355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Татьяна Полякова » Как бы не так! » Текст книги (страница 4)
Как бы не так!
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 03:47

Текст книги "Как бы не так!"


Автор книги: Татьяна Полякова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Я и сама не знаю, – заверила я.

– Я тебе в любви клялся?

– Вроде бы…

– Ты подумать обещала?

– Обещала, но еще не подумала. Времени нет. Жизнь какая-то бешеная, некогда остановиться и подумать о прекрасном, о тебе, например.

– Вот я как-нибудь разозлюсь и пошлю тебя к черту.

– Не надо, я скучать начну.

– Теперь я понимаю, почему вы с Андрюхой разошлись, – начал Сережка, но я радостно объявила:

– Мы уже приехали, вот мой дом.

– В гости пригласишь?

– Кофе нет, а чай только без заварки.

– Я кипятка напьюсь, – заверил он.

– Шутишь, я ж от стыда сгорю. Как-нибудь в другой раз…

Мы вышли из машины.

– Подождите минутку, – попросила я водителя. Серега хмурился и выглядел побитой собакой.

– Отправляйся домой, – сказала я. – Завтра позвоню. Вечером идем в театр, ты помнишь?

– Помню, – буркнул он.

– Тогда спокойной ночи…

– Мне все это скоро надоест, и я заведу бабу…

– Заводят собак. А в женщин влюбляются. Вот ты, к примеру, влюблен?

– Ну…

– Повезло, значит, есть за что благодарить судьбу. – Я поцеловала его, махнула рукой и пошла к подъезду. Он остался возле машины, тоскливо провожая меня взглядом.

В подъезде было темно, это меня удивило. Дом у нас старый, жильцы в основном пожилые и за порядком следят строго.

Я сделала пару шагов почти на ощупь и тут же почувствовала, что за спиной кто-то есть. Я хотела крикнуть, споткнулась в темноте об нижнюю ступеньку и упала, успев вытянуть перед собой руки.

Что-то ударило в плечо, вскользь и почти не больно, звякнуло совсем рядом, в ту же секунду распахнулась дверь подъезда, я повернула голову и в свете фонаря смогла различить два мужских силуэта. Одним был Сережка.

Я кинулась к первой квартире, давила на кнопку звонка, отчетливо слыша, как мужики внизу с тяжелым хрипом молотят друг друга.

Дверь мне не открыли, я с опозданием вспомнила, что Крутовы еще вчера отбыли в отпуск и я, между прочим, обязалась присматривать за квартирой.

В остальных квартирах телефон отсутствовал, следовательно, придется подняться к себе на второй этаж. Разглядеть, что происходит, было затруднительно, но за Сережку я не очень переживала, – с юных лат он занимался классической борьбой, а в настоящее время работал инструктором по рукопашному бою.

Дверь распахнулась, кто-то выскочил на улицу, а чуть позже то же самое сделал Сережка. Я последовала за ним. Озираясь по сторонам, он чертыхался и разводил руками.

– Мать его… куда он делся?

– Да ладно, – попробовала я утешить. – Надеюсь, ему здорово досталось…

– Руку наверняка сломал…

– Садист, – покачала я головой.

– А мужичок-то наш тоже смылся, – хохотнул Сережка. – Ну, народ…

Тут я наконец заметила, что хозяин «Жигулей», на которых мы прибыли, исчез, не дождавшись честно заработанных денег.

– Идем, – потянула я Сережку за рукав. – Будем считать, что сэкономили на такси.

Мы вошли в подъезд, я с некоторой опаской.

– Посмотри лампочку.

Сережка вытянул руки, что-то скрипнуло, и свет вспыхнул.

– Гад, лампочку вывернул, – щурясь, покачал головой мой спаситель. Тут я заметила кое-что любопытное: на ступеньке лежал нож. Плечо сразу же заныло. Я достала из сумки носовой платок и взялась за лезвие.

– Черт, – охнул Сережка. – Да у тебя плечо в крови.

Я тем временем разглядывала холодное оружие. Тонкое лезвие, костяная ручка. Если бы я не споткнулась в темноте, лежать бы мне сейчас на этих ступеньках, а потом на столе у патологоанатома. Сережка тоже на нож смотрел, испуганно сказал:

– Что творится, а?

– Идем в квартиру, – заторопила я. В квартире я стянула блузку, и он вполне профессионально обработал рану. Я смогла рассмотреть ее в зеркало: пустяковая, но неприятная. Придется зашивать.

