Текст книги "Черта с два!"

Автор книги: Татьяна Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Подойдите к двери и спросите, кто там? – посоветовал дежурный. – Скажите, что вы на связи с милицией и к вам уже едет патрульная машина.

– А она едет? – пролепетала я и зачем-то повесила трубку, шагнула к дверям и отчаянно крикнула: – Кто?

Ручка вдруг сдвинулась на девяносто градусов, и кто-то с силой налег на дверь. Я заорала и бросилась в комнату, задев ногой провод, телефон полетел на пол, а я упала. Меня убьют раньше, чем приедет милиция, с какой стати им торопиться: звонит какая-то идиотка и заявляет, что кто-то вроде бы пытается открыть ее дверь… Кто-то там, в коридоре, приналег плечом, решив, что прятаться теперь не имеет смысла. Я схватила трубку и, набрав 02, заорала, точно меня уже режут:

– Помогите, пожалуйста, помогите!.. – И тут вспомнила про Сашу, бросилась в комнату и отчаянно заколотила в стену. Можно, конечно, попытаться перелезть на соседнюю лоджию и скорее всего разбиться, потому что руки дрожат и я уже не соображаю, что делаю. Вот тут и зазвонил телефон, а я подпрыгнула. От неожиданности, потому что уже успела забыть, что положила трубку, а телефон поставила на диван.

– Алло, – крикнула я.

– Саша, что случилось? – Это был сосед.

– Господи, ты дома, – пролепетала я. – Кто-то ломится в мою дверь… я звонила в милицию… я боюсь! – взвизгнула я, а он сказал:

– Успокойся, успокойся, я через минуту буду у тебя.

Я вскочила и выглянула в прихожую. Очень осторожно, мне казалось, что кто-то там прячется. Конечно, никого там не было, дверь в целости и сохранности. Пока я на нее таращилась, ожил дверной звонок, а вслед за этим меня позвал Саша:

– Это я, открой.

Трясущимися руками я отперла дверь и впустила его в прихожую.

– Что? – спросила я тревожно. Он взглянул как-то странно. Пожал плечами.

– Ничего. То есть никого. Что случилось?

Я торопливо рассказала о том, что произошло. Теперь, когда Саша был рядом, все почему-то казалось глупым и каким-то ненастоящим. Он меня разглядывал, точно прицениваясь, и это было неприятно.

– Ты ничего не видел? – спросила я.

– Нет. Ни возле двери, ни на лестничной клетке, ни на самой лестнице.

– Но не приснилось же мне все это? Они могли спуститься на лифте.

– Да он не работает.

– Не работает? – ахнула я, всерьез начав опасаться за свой рассудок.

– Не работает. Опять сломался. Кнопка «занято» горит, а лифт точно приклеенный…

– Наверное, надо позвонить 02, сказать, что тревога ложная, – задумчиво сказала я.

– Ты звонила в милицию? – удивился Саша, а я покраснела: скорее всего он решил, что я все выдумала для того, чтобы поднять его из постели поздней ночью и затащить к себе…

– Да, – кивнула я. – Звонила. Я очень испугалась. Не могу понять, куда этот тип делся, но кто-то действительно пытался ворваться в мою квартиру. Я не спала, и я не сумасшедшая.

– Конечно, конечно, – заверил он и стал куда-то звонить, давать отбой ложной тревоге.

Я прошла на кухню, налила себе чаю, потом подумала и достала коньяк из шкафчика. Залпом выпила рюмку. В кухне появился Саша, спросил с улыбкой:

– А мне можно?

– Разумеется… – Я достала еще рюмку. – Наверное, все выглядит глупо, но я так испугалась…

– Ты поступила правильно… Можешь стучать в стену хоть каждую ночь, я с радостью приду на помощь.

– Мне все это не кажется забавным, – покачала я головой.

– Извини, я не хотел сказать ничего обидного.

Мы сели за стол и немного помолчали, я чувствовала себя неловко: подняла человека среди ночи, рассказала нелепую историю, что он обо мне подумает? Я решительно поднялась и сказала:

– Идем, я хочу взглянуть на лифт.

Он с неохотой встал и пошел за мной к двери. Кабина застряла на втором этаже, причина очередного сбоя работы на виду: между дверками лифта кто-то всунул спичечный коробок.

