Текст книги "Тонкая штучка"

Автор книги: Татьяна Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Милиция по-прежнему не проявляла интереса к моей квартире, это злило, но, как ни странно, и успокаивало: а ну как эти чокнутые затеют перестрелку? Около десяти у меня появился Гиви и сказал:

– Одевайся, в казино едем.

Я надела свой лучший костюм и вышла в кухню. Павел посмотрел на меня и спросил сердито:

– Ты чуднее вырядиться не могла?

Я тоже на себя посмотрела и сказала:

– Костюм хороший, английский, настоящая шерсть.

– Выглядишь училкой.

– Что значит «выглядишь»? – разозлилась я. Конечно, они придурки, но за костюм было обидно, покупала я его в Лондоне, и он стоил кучу денег. – Что я, по-твоему, должна надеть? – спросила, вздыхая.

– Да иди хоть в мешке, – сказал он, и мы направились к выходу.

На стоянке возле казино дежурила охрана. Все выглядело очень внушительно и произвело на меня впечатление. Особенно два типа при входе, которые вдруг преградили нам дорогу.

– Момент, – сказал один, растягивая слова. – Сегодня у нас по приглашениям.

Павел лихо улыбнулся.

– Своих не узнаешь, братан? – спросил, выпевая гласные, это ему совсем не шло и потому выглядело особенно по-дурацки.

– Придется подождать, – парень говорил вежливо, и это вселяло надежду, что, возможно, обойдется без стрельбы. Я шла вслед за Павлом, он напористо двигался вперед, а я, подталкиваемая сзади Гиви, за ним. Охранник торопливо заговорил по рации, но успел вызвать только невидимого Серегу, Павел выбросил вперед руку, и он, странно хрюкнув, рухнул на пол. Второй выхватил пистолет, но Гиви сделал это на полсекунды раньше и ударил парня рукояткой в висок.

В полуобморочном состоянии я продолжала двигаться, не сбавляя шага. У дверей в зал нас встретили сразу четверо. Мне захотелось стать невидимкой.

– У нас вход по пригласительным, – не очень уверенно начал парень с рацией.

– Да мы понимаем, – с улыбкой кобры сказал Павел, широко раскинув руки. – Гиви, отстегни братве, как положено.

Неизвестно, чем бы дело кончилось, но в этот момент парень получил команду по рации, двери распахнулись, и мы вошли в зал ресторана. Слева возник метрдотель.

– Желаете поужинать?

– Желаем, – кивнул Павел, – нам местечко поспокойнее.

– Как прикажете.

Нас проводили к столику в нише, место действительно уютное, и обзор оттуда отличный. К сожалению, и мы были как на ладони. Я села и взяла протянутое меню.

– Мы просто так пришли или правда поужинаем? – мрачно спросила я: есть и в самом деле хотелось.

– Закажи что-нибудь.

Я заказала. Официант исчез, а я оглядела зал. Ничего особенно интересного. Возле противоположной стены за тремя сдвинутыми столами – компания сильно навеселе: яркий брюнет в окружении четырех девиц и нескольких бритых типов.

– Боксер, – сказал Гиви.

Я мысленно с ним согласилась.

– Слева, третий стол, – почти не разжимая губ, шепнул Павел.

Там тоже сидела довольно колоритная компания во главе со сморщенным, довольно противным мужичонкой.

– Мотя, – констатировал Гиви.

Афганца я нашла сама, это было нетрудно: бывший прав, его ни с кем не спутаешь. Он сидел в компании троих мужчин и, казалось, совершенно не интересовался происходящим. Боксер и Мотя, напротив, взирали на нас с интересом.

Принесли заказ. Мужики выпили по рюмке водки и стали закусывать. Я тоже принялась за еду, удивляясь про себя своей живучести. Время шло, а ничего не происходило.

Где-то через час от столика Моти отделился парень в широком пиджаке нараспашку и подошел к нам.

– Хозяин интересуется, какие дела у вас в нашем городе, – сказал он, обращаясь к Павлу.

– Я не болтаю о своих делах, – лениво ответил тот.

Ну что за публика, неужели нельзя ответить повежливее, глядишь, и ушли бы отсюда живы и здоровы.

– Мы тут чужаков не любим, – продолжал парень, – особенно если они невежливы с нашими людьми.

– Вы плохо принимаете гостей.

– Если гость желанный, мы всегда рады.

