Текст книги "Все еще люди (СИ)"

Автор книги: Татьяна Минасян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Татьяна Минасян

Все еще люди

   Валерия проснулась от негромкого мелодичного звона. Девушка открыла глаза и посмотрела на длинную вереницу потемневших от времени и начавших потихоньку ржаветь колокольчиков, висящих над ее постелью. Интересно, кому это она понадобилась так рано в выходной день?

   Второй слева колокольчик снова вздрогнул и тихо звякнул. Брат Людвиг звонит с работы. Это что-то новенькое! До сих пор он всегда ругался, когда Валерия приплывала туда, а теперь сам ее зовет...

   Девушка заворочалась, выбираясь из служившего ей кроватью мягкого спального мешка. Колокольчик снова нетерпеливо зазвонил, и она поспешно протянула руку к прикрепленному к нему шнурку, три раза дернула за него, давая брату понять, что услышала звонок и скоро будет, после чего принялась еще яростнее освобождаться от облегающего ее со всех сторон мягкого «кокона».

   Наконец, ей это удалось, и она рывком выплыла на середину комнаты. Больше дома никого не было. Родители дежурили на устричном поле, а младший брат, видимо, встал пораньше и уплыл гулять со своими приятелями. Валерия метнулась к висящим на одной из прозрачных стен гидрокостюмам и торопливо натянула один из них. Любопытство гнало ее прочь из дома – скорее узнать, для чего она понадобилась старшему брату. Вдруг ему зачем-то нужно покинуть свой пост охранника, и он попросит Валерию подменить его? И вдруг вместе с ним там дежурит Кирилл?

   Последняя мысль заставила девушку двигаться особенно быстро. Она подплыла к столу в углу прозрачной комнаты, открыла привинченную к нему плоскую коробку для сообщений и принялась рыться в ней, выискивая нужные буквы. Вскоре в углублениях на внутренней стороне крышки появилась выложенная буквами и отдельными слогами фраза: «Я у Людвига», после чего девушка надела ласты, толкнула стеклянную дверь и выплыла наружу.

   День был солнечным – все вокруг просто сияло изумрудно-зеленым светом, а высоко над головой Валерии искрились золотистые волны. Любоваться ими, правда, было не слишком удобно из-за опутывавших все вокруг шнуров, соединявших разбросанные по морскому дну стеклянные дома. В некоторых все стены были скрыты задернутыми шторами – их обитатели или еще спали, или уже отправились по своим делам. Девушка вспомнила, что забыла закрыть шторы в собственной комнате, но возвращаться из-за этого не стала. Все равно соседи уже не раз видели царящий там бардак.

   Кое-где среди домиков мелькали фигуры людей – кто-то наводил порядок на окружающей его жилище площадке, убирая с нее принесенные течением водоросли и мелкие ракушки, кто-то выгонял из комнат заплывших туда небольших рыб... Валерия оттолкнулась от дна и поплыла мимо этих построек, торопясь уйти подальше от соседей, чтобы они не задержали ее своими разговорами.

   Несмотря на то, что на поверхности явно была хорошая погода, вода оказалась довольно прохладной. Девушка нащупала на левом рукаве кнопку, включающую обогрев, и уже нажав ее, вспомнила, что батарейка у ее костюма села еще два дня назад, а заменить ее она так и не собралась. Что ж, значит, придется немного померзнуть.

   Сквозь пронизанную солнечными лучами светло-зеленую воду четко проступали контуры центрального воздушного купола, к которому и стремилась Валерия. Еще несколько взмахов руками и ногами – и вот уже виден шлюз, ведущий внутрь, и парящая возле входа в этот шлюз человеческая фигура. Кажется, это как раз Людвиг – неужели ему так срочно понадобилась сестра, что он вышел наружу высматривать ее?

   Это действительно был ее брат, и девушка еще издалека принялась приветственно махать ему руками. Людвиг тоже махнул в ответ, а когда между ними осталось два-три метра, обе его руки начали быстро показывать ей разные фигуры: «Быстрее, есть дело. Мы плывем на поверхность с профессором Симеоновым. Я уговорил взять тебя с собой. Сиделка профессора не может, будешь вместо нее».

