Текст книги "Круг Раскрывается: Уличная Магия (ЛП)"

Автор книги: Тэмра Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 7

Браяр взял поводья своего коня.

‑ Ты будешь поосторожнее с ней говорить, если она придёт раньше, чем я вернусь? ‑ взволнованно спросил он у Розторн. ‑ Знаешь же, ты пугаешь людей.

‑ Я её не спугну, ‑ сказала ему Розторн. ‑ Я буду доброй как её собственная мать.

‑ Не надо, ‑ ответил Браяр. ‑ Её собственная мать продала её.

Он прищёлкнул языком, заставив коня тронуться вверх по Улице Зайцев. Возможно, ему следует волноваться не о том, что Эвви может вернуться раньше него, но о том, что она может не прийти вообще. Если она не вернётся, ему придётся выкорчёвывать её из этих каменных туннелей, о чём он даже не хотел задумываться. Придётся просто надеяться, что она вернётся ради бесплатной еды.

Его маршрут пролегал через Рынок Потерянных. В такую рань были открыты только несколько киосков, но признаки незаконных дел были повсюду. Дозорные свистом предупреждали о появлении в поле зрения Стражи; люди воровато оглядывались и ещё более воровато прикарманивали товары, а редкие покупатели включали себя не только бедняков, но и зажиточных горожан. Он был бы рад побродить здесь, но здравый смысл его осадил. В нынешней своей одежде, на хорошем коне, он лишь привлёк бы внимание грабителей и воров. Тот факт, что они нарвались бы на неприятности, мало помог бы Браяру, если бы на него ополчилась вся округа.

Вместо этого он последовал по Триумфальному Пути на юг, наблюдая за каменными высотами по левую руку. Они были настоящим Чаммуром, его тысячадвухсотлетим сердцем. Такой возраст должен был Браяра впечатлить. Вместо этого он вызывал мурашки по коже. Все поры города дышали изнеможением. Камень устал; Розторн сказала, что земля устала. Как долго могли протянуть уставшие места? В день их экскурсии по городу, сразу после прибытия, Розторн заметила, что одно хорошее землетрясение его прикончит. Посвящённый Земли, служивший им гидом, мертвенно побледнел и умолял не повторять этих слов.

Покачав головой, Браяр пустил коня рысью. Чем раньше он вернётся на Улицу Зайцев, тем лучше он будет себя чувствовать.

Его поездка вверх по Дворцовому Пути до цитадели амира была длительной и дорогостоящей. Каждый раз, когда его останавливал стражник, Браяр отдавал серебряный чам – монетой достоинством в пять серебряных давов – в качестве взятки, чтобы ему позволили продолжить путь. Его кошелёк сильно полегчал к тому времени, как он добрался до цели, и слуга проводил его в приёмную Джебилу Стоунслайсера.

Как только слуга удалился, Браяр оглядел себя с ног до головы. Он являлся олицетворением преуспевающего молодого человека среднего класса в своей кремового цвета рубахе и тёмно-зелёных мешковатых штанах. На нём снова была надета его любимая накидка. Он был рад тому, что был одет так же хорошо, как одевались многие дворяне его возраста, а может и лучше, потому что его окружение буквально дышало богатством и престижем. Мраморные стены Стоунслайсера были покрыты ажурной резьбой и выложены каменными цветами; шёлковые половики со сложными узорами согревали холодный мраморный пол. Несколько жаровен притупляли утреннюю прохладу. Браяр был рад теплу: осень наконец начала накрывать город, а его шёлковая накидка согревала хуже плаща.

Однако он с неудовольствием заметил запах сандалового дерева, шедший от жаровен. Зачем было жечь дерево только ради того, чтобы произвести впечатление на осведомлённых о его дороговизне людей?

Он знал, что богатые часто жгли сандал, чтобы продемонстрировать богатство и власть. Он не впервые встречал такие обычаи. Просто казалось, что уж маг-то мог бы быть более практичным и менее расточительным.

