Текст книги "Верховия. Возвращение"
Автор книги: Татьяна Трушко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Между городами ходили экранолёты, что-то наподобие трамвайчиков, летевших на относительно небольшой высоте над поверхностью воды или земли.
– Что предлагаешь? – Эрвин подозрительно прищурился, собираясь отвергнуть план чемпиона.
– Пойдем пешком, – сказал Добромир, – ходьба полезна, – он попытался пошутить.
– Ты знаешь дорогу? – хмуро спросил Эрвин.
– Знаю. Мы пару раз ходили пешком в поход… с дедом.
Мрачный Эрвин посмотрел на меня, пытаясь сказать, что он не потащит свою шкуру в логово врага. В ответ на красноречивый взгляд тёмно-голубых глаз, я легкомысленно пожала плечами. Что в том, что Эрвин ни на грамм не доверяет чемпиону, меня не переупрямишь, всё равно мы все вместе пойдём в Светозар. Пешком.
Ничтожно мало отдохнувшие, мы зашагали по каменистой тропинке, Добромир впереди, за ним я с Эрвином. Он с беспокойством поглядывал на меня, хотя вечера ночью мы слегка побеседовали по душам. После этого разговора осталось делать вид, что мне всё безразлично.
Безразличие стало той стеной, которую я воздвигла между собой и Эрвином. Пусть моё отношение пугало его, но продолжать разговор в таком русле было чревато для моей психики. Как же, насмотреться он на меня не мог! Только портил настроение, бормоча всякие гадости про чемпиона, усугубляя мои предположения о неадекватности Вышнева после взрыва.
Вскоре мы вышли на проселочный тракт, Добромир сказал, что эта дорога ему известна.
Мы шли уже часа три, солнце палило нещадно, вода, которую запасли, была выпита до капли, а жилья поблизости не наблюдалось. На скудные монеты, которые оставались у Эрвина, мы купили немного еды, воды же набрали при выходе из города, но её оказалось недостаточно.
Добромир и Эрвин пытались отыскать хоть какой-нибудь источник воды, свернув с дороги в разные стороны, когда я уселась на придорожный камень, чтобы отдохнуть. Голову пекло, я накрыла её косынкой и застыла в позе несчастной страдалицы. Со стороны я походила на старушку, пригорюнившуюся на обочине дороги.
Конечно, Добромир несколько раз извинился за свое ротозейство, но это не меняло дела, пить хотелось со страшной силой. Парни скрылись из виду в редких перелесках около дороги, я осталась одна. Неожиданно из-за поворота показался странный гужевой транспорт с мужчиной-седоком наверху. Зрелище потрясло меня настолько, что я закричала, зовя исчезнувших парней.
Вымахнув из леса почти одновременно с разных сторон, мОлодцы бросились к вознице с такими перекошенными лицами, что он от страха чуть не свалился на землю. В руках у Эрвина была пригоршня земляники, которую он не выпустил, даже перепрыгивая через кочки на поле.
Когда парни оказались на дороге, я сама перепугалась произведенным эффектом, и рукой указала на зверя с погонщиком. Но не животное, похожее на большого дикобраза с чёрными острыми иголками по всему телу, поразило меня. Не зверь, а дедуля, безмятежно восседавший сверху без всякого седла.
В данную минуту дедок очумело и испуганно таращился на двух здоровых парней, готовых порвать беднягу на лоскуты. Эрвин и Добромир так напугали старика, что поводья в его руках мелко тряслись, хотя колючий Росинант стоял спокойно.
– А как… как, – заикаясь, я не могла подобрать нужного слова. Происходящее казалось фантастикой. К дикобразу была привязана небольшая вязанка длинных зелёных стволов, которые он тянул по пыльной дороге.
– Что? – задыхаясь от спринтерского забега, прорычал Эрвин, – что как?
– Как он сидит? Там же иголки? – я, наконец-то, справилась с эмоциями.
Ответ я не услышала, он потонул в истерическом хохоте. Безудержный гогот парней подхватил и дедок, своим кудахтаньем добавив колорита в общее веселье. Я тоже, глядя на хохочущих парней, прыснула от смеха.