– Набери Наташкин номер, – попросила я. Сережка о чем-то задумался и понял не сразу.

– Надо в милицию.

– Подожди, сначала Наташке.

– Давай «Скорую» вызову?

– Смеешься? – покачала я головой.

Наталья только что легла спать, пришлось ей подняться и путешествовать темной ночью через весь город. Я взглянула на своего спасителя, он сидел грозовой тучей.

– Почему за мной пошел?

– Сам не знаю. Уже в машину садился, и вдруг точно толкнул кто… Маринка, он ведь тебя убить хотел. Не сумку отнять и даже не изнасиловать, а именно убить. Пропустил вперед и ударил в спину.

– Полно психов, – согласилась я.

– Позвоню в милицию.

– Думаешь, его найдут?

– А почему нет?

– Ты ведь не разглядел его как следует?

– Не разглядел.

– А я тем более. Возможно, отпечатки пальцев на ноже…

– Он в перчатках был, – вздохнул Сережка. – Умные стали, сволочи, в подъезде на бабу и то в перчатках охотятся…

– Остается сломанная рука.

– Это кое-что…

– Ага. А нас расспросами с ума сведут. Может, не стоит звонить? Ему больше, чем мне, досталось, глядишь, это отобьет охоту засады в подъездах устраивать.

– Маринка, – сказал он тревожно, – а я ведь у него пистолет отобрал. Вот. – Он сунул руку в карман и извлек самый настоящий пистолет. – Между прочим, полная обойма. То ли шпана пошла не чета прежней, то ли все серьезнее, чем мы думаем. С тем случаем в больнице это никак не связано?

– Нет. Каким образом? Может, меня с кем спутали? – хитро предположила я.

– У вас в подъезде никто такой не живет?

– У нас одни пенсионеры живут. Верка Тихонова на рынке колбасой торгует, но ведь за это не убивают?

– Кто знает…

К подъезду подъехала машина.

– Наташка… идем встречать.

* * *

Наташка мое плечо осмотрела и не спеша заштопала.

– До свадьбы заживет, – сказала и устроилась в кресле. – Дела, ребята. В милицию звонили?

– Звонили.

– Выходит, кому-то ты сильно действуешь на нервы. – Я нахмурилась, а Наташка рот закрыла. Женщина она понятливая. Сережа был поглощен своими думами и на ее слова не обратил внимания.

Приехала милиция, но покоя в душу это не внесло. Была слабая надежда, что на нападавшего выведет пистолет, но ни я сама, ни милиция особенно на это не рассчитывали.

Наталья с Сережкой остались ночевать у меня, утром разбрелись на работу, а я подумала-подумала и позвонили дяде Юре.

Номер телефона он оставил мне еще в свой первый визит. И вот пришлось им воспользоваться.

Юрий Петрович, судя по голосу, перепугался больше, чем я накануне, и обещал незамедлительно приехать. Я только успела выпить чашку кофе, а он уже звонил в дверь. Спросил еще с порога:

– Как себя чувствуешь?

– Нормально, – заверила я.

На сей раз верзила отсутствовал, за спиной дяди Юры маячил другой здоровяк, высокий и плечистый, но до Коленьки ему было далеко. Кстати, лицо у него было приятным, я бы даже сказала, симпатичным.

– А где ваш Полифем? – полюбопытствовала я.

– Кто? – не понял Юрий Петрович.

– Тот верзила, что мой угол обычно разглядывает.

– А… дела у него. Его Колей зовут.

– Да я помню, просто он на циклопа похож. Жил такой циклоп, звали его Полифем. – О циклопах Юрий Петрович раньше не слышал и потому нахмурился, а я пояснила:

– Древние греки считали, что есть такие существа с одним глазом во лбу. Огромные людоеды.

– Коля не людоед, – совершенно серьезно сказал он и задумался, вроде как сам в своих словах усомнился. Я только головой покачала.

– Коньяка у меня нет. Могу предложить чай или кофе.

Здоровяк приткнулся в коридоре, а мы с дядей Юрой прошли в комнату. Я выглянула в коридор и позвала:

– Вы проходите, не стесняйтесь.

Парень улыбнулся и сказал:

– Спасибо, я здесь.

Юрий Петрович от угощения отказался и сразу же перешел к делу.

