Текст книги "У прокурора век недолог"

Автор книги: Татьяна Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – ответила я, улыбаясь во весь рот. Мы разглядывали друг друга, продолжая улыбаться, пока я не сочла нужным пояснить: – Я увидела вывеску. Стало интересно. Вы извините…

– Чего же извиняться, мы всем рады, проходите, пожалуйста, Любовь Ивановна вам все расскажет.

– Любовь Ивановна? – спросила я только для того, чтобы поддержать разговор.

– Ага, – кивнула девушка. – Она посвященная. Пойдемте.

Девушка заперла калитку и повела меня по дорожке, вымощенной желтым камнем. Небольшой садик перед домом выглядел на редкость ухоженным.

– Летом у нас здесь много цветов, – с гордостью заметила девушка и тут же спросила: – Вас как зовут?

– Алла.

– А меня Марина. Учитесь, работаете?

– Работаю.

– А я учусь в педагогическом колледже. Я очень люблю детей, а вы?

– Не знаю, – растерялась я. – Как-то не думала об этом.

– Не думали? – удивилась девушка и посмотрела на меня так, точно я сказала что-то неприличное. К счастью, мы уже вошли в дом. Просторный холл, слева гардероб, откуда-то сбоку доносилось пение. Марина свернула в коридор, и вскоре мы оказались перед застекленной дверью, девушка постучала, мы услышали громкое «да» и вошли.

Комната была небольшой, вдоль стен тянулись книжные полки, зарешеченное окно было задернуто шторой, в центре комнаты стояло бюро, на нем настольная лампа. Полная женщина лет сорока что-то писала. Обилие косметики на лице, оранжевая вязаная кофта с большим вырезом, на шее цепочка с керамическим шариком. Приглядевшись, я сообразила, что это не шарик, а череп. Довольно странное украшение для женщины.

– Здравствуйте, – приветливо сказала она, поднимаясь нам навстречу. – Садитесь, пожалуйста. – Она указала на стул возле одного из книжных шкафов, я села, мысленно вопрошая, что за черт меня сюда принес. Марина, кивнув мне, вышла из комнаты, плотно прикрыв дверь, а я сообразила, что женщина напротив, продолжая улыбаться, пристально меня разглядывает. – Что вас привело к нам? – спросила она. Голос звучал ласково, но в глазах появилась настороженность, должно быть, что-то ей во мне не приглянулось.

– Любопытство, – честно ответила я. – Проезжала мимо, увидела вывеску, захотелось узнать, что это за «общество».

– Ах вот как. Вы журналист? – так же ласково спросила она.

– Журналистов вы не жалуете? – хмыкнула я. Бог знает почему, но женщина мне тоже не нравилась.

– Что вы… мы рады всем, кто хочет внять слову божьему. Несколько лет назад одна журналистка написала о нас статью. Полный бред, прости ее господи. Если ее послушать, выходило, что мы тут чуть ли не сатанисты. В общем, нет ничего удивительного, что мы к людям данной профессии стали относиться настороженно. – Она выжидающе смотрела на меня. Я улыбнулась и сказала:

– «Общество любителей Библии», звучит несколько расплывчато. Это что, церковь?

– Нет-нет, ничего подобного. У нас вполне светское общество. Мы занимаемся философией. Библия – великая книга. Вы согласны с этим?

– Да, – пожала я плечами.

– Человек способен найти в ней ответ на любой свой вопрос, надо только научиться понимать. Вот этим мы и заняты. Мы учимся.

– Коллективный поиск смысла жизни? – усмехнулась я и тут же пожалела об этом: в глазах женщины вспыхнула неприязнь.

– Возможно, для кого-то это смешно, а кто-то находит в этом поддержку и утешение.

– Извините, я не хотела сказать ничего обидного.

– Что вы, не извиняйтесь. За много лет общения с людьми я смогла убедиться – мы в своей гордыни мним себя сильными, кичимся своим умом, но как только господь посылает нам испытания, ищем поддержки иногда там, где ее нет. Истинная сила в слове господнем, вот его-то мы и должны изучать. Вы понимаете?

