Текст книги "Невинные дамские шалости"

Автор книги: Татьяна Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Что-нибудь не так? – спросила я.

– Что? – не понял Сережа, потом улыбнулся, сказал: – Все отлично. – И прибавил скорость.

«Тойота» исчезла из поля моего зрения, чему я, признаться, порадовалась и попыталась вернуться к светской беседе. Однако что-то меня беспокоило, причину этого самого беспокойства я попыталась обнаружить, и выходило, что это проклятый джип, хотя его сейчас и не видно, но он мне все равно не нравится. Я покосилась на своего спутника, он весело болтал, однако то и дело поглядывал в зеркало, что он там высматривает, понять было нетрудно. К счастью, движение на шоссе возобновилось, я с облегчением вздохнула, урезонив себя: рядом с мужчиной своей мечты совершенно необязательно забивать голову разной чепухой.

Сережа продолжал мне что-то рассказывать, но в глазах его плескалось беспокойство, и это меня пугало. Человека я совершенно не знаю, и хоть он, конечно, мужчина, о котором я давно мечтала, но неприятностей я не ищу, а назваться бизнесменом может любой, поди отгадай, кто он на самом деле. «Попросить его остановить машину, – пришла мне в голову мысль. – Автостопом вернусь на станцию техобслуживания, Алькину «Ауди» как раз починят, и я отправлюсь домой». Я уже совсем было собралась обратиться к Сереже с просьбой, как он взглянул на меня с лучистой улыбкой, призывно мерцая глазами, а я слабо охнула. К тому же «Тойота» вроде бы исчезла, а впереди возник указатель «Пост ГАИ 500 м». В этот момент справа показалась проселочная дорога, и Сережа торопливо свернул на нее.

– Отдохнем немного, – сказал он, заметив мой недоуменный взгляд, а я, честно сказать, испугалась, поэтому и заявила, собрав всю свою твердость:

– Сережа, мне это не нравится.

– Танечка, – ласково попросил он, – очень прошу, не думай обо мне плохо. Я сутки за рулем, просто хочу немного размяться, прогуляемся чуть-чуть и поедем дальше.

Выглядел он абсолютно искренним, хотя кто его знает… «А вдруг он какой-нибудь маньяк? Завезет в лес и… Такой симпатичный… а почему маньяк непременно должен быть уродом? Вот как раз симпатичные легко входят в доверие, и романтичные женщины готовы следовать за ними на край света, а заканчиваются такие поездки очень печально. Однако маньяк он странный: выбрал место в пятистах метрах от поста ГАИ. К тому же у меня телефон и газовый баллончик в сумке, просто так я себя укокошить не позволю».

Я вновь покосилась на Сережу, он улыбался мне младенчески невинной улыбкой, и только извращенный ум мог бы заподозрить в нем маньяка. «Нормальная реакция мужика, встретившего на дороге красивую женщину: съехать в сторонку и попытать счастья. Конечно, ему ничего не обломится, и затеял он это совершенно напрасно, женщина я демократичная, но не до такой степени, чтобы заниматься любовью с мужчиной, которого знаю чуть больше часа, да еще в машине, хотя бы и в такой шикарной».

Между тем симпатичная песчаная дорожка, попетляв между берез и елок, оборвалась на лесной полянке, которая радовала глаз веселой зеленью и яркими ромашками. У меня возникла мысль, что Сережа хорошо знал данную местность и выбрал полянку не случайно. Вряд ли, свернув наудачу, можно сыскать такое место. Я бы, например, уж точно оказалась возле песчаного карьера или мусорной свалки, но удача у всех разная. На всякий случай я открыла сумку, делая вид, что ищу зеркало. Сережа вышел из машины, немного прогулялся и махнул мне рукой, крикнув:

– Здесь земляника!

Я покинула машину, крепко сжимая в руке сумку и прикидывая, следует ли приближаться к Сереже. Пока я валяла дурака, он собрал букетик земляники с ярко-красными ягодами, выглядевшими очень аппетитно, и пошел мне навстречу.

– Хорошо здесь, правда? – сказал, протягивая мне букетик.

