Текст книги "Серая мышь (СИ)"

Автор книги: Татьяна Волк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Войцеховский опять самодовольно усмехнулся и провел рукой вдоль моей спины. Я чуть не выгнулась как кошка от удовольствия и застонала, спрятав лицо в подушку. Этот гад только едва слышно рассмеялся.

– Даже не думал, что ты такая чувствительная.

Не думал он. Да я сомневаюсь, что он вообще обо мне до этого дня думал. И я уж тем более, не ожидала, что очутившись в его постели, буду вести себя как последняя озабоченная шлюха.

– Пожалуйста, – выдохнула я, желая только освобождения от этого пожара внутри. Шеф опять рассмеялся и, склонившись к моему уху, слегка прикусил мочку зубами. По телу прокатилась дрожь, и смех Войцеховского стал ещё самодовольнее.

– Скажи.

Сообразить, что именно я должна сказать, в таком задурманенном состоянии я уже не могла, и мой инквизитор заботливо подсказал:

– Скажи: «Выеби меня, Олег».

Я покраснела от смущения, выговаривая это крепкое словцо.

– Олег! – Выдохнула я, выгнувшись под его рукой. Войцеховский сжал мою грудь и опять потребовал.

– Повтори! Мне нравится, как ты произносишь моё имя. – Я всхлипнула, когда, перевернув меня на спину, он склонился к моему соску.

– Олег!!

– Ещё раз! – растянул губы в ухмылке начальник и рассмеялся, когда я уже простонала его имя, едва он втянул в себя мою вершину. Мне хотелось материться, погрязнув в этом безумии. Я сходила с ума в его руках. Кричала, стонала и извивалась как ненормальная. Мне кажется, после этой ночи Олег точно уверился в том, что в сексе у него левел пятидесятый – уровень бог, так самодовольно он на меня смотрел.

Я лежала на животе после очередного оргазма и приходила в себя словно пережила маленькую смерть. Войцеховский сгреб меня рукой и притянул к своему животу, удовлетворённо промурлыкав в ушко.

– Ты во всём отличница. Моя маленькая похотливая шлюшка.

Я дёрнулась от него как от огня. Разумеется, после такого он не будет относиться ко мне как к приличной девушке, но я никак не ожидала обнаружить в нем доморощенного диктатора и урода, который одним словом опустит меня ниже плинтуса. Захотелось сбежать из этой комнаты в тот же миг. Он не дал. Стиснул в своих руках, вжав в собственное тело и покачав головой уверенно заявил. Так чтобы я поняла и уяснила для себя.

– Нет. Моя! Поняла?!

Что? Он долбанулся? Точнее, сошел с ума? Что это за выражения черт возьми?! Вспомнила как еще недавно вгрызаясь в ноготь несколько дней читала на рабочем месте роман, в котором главный герой осыпал героиню похожими эпитетами, называя то шлюхой, то сучкой, то бесконечно его, и как мой начальник косился на меня в такие моменты. Конечно, встрепанная девица с разрумянившимися щеками вызывала у него полное недоумепние. В конце концов, дождавшись, пока я уйду на обеденный перерыв, мой босс не придумал ничего лучше как поинтересоваться что за сомнительной литературой увлекается его подчиненная на рабочем месте? Так и застала его в своем кресле, уткнувшимся в мою книгу.

– Тебе что, правда это нравится? – нахмурившись спросил он меня. Я покраснела и потупилась. Не сказать, чтобы поведение этого мужика в книге вызывало особое восхищение, но в трепет там другое приводило. Да и в конце концов кому какое дело, что я читаю? Я не претендую на звание главного интеллектуала в офисе. К работе-то моей у него не было претензий. Но похоже Войцеховский мое молчание по-своему понял.

И сейчас я посмотрела в его стальные глаза и опять почувствовала себя кроликом перед удавом. Олег всё ещё ждал от меня ответа и я, с трудом сглотнув, согласно кивнула, подчиняясь его воле. Ничего не поняла, но подчинилась. Да пусть говорит, что хочет. Все равно завтра он даже не вспомнит с кем провел эту ночь!

Босс недоверчиво изогнул бровь и удовлетворенно усмехнулся, словно ожидал от меня какой-то другой реакции, но я превзошла его ожидания.

