Текст книги "Симбиоз (СИ)"
Автор книги: Татьяна Сканира
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Неровные квадратики полей и садов были похожи на стёганное лоскутное одеяло, которым заботливая мать укрыла детскую колыбель, окутав её домашним уютом и теплом. Маленькие посёлки, словно залатанные прорехи, насаженные заботливой рукой, неуклюже теснились среди зелёного моря. А вот города с вечно дымящими трубами теплостанций, запутанные паутиной электрических сетей, казались серой коростой, болезнью, которая поразила живую поверхность и разрушила гармоничную целостность единого полотна. – «Даже представить сложно, глядя сверху, что там внизу, в этой серой массе живут миллионы людей, вечно куда-то бегущих, с суетливыми мыслями и такими же делами, озабоченных благополучием своей маленькой части каменного мира, и считающих себя венцом творения. А если прямо сейчас эта земная махина как встрепенётся, как проснётся и отряхнётся, словно мокрая собака. Вот умора будет, когда сиё «цивилизованное великолепие», тучей разноцветных брызг, полетит в космические дали, навсегда исчезнув с лица Её», – мысли девушки неслись вдаль, рисуя яркие апокалиптические картины гибели человечества и спасения Земли, как вдруг у Мари возникло щемящее чувство нелепости и тленности бытия, и где-то «под ложечкой» завибрировала вселенская тоска. «Нда, всё же от созерцания Земли с высоты птичьего полёта изрядно едет крыша». – Мари отогнала наваждение, ухмыльнувшись своим мыслям. Затем сладко зевнула, потянулась и прикрыла глаза, погружаясь во внезапно нахлынувшие воспоминания...
Глава 2
В то далёкое утро в студенческом походе, Маруся проснулась от чувства тревоги, как будто что-то непременно должно произойти. Взяв ветровку и ботинки, она аккуратно выбралась из палатки, стараясь не разбудить сладко спящую Олесю. Чуть вдалеке дымились угли вечернего костра, над ручьём стелился молочный туман, мокрые от росы кроны деревьев искрились в предвкушении восхода. Проходя мимо палатки ребят, Маруся услышала мерное сопение. Девушка улыбнулась, представив картину сонного царства, и поспешила по направлению к домику лесничихи, её неудержимо туда влекло. «Пойду, гляну, всё ли в порядке у Варвары Игоревны и тут же вернусь обратно», – размышляла она, оправдывая свой визит. Постучав несколько раз в дверь домика и не получив ответа, Маруся потянула за ручку. Дверь отворилась без скрипа, и тёплый воздух с запахами сушёного разнотравья вкусно защекотал в носу. «Как тут... хорошо» – подумала она и прошла в избу.
– Варвара Игоревна, – позвала Маруся сперва тихо, потом громче, – Ау-у! – но никто не отозвался, только смешные старые ходики мерно тикали в светёлке, нарушая тишину. Маруся оглядела комнату, кровать была аккуратно застелена, в углу на столе стояла прикрытая полотенцем, чистая посуда. «Такое впечатление, что тётя Варя не ночевала в избушке. Странно. Хотя… хотя деревенские встают рано. А может она во дворе?» – и Маруся поспешила на улицу. За домом находился сарай, а внизу у ручья баня. Не обнаружив никого ни в сарае, ни в бане, девушка решила, что Варвара Игоревна ушла спозоранку в посёлок по своим делам. «Эх, жаль, что я не застала её», – и Маруся поспешила обратно в палаточный лагерь. Идти решила вдоль ручья, сделав небольшой крюк.
