Текст книги "С тобой (СИ)"

Автор книги: Татьяна Лисицына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Кристина подавила в себе желание высказать всё, что она думает об Алёнке. Она была ещё слишком благодарна звонку, избавившему её от щекотливой темы. Похоже, ей остался самый трепетный момент, который на языке риэлторов назывался акт приема передачи объекта. В данном случае Двенадцати сосен. Кристина вернулась в гостиную озадаченная.

– Кто звонил? – буднично спросил Александр, готовивший салат из руколы с красной рыбкой.

– Валентина. Алёнка уже хочет в свою комнату, – Кристина скорчила гримаску.

– Ну ей пора, – заметил Александр, нанизывая на вилочку рыбку и подавая Кристине.

– Что ей пора?

– Выполнять свою часть программы.

– Девчонка просто не хочет учиться в школе, а мама ей потакает.

– А когда она жила с тобой, у тебя получалось ей управлять? – прищурившись, спросил Александр, пытаясь подцепить на вилку руколу и кусочек рыбки.

– Боюсь, что нет, – Кристина вспомнила сцену в парикмахерской, когда она чувствовала себя полной идиоткой, требуя перекрасить восьмилетнюю девочку в блондинку.– М-м-м, как вкусно. Этот твой соус сегодня восхитителен. – Кристина выглянула в окно на запорошённые снегом сосны и серое небо. – Никогда не думала, что настанет день, когда я должна буду отсюда уехать.

– Всё меняется. Мы посадим двенадцать пальм.

– А вдруг тебе там не понравится? – спохватилась Кристина. – Дом? Или место? Ты соглашаешься переехать и сделать своим домом то, что ты никогда не видел?

– Я вижу его через тебя и чувствую энергетику. Там пахнет солнцем и пальмами, а иногда тяжело дышать от влажности, но это родной воздух Акзисы и Алоу. Сосны для Алёнки.

Кристина порывисто обхватила Александра за талию и прижалась к нему.

– Обожаю тебя за то, что ты можешь найти единственные правильные слова, – она потупилась. – И за твою реакцию. За то, что ты видишь то, что не видят другие. У нас будет всё замечательно, правда?

Вместо того чтобы ответить, сосны в окне перед глазами Александра заволокло ярким голубым небом, сливающимся с морем. На берегу стояли Кристина и мальчик в джинсовых шортах, который играл с волнами. Кристина держала его за руку. Они смеялись. Он сидел в шезлонге, смотрел на них и думал, что сейчас пойдёт к ним, но солнце стало светить ярче: он попал под яркие лучи, растворяясь в них. Когда солнце зашло за тучу, на берегу никого не было. Он испугался и хотел позвать их, но не мог вспомнить имён.

– Что с тобой? Сердце? Давление? – озабоченно спросила Кристина.

– Не знаю. Я … вдруг… Не важно. Всё хорошо, ты здесь. У меня ничего не болит.

– Ты меня напугал. Не отвечал на вопросы. Тебя, как будто здесь не было.

– А что ты спрашивала?

– Уже не помню.

– Давай лучше ужинать. Вдруг у меня помутнение рассудка от голода. Сегодня провел две операции и ничего не ел с утра.

– Конечно, – Кристина засуетилась возле стола, расставляя посуду, но тревожное ощущение осталось.

К вечеру Кристина осознала, отдавать Двенадцать сосен, хотя бы и прежним хозяевам – что было значительно лучше, чем, допустим, Алле – всё равно жалко. А день уже был назначен … завтра. Нужно собрать вещи, попрощаться с соснами, пройти вокруг озера. Кристина накинула пуховик.

– Я подышу воздухом, – Александр, смотрящий юмористическую передачу, взгляда от телевизора не оторвал, но спросил:

– Мне пойти с тобой?

– Нет, я побуду в саду, как-то здесь душно.