– Конечно, – кивнула я, теряясь в догадках, почему женщина кажется мне на редкость неискренней. Все, что она говорит, я слышала десятки раз от распространителей Старого и Нового Завета, пристающих к прохожим на улицах, повторяющих заученные слова… Женщина даже не слишком заботилась о том, чтобы походить на человека, занятого поисками истины. Она сама и эта комната выглядели какими-то унылыми, скучными, как клерки в офисе наутро после праздников. «Вот именно», – подумала я, поразившись нелепому сравнению, пришедшему мне в голову.

– К нам приходят люди, ищущие свет господен. Они потеряли ориентиры в этой жизни. Мы помогаем обрести их, слово божье дает нам силы. – Она сделала паузу и совсем по-деловому закончила: – Собрание у нас раз в неделю, по средам в 17.00. Приходите, послушайте, может быть, вам понравится. – В этот момент на бюро звякнул маленький колокольчик. Женщина, которая секунду назад явно собиралась меня выпроводить, посмотрела внимательнее и вдруг сказала: – Простите мою нескромность, но мне кажется, что-то вас очень беспокоит. У вас случилось несчастье?

– Слава богу, нет, – ответила я, потеряв интерес к беседе (только разговора по душам мне и не хватало), и тут же почувствовала нечто странное: холодок прошел по спине. Я резко повернула голову, пребывая в уверенности, что кто-то в упор смотрит на меня, но взгляд натолкнулся на книжную полку. Чепуха, в комнате только я и эта женщина… Я таращилась на шкаф, делая вид, что меня заинтересовали книги, а странное ощущение, что за мной наблюдают, все не проходило. Я торопливо поднялась. – Извините, мне пора идти.

– Конечно-конечно. Вас проводят.

Женщина позвонила в колокольчик, а я направилась к двери.

– У вас странная подвеска, – кивнула я на маленький керамический череп.

Женщина вроде бы удивилась:

– Ах, это… дочка привезла из Африки. Ношу его как напоминание о том, что все мы смертны. Занятно, правда?

– Любителю Библии больше бы подошел крест, вы не находите?

– Вовсе нет, дорогая моя. Крест – христианский символ.

– Вы не считаете Иисуса сыном божьим? – спросила я, прекрасно понимая, как глупо затевать дискуссию, стоя в дверях.

– Христос пришел спасти мир и не преуспел в этом. Но господь в милости своей вновь посылает нам Спасителя.

– Он появится на днях? – вновь не удержалась я, но женщина спокойно ответила:

– Возможно, он уже среди нас. Имеющий уши да услышит и спасется… Приходите к нам в среду, в любом случае, вы не потратите время впустую.

Дверь приоткрылась, и я увидела улыбающуюся девушку, но вовсе не Марину.

– Проводите нашу гостью, – кивнула женщина, и я вслед за девушкой направилась к выходу. До самой калитки мы шли молча. Открыв ее, моя провожатая улыбнулась и сказала: – Всего доброго. – И заученно добавила: – Здесь вам всегда рады.

– Спасибо, – кивнула я и припустилась к своей машине.

Что ж, люди ищут смысл жизни, ждут прихода нового мессии, ну и на здоровье. Сейчас полно всяких церквей и обществ, ничего плохого в чтении Библии я не вижу. И все-таки меня не покидало чувство тревоги. Если верить Виноградовой, жена Акимова изучала здесь Библию. Как это может быть связано с убийством ее мужа? Она зарезала его, потому что он усомнился в правильности ее поисков смысла бытия? Кто-то был в этой комнате, кто-то стоял за книжным шкафом и наблюдал за мной… За книжным шкафом никто стоять не мог, он придвинут вплотную к стене. А этот дурацкий колокольчик, с чего бы ему звякнуть? Чушь все это, я забиваю голову всякой ерундой, вместо того чтобы… Что?

Я сидела в машине, выстукивала пальцами по рулю и таращилась в окно. Розыск убийцы – дело милиции, пора согласиться с этим и не тратить напрасно время.

Я развернулась и поехала в сторону бассейна, серый дом за забором остался позади. На светофоре я притормозила и тут увидела Марину, в светлом плаще, смешной шляпке и с хозяйственной сумкой. Она шла по тротуару, чему-то улыбаясь. Я посигналила, она обернулась, улыбка на ее лице стала шире, а я, проехав светофор, прижалась к тротуару и распахнула дверь.