А потом возница аккуратно слез со своего зверя. К пятой точке дедули была привязана вязанка разлохмаченных тёмных прутьев под цвет иголок дикобраза. Самодельная конструкция совершенно сливалось с игольчатой шубой зверя, и ощущение, что старик сидит прямо на колючках, было абсолютно реалистичным. Если бы мне дали задачу на смекалку, как оседлать местного дикобраза без седла, вряд ли бы придумала ответ лучше, чем подушка из растрёпанных сухих веток.
Встреча на просёлочной дороге закончилась тем, что старик поделился водой с нашей изнывающей от жары троицей. Емкость с водичкой находилась в заплечной сумке селянина, он расщедрился и отдал всю фляжку. По его рассказу выходило, что до посёлка нам пилить ещё часа четыре. Сам же старик со своим зверем двигался в другую сторону, и ему было не по пути.
Мы тепло распрощались и двинулись дальше. Вскоре от дедовской воды и от земляники, которой Эрвин меня ужасно порадовал, не осталось даже воспоминаний, пить хотелось еще больше. Дорога петляла по полю, засеянному пшеницей; здесь негде было укрыться от солнца, ни малейшей тени на десяток километров. Я, еле двигая ногами, чувствовала, что сейчас свалюсь прямо на дорогу, как цыпленок-гриль. Снова устроили привал.
Вдалеке появилось странное существо, бегущее весело подскакивая вверх-вниз. Его голова на высокой шее то появлялась, то исчезала над колосящейся пшеницей. Добромир поднялся, всматриваясь в приближающуюся животину. Он скинул кепку, закатал рукава рубашки. Эрвин проследил за телодвижениями Добромира.
– Надо остановить, – коротко бросил чемпион.
– Там, кажется, два седока, – щурясь от солнца, сказал Эрвин, – крупный бегун.
– Если не остановится, – хватаем за поводья, – Добромир покосился на парня, – берегись, у него сильный удар,
– Знаю, – буркнул тот в ответ, – с пассажиров не спускай глаз. Впереди мужик сидит, сзади кто-то мелкий, – Эрвин встал рядом с Добромиром. Я почти не вслушивалась в их разговор, – солнце окончательно разморило меня.
Животное, похожее на большого страуса, приближалось. Отчётливо стало видно, что на спине у него два седока. Добромир поднял руку, прося остановиться. От удушающей жары я почти ничего не соображала, марево было не только над головой, но и в голове. Я смотрела то на парней, то на подпрыгивающего страуса и думала только об одном: «Они водички дадут». У меня даже мысли не мелькнуло, что парни замышляют недоброе, но сидевшие на страусе, оказались более догадливыми.
Не добежав метров десяти, страус, пришпоренный наездником, резко свернул и помчался по полю. Добромир и Эрвин бросились наперерез. Высокие побеги пшеницы путались в ногах, но парни, скачками, как спринтеры по бегу с барьерами неслись к страусу. Бегун из страуса был мощный, но двое седоков ощутимо влияли на его скорость. И всё же быстрей в поединке оказался бегун с длинной шеей, – от сильного испуга он выдал предельную скорость и пронёсся под самым носом у преследователей. Эрвин только успел заметить полные ужаса глаза девчонки, которая всем телом приникла к мужчине.
Добромир и Эрвин остановились, переводя дух. Страус, отбежавший на безопасное расстояние, вдруг остановился, потоптался на месте, потом развернулся мордой к преследователям. Седоки о чем-то совещались.
– Эй, – крикнул мужчина, – вы кто такие?
Эрвин и Добромир переглянулись.
– Добромир Светозаров из Светозара. Извините, что напугали вас. Мы боялись, что вы не остановитесь.
Сидящие на страусе активно шушукались, девчушка что-то горячо втолковывала верховому.
– Что вам надо? – мужчина старался быть грозным.
– Ваша помощь. У нас нет воды. С нами девушка, ей трудно идти.
После минутной паузы мужчина сменил гнев на милость.
– Добромир Светозаров, подойди ближе, – позвал он.
Раздвигая ногами пшеницу, Добромир, не торопясь, двинулся вперёд, я из-под руки наблюдала за ним. Немного не дойдя до страуса, чемпион остановился. Переговоры длились минут пять, после чего в руки Добромира полетела бутыль с водой, а страус развернулся и потрусил к дороге. Вскоре бегун скрылся из вида.