Кристина вышла на крыльцо и спустилась по заснеженным дорожкам. Странно подумать, что настанет Новый год, а они будут встречать его среди пальм. Кристина вдруг вспомнила, что все годы, которые здесь жила, собиралась посадить в саду ёлочку, чтобы наряжать её. И встречать Новый год на улице. Шампанское, бутерброды с икрой, шутки смех. Компания весёлых людей с бокалами и фейерверками. Ах да, бегающие вокруг ёлки детишки. Морозец, горящие щеки, смех. Когда зародилась мечта, она представляла Витьку и Алёнку рядом. Эх мечты, что теперь с вами делать? Ну что же она грустит, ведь у неё все хорошо. Но всегда грустно расставаться с тем, что любишь. Кристина подошла к первой сосне, обняла её ладошками, чувствуя холодный ствол и снег между пальцами. Прощай! Она почувствовала, как выступили на глазах слёзы. Здесь, в Двенадцати соснах, останется частичка её души.

Кристина не знала, как долго ходила между соснами, разговаривая то ли с ними, то ли сама с собой. Она даже с Андреем поговорила, попросила прощения за то, что уезжает и откуда сверху возникла мысль, что её время здесь закончилась, возвращается хранительница этого места, а она была лишь временным смотрителем. Она так удивилась, что повторила вслух: временный смотритель? Стало чуть-чуть обидно. Ну и ладно, она уезжает. Она отряхнула снег с варежек, почувствовав, что замёрзла. В окнах весело горел свет.

– Ты замёрзла? – Александр обхватил её руками, она прижалась к нему. Рассказала про временного смотрителя. Он засмеялся.

– Тебе обидно? – он поцеловал её в губы. – Какая ты холодная и пахнешь хвоей, как маленькая ёлочка.

– Конечно, обидно. Я, можно сказать, душу продала за это место, а оказалась всего лишь временным смотрителем. А хранительница тогда кто?

– Вот и спроси того, с кем разговариваешь.

– Я итак знаю кто. Алёнка, конечно.

– Тогда зачем спрашиваешь?! Если хочешь, я покажу тебе, что здесь было.

– Покажи.

– Закрой глаза.

Некоторое время, она ничего не видела, кроме коричневых стволов, а потом между соснами появились деревянные скульптуры, высотой около двух метров. Некоторые статуи имели одно лицо, а некоторые даже несколько. В правой руке у одной фигуры был меч, у другой кольцо. Руки у одной фигуры скрещены.

В центре горел костёр, возле которого высокий старец с белой одежде произносил слова на непонятном языке. Он взмахнул руками и обернулся. Увидев его лицо, Кристина вскрикнула и отвернулась, уткнувшись в плечо к Александру. Капище с идолами исчезло, так же, как и фигура в белом одеянии.

Кристина забилась в угол дивана. Александр заварил и принес любимый чай с имбирём, лимоном и мёдом.

– Ты тоже видел её? – спросила она Александра.

– Кого?

– Ну, я видела жреца, который проводил обряд у костра. Даже услышала несколько слов, только не могла их разобрать, а потом он повернулся, и я увидела лицо Алёнки. Точнее, лицо было немного другим, мужским, а вот глаза… Глаза были такими же, как у неё. Они сверкали тем же огнём, как у неё бывает, когда что-то идёт не так, как она хочет. В них была та же сила.

– Ну что ж, вот и мы раскрыли тайну Алёнки. Теперь ты понимаешь, почему ей нужно вернуться сюда.

– Почему? Она будет жечь костры и проводить обряды?

– Давай не будем заглядывать в её будущее. Я тебе давно говорил, что это очень зрелая душа, которая смогла – теперь тебе это будет понятно – принести в жертву своё тело, когда она была Леночкой, захватить тело Алёнки, которое она специально выбрала, чтобы оно служило её целям и выгнать оттуда душу Леночки. При этом у неё получилось вернуться к тем же родителям, которые её приняли, а потом вместе с ними вернуться на то же самое место.

– Уже выгнав меня отсюда, – грустно закончила Кристина. – Тут целое кино можно снимать.

– Сюжет для твоего романа, если хочешь.

– Не хочу, – покачала головой Кристина. – Мне понравилось писать для детей.

– Хороший выбор. Но… Алёнка тебя не выгоняла. Помнишь, когда мы были в Сочи, ты вспомнила, что пасла там козочек. Вот сейчас ты говорила, что не разобрала слов, которые произносил жрец, а ведь убыхские слова ты поняла сразу. Это о чём говорит?

– Ну, что моё место там, а не здесь.

– Тогда что за обиды на временного смотрителя за соснами?

– Ладно, не буду, – замахала руками Кристина, чувствуя, как по телу разливается тепло.

