Текст книги "Стража! Стража!"
Автор книги: Терри Дэвид Джон Пратчетт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Дракон на крыше, – пискнул он. – Шнобби, тут на крыше – дракон! Что мне делать, Шнобби? Тут дракон на крыше! И смотрит прямо на меня! Эй, Шнобби!
– Для начала ты мог бы подтянуть штаны, – отозвался из-за ближайшего угла Шноббс.
Даже снявшая многочисленные слои защитной одежды, госпожа Сибилла Овнец все равно оставалась устрашающе большой. Ваймс знал, что среди населяющих Пупземелье варварских народов бытуют легенды о больших, облаченных в кольчугу, вооруженных мечами девицах на ломовых лошадях, которые вихрем врываются на поля сражений и увозят мертвых воинов на крупах коней в кипящий буйным весельем мир иной, при этом распевая услаждающим слух меццо-сопрано. Госпожа Овнец вполне могла бы сойти за одну из таких девиц. Даже могла бы стать их предводительницей. Она одна могла бы вынести с поля боя БАТАЛЬОН.Когда она говорила, каждое слово напоминало сердечный шлепок по спине и позванивало аристократической самоуверенностью абсолютной чистопородности. Одними только гласными можно было рубить самшит.
Дубоватые предки Ваймса были привыкши к подобным голосам, обычно им доводилось слышать их от вооруженных до зубов людей верхом на боевых конях – такие люди, как правило, объясняли, почему это было бы чертовски хорошей идеей, разве вы не понимаете, ринуться на врага и всыпать ему по первое число. При звуках этого голоса ноги капитана инстинктивно стремились встать по стойке «смирно».
Доисторические люди вполне могли бы поклоняться госпоже Овнец – фактически еще тысячи лет назад они поразительным образом преуспели в вырезании ее статуй. Голову госпожи Овнец венчала копна каштановых волос – парик, как позже узнал Ваймс. Никто, вплотную занимающийся драконами, не сохранял собственные волосы надолго.
Кроме того, на плече у нее сидел дракон. Он был представлен как Цапкоготь Винсент Чудодраг Щеботанский, в обиходе дракончик звался Винни и, по-видимому, вносил немалую лепту в пронизывающий дом необычный химический запах. Запах проникал повсюду. Даже щедрый кусок пирога, который она предложила капитану Ваймсу, попахивал драконятиной.
– Это, э-э, на плече… очень мило, – выдавил Ваймс, предпринимая отчаянную попытку поддержать разговор.
– Вздор, – отрезала ее светлость. – Я таскаю его только потому, что, если они научены сидеть на плече, за них можно вдвое больше содрать.
Ваймс пробормотал, что ему время от времени доводилось видеть дам из высшего общества с маленькими разноцветными дракончиками на плече и ему казалось, это выглядит очень, очень мило.
– О, это на словах мило, – разгорячилась она. – Уж поверь мне. А как доходит до дела, очень скоро выясняется, что тут тебе и копоть, и сожженные волосы, и спина изгаженная. Да и коготки у них врезаются глубоко. А затем дамочки приходят к выводу, что зверушка выросла слишком большой и пахучей, и следующая новость, которую ты узнаешь, – что бедолага либо в Санатории для Тяжело Больных и Потерявшихся Драконов, либо в реке, с веревкой вокруг шеи, бедный доходяга. – Госпожа Овнец уселась, одергивая юбку, которой вполне хватило бы на паруса для небольшого флота. – Итак… КАПИТАНВаймс, если я правильно расслышала?
Ваймс растерялся. Давно ушедшие Овнецы неотрывно смотрели на него из своих резных рам, вздернутых высоко на сумрачные стены. Между портретами, вокруг и под ними красовалось разнообразное оружие, которым они, как предполагалось, пользовались и, судя по внешнему виду оружия, пользовались умело и часто. Вдоль стен ломаными рядами стояли доспехи. Ваймс не мог не заметить, что изрядную часть доспехов украшают огромные дыры. Потолок представлял собой полинявшее буйство поеденных молью знамен. Не требовалось особо тщательного расследования, чтобы понять: драться предки госпожи Овнец умели и любили.
Даже чашка чая в руке госпожи Овнец выглядела готовым разить клинком.