– Ступай к хозяину, передай, я хочу с ним потолковать.

Парень исчез. Я поежилась, вдруг осознав, как изменилась атмосфера в зале.

Мотя поднялся из-за стола, одновременно с ним встал Павел, они шли навстречу друг другу, а десятки глаз настороженно следили за ними.

Я поразилась, как четко они сошлись, точно на середине своего маршрута, рук друг другу не подали, застыли на мгновение, потом заговорили. Конечно, слов слышно не было. Вдруг, словно сигнал прозвучал, они повернулись спиной и разошлись. Все это почему-то напомнило замысловатые балетные па. Голова у меня, конечно, не в порядке. Павел сел рядом и стал неторопливо есть. Я ожидала, что он что-нибудь скажет, но он молчал. Я оглядела зал. Напряжение не спало, оно, казалось, сделалось ощутимее, гуще. Бодрости это не вселило.

– Внимательнее на выходе, – сказал Павел, подозвал официанта, расплатился, и мы пошли. Как могла я идти – ума не приложу. Павел держал меня под руку, и это особенно не нравилось: начнись пальба – я окажусь живым щитом, временно живым, конечно. Пока эти мысли бродили в моей несчастной голове, мы совершенно спокойно дошли до машины, сели в нее и выехали со стоянки. Я мысленно перекрестилась и закрыла глаза, вознося благодарственную молитву. Как выяснилось позже, я поторопилась.

– «БМВ», – сказал Гиви. Витек, сидевший за рулем, кивнул. Мужики заметно подобрались, а я, прекратив молиться, внезапно сообразила, где мы находимся, и заорала:

– Здесь проезд на проспект через двор!

Или я изъяснялась невнятно, или сообщение просто запоздало – слева появился грузовик. Я охнула и сползла на пол. Нас занесло вправо, потом повертело консервной банкой, потом хлопнули двери, и началась пальба. Машина была для меня довольно опасным местом, но выбраться из нее особого желания тоже не было: там, снаружи, били автоматы. Я закрыла голову руками, подтянула ноги к животу и попробовала представить, что будет дальше. Полет фантазии прервался минут через пять. Стало тихо. Но хоть тишина и вызывала любопытство, подниматься и выглядывать из машины я не торопилась. Послышались шаги, открылась дверь, и Гиви спросил:

– Эй, ты жива?

Я не удостоила его ответом, поднялась и стала отряхивать костюм. Смотреть вокруг было жутко, где-то рядом уже выли сирены. Витек сел за руль, остальные заняли места сзади, и мы покатили по разбуженному городу. На перекрестке вдруг развернулись. Я слабо охнула: мы тормозили возле казино.

– Я больше не хочу есть, – заметила я. Естественно, на это никто не обратил внимания.

На этот раз охрана не досаждала. Мы вошли в зал, подскочил растерянный метрдотель, и мы вновь оказались за нашим столом, который был свободен. Я беспокойно огляделась: зал напоминал осиное гнездо, а я, я сунула в него голову.

Павел поднялся и сказал, перекрикивая шум:

– Я думал, мы поняли друг друга, Мотя! – Он окинул взглядом зал и добавил громче: – Я хочу получить убийцу брата. Все поняли?

Может, это, конечно, и выглядело эффектно, но было глупо. Ну, чего лезть на рожон? Мы не в Голливуде, и здесь не кино, где главный герой лицо неприкосновенное. Худшее, что с ним может случиться, – немного намнут бока. А вот здесь, между прочим, можно вполне лишиться головы. Мне очень хотелось поделиться своими мыслями, но, подумав, я отказалась от этой идеи. Мужики накинулись на еду (странно все-таки у людей организмы устроены), а я продолжила изучение реакции зала. Мотя шел пятнами, Боксер ухмылялся, Афганец лениво жевал, Косой по-прежнему отсутствовал. Высидев что-то около часа, мы отправились домой. Я старалась отгадать, что нас ждет по дороге, и не отгадала: доехали мы без приключений, а возле моего дома нас ждал сюрприз: темный «Мерседес» мигнул фарами.

– Афганец, – сказал Мишка.

– Червонец, что Боксер, – отозвался Гиви.