   О таком подарке судьбы Валерия и мечтать не могла! Ей уже приходилось бывать на поверхности моря со школьной экскурсией, но они пробыли там совсем не долго, да и погода в тот день подвела: было пасмурно, и очертания берегов и торчащих из воды старых зданий оказались едва различимыми в туманной дымке. Словом, смотреть тогда было почти не на что. Теперь же совсем другое дело! На поверхности светит солнце, значит, и берег должен быть хорошо виден. И если туда зачем-то понадобилось кому-то из старых профессоров, значит, вся их группа будет не просто плавать на поверхности и глазеть вокруг – наверняка им нужно будет что-то сделать на берегу или в заброшенных строениях!

   «Что мы там будем делать?» – знаками спросила Валерия у брата.

   «Сейчас все узнаешь», – нетерпеливо просигналил он в ответ и потянул ее за руку к шлюзу.

   С каждым разом Рихарду Симеонову было все сложнее забираться в водолазный скафандр, но отказываться от вылазок на поверхность он пока не собирался. Еще несколько лет – ну, может, хоть год или два – он поработает, погуляет по тому, что осталось от суши и от прежней жизни, пособирает там разные полезные вещи. И только когда ему станет уже совсем тяжело двигаться, когда трудно будет даже просто сделать шаг или поднять руку – только тогда он уйдет на пенсию и станет доживать свои дни в маленькой каморке под куполом. Не раньше.

   Молодой охранник по имени Кирилл помог старому ученому закрепить шлем и принялся проверять многочисленные датчики скафандра, сигнализировавшие о том, нормально ли в нем работают подача воздуха, обогрев, различные медицинские приборы, следящие за состоянием организма, и многое другое. Он проделывал это уже много раз и привык, что процедура облачения в водолазный костюм обычно проходит под неумолкающее ворчание профессора, так что его лицо в это время оставалось невозмутимым. Даже сегодня, когда Симоенов особенно разошелся, узнав, что медсестре Надежде, присматривавшей за ним уже двенадцать лет, срочно требуется отпуск, так как у нее родилась внучка в соседнем поселении.

   – Еще одно поколение начало детей рожать, – бормотал старик, пока Кирилл занимался его скафандром. – Эти дети еще меньше будет похожими на людей, еще дальше будут от нас, еще хуже будут нас понимать... Неужели дочь Надежды этого не понимала, когда решила завести ребенка? Неужели сама Надежда не понимала, когда рожала своих детей? Вся эта программа переселения под воду была уничтожением человечества, я с самого начала это говорил...

   «Интересно, чего же ты тогда с самого начала стал в этой программе участвовать?» – как обычно, мысленно возразил своему подопечному Кирилл. Охранник сильно подозревал, что если бы сорок пять лет назад, когда появились первые люди-амфибии, Симеонов тоже смог пройти перестройку организма, он не ругал бы теперь младшие поколения, а преспокойно плавал бы на теплом мелководье, наслаждаясь спокойной жизнью на пенсии. Но ему не повезло, его организм оказался слишком слабым для таких глобальных преобразований, и он был вынужден до конца жизни прятаться под куполом, лишь изредка выбираясь из него в громоздком скафандре. Что, конечно, не способствовало улучшению его характера.

   После того, как шлем профессора встал на свое место и его ворчание стихло, Кирилл облегченно вздохнул. Общаться языком жестов Симеонов не любил, так что до прибытия на поверхность от его бурчания можно будет отдохнуть. Скрипнула дверь, и охранник, оглянувшись в ее сторону, обрадовался еще больше: в кабинет профессора вошел его напарник со своей младшей сестрой. Как же здорово, что она оказалась дома и согласилась подменить сегодня Надежду!

   «Профессор, это моя сестра Валерия. Она учится на медицинскую сестру», – знаками представил Людвиг девушку. Та, заметно смущаясь, поздоровалась, и Симеонов в ответ резко взмахнул рукой, после чего показал пальцем в потолок.

   «Не будем терять время, – тоже знаками сказал Кирилл, улыбаясь сестре своего друга. – У нас очень много работы».

   Девушка с энтузиазмом закивала головой, а старый ученый, не оглядываясь на своих помощников, заковылял к дверям лифта. Людвиг и Кирилл поспешили догнать его и пошли справа и слева от своего подопечного, готовые в любой момент поддержать его, если он надумает падать. К счастью, этого не случилось, и вскоре все четверо уже поднимались в тесной лифтовой кабине в самую верхнюю часть купола, слегка возвышавшуюся над поверхностью моря.

   Моторная лодка раскачивалась на волнах. Глаза слепили миллионы солнечных бликов на поверхности моря, но Валерия не могла оторвать от них взгляда. Как же необычно выглядели волны снаружи! Словно вечно подвижный «потолок» подводного мира, которым было так приятно любоваться в солнечные дни, теперь вывернули наизнанку.

   Людвиг завел мотор, и развернул лодку в сторону четырех торчащих из воды высоких «коробок» – небоскребов, в которых когда-то жили их прадеды и прабабки, не умевшие дышать под водой, вынужденные каждый день специально пить пресную воду и никогда не бывавшие на дне морей и океанов. Валерия не раз пыталась представить себе постоянную жизнь на воздухе, но фантазия отказывала ей, и порой девушка, как в детстве, думала, что все, что рассказывали им в школе на уроках истории – это выдумка, сказка. Но теперь рядом с ней сидел один из последних людей, заставших жизнь на суше, и они плыли в дом, где другие люди почти век назад вели именно такую жизнь. То, что казалось фантастикой, с каждым метром, которые лодка пролетала над волнами, становилось все более реальным.

   Симеонов взял лежащую на дне лодки фляжку с водой и сделал пару глотков. Валерия бросила на него любопытный взгляд. В детстве, когда ее в первый раз привели под купол, она долго упрашивала родителей, чтобы ей дали попробовать очищенную от всех солей воду, не веря их словам о том, что в ней «нет ничего особенного». В конце концов, ей позволили сделать один глоток самой редкой и самой ценной в мире жидкости, и разочарованная девочка едва не разревелась: пресная вода и правда оказалась абсолютно безвкусной. С тех пор Валерия немного жалела людей, не приспособленных к жизни под водой, которым нужно было постоянно пить воду, да еще и не обычную соленую, а очищенную.

   «Как дела у Оксаны, Людвиг?» – знаками спросил Кирилл своего напарника.

   Тот в ответ скорчил кислую физиономию, а потом покосился на сестру и покачал головой, давая понять, что не хочет обсуждать эту тему.

   «Тебе бы стоило поговорить с ней, – продолжил его друг, словно не замечая этого. – Может быть, она сама этого хочет, сама ждет, что ты первый ей признаешься».

   Людвиг снова оглянулся на Валерию – девушка не сводила взгляда с приближающихся небоскребов и, казалось, не видела больше ничего вокруг. Старый профессор снял шлем и с явным удовольствием вдыхал соленый морской воздух – до разговоров своих охранников ему, как всегда, не было никакого дела.

   «Если бы это было так, она бы дала мне понять, что я ей нравлюсь, – быстро ответил Людвиг. – Намекнула бы как-нибудь, девушки это умеют. А она меня вообще в упор не видит».

   «Может, она просто очень робкая, застенчивая? – возразил Кирилл. – Боится, что даже намек – это нескромно. Хочешь, я с ней поговорю?»

   «Даже не думай!»

   – Слушайте, молодые люди, – внезапно подал голос их пожилой пассажир, – мы ведь не под водой сейчас! Неужели нельзя общаться нормально, словами? Вы скоро совсем говорить разучитесь, и русский язык забудете! А следующее поколение, наверное, вообще не будет говорить, их и учить-то уже некому будет.

   Напарники обменялись тоскливыми взглядами.

   – Конечно, профессор, – ответил вслух Людвиг и с ехидной улыбкой повернулся к своему другу. – Расскажи, Кир, как твой роман продвигается. Давно что-то о нем не слышно...

   Это явно была месть за разговор об Оксане, девушке, работавшей в столовой центрального купола, в которую Людвиг был тайно влюблен и к которой боялся даже приблизиться. Кирилл незаметно от пассажиров показал ему кулак – жест, который был входу и у сухопутных людей до переселения человечества под воду.

   Но угрожать болтливому коллеге было уже поздно.

   – Вы пишете роман? – удивленно хлопая глазами, спросила Валерия.

   – Ну так, пытался кое-что сочинить... – уклончиво пробормотал Кирилл.

   – А о чем? Если это не тайна, конечно... – девушка, казалось, забыла о восхищавших ее море и небоскребах. Теперь она неотрывно смотрела на друга своего брата.

   – О том, как люди жили до Наводнения, – сказал тот. – И как началось переселение под воду. Первые люди-амфибии, их конфликты с теми, кто не хотел переселяться...

   – Ой, это же должно быть просто жуть как интересно! – воскликнула Валерия и даже подпрыгнула на своем месте от избытка эмоций.

   – Сиди спокойно, а то за борт вылетишь! – шикнул на нее брат. – Мы на большой скорости!

   Девушка послушно схватилась руками за сиденье, по-прежнему буравя взглядом начинающего писателя.

   – А там будут исторические личности? – спросила она. – Те врачи, которые впервые провели перестройку человека, и те первые амфибии...

   – Да, я как раз информацию о них собирал...

   – А можно будет почитать то, что вы уже написали?

   – Честно говоря... у меня совсем мало написано, и я еще буду это править. И вообще, я не уверен, что смогу продолжить, у меня это дело уже давно застопорилось, – Кирилл отвел глаза в сторону, мысленно проклиная и напарника, и старого профессора, не любящего, когда при нем на воздухе общались при помощи жестов. Неужели нельзя было завести разговор о чем-нибудь другом?!

   – А это действительно может получиться очень интересная книга, – внезапно снова заговорил Симеонов, причем голос его звучал вполне доброжелательно, без малейшей ворчливой нотки. – Если хотите, Кир, я могу вам рассказать кое-что о первых амфибиях. Я ведь знал кое-кого из них.

   – Это было бы просто замечательно, Рихард Николаевич! – оживился Кирилл. – Буду вам очень благодарен!

   – Вам надо было раньше мне рассказать, что вы писательством балуетесь, – старик снова вернулся к своему недовольному тону. – У кого же еще консультироваться о тех временах? В общем, я вам обо всем расскажу, что сам помню, иначе вы там таких небылиц понапишете...

   – Ой! – неожиданно перебила его Валерия. – Они такие огромные!!!

   Оба охранника, уже не раз посещавшие торчащие из воды здания, к которым уже подплывала лодка, снисходительно хмыкнули. Хотя на самом деле наполовину затопленные водой небоскребы до сих пор производили впечатления и на них. Да и старый профессор теперь смотрел на приближающиеся строения во все глаза, хотя не только бывал в них после Наводнения, но и жил в подобном доме в юности, когда человечество еще было сухопутным. О чем он в тот момент думал, его молодые спутники могли только догадываться...

   Лодка неслась к второму слева небоскребу, самому высокому в этой группе. Пустые оконные проемы его девяносто шестого этажа находились вровень с поверхностью воды – волны перекатывались через подоконники и заливались внутрь. На нескольких следующих этажах стекла тоже были выбиты во время штормов, но еще выше, там, куда не могли добраться самые высокие волны, часть окон оставались целыми и сияли на солнце так ярко, что на них было больно смотреть.

   Людвиг подвел лодку к одному из касающихся воды окон, остановил ее и схватился рукой за болтающуюся на одной петле пластиковую раму. Кирилл, к тому времени доставший из-под сиденья веревку, принялся привязывать лодку к этой раме, попутно заглядывая внутрь дома и комментируя увиденное:

   – Там вроде бы пустая комната, но под водой могут быть какие-нибудь вещи. Так что когда зайдете туда, будьте осторожны, не споткнитесь.

