Текст книги "Азарт"

Автор книги: Терентий Гравин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Облизнув пересохшие губы, я нахмурился и приказал себе вслух:

– Это всё тебе мерещится. Забудь о жажде!

Голос звучал нормально, узнаваемо. Но в этом мире не было эха… Совсем.

Я отвлекся от размышлений и решил, что пора рассмотреть загадочную «процессорную», ту точку пространства, где формировался, а потом падал вниз очередной геометрический элемент укладки. Я был ошеломлен увиденным и был вынужден признать за собой уникальные способности выдумщика (ведь всё это происходит в моём сознании!).

Оказалось, что очередной фрагмент формируется сразу, как провалился в свод аквариума предыдущий. Сонм искорок вначале контурно обозначает объект, потом он натурально материализуется, обретает вес, глубину, прочность и… проваливается вниз.

А искорки тотчас же формируют новую «болванку».

Ни тебе проводов, ни раструбов с лейками, ни голографического проектора с какими-нибудь лучами, вообще ничего нет!

«Хм! А что ещё я надеялся тут увидеть? – Я попытался рассуждать с юмором. – Роботов? Одного с пилой, вырезающего фигуры, а другого – с молотом, забивающего их на голову игрока? М-да, кажется, моя опухоль развивается не по дням, а по часам… Срочно впадать в ко́му!..»

Это означало, что нужно завершать предварительную разведку, прыгать вниз и бегом направляться к одному из соседствующих миров. Выбор был очевиден – только к Сияющему! Потому что здешний сумрак, хоть и казался таинственным, уже начинал приедаться. Я вообще человек солнечный и всегда любил страны, где пожарче. Пусть туда (на здешний юг) тоже не пять минут идти, но мне-то что? Ведь здесь я всесильный и бессмертный! Что хочу, то и ворочу!

Правда, собравшись уже прыгать, вспомнил о боли в рёбрах и решил перестраховаться. Как бы я ни был крут в своём аквариуме, но предыдущее падение с него явно завершилось без переломов случайно. Я с иронией представил, с какой чёткой координацией движений и невероятной ловкостью я вчера падал, и хмыкнул. А ведь этаж шестой, не меньше! И как бы ни радовали внизу упругие кочки из похожего на полиуретан вещества, поднимающиеся на высоту двух этажей, прыгать я длительное время не решался. Я долго выбирал оптимальное место и даже подумывал распустить на провода насколько пижам. Всё-таки спуститься вниз по верёвке – это не сигануть вниз сломя голову. Остановил меня тот факт, что зацепить конец сплетённого изделия на верхней плоскости аквариума просто не за что.

Пришлось прыгать. Благо, что помолодевшее тело не потеряло опыта и навыков моей бурной жизни в реальности. Хотя совсем гладко тоже не получилось. Чуть подвернул левую руку и опять зарылся носом в кучу песка между аквариумами. Пока отплёвывался да отряхивался, додумался до очевидного:

«Кажется, этот мир построен на аналоге пустыни Сахара. Подвозить столько песка здешние строители запарились бы!»

Вначале я пытался бежать в носках. Всё-таки цивилизованному человеку без обуви – не комильфо. Но скорость передвижения по песку только уменьшилась. Поэтому я без сожаления сбросил изделия канадских мастеров и помчался к цели босиком и в одних трусах. Мысли прихватить с собой куртку или штаны даже не возникло.

Пока бежал, приходилось часто оглядываться – старался запоминать общие ориентиры. Да и с направления сбиться не хотелось. Вдруг потом возвращаться придётся к «родному» игровому монументу? Столбы яркого света манили к себе невероятно, но и о тропинке назад забывать не следовало. Но, к счастью, мои следы на песке просматривались даже в здешних сумерках. А кроме них больше ни единого отпечатка не существовало. Пока, по крайней мере.

Меня начинали все больше напрягать непредвиденные требования организма. К концу забега жутко хотелось пить. А когда перешёл на шаг, всматриваясь в странные, словно из земли исходящие лучи, понял, что и перекусить не помешало бы. Именно голод озадачил меня больше всего.

«Если голод – выдумка, то почему вокруг только песок? Ведь этой субстанцией сыт не будешь. Почему моя фантазия настолько однобока? Где пальмы, кокосы с бананами и страстные горячие пейзанки? Придётся кому-то отвечать по всей строгости перед судом внутренней совести…»

Дальнейшие наблюдения заставили меня забыть о голоде. Белые лучи вырывались из широкой, километровой пропасти, края которой терялись далеко слева и справа от меня. А за ней всё явственней и чётче просматривались невысокие, но обильно покрытые снегом холмы, торчащие скалы и даже горы. Причём на пространствах между ними торчали деревца, буквально изогнувшиеся под тяжестью навалившегося на них снега.