Ещё один слуга принёс тяжёлый узорный поднос из латуни. Затем переставил его содержимое – чайник, чашки, блюдо с булочками и чашу с фруктами – на низкий столик. Он наполнил чашки, затем откланялся, пятясь. Браяр нахмурился. Такое раболепие ему было не по душе, и неясно было, чем обычный па́хан его заслужил. Ответ на этот вопрос он получил, когда в задней части комната распахнулась резная дверь из сандалового дерева. Через неё вошёл Джебилу Стоунслайсер, жестом приказав слуге закрыть за собой парадную дверь.

Каменный маг был тучен. Он не столько ходил, сколько переваливался в волнах мантии из золотого сатина и запаха мускуса. Его кожа имела болезненный оттенок – скорее жёлтая, чем коричневая. Увидь он этого человека в лазарете, Браяр бы нашёл ему лекарства от недугов печени и почек.

Голова Джебилу напоминала торчащее из его тела яйцо, с приклеенными к задней его части клочками длинных чёрных волос. Сгорбленность его длинного носа свидетельствовала о том, что тот когда-то давно был сломан; его подбородок являл собой круглую выпуклость, выпиравшую из нижней части яйца. Его карие глаза, спрятавшиеся в складках жира, были острыми и хитрыми, а улыбка – безмятежной. Если у него и были брови, Браяру их не было видно. У него под глазами наличествовали тёмные круги, ещё один признак неважного здоровья.

‑ Простите, ‑ произнёс маг высоким, мальчишеским голосом. ‑ Мне сообщили, что меня здесь ждал па́хан…

‑ Я и есть па́хан, ‑ сказал Браяр, кланяясь Джебилу. ‑ Браяр Мосс, из храма Спирального Круга в Эмелане.

Джебилу сцепил перед собой руки, и молча поглядел на Браяра. Затем произнёс:

‑ Мосс – это не подобающее магическое имя, и ты всего лишь мальчишка.

Браяр начал мысленно перечислять виды лекарственных трав, пока не успокоился. «Эвви нужен этот мячик», ‑ сказал он себе, и невозмутимо ответил:

‑ Мне четырнадцать. Имя «Мосс» я выбрал себе сам и не вижу причины менять его, и Совет Адептов Спирального Круга поручился за меня.

Он запустил руку себе под рубаху и стянул с шеи медальон. Держа его за шёлковый шнур, Браяр протянул медальон Джебилу. Маг осмотрел его, ткнув мясистым пальцем, чтобы посмотреть на обратную сторону.

Браяр и девочки получили медальоны почти восемнадцать месяцев тому назад. Все четверо их наставников – Фростпайн (наставник Даджи), Нико (наставник Трис), Ларк (наставница Сэндри) и Розторн, – а также Посвящённый Крэйн, время от времени учивший Браяра и Трис, однажды вечером собрались к ужину. После трапезы Фростпайн вручил каждому из четверых серебристый металлический кругляш. Лицевая часть у каждого была разная: на ободе были выгравированы имена ученика и его главного наставника. В центре было изображение соответствующей магии – у Браяра это было дерево. На обратной стороне был завитой символ Спирального Круга, обозначавший место их обучения.

Всем четверым было приказано никогда не показывать медальоны без необходимости, и вообще не носить их на виду, если это не было жизненно необходимо. Медальоны являлись их аттестатами, доказательством того, что Совет Адептов Спирального Круга дали одобрение их выпуску в качестве взрослых магов.

Большую часть времени они и не помнили про медальоны; те похоже были сделаны так, чтобы носитель их не замечал. За месяцы с начала их путешествия на восток Розторн приказывала Браяру показать медальон четверым магам, которые отказывались делиться подробностями своей работы с учеником. Медальон заставил каждого из них замолчать. Браяр подозревал, что он означал нечто большее, чем квалификацию зрелого мага, но Розторн отказывалась отвечать на его вопросы.

Что бы медальон ни означал, на Джебилу он впечатления не произвёл. Маг сморщился, будто от неприятного запаха.

