Текст книги "Женить принца (СИ)"
Автор книги: Тереза Тур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Хелен попыталась сделать шаг вперед.
– Никуда ты не пойдешь! – жених обнял за плечи.
– Действительно, не следует давать ему такого преимущества, – недовольно посмотрел на Хелен Тиберин.
– Но… он сказал…
– Думаете, он пожертвует собственной жизнью?
– Не знаю, – прошептала девушка. – Возможно. Если это будет единственный способ уйти непобежденным…
– Хелен! Сюда! Ко мне! – резко приказал профессор. – Ты знаешь лучше всех, что я выпущу пламя!
Герцогиня Адорно высвободилась из рук жениха и сделала шаг вперед. Потом еще один.
– Вот так! Молодец!
– Ууууууууу…
– Уууууууу…
– Ууууууууууууууууууууууууууууууууууууу!
Жалобные стоны Смерти и Дурдня вдруг перекрыл похожий звук, но намного сильнее и требовательней. Как призыв. Как крик о помощи!
Хелен развернулась, пригнувшись к земле. Ветер! Сильный ветер сносил трибуны, поднимал вверх сорванные флаги. Посреди этого урагана стоял Айк и… дул в свою трубку. Ей кажется, или он стал выше ростом? Намного выше… Полнеба закрыли его белоснежные волосы, но лишь на мгновение, потому что над горизонтом показались драконы! Это их огромные, мощные крылья подняли ветер, их было не меньше сотни, но самым первым летел Мэдд!
– Мэдд! Мэдд!
– Уууууууууууууу….
– Уууууууууууууууууууууууууу!
Сердце забилось, и пламя вспыхнуло в крови. Что с ней сделала Смерть? Она понимает драконов, кожей чувствует воздушные потоки, обнимающие в вышине их сильные тела, знает, что значит иметь крылья за спиной! Но сама она не превратилась в дракона. А жаль. Жаль, потому что если бы это произошло, она бы откусила голову Вальпнеру…
– Вы сами выбрали свою судьбу, жалкие любители ничтожных ящериц! – услышала она отчаянный вопль профессора.
Хелен оглядывалась, ища глазами Скалигерри. Она хотела сохранить в вечности образ любимого. Просила Хранителей оставить сестре жизнь. Мысленно прощалась с драконами, чувствуя биение сердца каждого из них, черпая в этом мерном, величественном ритме силы, чтобы умереть достойно, глядя смерти в глаза. Смерти… Смерть! Маленькая моя, прощай. Прощай и прости меня. Не сберегла…
Все кончено. Вальпнер активировал пламя дракона.
Но… ничего не произошло! Мэдд просто поглотил пламя, пущенное человеком.
– Уходите! Уходите! – кричал возница, пригибаясь к спине Мэдда.
– Неееееееееееееет!
Хелен не могла отвести взгляд. На ее глазах, как в активированном запечатлевающем зелье, в которое добавили альмарид, огромный дракон вобрал в себя пламя, выпущенное Вальпнером, сделал небольшой круг над ипподромом, и, схватив огромными когтями истошно вопящего профессора, взмыл в небо!
– Хелен! Скорей! – Дурдень потянул ее за руку, торопливо объясняя, что проглотив чужое пламя, дракон должен выпустить его обратно, и теперь все зависит от того, успеют ли Мэдд с Дигги отлететь подальше…
Драконы, особо не церемонясь, хватали людей за шкирки, забрасывая к себе на спину. Оповещатели прижимали к груди самое ценное – горшочки с запечатлевающим зельем, надеясь сберечь сенсационный материал. Те, кто еще оставался на земле, записывали до последнего.
Сердце Хелен радостно билось, когда она, наконец, осознала, что сидит на сильной, широкой спине ярко-синего дракона-великана.
Она обнимает Смерть. Ее обнимает герцог Скалигерри.
Спасены!
– Дурдень? Айк? – стараясь перекричать ветер, спрашивает она у Раньера.
– Живы! Они вооон на том изумрудном драконе, видишь? И Ранс Тиберин с ними!
– Уууууууууууууууууууууу…..!
….
Альмарид – семенная жидкость ядовитой гусеницы-шипуна, что водится на окраине шепчущих скал. Ингредиент позволяет замедлить любые действия и процессы. Добывается с риском для жизни. Гусеница-шипун смертельно ядовита. Противоядия не существует (P.S. Авторы знают, что у земных гусениц нет и не может быть семенной жидкости. Но это же мир зельеваров. И вот такие у них замысловатые гусеницы!)