Я улыбнулась, взяла из его рук землянику и стала есть, повесив сумку на плечо. Сережа, поглядывая в сторону дороги, вроде бы прислушивался. Вряд ли среди деревьев он мог разглядеть машины на шоссе, но его желание свернуть на проселочную дорогу стало мне более-менее понятно. Подозревать мужчину своей мечты во всяческих пакостях – ужасное свинство, поэтому, взглянув на него, я спросила:

– Сережа, ты ждешь, когда они проедут?

– Кто они? – нахмурился он, а я пожала плечами.

– Они или он. Я имею в виду «Тойоту».

– Значит, ты тоже заметила?

– Мне показалось странным, что они плетутся сзади.

– И мне… тем более странно, что я уже видел эту «Тойоту», – говорил он доверительно, при этом смотрел мне в глаза. Во взгляде читалось желание быть кристально честным. Я с облегчением вздохнула и расслабилась. Теперь на маньяка мой спутник и вовсе не походил.

– Сережа, у тебя неприятности? – застенчиво спросила я, не зная, как объяснить, что я очень хотела бы чем-нибудь помочь ему.

– Нет, – покачал он головой, подумал и повторил: – Нет. По крайней мере, я ни о каких неприятностях не знаю.

– Может быть, они вовсе не за тобой ехали? – предположила я.

– Может быть. Утром, как только я выехал из Нижнего, я заметил их. Точно так же держались, на расстоянии. Поначалу я голову себе не забивал, но в Старом Городище зашел в кафе позавтракать и в окно увидел, как «Тойота» проехала мимо, а через час опять обнаружил их за собой.

– Может быть, они тоже куда-то заезжали? – бог знает кого пытаясь обмануть, сказала я.

– Вот это я и хотел проверить. Потому и съехал с шоссе. Здесь неподалеку пост ГАИ, подождем полчаса, и если эта чертова тачка опять окажется у нас на хвосте, значит, сомнений нет, кому-то я понадобился, только вот ума не приложу: кому и зачем?

– Мы можем остановиться на посту ГАИ и заявить, что нас преследуют.

– Не думаю, что наш рассказ произведет впечатление.

– Но они, по крайней мере, проверят документы у этих типов. Ты не заметил, много их там?

– Мне показалось – двое. За такими стеклами особенно не разглядишь.

Количество предполагаемых врагов меня слегка успокоило, двое – это не пятеро, а у нас есть телефон, газовый баллончик, и к тому же Сережа на хлипкого интеллигента нисколечко не походил, я уверена, при случае он вполне сможет постоять за себя.

– Подождем немного и выберемся на шоссе, – предложила я. – Даст бог, это все наши фантазии, и «Тойоту» мы больше не увидим.

Тут я вспомнила о Сережиной встрече и спросила:

– Время у нас еще есть? Ты не опоздаешь?

– Время есть, – кивнул он, взял меня за руку и добавил: – Прости, что втянул тебя во все это. Надо было ехать одному. Только очень не хотелось упускать свой шанс: в жизни не видел никого красивее тебя.

Я улыбнулась скромно и даже покраснела, само собой, после таких слов просто смешно было принимать во внимание каких-то там типов в количестве двух человек.

– Я думаю, все будет хорошо, – уверенно заявила я и сама взяла Сережу под руку. Мы немного прогулялись, чутко прислушиваясь к шуму, доносившемуся со стороны дороги. Все-таки «Тойота» нас очень беспокоила. – Наверное, они уже проехали, – сказала я почему-то шепотом.

– Я тоже так думаю, – согласился он. – Возвращаемся?

Мы пошли к «Опелю», а я посмотрела в сторону кустов и подумала: «Нанесет урон моему романтическому образу тот факт, что я решу сходить в туалет? Все эти волнения совершенно не сказались на работе моего организма. Мы взрослые люди, и, по-моему, в моем желании нет ничего такого…»

– Сережа, – сказала я. – Я тебя догоню… отлучусь на минутку.