– Червонец твой, – обиделся Мишка, потому что из машины вышел Боксер, закурил, демонстрируя свои руки, и не спеша направился к нам. Павел тоже вышел, закурил и сделал пару шагов. Вновь, как и в ресторане, встреча произошла на середине пути. Как это у них получается? – озадачилась я. Может, их где-то этому учат? Я открыла окна, пора мне было что-то узнать.

– Ты обидел Мотю, – усмехнулся Боксер.

– Он старый. На уши слаб, – в тон ему ответил Павел.

Боксер опять усмехнулся, покачал головой.

– Мотя наркоман и псих. Такой если заведется…

– Ты мне это хотел сказать?

– Я хотел сказать, что ничего не имею против тебя. Ни я, ни мои люди. И я знать не знал о твоем брате. Зато я знаю, что, если Мотя дергается, значит, неспроста.

– А Афганец?

– Афганец? – Боксер сплюнул. – Лешка мужик чудной, с ним как в тумане. Только он стрелять не любит. Принципы у него.

– Косой?

Боксер опять сплюнул.

– Дерьмо. Шагу без Моти не сделает. Если он, то давно в штаны наложил и к Моте кинулся.

– Значит, Мотя?

– Прикинь, если не его работа, с чего б ему дергаться?

Боксер повернулся, пошел к машине, бросил через плечо:

– С ментами осторожней, Мотя их с потрохами купил.

– Ну, что? – спросил Павел уже в квартире.

– Черт их разберет. Посмотрим. Шевелиться мы их заставили, а там…

– Как Боксер?

– Поди разбери. Может, хочет с Мотей разделаться, а может, и правду сказал.

– Вот что. Пошарьте в квартире как следует. А я позвоню Бате, придется помощи просить, менты у нас под ногами путаться не должны, в этом Боксер прав.

Павел засел за телефон и полчаса беседовал с человеком, которого назвал Батя, если учесть, что он сирота, оставалось только гадать, кто это. Остальные принялись громить мою квартиру. Надолго меня не хватило, и я полезла к Павлу:

– Можно узнать, что ищем?

– Что-нибудь интересное. Кольцо с бриллиантом, к примеру.

– А, это ими торгуют в нашем гастрономе?

– У тебя еще одна задница про запас?

Я опечалилась.

– Мне что, ищите.

Устроившись в кресле, я попробовала читать. С кресла меня согнали, я пересела на диван, согнали с дивана. В этот момент Мишка добрался до шкафа, распахнул дверцы, присвистнул и полез ко мне.

– Это что?

– На кольцо с бриллиантом похоже? – не удержавшись, съязвила я.

– Деловая, да?

Без конца бояться мне уже надоело, и я упрямо повторила:

– Если похоже на бриллианты, буду отвечать, нет – пошел к черту.

– Павел, ты слышишь, как она запела?

Павел в прениях участвовать не пожелал, отмахнулся. По сторонам пялился, увидел фотографию сына в рамке на тумбочке, повертел, спросил:

– Кто?

– Сын.

– Не похож на мента.

– Кто сказал, что это плохо?

– Что-то ты и вправду разговорилась.

– Это моя квартира, и вы у меня в гостях, хотя я вас и не приглашала.

– Как пацана зовут?

– Роланд, – неохотно ответила я.

– Это что за имя такое?

– Нормальное. Латышское имя.

– Ах, ну да, у тебя фамилия чудная. Где пацан?

Я насторожилась.

– У бабушки. Сейчас каникулы.

– Ясно. И где бабушка?

– Бабушка в Латвии. За границей то есть.

– Не дергайся, сын твой мне без надобности. А то бы и заграница не помогла.

– Умеют некоторые успокоить… Можно мне на кухню, чаю выпить?

– Чего спрашиваешь? Квартира твоя, а мы в гостях, – усмехнулся Павел.

Я вышла на кухню, поставила на плиту чайник и стала готовить темы к новому учебному году. Как всегда, работа отвлекла от лишних мыслей, тут, кстати, и обыск закончился. Ничего интересного, разумеется, не нашли.

– Что ж, пора на ночлег устраиваться, – сказал Павел и зевнул.

Я насторожилась. Так как милиции не наблюдалось, я вспомнила, что спасение утопающих является делом самих утопающих, и вежливо предложила:

– Я могу проводить вас до гостиницы. У нас их девять. Четыре из них очень приличные.

Павел хмыкнул и сказал:

– Гиви, сунь ее в ванную.

В ванной форточки нет. Кому знать, как не мне?