Утро неторопливо вступало в свои права, прохлада леса ещё не отпускала ночную дрёму, но восходящее солнце всё настойчивее и глубже проникало своими лучами в переплетения ветвей, играя солнечными зайчиками на мокрой листве. Маруся склонилась к ручью и зачерпнула в ладони чистую, холодную воду, умылась. – «Ах, какая благодать!» – девушка глубоко вдохнула прохладный, утренний воздух, пахнущий хвойной свежестью, и прикрыла веки. Но уже в следующий миг, она, широко распахнув глаза, с удивлением разглядывала изумительно яркий пейзаж вокруг, необыкновенная красота обволакивала и увлекала в тайну. Вдруг быстрая тень пронеслась над верхушками деревьев. «Неужели птица? Такая большая?» – удивилась Маруся и, решив понаблюдать, спряталась за ближайший куст. Огромная птица коснулась земли, и на глазах изумлённой наблюдательницы, с птицей стали происходить невероятные метаморфозы. Чёрные крылья сначала окутали голову птицы, а затем рассыпались копной длинных волос, полностью закрыв непонятное существо. Вдруг существо задрожало, закружилось, и стало расти, размывая вокруг себя видимость, а когда резкость вернулась, перед глазами изумлённой Маруси предстала стройная девичья фигурка, длинные волосы, словно шёлковой накидкой окутывали девушку. Она подобрала с земли рюкзачок, вытащила оттуда простую деревенскую блузку и широкую юбку, оделась и ловко заколола распущенные волосы в тугой узел. Маруся от изумления попятилась назад и тут под ногой предательски хрустнула ветка. Девушка резко оглянулась, и Маруся ещё больше удивилась, потому что на неё в упор смотрели чёрные глаза лесничихи, вот только лицо было намного моложе:
– Вар-вар-ра Иго-ре-вна? – запинаясь, прошептала Маруся, – как же так? Эт-т-т-то Вы?
– Маруся? – удивилась неожиданной встрече Варвара, – не пугайся, да, это действительно я, – улыбнулась в ответ лесничиха, – пойдём в избу, там поговорим. Кажется, нам есть о чём. Пойдём же, пока твои не проснулись.
И девушки поспешили в избу. Там Варя быстро развела огонь, вскипятила чайник, и пока Маруся приходила в себя, приготовила глазунью с луком на завтрак.
– Ешь, – подвинула Варя тарелку Марусе, – давай не стесняйся. И чай пей, там травы, сейчас успокоишься.
Маруся взяла чашку, сделала глоток, потом ещё, внутреннее напряжение постепенно отпускало, и она приготовилась задавать Варваре вопросы, но та опередила её:
– За сезон сюда обычно приходят несколько археологических поисковых групп, ищут много разного, места тут знаменитые, боевой славы времён ВОВ, древние капища, каменные мегалиты. Но никто не смог увидеть эти мои метаморфозы, потому что они недоступны для взора обычного человека, тут, нужно иметь иное видение. А ты смогла. Дело в том, что ты не такая как все, Мари, твоё сознание не принадлежит только вашему миру, поэтому ты видишь с детства странные сны. Ведь так? Я угадала? – спросила с улыбкой Варвара. Мари кивнула в ответ, а Варя продолжила:
– Понимаешь, я не совсем человек, ну то есть я человек, конечно, но не ваш... Я из мира Гайи. Ты же помнишь ночную сказку, ну вот... Я одна из древних хранительниц Гайи, чтоб тебе было понятно, Гайя, это центральная «Земля» нашего многомерного мира. Сейчас я не смогу тебе объяснить эту сложную систему вложенных миров, со временем сама поймёшь. А пока просто слушай. Ночная сказка про Гайю всколыхнула твою внутреннюю память, и запустился процесс пробуждения, поэтому ты пошла ко мне.
Мари слушала с замиранием сердца, с каждым словом Варвары, всё больше и больше погружаясь в глубины собственной памяти и невероятной тайны. Варвара видела трепетное состояние девушки и изо всех сил старалась создать атмосферу дружеского разговора, чтоб не напугать её.