– Мои предки, – утвердительно кивнула она, следя за его загипнотизированным взглядом. – За последнюю тысячу лет ни один из Овнецов не умер в своей постели.
– Да что вы говорите?!
– Источник фамильной гордости, вроде того.
– Да, госпожа.
– Само собой, порядочное количество моих предков умерли в кроватях других людей.
Чашка капитана Ваймса застучала о блюдечко.
– Да, госпожа, – пробормотал он.
– Лично мне всегда казалось, «капитан» – это такое ВОИНСТВЕННОЕзвание. – Она улыбнулась, нежно и хрупко. – Я хочу сказать, полковники и прочие вечно такие надутые, майоры тоже все время пыжатся, но, когда смотришь на капитана, всегда чувствуешь, есть в нем что-то этакое, восхитительно ОПАСНОЕ.Итак, капитан, что же ты хотел мне показать?
Ваймс вцепился в свою коробку, как в пояс девственности.
– Я лишь хотел узнать, – нерешительно забормотал он, – какого роста достигают болотные… э-э…
Он прервался. В его нижних регионах происходило нечто ужасное.
Госпожа Овнец проследила за взглядом капитана.
– О, не обращай на него внимания, – жизнерадостно ободрила она. – Если будет приставать, просто кинь в него подушкой.
Маленький престарелый дракончик выполз из укрытия под стулом и положил на колени Ваймсу состоящую в основном из челюстей морду. Большими карими глазами он душераздирающе смотрел на Ваймса и тихонько капал ему на ноги чем-то, судя по ощущению, довольно едким. И при этом вонял, как ванна с кислотой.
– Это Яснозор Мабеллин Когтецап Первый, – сообщила ее светлость. – Чемпион и производитель чемпионов. Но нет больше пороха в его пороховницах, совсем ослюнтяился. Любит, когда ему чешут брюшко.
Ваймс принялся как можно незаметнее дергаться, пытаясь сдвинуть старого дракона с места. Тот в ответ скорбно заморгал на него слезящимися глазами и закатил верхнюю губу, демонстрируя забор почерневших от копоти зубов-мотыг.
– Просто спихни его, если надоел, – весело посоветовала госпожа Овнец. – Ну так о чем ты там спрашивал?
– Я хотел узнать, каких размеров достигают болотные драконы? – объяснил Ваймс, пытаясь сменить позу.
Послышалось легкое рычание.
– И ты отправлялся в такую даль, чтобы задать мне этот вопрос? Ну… Если не ошибаюсь, Весельчак Когтецап Анкский достигал в высоту аж четырнадцати ладоней, – задумчиво припомнила госпожа Овнец.
– Э…
– Около трех футов шести дюймов, – любезно расшифровала она.
– И это самый большой? – с надеждой в голосе переспросил Ваймс.
Старый дракон начал тихонько похрапывать у него на коленях.
– О да. Но если честно, тот дракон был немного уродцем. Большинство из них не вырастают больше восьми ладоней.
Губы капитана Ваймса зашевелились в поспешных вычислениях.
– То есть больше двух футов? – рискнул он.
– Молодец. Это кобли, разумеется. Курки немножко меньше.
Капитан Ваймс не намерен был сдаваться.
– Кобль – это дракон-самец? – уточнил он.
– Только после двух лет, – победоносно сообщила госпожа Овнец. – До восьмимесячного возраста он зовется цыплом, затем, до четырнадцати месяцев, он – птушок, потом – топтун…
Капитан Ваймс сидел как в трансе, жуя кошмарный пирог и чувствуя, как его штаны медленно растворяются. Его захлестывал поток информации; как особи мужского пола сражаются, исторгая пламя, но в сезон кладки пламя – продукт окисления сложных кишечных газов – исторгают только курки [14]14
Разумеется, «курками» их зовут только до третьей кладки. После этого они – дамсы.
[Закрыть], дабы создавать необходимую для яиц бешеную температуру, в то время как самцы собирают топливо. Еще он узнал, что стая болотных драконов называется «толпа» или «куча»; женская особь способна ежегодно отложить до двенадцати яиц, три кладки по четыре яйца соответственно, большая часть которых затаптывается рассеянными самцами; что драконы обоих полов большей частью безразличны друг к другу, да и вообще они интересуются исключительно топливом – с единственным исключением раз в два месяца, когда они становятся целеустремленными, как циркулярная пила.