– Мальчишки, наверное, – сказал Саша, коробок вытащил, двери сомкнулись, а кнопка вызова погасла. Его нежелание верить в то, что в мою квартиру действительно кто-то пытался проникнуть, становилось обидным. Мы вернулись на девятый этаж.

– Извини, – сказала я, подходя к двери. – Ужасно глупо все получилось.

– Хочешь, побуду с тобой? Спать все равно не хочется.

– Нет. Мне и так очень неловко. Не повезло тебе с соседкой.

– Напротив. Запиши мой номер телефона и в случае чего непременно звони. Хорошо? Или стукни в стену. Я приду, мы выпьем чаю, и ночные страхи исчезнут.

«Он считает меня психопаткой, свихнувшейся на почве одиночества, – с обидой подумала я. – А вдруг он прав?» Возможно, я бы и согласилась с этим, если бы ночные видения не стали посещать меня сразу после убийства Андрея. Нет, я не сумасшедшая, и кто-то действительно пытался войти ко мне без приглашения.

Уснуть я уже не пыталась, взяла книгу и устроилась в кресле, очень хотелось разреветься, я кусала губы, уставясь в страницу невидящим взглядом. В комнате понемногу стало светлеть, а я успокаиваться, чуть позже выключила лампу и перебралась на диван, голова болела, и желания читать не было, я рассматривала потолок и размышляла. Невеселые мысли.

В дверь позвонили. Я вскочила, накинула халат и посмотрела на часы. Половина десятого утра. Выходит, я все-таки уснула. Растирая виски, вышла в прихожую и громко поинтересовалась:

– Кто?

– Максимова Александра Сергеевна? – очень официально осведомились из-за двери.

– Да, – нерешительно ответила я, открывая замок.

На пороге стоял серьезный молодой человек, в светлых брюках и рубашке навыпуск. Я в замешательстве уставилась на него, а он, протянув удостоверение, сказал сурово:

– Вам придется пройти со мной. Во дворе машина.

– А вы кто? – не придумав ничего умнее, спросила я.

– Вы же видели мои документы.

– Хорошо, проходите.

Он прошел и замер в прихожей, сказав:

– Одевайтесь. Нас ждут.

Я кинулась в ванную приводить себя в порядок и одеваться.

«Он совсем не похож на милиционера», – заявил мне внутренний голос.

– А на кого он похож? – съязвила я.

«Ну уж не знаю. А взгляд? С чего бы это милиционеру так на тебя смотреть? Можно подумать, тебя в троллейбусе поймали с тремя килограммами тротила». Я высунула голову из-за двери и еще раз взглянула на милиционера. «На твоем месте я бы позвонил Степаненко».

Я вышла из ванной и спросила с улыбкой:

– Вас Николай Петрович послал?

– Кто? – нахмурился парень.

– Степаненко?

– Нет. Ваше дело теперь у другого следователя.

– Мое дело? – испугалась я.

– Ну да. – Он взглянул с особой суровостью, а я почувствовала беспокойство: конечно, человек при исполнении, и с утра у него, возможно, болят зубы, но перед ним молодая женщина, к тому же не уродина и не совершившая ничего такого, за что на нее следовало бы взирать с подобным выражением лица. – Готовы? – бросил парень, поворачиваясь к двери.

– Если не возражаете, я позвоню Николаю Петровичу, – сказала я, отступая на несколько шагов в сторону.

– Пожалуйста, – усмехнулся он. Не знаю, как должны вести себя милиционеры, но этот вел себя странно. Я торопливо набрала номер, стараясь держать гостя в поле зрения.

– Я хотела бы поговорить с Николаем Петровичем Степаненко.

– Вы по какому вопросу? – строго спросил мужской голос.

– Меня на днях вызывали и…

– Позвоните по номеру… – Он продиктовал номер, а я с перепугу не успела его запомнить. Парень томился в прихожей, я решительно отодвинула телефон, в конце концов, человек предъявил удостоверение, и я, наверное, обязана ехать. Взяла сумку и пошла к двери. В молчании мы спустились в лифте, он не улыбнулся и даже не смотрел на меня. Я думаю, было бы естественно для представителя власти ободряюще мне улыбнуться и объяснить, куда и зачем мы едем. «Надо позвонить Саше», – с опозданием подумала я, в этот момент мы как раз выходили из подъезда.

