Текст книги "Маша (СИ)"
Автор книги: Татьяна Волк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
1
– Маш, помоги, а? – пристала ко мне моя лучшая подруга и тезка, Маша, с которой я делила квартиру. – Ты же знаешь как для меня и Кирюши это важно. Не вечно же его мамаша должна работать горничной или домработницей в чужом доме.
– Маш, я бы помогла но… – возразила я. – Как я объясню твоему хоз… начальнику, – быстро поправилась я, – свое присутствие в его доме? Он же тебя в лицо помнит, и ты сама говорила, что никем заменять не собирается.
– Ну, Машунь, – заканючила подруга. – Его в доме даже не будет. Он и не узнает о подмене. Я, конечно, понимаю, что это не работа твоей мечты, но мне защититься просто необходимо. Я хочу, чтобы мой ребенок гордился своей непутевой матерью. Хочу…
– Я все понимаю, – похлопала я её по плечу, остановив поток её мечтаний. – Конечно, я тебе помогу. И с Киром посижу. Шефа твоего все равно на месте не будет, так что и придираться к тому, что в его доме рядом со мной будет пятилетний ребенок, никто тоже не будет.
– Это всего на несколько недель, – обрадованно загорелись её глаза. И небрежно стиснув меня в объятиях, она счастливо чмокнула меня в щеку и убежала собираться в свою комнату, которую делила со своим пятилетним сыном.
Маша – мать-одиночка. Мы с ней познакомились в институте, когда выяснилось, что у нас одинаковые имена и фамилии. И так получилось, что и подружились. В восемнадцать лет она забеременела и из-за одного трагического случая мы с ней одновременно тогда лишились очень близких нам людей. Маша потеряла отца своего будущего ребенка и брата, а я своего жениха, который и был Машкиным братом. Они оба попали в аварию и разбились. После этого для меня и нее начался сложный период, о котором я не очень-то люблю распространяться, но после этой потери я больше не чувствовала себя живой и наделала немало глупостей, прежде чем вернувшись однажды домой мои родители нашли меня в кровавой ванне. Тогда меня откачали, и рядом оказалась Машка с Кириллом, которой тоже нужна была моя помощь, как и мне её. Оказалось, что женская дружба, и маленький ребенок в одной квартире тоже могут дать хоть какой-то толчок к жизни, которую мне тогда хотелось оборвать. Но приходилось жить, чтобы помочь им. Мои родители были только рады, что их дочь перестала скатываться в пропасть, спиваться, гулять до утра в непонятных компаниях, и снова взялась за учебу. А Машке пришлось временно забросить свое образование и воспитывать сына. Её родители умерли, осталась только бабушка и я. А я тогда была слишком потеряна и эгоистична, чтобы обращать внимание на кого-то еще.
Так что ничего удивительного, что на следующий день я сидела под столом чужого и богатого дома и пыталась оттереть огромное пятно на ковре, которое оставил уехавший в длительную командировку хозяин. А Машка не рассказывала, что он у неё такой любитель погулять. Когда мы только зашли с Кирюшкой в дом, первое что нам бросилось в глаза это ужасный беспорядок. Повсюду были разбросаны банки из-под пива, бутылки и тарелки с недоеденной закуской.
Примостив Кирюху на диване, предварительно выковыряв из диванных подушек упаковку от чипсов, я принялась за уборку. А ребенок с умным видом начал читать мне вслух принесенную с собой книгу про муми-троллей.
Это дурацкое пятно все не оттиралось и мальчик как раз убежал попить воды, когда меня напугал чей-то хриплый мужской голос:
– Ух, ты! Какой вид. А Ромка не говорил, что у него такие феи работают. – Я в этот момент стояла раком под столом с щеткой в руках и в этой короткой форме горничных, которую обязательно потребовал надевать работодатель Маши, так что из-под стола торчала только моя едва прикрытая пятая точка и голые ноги. И от неожиданности появления в доме постороннего я стукнулась головой об стол.
– Уй! – Вскрикнула я, хватаясь за ушибленное место и быстро выползая из-под стола. После чего с полным недоумением уставилась на этот взлохмаченный и помятый с большого бодуна субъект в одних спортивных штанах. – Вы кто? – Нахмурившись, спросила я. Машка же говорила, что здесь никого не будет.
