Текст книги "Лики зла"
Автор книги: Тереза Вейр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 7
Проливной дождь, как и опасался Натан, утрамбовал землю так, что спустя четыре дня она стала тверже бетона. Если росткам не помочь, они не смогут пробиться наружу. Как это ни смешно, для того чтобы размягчить землю, нужен был другой дождь, но сводка погоды осадков не предсказывала.
Выход был один – применить роторную борону. И это, помилуй бог, означало, что снова придется обработать поля. Все принадлежащие ему поля. Предстояли большая трата времени, расход топлива, дополнительный износ его ветхого трактора, который и так был уже почти просто кучей металлолома.
В день, когда Натан решил все же приступить к делу, он встал рано утром. Небо только начинало светлеть на востоке. Он накормил молочного теленка, насыпал в ясли все необходимые подкормки: и минеральную, и предназначенную специально для молодняка, – пересчитал свой скот, убедившись, что все пятьдесят две головы на месте, заправил трактор топливом, прицепил борону и выехал на поля.
Работа на тракторе – не увеселительная прогулка, которую можно совершать в полурасслабленном состоянии. Она требует постоянного физического напряжения и начисто отбивает слух не хуже, чем работа с отбойным молотком. Через полчаса руки Сенатры, сжимающие руль, онемели от вибрации, сам он весь покрылся тонким слоем пыли, не чуя уже больше никаких других запахов, кроме запаха дизельного топлива, на котором работал его трактор. Прошло еще немного времени, и Натан вообще перестал что-либо чувствовать – наступило состояние освобождения духа от бесчувственного тела. Его мысли, словно птицы, выпущенные из клетки, разлетелись в разные стороны.
В прежние времена Натан любил помечтать, но сейчас его мысли опять вернулись к обстоятельствам убийства Мэри-Джейн. В который раз он пережевывал эту тему. Итак, теперь он главный подозреваемый. И еще эта Ларк Леопольд, загадочным образом увеличивающая общую неразбериху и сумятицу в его собственной душе.
Вот уже четыре дня, как он ее не видел – со времени большого дождя она здесь ни разу не появлялась. Его попытки наладить с ней отношения не слишком удались. Более того, он, кажется, насмерть перепугал ее. Теперь он понял, что вел себя неправильно, но он не мог заранее знать, что она так пуглива. Конечно, невозможно спокойно воспринимать, когда к тебе относятся как к беглому каторжнику. Вроде бы ничего такого ужасного он не сделал, но, несомненно, какие-то его действия оттолкнули ее.
Должно быть, он сморозил глупость. Почему ему так важно, что она о нем думает, ведь такие вещи его никогда не волновали? Но по какой-то причине, которая была ему до сих пор непонятна, ему хотелось, чтобы Ларк не верила в то, что он и есть истинный убийца. Ему хотелось, чтобы она была на его стороне.
Впрочем, все это чушь собачья, нелепа сама мысль, что он может быть преступником.
Неужели она действительно была так наивна, как это казалось со стороны, или это все игра? Ни один человек на свете не может быть настолько наивен, если только он не провел всю свою жизнь за стенами монастыря. И он правильно сделал, что испугал ее как следует – ни к чему ей околачиваться возле таких людей, как он. И все-таки ему бы очень хотелось, чтобы она вернулась.
* * *
С утра ртуть на градуснике, приделанном к большой бочке для дизельного топлива, неумолимо ползла вверх. Похоже, что жара собиралась обрушиться страшенная. Что и подтвердилось к полудню. Натан не стал перекусывать, он только дозаправил трактор, попил воды из-под крана, стащил с себя пыльную и потную футболку, бросил ее прямо на землю возле бочки и снова отправился на поля.
Нынешняя работа была все-таки полегче, чем пахота или сев. Нельзя сказать, чтобы она близилась к концу, но половину-то он точно сделал и, признаться, утомился. Совсем скоро он снова впал в блаженный гипнотический транс, управляя трактором, словно на автопилоте.
Но, видимо, автопилот дал сбой. Натан, как обычно, сидел на сиденье, и его “мустанг”, как всегда, шел вперед, при этом то и дело резко подбрасывая его вверх, но вдруг трактор резко накренился. Ощущение было точно такое, как будто лошадь выбрасывает наездника из седла. Или, лучше сказать, такое, словно тобой вместо ядра выстрелили из пушки.
Натан перекувырнулся в воздухе, земля завертелась у него в глазах, и он ударился о нее грудью с устрашающим хрустом. Его трактор, рыча, как хищный зверь, навис над ним, словно убийца над очередной жертвой. Горячий выхлоп мотора опалил Натану затылок. Сенатра умел выпутываться из разных ситуаций, и реакция у него была, дай бог каждому.
Он мгновенно перевернулся, не обращая внимания на боль. Рубчатые протекторы накатывающихся на него задних колес трактора были у него прямо перед глазами. Мгновенный выброс адреналина вздернул на дыбы его нервную систему, и мозг за доли секунды выдал правильное решение.
Он приподнялся, дотянулся до рычага сцепления и что есть силы потянул его на себя. Трактор встал.
Адреналиновый шторм спадал – теперь, чтобы сообразить, что делать дальше, нужно было подумать. Пока решение не приходило, можно было просто висеть на рычаге сцепления.
“Хорошо, – подумал он, – пока расслабься, отдохни”. Все просто – надо подобрать ноги и, по возможности не отпуская рычага, выскользнуть из-под трактора, а потом снова забраться на него и выключить мотор. Но когда он попытался сделать это, он понял, что заднее колесо придавило его правую ногу и что сейчас его тело вытянуто, словно тушка кролика на вертеле.
* * *
Ларк продолжала заниматься своим исследованием. После большого дождя скотина на многих фермах заболела, и она наблюдала, как ветеринары колют коров антибиотиками и запихивают им в глотки пилюли. Теперь ей было крайне любопытно посмотреть, что происходит со стадом Натана Сенатры. Но, представьте себе, как трудно ей было решиться поехать туда после всего случившегося во время ливня несколько дней назад.
Сомнения, впрочем, отпали, как только у нее созрело новое решение – она изменит свой обычный график и поедет туда вечером. Так как она всегда встречала Сенатру по утрам, то вечером она скорее всего с ним не столкнется.
* * *
Наверное, все, что с ним сейчас происходило, было наказанием за то, что он убил Мэри-Джейн. Выходит, он действительно убил ее. Натан висел под трактором уже так долго, что давно перестал чувствовать свои пальцы, вывихнул плечевые суставы, и каким образом еще держался, было одному богу известно. Но факт оставался фактом, он все еще висел на рычаге сцепления и все еще был жив.
От звука работающего мотора, который был в полуметре над ним, раскалывалась голова, от выхлопных газов мутилось сознание. Было просто ужасно столько времени вдыхать этот запах. Наверное, теперь он никогда в жизни больше не сможет от него избавиться, никогда больше не сможет ощущать других запахов – ни полевых цветов, ни мокрой после дождя травы. И запаха этой женщины – Ларк, – она хорошо пахла, словно цветущая люцерна или, скорее, как лесной ландыш, – он тоже больше никогда не сможет почувствовать. Что-то капнуло ему на голую грудь. Что это: вода, солярка, кислота из аккумуляторных батарей? Боже мой, пусть будет все, что угодно, но только не аккумуляторная кислота. Упала еще одна капля, она была горячей. Если это действительно кислота из аккумулятора, то она должна обжигать. Но что дальше? Кислота разъест кожу, прожжет дыру в его теле. Похоже, смерть решила добраться до него так или иначе.
Надо как можно скорее выбраться отсюда. Но как?!
Ларк не могла поверить своим глазам, но ни одна из коров Натана Сенатры не заболела – ни кашля, ни текущих носов, словом, ничего такого, с чем мучились на других фермах. И главное – животные выглядели очень довольными, ну просто совершенно счастливыми, причем поголовно все – кроме одного маленького теленочка, который, увидев ее, устроил какие-то дикие пляски, он молчал, метался, как будто был нездоров.
Беспокоясь о том, как бы снова случайно не встретиться с Сенатрой, она записала в блокнот свои наблюдения о состоянии его стада, не забыв при этом упомянуть и о странном поведении теленка, и торопливо пошла к машине, чтобы поскорее убраться отсюда.
* * *
Мышцы на его руках окончательно окаменели. Он закашлялся от ядовитого выхлопа, облизнул пересохшие губы, на которых ощущался только горький вкус дизельного топлива.
Какое-то время назад Натан попытался прикинуть, сколько топлива осталось в баке и сколько времени мотор еще будет работать. Расход топлива на холостом ходу гораздо меньше, чем при работе с бороной на всхолмленном поле, но, поскольку он впал уже в такое состояние, что полностью потерял ощущение времени, в этих расчетах не было никакого смысла. Он уже не мог сказать, сколько времени он так висит – дни, часы или минуты.
Может быть, все это действительно продолжается всего несколько минут? Он содрогнулся от этой мысли – это было не менее страшно, чем сочащаяся по капле кислота, которая должна была рано или поздно прожечь его тело насквозь.
Из создавшегося положения было два выхода – висеть на педали до тех пор, пока в баке не кончится топливо, на что потребуется несколько часов, или отпустить педаль и позволить трактору переехать его. Второй способ был менее привлекательным, но с каждой минутой казался все более вероятным.
Похоже, что это последнее несчастье должно окончательно поставить точку в его жизни.
* * *
Ларк уже почти выехала на шоссе, как вдруг у нее мелькнула мысль, что несчастный теленок на пастбище так беспокоился потому, что он просто-напросто голоден. Во-первых, этот теленок никогда прежде так себя не вел, и, во-вторых, она не раз видела, что Сенатра кормит его из соски.
Она остановила свою машину у обочины и поймала себя на мысли, что начинает рассуждать как человек, сведущий в сельском хозяйстве. Как профессиональный наблюдатель!
Что случилось, почему теленок оказался ненакормленным? И, видимо, он голодает очень давно, раз он такой беспокойный. Ларк развернула машину и поехала по грунтовке обратно в сторону усадьбы.
Приехав туда, она никого не нашла. Валялась на земле небрежно брошенная футболка, грузовичок стоял под навесом. Вот только трактора не было на своем обычном месте.
Между тем беспокойное мычание теленка доносилось даже сюда, и голос бедного малыша уже начинал хрипнуть от непрерывного крика. Но был еще один приглушенный звук – звук работающего где-то мотора. Прислушавшись, она определила, что трактор скорее всего должен был находиться за ближайшим холмом. Значит, этот человек возится там с какими-то своими делами и не находит времени накормить животное.
Ларк направилась на звук мотора, с каждым шагом становясь все злее, готовая спустить с Сенатры шкуру, как только его повстречает.
Глава 8
Трактор вырисовывался темным силуэтом на фоне багрового заката, мотор работал, но самого Сенатры не было видно нигде. Сердце Ларк сжалось предчувствием беды, в животе похолодело, словно она проглотила кусок льда.
А чего, собственно, она так испугалась? Наверное, у него какие-то проблемы с мотором, стоит себе с другой стороны трактора, чинит поломку. Поломки случаются время от времени – зачем же пугаться чуть ли не до потери сознания?
Она потихоньку пошла в сторону трактора. Чем ближе она подходила, тем более ускоряла шаг, потом побежала и у самого трактора резко остановилась.
Никого.
“Как глупо я выгляжу! – подумала она, – задыхающаяся, вся в поту от страха! Сейчас Натан Сенатра высунется откуда-нибудь с гаечным ключом в руках и спросит, с какой это стати я тут бегаю трусцой посреди его владений”.
Ларк обошла вокруг трактора, успокаивая дыхание, потом остановилась и, уперев руки в бедра, осмотрелась вокруг. Ни рядом с трактором, ни где-нибудь еще, насколько она могла различить в наступавших сумерках, не было никого.
Может быть, он не выключил мотор, а сам пошел принести что-нибудь – необходимую деталь, инструмент, проголодался, наконец. Наверное, тракторный мотор сложно запустить, поэтому его лучше лишний раз не останавливать. Или, может быть, они с ним просто разминулись, и в эту самую минуту он как раз кормит теленка.
Ну конечно! Она, словно ее мама, беспокоится о том, чего просто не может произойти. Она готова уже была повернуться и уйти, как вдруг краем глаза заметила что-то, не согласующееся с цветом почвы и выцветшей зеленой краской, покрывавшей трактор. Увиденное напомнило ей тот день, когда она нашла труп. Опять синее, но это синее на этот раз было не в пруду, а под трактором.
– Натан… – тихо позвала она. Ответа не было.
– Натан! – снова позвала она, на этот раз громче.
Снова тишина.
Она нагнулась и сразу увидела его под трактором, полуголого, в неестественной напряженной позе. Провалившийся живот и ходившие ходуном, выпирающие ребра были, как у распятого Христа. Натан Сенатра тяжело дышал – голова откинута назад и рот широко открыт, зубы оскалены – но все звуки заглушал шум мотора. Наверное, поэтому он и не слышал ее.