– Послушайте, – заторопилась я. – Раз у вас проблемы и гостиница отпадает, ночуйте, хотя я, конечно, против того, чтобы превращать свою квартиру в Дом колхозника. Но так как мое мнение вас не интересует, я постелю вам здесь, а сама лягу в спальне, – последние слова я договаривала на подходе к ванной.

Гиви распахнул дверь, толкнул меня легонько в спину и дверь закрыл, а я озадаченно замерла в темноте, но не надолго.

– Эй, – крикнула я, – свет-то включите.

– Спят без света, – гаркнул Гиви.

– Но я ведь еще не сплю, – обратилась я к нему с разъяснительной речью и дверь немного попинала.

Гиви ее все-таки открыл, свет включил, посмотрел на меня укоризненно и поинтересовался:

– Тебе чего неймется? Хочешь, чтоб связали и рот заклеили?

– Нет, – энергично потрясла я головой, – можно мне взять два одеяла и подушку? Я, конечно, понимаю, что забота обо мне не является вашей основной обязанностью, но что я вам плохого сделала, чтоб надо мною издеваться?

– Ты думаешь, я что-нибудь понял? – усмехнулся Гиви.

– А читать вы умеете? Я могла бы изложить свою просьбу на бумаге.

– Моя бабушка, когда таких, как ты, видела, только головой качала и приговаривала: «Ой, не жилец». Иди, бери одеяла.

Я собрала пожитки по-солдатски быстро: два одеяла, подушку, махровый халат, книгу. Не хватало только термоса с чаем, о чем я скромно намекнула Гиви. Он не стал прикидываться глухонемым, терпеливо ждал, когда я закончу возню на кухне, а потом препроводил в ванную. Свет не выключил.

Я постояла под душем, выпила чаю, ожидая, когда ванна подсохнет, потом застелила ее одеялами и улеглась с книгой в руке. Из любой ситуации надо уметь выжать максимум удовольствия. Через полчаса я вывернула лампочку, проверила запор со своей стороны и легла спать. Спасать меня не торопились. Не очень удачный день.

Утром меня ожидал сюрприз. Ввернув лампочку, я отперла дверь со своей стороны и так, ни на что не надеясь, ее толкнула. Дверь открылась. В квартире тишина. Мечтать, что они уехали, даже не хотелось. Я заглянула в приоткрытую дверь: все четверо спали подозрительно сладко. Надо же, надумали. С моей точки зрения, глупее глупого, хотя, может, я чего не понимаю? Я попыталась понять, кто в моей квартире идиот, и насчитала сразу четверых. Я топала, как слон, шумно включала воду и даже спела песню из репертуара Элтона Джона – из комнаты никто не появился. Что хотите, а люди так не спят. Если кто-то любит развлекаться подобным образом, так ради бога. Я взяла сумку и пошла на рынок, громко сообщив об этом у двери.

На рынке было привычно шумно, суетливо, и ничто не напоминало о бандитах в моей квартире. Один из них, надо полагать, бредет за мной. Мне что, не жалко. Однако было любопытно, и я пробовала отгадать кто? Витек или Мишка? Павлу не по рангу, а Гиви чересчур заметный. Я пыталась засечь наблюдателя, но моих шпионских качеств оказалось для этого недостаточно. Не впадая в печаль, я купила вырезки, лука репчатого, баклажанов, яблок, три банана и всякой всячины по мелочи. Сумка отяжелела, и я покинула рынок. По пути зашла в книжный магазин, он как раз открылся. Я вошла, поздоровалась (меня здесь хорошо знали) и отправилась в отдел учебной литературы. Взяла первую книгу слева на верхней полке, полистала, потом просмотрела еще две, за последнюю заплатила и, простившись, покинула магазин. Наблюдателя я так и не заметила.

Сюрпризы не кончились: квартира была пуста. Не зная, как к этому отнестись, я стала выкладывать покупки. Тут входная дверь открылась, и появился Гиви.

«Молоко», – подумала я, немного досадуя, что не отгадала, и потому поинтересовалась:

– У вас уже есть и ключи от квартиры?

– Неудобно лишний раз беспокоить хозяйку, – в тон мне ответил Гиви.

Я мысленно послала его к черту, подвязала фартук и приступила к приготовлению любимого блюда. Я называю его луковый суп. Берется много мяса, много репчатого лука, режется на кусочки, добавляется приправа, немного воды, да, соль, конечно, и все это тушится на медленном огне.

