Текст книги "Под знаком черного Арахна"

Автор книги: Татьяна Саражина

Соавторы: Виталий Саражин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Виталий Саражин, Татьяна Саражина
Под знаком Черного Арахна

Пролог

Первая искусственная инсеминация была успешно проведена еще в 1750 году. С тех пор вспомогательная репродуктивная медицина достигла небывалых высот. Так, в 1978 году на свет появилась первая девочка, зачатая методом экстракорполярного оплодотворения, – Луиза Браун. На сегодняшний день число детей из пробирки во всем мире составляет более 3 млн, и их количество растет с каждым днем во всех странах. Во всем мире с помощью ЭКО рождаются примерно 30 тысяч детей ежегодно.

Из Интернета.

«Ученые… в принципе не способны понять, как зарождается жизнь не только у людей, но в целом у любого живого существа… Если общество не поставит преграду на пути ЭКО, под угрозой окажутся очень важные вещи – идеи гуманизма и единства человеческого общества, наша половая принадлежность, отношения с предками и потомками».

Леон Касс, биолог Чикагского университета, бывший глава Совета по биоэтике при президенте США.

«Да к черту [эту природу]. Давайте построим новые биосистемы, которые нам будет проще понять, так как мы сами их и создали».

Дрю Энди, биолог из Массачусетского технологического института.

Глава 1

Украина, Одесса, 2012 год.

Виктор проснулся с тяжелой головой, – в ознобе. Снова этот сон: пауки, пауки, пауки… Правда, в этот раз они не работали в цехах, лабораториях, не бегали по улицам, а играли на странных музыкальных инструментах, пели и плясали. Каркающие голоса и дикая неритмичная мелодия до сих пор неотлучно сопровождали еще сонного 33-летнего атлетично сложенного мужчину.

Началась вся эта лабуда со снами пару месяцев назад. В тот раз невидимый режиссер показал Виктору город, населенный пауками, которые ездили по улицам на странных машинах, бегали и скакали по некоторому подобию тротуаров, висели на паутине между высокими домами. В воздухе порхали похожие на стрекоз разноцветные летательные аппараты. «Экскурсия» длилась всю ночь. Проснулся тогда Виктор обескураженным, – ну, надо же, такой странный сон… Его реализм просто поражал. Пришлось по старой, перенятой еще от матери, привычке, заглянуть в потрепанный, видавший виды, сонник. Тот посулил предстоящие неприятности.

Но, наоборот, день прошел на редкость удачно. Неожиданно вызвал к себе генеральный директор промышленного объединения, в конструкторском бюро которого Виктор работал уже не один год замом начальника. После обстоятельной беседы с руководством его назначили главным конструктором. Предшественник, при странных обстоятельствах, так и не вернулся из морской прогулки по Средиземноморью, предпринятой пару недель назад во время очередного отпуска. Уходя от генерального, Виктор обратил внимание на оригинальную заколку его галстука в виде скорпиона, наносящего удар хвостом.

С тех пор «паучьи» сны стали периодически, раз в два-три дня, посещать мужчину, пугая его реалистичностью. Как-то сама собой стала понятной каркающая речь арахноидов. И вот сегодняшней ночью – «концерт», во время которого огромная самка, похоже, тарантула, пела что-то про высокие чувства и про яйца будущего потомства. Виктор сплюнул, нет, надо что-то делать. Так и свихнуться недолго. Сегодня же надо заглянуть к знакомому психотерапевту. Взглянул на часы, ого, уже пора на пробежку.

В прихожей, возле двери хозяина уже ждал с поводком в зубах, Стронг. Миттельшнауцер окраса «перец с солью» был уже далеко не щенячьего возраста, но пребывал в прекрасной форме. Здоровый образ жизни, не пьет, не курит, в сексе умерен, – вздохнул Виктор. Пока хозяин надевал поверх спортивного костюма легкую куртку, пес в нетерпении перебирал лапами. Наконец, вышли, точнее, выбежали на улицу.

Виктор любил свой город, который считал родным, но главной его, и самой красивой, улицей полагал вовсе не Дерибасовскую, а Французский бульвар. Здесь поселились его родители после приезда из Москвы, здесь он закончил политех, который раскинул свои корпуса в какой-нибудь сотне метров от его дома на параллельной улице. Вот и в это раннее осеннее утро Французский поражал шелестом опавшей листвы под ногами и каким-то своим, чисто одесским, уютом.