– Расскажи, дочка, что вчера случилось.

Я рассказала с максимальными подробностями.

– Может, ты у меня поживешь? – вдруг предложил он.

– Нет, к чему это? У меня есть своя квартира.

– Беспокоюсь я очень.

– Честно говоря, и я беспокоюсь. Юрий Петрович, а с вашим делом это никак не связано?

Он вздохнул.

– И я о том думаю. Если человек кого ограбить хочет или еще что… ты понимаешь… не станет он нож в спину втыкать. Ну, кулаком ударить, это понятно, а чтоб вот так…

– Я того же мнения, и не я одна… Вы это как-то прекратить можете? – спросился решительно. Он нахмурился и сказал, вздохнув:

– Как, дочка, коли ты мне помочь не хочешь?

– Это вы на предмет опознания? Прежде всего, я с трудом представляю, как это может быть в реальности.

– Я… – начал дядя Юра, и мне пришлось его перебить:

– А самое главное – вмешиваться в ваши дела я совершенно не желаю. Я уже имела глупость влезть в них и теперь за это расплачиваюсь. Простите, если я вас обижу, но не могли бы вы оставить меня в покое?

– Я понимаю, – кивнул он, – и не обижаюсь. Все правильно ты говоришь. Только ты тоже понять должна: ты мне человек не чужой, я после твоего звонка места себе найти не мог, даже сердце прихватило… как же я тебя в беде оставлю, дочка? Ты не сердись на старика, умные люди говорят: нет такой беды, с которой справиться нельзя. И мы справимся… Ты поосторожней, по ночам-то из дома не выходи, да и днем лучше с кем-то. Замочек у тебя на двери плохонький, я вот Сашу привез, он дверью-то займется. А ты бы и вправду могла у меня чуток пожить. Спокойно, и мне, старику, радость.

Я только что не заплакала от умиления, но обижать его все-таки не стоило. Было заметно, что человек действительно переживает, а потому я просто головой покачала, мол, нет, и все дела.

– Ты погоди отказываться, – не унимался он. – Поедем ко мне, вдруг тебе понравится. Дом у меня большой, мешать я тебе не буду, не захочешь, так и не увидимся.

– Юрий Петрович, – слегка растерялась я, – что вы такое говорите?

– Не сердись, я ведь от всей души, и мне намного спокойнее будет, что ты рядом и в безопасности. А куда соберешься, я с тобой ребятишек отправлю. Вот хоть Сашу.

– Вы ведь это не серьезно? – спросила я.

– Очень даже серьезно.

– Но не могу же я у вас всю жизнь прожить!

– А почему нет? Живи на здоровье, я только рад буду. Дом большой, а я один. Если честно, и не нужен мне он, живу я в одной комнате. Может, ты опять замуж выйдешь, ты ведь красавица, а там ребятишки пойдут, ну и я рядом с вами, вроде деда. Мне ведь много не надо, так, словечком перемолвиться…

У него был явный приступ белой горячки. Я сидела и ресницами моргала, не желая верить, что все это он говорит серьезно.

– У тебя отпуск когда кончается? – спросил он.

– Отпуск у меня большой, еще наотдыхаюсь.

– Тогда, может, к морю съездишь?

– Была я на море.

– А ты в другое место. Мир большой. Вот люди сейчас в Турции отдыхают, ты в Турции была?

– Нет. И не хочу. Не о том мы говорим, дядя Юра, – назвала я его так вроде бы в шутку, с языка сорвалось, а вышло вполне душевно. Он улыбнулся.

– Давай-ка собирайся ко мне в гости, не хочешь надолго, так хоть на полчаса. Поговорим о том о сем, глядишь, и придет умная мысль в голову, как нам от бед избавиться.

* * *

Жил дядя Юра в том же районе, что и я, правда, от моей улицы довольно далеко. Место было красивое. Река, в давние времена судоходная, извивалась здесь тонким ручейком, петляла, скрытая тенистыми деревьями. Дома утопали в кустах сирени и акации. Никаких тебе многоэтажек и дворов-колодцев, одним словом – рай.

Преобладала здесь частная застройка. Встречались дома ничем не примечательные, но были и настоящие дворцы.