– И справедливости ради… Разве не ты сначала нашла дом в Сочи, а потом начала эту сделку века, как ты её называешь?

– Ну я.

– Алёнка вышла на сцену, когда ты решила отдать её вотчину какой-то Алле. Ума не приложу, что бы с ней творилось, если бы ей досталось это бывшее капище. И ты ведь правильно назвала это: Двенадцать сосен. У славян роль храма выполнял лес.

Кристина ещё подлила им чаю. Подняла взгляд на серьёзное лицо Александра.

– Я поняла, ты хотел сказать, что я несправедлива по отношению к Алёнке.

– Конечно, Акзиса. Ты сама всё придумала, сама решила вернуться к корням предков, а маленькую девочку обидела.

Они оба рассмеялись.

– Ничего себе маленькая девочка. Вертит всеми, как хочет.

– Вот поэтому ты на неё и злишься. А она ведь всего лишь воспротивилась, чтобы её сосны купила другая женщина, которая, судя по твоим рассказам, совершенно не подходит для хозяйки Двенадцати сосен.

– Ладно, я поняла. – Кристине вдруг стало стыдно. Действительно, раньше у них с Алёнкой были замечательные отношения. Надо всё наладить.

– Я больше не злюсь на неё. – Завтра я верну ей её владения.

– Умница.

– И подарю ей книгу, которую писала для неё. Как раз вчера закончила.

– А мне дашь почитать?

– Тебе интересны детские книжки?

– Ну если моя жена собирается стать писательницей, я должен ознакомиться с её творениями. Кстати, совсем недавно у меня на приеме был издатель детской литературы. Он был так благодарен за то, что я выдрал ему сложный зуб, что готов составить протекцию моей жене. Что скажешь, милая? Может, в связи с тем, что у тебя будет ребёнок, тебе стоит поменять профессию риэлтора на профессию писателя?

– О, это было моей мечтой. Ездить по миру, выискивая сюжеты и писать книги.

– Может, на ближайшие пару лет, пока малыш маленький, тебя удовлетворит большой Сочи?

– Конечно. Не могу поверить, что буду растить малыша на море. А ещё Корзина будет рядом. Одна смотрит за малышами, пока другая купается.

– Жизнь складывается, солнышко. Если веришь и не идешь против судьбы.

У Кристины запищал мобильный, возвещая о приходе смски. Она улыбнулась и недоверчиво покачала головой.

– Алёнка написала, что она ждёт не дождётся, когда вернется в Двенадцать сосен.

– Вот видишь, жрица приняла твое название.

– Я польщена, – Кристина скорчила уморительную гримаску. – Нет, чтобы написала, что соскучилась обо мне, как я о ней. Надеюсь, Валентина не будет ревновать и привезет её к нам на море?

– Причём здесь Валентина? Алёнка сделает так, как хочет. Жрица правит своим балом и своим подданными. Когда вещи-то будем собирать, Акзиса?

– Завтра утром. К вечеру, когда они приедут, уже управлюсь. У меня не так много вещей. Двадцать комплектов белья, пятьдесят пар обуви.

– А разве Акзиса не ходила босиком?

– Времена изменились, милый.

К тому моменту, как должна была приехать жрица – теперь, Алёнка получила новое прозвище – Александр и Кристина успели перевезти вещи за несколько ходок туда и обратно двумя машинами.

Обходя свои владения, Кристина загрустила. Сегодня дом казался обиженным, как ребёнок, которого отправили с садиком на дачу. Кристина касалась пальцами то полированных перил лестницы, то гладкой поверхности обеденного стола, то включала чайник, забывая, что собиралась выпить чаю.

Пока она убиралась, Александр запекал в духовке мясо и, ловко орудуя ножом, нарезал салаты, не выпуская Кристину из виду. Казалось, всё уже было вычищено, выметено и протёрто, а она всё ещё слонялась из комнаты в комнату, не в состоянии заглушить чувство потери. Ей так и казалось, пока она касается знакомых вещей, она ещё хозяйка. Кристина посмотрела на часы. Надо переодеться, подкраситься. Эх, если бы можно было выпить вина, может, ей стало бы легче.