– Вам куда? – спросила громко.

– На Студенческую, – ответила девушка, подходя ближе.

– Садитесь, подвезу, нам по пути. – Это было неправдой, но я решила, что господь меня простит.

– Ой, спасибо, – обрадовалась Марина и устроилась рядом со мной.

До Студенческой было минут пятнадцать езды, и я надеялась, что успею задать ей несколько вопросов. Пока я только прикидывала, с чего начать, Марина сама спросила:

– Ну как, поговорили с Любовью Ивановной?

– Да, – улыбнулась я. – Если честно, я не очень поняла отличие вашего общества от любой другой протестантской церкви.

Марина ответила улыбкой на улыбку и покачала головой:

– У нас есть тайна.

Ее слова произвели впечатление, я с удивлением воззрилась на девушку, на мгновение забыв, что нахожусь за рулем. «Девятка» слева истошно засигналила, я с трудом избежала столкнования и пробормотала испуганно: «Извините», не зная, к кому обращаясь. Марина излучала спокойствие и грозящей нам опасности, по-моему, даже не заметила.

– Тайна? – придя в себя, уточнила я.

– Да, – с удовлетворением ответила девушка, весело поглядывая на меня.

– И что это за тайна?

– О ней знают только посвященные.

– Любовь Ивановна, например?

– Да. Она и еще несколько женщин. – Марина явно получала удовольствие от нашего разговора. Что-то ее настраивало на веселый лад, может, моя физиономия с выражением полнейшего недоумения.

– А этот череп на шее, тоже тайна?

– Череп символ того, что мы смертны.

– Не став посвященным, об этом ни в жизнь не догадаешься, – съязвила я, но Марина на это не обратила внимания, продолжая мне улыбаться. – А как стать посвященным? – продолжила я задавать вопросы.

– Изучать Библию, естественно. Когда старшие решат, что твои знания достаточны, тебя приобщат.

– К чему?

– К тайне. Есть тайны первой ступени и есть верховная тайна.

– Марина, – не выдержала я, – неужели вы всерьез верите во все это?

Она вроде бы смутилась.

– Не знаю, – пожала плечами и опять улыбнулась, на этот раз как-то неуверенно. – Здесь занятно. Интересные разговоры. Я только три месяца в «обществе», но мне нравится. В жизни появился смысл.

– Смысл в том, что кто-то откроет вам тайну первой ступени?

– Я вас понимаю, – не обиделась девушка. – Но ведь этот смысл ничуть не хуже другого. Можно ходить на дискотеку и пить с парнями пиво, выйти замуж, каждый день топать на работу, а потом сериалы смотреть. По-вашему, это лучше?

– Не знаю. Но все эти тайны выглядят слишком по-дурацки.

– Это только на первый взгляд… Знаете, это увлекает. И Библия действительно великая книга, там такие глубины… Вы приходите. Я почему-то уверена, вам понравится.

– Спасибо. У меня вот какой вопрос: среди посвященных есть мужчины?

– Вообще-то, мужчин в обществе достаточно. Приходите в среду, сами убедитесь. Председатель общества мужчина, а вот среди посвященных, если не считать председателя, пока только женщины.

– А какая роль отводится председателю? Кто он вообще такой?

– Всеволод Петрович? Очень хороший человек. Добрый. Всем готов помочь. Он как раз проводит занятие по средам. Знаете, поговоришь с ним, и на сердце радостно становится… Ой, вот здесь остановите, пожалуйста.

Мы как раз проезжали мимо трехэтажного здания общежития педагогического колледжа, о чем свидетельствовала вывеска на фасаде.

– Вот здесь я живу, четырнадцатая комната. Заходите в гости.

– Спасибо, – поблагодарила я, останавливаясь возле подъезда.

– Вам спасибо.

Марина вышла, а я свернула на проспект, продолжая думать о нашем разговоре. Конечно, сейчас полно всяких церквей и обществ, так что удивляться не приходится. Для большинства людей, как правильно заметила Марина, это просто бегство от обыденности. Нравится людям играть в тайны, ну и на здоровье. Есть развлечения гораздо менее безобидные.