И если бы не согревающее тепло вздымающихся из пропасти лучей, мороз наверняка и сюда перекинулся бы, а одежку-то я бросил… Только и оставалось ругать самого себя.

«Нет! Уж такого безобразия я точно не мог придумать! Не люблю я зиму и никогда не любил. И никогда не понимал тех, кто летом на пляже заявляет: «Как я соскучился по зиме и глубокому снегу!..» Не по мне такое счастье… с удовольствием его меняю на тёплую водку и распалённых солнцем женщин. М-да…» Но если это придумал не я, то отсутствие бананов с шоколадными пейзанками было оправдано.

Край пропасти ничем не напоминал каменный обрыв или провал природного происхождения. Скорей всё это походило на согнутый, а потом треснувший лист толстенного картона. Обе плоскости сходились строго под углом в девяносто градусов. То же самое было и на противоположной стороне обрыва. Я пытался рассмотреть стену, но ничего кроме серого шероховатого камня не видел. А что тогда так ярко светит из глубин? Пока не заглянешь – не узнаешь. Оставшиеся три метра до края я полз на четвереньках, опасаясь просто подойти и наклониться. Что-то меня напугало, хотя высоты я совершенно не боялся.

Пока полз, я успел запоздало пожалеть об отсутствии на себе больничной пижамы, и даже парочка толстенных носков пригодилась бы. Всё-таки под коленями оказался далеко не картон… Такие мысли отвлекали. Но когда я дополз, улёгся на край и заглянул туда – забыл про всё на свете. Сразу и надолго.

Взору открылся совсем иной мир с невероятно далёкими горизонтами.

Чтобы понять и осмыслить увиденное, пришлось несколько раз закрывать глаза, унимая страшное головокружение. Даже подташнивать начало от неправильности. Я ведь смотрел вниз, а на самом деле получалось, словно выглядывал из какой-то траншеи.

Прямо передо мной находился тонкий гранитный карниз шириной в метр. За ним змеилось углубление – русло бурной и полноводной реки, а метра через четыре виден второй карниз, за которым плавно уходило вниз километров на десять взгорье с лугами, где в траве по колено паслись стада экзотических животных.

За взгорьем – зеленеющие дубравы и рощи, несколько озёр, холмы, а ещё дальше – высокие, изрезанные ущельями горы. На нескольких холмах видны крепости и замки, а на самом дальнем и огромном возвышался город. Всё это освещалось громадным, склоняющимся к закату светилом по размеру раза в три больше нашего Солнца. Оно уже касалось гор на горизонте, и в розовом свете заката я старался рассмотреть как можно больше и очень расстроился, когда странный сгусток света устремился мне в лицо, оглушил и дезориентировал, насильно возвращая в темноту иного пространства.

В этот момент послышался хорошо знакомый голос Аристарха Александровича:

– Максим-Адриано! Ух, какое же у тебя длинное имя! Как самочувствие? Можешь отвечать на вопросы или устал? Джойстики у тебя до сих пор в ладонях.

Глава 8
Где выход, там и вход

Да уж! Поговорить мне хотелось о многом! Но, очнувшись в своём жалком покалеченном теле, ни на что, кроме глубокомысленного мычания, рассчитывать не приходилось. У меня было всего три варианта ответов на вопросы доктора: «да», «нет», «не знаю-сомневаюсь-жду другого варианта вопроса». Не густо…

Синицын умудрился озадачить меня сразу несколькими вопросами, и мне ничего не оставалось, как упорно сигнализировать: «Да!» Кажется, док понял свою ошибку, тотчас переходя на конкретику:

– То есть ты желаешь пообщаться?.. И совершенно не устал? – получив на последний вопрос чёткое «нет», он обратился к порывающейся что-то спрашивать Веронике: – А ты пока не спеши, мне кажется, его не слишком интересуют наши эмоции и впечатления. Скорей, это ему нужно выговориться. Правда, Максим? – док хмыкнул на моё подтверждение и добавил: – А то и что-то потребовать желаешь?

Так уж получилось, что психиатр словно чувствовал мои пожелания и довольно легко угадывал направление интересующей меня беседы. Поэтому в подавляющем большинстве я отвечал положительно, совсем редко – отрицательно, и ничтожное количество раз не знал как ответить. Эскулап умел формулировать свои вопросы, а за некоторые я готов был простить всю его вредность, занудство и даже исковерканное имя.