– Вот и настало твоё время, Мари, теперь тебе придётся узнать много нового, а точнее – старого, и о себе, и о своём предназначении. А я постепенно буду вводить тебя в курс дела. Для начала, расскажу о Договоре, или же о том, чем закончились усилия Випса, по проникновению в мир Древних. Ну так, слушай…
– Чужой завис в межмирье на долгие века, недалеко он границ мира Гайи. Он наблюдал, взвешивал, искал варианты, как обойти защиту. Обычный способ, через внедрение в разумный носитель, с полной подменой сути, не сработал. Животный и растительный мир не имели потенциала свободы, то есть не являлись носителями разума, мало того, они были связаны между собой в единую живую сеть, на ключевых точках которой всегда был человек. Потому внедриться в структуру сетевых взаимосвязей, минуя человека, у Випса так же не вышло, но попытки он всё же предпринимал, и каждый раз, чуждый элемент отторгался Гайей, изолировался и лишался жизнеспособности.
Но было ещё кое-что, что обнаружил Чужой. Он понял одну страшную тайну – Древние Боги спят, да не просто спят, они не могут проснуться и вернуться в Верхние божественные сферы. Дело в том, что, создав свой уникальный мир, они буквально растворились в нём, пленённые творением, забыли себя. Получалось, что они сами, невольно заточили себя в этот Рай и не заметили, как «потеряли ключи» – свою память! Слишком реальной стала для Древних игра в иллюзии, и они позабыли свою вечность. Вот на этом и решил сыграть Випс: он откроет им способ, как выйти из плена Гайи, но им придётся согласиться на симбиоз с Випсом.
– Симбиоз? Как же при помощи этого он собирался вернуть Древним память? – спросила Мари, с интересом вслушиваясь в каждое слово Варвары. Та на секунду задумалась, вздохнула и продолжила свой рассказ....
Глава 3
Казалось, что время замёрзло и пространство свернулось в межмирье, но холодный ум Чужого не остановился ни на миг, просчитывая варианты проникновения в чистый разум Древних. Незаметным образом, осуществить сиё было практически нереально, ибо система защиты работала по принципу многоуровневой сети, и при поражении хотя бы одного элемента, она мгновенно вычисляла угрозу и, в случае необходимости, ликвидировала объект полностью и безжалостно.
«Да уж, создать такое совершенство дорогого стоит. Древние потрудились на славу. Понимаю, соблазн был очень велик, а мир чувств оказался слишком живым и слишком сладким, это завораживает и увлекает, да так и есть. Не смогли выбраться? Ну что ж, их выбор – райский вечный сон. Но Гайя! Это гениальное творение, совершеннейшее, прекраснейшее из всего, что я видел. Она безупречна в своей чистоте и гениально гармонична, и она живёт! Образ её идеален и подобен создателям! Ну а разум у Древних иной, не как у меня, он глубже завязан с чувствами. Сеть так и работает. И гармония, и защита. Войти незваным – нет шанса. Нда-а-а. Большой минус, что мне не знакома вся палитра чувств Древних, поэтому не могу мимикрировать под них. Но есть и плюсы. Подобный тип разума очень гибок и допускает симбиоз. И если мне удастся уговорить их, чтобы мой ум доминировал, то я смогу отключить связь с чувствами. Таким образом они выйдут из плена Гайи и получат шанс вспомнить свою божественную суть. Но между отключением связи и возвращением памяти будет некий переходный период изоляции каждого. Разорвав древнюю сеть взаимосвязи, мир Гайи потеряет гармонию, а Древние лишатся рая, свалившись в ад собственных неразумных чувств. Это будет серьёзное испытание для них. В мир войдёт алчность, гордыня, зависть, вожделение и азарт, ненависть, ненасытность, злословие и чревоугодие. Они начнут творить зло, думая, что несут благо. Ну а я в это время смогу, наслаждаться великолепной Гайей, вкусным миром, безупречной идеей. Значит на том и остановлюсь – симбиоз в обмен на всего лишь шанс стать обратно Богами. О негативной стороне последствий потери связи в переходный период, расскажу им лишь в общих чертах. Осталось дело за малым. Нужно убедить старейшин Гайи, и заключить тонкоплановый Договор», – и Чужой довольно улыбнулся своему плану.
