Текст книги "Обратная сторона зеркала, или Ошибочка вышла"
Автор книги: Татьяна Туринская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Туринская Татьяна
Обратная сторона зеркала, или Ошибочка вышла
– Ничего подобного! Я никогда не мечтала родиться блондинкой с пятым размером груди!
Ольга обиженно надула и без того пухлые, лишенные намека на помаду губы и отвернулась в сторону. Через мгновение вновь взглянула на собеседницу. При этом в глазах ее светилась вселенская тоска.
– Вы ничего не понимаете. Не мечтала. Мне вообще на это наплевать. Почти… Если честно, то лет в десять, тогда все девочки по Барби с ума сходили… Но это ведь не считается, да? А так…
Опять отвернулась на короткий миг:
– Как вам объяснить? Вы даже не догадываетесь, как вы близки к правде, и в то же время жестоко ошибаетесь. Все намного-намного хуже. Вот и я в свое время точно так же ошиблась.
Если уж я о чем-то и мечтала, так о замужестве. Наверное, с самого детства мечтала о своем принце. Ясное дело, не на белом коне – какие уж лошади в городе? Но и за бездомного, как вы понимаете, тоже не сильно-то хотелось. Да и время нынче такое… В общем, не мне вам объяснять: сами понимаете, каким мужем можно похвастать перед подругами. Как раз такого и хотелось.
Нашла… Я секретаршей работаю. Ой, вот только не надо понимающе качать головой! Я тоже сначала так думала. А оказалось… Если честно, то я даже была разочарована. Не меня ведь начальники выбирали – я их. Знаете, сколько собеседований пришлось пройти, сколько выгодных предложений отклонить, прежде чем к Тарханову устроилась? Потому что если уж и… ну, вы понимаете. Так не с кошельком каким-нибудь, не со стариком слюнявым… А Тарханов… Короче, не разочаровал он меня. Вот с ним бы… Бывают ведь случаи, когда начальники на своих секретаршах женятся. Но – облом. У него жена знаете какая? Не хуже меня будет. В самом деле. Такая вся из себя… Симпатичная, в общем.
С Тархановым, стало быть, не сложилось. Я было разочаровалась, но потом поняла, что еще не вечер. Думаю, не стоит посвящать вас в наши корпоративные тонкости, скажу просто: в наш конгломерат входят три фирмы. Каждая из них занимается своим делом, вернее, частью, направлением – потому что дело у нас как раз общее. И цель общая – заработать как можно больше денег. Ну, это-то как раз понятно – какие еще цели могут быть в наше время?
На Новый Год обычно устраивают общий сабантуй. Официально называется корпоративной вечеринкой, а по сути настоящий сабантуй. Сначала все так чинно-благородно, а под конец вечера нажираются до поросячьего визга. Но это все мелочи.
Кайдаша и Радомского я к тому времени знала достаточно хорошо – они как раз и занимаются теми двумя фирмами. Смежники, скажем так. Олег Кайдаш… С самого моего появления в приемной Тарханова забросал меня цветами да шоколадками. Красив, сволочь, до безобразия. За одну только улыбку можно отдаться на месте. Знаете, этакая гремучая смесь: рост Дольфа Лундгрена, фигура Дмитрия Певцова, и жутко обаятельная улыбка, как у Игоря Верника. Вот вы мне скажите: вы бы поверили в существование невероятно красивого мужика, к тому же богатого да еще и холостого?
Собеседница поджала губы, раздумывая, потом неуверенно кивнула.
– Хорошо, допустим. А поверили бы вы в серьезность его намерений?
На сей раз ответ последовал очень быстро. Отрицательный.