‑ Стандарты аттестатов понизились со времён моего ученичества, ‑ заметил он. ‑ Что ты сделал со своими руками?

Браяр покраснел.

 ‑Я попытался сделать себе татуировки растительными красками, ‑ он надел медальон обратно на шею, спрятал его под рубахой и засунул свои узорчатые руки в карманы накидки. ‑ Вообще-то я пришёл не о себе говорить.

‑ Неужели?

Джебилу опустился на софу рядом со столиком и показал Браяру, чтобы тот садился на стул. Затем постелил себе на колени салфетку и взял себе чашку чая и булочку.

‑ Ясно ведь, что каменный маг мало что может сделать для зелёного мага, ‑ он отломил от булочки маленький кусочек и осторожно склевал его, не обронив ни одной крошки на свою мантию из золотого сатина.

‑ Значит мне повезло, что я здесь насчёт каменного мага, не так ли?

Браяр отпил из своей чашки, борясь со своей неприязнью к этому человеку. Это не поможет ни Эвви, ни ему.

‑ Я обнаружил девочку, натиравшую камни в Золотом Доме. У неё к ним магия. Я увидел, как магия светится в камнях, которые она обрабатывала, и продолжала светиться даже после того, как девочка выпускала их из рук. После того, как я ей объяснил, она сумела заставить камни удерживать свет и тепло.

Джебилу отломил ещё один кусочек от булочки и деловито его съел. Одна крошка упала ему на грудь: он осторожно убрал её и пристально осмотрел место падения, поворачивая его так и этак, чтобы увидеть, не оставила ли крошка пятно. Лишь убедившись в том, что его одежда по-прежнему чиста, он спросил:

‑ И каким образом это касается меня, Па́хан Мосс?

‑ Её необходимо обучать, Па́хан Стоунслайсер, ‑ ответил Браяр. ‑ Насколько я сумел выяснить, вы – единственный каменный маг в городе. Других больше нет.

Джебилу отломил очередной кусок булочки, осмотрел его – «на наличие крошащихся участков?» ‑ подумал Браяр – затем закинул его себе в рот. Тщательно прожевав его и проглотив, Джебилу изысканно отхлебнул чаю. Промакнув губы, он сказал:

‑ Было необходимо ограничить магические влияния. Камень в высотах уязвим. Слишком большое число заклинаний обернулось бы катастрофой. Милорд амир полностью полагается на меня.

«То есть, ты не желал конкуренции», ‑ по думал Браяр. Он посмотрел на свою чашку. На миг ему захотелось громко отхлебнуть из неё, причмокивая, чтобы досадить Джебилу. Ему удалось с этим позывом совладать и отпить из чашки осторожно. Элегантным манерам его научила Сэндри, хотя он редко ими пользовался. Он посчитал, что, видимо, пытался показать Джебилу, что был как образованным, так и взрослым – если не ради себя, то ради Эвви. Вновь успокоившись, Браяр сказал:

‑ Это замечательно, но Эвви нужен учитель прямо сейчас. Она нескоро овладеет магией настолько, чтобы её заклинания вступили в конфликт с вашими.

‑ Отправь её в Спиральный Круг, ‑ ответил Джебилу. ‑ Они там похоже готовы потакать молодёжи, ‑ он улыбнулся Браяру.

‑ Без учителя она попадёт в неприятности, ‑ прямо заявил Браяр. ‑ Уже попала. Напуганная, она будет защищаться, и в итоге причинит больше вреда, чем пользы.

‑ Мой милый мальчик, я очень занятой человек, ‑ настаивал Джебилу.

Он сделал ещё один маленький глоток чая.

‑ Милорд амир не оставляет меня без дел, назначая инспекции мостов, стен, крепостей и дамб нашего немалого города. С таким древним камнем возникают проблемы. Я бы сказал привести её сюда, но я так редко бываю дома.

‑ Она сюда не придёт. Она боится. Можете учить её, пока проводите инспекции где бы то ни было, ‑ Браяр поставил свою чашку с такой силой, что фарфор задребезжал.