Глава тридцать седьмая
Драконы медленно опускались на площадку ипподрома, возвращая людей на землю. Мэдд успел улететь достаточно далеко, и опасность быть сожженными людям уже не грозила. Оповещатели прижимали к себе горшочки с запечатлевающим зельем, предвкушая сенсацию.
Хорошо, когда человек предан своей профессии. В критических ситуациях это помогает сохранить рассудок…
Когда последний участник недавних событий почувствовал твердую почву под мягкими, будто из ваты от перенесенного потрясения ногами, драконы взмыли вверх. Небо стало темным от крыльев.
– Зельевары… – прошептала Хелен, просматривая последнюю иллюзию из тех, что доставили герцогу Скалигерри, и вспоминая каждое мгновение этого дня.
Еще в воздухе к ним подлетели карликовые драконы, таща за собой корзину с огромным воздушным шаром. Они пересели. Было немного страшно и очень высоко, но зато их доставили прямо в долину. Большие драконы, собратья Мэдда, не могли приземлиться так близко, они улетели дальше, к Радужным горам.
И вот теперь они пили кофе из крошечных хрустальных чашек в знакомом доме с выпуклыми окнами, напоминающими линзы от очков Дурдня.
– Где Мэдд? – спросила Хелен.
Чувствовала она себя хорошо, но голос все еще дрожал. Тишина пугала. Айк, Ранс Тиберин, Дурдень и Реньер – все они молчали, изредка угощая Смерть сыром.
Смерть жевала лакомство, скептически закатывая глаза, мол: «Слушайте, может, хватит уже? В конце концов, все же обошлось?!»
– Мэдд полетел к морю, – ответил Олеф, отламывая Смерти еще кусочек. – Он должен выплюнуть пламя. Лучше – над морем. Так никто не пострадает. Драконы боялись за людей. Но все обошлось, как мы видим. – Зельевар кивнул на иллюзию с места событий.
– Так значит, все в порядке?
Хелен никак не могла понять, почему у Айка и Дурдня такие печальные лица? Наконец, Айк заговорил. Тихо. Неторопливо.
– Хелен… Дело в том, что Мэдд… Он пожертвовал собой.
Боль обожгла легкие. Стало трудно дышать.
– Нет! Мэдд жив. Я знаю. Смерть знает! И я… я чувствую.
Айк и Дурдень переглянулись, и в их глазах мелькнул лучик надежды.
– Пламя мертвого дракона не так-то просто держать в себе… Каждое мгновение выжигает изнутри. Мэдд унес пламя подальше ото всех, но сам он может погибнуть.
Дурдень медленно снял очки и положил их перед собой. Айк закрыл лицо руками, и продолжил:
– Вальпнер проклят драконами. Я не знаю, что они с ним сделают. Разорвут на тысячи мелких частей и развеют в Радужных горах, сожгут, не оставив даже пепла, или бросят вечно скитаться в Хрустальных лабиринтах, лишив магии. В любом случае тот, кто убил дракона, заслуживает и большего.
Айк сказал это с вызовом, но никто и не думал ему возражать, а Хелен, зажмурившись изо всех сил, мысленно просила оставить Мэдда в живых. Зельеваров, Хранителей, Небо, Хрустальные горы, отца и мать, что на небесах и наверняка должны ее услышать. Просила Дыхание смерти, обещая собственную душу взамен. Все, что угодно, только бы сердце дракона билось и дальше. Пожалуйста…
Дверь с жалобным скрипом распахнулась. Дигг вошел тяжелыми шагами, остановился посреди комнаты, медленно стянул с головы капюшон. Черное от боли обветренное лицо. Борода в слезах.
– Мэдд… – прохрипел возница.
– Нет! – Хелен вскочила. – Это неправда! Он жив! Жив! Я чувствую! Смерть?! Смерть, ну скажи им!
– Мэдд совсем плох, герцогиня Адорно, – прошептал возница, будто извиняясь.
Айк и Дурдень, не сговариваясь, встали и вышли вместе с Диггом. Хелен, Смерть, Скалигерри и Ранс переглянулись.
Вскоре все семеро уже бежали к воздушному шару. Пока летели к месту, где Дигг оставил Мэдда, Хелен спросила:
– А как вы добрались до нас?
– Драконы. Их много.
