать, то вампир будет искать его до скончания века. Вампиры терпеть не могут, если какая-нибудь вещь находится не на месте или пропала.

– Ну, вряд ли это широко распространенное поверье, – хмыкнула нянюшка.

– А в некоторых селах считают, что вампиров можно остановить, швыряясь в них семенами мака, – продолжил Овес. – Вампиры тут же принимаются их считать, поскольку обладают большой склонностью ко всякого рода аналитике.

– К ана… – Нянюшка запнулась. – Нет уж, мы лучше поищем другой способ.

– Так или иначе, – быстро вмешалась Агнесса, – сомневаюсь, что у нас будет время выспросить у графа его точный адрес. Мы просто войдем в замок, заберем Маграт и вернемся сюда, договорились? Кстати, Овес, каким образом ты вдруг стал специалистом по вампирам?

– Я ж говорил, в семинарии мне приходилось изучать много дисциплин. Мы должны знать врага в лицо, поскольку мы сражаемся со всякими злыми силами – вампирами, демонами, ведь… – Он осекся.

– Продолжай, не стесняйся, – сказала нянюшка сладким, как мышьяк, голосом.

– Ведьмам мы лишь указываем ошибочность выбранного ими пути, – пробормотал Овес и смущенно откашлялся.

– Ага, и очень недвусмысленно указываете, – кивнула нянюшка. – Надо бы не забыть надеть свой несгораемый корсет. В общем, скатертью вам дорожка… Всем троим.

– Троим? – переспросил Овес.

Левая рука Агнессы дрогнула. Запястье согнулось, ладонь сжалась в кулак, а потом начали распрямляться два пальца. Агнесса всячески пыталась совладать с непокорной рукой, но тщетно. Впрочем, этот знак заметила только нянюшка Ягг.

– Две неразлучные подружки, а? Удобно, наверное, – фыркнула нянюшка.

– О чем это она? – спросил Овес, когда они вышли из дома.

– Не обращай внимания. Старая стала, заговаривается, – как можно громче ответила Агнесса.

По дороге, в сторону замка, направлялись запряженные волами повозки. Агнесса и Овес отошли чуть в сторонку, пропуская грохочущий караван.

Все без исключения вновь прибывшие были одеты в неряшливые безразмерные тулупы. Единственной выделяющейся деталью был шарф, который на манер повязки туго обматывал горло каждого возницы.

– Либо в Убервальде началась эпидемия ангины, либо под каждой повязкой спрятаны глубокие колотые раны, – заметила Агнесса.

– Э… Я немного знаю о том, как они управляют людьми, – сказал Овес. – С чисто теоретической точки зрения.

– Да?

– Мои слова могут показаться глупыми, но так было написано в одной древней книге.

– Говори.

– Вампирам легче управлять целеустремленными людьми. Теми, кто всегда держит себя в руках, контролирует себя.

– Контролирует себя? – с подозрением переспросила Агнесса.

Мимо прогрохотали еще несколько повозок, впрочем, ни один возница не обратил внимания ни на священнослужителя, ни на ведьму.

– Я знаю, это звучит странно. Кажется, будто бы целеустремленными людьми управлять труднее. Но чем больше мишень, тем легче в нее попасть. В некоторых деревнях охотники на вампиров напиваются в стельку. В целях самозащиты, понимаешь? Когда в голове туман, вокруг тоже туман. А туман не так-то просто ударить.

«Стало быть, мы – туман? – переспросила Пердита. – От тумана слышу!»

Агнесса пожала плечами. Лица возниц выглядели весьма буколически. В Ланкре похожие лица тоже встречались, но на них, как правило, отражались и другие человеческие эмоции: хитрость, здравый смысл и непреодолимое упрямство. А у возниц глаза казались будто бы выключенными.

«Как у скота», – заметила Пердита.

– Ага, – кивнула Агнесса.

– Не понял? – отозвался Овес.

– Да так, не важно…

«С коровьим стадом управляется один-единственный человек, – подумала Агнесса. – В то время как любая корова при желании легко оставит от своего пастуха мокрое место. Но почему-то такая мысль не приходит в коровьи головы… Предположим, они лучше нас. Предположим, по сравнению с ними мы всего лишь…»

«Ты слишком близко к замку! – рявкнула Пердита. – Вот и думаешь, как корова!»