– Ты ничего не поняла. Сейчас объясню, – пообещал мне шеф. И поставил засос на шее. Заклеймил, твою мать, напоследок! Другая бы начала орать, кем он себя вообразил ещё до того, как все это случилось, и пытаться поставить его на место. Или послала куда подальше. Я только молча позволила обвить себя руками и отключилась от усталости. Войцеховский совсем извел меня своими непривычными для меня постельными играми, и я так крепко провалилась в сон, что даже не успела задуматься о том, как мне вести себя с ним дальше.

5

Естественно я не ожидала заверений в вечной любви после произошедшего этой ночью. Но и услышать от Войцеховского слова извинения за содеянное по пьяни, мне не хотелось.

– Мышка, проснись. На самолет опоздаем. – Я с трудом разлепила глаза и чуть не подскочила на кровати, уставившись на полностью одетого шефа перепуганным взглядом.

– Олег Викторович?!. – пискнула я, замотавшись по шею в простынь, чтобы прикрыть свою наготу. Войцеховский иронично изогнул бровь.

– Я снова стал Викторовичем? Очень мило. Можешь не закрываться. Я там уже всё видел.

Я покраснела как свекла и закусила губу. А как мне его называть спрашивается, если он по-прежнему остается моим боссом? Или уже нет? Подняла глаза на маячившего возле окна с чашкой кофе в руке начальника. Вид у него был в высшей степени довольный. Как у феодала получившего право первой ночи с местной красавицей.

Впрочем, для Войцеховского ни одни отношения дольше одной ночи и не длились.

– Мне нужна девушка с мозгами. Вот ты можешь мне объяснить, что творится у Вас в головах? – заявил мне как-то шеф, появившись в приемной с отчетливыми следами царапин на лице. Судя по тому, что я натворила накануне свадьбы с другим мужчиной, я явно не отношусь к этой категории девушек.

Поэтому молча замоталась в одеяло и, отыскав на полу свою блузку с юбкой, закрылась в ванной.

Мать моя женщина! Чуть не воскликнула я глядя на себя в зеркало. В отражении на меня смотрела встрепанная блондинка с припухшими губами и зелеными глазами, из которых окончательно выветрились все признаки вчерашней невинности. Хорошо хоть я уже два месяца как живу отдельно от родственников, иначе бы мама точно устроила бы мне форменный допрос, интересуясь, где это её дочка умудрилась приобрести такой пошлый вид?

Поспешно натянула на себя белье, а потом блузку и юбку, пока шеф не начал барабанить в дверь, с требованием поторапливаться.

Мой скромный чемодан был собран ещё перед ужином, поэтому я только заскочила в свой номер, и быстро ополоснувшись в душе, сменила помятую одежду на чистый костюм. Войцеховский уже поджидал меня в холле. Подхватив мой чемодан, он забросил его в багажник такси, и мы отправились в аэропорт. Меньше всего мне хотелось нарушать затянувшееся между нами молчание. Устраивать ему сцены или выяснять отношения. Выяснять причины. Я подумаю обо всем случившемся, когда останусь одна в своей съемной квартире. Но точно не буду вешаться на начальника с требованием взять ответственность за свой поступок. Это просто нелепо ждать чего-то от Войцеховского. Скорее всего, я просто подвернулась ему под руку. И я сама виновата, что вовремя не остановила его, позволив зайти так далеко.

В самолете Олег все сверлил меня загадочным взглядом словно ждал от меня чего-то. И это было естественно. Вместо обвинений в чей-то адрес и слез, я отвернулась к окну, будто то, что со мной произошло это совершенно свойственное и обычное для меня дело. Ну, переспали и переспали. С кем не бывает? Для него так и вовсе это наверняка в порядке вещей.

Не хочу, чтобы мне присылали прощальный букет с извинениями и благодарностью за всё, как он поступает обычно.

– Настя, – всё-таки прервал молчание шеф и подал голос. – Я хочу убедиться, что ты всё-таки правильно всё поняла. Хоть мы оба были…

Услышав этот тон, которым обычно говорят: «Малыш, все было чудесно, ты была чудесна, но ты же понимаешь, что всё это было на один раз, так что давай это останется нашей маленькой тайной». Я в панике стиснула его ладонь и, понизив голос выдавила:

– Конечно, я всё поняла, Олег Викторович. Но давайте мы не будем обсуждать это в самолёте.