Я включила магнитофон, и мы со Стингом неплохо спели дуэтом, тут в кухне появился Гиви. Я старалась не обращать на него внимания, и это удалось. Хватило его ненадолго.

– Лук надо резать кольцами.

Я проигнорировала неуместное замечание, дала возможность Стингу петь громче, ну, и сама увеличила звук. Гиви подошел к столу, придирчиво покопался в траве и сказал, морщась:

– Не то. Кинза есть?

– Она вонючая, – ответила я.

– Что ты понимаешь?

Я закончила куплет.

– Не разрезай луковицу пополам, режь целиковую.

– Послушай, – все-таки разозлилась я. – Это моя кухня, мое мясо и мой лук. Еще что-нибудь?

– Женщина, – с кавказским акцентом сказал Гиви, хотя до сей поры говорил нормально. – Что ты можешь понимать в таком деле?

Лучше всего было бы огреть его сковородой, но не разумно. Я трижды глубоко вздохнула, положила нож на разделочную доску и с улыбкой предложила:

– Прошу.

Он не только взялся за работу. Он блестяще ее выполнил, умудрившись при этом прочитать три лекции: как выбрать мясо, как приготовить его (конечно, по-настоящему, я этого никогда не сумею), плюс краткий обзор пряных трав с их специфическими свойствами в разделе «Кулинария». Кстати, очень поучительно. Я злилась минут пятнадцать и все-таки стала помогать, заглянула под крышку, принюхалась и сказала:

– Божественно.

– Надо белое сухое вино, – поучал Гиви. – Только в вашем городишке его вряд ли сыщешь.

– Почему это? – обиделась я за родной город.

– Женщина, мясо – это наука, а вино, вино – искусство!

– У нас специализированный магазин есть. Только грузинские вина.

– Далеко?

– На машине минут пятнадцать.

Входная дверь опять открылась, и в кухне возникли Витек и Павел.

– Павел, – сказал Гиви, – хочу за вином съездить.

Тот кивнул, и мы отправились в магазин. Там Гиви бродил минут двадцать, не меньше, и выбрал что-то совершенно невзрачное на вид. Услышав цену, я притихла.

К моменту нашего возвращения и Мишка объявился. Мы сели за стол.

– А что это ты не сбежала? – ехидно спросил Павел.

– Куда это мне бежать из своей квартиры? А вещи? Может, для вас пустяки, а для меня они денег стоят. Опять же, направь я свои стопы к районному отделению, Гиви, чего доброго, мог разнервничаться и сделать что-то такое, против чего я стала бы возражать. Или я все путаю и вы меня отпустили?

– Отпустили, – хохотнул Павел.

– Тогда, может, в гостиницу съедете?

– Чего ж тебе дома не живется, барахло целей будет.

– Так я не про себя.

– Я тебе, умница, уже говорил и еще раз повторю, последний: рядом побудешь, пока я во всем не разберусь.

Я закусила губу, стараясь придать себе задумчивый вид, посидела так минут пять, а потом сказала:

– Так вы меня нарочно отпустили, чтобы проследить, что я делать буду?

– До чего баба головастая попалась.

– И что ж, уследили? Я себя правильно вела или не очень?

– Чего ж к ментам не ткнулась?

– Так муж у меня мент. И что, много помог?

– Тоже верно, – хохотнул Павел, и остальные с ним.

Это меня воодушевило на дальнейшие действия.

– Пока ты сытый и добрый, я хотела бы уточнить ваши виды на мою личность. Ты бывшему обещал, что со мной ничего не случится, нельзя ли это повторить еще раз специально для меня?

– Насчет «случится» обещать не могу. Слышала о том, как кирпичи на голову падают? Всякое в жизни бывает.

– Это точно, – глубокомысленно согласилась я, – но никакого умышленного членовредительства вы не затеваете?

– Боже упаси. Если ты сказала правду, конечно.

– О чем?

– О брате.

– Чистую правду, не сойти мне с этого места.

– И не сойдешь.

– Да я все помню, помню. Тут и заграница не поможет. Потому и не сбежала.

– А ты б и не смогла.

– Приставать не будете?

– К тебе? – хохотнул Павел. – Да кому ж это в голову придет?