На ближайшем перекрестке к бегущему трусцой тандему присоединилась Марина, легко взяв предложенный темп. На ходу кивнула Виктору, а пса успела потрепать по загривку. Стронг радостно запрыгал вокруг женщины, в которой он души не чаял. Собака безошибочно разбиралась в людях. Виктор без судорог не мог вспоминать, как Стронг нагадил в шикарный итальянский сапог очередной подружки, которая заночевала у них дома. И, ведь, никогда не позволял себе отправлять естественные надобности в квартире, да и как попал?! Тогда зареванная Антонина выдвинула ультиматум: «Или я, или он». Ну, что же, Виктор свой выбор сделал и никогда о нем не жалел. Впрочем, как показали дальнейшие события, Стронг таки оказался прав. Бывшая пассия изрядно попортила потом кровь мужчине.

А вот к бегущей ныне рядом блондинке оба мужика относились исключительно положительно. Правда, и знать они о ней, практически, ничего не знали. Живет по соседству, на той же улице, по утрам бегает, кажется, юрист. По взаимному молчаливому уговору ни Виктор, ни Марина свои отношения, дальше совместной утренней пробежки, не углубляли. «Привет, – привет; пока, – до завтра!», – вот, пожалуй, и все. Вот и сейчас обменялись между собой парой-тройкой слов, в конце пробежки Марина о чем-то пошепталась со Стронгом. Пес внимательно слушал женщину, а потом лизнул ей руку. «Ого, ну и ну!», – только и подумал Виктор, поднимаясь на свой третий этаж.

Скромная «двушка» досталась ему от родителей, которые лет десять назад переехали на ПМЖ в дачный домик под Одессой. Предки получили эту квартиру плюс дачу в обмен на московскую квартиру еще в 96-ом. Впрочем, отец был коренным одесситом и часто рассказывал детям о своем детстве, которое прошло в чисто одесском дворике, на углу Балковской и Дальницкой. Об этом дворике писал еще Бабель в начале прошлого века.

Побрившись и быстро позавтракав дежурной овсянкой и зеленым чаем, мужчина тщательно оделся и, сопровождаемый недовольным ворчанием Стронга, вышел во двор. Его «Форд Фокус», припаркованный на стихийной стоянке, выделялся на фоне своих автоколлег только что вымытыми боками и ослепительным блеском отполированных стекол. Рядом, скромно потупившись, с ведром и губкой, стоял соседский пацан.

– Что, Гоша, – опять? – Виктор был в курсе семейных проблем двенадцатилетнего мальчишки. Раз тот моет машину, значит, родители ушли в очередной запой, оставив сына без куска хлеба, не говоря уже о масле. Но у того были свои принципы, он никогда не попрошайничал, – мыл соседские машины, выносил старикам мусор, помогал дворничихе.

– Да, опять, – коротко произнес, не поднимая глаз, Гоша и принял от соседа честно заработанную двадцатку.

– Дядя Витя, а Стронга погулять не надо? – услуга была бесплатной, мальчик мечтал о своей собаке, и вечерняя прогулка с миттельшнауцером была для него своеобразным подарком. Виктор, когда знал о задержке на работе, частенько прибегал к помощи Гоши, не боясь доверить тому свою квартиру. Вот и сейчас он молча протянул ключи пацану и сел в машину.

Через полчаса, преодолев, еще не очень многочисленные в этот утренний час, пробки, он входил в свой кабинет. Работы накопилось немало, на выходе был принципиально новый проект, находившийся на личном контроле самого руководителя производственного объединения. С заказом что-то явно было не так, их КБ разрабатывало только два блока, которые, судя по всему, должны были стать частью установки непонятного предназначения. Даже он, главный конструктор, кроме входных и выходных параметров, не был проинформирован об этом глубже.

Спустя час, от компьютера его оторвал звонок секретарши генерального директора:

– Петр Васильевич приглашает Вас сегодня на ланч.

Поблагодарив женщину, Виктор задумался. Генеральный был не совсем Петром Васильевичем, – потомок российских эмигрантов белогвардейской волны, Питер Григорьефф, лет пять назад прибыл из Соединенных Штатов на предложенную ему владельцами фирмы высокую должность. Руководил он подчиненными, в основном, через своего, прибывшего вместе с ним из Америки, помощника и секретарши. Не баловал личными встречами генеральный и главного конструктора. После назначения Виктор сегодня впервые допускался к «телу». Видимо, речь пойдет о странном проекте. Инженер еще раз склонился над расчетами.