Войцеховский, который судя по всему привык, что женщины, после проведённой с ним ночи, ластятся к нему, как кошки и строят далеко идущие совместные планы, доводя его до бешенства, изогнул бровь и усмехнулся моей демонстративной отстраненности на людях. Не собираюсь я унижаться и вешаться на него! Это избитое клише «начальник и секретарша» никогда не заканчивается свадьбой. Хотя постель в некоторых случаях может быть неизбежна. Я окончательно поняла, что не строю иллюзий на его счет.

Сама не понимаю, как моя ладонь оказалась в его клешне, на выходе из аэропорта.

– Олег Викторович, я домой своим ходом, – попыталась я от него отделаться. В горле засел какой-то ком. Ни вздохнуть, ни выдохнуть. Почему-то больно. Снег разом окутал холодом и застил глаза.

– Насть, не говори ерунды. Я подвезу.

Можно подумать, что это сделает его менее чужим. Почему все так глупо и неопределенно?

Мне хочется только добраться до своей квартиры и зарыться в спасительном одиночестве. В голове опять полная каша.

На автомате позволила усадить себя на переднее сиденье его автомобиля. Статусный, как сказала бы моя мама. Мой первый мужчина был статусным, как его автомобиль, а я могу думать только о том, каким близким и родным он мне иногда казался. Я думала, что его понимаю. Его привычки. Пристрастия. Теперь ничего не понимаю. Зачем ему спать с простой секретаршей?

Просто потому что может?

Почему мне так сложно просто взять, и открыто спросить его обо всём, что меня сейчас волнует? Вот сейчас он ко мне повернется, и я буду улыбаться, как идиотка, в попытке удержать лицо, вместо того, чтобы сказать главное и все прояснить.

– Насть, – машина остановилась у моего подъезда, и я повернулась лицом к моему начальнику. К чёрту всё! Пусть не делает такой кислый вид, словно обидел младшую сестрёнку.

– Олег Викторович, мы оба вчера выпили лишнего. Это бывает. Я правда… Это странно должно быть, но я ни о чем не жалею, поэтому не делайте такой виноватый вид. Я не собираюсь подавать на Вас в суд или требовать от Вас что-то. Или ещё что-то в этом роде…

Олег хмыкнул и отстегнул ремень безопасности, прервав мой несвязный лепет, который на тот момент казался мне уверенной речью.

– Вот значит, как ты всё поняла.

Я моргнула, наблюдая за его маневрами, и вжалась в сиденье, когда он ко мне склонился.

– А что, что-то не так? Ты хотел мне сказать, что я уволена? – быстро забормотала я, стоило Войцеховскому оттянуть ворот моей водолазки, прикрывавшем его «метку».

Шеф поднял тяжелый взгляд с моей груди и остановил его на губах.

– Я хотел тебе сказать, Настя, – у меня мурашки по коже побежали от его вкрадчивого хриплого голоса. – Перестань выдумывать всякую чушь! Я же тебе сказал: «Ты Моя!»

Я дернулась и уперлась кулачками в его широкую грудь. Навис надо мной как шкаф, ещё и командует!

– Твоя кто? Шлюха?! – обиженно выпалила я. – Знаешь что, Войцеховский! Если уж на то пошло, то я пока свободная девушка, так что своя собственная! А через две с половиной недели могу и вовсе стать чужой женой! Моякать другим будешь!

Олег одернул меня, сжав в своих руках, как в тисках.

– Я сказал моя! Значит моя! Ты не свободная девушка. И учти. На вторых ролях я быть не люблю.

А это что ещё значит? Последнее, кажется, вслух спросила, потому что Войцеховский наградил меня довольной усмешкой.

– Это значит, Настя, что если я увижу тебя с другим мужиком, то в следующий раз заклеймлю твою задницу. Снова и снова. Так как люблю я, и так, как ты ещё не пробовала.

Я сглотнула под его напором и вжалась в сидение. Не сказать, чтобы было страшно. Скорее наоборот. А он продолжил:

– Я собственник. И свою женщину ни с кем делить не хочу.

