Текст книги "Выбор Мастера Боя (ЛП)"

Автор книги: Терри Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

* * *

Гарет Джакс как кошка пополз обратно по балконной лестнице до коридора внизу, четко ощущая свой путь в темноте, а затем направился в сторону света факелов, горящих в центральной комнате. Он двигался быстро и плавно, без колебания и раскаяния. У Гарета все еще были сомнения насчет секретов, которые, как он догадывался, Лириана утаила от него, однако, какая сейчас разница? Человек, вроде него, делает свой выбор и выполняет его. Он может сегодня умереть – точно так, как мог умереть бессчетное число раз во множестве других мест, – но этого не произойдет из–за трусости или недостатка решимости. Гарет Джакс может оказаться в меньшинстве, однако он был более умелым и опытным, чем любой противник, с которым когда–либо сталкивался. Они были хетами, но он был Мастером Боя.

Он был спокоен.

Гарет вытащил связку метательных ножей, подошел к двери в комнату и шагнул внутрь.

Они сразу его не заметили. Привели еще одну жертву, еще один источник пищи для чародея. Пленник тоже был в лохмотьях и отмечен ранами и синяками. Все взгляды были направлены в том направлении. Гарет прошел через дверь и потерялся в темноте около стены, так что даже самые ближайшие к нему не смогли заметить, как он появился. Когда воздух наполнили хриплые выкрики, он проскользнул вдоль стены туда, где мрак был гуще всего, и оказался прямо напротив дивана и того существа, что полулежало на нем.

На своем пути Гарет Джакс миновал двух хетов, которые оказались достаточно близко, чтобы он смог до них дотянуться. Он убил их обоих, прежде чем те смогли издать хоть малейший звук, и оставил их лежать в том же месте.

Но все равно хетов было еще слишком много, чтобы Гарет Джакс смог с ними справиться. Он убедился в этом, окинув глазами комнату и произведя очередной подсчет. Сначала он должен убить чародея и надеяться, что хеты испугаются, когда увидят, что их предводитель мертв.

Однако хеты обычно не склонны были отступать.

Оказавшись в двадцати футах от Кронсвиффа – внимание того было сосредоточено на несчастном человеке, стоящем перед ним, – Гарет Джакс метнул первый нож. Нож, как по мановению волшебной палочки, вонзился в грудь чародея, откинув того на спину. Чародей уставился на рукоятку, торчащую из его груди и выглядел сбитым с толку. Одна рука протянулась до рукоятки, ощупывая ее пальцами.

Внезапно чародей, сверля глазами мрак и рыча от ярости, вскочил на ноги, как будто был цел и невредим. Хеты в ответ повскакали со своих мест, озираясь в поисках источника его гнева. С опозданием Мастер Боя вспомнил, что одних ножей будет недостаточно. Это был не только чародей, но и вампир, и убить его можно было только отрубив голову.

В тот же миг он вышел из темноты и дыма факелов и, направляясь к платформе, где находился монстр, двинулся вперед.

Среди людей бытует мнение, что во время сражения все замедляется, что позволяет вам более четко видеть происходящее и реагировать так, будто борьба разворачивается в замедленной съемке. Гарету Джаксу было известно лучше. Не замедляется, а все ускоряется, и нет ни времени, ни возможности рассмотреть происходящее или определить, что необходимо предпринять. Вам не остаться в живых, если вы будете принимать правильные решения; вы выживете, если ваша реакция будет быстрее, а мастерство лучше, чем у противников.

Так происходило и тут. Хеты обступили его со всех сторон, а Гарет Джакс противопоставил им ловкость и стремительность. Он использовал метательные звезды, пока они не закончились, а затем снова вернулся к своим ножам. Он убивал или ранил нападавших быстрее, чем им удавалось хоть как–то защититься. Мастер Боя действовал на одном инстинкте, пробираясь через них как призрак, едва видимый, почти неслышимый, оставляя за собой лишь павших. Он использовал свои умения, свой опыт и свою силу; он никогда не останавливался. Его цель была ясна; мишень установлена.

Добраться до чародея прежде, чем тот сможет убежать, и убить его.

Кронсвифф, рыча на хетов, уже покинул платформу и торопился к двери, через которую приводили его жертв, его руки превратились в когтистые лапы, которыми он разрывал воздух. У чародея все еще была огромная сила, осознал Гарет Джакс, и он не должен дать тому возможность воспользоваться ею.

Сейчас он был уже близко, ряды хетов редели, некоторые из них уже валялись на полу. Гарет Джакс был ранен с десяток раз, но не чувствовал своих ран. Его мозг блокировал болевые ощущения, чтобы не отвлекать внимание. Он сосредоточился исключительно на приближающихся к нему противников. У него уже не было звезд; осталось только два ножа.