– И сверху тоже ничего, – одобрительно прошелся по мне взглядом молодой человек, полностью проигнорировав мой вопрос. Я покраснела и еще больше нахмурилась, не зная, как реагировать в такой ситуации и что делать с этим типом.
Наткнувшись, на мой озадаченный взгляд, парень видимо что-то сообразил и пояснил, еще больше взлохматив свои волосы одной рукой:
– Я знакомый Романа Викторовича и поживу здесь какое-то время. Он разве не предупреждал?
– Н-нет, – неожиданно заикаясь, произнесла я. Видимо Машку Роман Викторович тоже забыл предупредить. И прежде чем в комнату влетел Кирилл, и этот парень закатил мне скандал из-за присутствия нежелательных детей в доме его друга, я поспешила в сторону, где скрылся ребёнок, пробормотав, что пойду, сделаю чай или кофе, пока знакомый Романа Викторовича оденется и приведет себя в порядок. Он как будто вспомнил как, наверное, сейчас выглядит и быстро умотал в свою комнату.
– Кир? Кирюш? – шипела я, спешно осматривая ванную комнату и кладовую, после чего забрела на кухню, и хотела продолжить поиски, уже громче позвав малыша: – Кирюша?!
– О, а откуда ты знаешь мое имя? – заставил меня подпрыгнуть все-тот же молодой мужчина, но уже в футболке и более упорядоченной растительностью на голове. Я сердито уставилась на этого типа, но он только расплывшись в счастливой улыбке, спокойно уселся на кухонный табурет и заявил: – Ты, кажется, обещала кофе.
– Кофе? – растерянно повторила я. И тут же чуть не хлопнула себя по лбу – КОФЕ?! Откуда, черт возьми, я могу знать, где оно здесь находится?
Открыв пару ящиков, и заглянув в нижний, наткнулась на сидящего там Кирилла. Мальчик приложил палец к губам и пока другой, по-видимому, тоже Кирилл, но уже взрослый его не увидел, потянул дверцу кухонного шкафа на себя, и я с невинной немного перекошенной от испуга улыбкой на лице поспешила ему помочь и побыстрее прикрыть её. – Черт, все время забываю, где оно находится, – глупо хихикнула я. И, открыв очередную дверцу шкафа, нашла-таки искомый предмет. Только я с Машкой привыкла пить растворимый, а этот видимо нужно было варить.
Скривившись словно съела лимон, на глаз засыпала это в турку и залила водой, после чего поставила на плиту. Как это варить я к своему стыду не имела понятия, но надеялась, что и так сойдет.
– Может получше, познакомимся? – тем временем произнес неизвестно откуда нарисовавшийся гость Машкиного шефа, сидя на табурете, и все так же нахально улыбаясь. – Расскажи мне о себе.
– Что рассказать? – насторожилась я.
– Ну, для начала как тебя зовут?
– Маша, – буркнула я и снова принялась за свое варево.
– Красивое имя. Маша, – будто пробуя его на вкус, произнес парень. – А сколько тебе лет, Машенька?
– Двадцать три, – недовольно произнесла я. Интересно, он когда-нибудь поймет, что я совсем не желаю с ним общаться или нет?
– А мне двадцать шесть, – все так же беззаботно ответила эта особь мужского пола. Нет, не поймет. – И как же случилось, Машенька, что такая красивая молодая девушка работает всего лишь горничной?
– Домработницей, если быть точнее, – поправила его я все ещё не глядя в его сторону.
– Все равно. Ты могла бы обзавестись куда более подходящей тебе профессией… – начал было он, а я отрешенно заглянула в турку. Вообще-то по профессии я дизайнер, но не объяснять же ему, что Машке, которую я подменяю, пришлось бросить образование, чтобы заботиться об очень болезненном, но умном ребёнке. А потом это оказалось единственное место, где ей согласились платить больше, и, глядя на беспорядок в доме, я теперь понимаю почему.
Содержимое турки противно забулькало, и я вылила эту гремучую смесь в маленькую кофейную чашку.
– Ваш кофе, – уныло произнесла я и снова отвернулась. Кирилл с улыбкой взял чашку и, не глядя на её содержимое, щедро отхлебнул, после чего так же щедро смачными брызгами выплюнул это все, скривившись словно его заставили, есть уголь.
– Не знаю, за что тебя здесь держит Рома, Маша, но явно не за эту бурду. – Недовольно кряхтит парень, корча страшные рожи, а в кухонной тумбе, которой спрятался маленький Кирюша, слышится отчетливое хихиканье. Расширив глаза от испуга, я спешно изображаю кашель, чтобы замаскировать его смех.
– Ты что еще и смеешься надо мной? – недовольно повысил голос этот доставучий тип.
Я легонько пнула ногой дверцу шкафа:
– Ну, что Вы, Кирилл… эм, – тут я морщу лоб в попытке намекнуть, что до сих пор не знаю его отчества.
– Просто Кирилл, – ухмыляется гость Романа Викторовича.
– Ну, что Вы, – с невинным видом подкалываю я его. – Негоже простой горничной называть друга хозяина всего лишь по имени. Это нарушает субординацию.
– Ну, во-первых домработнице. – Поправляет меня Кирилл. – А во-вторых, когда красивые молодые девушки называют меня по имени и отчеству, я чувствую себя стариком.
Словно мне есть дело до того, как чувствует себя этот перепивший плейбой!
– Ничего страшного, – говорю я ему. – Один раз можно и потерпеть.
– А ты злая, – притворно надулся парень, и растерянно взлохматил свои волосы. – Ты, наверное, злишься из-за того, что я тут вчера насвинячил без Ромки.
Я пожала плечами.
– Может, если я помогу тебе убраться, то ты сменишь гнев на милость? – предложил он, и я удивленно подняла брови.
– Какой в этом смысл? – не поняла я и ехидно добавила: – Если бы я не была такой красивой, как Вы выразились, разве стали бы Вы мне помогать? Думаю, нет. Так что не стоит и сейчас зря тратить свое драгоценное время на таких, как я.
Кирилл прошелся взглядом по моему лицу и фигуре и с сомнением покачал головой, явно вообразив себе обратное. Что ж это его право. А мне нужно поскорее вытащить Кирюшку на божий свет, поэтому мило улыбаясь, я таки сменяю гнев на милость и соблазнительно мурлыкаю:
– Но если ты так хочешь заслужить мое прощение, Кирилл, то может, быть уберешься хотя бы в своей спальне? – В душе, конечно, заточил червячок, что он сейчас нажалуется Роману Викторовичу и тот выставит меня, т. е. мою подругу Машку раньше времени с работы за наглость, но надо же как-то заставить его убраться с кухни.
Парень встал по стойке смирно и, заявив «Есть, сэр!» помчался собирать мои тряпки. Я облегченно вздохнула и открыла кухонный шкаф.
– Я уж думал он никогда не уйдет, – шепчет мне ребенок, выползая из своего укрытия. Кирюха у нас довольно смышленый ребёнок и для своих пяти лет довольно часто рассуждает и ведет себя, как взрослый. Ведь он у нас женщин единственный мужчина, как он часто заявляет с серьёзным видом. Это заставляет рано взрослеть.
– Что ты ему наварила, Машка? – осторожно заглядывает он в посудину.
– Понятия не имею, Кирюш, – беспечно пожимаю я плечами. Придется вечером пошариться в интернете в поисках рецепта сносного кофе, чтобы этот субчик не отравился. – Вылей это в раковину, заяц. У нас сегодня игра в шпионов – тебе весь день придется прятаться от второго Кирилла. Справишься?
Кирюха самодовольно фыркнул:
– Он меня не найдет.
Вытащив свой телефон из кармана, включила ему «Черепашек-ниндзя» и дала наушники с подзарядкой.
Кирюха тут же с довольным видом забрался в кладовое помещение и, включив подзарядку в розетку и телефон, зарылся в какой-то шкаф, захватив с собой пакетик с шоколадным печеньем и бутербродами – его обед по его же мнению явно не должен быть полезным.
– Кирюш, тебе там страшно не будет? – все-таки склоняюсь к дверце шкафа.
– Машка, – шипит мне оттуда Кирюшка и прикрывает поплотнее дверцу за собой. – Настоящие мужчины ничего не бояться. А ты, как женщина шпиона не должна выдавать моего укрытия. Иди!