Справа появилось здание гастронома, и я притормозила, вспомнив, что дома нет хлеба. Подходя к кассе, я вдруг, как совсем недавно в комнате Любови Ивановны, почувствовала, что кто-то смотрит мне в затылок. Резко повернулась: народу в магазине предостаточно, только не похоже, что кому-то есть до меня дело. Я сделала шаг в сторону длинного прилавка, вновь почувствовала этот взгляд и неожиданно споткнулась. Не знаю, как я смогла удержаться на ногах, но пакет уронила. Хлеб вылетел на пол, купленные яйца разбились, а я страшно разозлилась и гневно оглядела зал.

Теперь на меня смотрели многие, но виновника своего скверного состояния я так и не обнаружила. Чертыхаясь, подняла хлеб, пакет выбросила в урну и из упрямства купила еще десяток яиц. Вернулась в машину и поехала домой, но ощущение, что мне смотрят в затылок, не проходило. На светофоре я свернула, машин пять повторили мой маневр, что неудивительно, движение здесь оживленное. Злясь на себя, я принялась кружить по переулкам. Теперь в зеркале отражались только редкие прохожие. Свернув к кафе «Лада», я тут же вновь забеспокоилась: сзади пристроились «Жигули», кажется, я их видела раньше… Ну и что? Почему бы машинам и не ездить в городе, даже по самым крохотным улочкам? Здесь жилой район, между прочим, а у меня скорее всего первая стадия шизофрении или как это там называется…

Я решительно повернула к дому и вскоре входила в свой подъезд. На лестничной клетке возле квартиры соседки стояла женщина лет пятидесяти и отчаянно давила на кнопку звонка.

– Где ее носит? – взглянув на меня, сказала она, точно извиняясь.

– Вы к Лене? Ее с работы спрашивали.

– Который день ей звоню. Вот пришла, а свой ключ дома забыла. Я ее тетка. Уж сегодня возвращаться не буду. Мне в Березки ехать. Ленку увидите, скажите, чтобы тетке позвонила.

– Хорошо, – кивнула я и захлопнула дверь; было слышно, как женщина спускается по лестнице.

Я прошла на кухню, выложила покупки и, не удержавшись, выглянула в окно. Напротив арки, рядом с кустами жасмина притулились белые «Жигули». Женщина, выйдя из подъезда, как раз поравнялась с ними, затем свернула в переулок, должно быть, пошла к троллейбусной остановке. В «Жигулях» заработал мотор, машина плавно тронулась с места и исчезла в арке.

– Там всегда кто-то стоит, – сказала я вслух. В подтверждение моих слов место возле кустов жасмина занял древний «Форд». – Этот что, тоже следит? – хмыкнула я и покачала головой.

Прошла в комнату, переоделась и самым серьезным образом взялась за приготовление ужина. Чем бегать по городу от воображаемой слежки, лучше заняться уборкой в квартире. Вещи в коробках, к тому же окна не мешало бы вымыть… Я громко выговаривала себе и вдруг поняла, что звук собственного голоса успокаивает. Мысленно я то и дело возвращалась к «Обществу любителей Библии».

– Дурацкое название, дурацкие тайны, – разозлившись, я отшвырнула нож и пошла к телефону. В кухню вернулась с трубкой в руках, взглянула на часы и позвонила в редакцию. Как я и ожидала, Ирина все еще была там. – Ира, привет, это Алла Друзина. У нас в городе есть так называемое «Общество любителей Библии». Несколько лет назад кто-то писал о нем, можно узнать, кто?

– Можно, конечно, – вздохнула Ирина, тем самым намекая на то, что я порчу ей жизнь. – Только завтра, ладно? Я уже домой собралась.

– Хорошо. Когда позвонить?

– Я тебе сама позвоню. Ты переехала?

– Ага. Телефон знаешь?

– У меня записано. Если вдруг куда-то сбежишь, оставлю сообщение на автоответчике.

– Не сбегу. Буду заниматься уборкой.

– Это как раз то, о чем я мечтаю, – засмеялась Ирина. – Не сидеть на работе до самой ночи, а заняться дома уборкой.

– У тебя не получится, – утешила я и повесила трубку.

Телефон тут же зазвонил. Голос у Ольги был такой, точно она лежала при смерти.

– Я тебя весь день жду.

– У меня же переезд. Мне некогда.

