Текст книги "Мой друг Тарантино"

Автор книги: Татьяна Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Приподнявшись, я взглянула на часы. Полдень, не удивительно, что жарко. Стараясь не разбудить Антона, я распахнула дверь и вышла. Джинсы высохли, чехлы тоже. Я оделась, спустилась к речке и умылась. Возвращаясь к машине, увидела Антона, он натягивал джинсы, прыгая на одной ноге.

– Доброе утро, – сказала я и улыбнулась.

– Привет. Вроде уже день… – ответил он и добавил немного невпопад: – Обувь, кажется, высохла.

Он отводил глаза и вроде бы испытывал неловкость, наверное, считал, что, пролежав со мной, обнявшись, несколько часов, нарушил супружескую верность. В общем-то, я тоже так считала, оттого старалась не встречаться с ним взглядом.

– Есть хочется, – сказала я, устроившись на сиденье.

– Сейчас найдем какое-нибудь кафе. Здесь полно всяких кафе, по крайней мере, четыре года назад они появлялись через каждые полкилометра.

«Что-то он больно разговорчив, должно быть, совесть мучает».

Я кивнула, соглашаясь с ним. Он торопливо убрал одеяла, расчесался, взглянул на свою небритую физиономию и тяжко вздохнул.

– Думаю, следует побриться, – заметил Антон. – Ничего, если задержимся минут на пятнадцать?

– Конечно, – ответила я. – Я немного пройдусь, а ты не торопись, от голода я не умру.

Я направилась по извилистой тропинке вдоль реки, а когда вернулась, Антон уже закончил свой туалет. В машине невозможно было дышать от его одеколона, я поморщилась, придя к выводу, что у его жены плохой вкус, могла бы подобрать парню что-то поприличнее.

Я открыла окно, а умные мысли оставила при себе. Через пятнадцать минут мы сидели в придорожном кафе, ели свинину «по-боярски» и прикидывали, чем следует заняться в ближайшее время. Я боялась, что Антон, проторчав несколько часов в воде, скажет мне «прощай» и сбежит к супруге, но он оказался из тех, кто терпеть не может загадки и старается во всем разобраться. Загадок у нас имелось хоть отбавляй, так что семья его в ближайшее время не увидит.

– Ты уверена, что Витька погиб? – задал он мне совершенно неожиданный вопрос.

– Уверена, – ответила я испуганно и, помедлив, добавила: – Почему ты спросил?

– Кое-что наводит на интересные мысли, – пожал он плечами. – Мне не дают покоя Вовкины слова. Ведь он прошептал «шофер», так? А Витька был шофером у Щербатова.

– Ну и что? – пытаясь понять, куда он клонит, нахмурилась я.

– Я подумал, что, если ты немного исказила истину, что, если Витька жив?

– Спятил и убил всех этих людей? – не выдержала я. – А меня отправил к тебе, чтоб ты изловил его и упек в психиатрическую лечебницу? Такого даже в самом дурацком кино не увидишь. Я понятия не имею, что это за шофер, узнав которого Мансуров лишился жизни, но это точно не Витя. Когда я видела его в последний раз, он был тяжело ранен.

– Но не убит? – невинно поинтересовался Антон.

– У него не было шансов остаться в живых. Говорю тебе, он мертв.

– Я в этом не уверен, – ответил он и задумался. – Чем больше я размышляю над твоим делом, тем меньше оно мне нравится.

– Мне оно вовсе не по душе, – разозлилась я. – Но я хочу найти сестру, она у меня одна и…

– Не заводись, – вздохнул Антон и как-то странно посмотрел на меня. – Надеюсь, ты понимаешь, если я не буду знать, что происходит в действительности, толку от нашей беготни по городу никакого.

– Я ничего не скрываю, – испуганно сказала я и посмотрела ему в глаза. Он немного посверлил меня взглядом, надо признать, без всякого толку, и остался недоволен.

– Как знаешь, – заметил он и уткнулся в тарелку. Аппетит у меня сразу же пропал.

Обед закончили в молчании, выпили чаю, и я решилась подать голос:

– Что будем делать?

– Попробуем узнать, что случилось с Петькой.

– А потом?

– Потом заглянем к Витькиной жене и любовнице Таболина.