Он кивнул, а я нырнула в кусты. Здесь в обилии произрастала крапива, да и к «Опелю» чересчур близко, я немного углубилась в лес, сорвала ромашку и, остановившись, погадала «любит – не любит». Вышло «любит», я обрадовалась и вприпрыжку поскакала дальше. Наконец расстояние между мной и «Опелем», с моей точки зрения, стало подходящим. Вот тут я и услышала шум машины, она, безусловно, была где-то совсем рядом, скорее всего на нашей поляне, я охнула и бросилась бежать в ту сторону, на ходу достала из сумки газовый баллончик, в этот момент хлопнули двери, а Сережа громко и отчаянно закричал:

– Таня, беги!

Господи боже, я завертелась на месте, не сразу сообразив, куда я должна бежать. Наверное, к посту ГАИ… Но, пока я бегаю, эти типы могут избить Сережу или угнать его «Опель» и сотворить еще массу ужасных вещей. «У меня есть телефон», – напомнила я себе, правда, в настоящий момент толку от него немного, раньше чем через несколько минут помощь не подоспеет. Если этих типов только двое, вполне возможно, что мы справимся. У меня хватило ума не бросаться на выручку сломя голову. Сделав несколько шагов вперед, я осторожно выглянула из-за кустов. Картина, представшая моим глазам, буквально вогнала меня в столбняк. На поляне трое типов в масках схватили Сережу, точнее, схватили двое, а третий держал возле его лба пистолет.

– Вы с ума сошли, – белыми губами бормотал Сережа. – Я ничего не понимаю. Я не понимаю…

Я так и не успела оценить ситуацию и решить, что делать: тип в маске переместился чуть левее, и грохнул выстрел. Сережу я не видела до тех пор, пока он не рухнул на землю. Голова его исчезла в траве, и левая рука безвольно откинулась в сторону. А я заорала. Я стояла, сжимая кулаки, и орала так, точно своим криком могла все изменить.

– Черт, девка, – проронил стрелявший тип, сунув пистолет за пояс штанов. Футболка при этом задралась, и я увидела на его спине, чуть выше поясницы, родимое пятно, очень большое, какой-то странной эллипсовидной формы. Пятно это точно заворожило меня, я стояла и пялилась на него, мало что соображая, и неизвестно, сколько бы еще продолжала стоять, но тип в этот момент добавил: – Найдите ее! – И я сообразила, что говорят они обо мне и в самом деле сейчас найдут.

Я слабо охнула, развернулась и бросилась бежать. Ноги сделались точно ватные и не желали слушаться, к тому же я была в туфлях, а на высоких каблуках бежать по лесу – занятие не из легких, но перед глазами стояла картина: Сережина рука, безвольная и неживая, и это видение гнало меня вперед. Ветви хлестали по лицу, я выла, несколько раз начинала кричать: «Помогите!» – совершенно не понимая, что в лесу мне никто не поможет. Разумнее было бы затаиться и таким образом попытаться спастись от преследователей, но размышлять здраво в тот момент я была не в состоянии. Обернуться и посмотреть, что происходит за спиной, казалось невыносимо страшным, горло горело, я задыхалась и вновь начинала орать и тут обо что-то споткнулась и кубарем полетела с обрыва. Сумка зацепилась за какой-то сучок, а я, пролетев еще с десяток метров, больно ударилась затылком о ствол березы. Взвыла и вскочила на четвереньки. Попробовала подняться, но на это моих сил не хватило. «Сумка, – с тоской подумала я. – Проклятая сумка… в ней моя единственная надежда на спасение…» Я пошарила глазами вокруг и увидела сумку, висевшую на тонкой березе, согнувшейся под ее тяжестью.

– Надо ее достать, – произнесла я вслух и поползла вверх, и тут совсем рядом услышала мужской голос, кто-то почти над моей головой кричал:

– Витька, Витька, ты ее видишь?

– Нет, – наконец ответил Витька.

– Она где-то правее, там впереди обрыв, а девка наверняка ломанула к посту ГАИ.

– Господи, – прошептала я, кусая пальцы. – Стоит им подойти чуть ближе к обрыву, и они меня увидят. Или сумку… Если они ищут правее, значит, мне надо двигаться в другую сторону.