– До вечера, агент 008! – так же шепчу ему в ответ и улыбаюсь.
– До вечера, Маш! – деловито отвечает мне Кир и увлеченно смотрит свой любимый фильм про четырех черепашек мутантов, а я возвращаюсь в гостиную оттирать злополучное пятно.
Кирилл старший стоит посреди гостиной и растеряно рассматривает детскую книгу про муми-троллей.
– А это мое, – выхватываю я у него из рук его находку. Он снова осматривает меня, и я объясняю: – Я люблю почитать. В электричке. По дороге сюда.
Он с недоумением тыкает пальцем в книгу и говорит:
– ЭТО?!? Серьёзно? Маш, тебе сколько лет?
– Двадцать три. И ты уже спрашивал. – Пожимаю я плечами. – Это очень интересная книга.
Парень явно задумался об уровне моего интеллектуального развития, а я с безразличным видом начала собирать банки и бутылки с журнального стола в большие мусорные пакеты. Затем начинаю оттирать столик тряпкой, словно молодого мужчины здесь вообще нет. Кирилл же, недолго думая, развалился на диване и прожигал меня взглядом все это время. И пока я стирала пыль и пока оттирала пятно на ковре, и даже когда включила моющий пылесос. У него только глаза потемнели от этих разглядываний, и он иногда шумно сглатывал, когда я слишком сильно наклонялась или вытягивалась на носочках, чтобы достать до верхних полок книжных шкафов.
Когда я уже собралась идти в другую комнату, он, резко поднявшись, схватил меня за руку и хрипло спросил:
– Маш, а ты, во сколько сегодня заканчиваешь? Может, сходим куда-то?
Я нахмурилась и вырвала свою руку.
– Я сегодня занята.
– А завтра? – не теряя надежды, спросил Кирилл.
– И завтра. – Он явно скис.
– Про послезавтра мне видимо даже спрашивать не стоит?
– Ты догадливый, – отвечаю я ему и прихватываю с собой пылесос.
В доме оказалось несколько спален, кабинет и библиотека, в которых я провозилась еще несколько часов. Кирилл на моем горизонте больше не появлялся. А когда я шла на кухню, то застала его по-прежнему валяющимся на диване перед телевизором и мирно воркующим с кем-то по телефону.
– Да, зайка. Конечно, я тоже скучаю, – донеслось до моих ушей.
– Свинья, – прошипела я, понимая, что он не услышит. Но парень неожиданно чуть не выронил телефон из рук.
– Что ты сказала? – Я почти прошла мимо него, но он окликнул: – Маш! – И я обернулась.
– Что Вам угодно? – Я едва не прибавила барин, но Кирилл лишь с самодовольной улыбкой добавил: – Раз уж ты домработница, а не просто горничная, то может, приготовишь что-то на обед?
– Конечно, – приторно улыбаюсь я ему и мысленно обзываю его сыном козла и наделяю другими нелицеприятными эпитетами.
По пути заглядываю в кладовку, пока этот мужик не видит, и проверяю как там мой маленький шпион. Кирюха подложив под голову подушку, мирно посапывал с наушниками в ушах. И я спокойно отправилась готовить обед взрослому моральному уроду.
Не знаю, чем он там питается, но я сделала ему скромный салат из зелени, огурцов помидоров, сыра и перца, заправив это растительным маслом, сварила картошки и пожарила курицу. Когда я уже заканчивала со своими процедурами на запах приперся, и сам Кирилл и развалился передо мной на табурете. Я молча поставила перед ним тарелку с едой и разложила приборы.
– Как это все… по-домашнему, – пробормотал этот зажравшийся мажор, осторожно осматривая содержимое своей тарелки. И чего он осторожничает? Разозлилась я. Может быть, кофе я варить и не умею, но, по крайней мере, это точно съедобно.
– Какие-то проблемы? – выразительно смотрю на его лицо.
Кирилл начинает аккуратно ковыряться в тарелке, после чего понимает-таки, что не отравится и жадно набрасывается на еду.
– Нет, все сносно, – с набитым ртом отвечает парень и показывает большой палец. Я не удерживаюсь от язвительного ответа. – Может быть кофе?
Он быстро отрицательно машет головой и руками. После чего тяжело вздыхает:
– И почему ты такая колючая, Маш? Ты со всеми такая, или только мне так повезло?
Я прикрываю глаза ресницами и отворачиваюсь. Кир ничего не заметил, а я не собираюсь кому-то, а тем более ему рассказывать, что когда-то я была совсем другим человеком.
«Машенька!» – вспоминаю я голос из другого мира и сдерживаю рвущиеся наружу слезы.
– Спасибо. Все было очень вкусно, – хвалит мои кулинарные способности парень, неожиданно выдергивая из воспоминаний, и отталкивает от мойки, после чего даже самостоятельно моет за собой тарелку.
– Раз все так замечательно, – спрашиваю у него неожиданно охрипшим голосом, – то я могу уже быть свободна?
– А ты спешишь куда-то? – хмурится Кирилл.
– Конечно, – говорю я, и улыбаюсь. – У такой красивой девушки, как я всегда масса дел. – Не вечно же маленький Кирюшка в шкафу должен томиться.
– На свидание что ли? – сердито ворчит молодой человек.
Я притворно мечтательно закатываю глаза и начинаю вдохновенно врать. Не говорить же ему, что последнее мое свидание у меня было пять лет назад. А почти поцелуй после Никиты у меня произошел только пару недель назад и то против моей воли, когда мой толстый и женатый начальник неожиданно в конце рабочего дня вдруг вообразил себя мачо и полез ко мне целоваться своими слюнявыми губами. Я тогда орала, как резанная и расцарапала ему физиономию. В итоге он чуть не завалил меня на стол и с той работы меня, конечно же, с треском вышвырнул. А ведь мы с Машкой уже думали, что мне ужасно повезло после института устроиться дизайнером в такую солидную фирму. После этого мы жутко напились и признали друг друга невезучими.
– Да, – выдыхаю я, мысленно возвращаясь в настоящий момент. – Миша просто прелесть. Работает фитнес-тренером и обладает горой шикарных мускулов. А его кубики на прессе. – Мычу я. – Они просто сводят меня с ума. Такие, – машу я рукой. Кир не выдержав со злостью, перебивает меня:
– Иди!
– Вот спасибо, – прощебетала я и мило улыбнулась. После чего подождала пока непонятно чем недовольный парень не уйдет к себе в комнату. Спрятавшись в гардеробной, быстро переоделась в свои потертые джинсы кеды и футболку и, прихватив маленького еще сонного Кирюшу, направилась быстрым шагом на электричку из этого райского места.
– Маш, мы, кажется, книгу забыли, – уже в электричке сообщает мне ребёнок.
– Завтра заберу, – устало сообщаю я маленькому Киру.
– А завтра тоже в шпионов будем играть? – радостно спрашивает мелкий.
– Нет, – отрицательно качаю головой. – Завтра посидишь с бабушкой Людой. – Это моя мама. И хоть мои родители не такие богатые, но она сейчас домохозяйка. А мы с Машкой на данный момент живем в двухкомнатной квартире моего дедушки, которую он мне в наследство оставил.
– Жалко, – неуверенно отвечает ребенок.
– Тебе что сидеть в темном шкафу нравится больше, чем с бабушкой Людой?
– Нет, конечно, – возражает Кирюшка. – Бабушка Люда печет вкусные пироги. Но каждый раз глядя на меня она требует от тебя внуков или хотя бы начать с кем-то встречаться, а ты становишься грустная-грустная. И поэтому мне тебя жалко.
Я треплю его по голове и тяжело вздыхаю. Трудно объяснить моей маме, что мне больше не хочется ни с кем встречаться. Мне и жить-то не очень хочется не то, что кого-то искать. Не смотря на то, что прошло уже целых пять лет.
Никита, так звали моего парня и брата Маши, как раз узнал, что она беременна от одного мальчишки из нашего института и ехал к нему, чтобы поговорить. Потом отправил мне сообщение, что они с Максом, тем самым молодым человеком, едут к нам и все будет хорошо, так что я должна успокоить его сестру. Через несколько минут они должны были быть в нашей квартире, но они так и не появились. Лишь через несколько часов нам с Машкой сочувствующим тоном сообщили, что была авария. Из-за сильного дождя водитель грузовика не заметил, как выехал на встречку, и отделался несколькими ушибами с сотрясением, а Никита с Максом разбились насмерть. Машка упала в обморок, когда это услышала, а я, кажется, умерла вместе с Никитой. Нет, для родителей и подруги я теперь по-прежнему существую, улыбаюсь и иногда радуюсь жизни. Но я не уверена, что смогу еще хоть когда-нибудь так полюбить. По крайней мере за прошедшие пять лет этого так и не случилось.
– Мы приехали, – дернул меня за руку малыш. – Ты сама позвонишь бабушке Люде, Маш?
– Да, – отвечаю я. – Но тебе тоже дам с ней поболтать. Только не выдавай меня, как в прошлый раз, а то бабушка расстроится.
У нас сложилась странная процедура. За эти годы мои родители уже так привыкли и к Машке и к Кириллу, что воспринимают их как вторую дочь и внука. Так что даже звонят Киру каждый вечер, как родные бабушка и дедушка и желают спокойной ночи.
В какой-то степени мы действительно могли бы стать родными, если бы я вышла замуж за Никиту, но я не уверена, что между нами всеми сложились бы такие тесные взаимоотношения в таком случае.
До такой степени нас сплотила лишь общая боль.
– А мороженого ты мне купишь, Маш? – спрашивает у меня Кир, когда мы за руку проходим мимо супермаркета. – Я с сомнением смотрю на него.
– Ну, лето же, – недовольно ворчит ребенок, и тут же пытается подлизаться. – И я тогда не скажу бабушке Люде и дедушке Вадиму, что ты опять вчера ночью плакала, а наутро у тебя глаза были красные и запухшие, как тогда, когда я тебе случайно в глаз песком попал.
– Шантаж – это плохо, – твердо говорю я.
– А если по-другому своей цели не добиться? – тянет Кир меня за руку в сторону раздвигающихся дверей.
– Все равно плохие поступки достойны не поощрения, а наказания. Если ты нажалуешься на меня моим родителям, то я на тебя нажалуюсь твоей маме, и она вообще месяц тебе мороженого не будет покупать. – Кир забуксовал, серьёзно задумавшись, а потом выдал:
– Маш, а давай, я не буду рассказывать про тебя, а ты про меня и мы себе сегодня покупаем шоколадное мороженое в качестве поощрения? Ведь не ябедничать – это же хороший поступок?
Я улыбаюсь и почему-то вспоминаю плюющегося моим варевом гостя Ромыча, как называет своего работодателя Машка.
– Ладно, Кирюш. Я куплю нам мороженое.
– Договор! – бойко протягивает мне руку ребенок. – Две порции мороженого на каждого и за нарушение устного договора штраф в размере третьей порции.
– Две порции? – присвистываю я. – Кир, а у тебя ничего там не слипнется?
Кирюха с недоумением на меня смотрит:
– Женщина, я настоящий мужчина! Я должен много есть!
Я удивленно приподнимаю брови.
– Ну, ладно. Пойдем уже, настоящий мужчина. – Протягиваю ему руку, мы совершаем свой маленький ритуал, по нашему особому секретному рукопожатию, и я добавляю ему:
– На будущее, Кирюш. Когда вырастешь, настоящий мужчина не требует у женщин мороженое, он им сам его покупает, иначе его все называют обидным словом альфонс. Человеком, который живет за счет женщин.
– Но я же еще маленький настоящий мужчина, – расстроился Кирилл, и я треплю его по макушке.
– Поэтому я и говорю, когда вырастешь. И начнешь сам зарабатывать.
– Когда это случиться, – задумавшись, отвечает ребенок, – я верну тебе все порции мороженого, которое ты и мама мне купили.
– Зачем это? – удивляюсь я.
– Потому что я настоящий мужчина и должен отдавать долги, особенно женщинам.
– Кир, но мы же тебе не чужие, в конце концов. Кто еще тебе это должен покупать, если не мы?
– Все равно ты веди учет, чтобы я знал, сколько мне нужно заработать денег.
Я качаю головой.
– Хорошо, – говорю. – Когда ты вырастешь, ты купишь мне столько мороженого, сколько я, по-твоему, заслужила. Одну или две порции. – Неопределенно машу я рукой. – Если я тебе была плохой теткой, то одну. Если хорошей, то две. Договор! – Снова протягиваю ему руку. Кир проделывает своей рукой нашу маленькую процедуру утверждения договора, и, с силой стиснув ладошки друг друга, мы пару раз скрепляем их на разном развороте и сжимаем в кулак. – Не забудь! – Серьёзно говорю я ему. Кир кивает головой, и мы заходим в отдел с мороженым.
Уже гораздо позже вечером, когда мы с Кирюхой и моим толстым котом Гвоздём после ужина развалились на диване перед телевизором, моя мама решила нам сама позвонить. После того, что со мной случилось, родители звонят мне каждый день.
– Да, мам, – лениво дотянулась я до телефона. На экране телевизора у героев что-то шумно взорвалось, и Кир вскрикнул, подпрыгнув на диване.
– У вас все в порядке? – тут же забеспокоилась моя родительница.
– Конечно. Только нужна твоя помощь. – Кир быстро подполз к телефону и завопил, что завтра проведет с ней целый день.
– Вообще-то не только завтра, – поправила я его.
– И правильно, – тут же оживилась моя мать. – Я вам давно говорила, что ребёнку нужен свежий воздух. И вы прекрасно знаете, что мы с отцом давно на даче торчим. А вам, девочкам, нужно личную жизнь устраивать.
Я поморщилась:
– Мам, ну, какая личная жизнь? У меня теперь даже работы нормальной нет.
– Ты еще в монастырь уйди из-за того старого козла! – возмутилась моя мать. – Вы обе такие молодые красивые девчонки. Отец постоянно всем рассказывает, что у него теперь две дочери две Машеньки Фроловцевых. А вы окопались в этой квартире и никого к себе не подпускаете.
Ну, вообще-то Машка уже сходила пару раз на свидания, послушав увещевания моей матери. И оба раза неудачно. Первый раз парень оказался наркоманом, а второй раз она заявилась домой в слезах с размазанной тушью по лицу, и мы решили плюнуть на эти свидания и больше ни с кем не встречаться. Нам пока и втроем с Кириллом хорошо. Растим лучшего из мужчин, чтобы не дрался за женскую сумочку и не манерничал как баба. Так Машка решила. А осенью хотим его в спортивную секцию записать, только пока не определились какую, Кир неплохо складывает ладошку в кулак и уже дважды мастерски разбил ногой вазу на полке в шкафу после просмотра фильма про каратиста. Второй раз вазу склеить так и не удалось.
– Ты меня слышишь? – выдернула меня из размышлений мама.
– Да, мам. Что ты хотела?
– Я говорю, что в воскресенье ты должна приехать к нам на дачу – папа хочет тебя познакомит с замечательным мальчиком. – Я округлила глаза. С каким еще мальчиком?
Последний вопрос я, кажется, произнесла вслух, потому что мать тут же начала описывать объект своих восторгов, а на заднем плане послышался крик отца, что он к этому не имеет ни малейшего отношения.
– О, это замечательный парень, дорогая. Гостит у бабушки по соседству с нами. Ему двадцать девять, он имеет неплохую должность в одной фирме и он не женат.
– И что, мам? – Оборвала я поток её сбивчивой речи. Наврать что ли, что в воскресенье работаю?
– А то, что я хочу внучку, – огрызнулась мать. – Мы с отцом уже пожилые люди. У меня часто болит сердце, и я хочу хотя бы перед смертью увидеть свою дочь счастливой.
– Какой еще смертью? – воскликнула я. – Вам с отцом всего по сорок восемь лет.
– Ты хочешь, чтобы твоя мать умерла раньше времени? – надавила родительница на больное место.
– Да нет, конечно! – О чем она вообще думает?!
Мама на том конце «провода» вздохнула и расплылась в улыбке, осознав, что дело выгорело и я у неё в кармане.
– Тогда в воскресенье ждем тебя на даче. За Кирюшей завтра папа с утра заедет, – объявила моя родительница и бросила трубку.
Я посмотрела на экран своего смартфона. Что это было вообще? Может объесться мороженого и сказаться больной? Не хочу ни с кем знакомиться! Я уткнулась лицом в диванную подушку и чуть не взвыла.