Она накинула тёплую шаль и вышла на балкон, глядя на знакомый, хоть и печальный пейзаж за окном. Может, она зря все это затеяла? Но ведь ей в любом бы случае пришлось переехать, хотя бы к Александру. Нет, уж лучше в Сочи. Море, а не озеро. Замёрзшее и припорошённое снегом озеро производило особенно печальное впечатление. Год назад, она в тоске бродила по берегу, думая о Витьке. А теперь, у неё, наконец, есть то, о чем она и мечтать не осмеливалась. Так откуда же эта грусть? Может, она просто не привыкла быть счастливой? Ветер забрался под шаль, сдул снег на волосы. Она обхватила себя руками. Как холодно, а уйти сил нет. Внезапно она отчётливо почувствовала движение внутри себя. Приложила руку. Это же Алешка. Ткнул пяточкой прямо в руку, она улыбнулась. Вот ведь выбрал время утешить. Шевелится, значит, всё в порядке. Как же чудесно: жизнь внутри нее развеяла грусть. Надо скорее рассказать Александру. Она бросила прощальный взгляд. Пока, сосны и озеро.

Спустилась вниз. Подошла к Александру и обняла его сзади.

– Ты почему такая холодная?

– Я была на балконе. Смотрела на сосны.

– Без куртки? В тапочках на босу ногу? Зима ведь, солнышко. Ты должна заботиться о…

– Знаю, – Кристина улыбнулась. – Он мне напомнил. Толкнул пяткой.

– Правда? – Александр прижал руку к её животу. – Ну, поздоровайся с папой.

Они оба засмеялись, почувствовав лёгкий ударчик.

– Может, он будет футболистом? – развеселилась Кристина.

– Или боксёром? Ты ведь не знаешь, чем он толкается.

– Нет, но я знаю, что он хочет отвлечь меня, чтобы я не грустила.

– Не грусти, малышка, – Александр обхватил её руками. – Скоро всё закончится. Иди, переодевайся. Мне кажется, они уже где-то рядом.

– Хорошо, – Кристина, коснувшись носом его щеки, снова поднялась в спальню. Теперь уже не было так грустно. Она вытащила джинсы, надела и … не смогла застегнуть их на талии. Кажется, она надевала их совсем недавно. Кристина повернулась в профиль. Так и есть. Живот увеличился в размерах. Или она давно себя не рассматривала? Отбросив джинсы, Кристина выудила из сумки шерстяное коричневое платье и натянула его. Внизу послышался звонок. Оглядела себя в зеркале. Если не поворачиваться боком, вполне прилично. Без пояса. Она расчесала и забрала в хвост волосы.

Кристина смотрела из окна, как новые хозяева вступали в её бывшие владения. По дорожке, оставив, словно королева, подданных позади, выступала Алёнка в красных сапожках и серенькой шубке. Её головка была гордо поднята, она слегка поворачивала её то вправо, то влево, проверяя всё ли в порядке. Кристина была уверена: ничто не ускользнуло от её внимания, даже сосны слегка склонили припорошённые снегом головы, приветствуя свою жрицу. Ноги сами понесли Кристину на крыльцо. Алёнка, забыв о своей роли, перепрыгнув через ступеньки, оказалась в её объятиях.

– Я так рада, что вернулась, – прошептала она ей на ухо, и Кристина вдруг почувствовала, что радость вытесняет грусть, и сердце заполняется теплом. Она всегда будет любить эту странную девочку, которая когда-то очень давно была её дочерью. Когда Алёнка вырастет, им будет очень интересно общаться. Забыв про Валентину и Анатолия, они, держась за руки, вошли в гостиную и Кристина, совсем как раньше, начала помогать ей раздеваться. Стянула шубку, развязала шарф, присела на корточки и прижалась к её щеке. Горячие губы прошептали в ухо: «Я люблю тебя, моя вторая мама».

В дверях появилась Валентина, её ревнивый взгляд заставил Кристину поспешно встать, так и не ответив на признание, которое теплом согрело сердце в такой непростой для нее вечер.