‑ Невозможно. Я не должен отвлекаться, ‑ Джебилу посмотрел на свою булочку, затем отломил от неё новый кусочек, прожевал и проглотил его. ‑ Тебе следует их попробовать, ‑ сказал он, закончив.

Браяр встал.

‑ По законам Лайтсбриджа и Спирального Круга вы обязаны учить новых магов в своей дисциплине, ‑ настоял он.

Джебилу улыбнулся.

‑ Спиральный Круг и Лайтсбридж отсюда далеко. Если ты думаешь, что они расшевелятся ради девчонки без семьи, то ты пребываешь в таком же заблуждении, в каком были каменные маги, которые противились данному милордом им приказу покинуть Чаммур, ‑ видя, что Браяр удивлённо моргнул при упоминании отсутствия у Эвви семьи, Джебилу улыбнулся шире. ‑ Если бы у неё была семья и надлежащее место в обществе, она бы не боялась дворца. И не полагалась бы на экнуб мага для объяснения своих обстоятельств. Каменные маги встречаются часто, ‑ продолжил он. ‑ Рано или поздно она найдёт одного из них. После того, как покинет город, разумеется. Она не может остаться и поставить под угрозу мою работу.

Браяр был в ярости, по ряду причин. Позже, когда он успокоится, он первым признает, что частично он был раздосадован тем, что при виде медальона маг не опрокинулся вверх лапами как побитый пёс. Однако его гнев был вызван не только уязвлённой гордостью. Мысль о том, что кто-то может прогнать всех потенциальных соперников, оскорбляла его чувство справедливости. Розторн и Посвящённый Крэйн провели всю свою взрослую жизнь в соперничестве, но не один из них не заставил другого покинуть Спиральный Круг. Кирэл, подмастерье Фростпайна, всегда завидовал магии Даджи, но никогда не просил Фростпайна прогнать её. Маги работали вместе или по отдельности, но право работать имели все.

Хуже всего было то, как Джебилу пренебрегал Эвви. Девочка могла раздражать, перечить и грубить, но она была человеком, со своими сердцем, умом и силой. Джебилу будто бы сказал, что какой бы силой она ни обладала, она никогда не будет считаться, просто потому, что является нищей сиротой. Ему было плевать, что она выжила в мире более жестоком, чем эта красивая цитадель с надушенным воздухом и шёлковыми коврами. Она заслуживала возможности своим трудом выбраться из нищеты, как это сделал Браяр. Кем себя возомнил этот изнеженный комнатный пёсик, чтобы пренебрегать ею так?

Уже собираясь уведомить Джебилу о том факте, что в городе был представитель Лайтсбриджа и Спирального Круга, Браяр остановился. «Я могу спорить с этим каком», ‑ подумал он, используя чрезвычайно грубое слово на языке Торговцев, обозначавшее кого-то бесполезного. Он мог спорить, но знал, что это его расстроит и выбьет из колеи на весь оставшийся день. Его деревьям это ничего хорошего не принесёт, а их надо было приготовить на продажу к утру.

«Я могу сделать это», ‑ думал он, ‑ «или я могу отдать его Розторн. Дать этому сопляку взбучку – это её подбодрит, а бодрость ей сейчас не помешает».

Он широко улыбнулся, обнажив все свои зубы.

‑ Хотел бы, чтобы вы передумали, ‑ предложил он мягким тоном, не соответствовавшим его ухмылке. ‑ Если член одного из упомянутых советов прознает об этом, то у вас будут неприятности.

Лицо Джебилу дёрнулось, когда он быстро обдумал ситуацию; Браяр не мог угадать, что происходило в эгоистичном мозгу мага.

‑ Вот.

Джебилу порылся в своей мантии, пока наконец не нашёл за кушаком кошелёк. Открыв его, он отсчитал монеты: три золотых чама.