Возвратившиеся на просёлочную тропу горе-преследователи вручили мне воду.
– Тут недалеко ферма этого крестьянина, – объяснил Добромир, – они пригласили у них остановиться и переночевать.
– С чего такая щедрость? – хмыкнул Эрвин.
– Дочка отца упросила, – ответил Добромир, даже не улыбнувшись, – узнала меня.
– Это плохо, – Эрвин нахмурился, – свидетели ни к чему.
– Мы просто совершаем пеший поход, только не рассчитали сил. Устраивает?
– Неужели они поверят, что чемпион в таком э… виде бродит по дорогам Верховии?
– Так я специально переоделся, чтобы не узнали, – ответил Добромир своим фирменным невозмутимым тоном, – надо уходить из этого пекла, скоро будет тропинка вправо, как раз к ним на хутор.
– А что это за животное? – напившись воды, я обрела голос, – такое быстрое?
– Рейхель, по-простому бегун или бегунок, – ответил Эрвин, и я вспомнила, как чуть не съела яйцо рейхеля в избушке, когда мы прилетели из Энобуса. Ура! Тайна имени, наконец-то, раскрыта.
Везение, которое началось в момент встречи с рейхелем, продолжилось. Вопервых, мы, действительно скоро вышли к ферме, во-вторых, нас сытно накормили, а в третьих, нам отдали под ночлег хлев, забитый наполовину сухой соломой. Всё то время, пока мы ужинали, сидя в саду под тенистыми деревьями, чемпион развлекал рассказами о гонках хозяина и его дочку.
Он оказался прекрасным собеседником, обладающий юмором и чувством меры. Дочка фермера просто таяла от одного взгляда на своего кумира. Она призналась, что и не мечтала так близко познакомиться с Добромиром Светозаровым. На что её отец резонно заметил, – если бы не доча, он бы ни за что не остановился на поле.
Как только его Ева умудрилась опознать «чемпивона» в одном из лиходеев? Девчонка тряслась от страха, а Добромира узрела. Вот, что значит быть внимательной к воле небес. Ведь Боги именно так решили исполнить желание его дочуры. Рассуждая об этом вслух, добродушный фермер необыкновенно развеселил нас. Под одобрительные выкрики: «За встречу!» – были выпиты еще несколько стаканов холодного сидра.
От кисловатого напитка, по вкусу напоминающего квас, и сытной домашней еды меня разморило прямо за столом, я извинилась и ушла в хлев на сеновал. Здесь уже лежало несколько одеял, в одно из которых я закуталась и мгновенно уснула.
Утро преподнесло еще один сюрприз. Добромир не зря старался понравиться дочке и её отцу. Чемпион уговорил фермера отдать двух бегунов на время, чтобы добраться до Светозара, потом же, заверил Добромир, рейхелей с гонцами отправят обратно. Свою просьбу аристократ в десятом колене подкрепил именной распиской, что оказалось еще более весомым аргументом в нашу пользу.
Весь этот цирк, расшаркивания и политесы Добромира, ни на йоту не уменьшили недоверия Эрвина. Он постоянно косился и подмигивал мне, и я всерьез опасалась, как бы его окончательно не перекосило. В каждом слове Эрвин искал подвох, бормоча себе под нос так, чтобы слышала только я, что Добромир – хитрый плут и задумал что-то против нас. На самом деле, по мнению Эрвина, моими врагами были все жители Верховии. Вышнев нашёптывал про ужас надвигающейся катастрофы и предлагал бежать от Добромира в противоположную сторону.
Но окончательно настроение Эрвина рухнуло в пропасть, когда я решила сесть на рейхеля позади Добромира. Такой выбор объяснялся тем, что чемпион умел управлять животным, а Эрвин нет. Парню предстояло ехать в одиночестве, предварительно получив пару советов от фермера и его дочки.
Ева, лихо гарцуя на бегунке, демонстрировала Эрвину тонкости управления животным. Ученик с трудом вникал в её рекомендации, искоса поглядывая на Добромира. Во взгляде Эрвина читалось только одно желание: чтобы самоуверенный чемпион, нарезающий круги на подпрыгивающем транспортном средстве, сверзился на землю. Хлопнуться с бегуна, однако, пришлось самому Эрвину, когда он не справился с резким спринтером, бросившемуся с места в карьер. Это окончательно разозлило парня, тем более я непроизвольно рассмеялась, чем подлила масла в огонь. Стараясь загладить вину, я подошла к Эрвину со словами, что он весьма неплохо осваивается с новым животным, и тем самым подписала приговор.
– Иди к Добромиру, – рявкнул Эрвин.
Трястись на бегунке под горячим солнцем Верховии целый день оказалось невыносимо нудно и утомительно. Я дремала за спиной Добромира, когда резкий крик заставил меня вскинуть голову. Рейхель, пришпоренный чемпионом, прибавил скорости. Параллельным курсом бежал скакун Эрвина. Парни поминутно оглядывались назад. Теперь и я увидела опасность. За ними неслось несколько серых крупных животных, смесь собаки с гиеной. Прыткие загонщики с каждой минутой нагоняли рейхелей с седоками на спине.
Когда собаки приблизились, я рассмотрела их длинную, как тубус морду и круглую пасть с мелкими острыми зубами. Собак было три, они оттесняли бегунов друг от друга, издавая противные визгливые звуки и клацая зубами. Я вцепилась в Добромира и прижалась к нему. Сидя сзади наездника, я чувствовала себя как никогда уязвимой. Крик Эрвина заставил меня сдавленно вскрикнуть, парень, не удержавшись, слетел со спины своего скакуна.
Не думая ни секунды, Добромир развернул бегуна и бросился на помощь. Первая же гиена сбила Эрвина с ног, и они покатились по земле, сцепившись в смертельный клубок. Пасть гиены была в сантиметре от лица парня, когти царапали грудь, но Эрвин сдерживал зверюгу. Две другие гиены готовились броситься на подмогу. Добромир соскочил с бегуна, бросив мне поводья. С собой у него не было даже обычного ножа.
В руках у Добромира мелькнул ремень, который он набросил на шею напавшей гиене. Вены на руках чемпиона вздулись от напряжения, когда он затягивал удавку на извивающемся хищнике.
Весь в пыли с ободранными в кровь руками, Эрвин откатился в сторону, к нему уже приближалась вторая тварь.
Рейхель от страха дрожал так, что меня трясло вместе с ним как в лихорадке. Рискуя жизнью бегуна, преодолевая его сопротивление, я направила рейхеля прямо к Эрвину.
– Прыгай, – крикнула отчаянно, стараясь совладать с трепещущим бегунком, который подскакивал от ужаса, пытаясь лягнуть мозолистой лапой, подступающих гиен.
Хоть Эрвина и шатало от пережитой битвы, он смог запрыгнуть на спину бегуна. Оставался Добромир, который бросил на землю бездыханное тело гиены с длинной, как тубус мордой.
– Сюда, к нам, – звала я его, сдерживая бегунка из последних сил.
Реакция Добромира удивила всех разом, включая гиен. Чемпион сориентировался мгновенно, через секунду взлетев на рейхеля позади Эрвина. Крякнувший от натуги бегун, присел, но тут же ринулся прочь. Гиены бросились вдогонку, но пробежав немного, остановились и потрусили назад к невезучей товарке. Им не терпелось отобедать теплой тушей, маняще застывшей на земле.
Бегун, который рысью бросился вскачь, скоро выдохся: трое седоков были не под силу бедному животному, перенёсшему жуткий стресс. Щадя бегуна, Добромир с Эрвином теперь по переменке бежали рядом с ним, а я правила измученным бегунком.
Необдуманное желание парней двигаться по бездорожью обернулось смертельной встречей. Парни отмалчивались, чуть перебрасываясь незначительными репликами. По их милости мы оказались на волосок от гибели, и это заставило на время забыть о разногласиях.
Эрвин выглядел подавленным. Я не торопилась его утешать. Сам виноват, что свалился с бегуна, не удержавшись в седле, а всё потому, что смотрел на меня и Добромира, а не на дорогу. Злился, бесился и получил результат. Хорошо, что я предпочла чемпиона – правильно сделала.