За повозками следовала некая группа мужчин.

«А вот и погонщики», – хмыкнула Пердита.

Эти люди отличались от возниц. Они были одеты в своего рода мундиры с черно-белыми гербами семейства Сорокула, но, судя по виду «погонщиков», они не больно-то привыкли носить какую-либо форму. Зато, судя по тому же виду, они привыкли убивать других людей за деньги, причем не всегда большие. Короче говоря, они выглядели в точности как люди, которые привыкли закусывать непослушными мальчиками и девочками. Кое-кто, проходя мимо, бросал на Агнессу плотоядные взгляды – впрочем, эти люди бросали бы плотоядные взгляды на любого одетого в юбку человека.

Затем снова потянулись повозки.

– Ну, как выражается нянюшка Ягг, когда представилась возможность, хватай что торчит, – сказала Агнесса и, сорвавшись с места, побежала следом за последней повозкой.

– Она правда так выражается?

– К сожалению. Но ты привыкнешь.

Она ухватилась за задний борт, забралась в повозку и махнула священнослужителю рукой, призывая поторапливаться.

– Хочешь произвести на меня впечатление? – спросил Овес, когда она с трудом втащила его в повозку.

– Не на тебя, – пояснила она и вдруг поняла, что сидит на гробе.

В повозке лежали два гроба, тщательно обложенные соломой.

– Уже перевозят мебель? – поинтересовался Овес.

– Э… Думаю… Вполне возможно… они могут оказаться занятыми, – сказала Агнесса.

Священнослужитель пожал плечами и поднял крышку. Агнесса едва сдержалась, чтобы не закричать. Но гроб оказался пустым.

– Идиот! А если бы там кто-то был?

– В дневное время вампиры, как правило, спят. Уж это-то каждый знает, – укоризненно произнес Овес.

– Я чувствую их присутствие где-то… рядом, – сказала Агнесса.

Грохот колес изменился – повозка въехала в мощенный булыжником замковый двор.

– Слезай со второго гроба. Туда тоже заглянем.

– А если…

Он столкнул ее с гроба и поднял крышку, прежде чем она успела договорить.

– Тут тоже никого, – констатировал Овес.

– А вот если бы там оказался вампир, он бы как выпрыгнул, как схватил бы тебя за горло!…

– Моя вера – мой щит, – пафосно возвестил Овес.

– Правда? Вот здорово-то.

– Можешь сколько угодно ерничать…

– Знаешь, мне сейчас не до ерничества.

– И тем не менее, если хочешь, можешь ерничать. Я все равно уверен: мы поступаем правильно. Разве не победил Сонатон зверя Батригорского в его же собственном логове?

– Понятия не имею.

– Победил. А разве пророк Урдур не поразил дракона Слуцкого на Гидральской равнине после боя трехдневного?

– Ну, вряд ли у нас будет столько времени…

– И разве не повергли Сыны Экзеквилевы хозяев Мырилома?

– О, наверное, та еще была битва!

– Ты о ней слышала?

– Нет. Так, мы остановились. Теперь тихо, я не хочу, чтобы нас кто-нибудь обнаружил. По крайней мере не сейчас. И по крайней мере только не эти охранники. Мне они показались не совсем приятными людьми.

Они посмотрели на гробы и обменялись многозначительными взглядами, понимая, что сулит им ближайшее будущее.

– Думаешь, они не заметят, что гробы стали тяжелее? – спросил Овес.

– Эти возницы, судя по их виду, вряд ли способны что-либо замечать.

Агнесса уставилась на ближайший гроб. На дне было немножко грязно, но в общем и целом гроб поддерживался в чистоте, а в изголовье даже лежала удобная подушечка. На обивке было нашито несколько карманчиков.

– Это самый простой способ проникнуть в замок. Ты заберешься сюда, а я – сюда. Кстати… эти люди, о которых ты мне рассказывал… Все это действительно было?

– Ну конечно! Это исторические личности и…

– Отлично. Главное – не пытайся повторить их подвиги, хорошо? А то ты тоже очень быстро станешь историей.

Она закрыла за собой крышку и затаила дыхание. Ей никак было не избавиться от ощущения, что совсем рядом лежит вампир.

Ее рука коснулась бокового кармашка и нащупала там что-то мягкое и одновременно колючее. С ужасом Агнесса исследовала предмет, но потом поняла, что это всего-навсего клубок шерсти с воткнутыми в него двумя длинными вязальными спицами. Значит, в этом гробу творили какой-то колдовской ритуал… или просто вязали носки. Одно из двух.

В гробу? Вязать носки? С другой стороны, возможно, вампиры тоже иногда мучаются бессонницей.

Почувствовав, что гроб подняли, Агнесса напряглась. Куда ее могут нести? Гроб пронесли через мощенный булыжником двор, потом подняли по главной лестнице (она услышала характерный стук каблуков, эхом разносившийся по залу), затем начали спускать куда-то вниз по крутой лестнице…

Это могло означать только одно – гробы несли в подвалы. Что ж, вполне логично, но не больно-то удачно…

«Ты сейчас пытаешься произвести на меня впечатление, – сказала Пердита. – Хочешь выглядеть экстравертно-динамичной».

«Заткнись», – подумала Агнесса.

– Пофтавляйт их здефь и проваливайт, – услышала она чей-то голос.

Судя по акценту, это был Игорь, слуга вампирского семейства. Агнесса судорожно зашарила по кармашкам. Может, использовать в качестве оружия вязальную спицу?

– Хотяйт от меня избавлятьфя, йа? – продолжал голос на фоне удалявшихся шагов. – Ох, они еще поплакайт. Думают, фамые умный, но кто будейт пыль фтирайт, а? Даф ифт вопроф! Кто будейт вынимайт их головы из банок ф маринадом? Кто будейт выкапывайт их из-под земли? Да я за фвой жизнь вытафкивайт больше колов, чем жевайт ящериц!…

Крышка поднялась, и внутреннее пространство гроба залил яркий свет.

Игорь уставился на Агнессу, Агнесса уставилась на Игоря.

Первым пришел в себя Игорь. И улыбнулся. Из-за многочисленных швов на губах это была весьма необычная с точки зрения геометрии улыбка.

– Ничего фебейт, – произнес он. – Кто-то в детфтве флушайт много фказок. Чефнок не забывайт прихватывайт?

– Целый мешок.

– Не помогайт. Фвятая вода?

– Целая бочка.

– То…

Игорь не договорил. На его голову, издав почему-то металлический звон, с силой опустилась крышка гроба. Он медленно поднял руку, потирая ушибленное место, и обернулся. Второй удар пришелся прямо в лоб.

– Вот… шайфе, – произнес Игорь и упал. Над Агнессиным гробом возник Овес. Лицо его горело от праведности и адреналина.

– Я сразил его своей верой!

– Отлично, отлично, пора выбираться отсюда. Помоги мне встать!

– Мой гнев снизошел на него аки…

– Скорее не твой гнев, а крышка от гроба. Кроме того, он довольно-таки стар, – ответила Агнесса. – Слушай, я часто играла здесь в детстве и знаю, где находится черная лестница…

– Так он не вампир? А по виду не скажешь. Весь штопаный какой-то…

– Он – их слуга. Пошли быстрее… – Агнесса вдруг остановилась. – Кстати, ты умеешь делать святую воду?

– Что? Но… в таких условиях?…

– Благослови ее, посвяти Ому… Выпарь из нее всякую чертовщину, не знаю что еще…

– Ну, есть одна довольно короткая церемония… – Он прервался. – Конечно! Вампиров можно остановить святой водой!

– Молодец, что догадался. Стало быть, первым делом на кухню.

Последнее время огромная кухня, как правило, пустовала. Ныне царствующая чета не относилась к людям, требующим три перемены блюд утром, днем и вечером, поэтому на кухне сейчас была только госпожа Пышка. Она спокойненько раскатывала тесто.