‑ Я не бессердечен. Это оплатит её дорогу в Спиральный Круг и обучение на год или два. Если она будет тратить осторожно, то может и приодеться… хотя нет, ‑ прервал он себя, ‑ такие как она просто не имеют представление об экономии, ‑ он ещё посмотрел в своём кошельке и добавил серебряный чам к золотым. ‑ И чтобы она не возвращалась ко мне, если потратит это здесь, не уехав в Спиральный Круг, ‑ сказал он Браяру, назидательно подняв указательный палец. ‑ Моим добродушием можно воспользоваться один раз, но не дважды. Если она потратит деньги на наркотики, или модную одежду, или выпивку, больше ничего не получит. Так, ‑ он засунул кошелёк обратно и сложил руки на своём объёмном животе. ‑ Думаю, я был более чем щедр.

Браяр задыхался от гнева. То, что этот гнойный слизень судил о девочке, которую даже мельком не видел… Магия Браяра волной ударила в возведённые за четыре года барьеры и самоконтроль, моля о том, чтобы он ослабил хватку, преподнося ему образы этого человека в качестве корма для растений или подборки для шипастых роз, вьющихся вокруг его плоти. Лозы у него на руках шли рябью и извивались, ища выход. Деревья и цветы в саду за стеной умоляли о том, чтобы ворваться внутрь и задавить того, кто сделал их другу больно.

Когда слуга постучался и открыл дверь, Браяр резко сконцентрировался. «Отдай его Розторн», ‑ приказал он себе. «Ей нужна разрядка больше, чем тебе». Он усмирил свою силу, пока та не сбежала, напомнил лозам у себя на коже, что у них не было стеблей, чтобы поддерживать их вне его тела, и послал волну спокойствия в сторону сада. Только проделав всё это – быстро и мощно, чтобы его зелёные друзья и его сила вспомнили, кто тут главный, – он прислушался, как кланяющийся слуга говорит Джебилу:

‑ … требуется в Розовой Приёмной Зале немедленно.

‑ Я не буду заставлять его высочество ждать, ‑ ответил Джебилу, с трудом поднимаясь на ноги. ‑ Па́хан уже собирался уходить, ‑ он заковылял наружу так быстро, как только позволяли короткие ноги.

Слуга неуверенно покосился на Браяра.

‑ Милорд па́хан? ‑ осторожно осведомился он. ‑ Мне привести вашего коня?

‑ А зачем спрашивать? ‑ поинтересовался Браяр. ‑ Его Величество Мячик ведь сказал же тебе, что я уже собирался уходить.

Он пошёл прочь из комнаты, пока не наговорил ещё чего похуже. Слуга, который похоже с трудом удерживался от ухмылки, потрусил вперёд, чтобы привести скакуна Браяра.

После недолгого ожидания во дворе гнев Браяра стал гаснуть. Когда соображение вернулось к нему, он осознал, что кое-что забыл. «Дурак!» ‑ сказал он себе. «Ты не взял деньги!»

Гнев снова вспыхнул, наряду с самоиспугом. Почему он не взял деньги? Надо было взять. Это же была взятка, в конце концов, для него или для Эвви. Принятие её не означало, что он должен был следовать указаниям толстяка и послать Эвви в Спиральный Круг. Он мог прикарманить всё сам. Раньше он бы оставил деньги себе не волнуясь, и сказал бы себе, что Эвви следует самой собирать деньги для себя.

Он уже было думал, что миновали времена, когда Браяр Мосс, ученик и маг, сталкивался с Роучем, хажрским беспризорником и уголовником, которым он когда-то был. Даже Браяр Мосс понимал ценность денег – ведь не могли же жизнь в храме и бытность магом уничтожить в нём это! Он мог бы оставить деньги для Эвви и возместить себе траты на взятки и одежду.

Но он их не взял. Он оставил их там, будучи настолько разгневанным из-за нанесённого Эвви оскорбления, что отказался прикасаться к ним. Он что, с ума сошёл? Он вёл себя глупо, как какой-нибудь Денежный Мешок с уязвлённой честью! Он сейчас просто вернётся и заберёт деньги. Они должно быть всё ещё лежат на столе, если только кто-то не успел уже зайти в эту комнату. Только несколько шагов. Эвви будет лучше, и он снова станет прежним.