Дом Юрия Петровича выглядел совершенно особенным. Двухэтажный, деревянный и весь резной. Две башенки, стрельчатые окна, огромная веранда и крыльцо как в русском тереме. Декорация к сказочному фильму. Впечатление слегка портил гараж в полуподвале с двойными воротами. Забор и калитка под стать дому – резные, добротные. Я только головой показала:

– Неужели вы сами?

– Нет, дочка, куда мне. Не дал Бог такого таланта. Художника одного дом. Художник по осени за границу уехал, в пожизненную командировку, а я вот купил. Нравится?

– Красиво, – кивнула я.

– Hy вот видишь, – обрадовался дядя Юра, и мы вошли в дом. Здоровяк Саша остался в машине.

Надо полагать, дом Юрий Петрович купил вместе с мебелью. Все здесь было дорого и подобрано с большим вкусом. Сам хозяин выглядел среди этого великолепия как-то невзрачно.

– Вот здесь я и живу, – указал он на одну из комнат. – А в остальных мыши бегают.

– Правда мыши? – удивилась я.

– Нет. Шучу. Кота завел, так он, бедный, здесь заплутался, орал полночи, словно его режут. Потом и вовсе пропал, пока я по больницам мыкался. Ты, дочка, не стесняйся, будь как дома. У меня здесь много чего есть. В подвале сауна, а в саду баня, наша, настоящая. Может, соберетесь с друзьями отдохнуть, я только рад буду.

– Дом у вас замечательный, – согласилась я, стоя на веранде. Отсюда открывался прекрасный вид на старый город.

– Дом-то хороший, только одному в нем тоска. По молодости все не о том думал, все рвался куда-то, а теперь… и рад бы в рай, да грехи не пускают. Выходи, дочка, замуж, детей заводи, чтоб в старости внуков на коленях держать, а не кота бродячего.

Ответить на его слова мне было нечего. Конечно, он прав, но не внуки меня сейчас заботили. Он обещал поделиться идеей, как от неприятностей избавиться, но что-то не спешил.

Через полчаса стало ясно, что идей у него не больше, чем у меня. Я совершила увлекательную прогулку по дому и прилегающему к нему саду и заторопилась домой. Юрий Петрович отговаривал, но я осталась непреклонной. От машины с шофером тоже отказалась и отправилась на такси. Но поехала не домой, а к Наташке.

Она бродила по квартире нечесаная, злющая и на меня смотрела хмуро. Я налила себе кофе, устроилась на диване и стала смотреть в окно.

– Чего надумала? – спросила Наташка.

– Ничего.

– А с дядькой своим разговаривала?

– Разговаривала.

– Помочь обещал?

– Конечно. Ты мне поможешь, а я тебе помогу, В общем, давай поможем друг другу.

– Ну? – нахмурилась Наташка. – Отчего ж не помочь хорошему человеку?

– Как ты думаешь, для чего они хотят найти типов, что к нам в больницу приходили?

– Это просто, – усмехнулась Наташка. – Скорее всего дядечка не знает, кто в него стрелял. Потому и нужны ему эти люди. Они, вероятно, просто исполнители, но через них есть шанс выйти на заказчика. – Я смотрела на Наташку с уважением, она выпятила грудь и улыбнулась пошире.

– Голова, – вздохнула я.

– Такое дерьмо увидишь и в самом задрипанном боевике. Так что зря хвалишь. Ты любишь Спилберга, а я мордобой. Вот и умнею.

– Оно, может, и так, в смысле ума и ситуации в целом. Но он переигрывает.

– Кто? Твой дядька? Что значит «переигрывает»?

– А то и значит. Одинокий, несчастный, ласковый, одним словом: добрый дедушка. А это не правда. Можешь смеяться сколько угодно, но я чувствую.

– Чтоб я над твоим чутьем смеялась? Да никогда. Ты на Пашку раз взглянула и сказала «придурок», все так и оказалось, только я на тот же диагноз восемь месяцев ухлопала. Хотя, может быть, зря ты к нему придираешься? Человек ты у нас начисто лишенный сентиментальности, а дядька, если мент не заливает, в тюрьме отдыхал немало годов. А зеки народ интересный, ты их песни послушай: сплошные слезы. Мама, под окном акация; прощай, любимая. Еще про сирень под окошком очень уважают… Так что некоторая слезливость вещь для них вполне обычная.

Я продолжала смотреть в окно, слушая Наташку вполуха. Она подошла, села рядом и позвала:

– Эй, ты где?