– Поэтому ты не снимаешь трубку?

– Я ходила в магазин.

– Хочешь, я приеду и помогу с уборкой?

– Нет. Моя совесть протестует, ты на больничном.

– Осточертело сидеть дома. Я сейчас приеду. – Ольга повесила трубку и через полчаса действительно появилась у меня в квартире. К этому моменту с приготовлением ужина было покончено. Ужинать Ольга отказалась, а чаю выпила. Подружка вроде бы наблюдала за мной и время от времени хмурилась. – Славик звонил, – заметила она со вздохом. – По поводу Акимова никаких новостей.

– Что с Олегом?

– А что с ним? Выпустят. У ментов от усердия крыша поехала, кроме Исаева, ухватиться не за что… – Ольга вздохнула. – Кто бы мог подумать… К тебе они здорово цепляются?

– Нет, – пожала я плечами. – Мое алиби их вполне удовлетворило.

– Это тебе так кажется, – неожиданно разозлилась подружка. – Они не успокоются, пока не узнают, как и почему он оказался в твоей квартире. Еще эта дурацкая записка… – Ее лицо приобрело страдальческое выражение, но меня в тот момент занимало другое.

– Ольга, – позвала я. – Мне Виноградова сказала, что жена Акимова посещала «Общество любителей Библии».

– Какая Виноградова? – нахмурилась Ольга. – А-а, это твоя коммунистка-миллионерка. Ну и что?

– Заглянула я сегодня в эту лавочку, то есть в «общество». Совершенно нелепое заведение.

– «Общество любителей Библии»? Ну и название… Чем заняты любители?

– Библию изучают, естественно. Но сдается мне – как-то по-особому. У них тайна и есть посвященные в нее. Прикинь, как звучит. Те, кто не посвящен, штудируют по средам Библию. Чем заняты посвященные, тоже тайна, скорее всего за семью печатями.

– Ну и что? Полно психов, причем таких, которые любят организовываться в общества. Если хочешь услышать мое мнение, так коммунисты были правы, когда за это сажали. Пудрят людям мозги и бабки гребут. Заметь, немалые… Ладно, вернемся к Акимовой. Думаешь, у тетки крыша съехала и она муженька – того?

– Может, она спасала его заблудшую душу?

– Мудрено очень, боюсь, прокуратуре данная версия не понравится. Убит женой, свихнувшейся на религиозной почве.

– Возможно, у меня с головой тоже не лады, но когда я возвращалась из этого общества… в общем, у меня было чувство, что за мной следят. – Ольга выпучила глаза и присвистнула.

– Ты это серьезно? Ты уверена?

– Нет, конечно. Скажем так: мне показалось.

– Если учесть, что подобные вещи тебе ранее не казались, то это настораживает.

– Вроде того, – вздохнула я.

– И что?

– В «обществе» мое заявление о том, что я журналистка, встретили без энтузиазма. Оказывается, кто-то о них уже писал. Я хочу узнать, что это за человек, и встретиться с ним.

– Зачем?

– Трудно сказать. Вдруг я узнаю что-то интересное?

– Я думала, тебя интересует убийство Акимова.

– Может быть, это как-то связано?

– Да? – Ольга некоторое время размышляла. – Слушай, пока я на больничном, пожалуй, покатаюсь с тобой. Если все дело в твоей голове, не дам крыше съехать окончательно, а если за тобой действительно следят, вдвоем спокойнее.

Утром Ольга приехала часов в девять.

– Какие планы? – спросила она с порога.

– Попробовать навести здесь порядок. Я жду звонка из редакции, до той поры следствие будет топтаться на месте.

Мы стали распаковывать вещи, то и дело косясь на телефон. Звонок раздался ближе к двенадцати, когда мы и думать о нем забыли, сосредоточив всю свою энергию на уборке. Я сняла трубку и услышала голос Ирины.

– С утра не было времени заняться твоим «обществом», – вздохнула она. – Значит, так, две статьи в «Гудке», обе за подписью Натальи Никольской.

– Ты о ней что-нибудь знаешь? – спросила я. Мне эта фамилия ни о чем не говорила.

– Честно сказать, с трудом представляю, кто это.

– Что ж, спасибо, – сказала я невесело.

– Пожалуйста.