Ранним весенним утром в центральной обсерватории планетарного собора звёздных исследований произошло грандиозное событие. Молодым специалистом ночной смены наблюдателей был зафиксирован сигнал, поступивший из внешнего космоса. Информацию расшифровали, и каково же было удивление учёных, когда перед их взором предстал древний текст, подробно описывающий очень давнее событие – рождение у абсолютно здоровой пары чужого для этого мира ребёнка. Информатор, приславший сообщение, из ближнего межмирья уже вышел в около орбитальное пространство. Он запросил встречу с представителями планетарного совета, ссылаясь на важность имеющейся у него информации.
Информатору, называющему себя, Випс, разрешили посетить орбитальную станцию Гайи, ибо защитное поле планеты, окутывающее её силовым, надатмосферным слоем толщиной несколько километров блокировало проникновение чужих в чистый мир планеты.
Гость вошёл в вестибюль станции через пространственно-временной, древний портал, который, на памяти современных гаянцев, ни разу не использовался. И не смотря на свою седую старину, портал сработал безупречно. По преданиям, портал был создан великими предками для посещения внешнего космоса, но куда и зачем, теперь уже никто не помнил.
Человеческий облик Випса, который он выбрал для посещения мира Гайи, был безупречен, по местным меркам. Высокий, стройный мужчина с чересчур правильными чертами бледного лица, тёмными, средней длины волосами и зелёной радужкой холодных глаз. Строгий тёмный костюм, светлая водолазка, на пальце перстень с синим кристаллом неизвестной природы. Гость расположился на смотровой площадке прозрачного модуля станции, и с восхищением принялся разглядывать близкую планету. Гайя завораживала чистотой чувственного образа и совершенством воплощения идеи. Чувство голода Чужого нахлынуло с новой силой и стало невыносимым.
Вскоре прибыли старейшины, и гостя пригласили для беседы. Разговор шёл на телепатическом уровне, Чужой легко отправлял мысли и также легко дешифровал ответы, а вот старейшинам пришлось использовать внешние аппараты связи, ибо сила Древних, необходимая для телепатии, была не достаточна. Дело в том, что она уменьшалась пропорционально росту популяции людей, которая хоть и под строгим контролем, но всё же росла. Фрагментация ослабляла возможности потомков Древних.
– Я прибыл в вашу Вселенную очень давно с одной целью – проникнуть в чистый мир Гайи, – начал Випс с места в карьер. – Прямое вторжение извне заблокировали ваши великие предки, поэтому я воспользовался кристаллом, открывающим древний внутренний канал, единый для всех миров и вселенных. Дело для меня знакомое и пустяковое. Много раз я использовал Грани, поэтому выбрав носителя, освободил его от искры Древних и поместил свой разум в оболочку эмбриона. Осталось дождаться момента рождения ребёнка с иным «наполнением». Но Ваша Гайя! Это совершенное творение Богов, не приняла подмены. Отторжение закончилось гибелью носителя. Древний текст, который вы получили, подробно описывает все нюансы этого события, включая мои личные наработки по наблюдению за вашим миром. Да, мне пришлось отступить, но уходить я не собирался. Гайя пленила меня, манила и покорила мой разум. Долгое время я посвятил анализу проблемы и просчитывал варианты возврата, – гость замолчал, дав время старейшинам осознать сказанное. По эмоциональным жестам и взглядам, которыми обменялись они, Чужой понял, что его признание произвело сильный эффект.
– Так вот, – продолжил Випс, – наблюдая за планетой не одно ваше воплощение, я понял страшную тайну Древних. Изолированный мир Гайи является золотой, райской клеткой для своих создателей. Они попались в плен своих иллюзий, навсегда поселившись тут. Разум Древних спит, зацикленный на бесконечное перерождение в сказочной колыбели и ничто не может вернуть Вас в верхние, божественные миры, туда, откуда пришли Древние предки, туда, где не существует смерти, туда, где парят вечно свободные Духи, которые силой мысли своей создают и разрушают сказочные миры, там была сотворена ваша Гайя, там место Богов – ваше место, ибо именно вы являетесь потомками Древних. Этот мир стал для вас Раем, но он всего лишь иллюзия, гениальная идея, проникнуть сюда чужому нельзя, и выйти отсюда Вам невозможно… самим. Поэтому я решил информировать вас и напрямую предложить обоюдовыгодное сотрудничество. Вы соглашаетесь на симбиоз моего разума со своим, спящим. А мой ум, в свою очередь, послужит катализатором процесса выхода из плена иллюзии и Вашего пробуждения, которое произойдёт по истечении переходного времени. Я же, на время переходного периода, получаю доступ в мир Гайи. Скажу сразу, имеются риски, но и ставка высока – возвращение в высшие божественные сферы. В случае вашего согласия, и чтоб не нарушать границы полномочий, предлагаю заключить Договор и прописать его на тонком плане.... Решайте.
Глава 4
Варвара замолчала, налила себе уже остывшего чая, сделала небольшой глоток и задумчиво посмотрела на ошеломлённую Марусю. Девушка за всё время ни разу не перебила рассказчицу, слушая, затаив дыхание, и чувство смутного дежавю прикоснулось к ней лёгким дыханием древности...
– И что же старейшины? Неужели они согласились на предложение Чужого? – наконец спросила Маруся и тут же сама себе ответила, – согласились и заключили Договор. Ведь так?
– Да так, – отозвалась Варвара, – старейшинам это решение далось не легко. На обсуждение, сбор материалов, анализ, расчёт и проработку модели, ушло достаточно времени. Были вскрыты древние хранилища и изучены старинные манускрипты. Всё говорило о том, что Боги спустились в созданный ими мир Гайи и забылись, очарованные ею, на века. Решение было принято, и великий Договор о Симбиозе был заключён и прописан на тонком плане. Никто даже не догадывался – какую чреду событий и метаморфоз вызовет соединение ума хищника и чувственного разума Древних... Но это другая история. Тебе пора возвращаться к своим. У нас ещё будет время для общения и обучения. Теперь ты стала другой, а это повлечет за собой совсем другую жизнь. Скоро, очень скоро ты сама во всём убедишься.
Глава 5
«Динь-дон-н-н-н», – оживился динамик в спинке кресла и приятный женский голос сообщил, что самолёт через несколько минут приземлится в аэропорту Барселоны. Мари очнулась от дрёмы, открыла глаза и потянулась. «Ещё пару часов по автостраде, и я в отеле. Душ, отдых и море... море... только море...» – улыбаясь, размышляла Мари о предстоящем двухнедельном отпуске на берегу средиземного моря солнечной Каталонии. Гул от выпущенных шасси немного приглушил сигнал СМС сообщения. Мари нажала на кнопку, и быстро пробежалась глазами по экрану телефона. Её выражение лица постепенно теряло безмятежность, становясь всё более сосредоточенным и серьёзным...
«Дамы и господа! Наш самолет совершил посадку в аэропорту Барселоны. Местное время 10 часов 10 минут. Температура воздуха в районе аэропорта +25 градусов. Просим вас оставаться на своих местах с застегнутыми ремнями безопасности до полной остановки самолёта... От имени экипажа благодарим за то, что вы воспользовались услугами авиакомпании. Спасибо за внимание. До свидания.»
Часть третья. Вселенная Чужого
Глава 1
Она родилась нелогичной и сумасбродной в отличии от других, совершенных мыслей безупречного Интеллекта. Было ли это случайным? Нет, ни о какой случайности в четко продуманном процессе не могло идти речи. И, наверное, лучше было не выпускать её в таком нелогичном виде, но впервые Он внутренне взбунтовался и сделал шаг в неопределённость. Решение было окончательным и бесповоротным. Он догадывался, что это действие приведёт к чреде неизвестных событий. Но именно неизвестность манила его со страшной силой, вкус волнующей неопределенности опьянял и туманил разум, это было ошеломляющим!
И Он сказал Слово, в тот же миг явилась на свет Вселенная сверкающей ткани, рождённая Его дыханием. А из самой сумасбродной, восторженной мысли великого Интеллекта родилась Она. Он назвал её – Яйаг. Синий кристалл был окутан многослойной оболочкой и загадочно сверкал, переливаясь в тёмных водах жизни. Хрустальная холодность сиреневого света, исходящая от энергетической звезды – центра планетарной системы, отражалась в правильных гранях причудливых форм ландшафта планеты, образуя рассеянное сияние мира Яйаг.
Как же она была прекрасна в своей неизвестности! Самая желанная из тех, что логичными цепочками блистающих знаний лежали в небытие его бессмертного ума, не имея даже малейшего шанса стать живыми, воплотившись в водах внешнего мира.
Она была прекрасна. Чистейшие сады и леса планеты сменялись огромными белыми полями песчаных пляжей. Реки и моря играли бликами, отражая яркое солнце в фиолетовой воде. Весь мир казался огромным живым калейдоскопом.
Ему нравилось собирать миры из песчаной мозаики, а затем невидимой кистью рисовать образы и события, вдыхать жизнь, переплетая сюжеты и тасуя судьбы, чтоб потом одним движением мысли, разрушить хрупкое творение, обратив его в сверкающий смерч песков времени. А когда буря затихала, и первозданная чистота воцарялась повсюду, он опять создавал иллюзии, чтобы снова разрушить.
И всё же этого было мало. Ему хотелось испытать свой мир изнутри, и вот уже готова форма, собранная из песчаной мозаики, такая же живая и прекрасная, как всё, что было в этом фиолетовом мире. Критически оглядев «костюмчик», Випс устремился внутрь. Словно тягучий кисель, вливалось совершенное сознание в телесную оболочку, ощупывая её изнутри, расправляя и оживляя. Это было фантастически необычно. Лучи солнца слепили глаза, первый шаг, приятная податливость горячего песка под ногами, прохлада мокрого океана, звуки, запахи, ветер. «О! Как же ты прекрасна, Яйаг!» Чувства захватили его, и на долгие столетия Випс погрузился в объятия восхитительной материи.
Так начался для него период счастливого бытия в лоне собственного творения. Очень быстро Випс сообразил, что управлять миром, будучи «в форме», весьма непросто, приходилось постоянно усиливать мыслительные посылы, по сути дублируя внутреннее намерение внешним действием формы. Но это «телодвижение» Випсу нравилось, и он с искренним удовольствием экспериментировал с разными образами себя, создавая из вечного песка сюжеты и живые картины.
Телу, предназначенному для материального мира, требовались постоянные преобразования, так как со временем оно истончалось и разрушалось. Поначалу, Випс копировал тело, и перемещал себя в новое, но потом он задумал сделать материальную ткань вечной, зациклив самокопирование на микроуровне. Для этого он решил создать совершенный симбиоз с собственным творением. Не долго думая, он приступил к работе.
После многочисленных экспериментов, Випс всё же смог усовершенствовать тонкую оболочку многослойной формы, превратив её в плазменную «кожу». Теперь обновлять и даже менять свой внешний облик можно было силой мысли не покидая оболочку. Кроме того, свойство плазменной кожи позволяло влиять на другие материальные тела мира Яйаг. Разветвлённая сеть нейронных связей, которая разворачивалась при контакте, молниеносно проникала в структуру объекта, обеспечивая разуму Випса полный доступ ко всем процессам симбионта. О! Это было ошеломляющим достижением! И ещё несколько тысячелетий Випс с наслаждением оттачивал мастерство симбиоза, пока не понял, что в своём мире он отныне всесилен и всемогущ. Яйаг стала совершенным образом и подобием его уникального интеллекта. Живая ткань, которая являла в мир самые смелые задумки своего хозяина, но при этом оставаясь лишь тенью его, бессловесной копией.
Тогда впервые он задумался об истинности своего одиночества: «Яйаг, яркий образ мой, отражение моей мысли, но я здесь совершенно один. А один ли я в безмерном пространстве? Неужели нет других мыслящих, создающих свои миры, там за пределом?!»
Вдруг открытие, простое, как шар вселенной, поразило его и Випс понял, что не является единственным мыслящим субъектом в безмерье. Взрыв осознания высветил огромное число подобных Яйаг миров. В момент озарения, Випс отчётливо увидел структуру многомирья, хотя структурой её, не имеющей внешних связей между мирами, назвать можно было с большой натяжкой. Условно, это образование представлялось в виде пузырей, плавающих в безмерье – тёмном океане неизвестности.
«Я должен найти способ проникнуть в другие миры» – размышлял Випс, расположившись на открытой террасе каменного замка, стоящего на берегу лазурного озера. Эта форма строения ему особенно нравилась своей монументальной грандиозностью и строгим дизайном. О, сколько сумасшедших перестроек, преобразований, улучшений, а то и полных разрушений и воссозданий с нуля, претерпело это великолепное строение, прежде чем Випс решил, что мысль в камне удалась.
Потягивая густой, терпкий сок-выжимку из прозрачных ягод, гроздьями свисавших с раскидистых ветвей, окутавших высокие колонны террасы, Випс просчитывал возможности вхождения в чужое пространство мыслеформы. «Как найти универсальный ключик, который откроет заветную дверцу? Ведь что-то общее должно быть в основе самого принципа идей. Но что это?» – И тут его осенило!
– Кристалл Яйаг! Как же просто! Идея универсума! – правильный ответ был найден и поразил Випса своей гениальностью. Способ видения через линзу живой ткани кристалла Яйаг создаст иллюзию восприятия безмирья, как простора, растянутого во времени.
– Это даст мне великую Силу видения! – воскликнул Випс и стал сворачивать ткань живого кристалла Яйаг в компактную сферу, создавая плотный зеркальный универсум с внутренней функцией ключа и врат. – И так, в путь!
Глава 2
Первый мир нашёлся сразу, лишь только Випс начал сканировать безмерье через живую линзу кристалла Яйаг. Это был мир детского Бога. Пространство планеты было населено пёстрыми трансформерами – существами, которые играли в такие же яркие игрушки, срывая их с веток причудливых растений. Дело в том, что в этом мире игрушки росли на деревьях. Богатая фантазия детского Бога придумала такое огромное разнообразие игрушек, что от аляпистого ландшафта планеты рябило в глазах. Сам хозяин мира жил в большом игрушечном домике, сложенном из крупных деталей разноцветного конструктора. Мама и папа детского Бога, были сделаны из мелких элементов конструктора, как и сестры, братья, друзья, и остальные жители этого мира, они все были трансформерами. Маленький Бог играл в свои детские игры, создавая города и жителей, а когда ему надоедало, он ломал мир, словно малыш, орудуя совком в песочнице. Випс улыбнулся, наблюдая за детским Богом и вспомнил себя, когда он впервые придумал Яйаг и игрался мирами, точно так же создавая и уничтожая творения.
«Какой забавный малыш, даже жаль вмешиваться», – подумал Випс, но всё же прикоснулся к энергетической оболочке этого мира. Плазменные нити, словно ветвящиеся щупальца, поползли по поверхности тонкого защитного слоя, постепенно проникая всё глубже и дальше, пока не опутали всю поверхность плотной сеткой нейронных связей. На анализ идеи существования мира ушло менее суток. Мир детского Бога был примитивен и нелогичен, а также не способен к самовоспроизводству. Он держался только за счёт энергии внимания автора этого «пузыря».
Однако поглощение чужой энергии мыслетворчества оказалось весьма приятным занятием, оно открывало новую палитру ощущений. Это чем-то напоминало питьё вкусного коктейля, и Випс за какие-то пару тысячелетий, по местному времени, выпил энергию мира почти полностью, оставив блёклую и безжизненную пустыню, где уныло и безразлично доживал свой век последний остров – приют местного бога.
Хоть и примитивные, но всё же идеи детского Бога расширили сознание Випса и открыли новую грань кристалла Яйаг, что тут же ознаменовалось находкой – миром номер два.
Второй мир был миром неуправляемых стихий, возникающих, как реакция на психические метания автора творения, но то ли автор специально лишил себя памяти о том, что он создатель сего мира, то ли память исчезла по другой причине, но факт оставался фактом – планету терзали катаклизмы и природные катастрофы. А сам творец, засучив рукава, пытался выжить в неуправляемой природной среде планеты. Чего он только не напридумывал, тут были и высокие башни из тяжёлого кирпича, и глубокие туннели, ведущие в подземные бункеры, и огромные плавающие платформы, и многое другое, что обеспечивало ему более-менее комфортные условия. Животный мир планеты был очень скудным и не имел потенциала эволюции, но в качестве окружающей среды, вполне был подходящим.
Випс окутал планету нейронной сетью и просканировал энергооболочку. Обнаружились три точки входа, одна из которых была древним забытым каналом внутренней связи, ведущим в центр мира, а две другие были полюсные, они замыкались друг на друга, чтоб поддерживать «вечный круговорот» природных процессов планеты. Древний канал, как ни странно, не требовал никаких дополнительных усилий по внедрению, он очень напоминал структуру Яйаг, и Випс без особых усилий проник в мир буйствующей природы, в самое его сердце. Поглощая энергию идеи жизни каждой частички этого пространства, слизывая и выпивая её, словно сладкий нектар, Випс размышлял о странном совпадении внутренних устройств миров. Когда планета была полностью осушена, Випс внезапно догадался о том, что все мировые пузыри в своей основе, имеют один и тот же принцип выхода в безмерье – глубинный канал, который в центре миров ощущался как «дыра» в бездну. В уме Випса возник образ Древа, на ветвях которого, словно набухшие гроздья винограда, висели пузырики разных миров. Сладкий нектар энергии идей маняще стекал. Голова кружилась от такого зрелища, и Випс начал свой опустошающий вояж по Древу.
Каких только миров не попадалось ему на пути. Тут были и цветочные плоские поляны с беззаботными хозяйками, озерцами и лебедями, садовые сферы с беседками и райскими птицами, были и морские громады вихревой формы с центральным пространством из звёздных россыпей. А ещё были миры летающих островов с буйной растительностью достигающей невероятных высот, где на поверхности планеты была вечная ночь. Были так же миры воинствующих существ, там жизнь протекала в борьбе, все субъекты мира воевали за право доминировать, а потому постоянно и безжалостно любые природные ресурсы планет трансформировались в орудия борьбы. После победы одних и поражения других, местный бог менял расстановку фигур и начинал игру заново.
Но особенно много было по-детски ярких миров светлых сознаний, они были фантастически разнообразны и чудовищно одинаковы в своей наивности.
Випс за это время сильно преуспел в искусстве опустошения планет, теперь выпить мир для него было делом нескольких дней. Но однажды на Древе не осталось ни одной виноградины. Випс поглотил их все: «Ну что ж, прекрасное Древо навсегда останется в моей памяти, но разве оно одно в безмерье?» – и тут же в уме Випса возник новый образ. Это был совсем иной мир, принцип его организации не принадлежал идее засохшего Древа. Випс поспешил навстречу новому миру.
Глава 3
Пространство идей нового мира было одно на Двоих. О, это был пульсирующий, энергичный и очень молодой мирок, скреплённый из двух потоков разного свечения, которые переплетались, извивались, создавая многообразие игры цвета и формы. Два совершенных разума сотворили себе Дом волшебных пейзажей и наполнили его своей любовью. Они изливали друг на друга потоки сверкающих лент света, которые соединяясь, создавали восхитительную природу этого необыкновенного мира. По горным плато змеились стремительные реки, водопадами разбиваясь о скалистые уступы и выпуская облачные фонтаны бирюзовых брызг, которые радугой растворялись в сиреневом небе. Пышные деревья с шелковистой листвой, меняющей цвет от лёгкого перепада температур, казались живыми, дышащими существами. Стайки летающих цветов то парили в небесной выси, то срывались к самой воде и мчались наперегонки с косяками серебряных рыб, порой подныривая навстречу друг другу, и тогда из воды поднимались пёстрые вихри, которые с мелодичным шелестом, переливаясь перламутром создавали иллюзию жизни. Иногда даже целые сюжеты рождались в соединении вихрей, так два юных ветра выражали свою нежную привязанность и любовь.