Но ланч проходил совсем не так, как предполагал Виктор. Уютно устроившись в отдельном кабинете фешенебельного ресторанчика, мужчины говорили обо всем, кроме работы. Погода, политика, история и архитектура Одессы… Тон разговору сразу же задал Питер, который именно так и попросил себя называть. Только в самом конце застолья, уже во время кофе с превосходным коньяком, генеральный небрежно спросил:

– Как там проект? Еще не закончили?

– Уже на выходе, осталось проверить еще кое-какие расчеты и через пару дней будем готовы к сдаче. Конечно, если бы мы знали о предназначении всей установки, удалось бы избежать возможных ошибок и неточностей.

– Всему свое время! – Питер предостерегающе поднял обе руки, блеснули миниатюрные золотые запонки в виде паучков с бриллиантовыми брюшками.

Уже позже, возвращаясь домой после работы, Виктор вдруг вспомнил, что заколка галстука генерального тоже «паучья», только вместо платинового скорпиона, виденного ранее, на шелковом эксклюзиве в этот раз красовался золотой тарантул.

Гоша уже ждал у подъезда, и, протягивая соседу ключи, виновато произнес:

– Дядя Витя, это не я, это – Стронг.

– Что случилось? Что он там натворил?

– Вот, – на ладошке мальчишки лежало что-то, похожее на миниатюрнейший фонарик, – Стронг принес откуда-то из Вашей спальни, – Гоша никогда не входил в квартиру дальше прихожей.

– Ладно, не парься, разберусь, – Виктор покатал в руке незнакомый аппаратик размером с флэшку, – получи бонус, и протянул мальчику один из двух огромных бутербродов, уже традиционно купленных на ужин в одной из частных кулинарий возле работы.

После ужина, Виктор, в сопровождении виновато жмурящегося Стронга, прошел в спальню. Так и есть, в отсутствие хозяина миттельшнауцер не только почивал на его кровати, но и ухитрился, взобравшись на спинку кресла, устроить ревизию на платяном шкафу. На полу валялись пыльные подшивки журналов, старый портфель, еще какой-то хлам.

– Где взял? – мужчина протянул собаке незнакомый приборчик.

Реакция Стронга была немедленной, он вздыбил шерсть и залился оглушительным лаем. Затем, рыча, кинулся к шкафу. «Ну и дела!», – Виктор недоуменно покачал головой. Взяв набор инструментов и вооружившись лупой, начал исследование прибора.

Несмотря на незнакомую конструкцию, имеющему образование электронщика, Виктору в течение часа удалось, в основном, разобраться с предназначением прибора. Вывод его обескуражил, – находка Стронга явно выполняла функцию излучателя, параметры которого еще предстояло определить.

Глава 2

Москва, 2012 год.

Рывок. Анна села в кровати. Что это за звуки? Что вырвало ее из сна, причем так резко? Перед глазами все еще колыхались толстые, покрытые грубыми волосами лапы… Опять этот проклятый кошмар! Сон постепенно уходил. Поведя взглядом чуть влево, Аня наткнулась глазами на, смутно видимый в слабом свете наступающего утра, меховой шар, который, к тому же, издавал жуткие угрожающие звуки. Оскалив клыки и прижав к голове уши, прямо ей в глаза смотрел ее кот – Тима. Тимоня, который любил потихоньку пробираться в спальню, несмотря на ее запреты и укладываться ей под бочок, хотя у него было свое очень уютное местечко в коридоре возле тумбочки. Там располагался его домик, весьма, кстати, дорогое приобретение. Возле домика тянулся до самого потолка столб, обвитый веревкой. Это чтобы драть когти, ежели придет такая надобность, а не портить немногочисленную мягкую мебель в квартире. Тима любил свой уголок, но что может сравниться со сном рядом с обожаемой хозяйкой? И, если дверь в спальню оставалась неплотно прикрытой, то утром Тимоню можно было найти уютно спящим рядом с Аней.