– Вот и я не поверила. Ну вот скажите, к чему бы мог привести роман с ним? В лучшем случае погулял бы он со мной месячишко-другой, да и бросил. Мало ему девок? Да такой только моргнет – к его ногам все бабы мира упадут в едином порыве. И я в том числе. Ой, как я только устояла перед ним – до сих пор удивляюсь! Так хотелось все бросить к чертовой матери, и…
Ольга мечтательно уставилась в окно и сидела так до тех пор, пока женщина в элегантном кашемировом кардигане не начала нетерпеливо ерзать на стуле. С явной неохотой вернулась в реальность:
– Знаете, я бы определенно так и сделала, не окажись рядом Радомского. Алексея Николаевича. Алёши… Ему удивительно подходит его имя. Алёша – чувствуете, как звучит? – она мечтательно улыбнулась и произнесла по слогам, растягивая удовольствие: – А-лё-оо-ша. Такой мягкий, уютный, домашний… В сравнении с Олегом Кайдашом он безнадежно проигрывал по всем параметрам. Тот высок – Алеша средненький. Кайдаш накачанный, как Шварценеггер – Алеша обычный, разве что чуток полноватый. Не толстый, но немножко плотненький, сбитый такой. Кайдаш улыбнется – все бабы его. А Алеша… Знаете, странное дело. Обычно такие, как он, мягкие люди, очень мило улыбаются, ямочками на щеках играют. А Радомский почему-то почти не смеялся. Всегда такой серьезный, как будто кроме работы его ничего не интересует. Вот вы мне и скажите: кому из них вы бы отдали предпочтение?
На сей раз собеседница не только не ответила, но даже никаким жестом не обнаружила своего отношения к кандидатам. Оля даже немножко обиделась: ну что за неуместное равнодушие?! Можно подумать, ее совершенно не интересуют Ольгины проблемы. Сама ведь выспрашивала, в душу лезла: зачем, из-за чего? Не хотите ли вы об этом поговорить? Не зря о психотерапевтах столько анекдотов… А теперь вдруг такая отстраненность.
– Тут ведь дело не только во внешности. Если так, то Кайдаша сложно было бы переплюнуть. Но дело-то в том, что цель у меня была не погулять красиво пару-тройку месяцев, понимаете? Цель была генеральная, самая главная в жизни! Разве могла я себе позволить ошибиться? Я ж себе мужа выбирала, а не игрушку. И по всему выходило, что моя главная мишень – не Кайдаш, как бы мне самой ни хотелось ответить на его призывные взгляды, а Алеша Радомский. Да и фамилия, согласитесь, куда приличнее звучит: Ольга Радомская. Красиво? И мне понравилось. Или Ольга Кайдаш – ерунда какая-то, совсем не звучит.
В общем, раздумывала я недолго. Сам-то Алеша стеснялся – он у меня вообще парень скромный, а потому пришлось взвалить на себя… ну, скажем, организацию наших отношений. Приходит ко мне Кайдаш с шикарными розами, осыпает комплиментами, а я вся из себя такая неприступная, холодная. Хотя если честно, мне хотелось совсем-совсем другого. Но я каждый раз представляла, как мне будет больно, когда он меня бросит – срабатывал приемчик безотказно. А как Алешенька в приемной появится – я вся из себя улыбчивая делаюсь, приветливая такая. Ну надо же мне было его как-то поощрить, раз он сам такой стеснительный!
В общем, к Новому Году я ему уже достаточно наулыбалась, чтобы ему хватило смелости пригласить меня танцевать. Но и в танце так робко держал меня за талию… Знаете, и смешно было, и в то же время трогательно. В общем, если раньше мною двигал сугубо расчет, то после той вечеринки я почувствовала, что действительно начинаю испытывать к нему какие-то чувства. С одной стороны, хотелось как можно скорее перейти к следующей стадии отношений – ну вы понимаете, да? К физической. А с другой… Было что-то непередаваемо приятное в том, как он за мной ухаживал. Одно плохо – встречались мы с ним крайне редко, в основном на банкетах каких-нибудь, вечеринках, на официальных деловых приемах, когда все должны быть со своими половинами.
Ой, как приятно было ощущать себя его половинкой! Вы себе не представляете. А я ведь к тому времени уже конкретно в него влюбилась. Какой там Кайдаш, на фиг он мне сдался, когда у меня есть Алешенька?! Такой сдержанный, серьезный – не чета оторве-Кайдашу. И насколько я оказалась права – с ума сойти! Он за это время успел уйму девок поменять. Ах, как я гордилась собой! Еще бы – я ведь запросто оказалась бы такой же брошенкой, как и остальные. И уж тогда-то Алеша на меня точно бы не посмотрел – не будет же он подбирать объедки за другом.