От мыслей и бешеного пульса ей казалось, что все вокруг происходит слишком медленно. Лениво плывут по небу облака, будто мечтают о чем-то. Медленно-медленно катится слеза по щеке…
Даже тогда, когда они, наконец, спустились на узкую тропинку, ведущую сквозь горы туда, куда огромным пестрым облаком уже летели карликовые драконы, ей казалось, что все они бегут слишком медленно. Ей казалось, что надо быстрее. Зачем? Куда?
Хелен перестала понимать, что происходит. С трудом переставляя ноги, задыхаясь, стараясь заглушить стук крови в висках, она могла лишь повторять про себя просьбу оставить дракона в живых.
– Ууууууууууу! – приветствовали сородичи Смерть.
– Уууууууууу… – отвечала она им.
Хелен устала. Ноги и спина ныли, сердце трепыхалось где-то возле горла, кружилась голова. Странно. Драконы же рядом! Ах да… Зелье. Она не приняла его, а саквояж остался на ипподроме…
– Хелен… Хелен!
– Любимый… – голос Скалигерри – последнее, что она услышала.
…
– Хелен! Хе-лен! Открывайте глаза! Вам уже лучше! – требовательный голос Олефа Дурдня выдернул из темноты.
– Что со мной?
– Ничего из ряда вон выходящего. Перед этой чудовищной выходкой Вальпнера вы забыли принять поддерживающее зелье. Наверняка оно осталось в саквояже, который остался на ипподроме. Вот, пейте! Я сварил вам новое!
– Все так и есть… Спасибо, профессор.
– О! Что вы! Я не профессор! Никогда не стремился иметь это звание. Кажется, у меня зеленый плащ? Я плюю на регалии, Хелен, они мне не нужны! Самый эффективный плащ зельевара – из чешуи дракона. Вот я сделаю вам такой, и вы оцените! Обязательно оцените!
– Я… Мне бы хотелось учиться у вас!
Хелен не могла поверить в то, что она, наконец, это сказала. Сколько раз репетировала эту фразу, готовилась, переживала. И вдруг раз – и выпалила одним махом!
– Я буду счастлив, Хелен. Это честь для меня. Вы смелы, любознательны. Отважны и талантливы! Рад! Очень, очень рад!
Олеф двумя руками взял ее ладони в свои и осторожно сжал.
– Вам лучше? – поинтересовался зельевар.
– Да. Спасибо! Намного…
– Отлично! А теперь оглянитесь вокруг, Хелен.
– А что слу…
Слова застряли в горле. Видимо, она упала в обморок пока они шли, и Скалигерри принес ее сюда на руках. Огромная плоская площадь высоко в горах, в десятки раз больше королевского ипподрома. Драконы. Огромные. Величественные. Они стояли вокруг, склонив головы. Яркими цветными группками то тут, то там мелькали их карликовые собратья.
– Смерть! Где она?
– Не бойся, – голос Скалигерри успокаивал. – Смерть среди своих. Ей ничего не грозит.
– Ууууууууууу!
– Смерть! Маленькая моя! Иди сюда…
В самом центре лежал Мэдд. У самой головы дракона, преклонив колено стоял Айк. Королевский портной играл на своей чудесной курительной трубке, словно на дудочке грустную, протяжную мелодию. Отражаясь от горных вершин, звуки взмывали в небо и возвращались обратно. Хелен прислушалась, и вдруг поняла, что драконы…
Поют?!
Она прижалась к груди Реньера, который тоже пел. Пел Дигг, пел Дурдень, пел Ранс Тиберин, и она тоже пела, до тех пор, пока вдруг все не стихло, и они не услышали голос Айка:
– Воды! Воды!
Дурдень со всех ног бросился в сторону, споткнулся о карликового дракончика кораллового цвета, разбил в кровь коленку и порвал рукав. Драконы взмыли в небо, поднялся переполох. В конце концов, принесли воды в огромной хрустальной чаше. Мэдд, медленно подняв голову, стал жадно пить.
– Это я приказал ее сделать! – Дурдень с гордостью указал на хрустальную чашу. – Удивительные свойства! Просто удивительные!
Зельевар был счастлив! Он бегал, суетился, спотыкался о карликовых драконов, тряс Хелен за руки, терял и находил свои очки.
Айк, бледный, трясущейся рукой медленно вытирал пот со лба. Он уже не казался Хелен огромным великаном, макушкой задевающим в облака. Наоборот. Он как будто стал совсем маленьким. Олеф поднес ему какое-то зелье.