На четвереньках я бросилась к кустам, приходя в ужас от производимого мной шума. К счастью, преследователей я тоже больше не слышала. Забилась в кусты и попробовала отдышаться. «Сумка, надо ее непременно достать… там телефон. Конечно, смешно рассчитывать на газовый баллончик, когда у этих типов оружие, но и он сейчас очень бы пригодился, а если они увидят сумку, то непременно будут искать меня здесь…» Я выглянула из кустов и глухо простонала, даже пожаловалась:

– Я не могу. Я боюсь. – А потом поползла, цепляясь за ветки кустов и торчащие из земли корни. Мне казалось, что этот подъем никогда не кончится, сделав последний рывок, я ухватилась за сумку, дернула ее на себя и вновь покатилась по склону, влетела спиной в кусты и взвыла от боли, угодив лопаткой на что-то острое. Закрыла глаза, хватая ртом воздух и чувствуя, как слезы стекают по моим щекам, горестно всхлипнула и, разлепив веки, огляделась. Сумка была со мной, обеими руками я намертво прижимала ее к животу.

– Надо выбираться отсюда, – сказала я вслух. – Как бы эти не вернулись… Нет, сначала позвонить.

Окровавленные пальцы не желали подчиняться, с огромным трудом я извлекла телефон и тупо на него уставилась. «Куда звонить? В милицию, естественно. Сколько здесь до города? О господи! Давай, давай звони куда-нибудь». Я набрала номер. Голос дежурного показался мне каким-то сонным. Надо полагать, я ему показалась ненормальной.

– Вы меня слышите? – заорала я и тут же сжала рот ладонью. – Алло…

– Слушаю, – ответил дежурный.

– Только что убили человека, на лесной поляне. Какие-то типы в масках, они были на джипе «Тойота», красного цвета, номер я не заметила.

– На какой поляне, кого убили?

– Убили моего друга. Застрелили, господи боже, они за мной гонятся…

– Кто гонится? Где вы?

«Он что, идиот?»

– В лесу. Я упала с обрыва, а они пошли в сторону… Да вы едете или нет? – разревелась я.

– Куда? – изумился дежурный. – Какой лес, какая поляна, откуда вы звоните?

– Поляна в лесу, съезд с шоссе направо, перед указателем «Пост ГАИ 500 м», возле поселка Красный Богатырь. Вы слышите?

Тут где-то наверху хрустнула ветка, и я замерла. Дежурный вроде бы что-то говорил, слова я слышала, но не воспринимала. «Они вернулись, – в ужасе поняла я. – Они вернулись и сейчас меня найдут». Я бросилась вправо, где заросли малины выглядели совершенно непролазными, нырнула вниз и поползла на четвереньках, воя и раздирая в кровь руки. «Они меня не найдут, – шептала я. – Не найдут…» Налетев на гнилой пень коленкой, я опять взвыла и замерла. Потом прислушалась. В лесу стояла такая тишина, что давила на уши. «Никого тут нет, – попробовала я утешить себя. – Эти гады ушли. Дураки они, что ли, носиться за мной по всему лесу. Им тоже страшно, ведь там, на поляне, они убили человека… Сережу…» Тут я наконец поняла, что произошло, и разревелась. «Господи, неужели это все по-настоящему? Не могу поверить…» Кажется, в голове у меня все перемешалось, и немудрено: до сей поры я ни разу не видела мертвых, я имею в виду вблизи. А тут прямо на моих глазах убили человека… Я попробовала встать и идти. Где-то через пару метров согнулась пополам, вцепившись в ствол какого-то дерева. Меня долго и мучительно рвало. Я опять подумала о Сереже, заревела еще горше, но заставила себя двигаться. Надо выбираться отсюда.

Минут через десять, когда в мозгах понемногу стало проясняться, я попробовала сориентироваться.

– Мне надо выйти на дорогу, – бормотала я, нервно отбрасывая пряди волос с горящего лба. – Здесь, в лесу, у меня никаких шансов, а на дороге люди, кто-нибудь обязательно поможет. Главное, выбраться отсюда. Нужно двигаться вдоль обрыва, потом подняться наверх, а там до дороги не так уж и далеко.

Кажется, я рассуждала вполне здраво, и это меня порадовало.

Тут в голову вдруг пришло, что Сережа лежит на поляне… а если он жив? Я должна вернуться и посмотреть. Если я что-нибудь понимаю, стреляли в голову. Может человек остаться живым после этого? Мои познания в медицине оставляли желать лучшего, точнее, они сводились к нулю: я помнила, что при головной боли надо пить анальгин, все остальное – тайна за семью печатями. А если он все-таки жив? Перед глазами вновь возникла картина: отброшенная в сторону рука, точно тряпичная, неживая. Господи, они убили его…

Тут я сообразила, что никуда не двигаюсь, стою, прислонившись спиной к шершавому стволу, и смотрю в небо. Где-то высоко плыли облака, кроны деревьев мерно раскачивались, легкий ветерок играл листьями. «Это все неправда, – захныкала я. – Так не бывает…» Еще как бывает. Просто мне и в голову не могло прийти, что такое случится со мной… Я должна вернуться к нему. Если он все-таки жив… чем я помогу? Вызову «Скорую»? Я просто буду рядом, вот что. Нельзя человеку лежать, обливаясь кровью, на какой-то лесной поляне и знать, что никто не придет и не поможет.

Я начала торопливо подниматься наверх, хватаясь за ветки кустов, туфля слетела, я подхватила ее и сжала в руке, сейчас самый удобный способ передвижения был на четвереньках. «А если эти типы там? – в ужасе подумала я. – Дураки они, что ли? Убийцы должны быстро скрыться с места преступления. К тому же меня они не нашли и рассудили, что я брошусь за помощью к посту ГАИ, значит, могут ожидать с минуты на минуту появления милиции. Конечно, они уже уехали. По крайней мере, убрались с поляны, хотя вполне возможно, что затаились где-то и подкарауливают меня».

– Я не хочу туда идти, – пожаловалась я, взглянув на пушистые облака вверху, и горько заплакала, представив, каково это: умирать в полном одиночестве и знать, что никому до этого никакого дела. – Я иду, – заверила я кого-то и с удвоенной энергией заспешила вверх по склону.

Наконец я смогла выпрямиться и оглядеться. Передо мной был молодой ельник, если я до этого момента двигалась вправо, значит, теперь мне надо идти вдоль обрыва в обратную сторону. Я надела туфлю и, повесив сумку на плечо, бросилась бежать. А если убийцы все-таки поджидают меня там? Чепуха. Им и в голову не придет, что я осмелюсь вернуться. Мне бы и самой это в голову не пришло, не тюкнись я так сильно затылком. Нет, эти гады решили, что я пробираюсь к посту ГАИ или выскочила на дорогу… вполне возможно, что там они меня и ждут. Я бы на их месте именно так и сделала. Если они следили за Сережей, а они следили, значит, знают, что мы познакомились всего пару часов назад и нас с ним ничто не связывает. Господи боже, выходит, они знают про Алькину машину… Стоп, стоп, стоп. Когда я заметила «Тойоту»? Когда мы выехали из города. Нет, чуть позднее. Когда я отдыхала на дороге, их точно не было, я бы обратила внимание, дорога вообще выглядела пустынной. А когда Сережа тащил меня на буксире? Я так радовалась тому, что он блондин, что не заметила бы и вертолет на крыше «Опеля». Была «Тойота» или нет? Сережа посмотрел в зеркало, увидел этих типов и нахмурился. А потом сказал, что уже видел их после Старого Городища. Когда он тянул меня на буксире, наверняка смотрел в зеркало заднего обзора и «Тойоту» не видел, иначе бы сказал мне об этом. Так, так… выходит, они пристроились за нами позднее. Окна в «Опеле» тонированные. Вполне возможно, что о моем присутствии в машине они узнали от Сережи, когда он закричал «Таня, беги!». Номер «Тойоты» я не запомнила, кажется, там была тройка. Я даже не уверена, что она из нашей области… Если они видели мою машину… Бог мой, не мою, а Алькину… По номеру найти владельца труда не составит. Что же получается?

Я встала как вкопанная, шаря взглядом по сторонам. Местность казалась совершенно незнакомой, где может находиться поляна, в ум не шло… Если они видели мою машину, им нет нужды подстерегать меня в лесу, достаточно подождать возле станции техобслуживания. Хотя и это маловероятно: раскатывать на такой приметной «Тойоте» довольно глупо. На их месте я бы постаралась убраться отсюда побыстрее да подальше…

Я еще раз попыталась сориентироваться. От типов в маске я бежала сломя голову и сейчас даже не могла сообразить, в какой стороне поляна. Оставив обрыв за спиной, пошла прямо, чутко прислушиваясь, и вскоре смогла различить шум шоссе. И точно, минут через десять в просвете между деревьями мелькнул автобус. На шоссе сориентироваться будет проще, я прибавила шаг, кусты кончились, а я оказалась на той самой песчаной дорожке, куда мы недавно съехали с Сережей. Бросилась бегом и очень скоро выскочила на поляну. «Опеля» нигде не было. Конечно, они могли отогнать его дальше в лес. Приглядевшись, я вынуждена была отказаться от этой мысли. Если «Опель» и покинул это место, то только по дороге – между деревьями, окружающими поляну, протиснуться было бы невозможно.

Я осторожно продвигалась по примятой колесами траве, следопыт я никудышный, но, на мой взгляд, все здесь было так смято и утоптано, а следы машин так перемешались, что разобрать, кто и где проезжал, попросту невозможно. Тут я остановилась, пытаясь справиться с дыханием. Совсем рядом, за кустами, находилось место, где упал Сережа. Очень страшно было увидеть его мертвым.

– Сережа, – жалобно позвала я, понимая всю глупость подобного поступка, потом быстро сделала несколько шагов и осторожно выглянула. Поляна совершенно пуста. – А где же он? – растерялась я и пробежала по кругу. Место я запомнила очень хорошо, вот здесь стоял тип в маске, а вот здесь Сережа, точнее, не стоял, а висел, зажатый между своими мучителями, с вывернутыми назад руками и низко опущенной головой. Именно поэтому я плохо видела его из-за спины обладателя родимого пятна. И упал он вот сюда. Трава вокруг была сильно примята, я наклонилась и вскрикнула, потом протянула руку, да так и застыла с вытаращенными глазами: на моих пальцах была кровь.

– Господи, господи, – шептала я, вытирая руку о траву. Вскочила и опрометью бросилась с поляны, но внезапно остановилась. Эти мерзавцы угнали «Опель» и куда-то спрятали… Сережу. Произносить слово «труп» даже мысленно не хотелось. А если он все-таки был жив и пополз к дороге? Я заставила себя вернуться к ужасному месту и присела на корточки. Крови было много, даже земля, казалось, пропитана ею, но никаких признаков того, что кто-то полз… «Не валяй дурака, – мысленно одернула я себя. – Сережа убит, ты сама видела, этот гад держал пистолет прямо возле его лба, а потом раздался выстрел, и Сережа упал. Не надо разбираться в медицине, чтобы понять: после такого по лесу не ползают. Значит, эти типы куда-то спрятали труп и угнали «Опель». Но мысль о том, что Сережа лежит где-то, отчаянно нуждаясь в помощи, меня не оставляла. Куда они могли его деть? Самое простое: столкнуть с обрыва, там, в зарослях, его не сразу найдут. Хотя это, по-моему, было глупо: если есть свидетель убийства, труп будут искать и, безусловно, смогут обнаружить. Зачем тогда тратить время, да еще и рисковать: милиция может появиться в любой момент и застать убийц на месте преступления.

Тут я сообразила, что занимаюсь не своим делом: рыскаю по лесу с растрепанными, точно у фурии, волосами, изодранными в кровь руками и коленями и пытаюсь угадать, куда убийцы спрятали труп.

– Выбирайся на шоссе! – громко сказала я себе и услышала нечто заставившее меня торопливо исчезнуть в кустах: по проселочной дороге ехала машина, кажется, даже не одна. «Вот дура», – в отчаянии подумала я и вновь побежала в сторону обрыва. Во второй раз делать это было почему-то труднее.

Сначала я бежала в одну сторону, потом в другую и каким-то непостижимым образом выбралась на шоссе. От него меня отделяла канава, поросшая крапивой. После всего происшедшего обращать на нее внимание было глупо, и я преодолела канаву, потеряв туфлю и едва не сломав ногу. За туфлей пришлось вернуться, я разревелась, но в конце концов смогла выбраться на асфальт. После попыталась представить, как я выгляжу. Надо полагать, хуже не бывает: вряд ли кому придет в голову остановиться по моей просьбе.

Я побрела по шоссе и преодолела пару километров, прежде чем подумала, что вполне могу нарваться на тех мерзавцев на «Тойоте», и шарахнулась в лес, посидела в ближайших кустах, досыта наревелась и вновь вышла на дорогу. От недавних событий и удара по затылку все в моей голове перепуталось, я не очень-то соображала и никак не могла придумать, что и как делать дальше. В сумке у меня был телефон, но в ту минуту я о нем начисто забыла.

Сзади появился микроавтобус, я махнула рукой, не особо надеясь на удачу, но он затормозил, дверь открылась, а я, войдя в салон и увидев двух молодых людей в одинаковых футболках, вдруг страшно перепугалась и, пролепетав что-то невразумительное, вознамерилась выскочить, но автобус уже тронулся с места. Я села и стала смотреть в окно. Парни поглядывали на меня с некоторым недоумением, я подумала, может, стоит им все рассказать, и вот тут впервые после убийства Сергея в голову пришла мысль об Альке. Господи, как я ей все объясню? А она своему мужу? Как объяснит она, почему я оказалась здесь на ее машине? Да… вряд ли Алька за все это скажет мне спасибо. Но если убийцы машину видели, Алька сильно рискует… Стоп… надо все обдумать как следует. Я сейчас же иду в милицию и все рассказываю. В этом случае Витька непременно узнает о любовных шалостях супруги, зато я помогу отыскать убийц. Интересно, как? Номер машины не знаю, лиц не видела. Одного зовут Витькой – вот и все. Трупа на поляне нет, а детективы я смотрела и кое-какой мудрости смогла поднабраться: трупа нет – нет и убийства. Хотя есть кровь… Стоп, с этим потом. Я покажу милиционерам место, дам показания… Очень сомнительно, что они предоставят мне охрану. Сереже я в любом случае уже не помогу, зато подведу Альку и очень усложню жизнь себе. Но если в милицию не обращаться, то эти типы могут меня найти и скорее всего убьют. А зачем? Вот именно, зачем им меня убивать? Все трое были в масках, по голосам мне их ни в жизнь не опознать, остается родимое пятно, но стрелявшему типу вряд ли придет в голову, что я там что-то углядела на его спине. Никакой причины меня преследовать, тем более если я не пойду в милицию… А чего ж они меня преследовали в лесу? Инстинкт: я побежала, значит, надо догнать. Глупость какая… Почему глупость? Они тоже люди и тоже были напуганы. Застрелили человека и с опозданием сообразили, что он был не один: есть свидетель, вот и бросились догонять. Все это полный бред… Если они решили от меня избавиться и при этом знают номер машины, обнаружить меня им труда не составит… Но если они знают номер, а меня не разглядели, значит, в большой опасности Алька. Вот черт, попала в переплет моя подружка. Заявить в милицию – разводиться с супругом, не заявить – рисковать жизнью… Кто говорит о риске? Может быть, я все напридумывала и сама себя запугала… Что напридумывала, убийство? Сережу застрелили на лесной поляне, и я это видела. Стоп… Эти гады подъехали и схватили Сережу, но никто не бросился за мной, даже когда Сережа крикнул: «Таня, беги!» Тип в маске выстрелил, и только когда я заорала как сумасшедшая, он велел сообщникам меня догнать. Стоп, стоп, стоп… они подъехали и схватили Сережу. Он был один возле «Опеля», если бы они знали, что я ехала вместе с ним, логичнее было бы одного из типов отрядить на поиски или просто затаиться в кустах. Разве нет? Выходит, про меня они не знали до тех пор, пока Сережа не крикнул, но и после этого не придали этому факту должного внимания, и, только когда я заорала…

– Девушка, вам куда? – кажется, парень уже в третий раз задавал мне этот вопрос.