Вдоль стены, снаружи дворцовых комнат Джебилу, росли кусты горького апельсина. Браяр прошёл среди них, чтобы взять себя в руки, вместо того, чтобы вернуться за деньгами. Слушая то, как апельсины воспевают солнце, почву и дворцовых садовников, Браяр охладил свои кипящие нервы. Растения не имели представления о деньгах. Это не делало их сумасшедшими; ничто не делало растения сумасшедшими. Он погладил стебли и листья, и успокоился.

Когда он услышал цокот копыт, то понял, что слуга вернулся с его конём. Браяру потребовалось какое-то время, чтобы уговорить горькие апельсины отпустить его. В течение всего этого разговора слуга держал коня, глядя себе под ноги, будто хорошо одетые юноши каждый день говорили с растениями. Браяр дал ему монетку и оседлал коня. Пора было возвращаться домой и поговорить с Розторн.

Он вернул коня в конюшню, убедившись, что животное хорошенько обтёрли и задали дополнительную порцию овса. Следуя вниз по Улице Зайцев, Браяр раздумывал, следует ли ему зайти в соук, когда его внимание привлекло движение напротив его дома.

На крыше дома напротив сидела девушка. Браяр знал всех, кто жил поблизости. Если бы его соседи увидели своих дочерей в штанах вместо юбок, то побили бы бунтарок и держали бы взаперти, пока те не выкинули бы такие глупости у себя из головы. Браяр также сомневался, что хоть одна из этих девушек знала, как крутить кинжал на одном пальце.

Он лениво прошёлся на ту сторону улицы, делая вид, будто не заметил наблюдательницу, и свернул в переулок к соуку. Прошлым днём он заметил в переулке лестницы, которые вели на крыши; теперь он воспользовался одной из них, чтобы взобраться наверх к дороге, которую так свободно использовала Эвви.

Когда он поднялся, соседка стирала бельё на своей крыше. Когда он прижал палец к губам, она подняла брови и мотнула головой в сторону наблюдательницы, сидевшей в двух домах оттуда. Браяр мрачно улыбнулся и кивнул. Женщина – три недели назад он дал ей кое-что от острых головных болей – щёлкнула пальцами. Дремавший в углу потрёпанный пёс поднялся на ноги.

Браяр покачал головой. Он сначала хотел поговорить с лазутчицей. Женщина успокаивающе повела рукой, и собака снова легла. Браяр начал красться вперёд, через сушащееся на верёвках бельё, пока не смог рассмотреть наблюдательницу, не попадаясь ей на глаза. Она носила в носу золотое кольцо с гранатовой подвеской. Браяр нахмурился. Значит Гадюки всё ещё крутились поблизости!

Используя бельё, бочки и прочие препятствия в качестве укрытия, он подкрался к Гадюке не будучи замеченным, кивая по пути присутствовавшим на крышах соседям. Здесь был кто-то из каждого дома, изображая занятость. Они может и мирились с тем, что банды использовали верхние дороги, но не собирались позволять им что-то украсть.

Остановившись в одной крыше от неё, Браяр стал наблюдать за Гадюкой. Её внимание было приковано к его дому – она определённо не ожидала гостей. Та беспечность, с которой она расслабилась на краю крыши, беспокоила Браяра. Он уже начал уставать от Гадюк. Пора было дать им об этом знать.

Дом, который она выбрала, идеально подходил для его целей. У владельцев дома росли розы, посаженные в кадки вдоль задней и боковых сторон крыши. При небольшом поощрении они не дадут Гадюке сбежать. Браяр встал и перешагнул через разделявшую две крыши низкую стену.

Девушка вскочила на ноги. Теперь она держала по кинжалу в каждой руке; держала легко, явно побывав в немалом числе драк. Она была ростом почти с Браяра, возможно старше на год или два. Он медленно отступил на три шага к задней части крыши.

Думая, что он её боится, Гадюка приблизилась, сверкая тёмными глазами.