Мастер Боя продолжал наступать, но число врагов все еще было велико. Он чувствовал, как хеты приближаются к нему. Но каким–то чудом он оставался на ногах. Стрелы и дротики летели тучами, однако они не попадали в него. Клинки свистели по воздуху мимо него, ни разу не коснувшись. Того количества выстрелов, которые хеты произвели по Гарету Джаксу, должно было вполне хватить, чтобы свалить его, но этого не произошло.

Он поднял глаза на балкон, где оставил Лириану, и увидел, как она раскинула руки, ее пальцы как будто перебирали воздух, губы что–то шептали, а лицо напряглось от концентрации.

Магия! Лириана умела пользоваться магией, и она отражала их выстрелы!

Гарет Джакс максимально воспользовался этим удобным случаем, который Лириана ему предоставила. Вынув короткий меч, который он носил на спине, Джакс полоснул им по воздуху одним плавным движением. Используя его, как нож комбайна при уборке пшеницы, он резал мужчин, окружавших его. Помещение вверглось в пучину хаоса, хеты вопили и кричали от боли и ярости, чародей пытался добраться до двери и воображаемой безопасности, которая скрывалась за ней.

Срубив последнего хета, который стремился остановить его, Гарет Джакс догнал Кронсвиффа. Развернувшись в отчаянии, чародей устремил свои черные глаза на своего единственного противника, используя магию, пытаясь образовать связь, при помощи которой высосет из него жизнь. На мгновение это получилось, темная полоса повисла в воздухе, соединяя их.

Однако Гарет Джакс двигался слишком быстро, чтобы позволить этой связи закрепиться. Прыгнув на край деревянного ящика и подбросив себя в воздух, он поднялся выше чародея, завертев своим телом и занеся руку с мечом, как хищная птица свои когти. Он видел, как Кронсвифф напрягся, выставив навстречу руки, стараясь защитить себя. Но чародей уже опоздал. Короткий меч просвистел в воздухе, разрубив обе его воздетые руки в области запястий и продолжив движение к его незащищенной шее. Голова Кронсвиффа слетела с плеч и исчезла во мраке. Тело еще секунду оставалось в вертикальном положении, а потом свалилось на пол.

Гарет Джакс приземлился на ноги, по его мечу стекала кровь. Присев, он повернулся лицом к оставшимся хетам, проводя по дуге от одного противника к другому своим мечом, как бы бросая им молчаливый вызов. Затем он заорал как животное – импульсивный оглушительный крик, рожденный кровожадностью и яростью, его закутанная во все черное фигура рванулась в направлении хетов, как будто он не обращал внимания на представляемую ими опасность.

Для них он оказался слишком сильным. Мастер Боя сломал последние остатки их сопротивления, они развернулись и скрылись во мраке.

* * *

Когда он в достаточной стпени пришел в себя, чтобы позвать Лириану, она сразу же спустилась. Среди мертвых, стоя в пропитанной кровью комнате, она не позволила Гарету двинуться с того места, где он стоял, пока не проверила его раны и не убедилась, что ни одна из них не представляет опасности его жизни.

– Ты был разящим ветром, – сказала она ему, и Гарет смог прочитать изумление в ее глазах. – Ты был самой смертью.

От ее слов ему стало как–то неуютно.

– А ты сама? Повелитель магии. Почему ты мне не рассказала?

– Моя магия не сильна и ее применение ограничено. В основном, я пользуюсь ею для лечения. Ее было бы недостаточно, чтобы одолеть Кронсвиффа.

– Она сработала против его хетов.

Она опустила глаза:

– Я боялась за тебя. Я должна была действовать. Прости за мой обман. Мне следовало рассказать тебе.

Но не рассказала. Опять в нем зашевелились неприятные подозрения.

– Мы должны увидеть твоих людей, – напомнил он Лириане.

Она провела его через дверь туда, где находились десятки пленников, ожидая, когда вампир утолит свою жажду. Они собрались небольшими группками, низко поклонившись, когда он появился, боясь, что Гарет Джакс был еще одним демоном, еще одной угрозой. Но Лириана быстро успокоила их, сказав, что они теперь в безопасности, а этот одетый в черное человек был другом и их спасителем.

Пока она это говорила, изгоняя страх из их глаз, Гарет заметил что–то странное. Все те, кто находился в этой прихожей, страдали от серьезных ран. Их плоть была почерневшей и грязной. У них отсутствовали некоторые части лиц и тел. Одни ходили при помощи костылей и посохов. Другие были полностью завернуты в одеяния, и он чуял запах болезни, от которой они страдали.

– Что случилось с этими людьми? – прошептал он, когда Лириана повернулась к нему, не в силах сдержать негодование и отвращение в своем голосе. – Что этот чародей сделал с ними?