– Здесь. Не могу понять, что ему от меня надо. А ведь что-то надо, Наташка.

– Меня больше тревожит нападение в подъезде… Слушай, ты ведь не думаешь, что он сам это подстроил?

Я пожала плечами.

– А смысл?

– С понедельника иду в отпуск. Может, нам в самом деле куда подальше отправиться? А оплатит круиз твой дядька, по справедливости просто обязан.

– Бегство ничего не решает. Вернемся, а проблемы останутся. Здесь надо в принципе разбираться.

– Я так не умею, – заявила Наташка. – А может, стоит ему помочь, то есть опознать этих типов, что в больнице были?

– Дура ты, их же убьют.

– Почему?

– По кочану. А еще боевики любишь.

– Ну и убьют… – обиделась Наташка. – Лично я знаю одно: наши предки были людьми мудрыми, а у них на этот счет существуют точные инструкции – своя рубашка ближе к телу.

– Я не хочу быть замешанной в подобных вещах, ты понимаешь?

– Конечно, понимаю. Только ты уже влезла по уши. Чего б тебе не оставить старичка на лесной дорожке, добраться до квартиры и спокойно позвонить в «Скорую», мол, лежит некто неприбранным, движению мешает.

– Не добивай, – вздохнула я.

– Не буду.

* * *

В родной подъезд я входила с опаской, поднялась на второй этаж и вытаращила глаза: на месте моей многострадальной двери, обитой светлым дерматином, изрядно ободранным жившим у меня пять лет псом по кличке Топа, находилось железное чудовище, с глазком и тремя замками, ключей от которых у меня не было.

Потосковав немного, я нажала кнопку звонка. Внутри что-то загрохотало, раздался зловещий скрежет, и дверь открылась. В прихожей стоял здоровяк Саша и застенчиво улыбался мне. Я прошла, слегка поеживаясь. К трем замкам прилагалась цепочка. Саша незамысловато пояснил:

– Вот…

– Спасибо.

– Да не за что, – обрадовался он. – Вот тут кнопочку видите и огонечек? Если кто попытается дверь открыть, сработает сигнал. Вой будет, как при воздушной тревоге.

– Здорово. А отключить это можно?

– Конечно.

– Тогда отключите.

– А Юрий Петрович…

– Соседи у меня в основном пенсионеры и воздушную тревогу могут просто не пережить.

Саша выглядел немного обиженным. Собрал свои вещи и удалился.

* * *

На следующее утро я собралась на рынок. До рынка пять остановок, но отправилась я пешком, решив немного прогуляться. День был солнечным и не жарким, а настроение с утра просто отличное.

Я заметила его в витрине магазина, когда покупала мороженое. Он явно переигрывал, изображая интерес к макаронным изделиям. Решив испытать свое шестое чувство, я купила у мальчишки-разносчика газету и устроилась тут же, на подоконнике. Задержавшись у каждого прилавка гораздо дольше, чем необходимо, и купив пакетик чипсов, парень в джинсах и ярко-красной рубашке «тропик» вышел на улицу, не удостоив меня взглядом. Подождав минут десять, я покинула магазин.

Парня видно не было, что не удивительно. Если я права, то к чему глаза мне мозолить. Я не спеша направилась к парку за Дворцом культуры. Парк был почти безлюден. Я просматривала объявления в газете, двигаясь в глубь аллеи.

Если парень за мной следит, он скорее всего шагает по соседней аллее или устроился где-нибудь в тени и с комфортом за мной наблюдает.

Решив усложнить ему жизнь, я свернула влево, пробралась сквозь боярышник и вышла на полянку. Здесь стояла скамейка, а прямо за ней была дыра в заборе, сейчас не бросавшаяся в глаза из-за бурно разросшегося вьюнка. Устроившись на скамье, я уткнулась в газету. Кто-то почти бесшумно прошел по аллее. Шаги удалялись, должно быть, он намеревался обойти фонтан и вернуться. Я быстро поднялась и покинула парк через дыру в заборе. Бросилась бегом к центральному входу, и устроилась на скамье, недалеко от афишной тумбы, минут за пять до того момента, когда на аллее появился мой паренек, озирающийся по сторонам и изрядно запыхавшийся. О дыре в заборе он не знал, следовательно, рос в другом районе. Я свернула газету и пошла на рынок.