– Зачем? – насторожилась я.

– Хочу выяснить, что это за таинственная баба, от которой оба спятили. Если подружка Таболина сообщит, где он сам, я буду просто счастлив.

Поразмышляв немного, я согласилась, что в сказанном есть резон, другого способа разыскать Таболина я просто не знала, но возвращаться в город после вчерашних событий ужасно не хотелось.

Антон достал телефон и набрал номер. Я была уверена, что он звонит жене Петра, и не ошиблась.

– Марина, это Антон, Петр не появился? – Услышав ответ, он помрачнел и спросил: – Когда? – Через минуту дал отбой и начал кусать губу, должно быть, сам того не замечая.

– Что случилось? – робко подала я голос, разумеется, ничего хорошего не ожидая.

– Петьку нашли на железной дороге.

– Живого? – пролепетала я. Антон покачал головой. Я подумала и вновь решилась заговорить: – Антон, а что, если это убийство никак с нами не связано? На железке он начальник охраны, кто знает, какие у них там дела?

– Вот мы и узнаем, – отрезал Антон и поднялся из-за стола. Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру.

По моему мнению, явились мы сюда совершенно напрасно, узнать вряд ли что узнаем, а вот рискуем здорово. Я злилась на Антона, но помалкивала, ко всему прочему проклятый шофер не шел из головы, рождая в душе сомнения. Что за шофер и с какого боку он в этом деле?

Впереди показалось двухэтажное здание из красного кирпича, Антон свернул на стоянку и сказал мне:

– Сиди здесь. – После чего вошел в это самое здание, а я осталась в машине.

Несмотря на духоту и яркое солнце, находиться в кабине было приятно, как видно, я все еще не успела отойти от ночного купания. Я вроде бы задремала и не сразу обратила внимание на темный «Чероки». Услышав шум, приоткрыла глаза, машинально отметив, что машина проехала мимо, и только тогда меня точно в бок толкнули: это ж «Чероки». Я попробовала проявить благоразумие: таких джипов в городе предостаточно, ночью, как известно, все кошки серы, и я совсем не уверена, что возле дома Вовки Мансурова и в парке у пристани был именно этот джип, почти черный с зеленоватым оттенком. Номер разглядеть мы не могли, зато сейчас я успела это сделать и на всякий случай записала его на клочке бумаги. После чего принялась вертеться от беспокойства и мысленно подгонять Антона. Очень возможно, что «Чероки» не имеет к нам ни малейшего отношения, но, если честно, в случайные совпадения верить я давно перестала и вскоре начала по-настоящему беспокоиться. Нечто сродни предчувствию посетило меня, а уж если оно возникает, жди неприятностей.

Наконец появился Антон в компании пожилого мужчины, несмотря на жару, облаченного в темный костюм. Антон хмурился, а мужчина выглядел удрученным и даже несчастным. Они поговорили, стоя на ступеньках, затем пожали друг другу руки и разошлись, Антон бегом направился ко мне, а его собеседник вернулся в здание. Судя по выражению лица Антона, новости были скверные.

– Петра нашли два часа назад в одном из товарных вагонов, вагон подали под загрузку и… – Что сказать на это, я не знала, потому заревела на всякий случай, отвернувшись к окну и кусая губы. Мой спутник, минуту назад взиравший на меня как на основного врага, заметно смягчился и добавил со вздохом: – Его здорово избили, а потом проломили голову.

– Зачем они это сделали? – прошептала я. – Если хотели узнать, где мы находимся, делать это было ни к чему: Вовка и так донес. Мне кажется, его убийство с нами никак не связано, в конце концов…

– Помолчи, – перебил меня Антон и стал торопливо набирать номер телефона, лицо у него при этом было… на счастье, ему ответили, и физиономия приобрела нормальное выражение. Звонил он жене, убедился, что с семейством полный порядок, и вздохнул с облегчением. – Я думаю, было так, – сказал он где-то через минуту. – Мансуров донес о моем появлении в городе и определенном интересе к некоторым людям. Тип со светлыми глазами приехал к Петру и пытался выяснить, откуда такой интерес. Вчера поздно вечером кто-то звонил моей жене и интересовался номером сотового. Петр его знал, а Вовка нет. Отсюда вывод: Петр держал язык за зубами и погиб. Вовке приказали позвонить мне и устроили нам ловушку.

По моему мнению, с логикой у Антона наблюдались проблемы, лично я не видела причины утаивать номер его сотового и при этом стоять насмерть, как Зоя Космодемьянская, не скажу, мол, и все тут. Опять же везти Петра на железку, чтобы вопросы задавать, не очень умно. Зная Гришку, логичнее предположить, что тот учинил бы допрос прямо в доме, здесь семья под боком, и парень не только номер сотового утаивать не станет, но многое чего вспомнит, о чем раньше не знал. А Петра на кой-то черт везут на железку, колотят, а потом проламывают голову. Нет, это не по-нашему. Может, действительно проблемы на работе? Над этим можно ломать голову позднее, а вот «Чероки» меня сильно беспокоит, особенно после известия о гибели Петра.

– Тут вот еще что, – продолжил Антон, постукивая пальцем по рулю и таращась в окно. – В бригаде Петра есть парень с хриплым голосом, так и прозвали Хрипатый, он операцию на горле перенес. Думаю, стоит за ним немного присмотреть.

– Ты рассказал, что он за Петром заезжал?

– Рассказал, молчать об этом не было смысла. Маринка все равно бы в милиции рассказала.

Я кивнула, подумав, что вряд ли нам придется тратить время на этого типа, Петр убит, и Хрипатый скорее всего тоже. Но с умными мыслями я наперед не лезла, раз есть командир. Однако командир все еще пялился в окно, а время у нас на вес золота, оттого я и подала голос.

– А где найти этого Хрипатого, ты выяснил?

– Конечно. Сейчас он должен быть в мастерских, его смена. Это в той стороне. Прогуляюсь ножками, а ты…

– Подожди, – перебила я. – В той стороне десять минут назад скрылся «Чероки», номер я записала.

Антон посмотрел на меня, а затем завел машину и рванул с места точно ошпаренный.

Возле мастерских мы затормозили через две минуты. Антон вошел в здание, а я прилегла на сиденье, не стоит светиться, когда тут убийство на убийстве, роль жертвы меня никогда не прельщала.

На этот раз Антон отсутствовал несколько минут, выскочил из мастерской и побежал в ту сторону, где высился подъемный кран, а я вздохнула: выходит, предчувствие меня не обмануло – «Чероки» наш, и опоздали мы совсем чуть-чуть. В том, что все-таки опоздали, я была уверена.

Буквально через мгновение после того, как Антон скрылся за углом, оттуда послышались крики, туда бросились люди, а вскоре зазвучала сирена… Я увидела машину «Скорой помощи» и чертыхнулась. Особо расторопным парнем Антона не назовешь… ладно, я тоже хороша… Что у нас получается: Петра выманили из дома при помощи Хрипатого, допросили, а потом проломили голову. От него тип с блеклыми глазами отправился к Мансурову… или тот сам ему позвонил после нашего посещения. Он приехал, поговорил с Вовкой и решил, что мы ему мешаем, оттого и приказал Вовке назначить нам встречу… а может, просто выследил его. Вовка погиб, а мы едва не загремели в милицию. Остался один Хрипатый, и «Чероки» неизбежно появился здесь. Все просто здорово для детектива, но для Гришки малость путано. Кого Мансуров мог узнать? Что за шофер такой? А что, если все происшедшие события действительно не имеют ко мне отношения? Некие дяди обделывают свои делишки, а нас хотели подставить по очень банальной причине: желали помочь милиции в поисках убийц. Вот вам труп, вот преступники, а мы просто рядом гуляли… Если так оно и есть, мы попусту тратим время. Тип с блеклыми глазами мне мало интересен, мне нужен Таболин…

Народ вокруг продолжал волноваться, со всех сторон сбегались люди в рабочей одежде, «Скорая» довольно быстро уехала, а я вышла из машины, беспокойно оглядываясь. С моей точки зрения, Антону уже давно пора вернуться.

Мы столкнулись с ним на углу, он схватил меня за локоть и потащил к машине.

– Это он? – спросила я, имея в виду Хрипатого.

– Он. Попал под локомотив. Несчастный случай, такое иногда на железке случается. – Голос его звучал зло. Досада Антона была мне вполне понятна – поторопись мы немного и… впрочем, очень возможно, что под локомотив в этом случае угодили бы сразу трое. – Сейчас я тебя отвезу в одно место, – продолжал говорить Антон, подходя к машине, – а сам вернусь сюда.

– Зачем? – запаниковала я.

– Хочу разобраться.

С моей точки зрения, разбираться здесь было нечего, три трупа и масса неприятностей в перспективе… Впрочем, стремление отыскать убийцу друга было мне по-человечески понятно. Но я все больше склонялась к мысли, что убийство это связано с делами на железной дороге, и тратить свое время и время Антона (раз уж мы оказались в одной команде) не собиралась, оттого решилась ему напомнить:

– У нас есть номер «Чероки», я записала. Мы могли бы узнать…

– Машина наверняка в розыске.

– Но попробовать стоит…

Он задумался на мгновение, а потом кивнул.

Пока мы выбирались на проспект, Антон понемногу успокоился, по крайней мере, перестал стискивать зубы и скрипеть ими так, что скрежет разносился за версту. Я в это время сидела тихо и старалась слиться с обивкой сиденья. Мы миновали проспект, немного попетляли по улочкам и свернули к городскому пляжу, что вызвало у меня легкое недоумение.

– Это самое безопасное место, – пояснил Антон, заметив маету в моих глазах. – Отдыхай… Лучше всего подремли в тенечке, а я часам к пяти должен вернуться, если нет, встретимся возле старого театра. Знаешь, где это?

– Знаю, – кивнула я, взяла сумку и направилась на пляж.

– В девять, возле театра! – крикнул вдогонку Антон. Его нежелание взять меня с собой слегка меня беспокоило, хотя рисковать понапрасну, болтаясь по городу, тоже охоты не было. Я так и не решила, хорошо ли, что он оставил меня здесь, или нет, прошла в кабину, переоделась в купальник и устроилась под полосатым тентом.

Очень скоро мною заинтересовались двое молодых людей, загоравших по соседству. Сообразив, что это весьма кстати, я принялась с ними кокетничать, мы познакомились, выпили пива, а потом поиграли в волейбол. Если кто и обратил на меня внимание, то вряд ли заподозрил, что я женщина с большими проблемами.

Когда появился Антон, мы как раз возвращались после очередного купания, брызгаясь и хохоча. Антон в джинсах и футболке, бредущий по песку с хмурым выражением лица, казался инопланетянином. Заметив нас, он замер, уперев руки в бока и поджав губы.

– Привет, – сказал он насмешливо.

– Привет, – обрадовалась я. Ребята, взглянув на моего друга, сразу сникли, пробормотали: «Счастливо» – и побрели к своим топчанам, что было неудивительно: Антон выглядел так, точно через всю физиономию у него красовалось предупреждение вроде тех, что пишут на столбах – «не влезай, убьет».

Лишь только ребята удалились на значительное расстояние, я убрала с лица улыбку и немного виновато пояснила:

– Я очень боялась… мало ли что… а ребята хорошие…

– Конечно, – кивнул Антон, задержав взгляд на моем купальнике, точнее, на том, что он безуспешно пытался скрыть. – Классный загар, – сказал он серьезно. – Случаем, не на Канарах загорала?

«Вот сукин сын…» Под ложечкой у меня засосало. Если он всерьез меня заподозрит… Я ответила робким взглядом и застенчиво улыбнулась.

– Нет. На крыше. В апреле отличный загар, вот я ни одного солнечного дня и не пропустила. А на Канары, конечно, неплохо бы съездить. Я за границей никогда не была. А ты?

– И я, – кивнул Антон.

Я сочла нужным добавить:

– Мне сестра обещала… – Вышло трогательно.

Я переоделась, мы покинули пляж и направились к стоянке, забитой машинами. Антон подошел к весьма потрепанной «девятке». Его красавицы «Хонды» поблизости не наблюдалось. Когда он открыл дверь «девятки», я в недоумении спросила:

– Что это?

– Машина, как видишь. Боюсь, мою старушку уже приметили.

– Ты ее угнал? – забеспокоилась я.

– Обижаешь. Позаимствовал. Она все равно стояла без дела.

– А где «Хонда»? – все же спросила я.

– На стоянке, – ответил Антон и с сомнением добавил: – Надеюсь, она меня дождется.

Замечание могло повергнуть в тоску и человека более оптимистичного, нежели я (оптимизм в моей душе приказал долго жить примерно год назад), но впадать в уныние я себе давно отсоветовала и, чтобы сменить тему, опять спросила:

– Есть новости?

– Есть. Проверил номерок, что ты записала. «Чероки» числится в фирме «Алые паруса», хозяин там некто Юматов Александр Борисович. Никогда о таком не слышала? – Вопрос он задал как бы между прочим.

– Откуда? – удивилась я, а сама приуныла: я видела список фирм, спонсирующих избирательную кампанию. Список был составлен в алфавитном порядке, и «Алые паруса» значились на первом листе. Выходит, с убийством Петра я дала маху: Гришкина работа. Таких лавочек у него по городу наберется сотня, кто бы там в хозяевах ни числился, заправляет всем Гришка. Значит, тот тип с блеклыми глазами – его человек… Но знать все это приезжей учительнице было неоткуда, оттого я знаниями не делилась. – Какое отношение Юматов имеет к Петру? – нахмурилась я, симулируя напряженный мыслительный процесс.

– Как будто никакого. Жена Петра о нем никогда не слышала.

– Как она себя чувствует? – не удержалась я.

Антон зло усмехнулся:

– Отлично.

– Мне кажется…

– Крестись, если кажется, – невежливо перебил Антон. – Я этого с блеклыми глазами из-под земли достану…

– Я ведь не против, – разозлилась я, – и очень бы хотела помочь. Ты не смог узнать, эта фирма осуществляла какие-нибудь железнодорожные перевозки?

– Нет.

– Что – нет?

– Ничего общего с этой чертовой железкой. Никаких общих дел.

– Послушай, – озарило меня. – Если «Чероки» числится в фирме, значит, и шофер должен быть, как считаешь?

Мысль его заинтересовала, он немного помолчал, затем кивнул:

– Тот самый, которого опознал Вовка Мансуров?

– А почему нет? Допустим, Петра привезли на железку с намерением допросить, а этот самый шофер по какой-то причине не мог находиться там, где находился, или компания была неподходящей, у Петра это вызвало подозрения, он каким-то образом выдал себя и поэтому был убит. А вслед за ним и Мансуров.

– И что это за таинственный шофер?

– На этот счет соображения отсутствуют, – честно сказала я.

– Ладно, о шофере поспрашиваем. Пока так: фирма с виду совершенно обыкновенная, хозяин сейчас в Германии, а «Чероки» вроде бы на стоянке.

– Откуда его могли позаимствовать, – закончила я.

– Маловероятно, – усомнился Антон.

– Почему же? Хотя скорее всего ты прав…

Я мысленно вздохнула. На «Чероки» раскатывают Гришкины ребята и ищут нас, Пашка меня узнал и донес, теперь Гришка убежден, что я в городе, и утроит рвение. А если этот гад за что-то берется всерьез… Неужто придется бежать, так и не разыскав Таболина?

Я пригорюнилась и не сразу сообразила, что мы уже некоторое время стоим напротив магазина «Океан». Как-то не верилось, что Антон явился сюда за покупками, я вопросительно взглянула на него, и он пояснил:

– Вот в этом доме Витька живет… жил, – поправился он, а в его глазах на мгновение мелькнуло сомнение.

– Хочешь встретиться с его женой?

– Хочу, – подтвердил он, а я предложила:

– К ней лучше идти мне. Вы ведь не знакомы? Она может испугаться, завидев тебя на пороге, и ничего не расскажет.

– А тебе она все выложит?

– Почему бы и нет? Я объясню, что разыскиваю сестру.

– Если учесть, что как раз из-за твоей сестры Витьку и пристрелили, она просто обязана кинуться тебе в объятия.

– Хорошо, – кивнула я, – пойдем вместе.

На это Антон согласился.

Виктор жил на третьем этаже, дом не выглядел особо респектабельно, подъездная дверь, обитая железом, снабжена личиной, но в настоящий момент распахнута настежь. Мы вошли и поднялись в лифте на нужный этаж. Я позвонила, замерев напротив «глазка», однако ждали мы напрасно, из-за двери не доносилось ни звука, и открыть ее нам никто не пожелал.

Я прошла к двери напротив и вновь позвонила. Открыла мне молодая женщина в купальном халате и с полотенцем на голове. Я улыбнулась, стараясь излучать максимум обаяния.

– Простите, вы не подскажете, где… – В этот момент я сообразила, что имя Витькиной жены знать не должна, раз даже не подозревала о ее существовании, и плавно закончила: – …Ваши соседи, Усольцевы?

– А кто вам нужен? – насторожилась женщина.

– Виктор или его жена.

– Они уехали, – торопливо ответила та, не реагируя на мою улыбку.

– А надолго? – не унималась я.

– Не знаю, они мне не докладывают…

– Видите ли, – вздохнула я и принялась вдохновенно врать: – Виктор ведь шофером работает? Два месяца назад мой муж ему машину помял, милицию не вызывали, договорились, что муж компенсирует причиненный ущерб. Полторы тысячи долларов. Мы принесли деньги, у Виктора остался в залог паспорт мужа. Паспорт срочно нужен, муж в командировку уезжает, а деньги мы принесли, – еще раз повторила я, чувствуя, что мой рассказ женщину заинтересовал. – Простите, вас как зовут? – спросила я.

– Татьяна.

– Татьяна, может, они случайно говорили, куда поедут, дело действительно срочное, отказаться нельзя, а в командировку без паспорта не поедешь.

– Не знаю, чем вам помочь, – задумалась женщина и скороговоркой добавила: – Лера мне ни про какую аварию не рассказывала.

– Нам бы только паспорт, – гнула я свое и жалобно смотрела на нее.

– Знаете что, – решилась она, – Лера меня просила приглядывать за квартирой, она иногда звонит, может, позвонит и сегодня. Вы зайдите попозже.

– Спасибо, – поблагодарила я и отступила на шаг, женщина закрыла дверь, а я взглянула на Антона, который все это время стоял, точно воды в рот набрав. – Они подруги, – шепнула я, – и она знает, где Витькина жена.

Все еще не говоря ни слова, Антон извлек свои отмычки и через тридцать секунд открыл замок. Эти тридцать секунд были для меня весьма неприятными – что, если в квартире нас ожидает сюрприз в виде многочисленных родственников Татьяны? Или сейчас в прихожей под рукой у нее телефон и она звонит в милицию? Хозяйка и вправду звонила, только Витькиной жене. Войдя в квартиру, мы услышали ее голос, доносившийся с кухни.

– Она сказала, полторы тысячи баксов… Может, паспорт и вправду где у вас валяется? Давай поищем, у тебя что, деньги лишние?

Не знаю, что ответила Лера, разговор закончился довольно быстро, хозяйка повесила трубку, пробормотала «кошмар какой-то», и тут появились мы как материальное воплощение этого самого кошмара.

– Вы чего? – в первое мгновение удивилась женщина, а потом испугалась, метнулась к окну, что было довольно глупо, раз находились мы на пятом этаже. Антон в один прыжок догнал ее, схватил в охапку и швырнул на маленький диванчик, заметив с особенным выражением лица:

– Будешь дергаться, убью. – Грозил он совершенно напрасно, Татьяна и без того была так напугана, что в любой момент могла хлопнуться в обморок. И что нам тогда с ней делать?

– Вы не бойтесь, – добродушно попросила я и первым делом дала ей воды. Пить она не смогла, подержала чашку в руках и поставила на стол. Я села напротив и, улыбаясь, пояснила: – Мы не те люди, которых надо бояться. Мы хорошие. Честно. Я никогда не вру. – Между прочим, год назад это было бы чистой правдой. – Вы знаете, где Лера, да?

Татьяна отчаянно замотала головой, покосилась на Антона и в ужасе зажмурилась. Какого черта он на нее таращится, мог бы и в окно смотреть.

– Мы ничего плохого не сделаем, ни вам, ни вашей подруге. Нам надо ее найти поскорее, пока другие этого не сделали. Вот других действительно надо бояться.

Татьяна сжалась в комок и вроде бы в самом деле лишилась чувств. Пока я соображала, что с ней делать, Антон подошел, выдвинул ящик стола, взял женщину за руку и придавил ее ладонь своею так, что ее пальцы свисали вниз как раз в открытый ящик. Я хмуро покосилась на своего спутника, прикидывая, способен ли он сломать женщине пальцы или только пугает? По виду ни за что не угадаешь, на всякий случай я придвинулась ближе. Татьяна приоткрыла глаза, посмотрела на свою беззащитную ладонь и смертельно побледнела.

– Так, два раза я не спрашиваю, – прорычал Антон. – Где соседка?

– Я только телефон знаю, – торопливо ответила Татьяна, продиктовала номер, свободной рукой схватила чашку и в два глотка выпила воду.

– Отпусти ее, – нахмурилась я. Антон отошел в сторону. – Вы ведь близкие подруги? – Женщина кивнула. – Почему она прячется?

– Витька пропал. Лерка говорит – его убили. Она боится. Вот и сбежала от греха, а я-то дура… – В голосе было больше обиды, чем страха, и слезы досады выступили на ее глазах. – Лерка предупреждала, чтоб я никому. А если кто спрашивать будет, ей сообщить…

– Кто-нибудь спрашивал?

– Что?

– Спрашивал ее кто-нибудь, кроме нас? – терпеливо повторила я.

– А… нет, никто. Все тихо, спокойно. А Витька пропал. Видно, Лерка права, и его вправду того…

– А с чего Лерка взяла, что он… того? – спросил Антон.

– А как же, ушел, и все. Ни на работе, нигде. Разве так бывает?

– Может, он с любовницей сбежал?

– С этой рыжей? Нет. Она в городе была, ее видели уже после того, как Витька исчез.

– Рыжая? – заинтересовался Антон. – Кто такая, имя знаешь?

– Нет, – перепугалась Татьяна и спрятала руки за спину. – И Лерка не знает, ей кто-то сказал, что у Витьки на стороне любовь, рыжая – это точно, а конкретно ничего. А мне ее имя и вовсе без надобности.

Антон некоторое время молча разглядывал женщину, дожно быть, прикидывая, что еще спросить, и наконец изрек:

– Если адрес знаешь…

– Не знаю, – зачастила она, качая головой и сжав пальцы в кулак. – Честно, не знаю, Лерка боялась и даже мне не сказала.

Терять попусту время не стоило, я прошла к телефону и перерезала провод, вернулась в комнату и сказала, кивнув на женщину:

– Надо ее связать.

Антон посуровел, приняв мое вмешательство за оскорбление: и в самом деле, чего это я указываю такому крутому парню? С перепуганной девчонкой он и сам как-нибудь справится. Заглянув в один из ящиков стола, Антон извлек бечевку и связал Татьяне руки, а из кухонного полотенца соорудил кляп. Когда мы уходили, женщина выглядела не слишком счастливой, но отчетливо с облегчением вздохнула.

– Как мы найдем эту Леру? – спросила я, когда мы вновь оказались в машине.

– Попробуем установить адрес по номеру телефона.

– А это возможно? – Вновь тот же взгляд в ответ. Наверное, я много болтаю, наверное, стоит молчать как рыба и бегать за этим типом, точно собачонка на поводке, а радость от созерцания его спины выражать вилянием хвоста или за неимением такового робким повизгиванием.

– Есть на удивление простой способ, – вдруг ответил Антон, когда я про свой вопрос и думать забыла, и добавил: – При условии, что нам повезет, конечно.

Миновав проспект, мы свернули к Главпочтамту, здесь Антон притормозил и, не сказав ни слова, покинул машину. Я прикидывала, что ему могло понадобиться в этом месте, а завидев в его руках телефонную книгу города, когда он вновь появился, тяжко вздохнула:

– Способ действительно простой, но при этом страшно утомительный. И еще вопрос, обнаружим ли мы в этом талмуде нужный телефон.

Проехав чуть дальше и приткнувшись в тени разросшейся акации, мы принялись осваивать справочник, разделив его примерно на одинаковые части.

Честь открытия принадлежала мне. Где-то на двадцатой минуте, когда меня уже начинало мутить от цифр, я обнаружила нужный номер. Зарегистрирован он был на имя Зельцмана П. В., проживающего на улице Южной, дом пять.

– Южная? Это где-то в пригороде, – кивнул Антон и начал разворачиваться.

Южная была одной из немногочисленных улиц так называемой Осиповки – когда-то это была деревня, но уже лет пять она находилась в черте города, однако продолжала выглядеть дачным поселком, хотя добраться сюда можно троллейбусом и всего минут за двадцать. На машине мы преодолели расстояние за десять минут и вскоре выезжали на Южную.

Слева пятиэтажные дома с одинаковыми застекленными лоджиями и чахлыми деревцами, справа частный сектор, сады, цветы в палисадниках, подметенные дорожки и лай собак из-за заборов. При мысли о собаках я поморщилась. Улица плавно заворачивала к реке, мы свернули и увидели дом номер пять, низкий заборчик, калитку. К крыльцу вела выложенная плиткой тропинка. Мы проехали еще метров триста и остановились.

– Войдешь через калитку, – сказал Антон. – Позвонишь, если она здесь, наплети что-нибудь, мне понадобится минут десять.

– А если она не одна? – забеспокоилась я, имея в виду какого-нибудь добермана.

– Мне еще раз повторить?

– Без надобности.

Я направилась к калитке, мысленно вынося приговор мужской половине человечества, все они… неумные люди. Толкнула калитку, и она легко поддалась. Каждое мгновение ожидая появления четвероногого друга, я прошла к крыльцу, поднялась на ступеньки и позвонила. В доме стояла тишина, так что я даже подумала, что явились мы сюда напрасно. Если Лера и пряталась здесь, то успела сбежать. Не буду утверждать, что это особенно огорчило меня, по моему мнению, мы напрасно теряем драгоценное время, однако я продолжала давить на кнопку звонка и даже заглянула в окно, пытаясь что-нибудь рассмотреть сквозь тюлевую занавеску.

В этот момент дверь совершенно неожиданно распахнулась, и я увидела Антона.

– Здесь есть черный ход, – милостиво пояснил он, захлопнув за мной дверь. Он провел меня по длинному коридору в одну из комнат, дверь в которую была распахнута настежь. На широкой кровати сидела женщина и разглядывала свои руки, особо испуганной она не выглядела, скорее отчаявшейся.

Рядом лежал открытый чемодан, разбросанные в спешке вещи. Стало ясно: после звонка соседки Лера, поразмыслив немного, решила сменить пристанище. Мудрое, но несколько запоздалое решение.

Войдя в комнату, я привалилась к стене, избрав в предстоящей беседе роль статиста без слов, Лера подняла голову и, заметив меня, вроде бы удивилась.

– Это вы приходили к соседке? – спросила она тихо. Я кивнула, потому что вопрос адресовался мне. – Она не знала, где я… как же вы…

Антон пододвинул стул, сел на него верхом и заявил:

– Меня зовут Антон Лобанов. Муж что-нибудь говорил обо мне?

Лера нахмурилась, затем глаза ее удивленно распахнулись, и она торопливо ответила:

– Да. Конечно. Вы ведь дружили? Воевали вместе.

– Точно. И Витька мне спас жизнь, так что бояться тебе совершенно нечего.

Теперь она вроде бы растерялась, перевела взгляд с него на меня и неуверенно спросила:

– Зачем вы меня искали?

– Вообще-то мы ищем мою сестру, – ответила я, так как вопрос вместе с заинтересованным взглядом опять-таки адресовался мне.

– Сестру? А я здесь при чем?

– Это вот у него спрашивай, – кивнула я на Антона.

– Ты знаешь, где Виктор? – подал он голос.

– Нет, – покачала головой Лера. – Три недели назад он ушел на работу, как обычно, и больше не вернулся.

– Он работал у Щербатова?

– Да. Хорошая работа, платили прилично, сутки отдежурил, двое дома. Я сначала радовалась… дура…

– А отчего радоваться перестала?

– Значит, было отчего, – зло ответила Лера.

– Ты уж не держи в себе, поделись, – усмехнулся Антон. Лера закусила губу и с минуту смотрела в пол, пытаясь справиться со слезами, голос дрожал, когда она заговорила вновь.