– Сюда, – сказал парень и взял меня за локоть. Я резко отдернула руку, происходящее нравилось мне все меньше и меньше. И тут я увидела машину: семиместная «Мицубиси» серовато-зеленого цвета. Хотела закричать, но вместо этого приподняла правую ногу и внимательно посмотрела на каблук. «Только не сходи с ума. Совершенно необязательно, что это та самая машина…» Парень покосился на меня и предпринял попытку вновь взять за локоть.

– Если вам не трудно, уберите руки, – сказала я. – Неприятно чувствовать себя под арестом.

Машина замерла рядом с нами, дверь открылась, и я увидела человека, которого, в общем-то, и ожидала увидеть: именно он разговаривал со мной в квартире Андрея.

– Здравствуйте, – вежливо сказала я и даже улыбнулась, всем своим видом демонстрируя большую радость от встречи с ним, потом резко повернулась, заехав локтем в солнечное сплетение своему конвоиру, и бросилась бежать. Такой прыти от меня никто не ожидал, потому парни растерялись. Если честно, я этого и сама не ожидала и, куда бегу, представления не имела, просто неслась через двор, проклиная себя за то, что, собираясь в милицию, обула туфли, почему бы не предпочесть им что-нибудь спортивное? Туфли можно сбросить, но на это уйдет время, и они меня догонят.

Именно это они и собирались сделать. Один парень с воплями несся за мной, другой рванул на машине с намерением перехватить меня, если я покину двор. Из-за угла вывернула «Волга», каким-то чудом я проскочила перед самым капотом и тут же услышала отборную матерщину: как видно, моему преследователю повезло меньше. Я кинулась по тропинке вниз к троллейбусной остановке. У этих типов милицейское удостоверение, так что на помощь граждан рассчитывать не приходится. Бежать в таком темпе больше пяти минут я тоже не смогу, следовало срочно что-то придумать.

Я была возле остановки, когда появилась машина… Быстро оглянувшись и не увидев парня в рубашке навыпуск, я то ли обрадовалась, то ли запаниковала еще больше и по газону кинулась через кусты к дому напротив. В округе он славился тем, что имел невероятную протяженность, точное количество подъездов не знали даже жильцы, для меня важным было то, что подъезды эти были проходными. К одному из них я и устремилась, успев заметить, как «Мицубиси» разворачивается с намерением перехватить меня во дворе. Я влетела в подъезд, дверь во двор была открыта, но воспользоваться ею было бы не очень умно: на своих двоих от машины мне не уйти. Спрятаться в подъезде, в надежде, что они не будут искать меня здесь? Если бы кто-нибудь укрыл меня в квартире… это маловероятно, а вот дверь в подвал совсем рядом и открыта. Не раздумывая, я спустилась на три ступеньки, заметив в углу черенок от лопаты, схватила его, закрыла дверь и сунула черенок за ручку, подергав для надежности… Как выяснилось, я сама себя загнала в ловушку: внизу еще одна дверь, запертая на ключ. Я опустилась на корточки, привалившись спиной к стене. Если я выберусь сейчас из подвала, то скорее всего столкнусь нос к носу со своим преследователем, во дворе меня ждет машина, так что мне ничего не остается, как сидеть здесь и ждать. По крайней мере могу отдышаться. Свет не горит, вдруг мне повезет и эти типы боятся темноты? В этот момент дверь кто-то толкнул, один раз и без особого усердия. Я вжалась лицом в колени и сдавила ладонями виски. Но ничего не произошло. Наверху хлопнула подъездная дверь, потом залаяла собака, потом вообще стало тихо, как в могиле. Если учесть, что сидела я в темноте, сходство с могилой было почти полным.

В подвал никто не рвался, я не могла так просто поверить в удачу и ждала час, не меньше, то поднимаясь, то опять опускаясь на корточки. Потом осторожно приблизилась к двери, прислушалась. Ничего подозрительного. Но открывать дверь все равно было страшно. Я сосчитала до тысячи, потом просто постояла, пялясь в темноту. Прошло еще полчаса. Боясь упасть в обморок, я зажмурилась и выдернула черенок из ручки двери. Солнечный свет ударил в глаза, на мгновение ослепив меня. Но ничего страшного не произошло, никто меня не поджидал. Я поднялась на четвертый этаж и из окна обследовала двор. Ни «Мицубиси», ни парня в рубашке навыпуск.