Мэдд встал. Выпустил небольшое облако пламени, стараясь никого не задеть. Ткнулся огромной головой в грудь Айка, чуть не сбив того с ног. Портной засмеялся, вскочил Мэдду на спину, и они взмыли в небо, сделав над горами небольшой круг.
– Зельевары… Мэдд… Дружище! – улыбка возницы, такая счастливая, ярче солнца сияла на обветренном лице.
Мэдд выжил!
Скалигерри обнял невесту еще крепче, и стало так хорошо! Так спокойно! Так…радостно!
И вдруг…
Небо потемнело, и горы содрогнулись от рева.
Хелен еще плотнее прижалась к любимому:
– Что? Что случилось?
– Вальпнер…
Профессор стоял на небольшой площадке, что была чуть выше уровнем. Как он там появился? Где был до этого?
Порванный в клочья плащ оповещателя был весь в крови, на бледном лице… Хелен изо всех сил, до рези в глазах всматривалась в знакомые черты. Она пыталась найти в них своего учителя. Добрую, отеческую улыбку, которую профессор дарил ей после каждой удачной работы, искренне радуясь успеху любимой ученицы. Где она? Как же так…
Перед ней стоял другой человек. Одержимый жаждой власти и денег. Хелен, как ни старалась, не могла разглядеть раскаяние на его лице. Только ненависть.
Девушка вздрогнула. Зрение вновь стало объемным. То, чем наградили ее драконы, было больше похоже на проклятие, чем на дар. Черным пламенем во всей своей неприглядной наготе вспыхнула душа зельевара, и стало так больно! Она доверяла ему. Училась у него!
Рев драконов стал громче. Поднялся ветер, молния сверкнула над горами, озарив то место, где стоял Вальпнер. Хелен в последний раз увидела перекошенное злобой и отчаяньем лицо.
Профессор исчез, медленно растворившись в воздухе.
– Казнь состоялась, – прошептал Айк.
– Состоялась… – Хелен прижала Смерть к себе.
Вдруг стало холодно. И страшно. Конечно, Вальпнер преступник. На его счету и человеческие жизни, и жизни драконов, но…
– Они не убили его, – Айк, будто прочитав ее мысли, грустно улыбнулся. – Вальпнер заперт в Хрустальном лабиринте и лишен магии.
Хелен до крови прикусила губу. От боли стало немного легче. Она попыталась представить себе вечное скитание и вечное одиночество…
– А откуда…
– Откуда я знаю? – Айк закурил. – Потерпите Хелен, прошу вас. Сейчас не до этого. Со временем я все вам объясню. Обещаю.
– Надеюсь!
Она ответила резче, чем хотелось бы, но… Она устала. От интриг, загадок, недомолвок.
…
Когда герцогиня Адорно открыла глаза, было темно. И тепло. Кто-то заботливо укутал ее в одеяло. Реньер… Сильные руки бережно прижимали к себе. Сколько же она спала? Над головой распахнулось звездное небо. Огромные, яркие звезды! Как… красиво!
– Уууууууууу….
– Смерть! – золотой дракончик уткнулся ей в шею. – Малышка…
–Тебе лучше? Выспалась? – жених нежно поцеловал в макушку.
– Реньер!?
– Да?
– Скачки!
– Скачки отложены до завтра. Утром мы летим на ипподром. Тебе придется восстанавливать иллюзии. Дурдень и Айк помогут. Ты сможешь?
– Да. Конечно.
– Хелен…
– Да?
– Ты должна кое-что знать. Пойдем, нас ждут. Хочешь кофе?
– Из хрустальной чашечки?
– Других здесь не подают. Ты против?
– Нет. Я – за! А что случилось?
– Сам не знаю. Понял лишь, что тебя ждут драконы.
Драконы действительно ждали. Теперь она понимала их язык. Для этого не нужно было протяжно выть, пищать, изрыгать пламя, владеть какими-то жестами. Знать язык драконов, это значит… Чувствовать их печаль.
– Хелен, – Айк положил руки ей на плечи. – Они благодарны тебе.
– За что?
– Твое желание было той последней каплей, что помогла вырвать Мэдда из небытия.
– Я…
– Хелен, чего ты хочешь? Одно твое желание будет исполнено. Драконы многое могут. Даже невозможное. У тебя есть время подумать.
– Ранс. Ранс Тиберин. Я не смогу его спасти. Теперь знаю, что не смогу. Человеческих сил недостаточно. Драконы смогут ему помочь?