– А когда это я соглашалась стать твоей женщиной? – протестующе выдохнула я.

Шеф в ответ оскалился в той улыбке, которой награждал всех несговорчивых клиентов, перед тем как дожать их и словно случайно задел рукой мою грудь. Я даже губу закусила, чтобы не застонать. Один раз познав эти радости, будешь вечно гореть в этом блядском огне.

– Когда я тебя ею сделал, – проворковал он мне на ухо и укусил за мочку, обдав шею горячим дыханием. Не нашлась, что ответить на его аргументы. Особых возражений я тогда не высказывала.

– Олег. Ум… Хм… – промямлила я, когда он опустил руку на мое бедро, а потом начал забираться за край водолазки. – А я могу подумать?

Войцеховский искривил губы в насмешливой улыбке. Дескать, подумать можешь, но решение я уже принял. Ему-то что? Это же мне делать выбор между скучным замужеством с нелюбимым мужчиной, и гордым званием «женщина босса на неопределённый срок». Такой сложный выбор, ехидно поддела я саму себя. Хотя выйти замуж за Славика после того, что я проделала в Киеве с шефом, мне элементарно не позволила бы совесть и воспитание. Не говоря уже о том, что после Войцеховского мне просто нечего с ним делать. Но моему и без того самоуверенному начальнику об этом знать совсем не обязательно. Как и о том, сколько объяснений мне придется пережить с родственниками.

– Хорошо. Подумай до завтра, – великодушно разрешил-таки мне Олег, позволив отстегнуть ремень безопасности и выйти из машины. Я уже хотела сбежать в подъезд, пока меня не заметила какая-нибудь чересчур любопытная соседка, вот только Войцеховский поймал меня за руку и притянул к себе. – Только не забывай о том, что непослушных секретарш ждут страшные наказания, за совершение необдуманных поступков, Настя.

Я даже сказать ничего не успела, как все мои возражения заткнули уверенным поцелуем. Он словно права на меня доказывал, а я как последняя идиотка теряла голову в его руках. Откуда взялось это неуместное чувство окрыленности? Даже когда заскочила в подъезд и услышала шум отъезжающей иномарки. Не было этой горечи, которая бывает после первого неудачного опыта. Пусть не было романтики, цветов и признаний. Всё было чересчур прозаично, как и невыполнимые обещания продолжения. И всё же это было… Так, как никогда не будет с кем-то другим.

6

Я так вымоталась в этой поездке, что утром чуть не проспала на работу. А ведь мне ещё разгребать последствия временного правления Мариночки на моем рабочем месте. Зная эту тридцатидвухлетнюю кокетку, вполне можно предположить, что какой-то важный договор окажется в мусорном ведре или заляпан кофе и лаком.

– К работе нужно относиться проще, Настюш, – заявляла она мне периодически на перерывах. – Это всего лишь временное пристанище женщины перед удачным замужеством, или если повезёт меньше, то перед декретным отпуском.

Для меня это был способ самореализоваться и доказать всей моей родне, что без их опеки их маленькая девочка все равно не пропадет.

На столе лежал ворох оставленных для шефа бумаг.

Так. Ещё же и документы на подпись!

– Олег Викторович, Вам нужно подписать кое-какие бумаги, – вместо приветствия бросила я начальнику и впорхнула к нему в кабинет. За время моего отсутствия столько дел накопилось, что я буквально за голову хваталась. Войцеховский почему-то расплылся в довольной улыбке и, поднявшись с кресла, подошел к двери. Щелкнул замок, возвещая о том, что ловушка захлопнулась, и шеф двинулся в мою строну. Я, зная о его пристрастии расставаться со всеми своими пассиями после первой же совместно проведенной ночи, не обратила внимания на его вчерашние слова и даже не сразу поняла его маневры. Ткнула пальцем в документы, едва он остановился за моей спиной.

– Вот здесь и здесь. Олег Викторович? – вздрогнула, почувствовав, как на мои плечи опустились его руки. Олег слегка надавил на мои плечи и провел ладонями вдоль моего тела к талии, которую тут же сжал и, развернув меня к себе лицом, усадил на стол.