Аня с недоумением смотрела на Тиму. Он, что? Скалится на нее, что ли? Такого не может быть однозначно. Тогда что? На кого он шипит? Он так же напуган, как и она. Может быть и он видит этих отвратительных созданий? Каким образом он может видеть это? Хотя, часто ловила себя на мысли, что между ней и котом существует какая-то мистическая связь. Всегда, каким-то образом знала, что хочет кот. Просто смотрела на него и, как бы, понимала. По мере того, как перед ее мысленным взором таяли картины кошмара, кот тоже все больше становился похожим на себя: укладывалась на место вздыбленная шерсть, поднимались торчком уши, спрятались клыки. И взгляд стал привычным – спокойным. Раньше такого с ним не случалось. Необычным поведение кота стало лишь с тех пор, как ей стали сниться эти жуткие сны. Похоже, что все – таки он видит… Но это же невероятно…

– Что же происходит? Неужели это все происходит в реальности? И что теперь делать со всем этим? Да эдак может и «крышу» снести…

Прислушалась к своим ощущениям. Ну, конечно, опять вброс адреналина, все признаки налицо: сердце бешено колотится, мышцы напряглись, как перед броском. Вся – в боевой готовности. Кожа пошла пупырышками. Эта волосатая тварь мало того, что смотрела прямо, казалось, в мозг, так еще и протянуло к ней свои конечности и чуть не коснулось одной из них ее лица.

– Бр-р-р, есть же такая пакость на белом свете! С детства ненавижу пауков! Даже совсем малюсеньких, а тут…

Электронные часы показывали рубиновым цветом 4 часа утра. Москва еще спала. До звонка будильника было пару часов, а вот сна не было ни в одном глазу. Ситуация повторялось. Уже пару месяцев, на протяжении которых, ей не удавалось выспаться и тяготило чувство тревоги.

Анна нехотя опустила ноги на коврик, нащупала любимые пушистые тапочки в виде желтых утят и со стоном поднялась.

– Надо срочно под душ. Сначала сильно горячую, а потом очень-очень холодную… Это поможет. Проверено.

Так. Тщательно растереться, чтобы кровь завибрировала в венах. Полотенце на голову. Ну, как я выгляжу? Посмотрела в зеркало. На нее смотрела симпатичная, кое-кто даже сказал бы, красивая тридцатитрехлетняя женщина. Правильные черты лица, высокие скулы, аккуратный, совсем чуточку вздернутый нос, хорошо очерченные губы. Верхняя губа в виде лука, знакомые говорят, что пикантно смотрятся. Ну, не знаю. По мне, так губы, как губы. Самые обыкновенные. То, что отображало зеркало, ей, в общем-то, нравилось. Правда, под глазами залегли сиреневые тени. Но от этого глаза вызывающе зеленого цвета даже казались еще ярче. Теперь быстро за фен. Пару движений расческой и совсем коротко остриженные – под мальчика, волосы приняли привычный вид.

Зайдя на кухню, почувствовала прикосновение шелковистой шерстки к своим ногам. Это Тимоня просил обратить на него внимание. Терся об ноги и громко мурлыкал: «Вот, мол, какой я приятный и обходительный. Нужно быстренько меня чем-то вкусненьким поощрить». Пришлось срочно лезть в холодильник за кусочком, специально покупаемой для кота, печеночной колбасы. Продавщица колбасного отдела знала, что первым номером в списке покупаемых у нее продуктов, значится именно колбаса для кота, и только потом идет все остальное.

Быстренько проглотив любимый продукт, кот уставился на нее многозначительным взглядом. «Ну, что там у нас дальше в меню?», – как бы спрашивали его глаза. А дальше шла спецкаша, которая варилась из трех видов круп: рисовой, гречневой и пшеничной. Конечно же, с рыбкой и подсолнечным маслом. Часто, да что там часто, почти всегда добавлялись или тыква, или кабачок (это уж по сезону). Кот занялся любимым делом. Правильно кто-то умный сформулировал понятие «Полное подчинение»: «Это когда человек только встанет, и нет, чтобы заняться своими делами, так сразу же начинает ублажать кота, и только уж потом, после полного окончания этого процесса, занимается своими неотложными делами».

Тиму Аня очень любила. Вообще-то она совершенно не собиралась заводить в городской квартире каких-либо животных, – это сопряжено с определенными трудностями. Но так все получилось…

Как-то вечером, возвращаясь с работы на выходе из станции метро, Аня увидела девочку лет десяти, которая напряженно всматривалась в лица проходящих мимо людей. Руками она прижимала к груди крошечное существо. Это был котенок, совсем еще маленький. Аня улыбнулась парочке и тут увидела, что они направляются к ней.