Ольга стояла в дверях, прислушиваясь к разговору.

– Звонили из редакции?

– Да.

– Ну и что?

– Пока ничего. Переодевайся, прокатимся до редакции «Гудка».

– Слушай, может, ты объяснишь, что надеешься найти? – не очень любезно поинтересовалась Ольга.

– Ну, милая, ты от меня много хочешь, – хмыкнула я, мы свернули нашу бурную деятельность по уборке и вскоре уже садились в машину.

Редакция располагалась в промышленной зоне, в одном здании со старой типографией. На фасаде из красного кирпича висела табличка: «Редакция газеты «Заводской гудок».

– На редкость неудачное название, – заметила Ольга и даже сморщила нос.

– Газета выходит с двадцать седьмого года, так что название вполне на уровне.

Мы вместе вошли в здание и поднялись на второй этаж, а Ольга притормозила возле огромного окна.

– Идем, – позвала я.

– Двигай, я здесь подожду.

Редакция представляла собой несколько комнат в левом крыле здания, я нашла нужную табличку и, постучав, заглянула в кабинет. Люба, сидя за своим столом, разговаривала по телефону, при этом смотрела в окно, так что на меня внимание обратила не сразу.

– Привет, – сказала я, устраиваясь напротив. С Любой мы некоторое время вместе работали, так что я очень рассчитывала на теплый прием. Она улыбнулась, кивнула и торопливо закончила разговор, после чего включила электрочайник и спросила:

– С чем пожаловала?

– Есть шкурный интерес.

– Что-нибудь связанное с этим убийством? – Она сразу же стала серьезной, а я закатила глаза.

– Уже знаешь?

– Еще бы… Надеюсь, у тебя никаких проблем. Я тебе звонила…

– Я переехала. А по поводу проблем… господина Акимова убили в моей квартире, так что проблемы есть, куда им деться. Я к тебе вот зачем. У вас работает Наталья Никольская…

– Работала, – поправила Люба. – Зачем она тебе?

– У нее вышло две статьи по поводу некоего «Общества любителей Библии», оно меня очень интересует, вот хотела поговорить.

– Вряд ли это возможно. Видишь ли, Никольскую год назад отсюда выперли, за это дело. – Люба выразительно щелкнула себя пальцем по горлу. – Сейчас она то ли бомжует, то ли вовсе отдала богу душу. – Как видно, физиономия моя выглядела изумленной, потому что Люба сочла необходимым пояснить: – Наталья эта была довольно странной. Преподавала в школе, потом от безденежья на рынке торговала, сюда ее кто-то пристроил, знаешь, как бывает… Писала маленькие заметки о том о сем и всех учила работать. В общем, не очень ее жаловали. Она считала, что это от зависти, мол, сидят здесь такие-сякие, без всякого толку, а вот она пришла и сразу горы свернет… Горы как стояли, так и по сию пору стоят, а она, должно быть от досады, принялась закладывать. Правда, обещала сенсацию века. Закончилось все это весьма банально: прогулы, скандалы и увольнение. Вот такая невеселая история.

– Невеселая, – согласилась я. – Мне бы в ваш архив заглянуть, почитать эти самые статьи.

– Ради бога, – кивнула Люба. – Пойдем. Кстати, я ведь устроилась на место этой Никольской. Уволили ее год назад, но уже при мне она несколько раз приходила сюда, приносила какие-то материалы. Ужасно неприятная женщина, такое впечатление, что она не в себе, рассказывала совершенно нелепые истории, к примеру, что за ней следят.

– Следят? – переспросила я, сбиваясь с шага.

– Да. Бред алкоголички. – Люба уверенно шла по коридору, и мне пришлось догонять ее чуть ли не бегом.

– А кто, по ее мнению, следил за ней?

– Господи, Алка, о чем ты говоришь? Да она на человека-то не была похожа. – Люба дождалась, когда я подойду вплотную, и зашептала на ухо: – Говорили, что она пьет, но боюсь, там было кое-что похуже. Как-то я ее встретила, жара страшная, а она в кофте с длинными рукавами, рядом с ней парень, в свитере, по виду совершенно ненормальный. Она вдруг бросилась от него, он схватил ее за шиворот, она вывернулась, кофта осталась у парня, а я увидела ее руки: у нее вместо вен сплошной синяк.