Когда схлынул ужас от нападения гиен, нас будто поставили на паузу, теперь мы сохраняли странное тягостное молчание. По-настоящему, конечно, хотелось выговориться, обняться, помириться, но я боялась поблагодарить чемпиона, чтобы не злить Эрвина, Добромир переживал, что потерял деньги, и нам пришлось идти пешком, а главный пострадавший, похоже, мучился мыслью о долге перед соперником. Эрвин не справился с бегуном, грохнувшись завтраком перед гиеной, и, если бы не Добромир, неизвестно, как закончилась бы схватка. Я надеялась, что Эрвин успокоится, но по глазам парня видела, тот продолжал злиться на Светозарова, потому что тот связал ему руки своим геройством.
И все же нападение гиен остудило Эрвина, у которого чесались кулаки врезать по чемпионской роже. Теперь же ему оставалось мрачно сопеть и готовить благодарственную речь, которая, судя по его лицу, начиналась словами: «А не пойти ли тебе, Добромир, со своим благородством куда подальше».
Через пару часов, к большой нашей радости, мы увидели второго бегуна, ранее резво покинувшего поле боя. Рейхель, увидев знакомых попутчиков, вдруг припустил рысцой. Для более быстрого перемещения Добромир ссадил меня и бросился за беглецом. Погонявшись вволю за дезертиром, чемпион все-таки загнал его, поймал за поводья и привёл к нам.
Путешествие продолжилось прежним составом. Оставался последний день пути. Но чем ближе был Светозар, тем тяжелее становилось у меня на душе.
Глава 5. Овечечка
Соня Снегирёва
Без всякой радости, ощущая ноющую необъяснимую тревогу, я подъезжала к месту, где нам предстояло поселиться. За всю долгую дорогу, которая заняла три дня, Эрвин так и не смог успокоиться. Сначала он дулся на меня из-за того, что я предпочла Добромира и спокойно восседала у него за спиной, потом случилось нападение гиен, брыкастый страус, его собственная неловкость, и помощь чемпиона. При всём том, что Эрвин открыто не доверял Добромиру, теперь он был обязан ему своим спасением. Его еле сдерживаемая злость в любую минуту грозила выплеснуться наружу. Я же специально игнорировала Эрвина, у которого только дым из ушей не шёл, так он пыхтел и гневно зыркал в мою сторону.
Загородное поместье семьи Светозаровых находилось в живописном месте, в долине Муравка, со всех сторон окружённой горами, в нескольких километрах от Светозара. За высокой каменной оградой на нескольких гектарах земли располагался трехэтажный роскошный особняк, окружённый садом и цветником. За домом в глубине участка находились многочисленные хозяйственные постройки, открытый просторный загон с несколькими стойлами для драконов и несколько гостевых домиков. Семья Добромира была одна из самых состоятельных в Светозаре.
Тем не менее, на всём богатстве и роскоши была печать запустения, и это сразу бросилось мне в глаза. Нас встречала совершенно безлюдная усадьба, ни одного человека не появилось на пороге дома. Огромное поместье будто вымерло.
– Знакомьтесь, родовое имение Овечечка, – произнёс Добромир и протяжно вздохнул.
– Овечечка? – я удивленно подняла брови.
– Мои предки были пастухами, пасли овец. Давным-давно семья Светозаровых основала здесь хутор. Потом построили дом, который со временем превратился в усадьбу. Можете смело входить. Здесь никого нет. Я всех распустил, – сказал Добромир в ответ на наши вопросительные взгляды. – Запас еды в погребе приличный, проблем не будет.
Его заявление с одной стороны успокоило Эрвина, с другой сильно насторожило. Он как гончая заводил носом, похоже, скоро возьмёт след и докажет, что Добромир специально всё подстроил и скоро преподнесёт нам большой сюрприз.
Эрвин не знал, что хозяин усадьбы ещё месяц назад разогнал всех без объяснений. Добромир – отшельник не хотел никого видеть, днёем сидел в доме или бродил по окрестностям, ночь проводил на крыше. Нынешние невозмутимость и спокойствие Добромира были выстраданы им после месяца мучений – пожара, который чуть не сжёг его.
Гостеприимный хозяин сам увёл страусов в стойло, распределил нас по комнатам и ринулся в кухню, чтобы приготовить еду. Эрвин не мог упустить Добромира из вида, он последовал за ним, вызвался помочь, не желая оставлять врага без присмотра. Мрачно оглядев кухню и меня, восседающую на стуле, Эрвин покинул помещение.
Я знала, теперь Вышнев кинется обследовать дом. Я даже слышала быстрые шаги над головой, Эрвин осматривал комнаты. Наверху что-то упало, чемпион нахмурился, прислушиваясь к звукам над головой.
– Хозяйничает в моей спальне, – прокомментировал Добромир, ставя сковороду на большую плиту.
– Наверное, ищет туалет, – бодро предположила я, чтобы обелить Эрвина, хотя, по правде, мне порядком надоела его подозрительность.
Шум за окном привлек меня, я распахнула окно. Невдалеке на траве стоял Эрвин, видимо выпрыгнул из окна второго этажа. Вышнев не заметил меня и рысью двинулся вокруг дома. Я вышла из кухни и переместилась в гостиную напротив, её окна выходили на противоположную сторону. Я вовремя успела. Эрвин, как обезьяна, карабкался вверх по стволу раскидистого дерева. Пробалансировал на ветке, он очутился напротив, окна, подёргал раму, окно оказалось закрыто. По карнизу он направился к другому окну, распахнул его и скрылся в доме.
Я уже хотела покинуть свой пост, как Эрвин сиганул из другого окна напротив дерева, прыгнул на ветку и полез выше по стволу. Стараясь не скрипеть, я открыла своё окно и выглянула наружу. Прыжок Эрвина я засекла, высунувшись почти наполовину из окна. Рискуя сломать себе шею, он прыгнул с ветки на кровлю. По звуку я определила, что он покатился вниз, но удержался. Облегчённо выдохнув, вернулась на кухню. Дальнейшие похождения Эрвина я отследить не могла.
Вскоре Эрвин, как ни в чём не бывало, спустился со второго этажа, как будто там и пребывал. Ему предстала чудесная картина: мы с Добромиром вели мирную беседу, накрывая на стол. Тяжёлый взгляд, которым он наградил нас, мог испортить аппетит кому угодно, но только не мне. Я поставила на стол графин с водой и пригласила Эрвина к ужину.
Его молчаливое соседство за столом заставило мобилизовать всю мою выдержку. Натянутое настроение за обеденным столом не развеялось и к концу трапезы. Мы ели молча и сосредоточенно. Атмосфера подозрительности не располагала к откровенным беседам, Эрвин с раздражением жевал бутерброд с вяленым мясом.
– Где сейчас твой Гром? – подняла голову и обратилась к Добромиру. Мне надоело изучать свою тарелку, как будто там закопаны сокровища.
– На полигоне нашей команды, вместе с остальными драконами, – тут же откликнулся Добромир, и стало легче дышать.
– А разве ему не надо каждый день летать?
– Ежедневные тренировки необходимы. Пару дней без неба и он дурит, – нахмурился чемпион, вспомнив о драконе. – Там с ним занимаются.
– Твой дракон подпускает к себе других? – мой интерес был совершенно искренний. Я и представить не могла, что Гром будет слушаться другого наездника.
– Йохан с ним ладит, и…, – Добромир запнулся, – Иолана тоже. Она может им управлять. Мы ведь одна команда.
– Трудно поверить, что Гром слушается Иолану, – я подивилась.
– Добромир тоже её слушается – ввернул Эрвин, – скажешь, нет? – он с издёвкой уставился на Аполлона.
– Я слышал, твой дракон сбежал из Калитки? – пропустив вопрос Эрвина мимо ушей, обратился Добромир ко мне. – Как он смог?
– Не знаю, что там произошло. Я в него верила, – у меня потеплело на сердце, я вспомнила Горыныча, – жаль, что его здесь нет.
– Дракон – это часть наездника. Мы это чувствуем и они тоже. Я давно не садился на Грома, если честно, без него тоскливо. – Добромир не преувеличивал, черты его лица смягчились, в голосе не было пафоса. Слова гонщика резонировали с моим настроением, я с улыбкой смотрела на чемпиона.
Зря, конечно, я так забылась, Эрвину не понравился наша приятная беседа. К тому же его, вот ужас, обошли вниманием.
– Зачем ты притащил нас сюда? – он резко сделал выпад. Бедняга поставил перед собой невыполнимую задачу, вывести Добромира из себя и узнать правду.
– Я предложил помощь, здесь спокойно, – чемпион был непробиваемо вежлив.
– Может, поменяемся с тобой комнатами? – пошёл в атаку Эрвин.
– Что так?
– Мне нравится гулять по ночам, не беспокоя своим отсутствием окружающих.
Минуту Добромир и Эрвин мерялись взглядами.
– Не могу тебе её уступить, – сказал Добромир и повернулся ко мне, чтобы объяснить, – У меня за окном установлен шест. Я с детства тренировался спускаться по нему на большой скорости. Тренировался терпеть боль. А потом уже с крыши по нему съезжал, с большей высоты. Эрвин, видимо, посчитал шест хитрым ходом с моей стороны. Но это не так.
– Неубедительно, дружище. Мне не нравится, что ты в любую секунду можешь незаметно выскользнуть наружу. Я уверен, в доме много и других тайн.
Я отложила вилку, потому что очень хотелось ткнуть ею Эрвина в бок. Даст он нормально поесть, или нет?
– Добромир притащил нас в своё логово. Мы в его власти. Что ты сделаешь, когда он выдвинет условия? – Эрвин разошёлся не на шутку.
– Какие условия? – я помрачнела.
– Скоро узнаем, – Эрвин зло посмотрел на меня, – ты первая узнаешь. – Твоя глупая доверчивость…
Часы на стене неспешно отстукивали ход, им не было дела до раздражённых собеседников.
– Бесит? – договорила вместо Эрвина, – утро вечера мудренее. Спокойной ночи и сладких снов, спасибо за угощение, – ужин закончился, и я, выпрямив спину, покинула столовую.
Эрвин Вышнев
Прошелестели шаги Сони наверху, хлопнула дверь, настало время поговорить по мужски.
– Я не знаю, что ты задумал. Но тебе с нами не справиться, – жёстко сказал я, глядя в глаза противнику, специально выделив слово «с нами», чтобы показать, – Соня на моей стороне.
– Вы дошли до Великой Вершины? – не отводя взгляда, задал Добромир совершенно логичный в таком раскладе вопрос. Тем более я об этом только что непрозрачно намекнул. Светозаров не собирался таиться и маскировать свой интерес. С его стороны глупо и бессмысленно отнекиваться. Да и кого тайна Великой Вершины могла оставить равнодушным? Я сам задал тон, предлагая говорить напрямую.
Мы в который раз мерялись взглядами. Я не торопился с ответом.
– Дошли.
– Как вы спустились?
– Там оказались сани. На них и съехали.
– Так просто? – Добромир нахмурился. – Никто не возвращался с Вершины.
– Это достоверно неизвестно. Может, и вернулись.
– Неужели на Вершине ничего не было?
– Глупые легенды врут, там ничего нет. Ты не один такой, все хотят избавиться от боли. Наберись смелости и вперёд, – я говорил презрительно, развязно и зло.
– Почему ты спустился нормально, а Соне, как ты сказал, стало плохо? – чемпион искал зацепку в моих словах, не верил мне. В этом я почти не сомневался.
– Мне тоже было плохо, просто я быстрей оклемался.
– Для Сони спуск не страшен, Мерин же показал.
– Высотомер – не Великая Вершина. Это Вершина решает, кому жить, а кому умереть.
– Значит, Соня чуть не умерла? – голос Добромира почему-то дрогнул, и мне это не понравилось.
– Мы оба чуть не умерли. Вершина отпустила нас, и хватит об этом. Если хочешь, можешь прогуляться туда, – я встал из-за стола. Больше всего на свете мне хотелось похоронить эту тему, забыть, не говорить о ней, выбросить из головы и зажить прежней жизнью.
Если бы это было возможно! Великая Вершина – владетельница сердец и умов, заветная мечта всех верховенцев, включая дряхлых старцев и детей. Они будут взывать к ней, молиться, просить о милости. Никто в здравой памяти и ясном рассудке не сможет забыть о Вершине.
– Я видел тебя на Высотомере, – проговорил Добромир мне в спину, – ты не чувствуешь боли.
Я притормозил и оглянулся.
– Если обратишься за помощью к Соне, чтобы пойти на Вершину, придется убить меня. Только через мой труп. Если сможешь.
Соня Снегирёва
На следующее утро Эрвин стучал сковородками, поджидая нас к завтраку. Он не хотел ни в чём уступать Добромиру. Взять под контроль всё, до чего можно дотянуться, быть лучше противника, быть на шаг впереди, предугадать и предусмотреть любое действие неприятеля, – вот цель, которую поставил Эрвин. И теперь он сдержанно и вежливо встречал нас.
Я, мысленно готовясь к очередной пикировке между парнями, дала себе слово молчать. Невозможность перемирия между Эрвином и Добромиром была столь очевидна, что я решила прекратить все попытки установления нейтралитета. Добромир с прошедшего вечера тоже, похоже, дал обет молчания. В тишине, нарушаемой только позвякиванием приборов, не проронив ни слова, наше неразговорчивое трио позавтракало. Я испытала облегчение. Хотя бы завтрак прошёл спокойно.
На самом деле меня мало волновали отношения парней, я до сих пор не могла обрести собственное равновесие. Я возвращалась к мыслям о кругляшах, о цветке, о взрыве Высотомера. То, что цветок наделил меня способностью к разрушению пугало намного больше, чем то, что после применения дара, я могла умереть. Увидеть Зарха мне, в действительности, необходимо. Найти деньги, заплатить кругляшам, открыть дверь между мирами. Неплохой план озвучил Эрвин в Энобусе.
– Я хочу перевести сюда Грома, – нарушил тишину Добромир, глядя на Эрвина. – Он давно без меня, это плохо.
– Хочешь поехать на полигон? – Эрвин быстро смекнул, что к чему, и с невозмутимостью Аполлона произнес, – я с тобой.
У Добромира была отменная выдержка, он слегка повел бровью, ничуть не изменившись в лице, хотя Эрвин открыто выказал недоверие.
– Хорошо, поедем вместе, – ответил чемпион.
– Эрвин, не уезжай, – я отложила трёхзубую вилку.
– Почему? – вопрос прозвучал настолько жёстко, что я вздрогнула.
– Не хочу оставаться одна, – в моих словах не было ни капли игры, я не покраснела, глядя ему в глаза. И тут до Эрвина дошло, что он совсем недавно обещал не бросать меня. Быстро же забыл об этом. Тем более теперь, когда я вернулась.
– Двигай, как собирался, приятель, у нас дела, – сказал Вышнев, но чёрная кошка уже пробежала между нами.
Просторный гараж, к которому привёл компанию Добромир, удивил меня своей чистотой и неведомым механизмом. Может это был не механизм, а что-то совсем иное, чему не было названия в моём словаре, но вопросы я решила озвучить только после отъезда Добромира.
Я сдержанно наблюдала, как Аполлон уселся в подобие капсулы с крыльями стрекозы, завел мотор, поднялся от пола на полметра и, не торопясь, вылетел наружу. Его транспортное средство, негромко урча, набрало высоту, достаточную, чтобы миновать открытые ворота, потом ещё немного приподнялось над землёй и, набирая скорость, быстро стало удаляться.
– Аэромобиль – быстроходная штука, – сказал Эрвин, провожая взглядом Добромира, – он похож на экранолёт, но имеет дополнительную мощность. Может довольно высоко подняться над землёй. Видела, как бесшумно рванул?
– В Энобусе я таких не встречала. – Мне понравился необычный транспорт, так не похожий на привычную машину.
– Дорогая игрушка, мало кто может себе позволить. Только толстосумы.
– Красивый, – я улыбнулась.
– Кто? – посуровел Эрвин.
– Аэромобиль.
Кто о чём, а пьяница о бутылке.
– Зря мы его отпустили, – буркнул Вышнев.
Эрвин Вышнев
Первые часа три, пока не было хозяина усадьбы, я обошёл всё поместье вдоль и поперёк. Пробежался по периметру каменной ограды, исследовал гараж, выпустил погулять страусов, побродил по саду, примыкающему к усадьбе, заглянул в хозяйственные помещения и даже нашёл ключи от заброшенного сарая, который не замедлил обыскать. Особо тщательно я изучил загоны драконов, рукотворные пещеры из камня и просторную купальню с постоянно фильтруемой водой.