   – Юноша, вы знаете, сколько раз я уже здесь бывал? – тут же недовольно отозвался Рихард.

   – Так я Валерию инструктирую, она же здесь в первый раз! – нашелся охранник, и его пожилой подопечный нехотя кивнул, признавая его правоту:

   – Да, девушка, вы там и правда поосторожнее. На полу могут быть осколки стекла или еще что-нибудь острое.

   Валерия, так и сидевшая с запрокинутой головой и пытающаяся разглядеть верхние этажи здания, с трудом смогла оторваться от этого зрелища.

   – Да, конечно, – пробормотала она и, держать за борт лодки, медленно встала со своего места.

   Людвиг с Кириллом закончили привязывать лодку и первыми перебрались через подоконник. Брат Валерии протянул ей руку, помогая перелезть туда, после чего все трое втащили в залитую водой комнату Симеонова в громоздком скафандре. Оказавшись внутри, он вышел на середину помещения и, оглядевшись, принялся раздавать своим спутникам указания:

   – Эта дверь должна вести в коридор. А в концах коридора будут две шахты лифта и две лестницы. Поднимемся по одной из лестниц на шесть этажей вверх и будем искать там... все, что найдем.

   – А первые этажи мы не будем смотреть? Почему начинаем с шестого? – удивилась Валерия.

   – На первых шести мы уже выгребли все, что там было, – объяснил профессор. – Выше мои коллеги тоже уже забирались, но там пока еще не все растащили. В общем, пошли, – он направился к дверному проему, в котором плескались маленькие волны, и поманил за собой остальных.

   На шестом надводном этаже почти не было стекол, и все поверхности покрывал белый налет морской соли. Волны добирались сюда во время сильных штормов, так что все, что можно было разбить или сломать, было разбито и сломано. В первой же комнате Валерия изумленно замерла на пороге, разглядывая распухшие от воды деревянные шкаф и тумбочку и валяющиеся на полу разноцветные куски ткани.

   – Это и есть шкафы для хранения вещей? – спросила она у своего брата.

   – Ага, – кивнул тот. – Только эти шкафы уже ни для чего не приспособишь – у них и дверцы, наверное, уже не откроются.

   – Откроются, если как следует постараться, – возразил его напарник и дернул на себя одну из створок шкафа. Как и следовало ожидать, она не поддалась, но он достал из кармана гидрокостюма отвертку, просунул ее кончик в едва заметную щель между дверцей и самим шкафом и принялся осторожно расширять эту щель, пыхтя от усилий.

   – Давай помогу, – предложил ему Людвиг, но Кирилл лишь промычал в ответ что-то нечленораздельное и недовольное.

   – Сейчас мы его... Никуда он не денется... – пробормотал он затем и внезапно радостно вскрикнул. – Есть!

   Дверца шкафа с треском отлетела в сторону, заставив Валерию с братом испуганно отпрыгнуть назад. Рихард усмехнулся – сам он предусмотрительно встал подальше от шкафа и от своего деятельного помощника, и лишь после того, как створка открылась, подошел ближе и заглянул внутрь. Ничего интересного там не оказалось – такие же разбухшие и покореженные полки со свернутой в рулоны одеждой. Свитера, футболки, джинсы – ничего из этого новому подводному человечеству было уже не нужно. В воде они только сковывали движения, мешая быстро плыть, а под куполами было уже собрано достаточно разных нарядов и для новых на складах вряд ли нашлось бы место. Впрочем, выглядело содержимое шкафа как будто бы целым и не испорченным морской водой – может, оно еще могло пригодиться?

   – Валерия, разберите эти тряпки, – повернулся профессор к девушке. – Если они просто отсыревшие и их можно носить под куполом, мы их заберем. Справитесь?

   – Конечно! – юная медичка с энтузиазмом протянула руки к одной из полок.

   Кирилл, тем временем, открыл при помощи отвертки тумбочку, но она оказалась пустой, и молодой человек разочарованно пнул ее ногой.

   – И зачем было ее закрывать, если из нее все вещи забрали?

   – Ее могло и ветром захлопнуть, – заметил Людвиг, изучавший в это время тряпки, лежавшие на полу комнаты и тоже оказавшиеся одеждой. – Отсюда, похоже, в спешке уходили.

   – Вполне возможно, – подтвердил старый ученый. – В небоскребах люди жили еще несколько лет после Наводнения. Мы им доставляли еду, они нам – разные вещи.

   – Как же они здесь жили – на воздухе, но без электричества, без тепла? – удивился Кирилл.

   – Так и жили. Не особо комфортно, конечно, но жизнь под водой пугала их еще больше, – ответил за профессора Людвиг.

   Рихард сделал вид, что пропустил эту реплику мимо ушей. Объяснить этой молодежи, выросшей под водой, что не хотеть такой жизни – абсолютно нормально, ему все равно не удалось бы.

   – Идем дальше, – сказал он своим охранникам и первым направился к выходу в коридор.

   Парни поспешили следом за ним, а Валерия углубилась в содержимое шкафа. Отсыревшая одежда оказалась целой и, на взгляд девушки, вполне приличной на вид, но она не была уверена, что обитатели купола разделят ее мнение. Но, с другой стороны, даже если какие-то вещи не подойдут им в качестве одежды, их, наверное, можно использовать как-нибудь еще...

   В конце концов, Валерия отобрала самые прочные свитера и джинсы, сложила их аккуратными стопками на отломанной от шкафа дверце и отправилась в соседнюю комнату, где ее спутники громко спорили еще из-за каких-то вещей.

   – От него не будет никакой пользы! Замок-то не работает! – возмущался брат своему напарнику. – Зачем тащить такую тяжесть?

   – На нем сидеть можно! – возражал Кирилл. – А тащить его совершенно не обязательно – сбросим его в воду, а потом подберем. Под водой он легче будет.

   – Ага, сбросим – и как ты его потом искать на дне будешь?

   – Ну, можно к нему яркий поплавок привязать, в лодке один есть...

   – О чем это вы? – заглянула в комнату девушка.

   Людвиг показал на стоящий в углу большой черный куб, который она сперва приняла за еще одну тумбочку. Дверца у этой тумбы была маленькой и круглой, и Валерия подумала, что пользоваться ею, наверное, было не очень удобно.

   – Это сейф, – объяснил ее старший брат. – Такой ящик для хранения ценностей. Он запирался на кодовый замок, и его было почти невозможно взломать.

   – Круто! – Валерия заглянула в черный куб, а потом сунула в него руку, пошарила внутри и разочарованно вздохнула. – А что, в нем ничего не было?

   – Увы, – развел руками Людвиг. – Если что-то и было, местные забрали это с собой, когда уходили.

   – Жаль, – Валерия выпрямилась. – А может, тут еще такие сейфы есть? В которых хозяева что-нибудь забыли!

   – Вряд ли, но мы поищем, – пообещал ей Кирилл.

   – Я тогда пойду, гляну в следующих комнатах? – предложила девушка.

   – Мечтаешь найти какие-нибудь сокровища? – фыркнул Людвиг. – В сейфах обычно хранили деньги или украшения, от них сейчас никакого толку.

   – Ну, они для музея пригодятся, – возразил ему Кирилл.

   Валерия уже не слушала молодых людей – подгоняемая желанием найти клад, она выбежала из комнаты, и ее шаги вскоре затихли где-то в конце коридора. Людвиг, глядя ей вслед, усмехнулся и снова повернулся к своему товарищу:

   – Ну так что с этой бандурой будем делать?

   Кирилл пожал плечами и покосился на все это время молчавшего начальника:

   – Рихард Николаевич, как вы думаете..?