– Ты хочешь сказать, что она была наркоманкой?

– Я не присутствовала при том, как она кололась, если ты об этом, – нахмурилась Люба. – Но если б ты имела счастье видеть то, что видела я… в общем, если это не наркота, тогда я папа римский. Должна тебя разочаровать, сенсации ты в ее статьях не обнаружишь. Журналист она посредственный, старая дева, которая считает, что мир настроен против нее. Вот и весь секрет.

Через некоторое время я смогла убедиться в правоте ее слов: в статьях не было ничего сенсационного. Первая даже не была статьей, скорее заметкой. Общие рассуждения о доверчивости граждан и о мошенниках всех рангов, сетования, что русская православная церковь никак не препятствует тому, что всякие сомнительные общества, секты и тому подобное растут как грибы. Через неделю появилась еще одна статья, в ней к прежним сетованиям добавилось описание собрания «любителей», описание язвительное и даже злое. С чувством разочарования я прочитала последнюю строчку и задумалась.

– Ну что? – заглянув через минуту в комнату, спросила Люба.

– Ничего, – пожала я плечами.

– Вот-вот. Я тебя предупреждала.

– Можно узнать адрес этой Натальи? – все-таки поинтересовалась я.

– Господи, да зачем тебе?

– Я хочу с ней поговорить. Видишь ли, у меня, после того как я наведалась в это «общество», тоже возникло чувство, что за мной следят.

– Шутишь? – Теперь Люба выглядела встревоженной.

– Нет, к сожалению. Адрес раздобудешь?

– Конечно.

Ольга все еще стояла возле окна, поджидая меня.

– Не знаю, как вчера, – сказала она насмешливо, – а сегодня за нами никто не следит. Конечно, я не Штирлиц, однако все глаза проглядела и хоть бы что подозрительное.

– Идем, – позвала я, – надо прокатиться по одному адресу.

По дороге я рассказала Ольге все, что узнала о Никольской от Любы, и передала содержание статей.

– Ну и что? – выслушав меня, спросила Ольга. – Тебе не кажется, что мы тратим время впустую? Если Акимова зарезала мужа, менты в конце концов докопаются. А при чем здесь эта церковь?

– Общество, – поправила я.

– Хорошо. Общество. При чем, скажи на милость?

– Не знаю, – честно ответила я. – Вчера я здорово испугалась, потому что решила, что за мной следят, а я не люблю пугаться.

– И по этой причине мы носимся по городу, вместо того чтобы превратить твою квартиру в нормальное человеческое жилище.

– Ты сама вызвалась, – напомнила я.

– Так я и не спорю. В твоей квартире обнаружили труп. Ты говоришь, что за тобой следят. Естественно, я почувствовала беспокойство.

– Улица Гагарина – это где-то рядом с цирком? – спросила я.

– Сразу за площадью. Смею напомнить, беседовать с наркоманами то еще занятие и стоит больших нервов. Может, плюнем и поедем окна мыть?

– Будешь ворчать, высажу на первой остановке.

Улицу Гагарина мы нашли без труда, дом номер пять был двухэтажным, из красного кирпича с симпатичным двориком. Мы вошли в единственный подъезд и оказались в полной темноте.

– Восьмая квартира наверху, – сказала Ольга, и мы чуть ли не ощупью поднялись на второй этаж. Здесь падал свет от окна. Мы позвонили в дверь с цифрой «восемь».

Нам открыла женщина лет сорока пяти, высокая, стройная, с короткой стрижкой и внимательным взглядом, одетая в элегантный костюм молочного цвета. Ее облик настолько не вязался с рассказами о наркоманке, что в первое мгновение я растерялась.

– Вам кого? – спросила женщина.

– Извините, – промямлила я, – мы ищем Наталью Никольскую.

– Зачем вам Наталья? – проявила интерес женщина, кроме интереса, в ее голосе слышалось что-то похожее на испуг.

– В двух словах не объяснишь, – пожала я плечами. – Так где ее можно найти?

– Наташа умерла. Восемь месяцев назад.

– Извините, – только и смогла сказать я, но тут влезла Ольга:

– А вы кто будете Никольской, родственница?

– Сестра.