– Натан! – закричала она во весь голос, но и этот крик потонул в грохоте мотора.
Она легонько дотронулась до его руки, мышцы были как камень. Он очнулся, поднял голову, открыл глаза и посмотрел на нее мутным взором.
– Л-ларк? – спросил он, словно не веря своим глазам, не веря, что она вправду могла оказаться здесь.
– Натан! Боже мой! – воскликнула она, не зная, что еще может сказать или сделать.
– Д-держитесь п-подальше, – произнес он, и было видно, что говорить ему стоило чрезвычайных усилий.
Он снова закрыл глаза, по его телу волной пробежала судорога.
“Что мне делать?” – подумала она.
Тысячи мыслей в паническом вихре пронеслись в ее голове, но ни одну она не могла остановить хотя бы на мгновение. Ларк стояла рядом с Сенатрой на коленях, и мотор, словно дьявольская печь, обдавал ей лицо своим жаром. Постепенно первый испуг прошел, но, как помочь Натану, она так и не придумала.
Натан давно потерял счет времени и ощущение реальности, он не мог сказать, сколько он уже провисел на рычаге педали сцепления и сколько еще сможет продержаться. Силы, которые еще оставались в его руках, были тем единственным, что отделяли его от смерти, но они иссякали.
Ларк снова дотронулась до его плеча.
– Натан, скажите, что мне делать? – спросила она, собравшись духом и стараясь не выдать своего ужаса. – Что я должна делать?
Он не ответил, и она снова коснулась его, и снова через слой парусины ощутила камень его сведенных судорогой мышц. Он почувствовал это прикосновение.
Его глаза снова открылись, на этот раз в них был заметен блеск живой мысли. В ее взгляде он прочел немой вопрос. Сама она не может сообразить, что делать. Он должен ей сказать.
– Вы-клю-чи мо-тор.
Она тут же посмотрела наверх. Ну конечно! Вот маленький медный ключик – надо повернуть его, остановить мотор – только и всего. Только и всего. С чувством облегчения, сознавая, что от нее требуется вполне посильная помощь, всего лишь повернуть ключ, она взобралась в кабину. Дрожащей рукой она ухватилась за ключ, зажмурилась и повернула его.
Мотор не остановился.
– Натан! – закричала она, не сводя глаз с приборной панели, – я повернула ключ! Мотор не останавливается!
Ответа не было. Она свесилась из кабины и заглянула под трактор.
Все оставшиеся силы Натан сосредоточил на том, чтобы не выпустить педаль. Все его тело покрылось потом, сухожилия напряглись так, что едва не разрывали кожу. Весь его вид словно просил ее – поторопись!
Она еще раз осмотрела приборную доску в поисках того, чем можно остановить этот проклятый мотор, пока не обнаружила красную круглую рукоятку с надписью “ход”. Сейчас этот рычаг стоял в выдвинутом положении, – значит, надо его задвинуть.
“Помоги, господи”, – подумала она и задвинула рычаг.
Ничего не случилось, ничего!
Но в следующий момент, когда она хотела уже закричать от отчаяния, мотор фыркнул и заглох.
Наступила тишина. Ларк услышала, как кровь стучит в ее висках.
Она соскочила с трактора на землю. Опасность миновала, но Натан висел в прежнем положении, уцепившись за педаль сцепления, словно потерял сознание.
– Теперь вы можете отпустить педаль, – сказала она.
Он не ответил.
Она присела с ним рядом и снова дотронулась до него.
– Натан, можно отпустить педаль! – повторила она.
Он посмотрел на нее, потом на педаль и пошевелил губами.
“Он меня не слышит! Он не слышал ни единого моего слова!” – догадалась она.
* * *
Натан видел, как двигаются ее губы, но не мог понять ни слова из-за грохота мотора, который ревел прямо над его ухом. Надо было держаться – он еще мог держаться.
Он почувствовал ее прикосновение к его лицу, потом к щеке. Ларк заглянула ему прямо в глаза. Он должен держаться. Он хотел, чтобы она поняла это. Она снова что-то сказала, но из-за грохота мотора он не услышал. Надо наконец объяснить ей.
– О-той-ди, – едва выдохнул он.