На некоторые его формулировки я готов был кричать «браво!» и аплодировать. Его догадливость иногда казалась чудом:

– Тебе новая пижама мешала?.. То есть ты твёрдо уверен, что хочешь в ней оставаться? Ага, не только в ней?.. Значит, тебе требуется что-то ещё из одежды?.. Не спрашиваю, что именно, но как мы на тебя это наденем?.. Сомневаюсь… правильно ли я тебя понял, но неужели ты просто хочешь, чтобы некие элементы положили на тебя? Например, на ноги?.. Хм! И на грудь?.. Что-то из обуви?.. Ты ещё скажи – свои армейские берцы!.. – хихикнул он, но увидев положительный ответ, удивился. – Шутишь?!. Уверен? Что, серьёзно?.. Прямо вот так взять и положить их тебе на ноги?.. Или всё-таки надеть?.. Или для начала просто положить?.. Да-а-а… Уже боюсь дальше спрашивать… Штаны?.. Куртку?

Два последних комплекта были мне не нужны, и я бесился, не зная, как сказать про экипировку. Всего-навсего о двух деталях. И тут он снова чудесным образом угадал!

– Может, тебе чего из снаряжения подкинуть?.. О, как сигналит зеленым… Пояс и нож в ножнах? – Нет, обойдусь пока. – Комплект скалолаза? – Нейтрально выжидаю. – Что-то конкретное из этого комплекта? – Наконец-то! – Неужели страховочный линь?.. Надо же… Длиной за сорок метров?.. Пятьдесят?.. Шестьдесят?.. Сто?!

Конечно, сто! Высота моего «Тетриса» с шестиэтажный дом. Вдруг придётся обратно на игровое поле забираться самостоятельно? Да ещё неизвестно когда. А уж тогда всяко сумею закинуть линь на крышу виртуальной конструкции. Или сразу его там как-то приспособить. Да и для перехода в Сияющий мир, предполагаю, верёвка мне понадобится. Ту же речку преодолеть, если перепрыгнуть не удастся.

Естественно, если отправляться в путешествие, то много чего надо! Но я для начала должен осмотреться, проверить сам момент перехода и создать некую базу в течение нескольких переходов (если ещё моя задумка с переносом вещей получится!). Поэтому из экипировки я потребовал лишь одно необходимое приспособление: бинокль. Очень хотелось ближе рассмотреть то, что смутно виднелось на землях Восточного Пурпура. Если там и в самом деле крепости и города, то, может, туда вначале наведаться? Хотя Сияющий Мир всё равно меня манил больше.

Про бинокль договорились, что его повесят мне на грудь. Также оговорили и скорость игры. Удалось уговорить дока, что она станет совсем смехотворной, по возможному минимуму. Ведь мне тогда не придётся лишний раз погибать при проскальзывании на верхний торец своего аквариума.

На этом исполнение моих просьб завершилось. Зато начались вопросы со стороны моей сестрички, которые Аристарх Александрович оказался не в силах остановить. Вероника вознамерилась убедиться, что я не сошёл с ума окончательно, а если она что решит, то спасайся кто может. К примеру, её вопросы меня напрягли и утомили больше, чем беседа с доктором вкупе с моим путешествием в моём астрале.

Капельницы с питательными растворами подкармливали меня постоянно, утку меняли регулярно, да и пижама с электромагнитным массажем действовала великолепно. Я-то не чувствовал всего этого, но сестра подтверждала заверения врача:

– Бутыли с жидкостями только и успевают менять. Так что голод и жажда тебе не грозят.

Напоминание о жажде мне показалось более чем своевременным, потому что в мире «Тетриса» пить всё-таки хотелось. И я долго и настойчиво сигналил об этом доку. В итоге «уговорил» на обычный поясной ремень с флягой для воды.

Вероника ничего не могла понять и окончательно обалдела от моих требований. Хорошо хоть после сонма своих вопросов осталась уверена, что я в здравом уме, её люблю и буду себя беречь в любом состоянии.

Господин Синицын понимал почти всё, разве что ошибочно предполагал, что с неким имуществом на себе я получу более сильные, а то и решающие способности по переносу своего сознания в дальний астрал. Даже вслух одну из своих догадок высказал:

– Нет ничего лучше, чем сидеть возле пещеры отшельника и любоваться с высоты открывающимся видом на вселенское пространство…

Хм! О чём это он? И за кого меня принимает? За Вишну или многорукого Шиву? Увы, мои фантазии более приземлённые: мир «Тетриса» и всё, что с ним граничит. Кроме мира Зимнего, конечно, что виднелся по ту сторону Сияющего. Он явно не был моей выдумкой, и возможно, что в следующее посещение его там не будет.