«Неужели повезло? – усомнилась я и еще немного подождала, отодвинувшись от окна. – А что, если это действительно милиция? – подумала я с ужасом. – Но Денис говорил – серо-зеленая, семиместная «Мицубиси», и я не помню, чтобы раньше встречала милиционеров на таких машинах… Денис! – охнула я. – Вдруг они нашли мальчишку?»

Я вышла из подъезда и, стараясь вести себя естественно, направилась к остановке, однако моей выдержки надолго не хватило, и через минуту я уже бежала. Преследователи не появлялись. Я остановила такси и дала адрес Дениса. Уже свернув на нужную мне улицу, вдруг подумала: эти типы могут поджидать меня именно там. Я торопливо расплатилась с водителем и вышла. Но ведь как-то я должна попасть во двор? Тут я сообразила, что стою посреди улицы и грызу ногти. Боже мой, это уж вовсе никуда не годится. Я должна увидеть мальчишку, а после этого пойти в милицию и выяснить, что, черт возьми, происходит. Отличный план, боюсь, для его осуществления моего характера явно недостаточно. Стучать кулаком по столу я никогда не умела… Со двора вылетел мальчишка на роликовых коньках и едва не сбил меня с ног.

– Эй, постой! – крикнула я. – Ты знаешь Дениса Голубева, он вон в том доме живет?

– Ну, знаю… – ответил мальчишка, глядя на меня с подозрением. – А зачем он вам?

– У меня к нему дело, серьезное. Ты не мог бы зайти к нему домой, передать, что я его жду?

– Чего ж сами не сходите?

– Я тебе десятку дам, – нахмурилась я. Парнишка взглянул недоверчиво и исчез за углом. Однако через некоторое время вернулся.

– Никого у них нет. Давайте деньги.

– Слушай, он мне действительно очень нужен, не знаешь, где он может быть?

– Да где угодно. Может, на речку пошел, может, машины моет…

– Если увидишь его, передай, я жду в парке за бывшим Дворцом пионеров, – это первое, что пришло мне в голову. Мальчишка вновь исчез за углом, а я, остановив машину, направилась к рынку, где в прошлый раз встретила Дениса. Мальчишки сидели на ведрах и тосковали, Дениса среди них не было. Отпустив машину, я подошла к ним.

– Дениса сегодня видели?

– Не-а, – лениво ответил самый старший.

– Его кто-нибудь спрашивал?

– А вам что?

– Серо-зеленый «Мицубиси»? – с опозданием я сообразила: то, что известно мне, легко могут узнать и те двое, и я, вот так заявившись сюда, попросту облегчаю им жизнь. Мне сделалось неуютно. Мальчишки между тем переглянулись и с любопытством уставились на меня. – В общем, так, – собравшись с силами, сказала я. – У Дениса неприятности. Я хочу ему помочь. Если встретите его, передайте: я жду в парке за бывшим Дворцом пионеров.

– Парк большой, – заметил старший.

– Что и ценно, – усмехнулась я и зашагала прочь, стоять на людном перекрестке было страшно.

– Проводи ее, – вдруг буркнул старший. От компании отделился чумазый мальчуган в джинсовом комбинезоне и в два прыжка догнал меня.

– Идем, – мотнул он головой и ходко зашагал впереди.

Мы свернули к рынку, прошли к частным домам, потом мимо заправки и каких-то складов, спустились к реке, пролезли через дыру в заборе и оказались на огромном пустыре. Слева – куча мусора, справа – щебня. Обогнув ее, я увидела лужу чудовищных размеров, с плотом на ней, украшенным шестом с пиратским флагом, а чуть дальше хижину, сколоченную из ящиков, кусков железа и толи. Однако окно и дверь были настоящие.

При нашем появлении дверь открылась, и я увидела Дениса. Вздохнула с облегчением и сказала:

– Привет, – а мой провожатый развернулся и быстро исчез в направлении забора. Денис хмуро посмотрел на меня и кивнул:

– Пошли.

В хижине был стол, два разномастных стула и нары у левой стены. На столе банка пива и жестянка вместо пепельницы. Денис закурил, устроившись на нарах, я взглянула на стул, мысленно махнула рукой и села.

– Они меня искали, – сообщил Денис. Говорил он неторопливо, но все равно чувствовалось, что паренек очень боится. – Какой-то хмырь во дворе крутился и все выспрашивал. И у рынка были. А к обеду домой заявились, но мамка вряд ли с ними разговаривать стала, она сейчас соображает плохо.

– У меня тоже были, – тихо сказала я. – Первый раз ночью. Хотели дверь открыть. Я проснулась, смогла позвать на помощь. А утром явились вроде бы из милиции. Удостоверение показали…

– Они тебе и не то покажут, – зло заметил Денис и с некоторым удовлетворением добавил: – Говорил я тебе…

– Говорил, – согласилась я. – Что думаешь делать? – Тут до меня дошло, что этот вопрос я задаю ребенку одиннадцати лет.

– А что делать? – пожал он плечами. – Прятаться. Только они все равно найдут.

– Есть же настоящие милиционеры, – глядя в окно, проронила я.

– Наверное, есть, а как ты их отличишь от ненастоящих? Придешь, все расскажешь, а они тебе навешают лапши на уши, увезут в лесок и там пристрелят. Конечно, ты уже будешь знать, что они ненастоящие, да что толку?

Я внимательно посмотрела на Дениса, пытаясь понять, откуда такие мысли у ребенка его возраста. А что, если он прав?

– Прятаться не выход, – дипломатично заметила я.

– Что нам еще делать? – Он нахмурился. – Если б ты в ментовке рот не открывала – все бы обошлось. Навязалась на мою голову, дура…

– Если тебе от этого легче, назови меня дурой еще раз, – предложила я, потом, помедлив, добавила: – Не могу поверить, что все это происходит на самом деле.

– Убьют нас, – вздохнул Денис, он, конечно, боялся и нуждался в утешении.

– Заладил: «убьют, убьют». Всегда можно что-то придумать.

– Ты, что ли, придумаешь? – презрительно бросил он.

– А почему бы и нет? Домой пойдешь?

– С ума я сошел, что ли?

– Здесь останешься? Я все-таки попробую связаться с этим Степаненко, по телефону, конечно, ехать в милицию, пожалуй, не стоит. И куплю что-нибудь из продуктов. Глупо умереть с голоду в такой ситуации.

– Ты сюда вернешься? – спросил Денис.

– Вернусь, если ты не возражаешь. Домой опасно, у друзей меня могут найти, а здесь довольно уютное местечко.

– Я с тобой пойду, – заявил он, поднимаясь, – а то опять начудишь…

На самом деле ему просто было страшно оставаться одному.

– Пошли, – кивнула я, и мы отправились через пустырь.

– Ты взрослая, – вдруг сказал мальчишка. – Ты можешь куда-нибудь уехать. А меня сцапают…

Я остановилась, посмотрела на него и взяла за плечо.

– Вот что, Денис, давай не будем особенно паниковать. Надо переждать в каком-нибудь надежном месте, подумать и посмотреть, как будут развиваться события, – ничего умнее мне в голову не приходило. – Уехать мы всегда успеем.

– Конечно, лучше держаться вместе, – вздохнул он. – Жалко, что ты не парень, вдвоем мы бы что-нибудь придумали.

– Хоть ты и назвал меня дурой, но иногда я очень неплохо соображаю.

«Задом наперед, совсем наоборот. Если бы это было так, было бы еще ничего, а если бы ничего, оно бы так и было, но так как это не так, то оно и не эдак! Такова логика вещей», – снова вмешался мой внутренний голос…

– Нам нужен телефон, – напомнила я.

Мы покинули свалку и вскоре выбрались к жилым домам. Я внимательно огляделась: впереди здание ТЭЦ, дальше железная дорога, слева еще свалка, а за нею тянутся заводские корпуса. Местность пустынная, что одновременно и хорошо и плохо. Частные дома размещались совершенно хаотично, однако Денис, судя по всему, отлично здесь ориентировался, шагал он уверенно и очень скоро вывел меня к улице, прилегающей к старому рынку.

– Телефон есть у охотничьего магазина, – сказал он. – Только неизвестно, работает или нет, а на рынок нам нельзя – опасно.

– Мы туда и не пойдем. Кроме телефона, нам нужен и магазин. Купим что-нибудь поесть и вернемся в хижину. Пока не составим план, будем там сидеть. – Это должно было успокоить Дениса, по крайней мере, я на это очень рассчитывала.

Телефон работал. Я набрала номер Степаненко, чувствуя, как сердце стремительно перемещается ближе к горлу. Степаненко на месте не оказалось, женский голос поинтересовался, по какому я вопросу, я объяснила, и мне предложили перезвонить по другому телефону. Мальчишка стоял рядом и тоскливо смотрел на меня: в его смышленой физиономии не было ни капли надежды. А я вдруг разозлилась.

– Слушайте, – сказала я решительно, Бог знает откуда эта решительность взялась. – Я хочу поговорить с Николаем Петровичем. У меня очень важное дело, оно касается расследования, которым он в настоящее время занят, и я не хочу разговаривать ни с кем другим. Вы меня слышите? Если невозможно застать его на работе, дайте мне его домашний телефон.

– Степаненко в больнице, – устало проронила женщина. – Я вам русским языком объясняю, как следует поступить, если у вас что-то срочное. И не надо истерик закатывать, вас вызовут повесткой…

– Что с ним? – спросила я, стараясь не смотреть на Дениса. – Сердечный приступ?

– Машина сбила, – неохотно ответила моя собеседница, и я повесила трубку.

– Ты чего? – испугался Денис.

– Что? – Я попыталась прийти в себя. – Он в командировке, вернется через несколько дней.

– А чего это ты в нем так уверена?

– Не знаю. Он мне понравился. В конце концов, надо же кому-то верить.

– Кому больше всех веришь, тот первый и продаст.

– Заткнулся бы ты! – не выдержала я. – Тоже мне, великий знаток жизни. И где ты всего этого набрался? – Он полез за сигаретой, а я решительно заявила: – Прекрати курить, когда ребенок твоего возраста идет с сигаретой, это обращает внимание, а оно нам без надобности. Где здесь магазин?

Купив хлеба, колбасы и молока, мы вернулись в хижину. Ночью пошел дождь и лил не переставая два дня. Деньги кончились, небольшой запас продуктов тоже, а мысль, чем помочь себе, так и не приходила в голову. В хижине было холодно, неуютно и страшно. Мы сидели на нарах, тесно прижавшись друг к другу, и старались согреться. За окном дождь лил как из ведра, было темно, и не верилось, что где-то рядом существует нормальная жизнь.

Денис завозился рядом, достал сигарету, торопливо чиркнул спичкой, коробок отсырел, а руки его дрожали.

– В твоем возрасте нельзя курить, останешься коротышкой.

– Да ладно, – вздохнул он и предложил: – Будешь?

– Давай, – махнув рукой на педагогику, согласилась я. Мы закурили, глядя в окно.

– Дядька, которому ты звонила, ни в какую командировку не уехал, так? – спросил Денис.

– Так, – кивнула я.

– Он жив?

– Он в больнице.

– То-то. Нужно из города выбираться. Здесь нас найдут.

– Легко сказать, – заметила я. – У нас денег ни копейки. Надо как-то пробраться в мою квартиру, потом попробовать получить деньги в банке, а еще взять машину из гаража.

Все это действительно стоило сделать, но покидать хижину было страшно. Я покосилась на Дениса, он мелко дрожал, я обняла его, прижимаясь теснее.

– Одеяло бы, – заметил он.

– Достанем… Мать, наверное, с ума сходит. Надо ее как-то предупредить.

– Да ей плевать… она и не заметила, что меня нет.

– Это ты так думаешь, а она скорее всего места себе не находит…

– Конечно, а то я мамку не знаю. Если она в запое, так саму себя не помнит.

– Так, может, запой кончился?

– Это через неделю-то? Мамка пьет до психушки.

– Чудеса, – покачала я головой.

Мы еще немного поболтали, потом примолкли и вроде бы задремали.

Проснулась я от холода, ног не чувствовала, с трудом распрямилась, спина ныла, голову разламывало.

«Черт-те что», – подумала я и только тут сообразила, что Дениса рядом нет.

Я выскочила на улицу и позвала:

– Денис!

Дождь кончился, но было по-прежнему пасмурно, точно на дворе не конец июля, а октябрь.

– Денис! – крикнула я в отчаянии. – Ответь сейчас же.

Я обследовала пустырь, утопая в грязи почти по щиколотку и уже зная, что Дениса здесь нет. Куда он делся?

– Да где же ты? – пролепетала я. Взглянула на часы: стрелки показывали половину шестого. Утра, вечера? Я приложила часы к уху, они стояли. – Вот черт! – выругалась я. Мальчишка сбежал, его нужно найти.

Я пошла к дыре в заборе, долго плутала среди домов, прежде чем смогла выбраться к охотничьему магазину. Где искать Дениса? Идти к рынку? Кому придет в голову мыть машину в такую погоду?

Магазин был открыт, я вошла, просто так, не придумав ничего лучшего. Мужчина за прилавком взглянул на меня с недоумением. Я перевела взгляд на свои ноги и попятилась к двери. Хорошо я, должно быть, выгляжу: мятый костюм, грязные туфли, три дня я умывалась водой, сочащейся из ржавой трубы на помойке… настоящая бомжиха.

– Простите, который час? – пролепетала я.

– Десять минут пятого, – ответил мужчина, я глупо улыбнулась и выскочила на улицу.

– Так больше продолжаться не может, – заявила я кому-то. – Я должна принять ванну, выпить горячего чая и хоть немного прийти в себя. Но прежде всего следует найти мальчишку.

В таком виде идти по городу невозможно. Я решительно направилась к луже и попыталась вымыть туфли, достала платок из сумки и поморщилась: его смело можно было выбросить.

– Это ни на что не похоже, – пожаловалась я и даже собралась зареветь. – У меня есть друзья, они мне помогут. Только бы найти этого чертенка.

Я зашагала по улице, съеживаясь под взглядами редких прохожих. Вновь стал накрапывать дождь, зонта у меня не было, я быстро вымокла и выглядеть от этого лучше не стала.

– Растяпа несчастная, уснула, а он сбежал… вот идиотка…

Я вошла в какой-то двор, устроилась на скамейке возле подъезда. Подъезд был с большим карнизом, и я надеялась переждать здесь дождь. Вышла женщина, посмотрела на меня и нахмурилась, а мне вновь захотелось зареветь.

– Найти телефон, позвонить Косте или Лариске…

Я побрела со двора, повесив сумку на плечо и съежившись, за шиворот стекала вода, мне хотелось забиться в какую-нибудь нору и согреться. А там пусть убивают все кому не лень.

Я все еще блуждала в районе пустыря, по непонятной причине не желая его покидать. На самом деле причину я знала: Денис мог вернуться.

– Пойду к магазину и позвоню Косте. – Так я и сделала. Кости дома не оказалось. Я позвонила Лариске на работу.

– Это ты? – ахнула она. – Что происходит?

– А что происходит? – спросила я, наблюдая, как с моего подола капает вода. Я похожа на бездомную собаку, вот что происходит.

– Тебя милиция ищет, что ты натворила? Убила кого-нибудь?

– По-твоему, это смешно? – удивилась я.

– Не очень. Меня уже замучили, городят какую-то чепуху: ты похитила ребенка, вас везде ищут.

Я немного похлопала глазами, стараясь прийти в себя.

– Так и сказали?

– Я понимаю, что это чепуха, – затараторила Лариска. – Наверное, есть какое-то разумное объяснение. Зачем тебе ребенок, что это вообще за ребенок и что, черт возьми, происходит?

– Не знаю. У меня нет разумных объяснений. Я грязная, голодная, я не могу пойти домой…

– Слушай, Сашка, из милиции дважды приезжали, еще я видела их машину вечером. Это ни на что не похоже, но они за мной следят.

– У кого из наших они были? – спросила я, громко стуча зубами.

– У всех. Ты ведь не агент иностранной разведки? Агенты не бывают такими, как ты… Что ты натворила, а?

– Мне нужны одежда и квартира…

– А самолет тебе не нужен? Говорю, они следят… О Господи…

– Перестань кудахтать, – разозлилась я. – Ты ничего не понимаешь, а я понимаю еще меньше. Кто-то убил Андрея, а теперь хотят убить меня. Весело, правда?

– А почему тебя ищет милиция?

– Понятия не имею. Человек, который занимался убийством Андрея, оказался в больнице, его сбила машина. Может, случайно, а может, и нет. Проверять мне не хочется, и в милицию я пока не пойду. У меня ни копейки денег, я боюсь идти к себе, и ты должна мне помочь…

– Это, конечно, ни на что не похоже, но я точно знаю, что еще пару дней назад ты не была сумасшедшей. Что я, по-твоему, должна сделать?

– У тебя есть ключ от моей квартиры, сходи туда… нет, не пойдет. Если они действительно следят за тобой, поймут, что это неспроста, и начнут задавать вопросы.

– А я пошлю их подальше и скажу, что беспокоюсь о подруге.

– Отлично, только они отправятся за тобой, и передать мне вещи ты не сможешь…

– Мои тебе вполне подойдут. Что надо?

– Джинсы, кроссовки, белье и деньги, хоть немного. У меня вот-вот будет голодный обморок… Стой, у твоей соседки дочка-подросток…

– Ну и что?

– Собери вещи в сумку и отнеси к ней. Попроси ее завтра подъехать к старому рынку. Я буду ждать на остановке в одиннадцать утра. Сможешь устроить?

– Наверное. Если девчонка не на даче.

– Сама не приезжай. Я все равно к тебе не подойду. Девочка меня узнает?

– Наверное, если ты не очень изменилась.

– Очень. На всякий случай – я в голубом костюме. Вид бомжихи со стажем.

– Я сейчас же пойду к соседке. Ты позвонишь?

– Если удастся. Итак – завтра в одиннадцать.

Я повесила трубку, испытывая нечто похожее на облегчение, и зашагала к пустырю. Пролезла в дыру в заборе и ошарашенно замерла. Трое мужичков деловито копались в куче мусора. Я-то считала, что пустырь всецело принадлежит нам, и вдруг такая незадача. Я торопливо вернулась назад и немного побегала вдоль забора. Интересно, надолго они там? А что, если наша хижина им тоже приглянулась? Однако решать спорный территориальный вопрос с тремя мужиками вряд ли стоило. Я спустилась в овраг, устроилась в кустах, положила голову на согнутые колени и попробовала себя утешить… но не знала чем. Взглянула на часы. Они опять стояли. Конечно. «Нельзя было смазывать их сливочным маслом. – Уверяю тебя, масло было самое свежее». Я фыркнула, покачала головой и громко произнесла:

– Задом наперед, совсем наоборот!

В кустах я сидела, должно быть, не меньше часа, костюм окончательно промок и стал похож на половую тряпку. С трудом поднявшись, проковыляла к дыре и с любопытством взглянула на пустырь. Сейчас я была бы рада даже нашей хижине: сверху не капает, и можно вытянуться на нарах. Мужиков не было видно, но это не значило, что они ушли: ничто не мешало им рыться с другой стороны огромной кучи. И тут я увидела Дениса, то есть я очень надеялась, что это Денис, хрупкая мальчишеская фигура мелькнула в дальнем конце пустыря, а я закричала:

– Денис! – и полезла в дыру. Грязи прибавилось, я торопилась, ноги скользили, я не удержалась и хлопнулась в самую лужу, замирая от отвращения. – Денис! – снова закричала я в отчаянии, он вынырнул откуда-то слева и проворчал:

– Ну чего ты орешь?

– Слава Богу, – обрадовалась я. – Я так беспокоилась.

– Ты будешь в луже сидеть или все-таки встанешь?

– Может, подашь мне руку? – неуверенно попросила я.

– Еще чего. Посмотри на свои.

– Ну и черт с тобой, – обиделась я и кое-как поднялась. – Где ты был?

– По делам отлучался, – ответил он. – А тебе чего на месте не сиделось? Ты хоть видела, на кого похожа?

– Где я могу увидеть, вернее, в чем?

– Имей в виду, воды две бутылки, то есть три литра на все про все. Как ты будешь отмываться, ума не приложу.

Мы вошли в хижину, я потянула носом и учуяла запах съестного.

– Что это? – спросила, повертев головой.

– Колбаса и курица копченая.

– Откуда? – удивилась я.

– Из магазина. Откуда ж еще?

– А деньги? Где ты деньги взял? – Денис презрительно фыркнул и отвернулся, а я на него накинулась: – Ты их украл? Украл? Ах ты, воришка! – Я попыталась схватить его за шиворот, но он легко увернулся.