‑ Я знаю тебя, ‑ напряжённо сказала она. ‑ Ты – экнуб па́хан, который живёт через дорогу.

‑ Так ты здесь не ради меня? ‑ спросил Браяр, пытаясь казаться напуганным.

Он не был уверен, что это могло у него получиться. Когда он пугался, то скрывал это изо всех сил.

‑ Тебе нужна Эвви.

‑ Верно, ‑ Гадюка приблизилась ещё на шаг, игнорируя шорох роз у стены за её спиной. ‑ И ты будешь об этом молчать, если не хочешь, чтобы я вспорола тебе брюхо, ‑ она чихнула.

‑ Я молчать не буду, ‑ спокойно сообщил ей Браяр, показывая, что у него был нож.

Девушка пригнулась в стойке уличного бойца. Браяр уже собирался попросить кусты роз схватить её, когда она чихнула ещё дважды.

‑ Как тебя зовут? ‑ потребовал Браяр.

Она выплюнула ругательство, закончившееся ещё одним чихом. Браяр улыбнулся. У девушки была розовая лихорадка, лекари Спирального Круга называли её «аллергией». Как одни люди начинали чихать или чесаться во время сенокоса или в комнате с кошками, другие не могли жить с розами.

‑ Я… скормлю тебя… огненным муравьям, ‑ ярилась девушка между чихами. ‑ Я…

Она чихнула три раза подряд, затем вытерла глаза рукавом. Браяр воспользовался этим моментом, чтобы подтолкнуть вперёд два куста роз в кадках, пока Гадюка не оказалась окружена. Девушка глотала ртом воздух, забыв о кинжалах у себя в руках.

‑ Неправильный ответ, ‑ невозмутимо ответил Браяр.

Розы были увядшими, готовыми к осенним дождям. Он воззвал их к полному, живому росту. Бутоны раздулись до размера виноградин, затем взорвались тяжёлыми малиновыми цветами. Гадюка чихала не переставая, уже не способная ни на что другое.

Он позволил цветам сжаться, увянуть и сойти на нет, вызвав из веток ещё более крупные бутоны. «Подождите немного, пожалуйста», ‑ попросил он их, пока они не раскрылись. Гадюка скребла своё покрасневшее, чешущееся лицо каймой своей куртки. Браяр подошёл, пройдя через завесу кустов розы и не зацепившись одеждой за шипы. Она не успела понять, что он делает, когда он уже спокойно забрал у неё кинжалы и дал взамен платок, который носил в кармане. Затем он прошёл через завесу роз обратно и уселся на перевёрнутое корыто.

‑ Удобно? ‑ спросил он.

Он с минуту послушал её ругательства, затем покачал головой:

‑ Знаешь, тут дети поблизости, ты их плохому учишь, ‑ сказал он. ‑ Это – приличный район, а не такой, к каким ты привыкла.

Когда она продолжила ругаться, Браяр махнул рукой кусту у Гадюки за спиной. Тот вырос до её головы и распустил очень большой розовый бутон у её щеки. Повинуясь жесту Браяра, бутон начал раскрываться, один лепесток за другим.

Гадюка протёрла глаза и посмотрела, что щекочет её щёку. Она отпрянула – лишь чтобы обнаружить, что остальные кусты роз обложили её со всех сторон, образуя шипастый кокон, который был ей по грудь.

‑ Успокойся и веди себя прилично, иначе цветов станет ещё больше, ‑ уведомил её Браяр.

Он сидел и вычищал грязь из-под ногтей с помощью одного из её кинжалов, пока девушка не перестала трепыхаться.

‑ Будешь паинькой?

Девушка свирепо чихнула, потом кивнула.

Браяр заметил, что у неё на лице было несколько красных пятнышек.

‑ Ты – одна из тех, кто попытался сграбастать Эвви у Рынка Потерянных, так ведь? ‑ спросил он. ‑ Она вас обожгла своими камнями.

Девушка помедлила, затем кивнула.

‑ И тебя это ничему не научило? ‑ поинтересовался он.