А потом был такой семейный вкусный обед, во время которого они вспоминали прошлое. Кристина сидела напротив Алёнки и та частенько улыбалась ей, предварительно убедившись, что Валентина занята беседой. Кристина заметила, что Алёнка выросла, её волосы стали длиннее, тёмные вытесняли светлые, которые остались уже только на концах. Сейчас она больше напоминала Витькину дочку, с которой они играли в бадминтон на пляже. Вспомнив о Витьке, Кристина подумала, что через два дня ей снова придётся с ним встретиться, чтобы заключить новое соглашение о передаче прав на дочку. И на этот раз его присутствие обязательно, как только он и его жена поставят подпись об отказе от дочери, Кристина – Валентина попросила избавить её от встречи с биологическими родителями – передаст им деньги. Последняя встреча с Витькой. Кристина вздохнула и тут же почувствовала, как Александр сжал её руку.

А потом Кристина ходила по опустевшему без её вещей дому и показывала, как что включается и что где лежит.

Алёнка уже сидела за столом с планшетом и играла в какие-то игры. Казалось, она была здесь всегда.

– Мам, мы переночуем тут? – спросила она.

– Нет, мы не взяли постельного белья и подушек.

– Я хочу остаться здесь, – спокойно заметила Алёнку, вновь отвлекшись на игру. Послышался механический голос «вы выиграли». Она удовлетворенно кивнула и посмотрела на Валентину.

– Но я же сказала, что мы не готовы ночевать здесь. Мы приехали за ключами.

– Постельное белье, одеяла и подушки есть, – вступила в разговор Кристина, испытывая какую-ту тайную радость от сговора с Аленкой.

– Но мы не планировали… – пыталась сопротивляться Валентина.

– Уже поздно, – мягко заметил Александр. – Вам лучше остаться.

Они переглянулись с Кристиной.

– Действительно, – поддержал Анатолий. – Валюша, разве есть необходимость ехать ночью в Москву?

– Как хотите?! – в голосе Валентины послышалось лёгкое раздражение, как у человека, давно привыкшего проигрывать.

Прощались они сдержанно, Кристина даже не решилась поцеловать Алёнку в щеку. Только обняла за плечи и положила в тёплую ладошку ключи. Властвуй, жрица.

– Позаботься о соснах, я так их любила, – сказала она девочке.

Валентина недоуменно пожала плечами, Анатолий растерянно улыбнулся.

– Я тоже их люблю, – серьезно сказала Алёнка.

– Ну тогда все в порядке, – заметил Александр, открывая перед Кристиной калитку. Она забралась в машину и почувствовала, как глаза застилают слёзы, сквозь которые она видела, как Аленка машет ей рукой.

Прощайте, Двенадцать сосен.

Глава 21

Скачано с сайта knigomania.org

Собираясь на встречу с Витькой и его женой, Кристина оделась особенно тщательно. Ей не хотелось, чтобы кто-то из них заметил её интересное положение. Она вовсе не поддерживала современных взглядов, что беременным можно носить обтягивающие маечки. Ей это казалось нелепым. Последние пять месяцев лучше потерпеть. После долгого пересмотра гардероба выбор остановился на чёрном брючном костюме – пуговку на талии пришлось перешить – и телесного цвета блузке, почти сливающейся со смугловатым цветом кожи. Волосы забрала в модный нижний узел и слегка подкрасилась. Наряд довершал норковый полушубок, который, пришлось задрапировать шарфом, чтобы не было видно расстегнутых пуговиц.

Приехала Кристина раньше всех и села напротив кабинета, прижимая большую чёрную сумку – выкуп за Алёнку. Девушка чувствовала, что день не будет лёгким. Пальцы нервно поглаживали мех норки. Услышав голоса, повернула голову и увидела идущих по коридору Людку и Витьку. Как обычно, сердце дрогнуло в груди и она ругнула себя, заставив лениво закинуть ногу за ногу и не смотреть в их сторону.

– Посмотрите-ка, наш агент уже на месте, – ехидно заметила Людка, расстёгивая пуховик и обнажая обтянутый водолазкой живот, который выглядел месяцев на восемь. За время, что они не виделись, она ещё больше поправилась. Витька же, напротив, с отросшими волосами и тоненькой полоской усиков, напоминал того парня, в которого она влюбилась. Кристина кивнула на кабинет:

– Вас уже ждут.

– А где же новоиспечённые родители? Мне хотелось бы с ними познакомиться.

– Мы об этом не договаривались. Подписываете бумаги и получаете деньги.

– Нет, ну ты посмотри на неё, – взвизгнула Людка. – Она торгует детьми так же ловко, словно квартирами. Скажи, какую комиссию ты получила за нашу дочку, которую мы восемь лет обували и одевали…

– Люд… – робко вступил Витька.

– А ты молчи! Я с твоей полюбовницей разговариваю. Может, это подстава? Вдруг она себе хочет нашу дочь взять? Сама-то не может, поди, родить.

Кристина еле удержалась от того, чтобы распахнуть пиджак, но только покачала головой, не произнеся ни слова.

– Люд, ну прекрати. Мы же все решили. Идем подписывать, – дотронулся до ее локтя Витя, но Людка отпрянула.

– Я не пойду, пока не увижу родителей и Аленку.

– Мы так не договаривались, – спокойно заметила Кристина, почувствовав себя так, словно она на сделке с нерадивым клиентом, который в последний момент решил изменить условия договора.

В этот момент дверь кабинета открылась, выглянула дама в очках и блузке с жабо фиолетового цвета.

– Вы отказ будете подписывать? – спросила она, нахмурившись при виде Людкиного живота.

– Мы, – кивнул Витька.

– Тогда поторопитесь, я ухожу через пятнадцать минут.

– Я хочу убедиться, что за моей дочерью будут хорошо смотреть. Я хочу увидеть свою дочь. Вдруг она передумала.

– У вас есть пятнадцать минут, – заметила Кристина. – За это время, я даже, если бы хотела, не смогла их вызвать. Так что вариант один: либо вы подписываете и получаете деньги, или я уезжаю. Но Алёнка все равно не вернется к вам. – Кристина демонстративно посмотрела на часы и отвернулась.

– Как ты мог встречаться с такой стервой?! – набросилась Людка на Витьку. – Она разрушила нашу жизнь. Она продала нашего ребенка. Она…

– Прекрати, – тихо произнес Витька. – Если тебя это действительно интересует, я видел людей, с которыми живет наша дочь.

– Ты? – Людкины глаза округлились. – Ты видел и мне не сказал?! Мы могли пойти вместе и отобрать её.

– Ты забыла, что она убежала из дома? И убежит снова, – Витька вздохнул. – Так что кончай эту истерику и пошли подписывать, а то я передумаю, и ты не получишь денег.

– Да как ты можешь?! Это наша единственная возможность. Жрать-то что будем? Ты же ведь не работаешь.

Кристина вспомнила, что раньше Витька работал в престижной компании, его даже посылали в командировку в Англию. Она завидовала ему. Что с ним произошло? Он ведь так и не смог встать на ноги. Кристина сочувствующе посмотрела на него и заметила, что он одет в ту же самую потрепанную куртку, в которой был, еще когда они встречались. Ей тогда ещё хотелось отвести его в магазин, чтобы купить новую. А вот жене наплевать.

А, впрочем, какая куртка, если тут детьми торгуют?! Кристина вздохнула, отвернувшись к окну. Уж покончить бы с этим сегодня. А дальше можно думать о новой жизни. Море, солнце, свой дом. Из одного окна можно видеть море, из другого горы. Ох, там тоже сделка и нервотрёпка. Ну ладно, только бы выдержать. Алекс толкнулся ножкой. Ох, футболист. Ну вот он уж точно выдержит, даже подбадривает. Она улыбнулась.

Из-за двери снова выглянула дама?

– Если вы не решили, тогда, может, стоит отложить?

– Мы идём. – Людка, сбросив куртку на стул, двинулась в кабинет. Витька засеменил следом.

Неужели этого мужчину я любила столько лет? – Кристина впилась себе ногтями в ладони. Какая же я дура! А почему тогда так хорошо с ним было?

Людкин потрёпанный пуховик упал на пол. Кристина заметила, что рукава грязные. Эх, Витька. Людка ещё и плохая хозяйка. А когда-то он восхищался, что у неё в доме идеальная чистота и все вещи постираны и поглажены. Но ведь остался то не с ней, а с женой.

Да почему она так переживает за него, как за родного? Она же любит другого. А Витька щенок. Кажется, она сказала это вслух. Витька вышел первым с листками в руке. За ним Людка. Оба мрачные, как после похорон. Ей показалось или у Витьки глаза красные? Он ведь любил Алёнку раньше. Гулял с ней.

– Где наши деньги?

– Сначала документы, – Кристина почувствовала тот самый сделочный момент, когда деньги несут в ячейку. Здесь нет ячейки. Нужно убедиться, что сделка состоялась.

– А я даже деньги не видела?! – завопила Людка. – Она документы требует, а мы даже не знаем, сколько она принесла. А мы всё подписали.

Кристине вдруг захотелось сказать, что ей вредно волноваться. Она протянула Витьке сумку.

– Вот здесь деньги, считайте. Дай документы посмотреть.

У них получилось это сделать одновременно. Пальцы коснулись друг друга. Холодные, как лед. Теперь Кристина видела, как по правой щеке у него текла слеза. Ей захотелось стереть её. Сказать, что всё будет хорошо. Алёнка в надёжных руках. И он вовсе не виноват. И не Алёнка она уже, а Леночка. А ещё жрица Двенадцати сосен.

Людка выхватила сумку и вытащила оттуда пакет с деньгами. Присела на скамейку, начала считать. Кристина пыталась прочитать документ с начала до конца. Невозможно. Слёзы застилают глаза. В голове одна фраза: Алёнка, они тебя продали. Алёнка они тебя … Да где же здесь отказ?! Вот он, Кристина вытерла глаза, убедилась. Сделка состоялась.

Людка ещё слюнявила деньги. Витька смотрел в пол.

Вдруг Людка схватилась за живот. Бросила Витьке пакет.

– Считай, мне в туалет надо…

Она побежала по коридору. Они остались вдвоём. Витька бросил деньги в пакет, поднял глаза на Кристину. У неё закружилась голова, его зелёные глаза, озеро, сейчас они поплывут на остров и там он её поцелует. Кристина почувствовала, как прошлое затмевает настоящее, тянет за собой. Только его глаза, только он.

Она очнулась в его крепких руках. Зелёные глаза смотрят с тревогой.

– Крис, ты что? Беременна?

Кристина поняла, что он держит её на руках. Лишь носочки касаются земли. Видимо, подхватил, когда она падала. Обнимая за талию, Витька понял, что она уже не такая стройная, как раньше.

Он помог ей сесть. Кристина опустила голову на грудь, жадно глотая воздух. Кто бы мог подумать, что она упадёт в обморок?

А Витька присел рядом с ней, переплёл их пальцы.

– Крис, это наш ребенок? Крис, ответь, это важно?

Кристина прищурилась. Знала, что ему будет больно. Даже хотела бы рот себе закрыть, но не смогла, выговорила по слогам:

– А если наш, ты бы его продал?

Витька выпустил руку, сел на пол. Уткнулся лбом в дерматиновое сидение.

Кристина запустила руку в его кудри, лаская его последний раз.

– Прости, я не хотела. Это не твой ребёнок. Мы уже давно расстались, когда я забеременела.

Витька поднял голову:

– Это ребёнок экстрасенса, да?

Кристина подняла голову.

– Это ребёнок от любимого человека. От моего мужа.

Витька смотрел на неё затравленным зверьком: котёнком с помойки.

– Крис, не говори так. Ты говорила, что меня любишь.

– Вить, я, правда, так думала. С ума по тебе сходила. Думала, если нам с тобой так хорошо даже под одним зонтом, то это всё.

– Каким зонтом? А, ну да. Нам было хорошо всегда. – Витька придвинулся ближе. – Убрал выпавшую из пучка прядь волос. – Ты такая красивая. Крис!

Кристина провела рукой по его щеке.

– Вить, послушай меня. Это очень важно. Я тебя не любила, я думала, что это любовь. А сейчас я люблю и счастлива. И ты забудь меня. Будь счастлив. И, пожалуйста, пообещай мне найти работу. И не быть подкаблучником!

Кристина чувствовала, как уходит время. Ей столько нужно ему сказать. Он хороший. Просто попал сложную ситуацию. Такие, как Людка, сделают кого угодно.

– Пообещай мне, – потребовала она.

– Что?

– Пообещай мне жить, – Кристина улыбнулась. – И жить хорошо. Найти работу, воспитывать детей. И… бить жену.

– Бить жену? – Витькины глаза округлились.

– Да, покажи, ей кто в доме хозяин. – Кристина схватила его руку. – Пообещай мне быть хозяином в доме.

– Крис, я люблю тебя.

– Тогда пообещай ради нашей любви. Завтра ты встанешь рано утром и начнёшь действовать. И ты больше не будешь таким, как раньше. Ради меня.

В его глазах замелькали искорки.

– Крис, а мы когда-нибудь…

Она еле заметно покачала головой, что можно было истолковать и как отказ, и как просьбу не мешать.

– Завтра, Витя, ты встанешь рано утром и станешь другим! – она засмеялась каламбуру слов. Он тоже улыбнулся, встав. Кристина поднялась с кресла, внезапно, осознавая, что она впервые назвала его если не полным именем, то хотя бы половинчатым.

Они потянулись друг к другу и обнялись. Он прошептал ей в ухо, как молитву.

– Завтра я стану другим! Ради тебя, Крис.

– Станешь! Я верю в тебя!

Они ещё обнимались, когда услышали истошный вопль Людки:

– А это еще что такое?! Ты опять за свое?! Ни на минуту нельзя оставить

– Выпори её! – засмеялась Кристина, направляясь к выходу.

За спиной она услышала, как Витька громко сказал:

– А ну молчи, женщина!! Где ты была так долго? Быстро одевайся и пошли домой!

Кристина кивнула, ускоряя шаг. Завтра началось уже сегодня!

Эпилог

– Интересно, это гора когда-нибудь закончится? – спросила Зина, из последних сил, толкая коляску перед собой.

– Ты каждый раз на этом месте задаёшь этот вопрос, – хихикнула Кристина, которая совсем не задохнулась и выглядела так, словно не поднималась в гору под палящим июльским солнцем, а спускалась с неё. – Может, попробуешь это воспринимать, как упражнения, полезные для укрепления ягодиц?

– Моим уже вряд ли что может, – вздохнула Корзина. – А вот на твои по-прежнему заглядываются. – Корзина окинула взглядом стройную фигурку подруги в коротких шортиках и топике. – Мне кажется, роды пошли тебе на пользу.

– Я всё равно не могу избавиться от пары лишних килограмм, вот здесь, – Кристина ущипнула себя за бочок. – Никакие упражнения н помогают.

– Мне бы твои проблемы. Пара килограмм, не двадцать, которые осели на мне, словно я собираюсь родить ещё тройню.

– Хочешь, завтра побегаем вместе?

– По горам?! – выражение лица Корзины стало свирепым. – Нет уж, бегай сама. Если наденешь эти шорты, к тебе кто-нибудь присоединится. А я как-нибудь проживу и с лишним весом. Только вот боюсь, Максим меня не узнает. Вчера звонил, уже совсем точно собирается приехать посмотреть на нашу красотулю. – Словно, услышав, что говорят о ней, маленькая девочка, сидевшая в прогулочной коляске, всхлипнула, и Зина, тут же наклонилась и начала над ней ворковать. Но это не помогло, и Зина вытащила дочку из коляски и принялась укачивать на руках. Девчушка зевнула, но продолжала хныкать и таращить голубые, в маму, глазёнки.

Кристина только покачала головой в знак неодобрения. Корзина, с е точки зрения, ужасно баловала Веронику. Как результат, девочка не сходил с рук, самостоятельно не засыпала и никак не могла отвыкнуть от маминого молочка. Кристина же, наоборот, взяла Алёшку в ежовые рукавицы с самого начала, не приучала к рукам, заставляла засыпать без всяких песенок и укачиваний. Конечно, она обожала сынишку не меньше, чем Зина Вероничку, но памятуя о том, как Алёнка крутила Валентиной, боялась повторения подобного. К тому же мужик должен быть мужиком. Так что в присутствии мамочки, у которой было полно своих занятий, Алёшка вел себя спокойно и никому не досаждал. Вот сейчас, он, убаюканный шумом волн, спокойно спал в коляске.

– И когда Максим собирается приехать? – спросила Кристина, когда Вероничка успокоилась и заняла место в коляске.

– Вроде как через неделю, – сказала Корзина.

Кристина кивнула. Эти сказки продолжались уже больше года. Сначала он собирался приехать, когда Корзина должна была рожать. Потом после рождения ребенка, потом, когда ей исполнился месяц, потом два. Другая уже бы разругалась с таким отцом, но Корзина упрямо продолжала верить, не высказывая никаких возражений.