* * *

Вернувшись домой и поразмышляв немного, я решила позвонить дяде Юре. Однако дома его не оказалось. Трубку снял Полифем, поздоровался своим тихим и вкрадчивым голосом и поведал, что дяди Юры дома нет, но он может с ним связаться и тот ко мне непременно заедет. На том и порешили.

Дядя Юра приехал уже к вечеру, вместе с Полифемом. На этот раз Полифем стенку подпирать не стал, а устроился на диване, в общем начиная понемногу осваиваться в моей квартире. Дядя Юра занял кресло, которое, судя по всему, уже считал своим, а я, дождавшись, когда они устроятся, заявила:

– За мной следят.

Юрий Петрович нахмурился.

– Следят? Кто? Откуда ты знаешь?

– Я видела. Парень лет двадцати семи, рост под сто восемьдесят, шатен, длинные волосы, собраны в хвост, смуглый, ямочка на подбородке, в ухе серьга в форме крестика, на правой руке татуировка, небольшая, рисунок не разглядела. Одет в джинсы и рубашку навыпуск, красно-желтого цвета.

Полифем с хозяином переглянулись. Юрий Петрович нахмурился, а Полифем вдруг засмеялся. Смеялся он, как и говорил, тихо и мягко.

– Она его засекла, – пояснил он для бестолковых, и взглянул на меня с улыбкой. Я стала ждать, что будет дальше. Юрий Петрович счел нужный пояснить:

– Это мой парнишка. Беспокоился я очень, вот и приставил его к тебе, для охраны то есть. Береженого, как говорится, Бог бережет.

– Я испугалась, – сурово сказала я.

– Прости старика. Как лучше хотел. Ты бы на него внимания не обращала, идет себе и идет. Мало ли что…

Полифем улыбаться перестал и душевно произнес:

– Если в подъезде на тебя не случайно напали, могут еще объявиться. Второй раз вряд ли повезет.

– Ага, – воскликнула я, изображая облегчение. – А вашего интереса здесь нет? – полюбопытствовала я минуту спустя. Юрий Петрович заулыбался было и сразу сник, а я продолжила:

– К примеру, кто-то на меня охотится, а вы на него. Или все не так и я не подсадная утка?

– Было бы проще, решись ты нам помочь, – запечалился дядя Юра.

– Не решусь, – ответила я.

– Вот ведь характер, – покачал он головой, вроде бы смиряясь с этим фактом.

Мы посидели в молчании, потом дядя Юра опять заговорил:

– Я ведь просить тебя хотел, дочка. Послезавтра день рождения у меня, пятьдесят пять лет. Дата. Уважь старика, приди. Хочешь, с подружкой или с другом… Гостей немного, так, свои. А тебе буду очень рад.

– Вообще-то я собиралась с подругой на дачу, обещала уже…

– Очень прошу, – повторил он и даже приложил ладонь к сердцу.

– Я постараюсь, – уклончиво ответила я.

– Я машину за тобой пришлю, к пяти…

– Спасибо, на такси приеду.

– Зачем же на такси. У меня две машины без дела в гараже стоят. Пришлю. – Он поднялся и торопливо зашагал к выходу, не дожидаясь, когда я придумаю какую-нибудь отговорку и откажусь. Полифем направился следом, лицо отрешенное, взгляд пустой. Наши дела тревожили его мало.

* * *

Наташка днем рождения заинтересовалась.

– Пойду с тобой, – заявила она, но я была непреклонна.

– Нет.

– Почему это? – Она вроде бы даже обиделась.

– Потому что пригласил он меня не зря. И гости эти… А что, если там ожидается один из наших типов?

– Ну и?.. – спросила Наташка.

– Тебе к чему засвечиваться? Хочешь, чтобы и тебя в подъезде встретили?

Наташка не хотела, потому в гости я отправилась одна.

Как и обещал дядя Юра, без двадцати минут пять к моему подъезду подкатила машина: огромный серебристый «Форд». Из него вышел молодой человек и замер у двери, задрав голову и поглядывая на окна. Бабульки на скамье тоже замерли и поглядывали на него. Я не люблю заставлять людей ждать, особенно пожилых, потому поспешила на улицу.