– Отлично. – Чего такого отличного нашла Ольга, я не знала, но порадовалась, что она взяла инициативу в свои руки. – Вот эта девушка из газеты, – кивнула она на меня. – А я из прокуратуры. Вы не пугайтесь, у нас пара вопросов, надолго мы вас не задержим.

Женщина покорно распахнула дверь, и мы вошли в крохотную прихожую.

– Проходите, – заволновалась она. – Вот сюда, у меня только одна комната.

Квартирка была такой маленькой, точно ее строили для лилипутов. Комната-пенал с одним окном, кухня, больше похожая на шкаф, но жилье, несмотря на это, выглядело уютным. Хозяйка устроила нас в креслах и принесла из кухни три чашки чая на подносе.

– Вот, пожалуйста.

За это время я смогла подготовить вступительную речь и незамедлительно начала ее:

– Простите, как ваше имя?

– Светлана Петровна.

– Светлана Петровна, я пишу серию статей об «Обществе любителей Библии», есть у нас такое. Я узнала, что ваша сестра уже писала о нем.

– Да. Я знаю, – кивнула хозяйка и совершенно спокойно сообщила: – Это они убили ее.

– Кто? – где-то через минуту спросили мы в два голоса, придя в себя от изумления.

– Эти ужасные люди. Это они погубили Наташу.

– Вы сказали, ее убили? – нахмурилась Ольга с видом прокурора.

– Конечно, это было убийство. Я уверена.

– Вы уверены? – не отступала подружка, подчеркнув слово «вы».

– Доказательств у меня нет, – вздохнула Светлана Петровна. – Откровенно говоря, поначалу я сама думала, что Наташа все выдумывает. Видите ли, я старше ее на пять лет, у меня семья, свои заботы, с сестрой мы виделись редко. Все больше по праздникам. Однажды она пришла и рассказала, что занимается журналистским расследованием. Речь шла об этом самом обществе. Деталей я не помню, но сестра говорила, что будет нечто сенсационное. Месяца три мы не виделись, и за это время она очень изменилась. Стала раздражительной, нервной. Жаловалась на головную боль, говорила, что ее мучают кошмары, что за ней следят. Я пыталась выяснить, в чем дело, но она ответила: не хочу тебя впутывать. А потом Наташа встретилась с молодым человеком. Он был на четырнадцать лет моложе сестры, красивый, обаятельный, она просто по нему с ума сходила. Конечно, он бросил ее, и она… в общем, произошел срыв, она не была сильным человеком… Он возвращался, уходил… Это был какой-то кошмар. Она лишилась работы, жила на какие-то крохи, которые я ей давала. Когда он ее окончательно оставил, она словно обезумела, говорила, что его нарочно подослали… Иногда она была совершенно не в себе. За несколько дней до гибели она приезжала ко мне, сказала, что пойдет в прокуратуру, что у нее достаточно материалов, даже показала мне зеленую книжечку, что-то вроде ежедневника, и твердила при этом: «Он мне за все заплатит». Я попыталась поговорить с ней, но все напрасно. А через несколько дней мне позвонили соседи. Наташу обнаружили мертвой, вот в этой самой комнате.

– Отчего она умерла? – тихо спросила я.

– От передозировки. Она уже некоторое время употребляла наркотики. Я знала об этом, но ничего не могла поделать.

– Ясно, – вздохнула Ольга.

– Я понимаю, что вы подумали, – краем губ улыбнулась Светлана Петровна. – Дело вот в чем: я перерыла всю квартиру, но ежедневника не нашла. Моя сестра действительно собиралась в прокуратуру. У меня даже сохранилась бумажка, там написано, к кому. – Светлана Петровна торопливо поднялась и достала из шкафа листок бумаги. – Вот, пятница с 8.00 до 17.00. Акимов Валерий Федорович. – Не знаю, как я не грохнулась в обморок. Ольга же с непроницаемой физиономией повертела в руках листок и вернула его женщине. – Пятница, видите? – спросила та. – А Наташа погибла в четверг.

– А этот парень, где он был, когда умерла ваша сестра?

– Он в это время находился в Москве. У него нашлись свидетели. Он сказал, что Наташа совершенно потеряла контроль над собой, что с ней невозможно стало общаться.