Текст книги "50 знаменитых любовниц"

Автор книги: Татьяна Иовлева

Соавторы: Ирина Рудычева,Алина Зиолковская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Дитрих Марлен

Настоящее имя – Мария Магдалена фон Лош (род. в 1901 г. – ум в 1992 г.)

Известная немецкая киноактриса, ставшая легендой и идолом киноэкрана. Автор книги «Азбука моей жизни»

(1963 г.) и мемуаров «Размышления» и «Возьми жизнь мою». Всю жизнь она состояла в законном браке, но отдавала предпочтение любовным отношениям с талантливыми, интеллектуальными мужчинами.

Если лунной ночью поднять глаза к небу, то можно погрузиться в нескончаемое звездное море. Его красота завораживает и притягивает. Астрономы упорно прослеживают зарождение, небольшой участок пути или смерть каждой звезды. Говорят, что когда звезда умирает, она прекращает пульсировать, но ровный свет летит сквозь космическую бездну еще тысячи лет. Астрологам звезды сообщают по секрету о невидимой, сокровенной сути личности. Особенно всем интересно, что же осталось «за кадром» в биографии какой-либо земной экранной звезды, что послужило причиной ее вспышки и неугасающей славы.

Астролог Феликс Величко, составив гороскоп Великой Марлен, сразу же заметил, что настоящую Дитрих не знал никто. «Очень скрытный, сдержанный человек, в тихом омуте которого водятся черти. Скорее всего, имя и фамилия у нее вымышленные, и родилась она, вероятно, в дворянской семье… У нее чувства были подчинены рассудку. В душу свою она вряд ли кого-то пускала – это типичный одинокий путник на дороге жизни, которая, чем ближе к концу, тем ухабистее. Подсознание актрисы – это кипящий ад, причиняющий ей много страданий, начиная с разрыва с семьей и кончая одиночеством наедине с депрессивным состоянием… Марлен Дитрих сильно влекло к мужчинам, хотя бы для того, чтобы показать свою власть над ними… и наказать за дерзость. Люди с сильной Черной Луной в гороскопе, при всей их талантливости, обычно проживают трагическую жизнь. Но, к счастью, именно в творчестве могла приоткрыться плотно закрытая заслонка ее души…»

Актриса в своих сердечных и, на первый взгляд, искренних мемуарах поведала миру о том, что посчитала нужным, чтобы ее неувядаемый образ не потускнел. «Мое настоящее имя Марлен Дитрих. Это не псевдоним, как все утверждают. Спросите любую мою школьную подругу, она подтвердит вам это!» На самом же деле вторую дочь родовитого высокопоставленного военного звали Мария Магдалена фон Лош. Она родилась 27 декабря 1901 г. в маленьком городке неподалеку от Берлина. Имя Марлен девочка придумала себе в 13 лет, соединив вместе два настоящих, а сценическая фамилия Б^псИ («отмычка» – нем.) обозначает ключ, открывающий старые замки. Детство Марлен прошло в прекрасном доме на Линденштрассе, рядом с богатым ювелирным магазином «Конрад Фельсинг», принадлежавшим по наследству ее матери Жозефине. Отец (он погиб в Первую мировую войну) и два отчима в воспитании девочки участия не принимали, всем занималась мать. Как достойная представительница немецкой аристократии, она без особой нежности и теплоты, но с исключительным вниманием следила, чтобы дочь следовала ее строгим и ясным жизненным принципам: чувству долга, любви к любому делу, верности и контролю над своими чувствами. Мать стала для Марлен образцом стойкости, а бабушка – эталоном вкуса, элегантности и очарования.