Я вздрогнула и ответила:

– Вот здесь, пожалуйста, – совершенно не соображая, где нахожусь. Сунула ему деньги и торопливо вышла. Вокруг меня были двухэтажные дома с низкими палисадниками, навстречу шла молодая женщина с коляской, а в голове стоял ровный гул. «Если мое появление на поляне явилось для них неожиданностью, значит, момент нашего с Сережей знакомства они проглядели и о моей, то есть Алькиной, машине не знают. Следовательно, найти ни меня, ни тем более ее не смогут… А если не проглядели? Значит, будут ждать возле станции техобслуживания и до родного города я не доеду». Я села на попавшуюся на глаза скамейку и вроде бы опять собралась реветь. Решить, что делать, мне было явно не под силу, очень хотелось, чтобы кто-то мудрый и всезнающий доверительно побеседовал со мной, вник, прочувствовал и объяснил, как поступить.

– Надо идти в милицию, – вздохнула я и подумала об Альке, вслед за этим сказала: – Она меня убьет, – и поднялась со скамейки. Потом, опомнившись, достала телефон и попыталась связаться с любимой подругой. Как видно, сегодня ее мои проблемы не интересовали, она вновь не пожелала откликнуться. «Что же мне делать-то? – разозлилась я. – Вот будет номер, если эти типы знать обо мне не знают, а Альке придется разводиться со своим голубоглазым. Витенька самолюбив до безрассудства и, узнав об измене супруги, будет сильно гневаться. Даже то, что развод нанесет серьезный удар их бизнесу (кстати, это одна из причин, почему подружка сохранила семью), его не остановит. Не посоветовавшись с Алькой, такую свинью я ей подложить не могу. Надо успокоиться (а сейчас я не в состоянии успокоиться), обсудить ситуацию и принять верное решение. В настоящий момент я на это тоже не способна. Значит, решение откладывается до разговора с Алькой, она придумает, что наплести благоверному, и мы как-нибудь да выпутаемся из этой передряги… Все это хорошо, если убийцы не поджидают меня на станции техобслуживания. В людном месте они вряд ли откроют стрельбу, если хоть что-то покажется мне подозрительным, сразу же позвоню в милицию. Они ведь не знают, что у меня в сумке есть телефон. И газовый баллончик», – добавила я.

Обрадовавшись, что смогла принять хоть какое-то решение, я зашагала по улице. Возле перекрестка она неожиданно оборвалась, далее пошли гаражи, а я сообразила, что совершенно не знаю, в какой стороне находится станция техобслуживания. На счастье, городок оказался совсем маленьким, я спросила дорогу у прохожих и узнала, что до станции можно доехать автобусом, но лучше его не ждать, так как появляются они весьма неохотно, а пешком идти не более получаса.

Я смогла добраться за двадцать минут. Станция техобслуживания возникла из-за очередного поворота и как-то совершенно неожиданно. Я охнула и не придумала ничего лучше, как спрятаться в кусты сирени. Постояла, пяля глаза на дорогу и ворота. Хоть убей, ничего подозрительного. Ворота распахнуты настежь, за ними внутри двора видны два «Москвича» и «Жигули», а дорога и вовсе пустынна. Потомившись минут десять, я решительно зашагала к станции.

Машина была готова, правда, стоило мне это таких денег, что в другое время я бы скорее всего лишилась чувств, тем более что так и не поняла: что такого особенного в ней сломалось. Парень в ярком комбинезоне душевно объяснил, что иномарками они вообще-то не занимаются и мне еще повезло, что у него лично нашлись кое-какие запчасти… Я добавила на чай, сегодня никакая сумма впечатления произвести уже не могла, одолевали другие мысли. Деньги Алька мне вернет, конечно, машина, в конце концов, ее… О, черт, о чем я думаю, интересно?

Я зашла в туалет, умылась и попробовала придать себе нормальный человеческий вид. Получилось так себе. Потом я завела мотор и покинула станцию, вертя головой с намерением углядеть, что происходит вокруг меня. «Тойоты» нигде не наблюдалось. Не будут они разъезжать на ней, поскольку решили, что я бросилась к посту ГАИ. Не будут… может, это еще хуже. По крайней мере, знала бы, что они за мной следят, а так хоть всех подряд подозревай. Движение на дороге оживленным не назовешь, и вроде бы никому до меня нет никакого дела.