– Я… М… Олег Викторович? – недоуменно промямлила я. В ответ мне раздвинули ноги и Войцеховский пристроился между них с таким видом, словно был капитаном, который наконец привел свой корабль в родную гавань. Похоже, о работе мой начальник думал в последнюю очередь. Что он впрочем, тут же подтвердил своим высказыванием.

– Меня так заводит это твое «Олег Викторович». Не могу думать о работе, пока ты шляешься по офису, как мороженое в стаканчике. Так и хочется тебя съесть.

На этих словах он стиснул меня как тюбик с зубной пастой, и дернул полы моей блузки, вытаскивая её из юбки.

Я никогда не была слишком худой. Нет. Я не была толстухой и талия у меня была тонкой. Но в институте я всегда по совету бабули носила разные балахоны, чтобы скрыть свою фигуру. Мне всегда казалось, что у меня слишком большая грудь и попа. И только после того, как я устроилась на работу в нашу фирму, мне из-за нашего дресс-кода пришлось натянуть на себя обтягивающие блузки и юбки. Прекрасно помню тот момент, когда Войцеховский, принимавший на работу девицу в объемной кофте и длинной юбке увидел в своем кабинете как сказал наш системный администратор «Настюха, ты похожа на секси-училку, которую хочет трахнуть полшколы». Я не придала значения его словам даже после того, как увидела, какими глазами меня разглядывает мой начальник. Я тогда только вплыла в кабинет, немного опоздав на работу из-за его поручения. Олег увлеченно читал документацию и потягивал кофе, держа кружку в левой руке. Я кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание, и Олег, оторвав взгляд от бумаг, поднял его на меня…

Здесь в каком-нибудь фильме последовала бы затянувшаяся эффектная пауза, если бы его кружка не накренилась, и кофе не пролился на его брюки, от чего Войцеховский матерно выругался и бросился приводить себя в порядок. Я тоже кинулась к нему, комкая салфетку в руках. Только шеф, опустив глаза на вырез моей блузки, отшатнулся от меня и рявкнул:

– Вышла на хер отсюда!

Я тогда полдня провела в слезах, недоумевая от его реакции. А теперь его реакция отчетливо объясняла поведение шефа в первые несколько месяцев моего пребывания в офисе. Когда он то сверлил меня или части моего тела чересчур тяжелым взглядом, то виновато отводил глаза, стоило мне посмотреть в его сторону. Или орал на меня, чтобы я «шла заниматься своими делами, а не топталась в его кабинете возле этих драных цветов, которые мне приспичило поливать в его присутствии!» Это его слова.

– Олег Викторович, как же работа? – неуверенно произнесла я, пытаясь внять к его здравому смыслу и слезть со стола. Ага. Сейчас! Вместо здравого смысла затрещали мои колготки.

– На хрен работу! – рыкнул мой озверевший начальник, и скользнул рукой под линию моего белья. Через секунду я сама забыла про работу, стоило его ладони накрыть мое самое сокровенное. Единственное, что меня раздражало так это слишком большое количество одежды на его теле в этот момент. Захотелось восполнить этот недостаток, и я занялась процессом его раздевания.

Даже не сразу сообразила, почему он так взбесился из-за того, что я случайно царапнула его кожу своим обручальным кольцом.

– Это что? – Сверля меня злым взглядом, спросил меня босс. Я пожала плечами, словно он сам не видит.

– Обручальное кольцо. Слава подарил. – Схватив мою ладонь, он стянул с моего пальца золотой ободок и рыкнул, стоило мне высказать вялое сопротивление.

– Заткнись! – Колечко, звякнув, отлетело в угол кабинета, и Олег вперил в меня прищуренный взгляд, обхватив рукой мой затылок. – Я тебе что-то непонятно сказал?! Я сказал «Моя!» значит – только МОЯ! Поняла?! Или ты ещё и замуж за него собралась? А в перерывах на работе трахаться с начальником?

Я возмущенно фыркнула и оттолкнула его от себя.

По-другому со стола мне не слезть, вот и соскользнула с него мешком, претендующим на звание «грациозность года». Ткнула пальчиком в грудь Войцеховского и вздернула вверх подбородок.

– А ты мне замуж не предлагал, поэтому я могу собираться куда угодно!