Семья ни в чем не нуждалась, и девочка получила прекрасное гуманитарное образование: хорошо знала и любила французский и английский языки и литературу, увлекалась поэзией и философией, занималась гимнастикой и, особенно серьезно, музыкой. Она часами играла на рояле и лютне, педагоги пансиона-интерната в Веймаре и профессор Флеш из музыкальной академии считали, что будущее Марлен – это скрипка. Однако музыкальное образование пришлось прервать из-за серьезного воспаления сухожилий руки. Это стало первым ударом в жизни, крушением юношеских надежд. Она перенесла его стойко, не раскисла и решила попробовать свои силы в известной театральной «Рейнхардт-школе». Актриса из Марлен получилась на редкость заурядная. «В течение одного вечера я могла играть служанку в первом театре, затем автобусом или трамваем добиралась до второго театра, в спектакле которого играла одну из амазонок, в третьем театре, например, играла роль проститутки». На грим уходило больше времени, чем на исполнение роли. Но девиз матери: «Не расслабляйся, делай что-нибудь!» – не позволял Марлен упасть духом.

Для поисков собственного стиля и места в жизни времени у Дитрих было предостаточно, тем более что в театре она играла не ради куска хлеба. Марлен все было интересно испытать. Первые съемки в кино, первая любовь. Помощник режиссера в фильме «Трагедия любви» Рудольф Зибер был «высоким, красивым, белокурым и умным». Несмотря на протесты матери, спустя год после помолвки они поженились (1924 г.) и вскоре радовались рождению дочери Марии.

Марлен вернулась к работе в театрах, кино и выступлениям в кабаре и ночных клубах. В 1926 г. она выступала в ревю «Из уст в уста» с Клэр Вальдорф, которая ввела Дитрих в загадочный мир бисексуалов и научила ее небрежной и упрямо-нагловатой манере поведения на публике. Вместе с элегантной француженкой Марго Лион она исполняла развлекательно-лесбийский дуэт в ревю «Носится в воздухе». Презрев нормы аристократического поведения, Дитрих в коротком нижнем белье смело фотографировалась для рекламы у известного фотографа М. Бадикова.

Марлен прекрасно осознавала, что как актриса она была «полным нулем», но на одном из спектаклей своей неуловимой эротичностью привлекла внимание знаменитого американского режиссера Джозефа фон Штернберга, снимавшего в Берлине первый звуковой фильм. Он стал для Дитрих Пигмалионом, вылепившим и оживившим неповторимый экранный образ, с боем утвердив ее на роль Лолы, певички из портового кабака, в фильме «Голубой ангел». «О нет, – утверждал режиссер, – я не открыл Дитрих, я только учитель, взявший на роль прекрасную женщину, усиливший ее шарм, маскирующий ее недостатки и в результате выкристаллизовавший подлинный образ Афродиты».

Марлен беспрекословно следовала каждому его повелению: вырвала коренные зубы, чтобы на фоне широких скул образовались впадины щек, села на голодную диету, не говоря уже о таких «мелочах», как форма бровей. Лицо с «самыми голубыми в мире немецкими глазами» получило то скульптурное очертание и ореол загадочности, которые так притягивали зрителей. «Ренуар кинематографа» (так называли Штернберга коллеги) научил Марлен красоте порока, красоте искусственного мира, он окутал ее покрывалами из газа и заставил смотреть на мир сквозь полуприкрытые веки. Она вызывающе глядела в камеру, в то время как остальные три были направлены на ее ноги – единственное, что осталось из ее родовой «конюшни». Теперь Марлен даже не приходилось играть: она стала «женщиной в стиле Рубенса, крепкой, жизнеутверждающейся, полной секса, о которой мечтали все нормальные мужчины». Ее кинообраз был обречен на успех, но он стал неотделим от Дитрих и в жизни.

Леди до мозга костей с шармом роковой женщины с тонким флером эротики – такой мистической смесью предстала она перед зрителем. «Голубой ангел» открыл ей дорогу к славе. Весной 1930 г. Дитрих, с согласия мужа, отправилась в США вслед за Штернбергом, который стал для нее всем: «исповедником, критиком, советчиком, ходатаем за меня и моих домочадцев, менеджером» и, конечно, любовником. Марлен не хранила верности своему официальному мужу, но заботилась о нем. При первой же возможности она перевезла в Америку дочку, а затем и Рудольфа Зибера и поселила их в своем шикарном особняке на Беверли Хилз, комнаты которого были обиты белым мехом. «Мистер Дитрих» спокойно играл роль подкаблучника своей знаменитой жены. Он терпел всех ее обожателей, находя утешение в объятиях русской эмигрантки Тамми (Тамары Матул) – их домработницы и няни. Маленькая Мария тоже испытывала большую привязанность к ней, чем к своей недосягаемой матери, как бы та о ней ни заботилась.