Лишь только герцогиня Адорно произнесла свою просьбу, драконы разом выпустили пламя в черное небо. С ревом, огненное кольцо плясало меж ярких звезд, а Хелен вдруг почувствовала, как что-то внутри нее отчаянно сопротивляется тому, что происходит…
– Нет…. Нет! Нееееееееееет!
– Уууууууууууууууу!
Смерть жалобно плакала, заглядывая хозяйке в глаза, Дурдень обхватил голову руками, понимая, что не в силах помочь, герцог Скалигерри обнял сзади, стараясь успокоить, прижать к себе, но все было напрасно! Боль, чудовищная, она плескалась в груди огненной лавой, заставляя кричать до хрипоты, до потери сознания…
Все закончилось так же внезапно, как и началось. Когда Хелен с трудом открыла глаза, уже начинало светать. Звезды гасли, небо розовело. Так легко ей не дышалось с того самого дня как…
– Любимая! Хелен…
Они одни? Наверное, одни. Не станет же он вот так целовать ее, если бы рядом был еще кто-нибу…
– Реньер!
– Прости. Я счастлив! Хелен, они тебя вылечили! Слышишь?
– Кто?
– Драконы, – кивнул Айк.
Хелен улыбалась. Счастье, слегка робея перед неизвестностью, щекоча изнутри, осторожно заполняло все ее существо от макушки до кончиков пальцев ног. Больше не было тоски, не было боли, не было ЛЕДЯНОГО ДЫХАНИЯ СМЕРТИ за спиной!
Неужели…правда?!
– А как же…Ранс? – вспомнила она.
– Вот! – абсолютно счастливый Дурдень торжественно тряс над головой каким-то засохшим пыльным клочком травы.
– Что это?
– О! Вы оцените! Вы непременно оцените! Удивительные свойства! Просто удивительные! Это – «волин»! И оно обязательно поможет Рансу!
– Я никогда не слышала о растении с таким названием, – Хелен нахмурилась.
– Не удивительно! Волин – растение не нашего мира!
– Не нашего мира?
– Не вашего. Моего, – Айк выпустил струйку фиолетового дыма, пахнущего печеными яблоками, и весело подмигнул.
– Айк! Вы обещали мне все рассказать!
– Я всегда выполняю свои обещания, герцогиня, – и королевский портной, как всегда, изящно поклонился.
Глава тридцать восьмая
Колокол ударил по нервам, лента упала – и бешеный топот коней слился с ликующим криком толпы.
– Вперед! Давай! Зельеварыыыы!
Дарья подставила лицо ветру. Расслабилась. Гром все сделает правильно. Главное – не мешать. Просто быть с ним единым целым. А еще верить в то, что отец… Он бы гордился ими.
– Давай, Гром! Давай!
Она больше не думала о том, что обманывает его высочество и собственную сестру. За это время она так сроднилась со своей ролью, что почти поверила в то, что она – Барт, юный бастард герцога Адорно. Отец всегда хотел наследника, а она всегда мечтала угодить отцу, которого бесконечно любила. Вот только… Принц. Ее чувства к нему. Бред!
– Давай, Гром! Давааай!
Они привычно вырвались вперед, пройдя препятствия в темпе, не поддающемуся здравому смыслу. Реагировать на крики толпы и топот соперников за спиной времени не осталось.
– Это… Это немыслимо! Жокея взвешивали? Молодой человек хрупкого телосложения, – эксперт, прибывший со стороны Северных магов, обратился к метру Ди.
– Взвешивание перед скачками прошел каждый всадник. Если есть сомнения – все в архивах. Процедура согласно правилам записана. Так… Сейчас… Вот! Горшочек с запечатлевающим зельем под номером восемнадцать. Также, если возникнут какие-то сомнения, вы можете обратиться к…
– Нет-нет. Все в порядке. Взвешивание происходило в моем присутствии. Теперь припоминаю. Молодой человек выступает с утяжелителями. Все честно, но… Какая скорость! Конь бесподобен, конечно. Конюшни Адорно славятся, и все же… Все же больше всего меня поражает мастерство жокея! Метр Ди, как вы думаете, возможно ли договориться с молодым человеком о контракте по взаимному обмену опытом?
– Хотите пригласить в качестве эксперта?
– Я бы не отказался!
– Ну что ж… Давайте все же дождемся результата…
Голос метра Ди замер на полуслове. Иллюзии! Началось. Барт… Вспомни все, о чем мы с тобой говорили, мальчик… Вспомни!
«Вспомни!» – зазвучало в голове Дарии, когда они с Громом попали в густой молочно-белый туман.
Конь фыркнул – он, как и его всадник, не любил все эти выдумки зельеваров. Конечно! Вместо того, чтобы скакать, играя с ветром наперегонки, приходится всматриваться. Воздух стал холодным и сырым, почва – вязкой и топкой как на болоте…
Небольшой ров со скользкими краями возник, словно из ниоткуда. Конь взвился вверх – и преграда осталась далеко позади.
Прыжок через препятствие, еще один… Еще… Гром наращивал темп, который они потеряли, оказавшись в тумане.
Дорога круто пошла в гору, у девушки даже уши заложило, как будто они на самом деле были высоко в горах! Но ведь это не так! Это… иллюзия! Морок! Или… нет?
– Фррррр!!! Иииии!!! – Гром встал на дыбы на самом краю обрыва!
– Тихо! Тихо, Гром… Громушка…– и тут она поняла, что конь, в отличие от всех предыдущих тренировок, не видит, что это – наведенный морок. Все было таким настоящим…
– Ладно, давай потихоньку!
Но сказать было проще, чем сделать.
Узкая, коварная тропинка была совершенно не предназначена для того, чтобы по ней пробирался крупный конь – он ведь не ослик, в самом деле!
В какой-то момент ей захотелось, плюнув на иллюзии, послать коня в галоп! Но она не решалась. Что-то ей подсказывало, что Гром лучше знает, что делать.
«Доверяй ему, Барт! Доверяй Грому! Больше, чем себе!» – вспомнила она слова Френсиса Ди. Метр прав, она это чувствовала. Если Гром боится – значит, впереди опасность. Да и у нее на душе не спокойно, если уж быть с самой собой до конца честной.
Бодрая рысь давно сменилась на осторожные шаги, спина юного жокея взмокла под курткой цветов Адорно.
Позади вдруг раздалось истошное ржание, потом – тоскливо-обреченный человеческий крик, будто на самом деле кто-то рухнул в пропасть…
Они с Громом вздрогнули.
– Давай, родной, – прошептала Дария, выпуская облачка пара (почему тут так холодно?!) – Давай! Потихонечку…
Шаг. Шаг… еще один…
Камни под копытами, где-то шипит змея… Гром нервно прядет ушами. И Дария не выдержала – да пропади оно все пропадом с этими скачками!
Девушка соскочила с коня, взяла его под уздцы, обняла, прижавшись к мокрой от пота гриве:
– Тебе страшно? Да? Мы уйдем! Я не могу тебя больше мучить! Ты все равно – самый лучший, слышишь?! Не сомневайся! Прости, папа....
Они ушли. От этих гор, от шороха камней и прячущихся в них ядовитых гадов, от липкого, леденящего душу ужаса этих бесполезных, никому не нужных иллюзий…
И как только она приняла это решение – горы расступились! Туман рассеялся, открыв перед ними привычную полосу с препятствиями и… долгожданной финишной черно-белой лентой в конце!
В одно мгновение она вновь оказалась на спине Грома:
– Вперед! Вперед! Вперед!
Сзади за спиной стучат копыта. Даже не поворачиваясь, Дария понимает, это – Золотая Звезда. Конунг прошел препятствие. А за ним, судя по звуку, еще кто-то…
Все? Неужели все? Их всего… трое?!
Она не выдержала, повернула голову.
Конь Тиберинов! Оба жокея стремительно настигали, и их с Громом небольшое преимущество таяло на глазах!
Дария колебалась лишь несколько мгновений. Затем плюнула на все поучения и запреты, вытащила ноги из стремян, подпрыгнула и уперлась коленями в седло.
– Зачем?! Я же предупреждал! Сумасшедший, упрямый мальчишка! – метр Ди сжал кулаки и зубы, стараясь не выдать свои чувства при всех.
О, если бы он был один! Он бы сейчас сказал… Драконье дерьмо!
– Простите, метр Ди! – прошептала Дария, зажмурившись. – Но Грому так удобнее, а нам с ним очень… Очень нужно победить, понимаете? Ради папы…
– Давай! Давааай! Зельеварррыыы!
– Давай, Гром! Давай, миленький! – сердце бешено билось, но она верила в то, что Гром и ветер королевства Зельеваров не подведут!
Конь проникся ее настроением, молнией понесся вперед. Дария поняла, что просто не может вылететь из седла – они с Громом стали единым целым!
– Не бойтесь, метр Ди! Доверьтесь мне, прошу! – шептала девушка, вцепившись в седло.
Последний барьер – и прямая, в конце которой финишная лента!
Полоса по обе стороны утопала в дыму бурлящих горшочков с запечатлевающим зельем, которых нетерпеливые оповещатели выставили в два раза больше положенной нормы.
…
Мэдд высадил их со Скалигерри на площади перед ипподромом. Хелен показалось – или жених посмотрел на дракона с осуждением?
Рев толпы.
– Скачки уже начались? – удивилась она. – А как же иллюзии?
– Думаю, – сквозь зубы проговорил герцог, провожая взглядом улетающего дракона, – Айк и Дурдень справились сами. По крайней мере, я их об этом просил. Настоятельно.
Хелен хотела уже спросить – как его понимать, но…
Горшочки с запечатлевающим зельем, которое оповещатели активировали перед ипподромом, давали возможность всем, кто не смог купить билеты на трибуны (все было распродано уже за несколько месяцев до начала мероприятия), следить за тем, как развиваются события. Иллюзию такого размера стали использовать сравнительно недавно. Размеры и качество поражали! Но Хелен удивило не это…
Она, как завороженная, не могла отвести взгляд. Родной вороной… Жокей в бело-голубом – цвета Адорно… Мечта отца. Мечта ее сестры. Ярко-фиолетовые, коротко стриженые воло…
– Нет! Неееееет! Гром! Дарька!
Она бросилась туда, в эти скачки, которые могли погубить сестру, но что-то не давало это сделать. Что-то мешало. Руки!
– Ты ведь знал! – герцогиня Адорно с ненавистью оттолкнула жениха. – Ты знал! Знал, и позволил! Позволил, что бы она…она… Она же погибнет! Убьется! Дарька!
Она рванула к ипподрому, и герцогу ничего не оставалось, как бежать следом, опустив голову. Драконье дерьмо! Этого-то он и боялся.
– Хелен… Хелен, подожди!
– Видеть не хочу! Убийца!
Его невеста решительно направилась к воротам, ведущим на ипподром.
– Куда! – рявкнули охранники.
– Пропустить, – донеслось из-за спины.
– Герцог Скалигерри… – ворота тут же открылись
Хелен бежала туда, откуда доносился топот копыт и громкие крики. Лишь одна мысль билась в голове: «Только бы осталась цела! Только бы…» Перед глазами тут же встали события последних дней. Дарька похудела. Пропадала где-то целыми днями. Вся в синяках. Глаза заплаканные. И потом этот взрыв… Зельевары… Это она из-за нее! Чтобы вернуть ей деньги.
Какая же она, Хелен, эгоистка! Она умеет лишь сердиться и топать ногами! Ну почему, почему она не попыталась у сестры выспросить – что случилось? Чем помочь? Вот мама… Маме бы Дарька сказала! Потому что мама… Она… Она умела…
Хелен добежала, наконец, до полосы препятствий и… Замерла. Высокие, острые скалы утопали в густом, белом тумане. Гром плясал на самом краю обрыва.
Она убьет Айка и Дурдня! Скалигерри и Патрика – всех, всех кто покрывал эту несчастную дурочку! Растерзает голыми руками!
– Это ж что такое зельевары учудили в этом году! – доносилось до нее со всех сторон.
– Слышали?! Все, кто коней не отвернул, попадали! Как будто и правда с обрыва!
– Побились?
– Насмерть! Все!
– Да что ты болтаешь?! Нет, конечно! Но с дистанции сняли…
– Покалечились?!
– А то!
– Коней жалко…
– Вот учудили!
Ноги словно сами вывели к королевской ложе, неподалеку от которой стоял Патрик. Принц вцепился в ограждение, не отводя напряженного взгляда от всадника с фиолетовыми волосами, что пробирался по извилистой тропинке, ведя коня в поводу.
– Смотри! – заорал кто-то над самым ухом.
Хелен вздрогнула, и со всей силы вцепилась в Патрика.
Скалы расступились. Дарька взлетела на спину Грома – и понеслась. Быстрее, быстрее, еще быстрее…
За ней еще двое – всадник в искрящейся синей куртке – цвета морских магов и парень – совсем молодой – в коричнево-зеленом. Цвета Тиберинов.
– Ах!
– Ого!
– Смотрите! Смотрите!
– Во дает! Давааааай! Впереееед!
Всадник на вороном, вырвавшийся вперед, стремительно терял преимущество.