Одно огорчало. Время шло, а у нас с Алешей все стояло на месте. В смысле, отношения наши ни на йоту не продвинулись дальше того Нового Года. Как тогда он меня скромно придерживал за талию, так и спустя полгода держал. Ну, я-то тоже не робкого десятка, как тот же Кайдаш. И так уж достаточно долго ждала, пора бы уж и сближаться потихоньку. Короче, стала я проявлять некоторое нетерпение. После очередного корпоративного сабантуя облокотилась на него посильнее, прикинувшись пьяненькой – ничего, пусто. Ноль эмоций. Ну тогда я уж вовсе расхрабрилась, и однажды нагло полезла целоваться. При этом весьма красноречиво ручками так под рубашечку норовлю влезть: мол, милый, не стесняйся, я уже готова, я вся твоя…
Вы бы видели его реакцию! Честно говоря, она меня оскорбила до глубины души. Никогда еще мужики меня не прокатывали так мимо. И то сказать: не уродина, с фигурой все нормально – подумаешь, совсем чуть-чуть не дотягиваю до всемирно-признанных параметров. Зато в общем и целом… Да что там, сами видите!
Ольга уставилась на собеседницу, уверенная в том, что сейчас ее засыплют комплиментами. Как ни странно, та не проявила ни малейшей реакции, молча ожидала продолжения рассказа, и Ольге пришлось смириться.
– Да нет, это я сейчас такая бледная. Как спирахета. Вообще-то я очень даже ничего, пусть и не блондинка с пышной грудью, как вы выразились. И с мужиками у меня никогда в жизни проколов не было. А тут… – усмехнулась горько: – Ну да, когда-нибудь бывает первый раз. В общем, тогда-то он мне и объяснил свое кредо. Я, говорит, асексуал. Поначалу я оторопела: это еще что за извращение такое? Он усмехнулся и говорит: "Не бойся, это не заразно. Просто я для себя решил, что в интимные отношения вступлю только с законной женой. Раньше так принято было, и порядка в мире было больше: ни тебе разводов, ни заразы вроде СПИДа. Потерпи, наше время еще не пришло".
Хм. Дурость, конечно, но не объяснять же любимому человеку, что он дурак? Пришлось и мне принять его религию. С одной стороны жутко бесил этот идиотизм: ну кому, скажите, это нужно в наше время? Все-таки в двадцать первом веке живем, не в девятнадцатом. Но с другой… Понимаете, он меня этими словами насовсем к себе привязал. Потому что не просто так спать со мной не желал, а до поры до времени. Ключевой фразой в его словах было "с законной женой". То есть он собирался жениться на мне, просто для этого еще не пришло время! Он еще не уверен, что именно я – его избранница. Видимо, ему нужно больше времени, чем мне. А может, просто боялся свободу потерять – мужики, они такие. Для них эта свобода пресловутая как главный атрибут успешного мужика, ей Богу!
Так или иначе, а главные слова были сказаны: "с законной женой". То есть, чуть-чуть перефразируя, наши с ним интимные отношения откладывались до свадьбы. Глупо, конечно – мало ли, вдруг мы друг другу не подойдем в постели. Однако выбора у меня, как вы понимаете, особого не было. Или бросить его, или согласиться. Бросить его я уже не могла – погрязла в нем по самые уши. К тому времени он прочно стал моим всем. Пришлось соглашаться.
Но мы ведь с ним не только не спали. Мы по большому счету даже не целовались – можете представить?! Возмутительно! И тем не менее он настаивал. Говорил, что поцелуи непременно ведут к сексу, а если он нарушит собственное кредо – перестанет себя уважать, а жить неуважаемой личностью… Короче, подобная лабуда.
Обидно было до чертиков! Но тут я вспомнила фильм. Не уверена на сто процентов, но кажется, он называется "У зеркала две стороны". Там еще Барбра Стрейзанд играет. Как она замуж за какого-то там профессора математики вышла, он тоже секс не уважал. Так вот сначала их связывала чистая дружба, а потом все-таки героине удалось его соблазнить. Вот тогда я и подумала: надо же, оказывается в жизни все как в кино! Ну, думаю, если уж страхолюдине Стрейзанд удалось с мужика спесь сбить, то я-то своего в два счета на путь истинный наставлю!