– Хорошо, – кивнула я. – В таком случае можете пожить у меня немного. Только в ванной я больше спать не буду. Для этого существует спальня. А спать в ванной для меня опасно.

– Чем это? – заинтересовался Павел.

– Она холодная, я могу схватить воспаление легких. Хорошо ли это?

– Черт его знает, наверное, не очень.

– Ну вот видишь. Значит, сплю я в спальне.

– Договорились, – кивнул Павел.

Я несказанно обрадовалась и на еду налегла.

Вино оказалось хорошим, мясо отличным, и, несмотря на всю бредовость ситуации, я осталась довольна.

Все испортил бывший. Он возник на пороге кухни с глупой улыбкой и сказал:

– Как мило, по-семейному.

– Садись, мент, не стесняйся, – предложил Павел. – Выпей вина, закуси.

Валерка, подлец, сел и даже вина выпил и все на меня косился, ясно было: поговорить хочет, а я мешаю. Помогать ему я не собиралась, и Павел тоже, только когда все доели, он встал, и все вместе с ним и отправились в комнату, а мне ничего не осталось, как мыть посуду.

Через полчаса Валерка появился в кухне. Один. Взял чашку с кофе, но я ее отобрала и в мойку швырнула.

– Кофе в меню не было.

– Что, с утра зубы болят?

– Нет. Серьезней. Гибнет вера обывателя в родную милицию. Или в целях безопасности граждан вы теперь с бандитами водку пьете?

– Вино.

– Извини, погорячилась. Кому-нибудь интересно, что происходит в моей кухне?

– А что происходит? А-а-а, обед отличный. Ты?

– Нет, бандит по имени Гиви. Я не в курсе, милицейская этика существует или это выдумки для недоразвитых?

– Вот ты как начнешь сразу много незнакомых слов говорить, так у меня голова непременно разболится, – обиделся Валерка.

– Я так и думала. Катись отсюда.

– Я хочу тебе помочь.

– Серьезно? Не могу поверить.

– Я знаю, ты меня не любишь и даже хуже, но я хочу, чтобы ты поняла: все, что я делаю…

– Ты делаешь для моего блага, – хором закончили мы.

– Нервничаешь? – полюбопытствовал Валерка.

– Ага. Может, мне начать кусать губы?

– Да брось ты.

– Обеденный перерыв давно прошел. Работать надо, а не торчать на чужой кухне.

– А я в отпуске со вчерашнего дня. Отдыхаю.

– Ты – негодяй, подлец и карьерист. Я что-нибудь забыла?

– Нет, все точно. А ты кроткая овечка в стае тамбовских волков. – Он поднялся и добавил на выходе: – Смотри, не загрызи их ненароком.

– Я когда-нибудь увижу настоящих милиционеров?

– Мы рядом, и мы бдим. Спи спокойно.

– Хорошая речь для похорон, – заметила я, запустив в него тарелкой, он, конечно, увернулся. За время совместной жизни я попала только дважды. Я совершенствовалась, но и он время не терял.

Я постояла возле открытой форточки, глубоко и ровно дыша, потом сказала:

– Хороший обед – это всегда хороший обед.

Вечером я уже подумывала лечь в постель, как в спальне появился Павел и сказал:

– Собирайся.

– Куда? – испугалась я.

– В казино.

– Я не хочу есть, у меня разгрузочный вечер.

– В рулетку поиграешь.

– Я не играю в азартные игры.

– А я спрашивал?

Я тяжко вздохнула, надела английский костюм и вышла в зал. Павел поморщился.

– Мишка, завтра свози ее в магазин, купи ей платье.

– Ага. Может, сразу «тампаксы»?

– А что это все сегодня такие разговорчивые? – пропел Павел, полоснув нас взглядом. Мишка притих.

Садясь в машину, я прикидывала, что нас ожидает сегодня. Разумеется, ничего хорошего. Неприятности начались сразу. Стоило выехать на проспект, как нас остановили бодрые ребята в бронежилетах. Я удивилась поначалу, неужто кто обо мне вспомнил, а потом испугалась, а ну как палить начнут? Витек, который был за рулем, затормозил. Машину окружили.

– Выходите, – последовал приказ.

– А в чем дело, начальник? – стал паясничать Павел.

– Проверка документов.

– А на кой ляд мне из машины выходить? Путаник ты, мент.

– Досмотр автомашины.

– Смотри, мне что, лишь бы тебе в радость.

Тут по рядам блюстителей порядка прошло волнение, и они вскинули автоматы. «Еще один плохой день», – тоскливо подумала я.

– Бросить оружие, – последовал приказ, и до меня дошло, чего они так засуетились.

– На оружие разрешение имеется, – сказал Павел. – Хочешь посмотреть?

Он, видимо, не захотел, и я бы, наверное, не захотела. Интересно, на автоматы у Павла тоже разрешение имеется? Почему бы и нет? Пока эти глупые мысли блуждали в моей голове, начались вещи совсем непонятные. Подъехала белая «Волга», из нее вышли двое в штатском и тем особым тоном, каким обычно обращаются большие чины к младшим по званию, поинтересовались:

– В чем дело?

– Проверка документов.

– Ясно. Предъявите, пожалуйста, документы, – вежливо обратился один из типов к Павлу. Небрежно заглянув в них, он сказал: – Просим извинить за причиненное беспокойство. В городе на днях совершено разбойное нападение, проверяют все машины с иногородними номерами.

От этой речи мне сделалось совершенно нехорошо: если представитель закона начинает изъясняться таким языком да еще извиняться, значит, дела никуда не годятся. Тут он повернулся к бравым ребятам в бронежилетах и сказал старшему:

– Вы свободны, лейтенант.

На том, кстати сказать, лица не было, действовать он не решался, но и уйти, как видно, не мог. Увидеть развязку мне не удалось, потому что мы покатили дальше.

– Кто эти типы? – полюбопытствовала я. Мне, как всегда, забыли ответить.

Через десять минут стало не до вопросов. Откуда-то возникли две «девятки» – вишневая и фиолетовая – и попытались нас зажать. Витек дело знал, да и машина у него не древняя «копейка», фиолетовую он загнал на встречную полосу, а вишневая торопливо тормозила возле афишной тумбы. И тут откуда-то спереди так бабахнуло, я брякнулась на пол, закрыла голову и стала молиться. Понять, откуда стреляют, было невозможно. Кажется, отовсюду. Я чертыхнулась и, перевернувшись на спину, глянула в окно, на стремительно мелькающие дома и вывески, пытаясь определить, где мы находимся. Судя по всему, на Красномилицейской. Дальше мост и перекресток. Там нас скорее всего и убьют. Тут опять что-то грохнуло, ничего подобного я в жизни не слышала и сразу решила, что мне пора. Пробормотав «Отче наш», я открыла дверь, подобралась, как учили, и прыгнула. Может, прыгнула – сильно сказано. Вывалилась. Пару раз кувыркнулась через правое плечо и треснулась коленкой о поребрик, что не помешало мне быстро вскочить на четвереньки и забраться в кусты. Впереди гремело, полыхало и выло, но наблюдать все это желания не было. Кое-как поднявшись, я ощупала себя и с удивлением констатировала целостность членов. Колготки свисали клочьями, дорогой моему сердцу костюм можно было смело выбросить. Родной город вдруг перестал мне нравиться. Я решила, что самое лучшее для меня сейчас – принять ванну и лечь спать. Однако в таком виде особо не разгуляешься, и домой я шла, выбирая улицы потемнее да потише, и потратила добрых полтора часа.

В моей кухне горел свет. Я вздохнула, переминаясь с ноги на ногу, прикидывая, что меня ожидает, потом обреченно зашагала к двери.

Сумка с ключом осталась в машине, я позвонила. Дверь открыл Гиви.

– Смотри-ка, живая, – вроде бы расстроился он.

– Гиви, – спросила я, проходя мимо, – у тебя жена есть?

– Есть.

– А ты по ней не соскучился?

Тут Павел появился.

– Кончай базар. Собери, что нужно, мы уезжаем.

– Кто это «мы»? Неужели я?

– Ты едешь с нами.

– Как жаль, – я вздохнула. – Всегда удивлялась гостям из столицы, способным прожить у нас больше двух дней. Скука смертная.

– Ты поедешь в драном костюме?

– Я вообще не поеду.

– А у тебя есть выбор?

– В ванную можно?

– Можно. Но быстро.

Тут я кое-что заметила: например, Мишку, который замер слева от окна в кухне, и Витька, этот сидел на банкетке возле распахнутой в зал двери и пялился на входную. У обоих в руках были автоматы. Осел поймет, ждем гостей. А у меня квартира даже не застрахована. В ванную мне расхотелось, только из упрямства заскочила туда на пару минут.

Дальше пошли вещи еще более непонятные. Вместо прежнего джипа появилась «Тойота» с местными номерами, и приехали мы на ней на турбазу «Лесная», я здесь была пару раз, давно, правда, до того времени, как тут ночной клуб открыли.

Остановились возле дома в стиле русской избы под номером «семнадцать» и вошли внутрь. Дорого, но неуютно. Я затопталась на месте.

– Что делать-то? – спросила нерешительно.

– Хочешь спать, спи, – ответил Павел. Всем явно было не до меня. И я пошла спать.

Разбудил меня Мишка.

– Поехали.

– Куда опять? – пробурчала я.

– В Африку, на сафари.

– Лучше лягушек лови, ближе и безопасней.

– А все ж таки съезжу я тебе по зубам.

– Их и так скоро не будет. Сами выпадут. Уж больно весело живем.

– Сейчас будет еще веселее, – утешил Мишка.

Побрызгав в лицо водой, я появилась в холле. Павел давал последние наставления:

– Так, еще раз, три точки, по три минуты на работу, семь и десять минут дорога. На все про все полчаса. И чтоб все было чисто. Понято?

Хоть я и сторонница чистоты, но инструкция мне не понравилась. Конечно, о чем они, я не поняла, но запаниковала.

– Слушайте, я здесь останусь. Я не сбегу.

– Заткнись, – сказал Павел и одарил своим особенным взглядом. Естественно, я заткнулась. Что у меня, здоровья много?

– Ляг на пол и не шевелись, – сказал Павел, садясь в машину. Я выполнила команду почти с удовольствием. Ночь была темная, облачная, за окном фонари мелькали, ясно было: въехали в город. Через несколько минут двигатель заглушили и накатом поехали.

– Три минуты, – напомнил Павел. Трое вышли, прикрывая оружие полами широких пиджаков. Витек остался за рулем. Тут разом грохнули несколько автоматных очередей, я вжалась в пол и зажмурилась. Что-то здорово рвануло, ослепительно вспыхнуло, Витек завел мотор, двери распахнулись, и Павел «со товарищи» оказался в машине.

– Семь, – напомнил Павел, и Витек рванул как угорелый. Мы опять остановились, и все опять повторилось. В третий раз я уже и в пол не вжималась, правда, и в окно пялиться охоты не было. Когда мужики вернулись, я, взглянув на часы, бодро заметила:

– Идем точно по графику.

И мы понеслись дальше.

– Встань с пола, – сказал Павел. Я перебралась на сиденье, выглянула в окно и едва не лишилась речи от неожиданности: мы подъезжали к казино.

– Ужинать? – поинтересовалась я и не удивилась, не слыша ответа. Охрана при входе выглядела вялой, останавливать нас даже не пытались, в зале никаких признаков веселья. Из больших людей присутствовал только Колеватых Сергей Владимирович, но выглядел тоже каким-то нерадостным.

Через полчаса по залу точно ветерок прошелестел, и началось движение. Особенно беспокоились крепкие ребята у входа, которые явно к чему-то готовились. Тут в зале в неизменном сопровождении трех доверенных лиц появился Афганец, по залу вновь прошелся ветерок, здоровяки покинули занимаемые позиции, зато Косой вдруг занервничал.

– А вам не кажется, что нас сейчас убьют? – попыталась я донести до Павла мысль, что дважды два – четыре. Мои усилия оказались напрасными. Жаль, я уже начала кое-что понимать.

– Пошли, – сказал Павел, и мы направились к выходу.

К моему немалому удивлению, казино мы покинули без неприятностей, начались они на стоянке. Откуда-то сбоку возникли серые тени и шарахнула очередь. Я заняла привычную позицию: хлопнулась на землю и закатилась под чей-то «Мерседес». Не самое безопасное место, если учесть, что по соседству со мной бензобак. Я вертела головой по мере возможности и пыталась оценить ситуацию. На ум лезли пословицы, например: как веревочка ни вейся… короче, ничего хорошего, если мы по-быстрому не уберемся отсюда. Пожалуй, я бы смогла добраться до «Тойоты». Хотя шевелиться не хотелось. Я решила предать себя в руки божьи, и тут рядом оказался Витек, больно задев меня каблуком здоровенных ботинок.