– То есть ты вот до чего додумалась? Тебя твой статус в отношениях со мной не устраивает? Подавай тебе колечко на пальчик!?!

Я открыла рот как рыба, выброшенная на берег. Вот сейчас готова орать.

– Да ты! Ты..! – даже ногой топнула от досады. Он что, сумасшедший? Кто женится после того как один раз переспал с кем-то? Или из-за этого? А ещё больше бесит, что ему даже в голову не пришло, что с момента нашего расставания меньше суток прошло, и я даже просто не успела встретиться со Славой, чтобы все ему объяснить! Вот только дудки я теперь буду распинаться перед Войцеховским, чтобы вдолбить в его тупую голову эти простые истины.

– Да! – язвительно процедила я, уперев руки в бока. – Мне подавай колечко! А что такое, начальника? Вы считаете, что я этого не достойна? Или может ты вообразил, что живешь во времена рабовладельцев и я твоя рабыня. Сказал «Моя!» и я побежала за тобой, как собака на поводке, виляя хвостиком? А вот шиш тебе! Я не вещь и не собственность, и один пьяный трах тебе на меня никаких прав не даёт!

У Войцеховского от моей вспышки даже ноздри от злости раздулись. Ничего. Потерпит. Привык, что бабы ему на шею сами вешаются. Я не из их числа! Оттолкнулась от него, и вышла из кабинета, задрав подбородок. Чувствую себя глупо. Да ещё и проигравшей, а не победительницей. Была бы не на работе, взвыла бы в голос и разревелась. А так только часто моргаю и держу лицо. А ещё очень надеюсь, что никто не заметит стрелку на моих колготках.

Звонок мобильника хоть как-то отвлек от мрачных мыслей.

– Калинкина, ты про встречу выпускников случайно не забыла? – радостно прощебетала моя бывшая одногруппница и староста Александра Игнатьева, проигнорировав все условности и элементарную вежливость. Ни тебе «Здрасьте», ни «Как у тебя дела?» сразу с места в карьер. Да и какие условности между подругами?

– Не забыла, – прогундосила я. От непролитых слез ещё и дыхание сбилось. Нос забит, а настроение на отметке ниже плинтуса.

– Ты что там болеешь? – поспешила высказать свое недовольство Сашка, и нашла способ меня взбодрить. – Ты мне это дело брось, Калинкина. Тем более что я нашла для тебя лучшее лекарство. Знаешь, кто посетит наше скромное мероприятие?

Я затаила дыхание и взмолилась про себя: «Только бы не он. Только бы не он!»

– Сам господин Шаповалов собственной персоной, – не оправдала моих надежд Сашка. Я чуть не застонала от досады. Умеет она меня «обрадовать». Ещё и тон такой, словно появление царя перед челядью объявила. Вместо причитаний деловито бросила:

– Ну, и что? Какое мне дело до женатого одногруппника? Тем более бывшего. Что мне с ним делать? Делиться опытом подготовки к свадьбе что ли?

– Да какое там!.. – Сашка отмахнулась от меня и зашептала. Видимо тоже на работе и страдает ерундой. – Ты что, не знаешь, что он развелся со своей курицей?

Я закусила ноготь, как обычно когда начинаю нервничать. Мать твою волшебницу! Сколько лет-то прошло?

– Уверена, что как только ты увидишь нашего местного Аполлона, то выбросишь из головы все свои фантазии о постылом браке со скучным неудачником. – Перебила мой экскурс в воспоминания Сашка.

– Слава между прочим подающий надежды преподаватель, – посчитала я должным заступиться за бывшего жениха. В том, что он бывший у меня даже сомнений никаких не осталось. Вот только ему я эту новость преподнести никак не решусь. Надо же момент удачный подобрать. Хотя бы дождаться, когда он обо мне вспомнит. А то этот его один звонок в день для экономии средств и времени, которое он мог бы потратить на науку…

Сашка опять вклинилась в мои мысли.

– Ну, и пусть подает их в другом месте. Ты мне-то зубы не заговаривай. Я-то знаю Калинкину в состоянии «пылкая влюбленность и неразделённая страсть».

Я подавила тяжелый вздох и закусила губу. Действительно знает.

Ведь все это было на её глазах.