Ох, видели бы вы, в каких откровенных нарядах я перед ним щеголяла! Мы ведь и в отпуск вместе ездили, и на выходные частенько то к Тархановым за город отправлялись, то к Кайдашам. Ой, забыла сказать – Кайдаш-то женился! Вы не поверите – такую мышку серую себе оторвал, я от души хохотала! Танька, бухгалтерша из нашей фирмы. Незаметная, скромная такая овечка. Что он в ней нашел? У него ведь такие бабы были – так нет, ни с одной больше двух месяцев не встречался. А на Таньке взял да женился. Наверное, из тех же соображений, что и я. Я ведь тоже в свое время решила, что красивый муж – чужой муж, потому и остановила выбор на Алеше. И Кайдаш, видимо, так посчитал – на кой хрен ему красавица-жена, если все они гуляют налево? Ну ясен пень, по себе судил. А с другой стороны думаю: что, если он на мне бы женился? Видать, свободой-то не так дорожил, как мой Алеша. Глядишь, я бы сейчас вся в шоколаде была. Но ошибочка вышла – я выбрала Радомского…
Так вот, мы с Алешей частенько оставались ночевать то у Тархановых, то у Кайдашей. Видели бы вы мои платья! А о пеньюарах я вообще молчу. Ну мертвый бы проснулся, честное слово! А этот… В лучшем случае поцелует в носик: "Спи, моя радость!", и отвернется на другой бок.
Одной надеждой и жила. Время-то шло, уж второй год к концу подходил. Ну, думаю, должен же он когда-нибудь определиться! Я к нему и так, и этак: милый, ты меня любишь? "А как же" – отвечает. Я ему: мы поженимся, дорогой? Он мне: "А как же". А скоро? "Скоро, милая, скоро".
Ну я себе и рада стараться. Раз скоро – так я уже и платьице втихаря от него подобрала. Уй, шикарное!!! С ума сойти, какая красотища! Корсет камнями Сваровски выложен, юбка узкая, с "качелями", а сзади длиннющий шифоновый шлейф. Само жемчужно-белое, а шлейф переливчатый, в пастельных тонах. От светло-сиреневого до палево-желтого, и тоже вроде как перламутровый. Короче, с ума сойти. Стоит, естественно, совершенно неприлично. Но я-то была уверена – меня мой Алешенька ценит еще дороже, он мне в такой безделице не откажет.
Хотя по большому счету… Деньги, цацки, безумно дорогое платье… К тому времени мне уже было на все это наплевать. Даже если бы он разорился – я осталась бы с ним. Только тогда поняла, насколько глупы дурочки, выходящие замуж из-за денег. Потому что любовь… Пусть не такой уж он у меня красивый, не такой высокий. Пусть полноватый. Пусть вообще будет толстым, лысым и уродливым – плевать! Потому что мне только он нужен, только мой Алешенька. Такой вот скромный, сдержанный, иной раз равнодушный… Никакой Тарханов, никакой Кайдаш и мизинца его не стоят!
В Ольгиных глазах блеснули слезинки и тут же исчезли, безжалостно истребленные пальчиками с остатками розового маникюра. Опустила голову, и принялась скручивать длинный пояс байкового халатика.
Собеседница не торопила, спокойно ждала продолжения, как будто у нее не было никаких дел на сегодняшний вечер. Наверное, если бы она хоть чем-то выдала свое нетерпение, Ольга замкнулась бы в себе, и уже никому не удалось бы ее разговорить. Однако у той хватило такта дождаться окончания рассказа.
– Я все распланировала без него. И платье нашла, и фату. Туфли так даже купила, хотя и не хотела заранее ничего покупать. Уже придумала, в каком ресторане отпразднуем свадьбу, даже в турфирме побывала, присмотрела симпатичные туры в Майами и Сан-Диего – не знала, какой из двух выбрать, что предпочтительнее: Калифорния или Флорида, я в Америке еще не бывала. Оставалась сущая ерунда – уговорить Алешу. Он ведь у меня мягкий, уступчивый… Если дело, конечно, не касается его чертова кредо!