– День добрый, госпожа Пышка, – поздоровалась Агнесса, решив, что проще всего понадеяться на могущество остроконечной шляпы и быстро проскользнуть мимо. – Не беспокойся, не беспокойся, мы только воды чуточку наберем, мы знаем, где насос, но парочка пустых бутылок очень нас выручит.

– Конечно, милая моя.

Агнесса остановилась и медленно обернулась. Госпожа Пышка славилась своим склочным характером, особенно когда речь шла о сое, ореховых котлетах, вегетарианских блюдах и любых овощах, которые нельзя было выварить до яркой желтизны. Даже сам Веренс лишний раз старался не появляться на кухне, хотя в отличие от простых смертных, на которых с полной силой обрушивался обобщенный гнев замковой поварихи, короля встречали тут всего лишь напряженным молчанием. Насколько горы отличаются стабильной массивностью, настолько госпожа Пышка отличалась стабильной сердитостью.

Сегодня на ней было белое платье, белый передник, огромный белый поварской колпак и белая повязка на горле. Кроме того, она выглядела – за неимением лучшего слова – вполне довольной.

Агнесса нетерпеливо махнула рукой Овсу, посылая его к насосу.

– Найди что-нибудь, куда можно налить воду, – прошипела она и добавила весело: – Как ты себя сегодня чувствуешь, госпожа Пышка?

– Очень хорошо. Спасибо, что поинтересовалась, госпожа.

– Наверное, ты очень занята, столько гостей…

– Да, госпожа.

Агнесса откашлялась.

– И что ты подавала на завтрак?

Повариха наморщила розовый лоб.

– Не могу вспомнить, госпожа.

– Отлично.

Овес толкнул ее в бок.

– Я заполнил пару бутылок и произвел церемонию очищения во славу Ома.

– А это поможет?

– Главное – не терять веры.

Повариха с приветливым видом наблюдала за ними.

– Спасибо, госпожа Пышка, – сказала Агнесса. – Пожалуйста, продолжай… то, что делала.

– Конечно, госпожа.

Повариха взяла в руку скалку.

«Ей теперь придется побегать, – сказала Пердита. – И повариха, и поставщик мяса в одном лице».

– Это очень зло! – воскликнула Агнесса.

– Что? – не понял священнослужитель.

– Так… пришла в голову одна мысль. Идем, черная лестница вон там.

Лестница была сложена из грубого камня и вилась до самого верха замка. Периодически попадались площадки с дверьми, выходившими в общественные помещения. С другой стороны дверей был все тот же грубый камень, но уложенный более искусно и украшенный разными гобеленами и коврами. Агнесса распахнула одну из дверей.

Двое выходцев из Убервальда неторопливо шли по коридору и несли что-то накрытое тканью. Агнессу и Овса они не удостоили даже взгляда.

Распахнув дверь в королевские покои, они обнаружили королеву стоящей на табуретке. Маграт повернулась, и болтающиеся на ниточках ярко раскрашенные звездочки и фигурки животных мгновенно оплели ее поднятую руку.

– Ну вот, опять, – пожаловалась она. – А казалось легче легкого. Привет, Агнесса, не могла бы ты подержать табуретку?

– Что ты делаешь? – спросила Агнесса, первым делом глянув на шею Маграт.

Ни повязки, ни шарфика там не было.

– Пытаюсь повесить эти фигурки на канделябр, – ответила Маграт. – Ну, все… мое терпение лопнуло! Они постоянно путаются! По словам Веренса, маленьких детишек должны окружать всякие яркие предметы. Мол, это ускоряет развитие и вообще очень полезно. А Милли, как назло, куда-то запропастилась.

«Замок кишмя кишит вампирами, а она детскую украшает, – хмыкнула Пердита. – Отгадай, что не так с этой картинкой?»

Агнесса хотела было опять гаркнуть на саму себя, но сдержалась. Табуретка, на которой стояла королева, выглядела весьма шаткой.

– Но малышке Эсме всего две недели, – вместо этого сказала она. – Не слишком ли рано, чтобы уже начать образовываться?

– Как говорит Веренс, лучше раньше, чем позже. А вы что тут делаете?

– Мы пришли за тобой. Ты должна пойти с нами. И немедленно.

– Зачем? – спросила Маграт и, к огромному облегчению Агнессы, спрыгнула с табуретки.

– Зачем?! Маграт, в замке вампиры! Семейство Сорокула – вампиры!

– Не говори ерунды, они такие приятные люди. Я буквально этим утром разговаривала с графиней…

– И о чем же вы разговаривали? – перебила ее Агнесса. – Готова поспорить, ты ничего не помнишь.

– Агнесса, вообще-то я – королева, – укоризненно промолвила Маграт.

– Извини, извини. Но они влияют на сознание людей…

– Они и на тебя влияют?

– М-м, нет, на меня – нет. У меня… своего рода иммунитет, – солгала Агнесса.

– А на него? – резким тоном спросила Маграт.

– Я пребываю под защитой Ома, – возвестил Овес.

Маграт, удивленно вскинув брови, посмотрела на Агнессу.

– Что, правда?

Агнесса пожала плечами.

– Наверное.

Маграт наклонилась поближе.

– А он, случаем, не пьян? У него в руках две пивные бутылки.

– Там святая вода, – прошептала Агнесса.

– Веренс говорит, что омнианство – это довольно-таки разумная и стабильная религия, – прошипела в ответ Маграт.

Агнесса и Маграт дружно посмотрели на всемогучего Овса, мысленно примеривая к нему разумность и стабильность.

– Ну, мы идем или как? – спросил он.

– Никуда мы не идем! – обрубила, резко выпрямляясь, Маграт. – Это просто глупо. Я замужняя женщина, я – королева, у меня маленький ребенок, а ты врываешься и начинаешь нести всякий бред про вампиров! У меня вообще гости, и я должна…

– Гости и есть вампиры, ваше величество, – сказала Агнесса. – И пригласил их сюда король!

– Веренс говорит, мы должны учиться находить язык с самыми разными людьми…

– Нам кажется, у матушки Ветровоск неприятности, – сказала Агнесса.

Маграт замерла.

– Что, серьезные неприятности?

– Очень серьезные. Нянюшка Ягг сама не своя от беспокойства. Рычит и огрызается на всех подряд. И по ее словам, чтобы найти матушку, нужны трое.

– Понимаешь ли, я…

– Матушка взяла с собой шкатулку. Чтобы это ни значило.

– Которая хранилась в комоде?

– Да, а нянюшка не хочет говорить мне, что в ней было.

Маграт чуть развела руки на манер рыбака, показывающего средних размеров рыбешку.

– Полированную деревянную шкатулку примерно вот такого размера?

– Не знаю. Никогда ее не видела. Но нянюшка считает это очень важным, хотя и не говорит, что в шкатулке хранилось, – повторила Агнесса на тот случай, если Маграт не поняла намеков.

Маграт сплела пальцы и уставилась в пол, покусывая костяшки рук. Когда она подняла голову, выражение ее лица было решительным. Она ткнула пальцем в Овса.

– Ты найдешь какой-нибудь мешок и сложишь туда все вещи из вон того верхнего ящика. Потом возьмешь ночной горшок, маленькую тележку, соберешь чучельца зверюшек, пеленки, не забудь мешок для грязных пеленок, еще захвати ванночку, полотенца, ящик с игрушками, и заводные тоже прихвати, музыкальную шкатулку, ползунков побольше и шерстяной чепчик, а ты, Агнесса, найди кусок ткани, из которой можно соорудить что-нибудь типа перевязи. Вы поднялись по черной лестнице? По ней и спустимся.

– А зачем нам перевязь?

Маграт склонилась над колыбелькой и подняла закутанную в одеяльце девочку.

– Я ее здесь не оставлю!

Из угла, где суетился всемогучий Овес, донесся грохот. У священнослужителя уже были заняты обе руки, а в зубах он держал большое чучело кролика.

– Нам точно все это понадобится? – спросила Агнесса.

– Кто знает, – пожала плечами Маграт.

– А целая коробка с игрушками зачем?

– А вдруг она рано начнет развиваться? Веренс считает, что такое вполне возможно.

– Ей же всего две недели от роду!

– Да, но всякому правильно развивающемуся мозгу необходимо стимулирование даже на ранних стадиях, – возвестила Маграт, кладя крошку Эсме на стол и засовывая ее в детский комбинезончик. – Кроме того, чем раньше у ребенка разовьется координация движений, тем лучше. Такие вещи нельзя пускать на самотек… Кстати, о самотеке. Захватите детскую горку. И желтого резинового утенка. И губку в форме медвежонка. И медвежонка в форме губки.

Гора вокруг Овса все росла. С нее уже начали сходить лавины.

– Но что такого важного в этой шкатулке? – спросила Агнесса.

– Ну, в самой шкатулке нет ничего ценного… – ответила Маграт и оглянулась через плечо. – Да, еще захвати тряпичную куклу, ладно? Мне кажется, Эсме ее очень любит. Проклятье! Красный мешочек!… Да-да, спасибо, там все лекарства. Так о чем ты спрашивала?

– О шкатулке матушки, – подсказала Агнесса.

– Ну, она… просто важна для матушки.

– Это волшебная шкатулка?

– Что? Конечно нет. Во всяком случае, насколько мне известно. Но все хранящееся в шкатулке принадлежит ей, понимаешь? Лично ей, а не дому, – пояснила Маграт, взяв дочь на руки. – А кто у нас хорошая девочка? Ну конечно, ты! – Она окинула взглядом комнату. – Ничего не забыли?

Овес выплюнул кролика.

– Потолок еще остался.

– Тогда пошли.

Стая сорок кружила вокруг замковой башни. Большинство стишков про сорок содержат десять-двенадцать строчек, но здесь собрались сотни птиц, хоть усочиняйся. И все эти стишки содержат разного рода предсказания, да только все они неверные. Ведь стишки сочиняли люди, а у сорок свои рифмы и свои приметы.

Граф сидел в темноте и вслушивался в сорочьи мысли. Самые разные картинки мелькали перед его глазами. «Вот как нужно управлять государством, – думал он. – Людские мысли так тяжело читать, люди должны находиться совсем рядом, чтобы ты видел слова, прячущиеся за их речами. Но птицы… Птицы способны проникнуть куда угодно, узреть всякого крестьянина в поле, всякого охотника в лесу. Кроме того, они умеют слушать. Куда лучше, чем летучие мыши и крысы. Очередная традиция канула в Лету…»

Однако никаких признаков присутствия матушки не наблюдалось. Наверняка какой-то хитрый фокус. Впрочем, не важно. В конце концов она найдет его. Не в ее природе хорониться по всяким норам. Ветровоски всегда смело глядели врагу в лицо и предпочитали открытый бой, даже если точно знали, что потерпят поражение.

Несколько сорок следили за каким-то человечком, таскающимся по лесам. Следом за человечком покорно бродил ослик, нагруженный всевозможными приспособлениями для ловли птиц. Граф мельком глянул на Ходжесааргха, увидел перед собой разум, битком набитый мыслями о соколах, и презрительно хмыкнул. И этому человечку, и его глупым птицам скоро придет конец – они заставляли сорок нервничать. Надо бы не забыть отдать соответствующий приказ стражникам.

– Ооаауооу!

Однако ни одна комбинация гласных не смогла бы точно передать тот восторженный вопль, который издала нянюшка Ягг при виде малышки. В нем сливались звуки, известные только кошкам.

– Моя ненаглядная! – замурлыкала нянюшка. – Где-то у меня была конфетка…

– Она еще не ест твердую пищу, – сказала Маграт.

– Что, по-прежнему не дает по ночам спать?

– И днем тоже не дает. Правда, сегодня, слава богам, спала крепко. Нянюшка, передай ее господину Овсу и давай разберемся, что происходит.

Действуя в точности как большинство мужчин, молодой священнослужитель робко принял девочку на вытянутые руки – так, словно она могла взорваться или по крайней мере сломаться.

– А кто это у нас такой?… – попытался он наладить контакт.

– Итак… что случилось с матушкой? – спросила Маграт.

Нянюшка и Агнесса, перебивая друг дружку в самых ответственных местах, изложили цепь событий.