Напоследок я договорился с доком, что он опять меня подключит к джойстикам и к экрану через два часа, которые мне отвели для сна. Вероника со мной попрощалась, попросила вести себя хорошо и умчалась.

А я уснул. И, судя по всему, док меня разбудил, когда основной рабочий день в клинике закончился, а он остался на внеурочные сеансы с моей тушкой. С того и начал жаловаться:

– Опять сегодня домой не попаду, жена меня уже неделю не видела… Да и с твоими заказами – морока. Берцы Вероника прислала с посыльным, бинокль и капроновый линь удалось прикупить без осложнений. А вот толковой фляги днём с огнём не сыщешь. То пластиковая дрянь, то из вредного для организма алюминия… Пришлось у одного знакомого, авторитетного коллекционера одалживать на пару дней. Вот посмотри, какая прелесть!

Честно говоря, я оказался тронут такой заботой и нежеланием главврача подменить мои заказы чисто бутафорскими реквизитами. А уж фляга, так вообще чуть не вызвала слёзы умиления. Титановая, на полтора литра, с выдавленными на обеих сторонах великолепными рисунками дракона и оскалённого тираннозавра. Крышка на цепочке, сбруя под ремень, отдельный ремешок для руки. Явно работа мастера по индивидуальному заказу.

Хороший дядька Аристарх, здорово понимает, чего пациентам не хватает, словно сам в их шкуре побывал… А вдруг и побывал? Я-то никогда не интересовался, а сейчас и не спросишь. Вот встану на ноги – обязательно выясню. Если не забуду.

Дав мне налюбоваться на коллекционную редкость, док подпоясал меня, надел на ремень флягу, уложил на груди бинокль и стал пристраивать мои армейские ботинки в ногах. При этом он неожиданно рассмеялся, да так сильно, что только через несколько минут смог пояснить причину своего веселья:

– Умора! Ты бы глянул на себя со стороны! В пижаме, с заказанной экипировкой – хоть сейчас на первую страницу плейбоя! Разве что лицо твоё со шрамами картину полного счастья портит. Я тут подумал, что, сфотографируй нас сейчас сантехник Освальд, меня уже ничто не спасло бы либо от Нобелевской премии, либо от помещения в смирительную рубашку и направления в соседнюю с тобой палату. Ха-ха!

Ну да, ему со стороны видней. И по поводу смирительной рубашки он вряд ли ошибается. А вот фотографию свою увидеть в будущем почему-то очень захотелось. Наверное, и в самом деле та ещё картинка. Жаль, что пока договориться о фото не получится. Постараюсь в следующий раз донести своё согласие на фотосессию.

Успокоившись, психиатр приступил к экспериментам:

– Джойстики у тебя под ладонями, сейчас сбегаю в операторскую, включу экран… Помощника я тоже отпустил, сами справимся. О! Молодец! Пальцами уже почти правильно шевелишь! – потом его голос замолк, зато ожил экран, по которому лениво и редко стали плыть вниз элементы укладки «Тетриса».

Я снова постарался расслабиться, а затем сконцентрировать всё своё внимание на процессе игротерапии. Уж очень хотелось быстрей выяснить: что именно из предоставленного мне перечня предметов перенесёт моя фантазия в вымышленную вселенную. Предварительное время моего пребывания там – четыре часа – мы оговорили с господином Синицыным заранее. Думаю, для полной разведки мне вполне хватит. Так что…

Не прошло и нескольких минут, как я оказался в отлично знакомом мне аквариуме. Чуть не упал – поза на вывернутых ногах в тяжелой обуви была неудобной – и с ходу заорал от восторга:

– Получилось! Барахлишко со мной! – отбил в сторону падающую «болванку» и быстро постарался снять берцы, надетые поверх толстенных электроносков из Канады и сдавившие мне пальцы. Кстати, внутри моей обуви оказалась ещё пара чистых хлопчатобумажных носков. Ремень с полной флягой на поясе выглядел и в самом деле смешно, зато жажда мне точно не грозит. Альпинистский, прочный и тонкий линь, видимо, свалился и теперь лежал под ногами.

Теперь готовность номер один – и вперёд!

Уже неспешно сооружая пирамиду, я подумал:

«Смешно сомневаться, но смогу ли я протащить сюда автомат Калашникова? Да с полной разгрузкой? Вроде должен пронести, и надо бы попытаться. Но как, что и кому будет Синицын объяснять по поводу боевого оружия в палате психа? Если отец поверит – проблем не будет, но поверит ли мне сам доктор? Ведь одно дело фляга для морального декора, и совсем иное – смертоносное, запрещённое в свободном обиходе оружие. Не примут мою просьбу за полное и окончательное сумасшествие? Да ещё и с потенциальным кровавым буйством…»

Пришлось отложить размышления на потом, ибо моя башня уже доросла до свода, и нужно было заняться выходом из игрового поля.