Полдня я размышляла, что преподнести в подарок так неудачно свалившемуся на мою голову дорогому дядюшке. С деньгами у меня было туго, да и не удивишь его деньгами, вкусы его для меня загадка, пятьдесят пять лет – это дата. Изрядно помучившись, я решила подарить Юрию Петровичу шкатулку, доставшуюся мне от бабушки. Вещь красивую и бесполезную, которая вполне могла сойти за антиквариат. Я упаковала ее в нарядную коробку и прикрепила открытку. Получился неплохой подарок.

* * *

Мы подъехали к дому. При нашем появлении ворота открылись, мы оказались во дворе. Откуда-то слева появился парень в темном костюме, распахнул дверь и помог мне выйти.

В дверях возник дядя Юра, одарил счастливой улыбкой и пошел навстречу, раскинув руки.

– Здравствуй, дочка. Спасибо, что приехала.

Он меня обнял, я его поцеловала, а потом вручила подарок.

– Не знаю, понравится ли, но я старалась.

Могу поклясться, что на глазах его появились слезы. Человек Юрий Петрович забавный.

Столы были накрыты в саду под белым тентом. Говоря о том, что гостей будет немного, дядя Юра явно лукавил. Собралось человек пятнадцать, это те, что за столом. Помимо этого, в саду в разных местах, порой совершенно неожиданных, маячила охрана. Из женщин только я, неудивительно, что чувствовала я себя неуютно.

– Вот, познакомьтесь, – сказал Юрий Петрович, подводя меня к столу. – Это Мариночка, моя спасительница, дорогой для меня человек.

Он представил гостей, но я почти никого не запомнила. Мужчины в основном были в возрасте. Резко выделялись два молодых здоровячка. Один со шрамом на губе, у другого не хватало мизинца на правой руке. Дорогие костюмы сидели на них, как седло на корове.

За столом царила скука. Разговор не клеился, а потому перерывы между тостами становились все короче.

Беспалый принялся за мной ухаживать. Сидел он рядом, и избавиться от его назойливых взглядов возможным не представлялось. Когда лица запылали, разговор пошел веселее. Изъяснялись довольно туманно, о делах мне неведомых, я откровенно скучала. От нечего делать стала наблюдать за охраной и вскоре заметила Полифема. Он сидел в тенечке, в легком плетеном кресле, в джинсах и тонком свитере под горло, нацепив темные очки, и вроде бы дремал. Поразмышляв немного, я поняла, что позицию он занял удобную: оттуда сад как на ладони, а сам он в глаза не бросается. На стуле рядом с его креслом стояла банка тоника и лежал самый настоящий автомат.

Мне здесь мгновенно разонравилось. Я поднялась и сказала дорогому дядюшке ласково, но твердо:

– Юрий Петрович, очень жаль, но мне пора. Ждут в больнице. Сложный случай, требуется консультация.

Иногда соврать не грех. Он изобразил страшное горе и пошел меня провожать, пояснив гостям:

– Что поделаешь, такая у нее работа.

Гостей в отличие от хозяина мой уход не огорчил.

Того типа я заметила, когда садилась в машину. Стриженый блондин с физиономией палача, именно его я заперла в ординаторской.

Сейчас он стоял на веранде и осторожно наблюдал за мной. Возможно, я бы его не заметила, но стоявший внизу парень назвал его, задрав голову:

– Трофим, Трофим, оглох, что ли?

Я поискала глазами оглохшего Трофима и нашла за полсекунды до того момента, как он укрылся за резной колонной.

Юрий Петрович заглядывал мне в глаза, силясь там что-то прочитать. Неужто меня для этого и приглашали? Я пленительно улыбнулась и сказала на прощание:

– Всего вам доброго.

* * *

Следующие несколько дней ничего не происходило, и я понемногу успокоилась. Юрий Петрович неизменно трижды в день звонил, а пару раз и заезжал по-родственному. Был ласков, ни о чем не просил и подозрительных вопросов не задавал, и я начала сомневаться – может, зря к человеку придираюсь, ничего он в отношении меня не замышляет? Проявляет отеческую заботу, а я его Бог знает в чем подозреваю.

Между прочим, на мою машину поставили новый двигатель, договорились, что деньги отдавать буду частями. Юрий Петрович от широты души порывался купить новую машину, но я с благодарностью отказалась.

В понедельник он не позвонил. Утром я не обратила на это внимание, в обед удивилась, а к вечеру, как ни странно, забеспокоилась и позвонила сама. Дома его не оказалось, так же как и Полифема и кого-либо другого вообще.