У капитана Ваймса уже не было сил сопротивляться, когда его отвели в лачугу на заднем дворе, запаковали с ног до головы в кожаную, укрепленную металлическими пластинами кольчугу и препроводили в длинное приземистое здание, из которого доносились свист и уханье.
Температура была ужасной, но все же терпимой – по сравнению с коктейлем из запахов. Спотыкаясь, он тупо ходил от одного обитого железом загона к другому, пока хозяйка белых, грушеобразных, жутко орущих маленьких страшилищ с красными глазами представляла своих питомцев как «Лунгрош Герцогиня Маршпайнская, на данный момент в положении» или «Туманлун Цапкоготь III, завоевавший Главный Приз на прошлогодней выставке в Псевдополисе». На уровне пояса плясали струи бледно-голубого пламени.
Многие стойла украшали пришпиленные к ним розетки и удостоверения.
– А это Паинька Биндль Камнешлеп Щеботанский, – без тени сочувствия к обалдевшему гостю сообщила госпожа Овнец.
Ваймс как пьяный уставился через обожженный барьер на свернувшееся посреди пола маленькое создание. Оно примерно в той же степени походило на своих собратьев, в какой Шноббс походил на среднее человеческое существо. От кого-то из предков ему досталась пара бровей размером почти с крылья-обрубки, явно неспособные поддержать его в воздухе. Голова неправильной формы, как у муравьеда. Ноздри смахивают на всасывающие сопла реактивного двигателя. Если бы бедняге даже удалось подняться в воздух, ноздри бы раздулись до размеров двух парашютов и тащили бы его за собой.
Кроме того, он обратил на капитана Ваймса самый молчаливо-интеллигентный взгляд из всех взглядов, каким на него когда-либо смотрели представители животного мира, включая капрала Шноббса.
– Это бывает, – печально вздохнула госпожа Овнец. – Тут все от генов зависит.
– Действительно? – переспросил Ваймс.
Создавалось впечатление, что создание концентрирует всю энергию, которую его сородичи растрачивали на пламя и шум, и направляет ее во взгляд, напоминающий раскаленную пику. Ваймсу невольно пришло на память, как сильно в детстве он хотел щенка. Но, боги, как они тогда голодали, ели все что угодно, лишь бы на нем было мясо.
До слуха капитана донеслись слова хозяйки драконов:
– Пытаешься разводить ради хорошего пламени, глубины чешуи, правильного цвета и так далее. Но иногда приходится мириться и с таким вот полным «фьюить».
Малыш-дракон снова обратил на Ваймса взор, который обеспечил бы этому созданию высшую награду в конкурсе под названием «Дракон, Которого Эксперты Больше Всего Захотели Бы Взять в Дом и Использовать в Качестве Портативной Газовой Зажигалки».
Полный «фьюить», повторил про себя Ваймс. Он не был уверен, что точно понимает значение этого слова, но общий смысл он уловил. Данная характеристика обычно присваивалась тому, что оставалось после извлечения всего, имеющего хоть какую-то ценность. Точь-в-точь как Ночная Стража, подумал он. Полный «фьюить», все до единого. И так похоже на него самого. Сага его жизни.
– Игра природы, – поведала ее светлость. – Разумеется, мне и в голову не придет скрещивать его с кем-нибудь, тем более что он все равно не способен.
– Почему? – не понял Ваймс.
– Потому что драконы спариваются в воздухе, а ему с этими крыльями ни в жизнь не взлететь. Жаль, конечно, терять линию. Он ведь произошел от Трикуса Чешуйблеска, что у Бренды Родли. Ты с Брендой знаком?
– Э-э, нет, – покачал головой Ваймс. Госпожа Овнец принадлежала к разряду людей, предполагающих, что ее знакомых знают все.
– Очень милая жирная дура. Впрочем, его братья и сестры формируются очень хорошо.
Бедная тварюга, подумал Ваймс. Одним словом, вот она, Природа. Так и норовит подсунуть порченый товар.
Ничего удивительного, что ее обычно по матери…
– Ты говорил, что хочешь что-то показать, – подтолкнула его госпожа Овнец.
Ваймс, не говоря ни слова, вручил ей коробку. Стянув плотные перчатки, госпожа Овнец откинула крышку.
– Гипсовый отпечаток следа, – без затей констатировала она. – И что?
– Вам это что-нибудь напоминает?
– Может принадлежать болотной птице.
– О! – у Ваймса упало сердце.
Госпожа Овнец рассмеялась.
– Или действительно большому дракону. Что, в музее каком добыл?
– Нет. На улице, сегодня утром.
– Ха! Кто-то знатно посмеялся над тобой, дружище!
– Э-э… Там еще было, как бы это объяснить, косвенное доказательство…
И он все рассказал. Она с удивлением воззрилась на него.
– Драко нобилис, – прохрипела она.
– Простите, не понял? – переспросил Ваймс.
– Драко нобилис. Дракон благородный. В противоположность этим ребятам, – она махнула рукой в сторону тесных рядов посвистывающих ящериц. – Драко вульгарис, что тут скажешь. Но ведь они, то есть большие драконы, давным-давно вымерли. Говорить о них как о чем-то реальном – бессмыслица. Тут не может быть двух мнений. Они были прекрасны, действительно прекрасны. Весили целые тонны. Из всех когда-либо летавших созданий – самые большие. До сих пор все гадают, как они держались в воздухе.
Только тут они заметили, что происходит что-то неладное.
Внезапно стало очень тихо.
Драконы в своих загонах замолчали. Насторожились. И блестящими глазами неподвижно уставились на крышу.
Моркоу огляделся. Во всех направлениях тянулись полки. На этих полках стояли книги. Он высказал примерное предположение:
– Это ведь библиотека, я прав?
Библиотекарь по-прежнему мягко, но цепко держал юношу за руку и вел его по лабиринту переходов.
– Здесь находится труп? – продолжал гадать Моркоу. – Наверное, да. О, это необычное убийство! Труп в библиотеке. За этим может крыться что угодно.
Наконец орангутан дошлепал до места назначения и остановился перед полкой, ничем на первый взгляд не отличающейся от остальных. Некоторые книги были прикованы цепями. В одном месте ряд книг разрывался зияющей пустотой. Библиотекарь указал пальцем.
– У-ук.
– Да, ну и что? Дыра в месте, где должна быть книга.
– У-ук.
– Книгу унесли. Книгу унесли? И ты вызвал стражников, – Моркоу горделиво выпятил грудь, – потому что кто-то унес КНИГУ?Ты считаешь, это хуже убийства?
Библиотекарь посмотрел на него взглядом, который обычно приберегают для людей, задающих вопросы типа: «Что плохого в геноциде?»
– Фактически ты совершил правонарушение, это называется преступным разбазариванием драгоценного времени Ночной Стражи, – сурово сообщил Моркоу. – Почему ты не сообщил об этом главному волшебнику – или кто там у вас начальник?
– У-ук. – Несколькими удивительно скупыми жестами библиотекарь дал понять, что большинство волшебников не в состоянии найти даже собственную задницу.
– Так или иначе, я не знаю, что мы с этим можем поделать, – сказал Моркоу. – Как называется книга?
Библиотекарь поскреб в затылке. Над этим придется поломать голову. Он повернулся лицом к Моркоу, сложил кожаные, словно одетые в перчатки, руки, затем открыл ладони.
– Я ЗНАЮ,что это книга. Как она называется?
Библиотекарь вздохнул и поднял вверх пальцы.
– Четыре слова? – пытался расшифровать Моркоу. – Первое слово. – Орангутан сдвинул кончики двух сморщенных пальчиков. – Короткое слово? А. О. У…
– У-ук!
– О? О. Второе слово. Как? А-а. Первый слог. Палец? Ты прикасаешься пальцем к пальцу. Сжимаешь кулак.
Орангутан зарычал и театрально потянул себя за большое волосатое ухо.
– А, похоже на ЗВУК.Палец? Рука? Добавление. Прибавление. Отрезание. Более короткое слово… При. Второй слог. Призыв. Третий слог. Короткий. Очень короткий. О. И. Ун. Он. ан. Призыв-ать? Призыв-ан? Призывании. Призывании. О призывании кого-то. А забавно, а! Третье слово. Целое слово…
Он пристально смотрел, как библиотекарь выписывает загадочные круги.
– Что-то большое. Огромное. Огромно большое. Хлопающее крыльями. Огромная, большая, хлопающая крыльями, прыгающая штука. Зубы. Сердится. Фыркает. Дует. Огромная, большая гигантская, дующая, хлопающая крыльями штука. – От добросовестных попыток понять орангутана на лбу Моркоу проступил пот. – Сосущая пальцы. Что-то, сосущее пальцы. Обожжено. Горячо. Огромная, большая, горячая, дующая, хлопающая крыльями штука.
Библиотекарь закатил глаза. Хомо сапиенс, говорите? Спасибо большое, оставьте это добро себе.
Гигантский дракон плясал и выписывал круги в воздушной стихии над городом. Он был цвета лунного сияния, отраженного от чешуи. Время от времени дракон резко разворачивался и обманчиво медленно скользил над крышами, просто радуясь полету, радуясь жизни.
Но все это неправильно, думал Ваймс. Одна его часть замирала от восторга перед неповторимой красотой зрелища, однако некая настойчивая, настораживающе маленькая группка притаившихся в изнанке синапсов мозговых клеток выводила на стенах восхищения призывные каракули – неразборчиво, но упорно.
Это чертовски большая ящерица, презрительно насмехались они. Небось, весит целые тонны. Ни одно существо такого размера не способно летать, какие бы там крылья у него ни были. И что тут делает эта летающая ящерица со здоровенными чешуйками на спине?
В пятистах футах над головой Ваймса в воздух с ревом вырвалось сине-белое пламя.
Вот это абсолютно невозможно! А как же губы? Они должны в угольки превратиться!
Госпожа Овнец стояла с открытым ртом. Маленькие дракончики, по-прежнему сидящие в своих клетках, громко и настойчиво выли.
Гигантский зверь развернулся и устремился вниз, на крыши. Опять полыхнуло пламя. Внизу занялись желтые язычки пожаров. Все было проделано так спокойно и с таким стилем, что Ваймсу потребовалось несколько секунд, чтобы осознать: дракон подпалил несколько городских зданий.
– О боги! – воскликнула госпожа Овнец. – Он использует термалы! Вот для чего на самом деле у них огонь! – Она обернулась к Ваймсу, ее безнадежно сумасшедшие глаза светились диким восторгом. – Мы присутствуем при событии, которое никто не видел в течение многих веков! Ты вообще отдаешь себе отчет, что происходит?
– Отдаю. Этот чертов летающий крокодил поджигает мой город! – проорал Ваймс. Но она не слушала.
– Где-то должна быть размножающаяся колония, – лихорадочно продолжала госпожа Овнец. – Столько времени прошло! Как ты думаешь, где эта колония?
Ваймс не знал. Но он поклялся себе, что обязательно это выяснит и задаст колонии несколько очень серьезных вопросов.
– Яйцо, яичко… – выдохнула госпожа Овнец в порыве скотоводческого энтузиазма. – Прикоснуться бы к нему…
Он уставился на нее, не веря своим ушам. «Наверное, я очень испорченный», – мелькнула шальная мысль.
В расстилающемся под ними городе заполыхало еще одно здание.
– На какие расстояния способны перемещаться эти существа? – он говорил очень медленно и отчетливо, словно обращаясь к ребенку.
– Они очень территориальные животные, полюбят одно место и там обитают, – трепетно пробормотала ее светлость. – Согласно легенде, они…
Ваймс вовремя сообразил, что еще чуть-чуть – и придется глотать очередную порцию драконологии.
– Ваша светлость, мне нужны только факты, – нетерпеливо прервал он.
– Не очень далеко, – ответила она, слегка шокированная.
– Большое спасибо, госпожа, вы очень помогли закону, – пробормотал Ваймс и бросился бежать.
Значит, где-то в городе. Вокруг только поля и болота. Эта проклятая скотина обитает где-то в городе.
Хлопая сандалиями по булыжникам, он стремительно преодолевал улицы. Где-то в городе! Что, само собой, абсолютно нелепо! Совершенно нелепо и невозможно.
Он этого не заслужил. «Это чудовище могло появиться в любом из городов Диска, – думал он. Так нет ведь, попало именно в мой…»
К тому времени, как капитан Ваймс достиг реки, дракон исчез. Но над улицами висела завеса дыма, и были организованы несколько человеко-ведерных цепочек, по которым комья реки передавались к горящим зданиям [15]15
Год назад после многочисленных жалоб Гильдия Пожарников объявлена патрицием вне закона. Если вы покупали у Гильдии Пожарников контракт, то гильдия обязывалась защищать ваш дом от пожара. К сожалению, вскоре на передний план выступили типичные черты анк-морпоркского менталитета, то есть у пожарников завелась привычка группами прогуливаться у домов потенциальных клиентов, опуская комментарии типа: «А пожароопасное местечко, однако» или «Загорится, небось, как фейерверк, стоит только спичку нечаянно уронить!»
[Закрыть]. Работе существенно препятствовали людские толпы – жители города потоком хлынули на улицы, таща из домов свои пожитки. Большая часть городских зданий была сооружена из дерева и тростника, и люди не хотели рисковать.
На самом деле опасность была на удивление незначительна. Загадочно незначительна, приходили вы к выводу, взвесив все факты.
Именно в те дни Ваймс тайком начал носить с собой записную книжку, тщательно регистрируя нанесенный ущерб, как будто факт регистрации ущерба делал мир более понятным местом:
«Памищение: Каретный Сарай (пренадлижащий ниагрисивнаму тарговцу, который видил, как загарелась ево новая павоска).
Памищение: малинькая аващная лавка (пападание очень точное)».
Ваймс задумался над этой проблемой. Он как-то купил в этой лавчонке несколько яблок. И чем она так не угодила дракону?
Тем не менее какой умный поступок со стороны дракона, думал капитан Ваймс, направляясь к штаб-квартире Ночной Стражи. Стоит вспомнить обо всех дровяных складах, стогах сена, тростниковых крышах и бочонках с маслом, и диву даешься – дракон умудрился напугать весь город, на деле не нанеся никакого вреда.
Лучи утреннего солнца уже пробивались сквозь клубы дыма, когда он толчком отворил дверь караулки. Вот он, дом. Это тебе не каморка с голыми стенами во флигеле свечной мастерской, что в переулке Виксона, – нет, там он только спит, – а безобразная, выкрашенная в коричневый цвет комната, пахнущая нечищеным камином, трубкой сержанта Колона, загадочной личной проблемой Шноббса и с недавних пор полировочной жидкостью Моркоу. Он чувствовал себя здесь почти как дома.
В комнате никого не было. Это не вызвало в нем особого удивления. Тяжело ступая, он пересек кабинет и плюхнулся в кресло, подушки которого даже не слишком прихотливая собака мгновенно вышвырнула бы из своей конуры. Натянув на глаза шлем, он попытался сосредоточиться.
Нет смысла устраивать беготню. Посреди дыма и суматохи дракон исчез так же неожиданно, как и появился. Устроить беготню всегда успеешь. Вопрос в том, куда бежать…
Он оказался прав. Водоплавающая птица! Теперь ему предстоит разыскать дракона в городе с миллионным населением.
Он почувствовал, как его рука совершенно непроизвольно выдвинула нижний ящик и три пальца, действуя в точном согласии с приказами спинного мозга, вытащили бутылку. Это была одна из тех бутылок, которые опустошались сами по себе. Логика говорила ему, что время от времени он, должно быть, начинал одну; взламывая печать, видел, как внутри у самого горлышка поблескивает янтарная жидкость… Проблема в том, что он не помнил процесса опустошения бутылок. Словно они уже прибывали на две трети пустыми…
Капитан Ваймс уставился на этикетку. Похоже, это Древнее Отборное Виски «Драконья Кровь», производимое неким Джимкином Пивомесом. Дешевое и крепкое, оно годится, чтобы устроить пожар; оно неплохо чистит ложки. И достаточно нескольких глотков, чтобы почувствовать себя хорошо.
Разбудил его Шноббс, тряся за плечи. Он поведал капитану новости о том, что в городе объявился дракон и что сержанту Колону пришлось совсем худо. Ваймс сидел и по-совиному моргал, пока новости омывали его, как волны. Очевидно, когда на нижних регионах человека вдруг сосредоточивает свое внимание огнедышащий ящер, такое может подорвать даже самую крепкую конституцию. Подобные переживания могут оставить на человеке долго не проходящий отпечаток.
Ваймс все еще переваривал новости, когда явился Моркоу с вихляющим позади библиотекарем.
– Вы видели его? Вы видели? – восклицал Моркоу.
– Мы все его видели, – мрачно сказал Ваймс.
– Я знаю о нем все! – победоносно сообщил Моркоу. – Кто-то вызвал его с помощью магии. Из библиотеки украли книгу, и угадайте, как она называется?
– Ума не приложу как, – слабым голосом отозвался Ваймс.
– Она называется «О Призывании Драконов»!
– У-ук, – подтвердил библиотекарь.
– Да? И о чем же она? – оживился Ваймс.
Библиотекарь закатил глаза.
– Она о том, как вызывать в наш мир драконов. С помощью волшебства!
– У-ук!
– А это незаконно, вот так! – довольно заявил Моркоу. – Выпускание на Улицы Смертельно Опасных Существ, которые в противоположность Диким Животным (Правила Содержа…)
Ваймс застонал. Это значит – волшебники. Ничего, кроме неприятностей, от волшебников ждать не приходится.
– Я полагаю, – осведомился он, – где-то должен существовать еще один экземпляр этой книги?
– У-ук, – потряс головой библиотекарь.
– А ты, само собой, не знаешь, что в ней, – вздохнул Ваймс. – Что? О. Три слова, – утомленно произнес он. Первое слово. Похоже на… Вопрос. Что. Где. Почему. Как. Значит, как. Второе слово. Вопить. Орать. Звать. Вызывать… Да, это и так ясно, но я имел в виду, может, тебе известны какие-то подробности? Нет. Понятно.
– Что мы теперь будем делать, сэр? – встревожено спросил Моркоу.
– Он там, – монотонно, нараспев произнес Шноббс. – Уполз в глубь земли, как заведено в дневные часы средь драконов. Свернулся кольцами в своей сокрытой от глаз людских берлоге, на кладе большом сплошь из золота, и видит древние сны рептилий касаемо зари времен. Он просто ждет, пока упадет таинственной ночи полог, дабы наружу вылезти и… – Некоторое время помолчав, он угрюмо осведомился: – А чего это вы на меня так уставились?
– Очень поэтично, – осторожно заметил Моркоу.
– Но ведь всем известно, что настоящие драконы спали на кладах с золотом, – голос Шноббса звучал раздраженно. – Широко известный народный миф.
Ваймс невидящим взором смотрел в ближайшее будущее. При всей испорченности Шноббса его поведение служило показателем того, что происходит сейчас в уме среднего гражданина. Шноббса можно было смело использовать как своего рода лабораторную крысу, чтобы предсказывать, что произойдет дальше.
– Я так думаю, ты был бы не прочь выяснить, где находится этот самый клад? – закинул он пробную удочку.
Вид у Шноббса стал еще более скользким, чем обычно.
– Ну, капитан, честно говоря, я, конечно, подумывал о том, чтобы поразнюхать чуть-чуть… В свободное от дежурств время, конечно, – находчиво добавил он.
– О боги! – только и мог сказать Ваймс.
Он поднял пустую бутылку и с величайшей осторожностью поместил ее обратно в ящик.
Озаренные Братья нервничали. От брата к брату, искрясь и потрескивая, перепрыгивал страх.
Это был страх человека, который, поэкспериментировав с насыпанием пороха и забиванием пыжа, вдруг обнаружил, что спускание затвора приводит к оглушительному выстрелу, и теперь боится, что очень скоро кто-нибудь заявится с вопросом, кто тут, черт побери, так расшумелся.
Однако Верховный Старший Наставник знал, что они у него в руках. Испуганно блеющие овцы, растерявшиеся ягнята. Поскольку они искренне считали, что ничего хуже сделанного уже не сотворишь, братья будут изо всех сил жать на педали, проклинать мир и притворяться, будто именно такого результата они и добивались. О, наслаждение властью…
И только брат Штукатур радовался абсолютно искренне.
– Пусть это послужит уроком для всех угнетающих торговцев овощами, – твердил он.
– О да, – согласился брат Привратник. – Только такой вот вопрос, дракон ведь не может взять и объявиться прямо здесь, среди нас?
– Я – то есть я хотел сказать – МЫконтролируем ситуацию, – успокоил Верховный Старший Наставник. – Власть в наших руках. Смею вас уверить.
Братья чуть повеселели.
– А теперь, – продолжал Верховный Старший Наставник, – пора решать вопрос с королем.
Братья, за исключением брата Штукатура, приняли торжественный вид.
– Так мы его уже нашли? – спросил брат Штукатур. – Вот повезло-то.
– Ты что, вообще никогда не слушаешь? – отрезал брат Сторожевая Башня. – Все это объяснялось на прошлой неделе, никакого короля искать не надо, мы сами его сделаем.
– А мне казалось, он должен появиться. Следуя своему предназначению.
Брат Сторожевая Башня хихикнул:
– Вот мы и поможем этому самому Предназначению.
Надежно скрытый плотным капюшоном Верховный Старший Наставник улыбнулся. Этот таинственный процесс, нет, просто поразительно… Ты преподносишь им ложь, а потом, когда потребность в ней отпадает, врешь еще что-нибудь и сообщаешь, что они победоносно движутся по пути мудрости. И они, вместо того чтобы рассмеяться тебе в лицо, покорно следуют за тобой, надеясь, что на дне всей этой лжи найдут правду. И мало-помалу принимают неприемлемое. Поразительно.
– Черт побери, а ведь умно, – заявил брат Привратник. – Но как мы это сделаем?
– Верховный Старший Наставник все рассказывал, неужели вы ничегошеньки не помните? Мы находим видного парня, который умеет слушаться, он убивает дракона, и дело в шляпе. Все очень просто. Это куда разумнее, чем дожидаться так называемого настоящего короля.
– Но, – по-видимому, брат Штукатур всерьез увлекся размышлениями, – если мыуправляем драконом, а мы ДЕЙСТВИТЕЛЬНОуправляем им, так? Так. Тогда нам не нужно, чтобы кто-то убивал его, мы просто прекратим вызывать эту тварь, и все будут счастливы, я прав?
– Ну как же, так я себе все и представил, – злобно отозвался брат Сторожевая Башня. – Мы, значит, появляемся, говорим: «Привет, больше мы ваши дома не поджигаем, правда мы хорошие?» Толпа придет в восторг. Нет, весь смысл затеи с королем состоит в том, что он станет вроде как…
– Неотразимо убедительным и романтическим символом абсолютной власти, – мелодично подсказал Верховный Старший Наставник.
– Точно, – подтвердил брат Сторожевая Башня. – Убедительная власть. Именно так.
– О, я понял! – воскликнул брат Штукатур. – Правильно. Хорошо. Именно этим король и будет.
– Именно этим, – подтвердил брат Сторожевая Башня.
– Никто ведь не возражает против убедительной власти.
– И правильно делает, – мрачно заявил брат Сторожевая Башня.
– Это было бы прямо подарком с неба, найти истинного короля прямо сейчас, – кивнул брат Штукатур. – Шанс – один на миллион.
– Мы НЕ НАШЛИнастоящего короля. Нам НЕ НАДОего искать, – принялся утомленно растолковывать Верховный Старший Наставник. – Объясняю в последний раз! Я только что подыскал подходящего парня, он хорошо смотрится в короне, может взойти на престол и умеет размахивать мечом. А теперь просто молчите и СЛУШАЙТЕ…
Умение размахивать мечом – крайне важная деталь. Владеть мечом и размахивать им – абсолютно разные вещи. Согласно мнению Верховного Старшего Наставника, владение мечом скорее имеет отношение к запутанной династической хирургии. Оно больше похоже на «выпад-удар». В то время как король должен уметь размахивать мечом. Причем при взмахе меч должен правильно отразить свет, так чтобы у зрителей не оставалось сомнений: перед ними избранник Судьбы. Наставник потратил массу времени на изготовление меча и щита. Это стоило ему кучу денег. Щит сиял подобно новенькому доллару в руке трубочиста, а меч, меч был величествен…
Он был длинный и сияющий. Он выглядел как предмет, который сотворил некий гений работы по металлу – один из тех щупленьких зен-мастеров, которые работают только на заре и способны превратить бесформенный сэндвич из сложенных металлических листов в нечто, обладающее разящей остротой скальпеля и победоносной мощью сексуально обезумевших, накачанных допингом носорогов, – сотворил и затем в слезах ушел на пенсию, потому что ему больше никогда, никогда в жизни не сделать ничего подобного. На рукояти искрилось такое количество драгоценных камней, что ее приходилось оборачивать в бархат, иначе смотреть на нее можно было только через закопченное стекло. Простого прикосновения к ней уже было достаточно, чтобы пережить ощущение королевской власти.