Девушка начала проклинать как его, так и Эвви. Браяр кивнул бутону, торчавшему около её щеки. Тот стремительно распустился в кроваво-малиновый цветок, который полностью распустившись стал размером почти с её голову.

‑ Выполняют твои приказы как маленькие царапающиеся собачки, так ведь? ‑ требовательно спросила она, прежде чем её накрыло чихание.

‑ Не могу придумать ничего более тупоумного, чем оскорблять меня в данный конкретный момент, ‑ заметил Браяр. ‑ Впрочем, вы, Гадюки, пришли последними в гонке за умом, причём давно, так ведь?

Какой бы ответ она ни хотела дать, он потерялся в раскатах чихания. Её глаза настолько опухли, что начали закрываться; по её судорожным вдохам Браяр понял, что горло у неё тоже опухло.

‑ Наверное я всё-таки не хочу тебя убивать, ‑ решил он. ‑ По крайней мере не вот так вот. Это не особенно честно.

Сняв с плеча перемётные сумы, он коснулся одного из множества кармашков своего магического набора. Тот открылся, позволив ему забрать заткнутую пробкой склянку. Пока он вытаскивал пробку, Браяр заставил убедился, что стебли роз прочно опутали руки и ноги Гадюки. Затем он протянул руку и оставил по одной капле масла из склянки у неё под носом и на глазах.

Широко распахнув рот, девушка глотнула воздух, наполнивший лёгкие. Её глаза раскрылись, когда опухоль спала, хотя они и продолжали слезиться. Она перестала чихать. Универсальное антиалергенное масло Браяра было весьма сильнодействующим: оно могло убрать симптомы более чем на час, пока Браяр или Розторн не удавалось узнать, что вызывало аллергию, и состряпать лекарство, помогающее только от этой формы.

Как только Гадюка снова задышала, Браяр попросил куст розы у неё за спиной произвести на свет ещё четыре очень больших бутона около её головы. Как только они налились ростом, он спросил:

‑ Зачем ты шпионишь за Эвви?

‑ Чтобы знать, где она, ‑ угрюмо ответила Гадюка. ‑ Наш тэску хочет, чтобы она к нам когда-нибудь присоединилась.

‑ Зачем? ‑ поинтересовался Браяр. ‑ Она же просто ребёнок.

‑ Она – каменный маг, ‑ сказала Гадюка. ‑ Она может сказать, где спрятаны драгоценные камни, какие из них ценные, а какие – нет. С каменным магом мы могли бы стать главной бандой в Чаммуре.

Браяр скрестил руки на груди:

‑ Когда Вор-Повелитель захотел меня в свою банду, он сначала спросил меня. Он сказал, что я получу еду, и хорошие вещи, и партнёров, которые будут прикрывать мне спину, ‑ уведомил он её. ‑ Все мои партнёры были приглашены, и им объяснили, почему в банде быть хорошо. Вы же, судя по вашим действиям, не хотите партнёра. Вам нужен раб. Она никогда не вступит в вашу банду. Уж я-то постараюсь.

Губы девушки скривились.

‑ Ты хочешь, чтобы мы охмурили какую-то маленькую узкоглазую крысу из Высот Принцев? Она даже не чаммурка!

‑ Я не хочу, чтобы Гадюки вообще пытались её охмурить, ‑ холодно ответил Браяр. ‑ Вы не умеете себя вести. И если я ещё раз увижу тебя здесь, то ты подумаешь, что это… ‑ он дал команду бутонам, и те мгновенно распустились в цветы вокруг лица Гадюки, ‑ … знак моей любви.

Небольшое количество масла, которое он ей дал, не могло противостоять пыльце от огромных цветов и окружавших её кустов. Она чихнула так сильно, что Браяру показалось, будто она что-то себе вывихнула. Из её носа потекло.

Браяр попросил кусты отпустить её. Он отошёл в сторону, пока она бежала с крыши, чихая и спотыкаясь о вещи, которых она не могла видеть из-за слезящихся глаз. Её кинжал он оставил себе.