   – Да бросьте вы эту штуку в море! – отмахнулся от него ученый. – Если она нам понадобится, вы ее потом найдете на дне около небоскреба. Течением такую тяжесть точно не унесет!

   – Вот, я же говорю! – Кирилл подошел к сейфу и попытался сдвинуть его с места в сторону окна. – Давай, Людвиг, помогай!

   Вдвоем охранникам удалось дотащить тяжелый металлический куб до оконного проема и перекинуть его через подоконник. Через несколько секунд снизу донесся громкий всплеск.

   Рихард поморщился. Ему было все равно, пригодится кому-нибудь в подводном поселении не работающий сейф, в который нечего прятать, или нет. «Раньше молодежь мечтала полететь в космос и заселить другие планеты, – вертелись у него в голове все более мрачные мысли. – Мечтала встретить там братьев по разуму. А теперь предел их мечтаний – найти побольше разного барахла...»

   С этой мыслью старик тоже вышел в коридор и заглянул в следующую комнату. Она оказалась совсем пустой – только пол в ней, как и почти во всех остальных помещениях, покрывали осколки стекла. Дальше по коридору слышалась какая-то возня – видимо, Валерия нашла комнату с какими-нибудь вещами и теперь пыталась разобраться, для чего они могут понадобиться ее родному подводному миру. Стоило, наверное, присоединиться к ней и рассказать, для чего использовался тот или иной предмет, но Симеонов медлил. Вместо того, чтобы идти к девушке, он приблизился к разбитому окну, высунулся из него и стал смотреть на уходящее за горизонт бесконечное море. Солнце начало клониться к закату, и теперь уже не вся поверхность воды искрилась золотистыми бликами – они образовали широкую дорожку, которая через пару часов должна была стать ярко-красной. Красивое зрелище, которое никогда не надоедает – в юности Рихард любил подолгу любоваться садящимся в море солнцем. Но теперь отражающаяся в воде солнечная дорожка не вызывала у него никаких радостных чувств. Достаточно было подумать о том, что эта морская вода покрывает почти весь земной шар, не считая высовывающихся из-под нее горных хребтов и особенно высоких небоскребов. Что под ней остались города и деревни, дороги и космопорты, леса и поля, реки и озера...

   Ученый заставил себя оторваться от вида за окном и решительно направился в комнату в конце коридора, из которой теперь доносились голоса всех трех его сопровождающих. Видимо, они продолжили исследовать остальные помещения самостоятельно, побоявшись беспокоить своего начальника и думая, что он размышляет о каких-нибудь важных делах. Не стоило дальше злоупотреблять их доверчивостью.

   Как ни спешил Симеонов присоединиться к своим молодым спутникам, двигался он в своем громоздком скафандре все равно слишком медленно. Пока он ковылял к той комнате, где собрались остальные, ему снова пришлось стать свидетелем их очередного спора – звонкие голоса всех троих разносились по всему коридору.

   – ...если мы уже сейчас можем погружаться на километр, то никто не мешает медикам научиться модифицировать человека еще сильнее, чтобы он еще большее давление мог выдержать, – доказывала молодым людям Валерия. – И потом, есть же батискафы! И их можно построить еще больше на тех островах в Азии. Я вот ни минуты не сомневаюсь – в самых больших глубинах есть разумная цивилизация! Ну как иначе? Если на суше, которой и раньше было меньше, чем воды, развились мы, люди, то в океане тем более должны были появиться разумные существа!

   – Что же они за всю историю человечества ни разу не дали о себе знать? – Людвиг явно не разделял энтузиазма младшей сестры. – Даже после того, как мы тоже под воду перебрались?

   – Да для этого может быть масса причин! Может, они специально от нас скрываются, чтобы не вмешиваться в нашу жизнь. Считают, что мы сами должны дорасти до их уровня. И вот когда мы дорастем, когда разовьемся настолько, что сможем нырнуть в самые большие глубины и найти их, они выплывут к нам навстречу и мы познакомимся. Может, они за нами наблюдают как-нибудь, ждут, когда мы додумаемся их в глубине поискать.