Он сразу же осознал, что сказал что–то не то. Ее лицо застыло, а затем на нем появилась гримаса горя. Слезы навернулись ей на глаза.

– Кронсвифф здесь ни при чем, – сказала она. – Он воспользовался ими, потому что они уже были такими.

Он уставился на нее:

– Не понимаю. Как они могли уже быть такими?

Она сделал глубокий вдох и резко выдохнула.

– Они прокаженные, Гарет Джакс. Они страдают от болезни, которая разъедает их тела. Этих людей изгнали из остального мира и они пришли в Таджарин, чтобы быть с себе подобными. Они находят убежище в том месте, куда у остальных нет никакого желания приходить. Их оставляли в покое, пока не появился Кронсвифф. Он решил питаться мужчинами и женщинами, которые не смогли оказать ему сопротивления.

Прокаженные. Одного этого слова оказалось достаточно, чтобы его пробрала дрожь. Жертвы разъедающей плоть болезни из Старого Мира, которая на какое–то время исчезла, но потом, как это часто бывает, вновь возникла. Он слышал об этом – слышал о колониях, созданных этими несчастными, которые заразились и были вынуждены бежать из мира в такие места, где они могли в относительном спокойствии доживать свой век.

Однако здесь этого не случилось, потому что некое существо, которое не обращало внимание на то, кем они стали, а заботилось только о том, какой цели они могли послужить, стало на них охотиться. Ослабленные своей болезнью, они не могли дать отпор. Они могли только прятаться и надеяться, что их не найдут.

Он оглядел помещение, его глаза переходили от одного лица к другому. Немногие смогли выдержать этот взгляд. Большинство сразу же отворачивалось, пряча лица, как только могли, желая лишь, чтобы никто больше снова на них не смотрел. Он это понимал. Его собственное отвращение было этому свидетельством. Но Гарет ничего не мог с собой поделать, даже понимая, что это неправильно.

– Я обещала заплатить тебе за твои услуги, – произнесла она, отворачиваясь. – Пойдем.

Она вывела его из этой комнаты и повела по лабиринту проходов, снова достав кристалл, чтобы освещать дорогу. Они следовали сквозь тьму по различным коридорам мимо закрытых дверей и запертых окон. Они поднялись по ряду лестниц, оказавшись на несколько этажей выше, а затем, пройдя еще немного, оказались в крошечной спальне.

– Это моя, – сказала Лириана, когда они вошли.

По–прежнему держа кристалл, который обеспечивал их светом, она подошла к старому шкафу и достала из него кожаный мешочек. Потом она вернулась и протянула этот мешочек ему. Когда он заглянул в него, то увидел, что тот заполнен золотыми монетами.

– Этого достаточно? – спросила она его.

– Мне не нужны никакие деньги. – Он замялся, подыскивая слова. – То, что я хочу, касается тебя…

– Нет! – быстро прервала она. – Не проси меня об этом. Я не могу сделать то, чего ты хочешь. – Она сделал глубокий вдох. – Я не только забочусь об этих людях. Я одна из них.

Гарет Джакс почувствовал, как из него вышел весь воздух, слова Лирианы опустошили его. Он правильно расслышал? Одна из них? Прокаженная? Нет, быстро сказал он сам себе, должно быть, он ошибается. С ней ничего плохого не было. Он мог это увидеть, просто взглянув на нее.

Но потом он вспомнил, как Лириана вздрогнула, когда он дотронулся до нее в ту первую ночь, как она велела не касаться ее. Он вспомнил, как она старательно держала себя все время укрытой во время их путешествия, всегда сохраняла определенную дистанцию между ними.

Он почувствовал, как упало его сердце.

– Я пришла в Таджарин, чтобы помочь моим родителям и брату, которые были больны. Живя среди них я тоже заразилась. Но я не жалею об этом. Я делала то, что считала правильным. Когда появились Кронсвифф и его хеты, я отправилась искать тебя – человека, о репутации которого стало известно даже в таком удаленном месте, как Таджарин, – потому что я могла это сделать, я могла все еще говорить и только я могла пользоваться магией. Я была тем, на ком еще не были заметны признаки болезни, и кто мог пользоваться магией, чтобы болезнь не прогрессировала. Но все это не меняет правды о моем состоянии.

Она распахнула свой плащ и приподняла блузку. Огромные области ее тела были захвачены болезнью, загрязненные и шелушащиеся. Она подняла свои глаза, чтобы встретиться с его взглядом:

– Мне уже поздно уходить.

Она опустила блузку и укрылась плащом.

– Я скрывала свое состояние от тебя, чтобы ты пришел. Я боялась, что ты не пошел бы со мной, если бы узнал обо всем. Также я держала в секрете, что могу пользоваться магией. Когда на меня выпустили арбалетный болт, я воспользовалась этой магией, чтобы отвести его от себя. И еще раз я ею воспользовалась, чтобы помочь тебе в борьбе с Кронсвиффом. Я не намеревалась этого делать, но почувствовала, что должна. Если бы ты потерпел неудачу, то никто другой не смог бы убить его.

Ее голос становился сильнее.

– Кронсвифф узнал о прокаженных, живущих на берегах Прилива, о населении, обладающем золотом и серебром, которое спрятано в стенах их далекого города. Он пришел, чтобы ограбить нас и питаться нами. И его нисколько не смущало то, что мы были прокаженные. Он был неуязвим для нашей болезни и голоден до наших тел и богатства. Он забрал и то, и другое. Никто не стал его останавливать; ведь никто не заботится о прокаженных. Какая разница, что с нами стало? Мы уже были ходячими мертвецами. Мы оказались в его власти, и он нас не пощадил.

– Ты все же можешь пойти со мной, – произнес он. – Обратно в Южную землю. Твой народ теперь в безопасности. Хеты не вернутся, потому что никто не заплатит им за услуги. В Сторлоке есть целители, которые смогут тебе помочь. Ведь есть лекарства…

Гарет Джакс говорил это в спешке, чтобы убедить себя, так же как и ее. Он не мог ее оставить. Не хотел. Ведь был же шанс, пусть и небольшой, что ее можно спасти.

Однако она покачала головой.

– Нет, Мастер Боя. Я должна остаться здесь. Я принадлежу этому месту. Забирай золото и уходи, но знай, что ты сделал что–то очень важное, оказав нам помощь. У нас не было никого, и нас бы уничтожили. Даже у прокаженных есть право на жизнь, данное им, вне зависимости от их состояния и их судьбы. Другие прошли бы мимо. Ты же не из таких, и мы никогда не забудем тебя.

Она сделал паузу.

– Я никогда не забуду тебя.

Ее глаза удерживали его, и то, что он чувствовал к ней, было настолько сильным – даже понимая, насколько она больна, – что Гарет едва сдерживался. Никогда прежде ни к кому он не испытывал ничего подобного, и его бросало в дрожь от одной только мысли, что он просто должен уйти.

Она указала на дверь:

– Иди налево по залу, потом по лестнице. Оттуда прямо до двери в самом конце. Она выведет тебя на улицу. Ну а там ты уже сможешь найти дорогу.

Гарет Джакс кивнул, понимая, что другого выбора не было. Он не мог здесь остаться. Он не принадлежал этому месту. Его жизнь была за этими стенами, ее – здесь.

– Лириана.

Он произнес ее имя и подошел поближе, склонив свое лицо к ней. На этот раз она не отодвинулась, не дрогнула, не велела не касаться ее. Вместо этого она приняла его поцелуй и поцеловала в ответ.

Потом Гарет Джакс покинул ее, прошел по коридорам, вышел через дверь на улицы города, а потом и через стены в мир, лежащий за ними. Давно прошли те дни, когда он в последний раз плакал, и сейчас он не заплакал.

Теперь он лучше понял, почему его так тянуло к ней, что в ней было такого притягательного. Он чувствовал связь между ними, но не понимал ее. Теперь же все было иначе. Он был таким же израненным, как и она, и таким же потерянным. Ему было суждено умереть не по своей воле так же, как и ей; вопрос был только, когда. Но в то время, как она обрела душевное спокойствие, для него это все еще было скользким и неуловимым. Лириана показала, что ему следует сделать, если он когда–нибудь найдет свой путь, и именно это и возродило в нем любовь.

Возможно, в каком–то смысле, так оно и было.

Мужество, которое показала Лириана, приняв то, что с ней должно произойти, было истинной мерой ее силы. Гарету Джаксу следовало у нее поучиться. И как она, он бы обрел благодать. Но вряд ли это удастся сделать, если бы она осталась рядом с ним. Ведь он хотел своим поцелуем выразить, как сильно его желание.

Настолько, что даже риска заразиться проказой при контакте с ее губами оказалось недостаточно, чтобы отговорить его от этого поступка.

Первые два дня своего похода обратно в Томбару он был несчастен. Гарет не переставал думать о ней. Он не мог остановить свою боль. Затем, на третий день, боль стала ослабевать, и его мысли вернулись к другим делам. Прежде всего он был Мастером Боя, и время, в котором он представлял себя вместе с Лирианой – даже при самых благоприятных обстоятельствах, – не продлилось бы долго. Для этого ему пришлось бы изменить свою жизнь, но для этого было уже слишком поздно. Его жизненный путь был уже определен, и Гарет Джакс знал, что будет следовать по нему до конца.

В Томбаре он обнаружил, что комиссия Варфлита ждет его прибытия. И к тому времени Лириана и Таджарин уже канули в темный колодец прошлого.