Вначале я довольно ловко выбросил наружу все имеющиеся у меня вещи, оставшись только в «казенных» трусах. И только потом во мне вдруг зашевелилась вселенская жадность:

«Вдруг фляга затеряется в полиуретане? Или носки выпадут из ботинок? Да и верёвка никогда запасная не помешает…»

И намеренно позволил придавить себя насмерть очередным уголком «Тетриса».

Да, жадность – вредная штука. Возродившись уже на уголке в полной экипировке, я оказался не только лишён всяческого манёвра из-за потери ловкости, но и попросту не смог выскользнуть наружу. По логике башню следовало строить несколько ниже, потом выбрасывать добавочные вещи наружу и выпрыгивать с приподнявшегося постамента. Поэтому вторую башню я уже возводил с учётом новых требований. Но несмотря на то, что моя ловкость оставляла желать лучшего, неуёмную жадность я обуздал лишь после седьмого или восьмого выброса всех вещей за борт. Ну и напоследок, оставив на шее болтающийся бинокль, всё-таки выкатился на крышу моего выдуманного (как я всё ещё надеялся) аквариума.

Цел, здоров, почти не поцарапался. Да и обилие разбросанных вещей радует, земноводное во мне успокоилось окончательно. Так что осталось гордо выпрямиться во весь рост и осмотреться в своих владениях.

Мгновенно бросилось в глаза отсутствие вырывающихся из Сияющего мира лучей. Так, лёгкий отсвет только в том месте, где виднелась пропасть. А значит, там царит ночь, поэтому я и не заметил озарённого небосвода при первом посещении. Зато Зимний мир, расположенный сразу за километровой пропастью, в бинокль просматривался великолепно. В самом деле, хоть новогодние картинки с натуры рисуй! Красота! Хоть мной и нелюбимая…

Сколько ни присматривался, ни следов, ни построек, ни вообще чего-то, связанного с разумной деятельностью, в Зимнем я не обнаружил. Да не очень-то и хотелось, если честно. Я заставил себя повернуться в другую сторону, не сомневаясь, что вблизи пропасти мне удастся рассмотреть снежные холмы намного лучше. Сейчас же не терпелось подвергнуть анализу другие пространства. Что я и делал, тщательно разглядывая через оптику земли Восточного Пурпура.

Сумрачно. Но в целом интригующе. Видны луга, участки леса, небольшие пруды и множество построек самого разного плана. Отдельные хутора, крупные посёлки, башенки и небольшие, окружённые стенами крепости. Разрушений не видно, но некоторые дома выглядят недостроенными.

Самое печальное: нет ни одной живой души. Ни людей, ни животных, ни птиц. Может, в прудах что-то и плескалось, но рябь на поверхности в бинокль рассмотреть не удавалось. Далеко всё-таки. И сумрачно. Хотя над дальними холмами светлела полоска неба – похоже, занималась заря.

Наверное, именно эта полоска и заставила меня изменить первоначальные планы. Зачем спешить в Сияющий, если там ночь? Мне ведь совсем нетрудно пробежать пяток километров, глянуть на восточную границу и к самим землям Пурпура присмотреться.

Раз решение принято – нечего терять время даром. Для последующих путешествий следует составить чёткий перечень необходимой экипировки, вплоть до автомата, если сочту нужным. А для этого следует пошевеливаться и провести разведку.

Спуск оказался прост и удобен, даже прыгать не пришлось. Верёвку я перекинул с самого края свода своего светящегося аквариума, возле бокового торца. Оба её конца свесил вниз, связав как галстук, вдоль боковой стенки. А чтобы прочный линь не соскользнул к самому краю, сделал двойную страховку. На верхних гранях подложил те самые части одежды от канадских кутюрье – поверхность и так не скользкая, и химические, прорезиненные волокна моей пижамы не дадут сдвинуться к точке падения, а из второй бухты верёвки сделал гигантскую уздечку, которую накинул на противоположный край аквариума. Уздечка чуть провисла вниз, но вдоль боковых сторон, не мешая появлению новых элементов, и теперь прекрасно страховала спущенную с торца конструкцию.

Оставив наверху большую часть своего добра (на всякий случай), я наметил ориентиры – сверху-то лучше видно.

Спуск прошёл, словно на показательных учениях под руководством моего приснопамятного сержанта-матерщинника.