Совместные фильмы Штернберга и Дитрих («Марокко», «Обесчещенная», «Шанхайский экспресс», «Белокурая Венера», «Дьявол – это женщина»), снятые в период 1930–1935 гг., имели фантастический успех. «Загадочная леди» заставляла лица зрителей светлеть при виде ее на экране. Обаяние, шарм, чары – можно назвать как угодно – исходили от этой женщины. Кого бы ни играла Марлен – от замызганной цыганки до величественной русской императрицы, – она оставалась блистательной и стала образцом для подражания. Одновременно в ней раскрылся актерский дар. Альфред Хичкок, у которого Дитрих снялась в единственном фильме «Боязнь сцены» (1950 г.), считал, что «она профессиональная актриса, профессиональный оператор, профессиональный модельер». Все, кто работал с ней, были восхищены ее трудолюбием, энергией и умением вникать в детали. Марлен знала все о линзах, софитах, была своим человеком у осветителей, гримеров, в монтажной и реквизитной, на экране умела пользоваться взглядом, жестом, намеком, недосказанностью и, конечно, костюмом.

«Фатальная женщина» работала над своими нарядами на уровне с прославленными модельерами и обыкновенными швеями. Идеи баснословно дорогих, но неправдоподобно оригинальных нарядов всегда принадлежали ей, как и введенная для женщин мода на мужской брючный костюм. Эдит Хэд, награжденная восемью «Оскарами» как художник по костюмам, с уважением отмечала: «Платья не творятся для Дитрих, они творятся вместе с ней». Это был не каприз звезды, этого требовал образ. Портные и стилисты вспоминали, как она неподвижно простаивала семь-восемь часов на примерках, с неистощимой фантазией и с точностью до миллиметра указывала, где должна быть блестка, как сама ловко орудовала иглой, и говорили, что Марлен была для них «и кошмаром и праздником».

«Галатея», созданная гением Штернберга, с 1935 г. зажила самостоятельно, теперь она творила себя сама. Еще в начале работы в Голливуде она спросила у своего режиссера, не стоит ли ей изменить имя. Тот ответил: «Твое имя будут учить наизусть». Он был прав. Фильмы с участием Дитрих имели бешеный успех во всех странах, она была не только актрисой, она стала типом женщины – «Марлен Дитрих», тем образом, который пытались копировать, но не могли повторить. Мифическая Марлен снималась и у других режиссеров («Желание», «Ангел», «Нью-Орлеанский огонек», «Ранчо, пользующееся дурной славой», «Зарубежный роман» и др.). И даже если фильмы были не совсем удачными, ее роль была безупречна и запоминалась. Постепенно экранный образ Дитрих сменился: роковая дама уступила место интеллектуальной женщине с поразительным чувством юмора.

Неизменными оставались чары Дитрих и редкий по звучанию, гипнотизирующий голос, которым она завораживала миллионы зрителей и своих многочисленных мужчин. Эрнест Хемингуэй писал, что «если бы у нее не было ничего другого, кроме ее голоса, все равно одним этим она могла бы разбить вам сердце. Но у нее еще такая прекрасная фигура, эти бесконечные ноги (они были застрахованы Ллойдом на миллион марок) и не подверженное времени очарование лица…» Марлен тоже восхищалась Великим Хемом: «Я никогда не переставала любить его, но мы никогда не жили вместе». Телефон, письма, редкие встречи. То он был занят другой женщиной, то она не свободна. Марлен даже выступала в роли свахи и уговорила «Венеру карманного размера», Мэри Уэлш, стать женой «своей гибралтарской скалы» (так Дитрих величала Эрнеста). В своих воспоминаниях она признавалась: «Наша любовь продолжалась много, много лет (почти тридцать) без надежд и желаний. По-видимому, нас связывала полная безнадежность, которую испытывали мы оба». Марлен везде возила фото Хемингуэя с дарственной надписью: «Моей милой капусте», и ее согревали слова одного из писем: «Я забываю о тебе иногда, как забываю, что бьется мое сердце».