«Тетя, пожалуйста…». Глаза девочки быстро наполнялись влагой. «Возьмите его себе. Он такой славный. Мне подружка подарила, а мама не разрешила его оставить. Куда же я его теперь?». Котенок, вроде, понял человеческую речь, и поднял к ней свои сизые еще глаза. И столько было там чувств, что Аня не выдержала. «А-а-а, ладно, возьму. Управлюсь как-нибудь». Котенок перекочевал из рук в руки. «Спасибо вам. Я вижу, что вы добрая», – пролепетала девчушка, сверкнув счастливым взглядом, и быстренько побежала, видимо, торопясь домой к своей строгой маме. Аня, перекинув сумку для удобства на плечо, потихоньку пошла домой, прижимая к себе неожиданное приобретение. Котик был даже не рыжий, какой-то розоватый – точь в точь, как ее норковая шапка. «Тима», – решила она. Имя само собой выпорхнуло из ее сознании.

«Теперь, наконец-то, самое приятное», – подумала Аня. Не торопясь, смолола заранее поджаренные до интенсивно-коричневого цвета кофейные зерна на ручной мельнице. Достала из шкафчика джазву, положила две чайные ложки мелко смолотого кофейного порошка, добавила одну чайную ложечку сахара и добавила немного холодной из-под крана воды, и поставила на маленький огонь. Теперь надо следить, чтобы самое вкусное – пенка, не сбежала на плитку, переливаясь через медный край джазвы. Кофе медленно поднималось шапкой. Успела. По кухне разнесся божественный, ни с чем несравнимым аромат. Так может пахнуть только правильно приготовленный кофе.

Налив в маленькую фарфоровую чашечку благоухающий напиток, Аня села на подвинутую к столу табуретку, и принялась смаковать кофе. Глаза сами собой прикрылись от наслаждения. Она не торопилась – впереди еще уйма времени. Задумалась. Так что же происходит в ее жизни? Отчего с наглой настойчивостью ей снятся эти кошмары с одним и тем же сюжетом? С одними и теми же действующими лицами. Да и не с лицами вовсе. Что стало толчком, спровоцировавшим эти сновидения? Только не спроста все это, она чувствовала. Надо бы позвонить братьям, не происходит ли и с ними то же самое? Ведь часто раньше им всем вместе приходилось видеть во сне одно и то же, хоть никто им не верил. Но сами они к этому привыкли и не удивлялись. Ведь они как бы одно целое, но разделенное на три части. Близнецы полны сюрпризов. «Приду сегодня после работы и сразу же позвоню им»– решила она. А, вдруг, что-то да и прояснится.

После кофе мысли приобрели четкость, появилась приятная бодрость. Аня подошла к зеркалу, тронула свои пушистые длинные ресницы тушью, мазнула губы неяркой помадой. Посмотрелась. Ну, вроде, все в порядке. Осталось только одеться и можно выбегать. В одежде Аня предпочитала классический стиль. Одежда должна быть строгой, спокойных тонов и безукоризненно сидеть на ней. Пусть у нее не такой уж обширный гардероб, но все вещи были качественные. Только по – настоящему хорошие вещи могут выглядеть достаточно скромно, но быть при этом удобными и элегантными. Как говорится, лучше меньше, да лучше. Одела брючки, свитерок, так подходящий к ее глазам, сверху накинула легкий плащ. Теперь ноги – в лодочки хорошей кожи, в которой нога чувствует себя комфортно, и – в путь. Поняла на руки розово-рыжего Тиму, на минутку прижала к себе. «Жди, мой хороший, не скучай. Приду, дам тебе вкусненького, и поведу погулять», – пообещала она притихшему Тимоне. Взяла сумочку и вышла, захлопнув за собой дверь. Лифт быстро доставил ее вниз. Стремительно выходя из подъезда, чуть не столкнулась с соседкой, живущей в квартире напротив. Престарелая дама, Валентина Никодимовна, держащая на дрожащих руках такого же дрожащего и старого пекинеса, укоризненно взглянула на нее. «Вот, молодежь, вечно куда-то спешите, сломя голову. Чуть не задавила меня с Пусиком», – пробормотала она своим неприятно дребезжащим голосом. Пусик же смотрел на Аню своими мокрыми внимательными глазами. Недоверчивый к другим людям, он чувствовал симпатию к этой женщине, которая излучала волны добра. Седые волоски на его курносой мордочке смешно дрожали. Извинившись, Аня обогнула эту парочку стариков, и поспешила выйти на улицу.