Подвела разговор очень мягко: дескать, любимый, скоро уж два года, как мы с тобой вместе, пора бы узаконить отношения – что ж мы с тобой, как пионеры, прикоснуться друг к другу боимся? Устала я, говорю, от кредо твоего, земного хочется, вернее, приземленного. Потому что люблю тебя, дурачка, по-настоящему, никто другой не нужен, но любить, говорю, не только глазами хочу, но и телом. Потому что сил больше нет видеть тебя, и не сметь к тебе прикоснуться. Если ты меня любишь – зачем мучить друг друга? Давай уж поскорее поженимся. Аккурат на Новый Год планировала. Уверена была – он не станет противиться. Ему же лучше – никогда бы семейную дату не забыл. Мужики – они ведь такие забывчивые…
Бровки Ольгины сошлись на переносице, отчего чуть выше образовались две некрасивые морщинистые ямочки. В глазах снова блеснули слезы, но теперь уже она не вытирала их, и они свободно скатывались вдоль крыльев носа, а Ольга поспешно слизывала их кончиком языка.
Заторопилась, словно кто-то мог помешать ей высказаться, облегчить душу:
– Он отказался. Вернее, нет, не так. Он не отказался, он сказал, что если я буду настаивать, он согласится. Но он открыл мне правду. Объяснил, что никакой он не асексуал, что асексуалы – это не те, кто не занимается сексом до свадьбы, а те, кто вообще им не занимается. И что асексуал он не по желанию, не по прихоти природы, а по нужде, потому что не может позволить себе быть собой. Потому что…
Тут она заревела уже в голос:
– Вы… вы даже не понимаете, насколько были близки к истине, когда предположили, что причиной всему моя маленькая грудь! Я ж не такая дура, чтобы только из-за этого травиться! Да, хорошо б была чуток больше, но разве это в наше время такая большая проблема? Силиконом можно какую угодно накачать, но разве это сделает меня более счастливой? Я никогда не мечтала родиться блондинкой с пятым размером груди! Как же вы не можете понять: это он, мой Алёшенька, мечтал об этом с самого детства! Может, не блондинкой, может, не с пятым размером. Но с грудью!!! Я ему была нужна только для того, чтобы никто не догадался о его настоящих пристрастиях! А на самом деле он любит Олега! Олега Кайдаша! Любит с самого детства! Нет, вы мне скажите, вы можете себе такое представить? И ведь я даже не могу на него сердиться! Ему-то еще хуже, чем мне. Каково ему приходится, если он ни разу в жизни не смог позволить себе быть самим собой? И не гетеросексуал, и не гомо – у него до сих пор не было соответствующего опыта, разве что в мечтах. Потому что партнером может представить только Олега. И всю жизнь хотел стать его партнершей! Настоящей, с грудью и полными бедрами. А я ему нужна была только для того, чтобы никто не вздумал его подозревать в чем-нибудь нехорошем. Да и подружился он со мной. Подружился, представляете?!
Как вы думаете, что еще мне оставалось делать после его признания? Я не помню, как прожила эти полтора месяца. Может, и дальше жила бы себе, как сомнамбула. А тут тридцать первое декабря, Новый Год… Я ж себе все распланировала на этот день, чуть ли не поминутно. Просыпаюсь – и ничего. Ни-че-го! Пусто. Повыла в голос, оплакивая горькую свою судьбинушку, сыпанула в ладошку димедрольчику, сколько не жалко, запила фантой, и…
Если честно, умирать мне вовсе не хотелось. Наверное, просто хотелось внимания, человеческого участия. Для того я и записку прощальную написала – знала же, что мать скоро из магазина придет, откачают. Дура, конечно – если уж и травиться, так не в такой же день, правда? Зачем себе и людям праздник портить? Но это я уже теперь понимаю. Вы не думайте, я больше не собираюсь такие подвиги совершать. С вами вот выговорилась, душу отвела. Теперь после Рождества смогу спокойно на работе показаться, как ни в чем ни бывало. Если, конечно, вы меня к этому времени уже выпишите. Вот только как я с Алешей теперь встречусь? Он ведь частенько к нам в офис заходит… Но вы не думайте, я сильная. Я переживу, обязательно переживу. От моей дурости даже следа не останется – я ведь недаром димедрол выбрала – от бритвы на руках ужасные шрамы остаются. А так шрамы только в моей душе, но я их никому не покажу.
А вы идите, идите. Вас, поди, семья дома ждет, дети, муж… А вы тут со мной, неудачницей, нянчитесь. Говорю же – я выкарабкаюсь. Мне только Алешу жалко. Я сильная, а вот ему-то каково? Бедный мой, бедный…