Вместо того чтобы отойти в сторону, она взяла его голову обеими руками и, глядя ему прямо в лицо, опять что-то произнесла. На этот раз он понял ее по губам – она заглушила мотор. Теперь все ясно – он просто оглох. Оглох оттого, что мотор столько времени грохотал у него прямо над головой.
Поняв наконец, что мотор больше не работает, Натан попытался отпустить рычаг, расцепить пальцы, но не смог – они не слушались, не разгибались. Ларк сообразила, в чем дело, и начала разгибать его пальцы один за другим, словно куски медной проволоки. Рычаг выскользнул из его рук, и Натан упал на землю. От удара у него в голове зазвенело. То ли действительно здорово стукнулся об землю, то ли настолько ослабел.
Натан долго лежал неподвижно, с закрытыми глазами, приводя в порядок дыхание и наслаждаясь надежным ощущением тверди. Теперь, когда опасность миновала, его тело обмякло. Весь он был словно кукла, набитая ватой. “Ну да! Полежал и будет, – подумал Натан, – ведь сделано только полдела, он все еще в ловушке, его нога все еще придавлена колесом”.
Ларк была рядом, она тянула его за руку, что-то говорила ему, но в его ушах продолжал грохотать мотор, и с этим пока ничего нельзя было поделать. Только когда Ларк встала и пошла прочь, он понял, что она хотела ему сказать.
– Не уходи! – крикнул он ей вслед, не слыша собственного голоса.
Но она услышала и вернулась.
Надо было объяснить ей про аккумуляторную кислоту, капающую ему на грудь, и про то, что нога придавлена колесом трактора и что без ее помощи он не выберется отсюда, но Натан мог только молча смотреть на ее милое, ангельское лицо. Она что-то сказала, и ему показалось, что он слышит ее, различает мелодию ее голоса, похожую на журчание тоненького ручейка. Он еще не разбирал отдельных слов, но понял, что она хочет идти за помощью.
У него уже не оставалось сил, чтобы умолять ее остаться, и он просто протянул в ее сторону свою трясущуюся руку и согнутыми пальцами приподнял прядь ее волос и поднес к своему лицу. Он попытался вдохнуть запах ее волос, но ощутил только запах дизельного выхлопа.
Тут он вдруг почувствовал боль в груди, но на самом деле это просто была вселенская тоска, невыразимое чувство полного одиночества и страшная боль утраты – три чувства в одном.
Кадык на его горле задергался, губы задрожали, и по щеке поползла слеза. Он не мог говорить, он находился на грани между жизнью и смертью, будь он в другом, менее беспомощном состоянии, ему бы стало неизмеримо стыдно, так как, по его мнению, настоящий мужчина не мог и не должен был проявлять при посторонней женщине такого рода слабость. Сейчас он дорого дал бы за то, чтобы она не видела и не слышала его.
Но она все видела и слышала. Ларк не сводила с него своих огромных, лучащихся, исполненных сострадания глаз.
– Не уходи, – прошептал он, глотая слезы, и выпирающий кадык на его горле снова заходил вверх-вниз.
В ушах у него затрещало, словно в динамике испорченного радиоприемника, и первый раз он разобрал ее слова.
– Я должна сходить за помощью, – сказала она.
– Не надо никуда ходить Ты справишься сама, – ответил он.
Она вдруг испугалась – в ее взгляде отразилась паника.
– Но я ничего не понимаю в тракторах! – воскликнула она с непритворным ужасом.
– Я сам расскажу тебе, что делать, – с трудом произнес он.
Она растерянно посмотрела на него, и Натан понял, что она не переменила решения. Но он не мог позволить ей уйти просто так.
Где-то неподалеку завыли койоты, из наступающего сумрака повеяло смертью. Он вдруг осознал, что его рассудок висит на волоске, таком тонком, что вот-вот порвется. “Еще чуть-чуть, и тебе крышка, Сенатра”, – подумал он.
– Я не могу больше оставаться здесь, – прохрипел он.
Такое признание было для него большим позором, и, сделав его, он мгновенно поник голо вой.
Несомненно, она осознала всю глубину его нравственного падения, потому что, сжав губы, мужественно кивнула ему в ответ. Она, конечно, не хотела так долго оставаться в темноте с незнакомым мужчиной, но решила все-таки помочь ему сама, без посторонней помощи.