Хелен прижала руки к груди. Она вдруг поддалась всеобщему порыву, и ей отчаянно захотелось, чтобы Дарька и вправду выиграла эти скачки! Да, она будет сердиться. Скалигерри она просто убьет. И замуж не пойдет за этого обманщика! Она не простит Патрику. Она все выскажет Айку и Дурдню. Не будет она у него учиться. Но… Дарьку… Дарьку она простит. Только бы она осталась жива и здорова!
Потому что она ее… понимает. В ней тоже есть этот огонь! Огонь, который чуть было не погас. Дыхание Смерти – вот что все это время гасило его. Проклятие Вальпнера. Но нет! Теперь он горит с новой силой! Давай, Дарька… Даричка, давай! Отец… Он… Он бы гордился тобой, малышка…
Слезы катились сами собой, и когда она все же увидела сквозь них, что делает младшая Адорно, все слова, что только что промелькнули в ее голове, исчезли.
– Остановите… Слышите?! Остановите ее!
Жокей вдруг вытащил обе ноги из стремян и встал на колени, балансируя, будто акробаты бродячего цирка.
– Убьется! – прошептал кто-то.
– Сумасшедший! Скачки-то с препятствиями!
– Вылетит!
Но Дарька, словно заговоренная летела и летела вперед. Гром только набирал скорость, перелетая через препятствия, словно и не замечая их.
– Дарька! Дария! Неееет! Остановите, слышите? Остановите ее! Она же убьется!
– Дарька? Хелен, что ты такое говоришь? – Патрик обнял подругу за плечи и мягко развернул к себе, делая знаки, что не стоит так кричать. – Это же Барт!
– Кто?!
– Барт. Молодой бастард герцога Адорно. Они с Дарией действительно очень похожи, но это и не удивительно, они ведь…
В голове у принца зазвенело. Он никогда не думал, что у Хелен… У сдержанной, всегда такой… правильной и послушной Хелен может быть… такая тяжелая рука!
Затрещина от старшей Адорно отрезвила. И вдруг… Ну надо же! Он никогда не думал, что хорошая, звонкая пощечина способна так четко выстроить в сознании события последних дней!
Парик Дарии. Черты лица. Грация и легкость на галопе в женском седле. Иллюзия. Тогда, на пробных скачках… Ну конечно! Она спасала того, кто ей дорог… Дорог! А этот мучительный, постыдный пожар внизу живота, когда он видел этого мальчишку… О зельевары! Драконы, Небо, Хранители! Мама! Папа! Родное, дорогое, любимое королевство!
– Хелен!
– Я тебя….
– Хелен!
– Прекрати! Ты меня задушишь!
Но принц не слушал. Он крепко прижал ее голову к себе, и… затих.
…
Грома нет нужды подгонять или упрашивать. Только вперед! Только к победе! И никакая Золотая Звезда не вынырнет из-за плеча – все остались далеко позади!
В сознание вернулись звуки. Дария поняла, то до этого момента ничего, кроме топота копыт да бешеного стука собственного сердца не слышала!
– Зельеварыыыы!!!! Дааааа!!! Впереееед!
От этого безумного рева, ее чуть не вынесло из седла.
Но… она удержалась, а Гром не сбился с галопа. Да!
Они сорвали черно-белую ленточку. И… не сразу поняли, что скачки закончились. Гром по инерции несся вперед, а у девушки не было сил его остановить.
– Все… Все, мой хороший! Все! – перед ними вырос мэтр Френсис Ди.
Он, улыбаясь, смотрел на Грома, гладил по взмыленной шее.
– А ты – сумасшедший! – с восторгом выдохнул корриканец, переведя взгляд на жокея.
Дарька замерла, уткнувшись коленями в седло. Она пыталась осознать, что они с Громом…
И тут налетел вихрь. Каштановокудрый, длинноресничатый, темноглазый вихрь.
– Дарька! Дарька!
Его счастливейшее высочество стащил девушку (все слышали? Де-вуш-ку!) с седла и крепко прижал к себе.
Старшую Адорно в полуобморочном состоянии он передал с рук на руки Скалигерри. Королевский секретарь тут же получил пощечину. Такую же, как сам принц. Ну хоть не один. Не так обидно…
С другой стороны – заслужили. Оба. Чего уж…
– Дарька! Дарька! Дарькаааа!
Он кружил ее на вытянутых руках, то и дело подбрасывая вверх (зельевары… да она вообще ничего не весит!), а потом вдруг резко впустил вниз и…поцеловал…