   – Либо они настолько более развитые, что нас за разумных существ вообще не считают, – немного охладил пыл Валерии Кирилл.

   – Ну... – девушке эта версия определенно не нравилась. – Это все-таки вряд ли. Если уж они разумные, то должны понимать, что и мы тоже. Они же видят, что мы умеем дома строить, что творчеством занимаемся, узоры разные на дне из камней выкладываем...

   – На суше еще остались животные, которые тоже себе дома строят, и есть рыбы, которые рисуют узоры на песке, – возразил Кирилл, но затем, видимо, заметив, что лицо его собеседницы стало совсем расстроенным, сменил скептический тон на более оптимистичный. – Хотя это не значит, конечно, что не надо искать контакта с другими цивилизациями... если они есть, конечно.

   – Да и вообще исследовать глубины нужно, даже если там никаких цивилизаций нет, – поддержал его Людвиг.

   – Вот, о чем я и говорю! – радостно подхватила его сестра.

   Рихард к тому времени как раз добрался до комнаты, где шла эта дискуссия, и замер в паре шагов от двери. Давненько он не подслушивал чужие разговоры – как-то не было в этом необходимости. Теперь же ему очень хотелось узнать, о чем еще его молодые помощники разговаривают, когда его нет рядом. Но больше ему не удалось услышать ничего интересного – словно почуяв его приближение, Валерия выглянула в коридор, и старик сделал вид, что как раз собирался войти в комнату.

   – Как тут у вас дела? – поинтересовался он, скрывая досаду. – Нашли что-нибудь?

   – Да, вот, смотрите! – повернулся к нему Людвиг, и старик увидел у него в руках какую-то продолговатую плоскую коробку. – Набор ножей из нержавейки!

   Это была очень большая и очень неожиданная удача – если бы профессору позволяла его комплекция, он бы запрыгал от радости.

   – Молодежь, я вами горжусь, – торжественно произнес он, разглядывая пять блестящих клинков разного размера. – Все-таки мы пришли сюда не зря! Кто из вас их нашел?

   – Я, – шагнула вперед Валерия.

   – Когда вернемся, выберете один нож себе, – сказал Симеонов и, закрыв коробку, протянул ее девушке. – И вот что, давайте проверим еще один этаж. Вдруг там еще что-нибудь подобное есть?

   – Конечно, идем туда! – медичка первой заспешила к лестнице, и охранники последовали за ней.

   Еще через час лодка, нагруженная связанной в компактные тюки одеждой, металлической посудой и большим мешком разных мелочей, медленно отчалила от полузатопленного небоскреба. Набор ножей, так и оставшийся самой ценной находкой, лежал у Валерии на коленях, и девушка машинально поглаживала крышку коробки кончиками пальцев. Старший брат посмеивался, глядя на нее, но было видно, что он гордится ее успехом. Кирилл тоже украдкой поглядывал на нее, и в его глазах читался все возрастающий интерес. Рихард же сидел на своем месте с закрытыми глазами – путешествие по нескольким заброшенным этажам здорово вымотало его, и он рассчитывал вздремнуть, пока они плывут к крыше купола.

   Вся эта идиллия закончилась в одно мгновение – что-то резко ударило снизу по дну лодки, и она закачалась на волнах, слегка зачерпнув воду. Охранники привстали, держась за бортики и пытаясь понять, в чем дело, Валерия вскрикнула, старый ученый, проснувшись, недоуменно завертел головой.

   Второй удар перевернул лодку, выбросив из нее всех пассажиров и вещи. Над поверхностью воды на мгновение вынырнул огромный белый хвост, поднявший фонтан брызг, а потом мимо барахтавшихся в воде людей пронесся такой же белый треугольный плавник.

   – Акула!!! – истошно завопила Валерия.

   – Откуда она здесь?! – изумился Рихард, чувствуя, как в его скафандр заливается вода. Шлем, когда он сидел в лодке, лежал рядом с ним на скамейке – а теперь, вероятно, уже погрузился глубоко под воду.