Дитрих привлекали только интеллектуальные, образованные и талантливые мужчины. В Венеции в 1935 г. она познакомилась с Ремарком и последовала за ним в Париж. Марлен преклонялась перед его мужеством и талантом. «Это было изумительно. Он не тянул меня в постель. Я была рада тому, что мы могли просто сидеть и разговаривать… И засыпая, все же любить друг друга. И от этого становилось так хорошо». Когда в 1946 г. вышел новый роман Ремарка «Триумфальная арка», многие узнали в главной героине Марлен и поняли, как печально для писателя закончилась их связь: «Ты не хочешь меня потерять, но ты не хочешь потерять и другого. Вот в чем суть. Ты можешь так жить. Когда-то и я мог так. А вот с тобой не могу. Поэтому я должен избавиться от тебя. Пока еще могу». Ремарк страдал, что на протяжении нескольких лет вынужден был делить Марлен с мужем, а затем с ее новым увлечением, актером Джеймсом Стюартом.

Мистическая Марлен обольщала многих. Знаменитый шансонье Морис Шевалье ради нее развелся с женой, отказался от выгодных контрактов, но когда пришел и сказал: «Вот я, возьми меня», – оказалось, что Дитрих уже увлечена другим. Любовник Греты Гарбо, актер Джон Гилберт расторг помолвку и долго преследовал Марлен. Чтобы избавиться от надоевшего поклонника, она просто-на-просто загоняла его до предынфарктного состояния на теннисном корте. Ведь на очереди уже стояли новые, не менее знаменитые претенденты на ее сердце и тело. Дитрих не любила отказывать своим поклонникам: «Они такие милые, когда просят… А потом ужасно счастливы. Вот и нельзя отказать…»

Но самой большой любовью в жизни Марлен стал Жан Габен – молодой, ослепительно красивый блондин с синими глазами и, главное, талантливый. После непродолжительного знакомства в Берлине они вновь встретились в феврале 1941 г., когда он с трудом вырвался из оккупированной Франции. Дитрих вначале просто опекала его, как и многих других эмигрантов. К тому же она с детства очень любила Францию и все французское, а фашизм ненавидела. Любимая актриса Гитлера отказалась от его многочисленных предложений вернуться в Германию и «возглавить киноиндустрию нашего великого рейха». Для Марлен разрыв с родиной был очень болезненным, но она не только отвергла такую сомнительную честь, но и в 1938 г. приняла американское гражданство (многие немцы до сих пор не могут простить ей этого – могила Дитрих постоянно подвергается осквернению), активно участвовала в антифашистском движении, собрала миллион долларов для нужд фронта, вступила в «Голливудский комитет», который помогал освобождать людей из концлагерей, и опекала их вдали от родины. Так и для Габена Марлен стала переводчиком, импресарио и даже кухаркой, потому что ему не нравилась американская еда.

Их знаменитый роман был продолжительным, страстным и измучил обоих. «Жан был самым чувственным, самым нежным из всех, кого я встречала, и самым жестоким. Но он всегда был прав». Поговаривали, что он даже бил «Легенду Голливуда». Марлен все прощала. Вот строчки из ее дневника: «Я думаю о нем. Я бы отдала годы своей жизни за несколько секунд встречи с ним. Жан, я люблю тебя. Я в твоей постели. Мое тело холодное, и я разглядываю его. Я не красивая. Я хотела бы быть красивой, как ты. Когда ты рядом, я могу больше не думать, не говорить. Мои глаза, мои губы, мои ноги раскроются тебе навстречу и скажут все сами. Приди и возьми меня, как ты брал прежде. Ты мне нужен, чтобы жить. Если ты захочешь ребенка, я рожу его, как если бы мы были мужем и женой. Получить развод я могла бы гораздо быстрее. Я люблю тебя каждой каплей крови в моем теле и думаю только о том, что хочу быть рядом с тобой».

Но шла война. Полный патриотизма Габен, разорвав с киностудией контракт, отправился на фронт, а следом надела военную форму и Дитрих. Три года с концертной бригадой она выступала в прифронтовой полосе в Африке, Сицилии, Италии, Исландии, Франции, Бельгии, Голландии, Чехословакии. Своим неповторимым голосом она пела солдатам песни из своих фильмов. Зимой 1944 г., узнав, что поблизости находится танковая часть, в которой служит ее Жан, Марлен исколесила все вокруг, чтобы на минуту прижаться к нему, услышать «черт побери» и остаться стоять посреди поля «в огромной туче пыли и затихающего рокота моторов».

У знаменитой актрисы Дитрих нет ни одной престижной кинематографической награды, зато есть фронтовые: Медаль Свободы (США) и орден Почетного легиона (Франция). Жан Габен гордился своей героической возлюбленной, мечтал создать семью, жить и работать с ней в Париже. Но денежные дела, вконец расстроенные войной, обязательства Марлен перед «всеми Дитрихами», которых она содержала, заставляли ее подолгу задерживаться в Америке (во Франции они снялись в одном, увы, неудачном фильме «Мартен Руманьяк», 1946 г.). Ее «Остров счастья» по имени Жан вначале завел любовницу, а затем женился. Марлен была в отчаянии, а он – счастлив с Доминик Фурье, родившей ему троих детей, и полностью прекратил общение с бывшей возлюбленной. Дитрих упрямо продолжала считать себя женой Габена и после его смерти в 1976 г. заявила журналистам: «Похоронив Жана, я овдовела во второй раз» (незадолго до этого скончался Рудольф Зибер).

Но одиночество Дитрих не грозило. Несколько лет у нее продолжался роман с американским актером и режиссером Юлом Бриннером, пьющим, женатым, постоянно хандрящим и тоскующим: «Я подыхаю от любви к тебе. Господи, как мне тебя не хватает. Куда бы я не пошел, без тебя это лишено смысла…» Сменил его итальянский актер Раф Валлоне: «Марлен, ты можешь находиться, где угодно, все равно ты на своем месте: в моей душе. Всякий раз, когда я ощущаю усталость от окружающей пошлости, ты вносишь в мою жизнь новые силы».

Таких писем к Марлен от разных мужчин было много. Они любили ее и преклонялись перед ней не только как перед неповторимой экранной дивой. Дитрих, будучи необычайно цельной и серьезной личностью, выдержав не один удар судьбы, оставалась доброй, мягкой, романтичной и сентиментальной женщиной, хорошим товарищем для всех без исключения, знакомых и незнакомых людей. Она жертвовала огромные суммы детским домам и больницам, помогала кому только могла. Режиссер Б. Уайлдер, снимавший Марлен в фильме «Свидетель обвинения» (1957 г.), писал, что «в действительности она была сестрой милосердия и домашней хозяйкой… Матерью Терезой, только с красивыми ногами. Стоило осветителю на лесах чихнуть, как она неслась в гримерную за каплями и таблетками». Такую будничную Марлен любили все без исключения и удивлялись, что после серии неудач в кино, где неумелые режиссеры пытались тиражировать образ певички Лолы, она сумела отказаться от ролей, которые давно переросла, и начать жизнь заново на эстраде.

С музыкальным шоу Дитрих объездила весь мир: от Лас-Вегаса до Москвы. Она появлялась в узком луче света на сцене, красивая, элегантная, шикарно одетая, и пела песни военных лет и из своих фильмов. Марлен работала с огромной самоотдачей, хотя впервые как солирующая певица выступила в 52 года. «Ее голос – спокойный альт, который иногда переходит в шепот, то вдруг срывается в звенящий баритон. Она как бы проговаривает песни. Временами трудно понять слова, но это не имеет значения. Видеть Марлен – такая же радость, как и слышать. Она неподражаема. Ее манера исполнения изысканна, странновата и все же лирична. Она прославляет любовь так, как это никому из певцов ее поколения не удавалось». Так писал после посещения концерта Дитрих влиятельный критик Элиот Нортон.

Десять лет во всех гастрольных поездках Марлен сопровождал Берт Бакарак, композитор, импровизатор, талантливый пианист. Почти тридцатилетняя разница в возрасте не смущала молодого мужчину, он был пылко влюблен в прекрасную и нестареющую женщину. И она, согретая его искренним теплом, была бесконечно счастлива. «Я стирала ему рубашки и носки, сушила его смокинг в театре в перерыве между представлениями. Он благосклонно принимал все. Он удивительный человек, я хочу, чтобы об этом знали все». Но счастье, как и прежде, оказалось изменчивым. В жены Берт выбрал молодую. Разрыв был болезненным и поверг Марлен в тяжелейшую депрессию, она стала злоупотреблять спиртным. Но Дитрих выдержала и этот удар и еще десять лет с потрясающим успехом выступала на эстраде. На киноэкране зритель вновь увидел ее только дважды. В антифашистском фильме С. Крамера «Нюрнбергский процесс» (1961 г.) она создала абсолютно новый, далекий от ее привычного имиджа образ. На закате своей карьеры актриса Дитрих полностью взяла реванш над мифической дивой. Фильм «Прекрасный жиголо – бедный жиголо» (1978 г.) запомнился зрителям песней «Всего лишь жиголо» в исполнении Марлен.

В 1975 г. Дитрих вынуждена была сойти с эстрады. Во время концерта в Сиднее, будучи нетрезвой, она неудачно упала на сцене и получила тяжелый перелом шейки бедра. Спустя четыре года – еще один серьезнейший перелом ноги, после которого она уже не могла самостоятельно передвигаться. Марлен поселилась в своей небольшой парижской квартире. И даже ближайшие друзья не подозревали, что «великолепная Дитрих» прикована к инвалидному креслу, а последние пять лет – к постели. По телефону она убеждала всех, что не страдает от одиночества. Марлен писала мемуары, как всегда много читала и очень страдала от невнимания дочери – неудавшейся актрисы, но благополучной жены и матери четырех сыновей. Дитрих каждый день звонила ей, лишь бы услышать ее голос.

Великая актриса избрала для себя добровольное затворничество – «голубой ангел» не мог упасть со своего пьедестала. Марлен с присущим ей мужеством «держала удар». Но предательства дочери пережить не смогла. Мария в 1992 г. издала книгу «Моя мать Марлен», написанную в худших традициях бульварной литературы. Даже падкие на «жареное» журналисты, следящие за каждым шагом «недосягаемой, как миф, Марлен», признали, что половина изложенных фактов – злостный вымысел. Сердце матери, прочитавшей это «произведение», не выдержало.

Марлен Дитрих скончалась 6 мая 1992 г. и согласно ее последней воле была похоронена в Берлине рядом со своей матерью. Три державы – США, Франция и Германия отдали дань уважения и признания легендарной киноактрисе, неповторимой певице и мужественной героической женщине, укрыв ее гроб государственными флагами. И только ни один из ее возлюбленных не склонил в печали голову. Мистическая Марлен пережила их всех и… себя.

«Поэтому я хочу приветствовать не только твою красоту, сколько душу. Она светится в тебе, как луч света в морской волне, светящейся волне, приносящей издалека, словно подарок, свой свет, свой голос… – писал Жан Кокто. – От блесток „Голубого ангела“ до смокинга „Марокко“, от неказистого черного платья „Обесчещенной“ до пышных перьев „Шанхайского экспресса“, от бриллиантов „Желания“ до американской военной формы, от порта к порту, от рифа к рифу, от мола к молу носится на всех парусах фрегат, Жар-птица, легенда-чудо – Марлен Дитрих».