Натан в изнеможении опустился на землю почти счастливый от того, что она осталась. Что бы ни случилось, в любом случае она не должна пострадать – это было исключено. Он начал объяснять ей, что надо делать. Он объяснял медленно, часто останавливаясь, подробно описывая шаг за шагом.
Если она сейчас что-то не так поймет и трак тор в итоге пойдет не в ту сторону и задавит его, он будет виновна в его смерти. Или, наоборот, он может перевернуться вместе с трактором и сам погибнуть. Поэтому все должно было получиться правильно с первого раза, другого раза может не быть.
Но самое сложное было в том, что до того, как она начнет выполнять его указания, он сам должен был оттянуть вниз, до пола, педаль сцепления, а руки больше не слушались его, он просто не мог ими пошевелить.
Как он ни старался, руки были, как две плети безжизненно висящие по сторонам его ослабшего тела.
Между тем Ларк ждала его указаний, готовая в точности исполнить их.
– Я не могу пошевелить руками, – пристыженно признался он.
– Я немедленно иду за помощью, – тут же отозвалась она, словно только и дожидалась такого признания.
Но он проигнорировал ее слова.
– Подними мои руки, – приказал он.
– Что за глупости! – возмущенно отозвалась она.
– Давай, подними, – сказал он. – Я сделаю все, что надо. Просто подними вон к тому месту, и все.
– Да это же ненормально, – ответила она. – Просто бред какой-то.
Однако, склонившись к нему, она сделала так, как он просил. Она подняла его руку и положила кистью на рычаг сцепления. Плечо пронзила острая боль, и Натан судорожно сглотнул.
– Вот рычаг, – сказала она. – Вы его чувствуете?
Его пальцы автоматически сомкнулись вокруг рычага.
Аналогичным образом она подняла вторую его руку, все время недовольно ворча, что лучше было бы привести людей с лопатами, чтобы они его откопали.
Теперь он снова был в том же положении, что и вначале, когда сорвался с трактора. Его внезапно пронзило острое чувство страха. Не исключено, что она была права. Лучше бы она привела помощь, а он бы немного подождал.
Но то, что он задумал, во всяком случае, будет быстрее, а ждать он действительно уже не мог. Он просто дошел до ручки, еще немного, и он совсем сорвется с катушек и зарыдает, словно ребенок.
Ларк поднялась на ноги.
Вдохнув поглубже, Натан снова потянул рычаг на себя, разъединив сцепление. Над его головой в кабине Ларк орудовала рычагами, переключая трактор на задний ход. Слышался стук и бряканье металлических деталей.
– Рычаг не идет! – крикнула она сверху.
Да, его трактор был с норовом, никто не знал этого лучше, чем Натан.
– Прямо и назад, – сказал он. – Прямо и назад!
– Теперь получилось, – отозвалась она.
– Вытяни на себя рычаг хода, поверни ключ и нажми кнопку запуска!
– Натан! Как мне убедиться, что это действительно задний ход? Вдруг я сделала что-то не так?
Черт! Что она там копается! Вряд ли он сможет долго провисеть на этом рычаге.
– Делай, как я сказал, и все будет в порядке, – хрипло крикнул он.
Что ж, если она не смогла правильно включить задний ход, то трактор просто переедет его.
Незнакомое ранее чувство покорности судьбе овладело им. Будь что будет, в конце концов, это не самая плохая смерть – от своего собственного трактора, прямо посреди своего же поля. Одно только плохо – она увидит его смерть собственными глазами, более того, можно сказать, что он умрет от ее собственной руки.
– Как только мотор заведется, сразу выпрыгивай и держись подальше, ты меня слышишь?
– Да, – ответила она, всхлипывая.
Наконец до его ушей донеслось знакомое бормотание оживающего двигателя, которое быстро перешло в оглушающий рев на полных оборотах. Ларк спрыгнула на землю и попятилась, глядя на него и от ужаса прикрывая рот ладонью. Натан улыбнулся ей, возможно последний раз в своей жизни, и отпустил рычаг.
Шестерни зацепились, металл лязгнул о металл. Заднее колесо трактора скатилось с его ноги, и он тотчас перевернулся, раз, и еще раз, и еще, мгновенно откатившись в сторону.
Никем не управляемый трактор на полном ходу покатил в сторону крутого склона холма. Его задние колеса наткнулись на роторную борону, подмяли ее, передние колеса резко вывернулись, и трактор вместе с бороной с грохотом перевернулся.