Оглянувшись, посмотрела наверх, проверяя не забыла ли она закрыть окна на кухне. Хоть и третий этаж, но все же, как говорится, береженого Бог бережет. Жила она небогато, особо-то и брать было нечего. Но все же она любила то немногое, что у нее было в двухкомнатной квартире. Любимый комп, единственная действительно дорогая вещь, принадлежащая ей. Без него она не мыслила своего существования. Тут и общение, на которое в реальной жизни не было времени, и, конечно, тут же можно было найти всю информация, необходимую ей для работы. Скачать, опять – таки, понравившуюся музыку, заказать товары (не было у нее времени для хождения по магазинам), да и не любила она это занятие. Короче, настоящий друг. А так трепетно собираемые еще тетей пластинки? Их тоже не хотелось лишиться. Она любила, придя с работы, забраться с ногами в старое кресло и послушать блюз, или соло трубы. Убедилась, что окно закрыть не забыла, и успокоилась. До метро было совсем недалеко. Очень удобно. Ане было жаль людей, в толчками передвигавшихся пару часов, машинах. Это же надо иметь такие нервы, чтобы ежедневно выдерживать подобную пытку. В метро, конечно, свои прелести. Особенно, в час пик, но Аня – человек весьма пунктуальный, всегда выходила из дома заранее, – не любила опаздывать сама, и не приветствовала эту черту у других.

Аня шла стремительным шагом. Все – таки, что ни говори, а знак Зодиака влияет на человека. Она принадлежала к воздушным знакам, родилась под Близнецами – в конце мая. Это было видно по всему: легка на ногу, – не идет, а, вроде бы, летит над землей. Делает все быстро, одновременно – несколько дел. Старается все сделать аккуратно, чтобы самой было приятно взглянуть на сделанное и порадоваться. Да и планета Меркурий подарила ей много достоинств: тягу к наукам, любознательность, пытливый ум, склонный к анализу. Недаром Аня работала в известном исследовательском институте и работу свою очень любила. Была не последним человеком в лаборатории биогенетики. Ее с самого детства интересовали всякие мошки – блошки. В то время, как другие девочки во дворе возились с глупыми Барби и Кенами, она могла часами наблюдать за какой-нибудь ползущей букашкой. Вот это было действительно интересно. Там, внизу, была жизнь. Совсем другая, не такая как у нее, но жизнь, полная тайн, которые ей хотелось раскрыть. Целая другая Вселенная. И, потом, они же были живые – эти букашки, не то, что куклы, которые пялили свои неподвижные пластмассовые глаза. Когда подросла до школы, не могла дождаться, когда будут изучать биологию. Не стоит даже и говорить, что биология была ее любимым предметом, хотя и в точным науках Аня разбиралась очень даже прилично, ведь интересно же. А это – главный рычаг. Как-то все ей давалось легко. Ну, естественно, дальнейший жизненный путь легко можно было предсказать. Конечно же ВУЗ. И только МГУ. Она верила, что только там ей дадут необходимые знания.

Тетя Ани со стороны папы – Ангелина Петровна Строкова, была между прочим, известным профессором биогенетики и занимала ответственный пост заведующей лаборатории в научно-исследовательском институте. Папина сестра была человеком незаурядным, светлым и беззаветно преданным науке. Настолько, что отклоняла все предложения руки и сердца, всю себя отдавая науке. Не заметила мелькнувшую жизнь. Тетя Геля, так и не вышедшая замуж, обитала в четырехкомнатных апартаментах в самом центре города в доме еще дореволюционной постройки. У Ани тепло разлилось в груди при воспоминании о любимой тете, – такого близкого ей по духу человека. Она так много сделала для Ани. Именно она поддержала идею поступления Ани в московский университет, и пригласила сразу всех своих племянников после окончания школя поселиться у нее, чем и воспользовались Аня и Алексей. Виктор же остался в Одессе. Недолго же, однако, пришлось им жить вместе в тетей. Страшный недуг в несколько месяцев «сожрал» любимого человека. Никто не смог помочь тете Геле. Ни самые известные в стране медицинские светила, ни новейшие препараты против страшного недуга. Угасла, как свечка, оставив после себя лишь светлую память. Уже понимая, что не задержится на этом свете, завещала свою квартиру племянникам.

Стуча туфельками по ступенькам, Аня спустилась в метро «Новослободская». За воспоминаниями и не заметила, как добралась. Быстренько спустившись по эскалатору, успела забежать в подошедшую электричку. Толкотни еще не было. Вот через полчаса тут будет такое! А сейчас даже есть свободные места. Села, прикрыла глаза. Она любила ездить в метро, только, если не было давки. Можно было распланировать наступающий рабочий день. За какие дела надо взяться в первую очередь, за какие можно взяться потом. Поезд равномерно потряхивало.