Ночью я плохо спала и все думала: неужели с ним что-нибудь случилось? А если убили? Утром, едва проснувшись, потянулась к телефону. С тем же результатом. Весь день я провела дома, то и дело набирая его номер. Юрий Петрович не отвечал и сам не звонил. Ну и что делать? В милицию обращаться? К вечеру я поехала к нему домой, долго звонила, стоя у ворот. Никаких признаков жизни.

Наташка накануне отбыла в Северную Чехию, и поделиться своими страхами было не с кем. Я бродила по квартире и только что ногти не грызла. В дверь позвонили, я кинулась открывать и увидела Юрия Петровича в сопровождении Полифема. Оба выглядели совершенно здоровыми.

– Дядя Юра, – с легкой укоризной начала я, – куда вы пропали? Я уже волноваться начала.

– В Москву ездил, дочка. Вот только что вернулся.

– Что же не позвонили? Я и домой к вам ездила…

– Извини, замотался, знаешь ли…

– Вы проходите…

– Нет-нет, не беспокойся, мы только на минутку, на тебя взглянуть. Жива-здорова, все в порядке, и слава Богу… Поеду к себе, устал очень…

Они уехали, а я задумалась. Совершенно чужой человек, с которым у меня нет и не может быть ничего общего, стал играть в моей жизни большую роль.

* * *

Через два дня Юрий Петрович позвонил мне очень поздно, где-то ближе к двенадцати. Был явно взволнован. На вопросы по телефону отвечать отказался, попросил разрешения приехать. Подумав, я согласилась.

Приехал он после двух, когда я уже ждать перестала и спать легла. В дверь позвонили, я спросонья испугалась и открыла не сразу.

Юрий Петрович выглядел неважно: землистая бледность, круги под глазами и щетина, точно он с утра забыл добриться. Мужчина он аккуратный, это на него не похоже, потому я сразу встревожилась. Конечно, Полифем был с ним. На его лице беспокойства не проглядывало. Взгляд обращен куда-то внутрь себя, а рта он в этот раз вообще не открывал, поздоровался кивком. В руках держал кейс из кожзаменителя, дешевый и довольно обшарпанный. В его лапах такая вещь выглядела совершенно нелепо.

Мужчины прошли, расселись по своим местам, а я спросила:

– Что случилось?

– У меня неприятности, дочка. Очень серьезные. И чем кончатся – могу только гадать, И к тебе я приехал не на жизнь жаловаться, а с огромной просьбой. Очень прошу, не откажи…

– Да я не против, если смогу, конечно, – спросонья я соображала туго. Юрий Петрович взял у Полифема кейс, положил на журнальный стол, глядя на меня очень серьезно. Вздохнул и попросил:

– Оставь у себя.

– А что здесь? – растерялась я.

– Деньги, дочка. Большие. – Он щелкнул замками и поднял крышку. Я не удержалась и присвистнула. – Большие деньги, – кивнул он. – Не мои. Принадлежат многим людям, а я только храню. Но сейчас так дело повернулось, что у себя держать не могу. Вот и прошу: оставь у себя.

Я вытаращила глаза, моргнула несколько раз и только после этого смогла открыть рот:

– Юрий Петрович… я не могу, просто не могу… Да и страшно мне…

– Дочка, – поднял он, руку, – я все понимаю. Только на пару дней. Нельзя эти деньги никому доверить. Ты человек честный, чужое не возьмешь. Тебе я верю.

– Да не в том дело, – отмахнулась я. – Не могу я их оставить. Вдруг случится что: обокрадут меня, или квартира сгорит…

– От судьбы не уйдешь. Сгорит, значит, так тому и быть.

– Послушайте, ну закопайте их где-нибудь, в конце концов, арендуйте сейф в банке…

– Я уж и сам думал и так и эдак: зарыть опасно, а в банк… если со мной что случится, вернуть их будет не просто. Остаешься ты. Пусть полежат пару дней, может, я зря тревожусь, и дела мои на поправку пойдут. А пока спрячь…

Я тяжело вздохнула.

– Юрий Петрович, мне нелегко вам отказывать…

– А ты и не отказывай. Пару дней. Убери их куда-нибудь, хоть под диван, и забудь. Обещаю, что в первый и последний раз, больше ни о чем не попрошу.

Я взглянула на Полифема. Он сидел, вытянув длинные ноги, и спал с открытыми глазами. Я была почти уверена в этом.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю