355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Татьяна Талова » Удивительные машины доктора Хейлмана (СИ) » Текст книги (страница 1)
Удивительные машины доктора Хейлмана (СИ)
  • Текст добавлен: 17 июля 2017, 20:30

Текст книги "Удивительные машины доктора Хейлмана (СИ)"


Автор книги: Татьяна Талова


Жанры:

   

Ужасы

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Удивительные машины доктора Хейлмана

Никто не догадывался, что брат мой болен.

С доктора Хейлмана начался отсчет этой болезни. Безумия? Нет. Попытки спастись. Глупо ведь надеяться на спасение, когда плюнул на него в самом начале.

«Я умру, – бормотал брат. – Все мы умрем, понимаешь? Понимаешь?..»

Нельзя было убивать проклятого доктора.

«Понимаю, – скалилась я. – Всегда понимала».

Разумеется. Никогда не представляла себе долгой счастливой жизни, да и вообще... Вспоминается только один подобный нам отщепенец, что всерьез помышлял о паре-тройке лишних лет, когда грабил поезда. Чарли, кажется, или Чаки, из банды Айвара-полукровки... Серьезно! Он тогда рассказывал о домике и рыбалке на каком-то озере – вот, мол, подкопит деньжат... Тем же вечером разгорелась драка, и вышибала слишком крепко приложил бедного Чарли-Чаки головой о стол.

«Брось, Дуги! – говорила я. – Послушай сестренку. Старикашка сам напросился!»

И мало ли что он там успел наговорить?..

– Красивое имя, – безо всякого выражения сказал он и усмехнулся. – Красивая девушка... Знаешь, а у меня ведь могла бы быть дочь...

– Чего ж не завел? – я приподняла край шляпы стволом и впервые взглянула на него прямо. До того хватало видеть его длинные вытянутые ноги. Связанные, конечно.

Доктор Хейлман сидел на полу, у стены грязной гостиничной комнатки, я – рядом. Доктор Хейлман намеревался выспаться и позавтракать, а затем вновь отправиться в путь. А тут мы – какая незадача. Он упорно твердил, что нет у него никаких ценностей, кроме лошади и десятка монет, но брат не верил. Слишком нужны были деньги, и слишком опрятно и безобидно выглядел опрятно одетый мужчина, остановившийся в этой дыре.

Но со «старикашкой» я, конечно, погорячилась.

– Легко сказать «завел», – он искоса взглянул на меня и попытался плечом оттереть с подбородка кровь. Руки тоже были связаны – за спиной. – Это ж не животное... Да и с животным трудно. А так... мог бы. Была бы полуиндианка. Метисы всегда красивые... И была бы сейчас младше тебя.

– Лучше бы придумал историю про настоящую дочь, оставленную дома. Маленькую и милую.

– Тогда бы ты меня отпустила?

– Нет.

Братишка оставил меня присматривать за дражайшим доктором, пока сам сотоварищи выяснял, чем известен этот постоялец и действительно ли так беден, как говорит.

– Лучше бы у тебя были деньги, – меня уже достало это ожидание. – Лучше бы у тебя просто были деньги. Оклемался и добрался бы до дома, и все.

– А что будет теперь? – спросил доктор Хейлман.

– Не знаю, – ответила я. – Не знаю.

У Дуги сносило крышу, когда он не достигал желаемого. Была ли это нажива, выгода, власть, занятная вещица или красивая женщина – неважно. Он ненавидел тратить силы зря.

А доктор Хейлман, очевидно, не умел молчать. Но мне он понравился – не стал просить пощады, уговаривать, подбивать к побегу и плести высокопарную чушь. Отчего-то все считали меня самым мягкосердечным человеком в банде, не понимая одного – слезливую дуру не оставят охранять пленников, никогда.

– Кламаты? – спросил доктор Хейлман, кивнув в мою сторону. Пара перьев, бусина, какой-то высушенный корешок – я не видела между амулетами индейцев никакой разницы, но догадаться доктор Хейлман не мог. Здесь просто не было кламатов, неоткуда взяться. Только навахи и апачи. Слишком далеко остался родной Орегон.

– Ты из Орегона? – сиплым голосом спросил доктор Хейлман. – Я там родился.

Он вдруг рассмеялся, согнувшись пополам.

– Странное предсказание дал мне Вагош!

Я застыла.

– Дженни, – доктор Хейлман улыбнулся со слезами на глазах. – Дорогая Дженни!.. Нельзя бегать от судьбы, вот что я хочу тебе сказать, прежде чем умру.

Вагош, старый лис! Неужели ты путался с каждым забредающим к тебе бледнолицым?!

Костер трещал, рассыпая искры. Вагош, хитрая седая лисица, сидел напротив моего брата и улыбался.

Он, тварь, знал, не мог не знать, что видит убийцу, головореза, бандита... Но – улыбался. А брат всегда питал слабость к краснокожим. Своих соотечественников он ненавидел гораздо больше.

Нам Вагош не сказал ничего о будущем. Вернее, со мной он вообще не говорил – только протянул амулет.

Тогда, рядом с доктором Хейлманом, я поняла, зачем. Вагош дал мне амулет только для того, что доктор Хейлман меня узнал.

Ему же он пообещал смерть от рук земляков. И – смерть его убийц. И – завершение дела всей его жизни.

Нельзя мне было рассказывать это брату.

А что же делал доктор Хейлман?..

– Ты лечишь людей?

– Не только. И не столько.

Его волосы, рано поседевшие, грязно-серые, липли ко лбу. Кровь под носом и на подбородке уже спеклась, он прерывисто дышал через рот и облизывал сухие губы. Долговязый, тощий, нескладный... Слишком безобидный, слишком.

У моего брата широкие плечи и крепкие руки, у нас обоих – идеальное здоровье, непомерная удачливость и несколько жизней в запасе. Дуги и Дженни Доусоны – известные имена и лица, они красуются на каждой стене, с надписью «мертвыми», с зачерканным «живыми или», с растущей ценой... А кто знает доктора Хейлмана? Очевидно, никто, раз брат мой так задерживается.

– Скажи, – попросила я, придвинувшись ближе к пленнику. – Скажи, что ты делаешь. Раз, по словам Вагоша, завершение твоего дела уже совсем близко.

Раз так близко твоя смерть, доктор Хейлман. Раз ты с таким счастьем веришь в нее.

Доктор Хейлман долго, очень долго смотрел на меня, а потом улыбнулся и прошептал:

– Сама узнаешь. Дженни, поверь мне, ты сама все скоро узнаешь. Я бежал от смерти и надеялся... А вы ведь надеяться не должны, верно? Глупо бандитам надеяться на спасение...

Все верно, доктор Хейлман. Только вот мне хватило сил не поддаваться панике, а брату – нет.

Доктор Хейлман, пожалуй, вы могли бы сбежать от судьбы, если бы тогда отодвинулись от меня подальше, а не попросили стереть кровь с лица. И не улыбались. Тогда мой брат, может, и сдержался бы, но мы были слишком близко друг к другу, а Дуги всегда и во всем видел угрозу.

Да и вы, признаться, бесили его с самого начала.

Ведь не смеются, доктор Хейлман, когда из разбитого носа хлещет кровь. И не слушают угрозы столь внимательно и снисходительно. И не говорят так – без тени страха.

И не шутят, как вы пошутили с нами.

– И этими руками ты стреляешь... – пробормотал он, когда я потянулась с платком к его лицу. – Кукольные руки... А ты знаешь, – он усмехнулся. – А ты знаешь, что кукла может стрелять лишь с левой руки? Правой хорошая кукла держится за юбку, или протягивает цветок, или подносит ладонь ко рту...

Я видела кукол на ярмарках, в детстве. Скрипящих, плюющих маслом, нервно дергающихся под музыку... Они показались мне страшными. Говорят, с тех пор прогресс далеко ушел, и в больших городах в ходу настоящие представления с множеством механических кукол.

– К чему ты это?

– Ни к чему. Просто – увидишь куклу, смотри на ее руки. Опасные твари, эти куклы.

Получилось, что ровно за секунду до своей смерти доктор Хейлман смеялся – как положено удачливому вору, грабителю и сорвиголове.

Как хотелось бы мне.

Скоро мой брат уже полностью разучился смеяться.

– Ты мог меня задеть, – сказала я, поднявшись на ноги и глядя вниз, на улыбающегося доктор Хейлмана.

– Не мог, – нервно дернул плечом Дуги. – Этого скота и вправду никто не знает!

Он заметил, что для самой себя я слишком долго смотрю на труп.

– Он что-то рассказал тебе? Дженни, ты что-то узнала?

Я передала ему предсказание Вагоша. И поздно догадалась – вместо меня говорила месть.

Местью звали женщину из того городка. Бабка ее была из племени навахо. Это я предложила поискать здесь кого-нибудь из индейцев, и Дуги удивился тому, что доктор Хейлман тоже питал к ним симпатию.

– Знаете ли вы доктора Хейлмана? – спросила я утром, подходя к дому, на крыльце которого сидела сухонькая, как ветвь, старуха.

Настоящее имя Мести никто не знал. Уже тогда мне подумалось, что эта история становится все более зловещей.

– Он подходил к вам? – требовательно спросил Дуги. – Он говорил с вами?

– Уйди прочь, заклейменный, – махнула рукой старуха. – Говори ты, – она кивнула мне.

– Он говорил с вами? – повторила я и схватила Дуги за руку, чтоб не пальнул.

– Говорил, – беззубо улыбнулась Месть. – Вот как раз перед вашим приходом.

Дуги все-таки схватился за револьвер.

Пожалуй, я жалею, что остановила его.

Ведь, мертвой, старуха не рассказала бы нам про удивительные машины доктора Хейлмана.

Вряд ли дух доктора Хейлмана навестил Месть. Скорее, этот странный человек просто растрепал все старухе, которая ему понравилась. Вероятно, это было частью предсказания Вагоша. Не знаю.

Только я смеялась, слушая старушечьи бредни, а вот Дуги... Дуги собрал всех и наведался в местный банк. Он искал смерти, придурок. И не нашел, разумеется.

Через неделю, уже в другом городе, банда веселилась. Дуги пил и пил, и еще смеялся, а я уже видела – он болен. Черное наше сердце, одно на двоих, как и всегда у близнецов, горело оно и говорило мне, что брат мой болен, болен, болен.

И вот он завалился в комнату с какой-то шлюхой, а я – пошла седлать лошадей.

– Бросаешь всех? – спросила я прямо, когда, под утро, совершенно трезвый Дуги выбрался на улицу. – Плевать на этих уродов, но бросить меня...

– Да пойми ты, – выдавил он. – Я умру, а ты еще можешь...

– Это бред, Дуги, – покачала головой я. – И если хочешь, то мы наведаемся к делу всей жизни доктора Хейлмана. Но только – вместе.

О месте мы знали мало. Где-то в Цветной пустыне – пожалуй, так...

Но разве была надежда не найти его?

Город-призрак. То ли засуха, то ли бандиты, то ли лучшая жизнь погнала его жителей в другие земли... Мы вступили туда бок о бок и сразу поняли – именно здесь доктор Хейлман оставил свои машины.

На подходе нас встретил медный броненосец. На солнце он пылал. Спина отражала лучи – свет заставлял щуриться. Черные провалы маленьких глазок смотрели очень и очень внимательно. Между овальных ушей торчал ключ. Пластины хвоста и суставы лапок поскрипывали в пальце от земли, когда он передвигался. Машинка двигалась по кругу, по монорельсу, который очерчивал этот город.

Возле первого же попавшегося дома спал шагоход – огромная боевая машина заставила беспокоиться лошадей. Животные как будто помнили давнюю войну, на которой их предки погибали даже чаще, чем люди. Тогда стало ясно, что лошади – для простой жизни, для войны – эти... спящие сейчас.

И шагоход, конечно, не шел ни в какое сравнение с броненосцем. Как палка, выломанная из забора, против изящного револьвера.

Дальше – больше. Из-под порога вылезло две змеи – несколько неуклюжие по сравнению со своими живыми собратьями, но все же. Металлические кони склонили головы у привязи. Стервятники сидели крыше, словно живой пример возрастающего мастерства доктора Хейлмана – у одного клюв торчал криво, у второго что-то бренчало, когда он поворачивал голову, зато третий был совершенен.

А Дуги дрожал. Дрожал все заметнее.

– Может... Может, если мы завершим его дело, то обещание Вагоша не сбудется? – наконец, выпалил он, наткнувшись на обломки неизвестного механизма. – Может, мы починим их, возродим это место...

– Может, – пожала я плечами. – Только ты, Дуги, ни разу не держал в руках даже отвертки, да и механизмы кажутся исправными... Может, доктор Хейлман хотел чего-то другого?

Я поняла, что зря это сказала. Дуги увидел... Увидел, что я не сомневалась в докторе Хейлмане и его судьбе ни минуты.

Сжав и разжав кулаки, Дуги мотнул головой и бросился в дом – двери как в салуне... И обстановка такая же. И еще...

С десяток людей. Я испугалась, когда столкнулась взглядом с довольным барменом, протирающим стойку. Дуги подошел к нему и потрогал его голову.

– Ключ под затылком, – на миг он даже забыл о своем поганом настроении.

А люди... големы... пара забулдыг дремала за столом, пианист застыл с поднятыми над клавишами руками, вышибала сурово поглядывал из-под насупленных бровей, трое ковбоев о чем-то спорили, а четвертый явно заглядывался на красотку, призывно улыбающуюся с лестницы на второй этаж.

– Доктор Хейлман, – потрясенно выдохнула я. – Неужели вы сотворили это?

И спросила у вышибалы:

– Неужели доктор Хейлман создал тебя?

Голова вышибалы качнулась. Спустя миг я поняла, что это старый крепежный механизм дал сбой, но Дуги уже закричал:

– Не вспоминай его! Не вспоминай!

Что с ним стало, с моим братом? С решительным и сильным Дуги Доусоном? Доктор Хейлман, может, вы ответите, что сделали с ним?.. И со мной?

Вышибала двинулся вперед, показывая руку, которую раньше прятал за спиной. Левую, разумеется, как и говорил доктор Хейлман. В правой он держал сигару, как положено хорошей кукле. Левой – тронул спусковой крючок.

– Нет! – пронзительно вскрикнул мой брат.

А я просто встала прямо напротив поднятого дула револьвера.

Доктор Хейлман, не ждали такого? Пожалуй, вы забыли, что мы – брат и сестра, Дуги и Дженни Доусоны, и сегодня благодаря мне Дуги сбежит от...

Раздался звук выстрела. За моей спиной Дуги уронил стул и замолк. Я удивилась отсутствию боли и посмотрела вниз, на свой живот.

А вышибала отошел прочь, дергая головой и вновь убирая за спину левую руку.

...В револьверах доктора Хейлмана не было пуль.

Навсегда вы остались таким, доктор Хейлман, – безобидным. Слишком странным для нас, тупиц и убийц. Мирным.

Я быстро обернулась – Дуги лежал на полу, не шевелясь. По доскам медленно растекалась лужица крови.

Доктор Хейлман, возможно, нарочно не стал ни забивать, ни вытаскивать из половиц этот гвоздь, пробивший висок моего брата... Так я подумала на миг, пытаясь себе соврать. Пытаясь разозлиться на доктора Хейлмана, мертвого.

Я отшатнулась к дверям и выпала на улицу. Сделала несколько шагов и споткнулась о псину.

Металлическая собака, спавшая, положив голову на лапы. Я сидела и пялилась на нее, вместо того чтобы кричать или бежать оттуда.

В револьверах доктора Хейлмана не было пуль...

Доктор Хейлман, к чему тогда тот разговор про стреляющую куклу, если вы никого, совсем никого не собирались убивать? Если здесь спит собака, а броненосец катится по монорельсу? Если дряхлый шагоход забыт возле дома, но люди в салуне двигаются, как живые? Если брата моего убил не выстрел, а гвоздь и собственный страх...

Потом я легла на землю и долго-долго смотрела на собаку, прежде чем догадаться протянуть руку и провернуть ключ в ее боку. Ожившая, она стала увлеченно копать, рыть сухой песок у порога.

Помедлив, я достала свой револьвер. Приставила дуло к виску.

Собака обернулась, со скрипом виляя хвостом.

Я опустила руку, выбила из барабана пули и ссыпала их в вырытую ей ямку.

Все верно, доктор Хейлман. В револьверах нет пуль.

У порога лает механический пес. Стальные кони поджидают у привязи. Броненосец встречает гостей, а змеи пугают их, высовываясь из-под порога. Стервятники зорко следят на всеми проходящими мимо людьми.

Ваши куклы идеальны, доктор Хейлман. Мартин отлично играет на пианино, хотя мелодии его немного простоваты. Зато Жозефина прекрасно поет – скажем прямо, я понимаю Ллойда, который не спускает с нее глаз.

Вашу вывеску, доктор Хейлман, я почистила и прибила над салуном. Людям нравится. Иногда они спрашивают меня – а кто такой доктор Хейлман? И что я могу ответить? Я рассказываю им о старом лисе Вагоше, бандитах и вас. Упоминаю и старуху Месть.

И в револьверах, доктор Хейлман, по-прежнему нет пуль.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю