Текст книги "Подарки, герои и прочие неприятности (СИ)"
Автор книги: Татьяна Садыкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
– Ты когда-нибудь дарил Ирен подарки? – неожиданно спросил Филгус Гоннери, задумчиво подперев локтем голову.
День клонился к закату, все рабочие вопросы были давно решены, но расставаться так просто не хотелось и Филгус Гоннери с Никериалом Ленге решили устроить небольшое чаепитие. То, что в фарфоровых чашках вместо чая был налит коньяк, никого не смущало.
Маги заперлись от любопытных женских глаз в лаборатории Ника и предались воспоминаниям и разговорами о былом.
– Дарил, – не задумываясь, кивнул Никериал. – Тот артефакт «Слезы Элисень». Какой еще мужчина подарит своей женщине могущественную реликвию божественного происхождения?
– Врун ты, Ник, причем бессовестный, – беззлобно усмехнулся брат Никериала. – Подарки не отбирают. Сам же потом мне хвастался, что спрятал их там, где никто не найдет.
В то время и вправду маг, будучи не слишком уверенный в своих силах, спрятал реликвию от своего соперника там, где никто бы не стал искать – отдал на сохранение наивной принцессе. И она сберегла подарок, вернув после всех несчастий артефакт хозяину. Так что с теоретической точки зрения, как поразмыслил Ник, его брат был полностью прав.
Ник кивнул:
– Факт.
Маги чокнулись и глотнули чая.
– Ну, а так, что дарил?
Ник вдруг четко осознал, что так просто от него не отвяжутся.
– Свою любовь и терпение.
Фил осуждающе посмотрел на брата.
– Микио, да будет тебе известно, завалил Алию подарками.
– Какой кошмар. Она живая?
– Ник… – его брат был совершенно безнадежен.
– Она никогда ничего не просила, – неожиданно бросил Ник, внезапно став серьезным. Он поставил опустевшую чашку не стол и чуть погодя наполнил до краев ее коньяком. – Я и не думал что ей что-то нужно.
– Женщины всегда молчат, особенно, когда им что-то нужно, – улыбнулся Филгус. – Уж поверь моему семейному опыту.
Маг кивнул, нехотя признав правоту брата. Он был слишком занят собой и своей работой, чтобы заметить, что его Ирен чего-то не хватает. Ведь целитель искренне считал, что его жена счастлива: она встречала его на пороге портального зала с улыбкой на устах, неловко шутила, смеялась, поводила рядом с ним вечера и крепко обнимала его ночью – ни словом, ни жестом не показав своему мужу о своих нуждах и печалях. И от этого у самого Ника неприятно царапнуло по душе – одно дело догадываться самому, и совсем иное слышать это от других.
Никериал работал заведующим отделением реанимации и магической подпитки жизни в самом крупном госпитале королевства – госпитале Парнаско, и домой со смен возвращался поздно и не каждый день, частенько оставаясь ночевать на работе, будучи физически и магически вымотанным за день. И Ирен было одиноко и скучно одной в огромном замке, поэтому она выпросила у мужа сделать ей портальный браслет и частенько, пока Ник был на сменах, заглядывала в дом Филгуса и помогала Лире, найдя в ее лице наставницу и подругу. Она гуляла с ней по городу, помогала в домашних делах и вечерами с восторгом рассказывала о прошедшем дне. Но кто мог подумать, что ей чего-то не хватает…
И главное, заметил это не сам Ник, а Филгус лишь мельком глянув на жену своего брата. От осознания этого Нику было не по себе.
– Подари ей что-нибудь, Ник, – утешающе хлопнул по его плечу Филгус, – и поверь, ее сердце запоет от счастья.
***
Никериал вышел из операционной, скидывая на ходу грязный халат и разминая затекшие плечи. После десятичасовой операции хотелось улечься на неудобную кушетку в комнате отдыха целителей и забыться сном. Только вот усталый рассудок вновь и вновь подкидывал укоризненные слова брата, елозя, словно навязчивая мысль, грызя не хуже совести и не давая покоя.
«Подари Ирен подарок» – сказать легче, чем сделать. Ник устало оперся об стену, распутывая узел платка с лица и стаскивая шапочку целителя с головы. Когда он в последний раз ночевал дома? Какой сегодня день, число? Разум наотрез отказывался рассказывать о таких простых вещах, но вот навязчивая мысль, что нужно подарить подарок, никуда не желала исчезать.
Целитель потер рукой глаза и, тяжко вздохнув, отлепился от стены и пошел в зал ожидания. Нужно еще было сказать родственникам больного, что операция прошла успешно.
В комнате отдыха было необычно пусто и тихо. Кажется, наступил день, но Ник был не слишком уверен, ибо задернутые шторы почти не пропускали свет, создавая в комнате приятный полумрак. В небольшой железной буржуйке трещали поленья и в комнате, несмотря на зиму и продуваемые коридоры было тепло и уютно.
Целитель приподнялся с кушетки, откидывая шерстяное одеяло и, зевнув, сонно потер затекшую шею. Судя по тому, что его никто не спешил будить, он проспал не так уж и много, может, несколько часов.
Одернув помятую робу целителя и пригладив рукой волосы, Никериал встал и, найдя на полу свою обувь, поковылял к шкафу с зельями. Его запас энергии хоть и заполнился после нескольких часов сна, но до сих пор не был на приемлемом уровне, а ведь ему еще нужно было написать кучу отчетов и проследить за младшими целителями, чтобы те не угробили своей инициативой ни в чем не повинных людей.
Дверь в комнату отдыха мягко отворилась, и Ник обернулся на звук, помешивая в кружке зелье пополам с водой. В комнату со стопкой отчетов вошла Эльза Черная – глава отделения патологоанатомии, бессменный руководитель морга и его страшных обитателей уже два десятка лет. Ник невольно поморщился и сделал глоток. Не то чтобы магистр Черная ему не нравилась – женщиной она была привлекательной и элегантной, да и характер ее его не слишком смущал – ну подумаешь, саркастичная стерва, но была между ними одна неприятная история, что ставила крест на их добросердечном сотрудничестве. Когда-то давно Никериал, будучи юным и амбициозным целителем пал в неравной схватке с алкоголем и заснул прямо за столом, когда в госпитале праздновали чье-то повышение. Захмеленные целители не растерялись и, решив, что их коллега умер (даже толком не проверив сей факт) утащили сопящего целителя в морг. Очнулся Ник в склепе, возлежа на холодной крышке каменного саркофага. Стоит ли упоминать, что притащила туда его и доставила массу незабываемых мгновений именно Эльза Черная. С тех пор мужчина не любил склепы, нежить и кладбища, не пил на работе и обходил стороной эту некромантку.
– А, мастер Ленге, – с милой улыбкой поприветствовала его эта страшная женщина и, села на кушетку, на которой он недавно изволил почивать.
Ее рыжие волосы были туго скреплены дорогой шпилькой на затылке в пучок, на губах алела красная помада, целительская роба темно-синего цвета была ушитая и приталенная, что казалось, что на ней дорогое, но неброское платье.
– Я не мастер, – устало (и в который раз!) Сказал Ник, жалея, что в его кружке всего лишь разбавленное восстанавливающее зелье, а не что-то покрепче.
– Неужто еще не прошли просмотр? – невинно хлопнула глазками она и печально вздохнула. – Это так печально.
– Не печальнее того, что вас, магистр Черная, до него вообще не допускают.
Они мило друг другу улыбнулись, закончив с дежурным приветствием.
Зелье, хоть и разбавленное горчило, и как назло в пределах видимости Ник не мог обнаружить ничего съестного, а в корзине с фруктами сиротливо лежали косточки от слив. Спать Нику больше не хотелось, но усталость не желала никуда исчезать, и даже после выпитой кружки с зельем он чувствовал себя выжатым.
Около стены мерно тикали часы, показывая, что сейчас было чуть меньше девяти часов утра. Никериал надеялся, что Ирен спала в постели, а не как обычно уснула в кресле, дожидаясь его с затянувшейся смены. Хоть он и отправил ей вестника, что не сможет вернуться ночью, но все равно было как-то неуютно на душе, будто он в который раз ее предавал, заставляя чувствовать себя одинокой.
– Магистр Ленге, – с подчеркнутой вежливостью произнесла Эльза Черная. – А вы уже давно женаты?
Маг неодумевающе посмотрел на свою коллегу. Эльза все также сидела на кушетке, но вот не спуская с него изучающего взгляда.
Ник вмиг подумал, что после сна выглядел не слишком опрятно, особенно по сравнению с самой женщиной.
– Чуть больше года, может, полтора.
– И жена, небось, уже надоела? – невинно поинтересовалась она.
Целитель нахмурился:
– Я не понимаю, к чему вы клоните…
– Сколько вы уже в госпитале на смене? Сутки, двое?
Ник, признаться, замешкался с ответом, совершенно потерявшись во времени.
– Что и требовалось доказать, – ехидно улыбнулась некромантка. – Целитель вы может и хороший, но вот как муж… – она поморщилась, неопределенно помахав рукой.
Мужчина вздохнул, даже не зная, что ответить на такую откровенную правду. Опять вспомнились слова брата про подарок, да и, если честно, Нику стало до нелепого стыдно, что чужие люди говорили ему такие вещи.
– Ну раз так, – он скрестил на груди руки, защищаясь от пронзительного взгляда Эльзы, – то какой подарок мне ей подарить?
Эльза сперва опешила от такого вопроса. Она пыталась уязвить мага и понаблюдать за его возмущением, а не услышать столь странный вопрос, похожий на издевку.
– Что? – переспросила она. – Подарок?
– Ну да, – Ник улыбнулся. – Вы красивая и явно не обделенная вниманием мужчин женщина, которой наверняка дарят прекрасные подарки. Я лишь хочу спросить совета от… – он на миг замешкался, подбирая слово, – от моей коллеги, что можно подарить красивой и молодой женщине?
Эльза Черная засмеялась, отчего отчеты упали с ее колен на кушетку. Ник тоже улыбнулся.
– Цветы, все женщины любят цветы.
– Но сейчас середина зимы…
Женщина изогнула бровь, посмотрев на мага как на наивного мальчишку.
– А кто говорил про живые цветы? Венки из искусственных цветов продают круглогодично.
– Конечно, но хоронить жену я пока еще не намерен
– Тогда остался лишь один вариант, – вздохнула магесса и поднялась с кушетки, намереваясь уйти – Говорят, дети – цветы жизни. Подарите ей ребенка, и я уверена что уж такой подарок она запомнит надолго.
***
Дарить детей своей жене Ник был не намерен. Конечно, когда-нибудь потом он может и захочет примерить на себя роль отца, но сейчас его сердце жалобно ныло, как только он представлял, как эти маленькие негодники рушили его вновь кропотливо собранную библиотеку: рисовали на полях и между строк, обдирали с бесценных талмудов обложки, устраивали забеги или прятки вокруг стеллажей. Он прекрасно знал, что его ждет, ибо сам был таким же сорванцом, который портил нервы своего учителя с рвением Настерревиля. И проходить все вновь, но уже в роли пострадавшей стороны… Никериала каждый раз передергивало от одной лишь мысли.
Да и у него с легкой подачи главы госпиталя Азеля Гарриуса на попечении уже были собственные спиногрызы – три юных дарования, которые решили посвятить свою жизнь целительскому делу и извести в могилу своего руководителя.
Днем привезли еще троих пациентов в критическом состоянии – зимой к обычным травмам прибавлялось еще и обморожение различных частей тела, – и Ник целый день метался между операционной и палатами, следя за тем, чтобы его ученики случайно не убили только что спасенных пациентов в глупом рвении облегчить их страдания. Перекусить, а уж тем более думать о подарке, было совершено некогда, и мужчина с тоской вспоминал те косточки от слив, заполняя желудок очередным (уже четвертым или пятым) восстанавливающим зельем.
Присесть на стул и вытянуть вперед ноги удалось лишь вечером, когда зимнее закатное солнце окрасило небо багрянцем. Сердобольная старшая милсестра подсунула ему в руки приличный бутерброд с бужениной и зеленым луком, сочувственно погладила по плечу и уговорила целителя отдохнуть, обещая вместо него проследить за «спиногрызами» пока те проводили обход пациентов отделения. Мужчина немного поворчал, но быстро сдался – спорить с упертой Альвой не было ни сил, ни желания.
Ник пододвинул стул к окну, от рамы которого дышало морозом, а стекла покрылись узорчатой корочкой инея и, жуя сытный бутерброд, наблюдал за закатом солнца. Когда сиреневом небе появились первые звезды, а фонарщик зажег на площади возле госпиталя фонари, целитель, накинув на себя шинель, вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом.
Холодало. Ник потоптался на крыльце, чувствуя как легкие изнутри покрылись корочкой льда, потер покрасневшие уши руками и, вжав голову в высокий воротник, неловко шмыгнул носом.
– Околеешь же, – мимо него к дверям госпиталя прошел знакомый Нику целитель, и, видно спеша на свою смену, на ходу коротко бросил. – Давай внутрь. Дубак страшный.
Магистр Ленге отрицательно покачал головой, спрятав задубевшие руки в карманах и выпуская изо рта клубы пара.
– Я домой скоро, хочу подпитаться энергией, а то от зелья уже тошнит.
– Везунчик, – печально вздохнул он и махнув рукой, скрылся внутри Парнаско, выпустив наружу белесую пелену горячего воздуха.
Ник спустился по лестнице, покрытой песком, и прошелся до кованых врат госпиталя, коротко кивнув привратнику, который вместе с ним мерз на морозе. Он и вправду хотел подпитаться рассеянной в воздухе магической энергией, согнать холодом усталость и прояснить свой разум для телепортации.
Целителю хотелось пойти в свой дом и наконец-то крепко обнять жену, согрев замерзшие руки и душу в ее тепле, почувствовать на своей шее ее дыхание, ощутить приятный аромат ее золотистых кудрей. Услужливая дежурная милсестра подсказала забывчивому целителю, что он дежурил уже вторые сутки подряд, и предложила пойти домой, обещая в противном случае нажаловаться начальству. Ник безропотно согласился с требованием, почти силком заставив сердобольную совесть молчать – раньше она ему не позволяла уйти на заслуженный отдых, но сейчас, когда тяжелых операций больше не предстояло, а с остальным могли справиться и старшие целители, то маг решил, а почему бы нет?
Задумавшись и чтобы хоть немного погреться, Никериал решил прогуляться по парку, что примыкал к госпиталю Парнаско. В нем частенько прогуливались больные, да и горожане не отказывали себе в удовольствии посидеть на кованных узорчатых скамейках, послушать шелест листвы и пение птиц, полюбоваться цветами на клумбах, которые каждый год высаживало руководство госпиталя на собственные средства. Но сейчас парк к сумеркам опустел и был едва освещен фонарями. Его клумбы укрыл снег, скамейки заледенели, а на голых деревьях вместо певчих птиц восседали вороны.
Потраченная энергия на свежем воздухе восстанавливалась медленно, но верно – еще немного и могло хватить на телепорт, а уж там Никериал надеялся понежиться в умелых руках своей жены и выпить кубок горячего глинтвейна.
Грезы о приятном отдыхе были столь сладки, что маг не сразу услышал и заметил, что по заснеженной дорожке к нему, спотыкаясь на ходу, бежала какая-то девушка. Даже не девушка, а девочка лет двенадцати в залатанном тулупе и кроличьей шапке. Она раскраснелась от бега, схватила Ника за шинель, невольно потянув вниз на себя и задыхаясь, прокричала:
– Господин, помогите!
Пальцы у девчушки были цепкие, а сама она решительно уперлась взглядом в целителя.
– Вы же оттуда, да? – она ткнула пальцем в видневшийся за деревьями госпиталь и, не дожидаясь ответа от мага, потянула его за шинель. – Батька мой помирает! Скорее!
Ник нахмурился и более внимательно посмотрел на девочку. Рукава ее тулупа, как и пальцы были измазаны в засохшей крови, на щеках застыли ледяными дорожками слезы, а глаза были расширены от страха за родного отца.
Он оглянулся в сторону родного госпиталя, вздохнул, понимая, что если она или он побегут за помощью (или же маг создаст вестника и дождется целителей), для ее отца будут потеряны спасительные минуты и принял решение.
Ник кивнул девочке, и помчался за ней вслед.
Мужчина думал, что никогда еще так быстро не бегал. Шустрая девчонка провела его через мост, пару переулков и подворотен, прежде, чем перед задыхающимся Ником не предстало какое-то здание складского типа. Уже окончательно стемнело, и вместо распахнутой створчатой двери зиял темный провал, из которого не доносилось ни шелеста, ни хрипов умирающего.
– Скорее же, ну! – поторапливала его девочка, пытаясь потянуть за руку внутрь.
Ник потер колющий бок, поморщился и взмахом создал светящийся шар, который полетел вперед, освещая целителю путь.
Земляной пол был устлан гниющей соломой, что шелестела под его ногами, повсюду стояли тюки, перевязанные бечевкой, бочки, сваленные в кучу мешки, пахло пылью и крысами. Шар скользнул светом по парусине, которая была свалена на полу – она была перемазана в бурой крови.
Девочка с криками: «Отец! », метнулась куда-то влево и скрылась за тюками. Ник поспешил за ней и на миг опешил, увидев открывшуюся картину.
Неизвестный мужчина, прислонившись пыльному мешку, казалось, просто сидел, если бы не опущенная голова со спекшимися в крови спутанными волосами, да и распоротый живот, с вывалившимися кишками, которые тот тщетно пытался удержать внутри. К удивлению мага он еще был жив и хрипло дышал, еле подрагивая руками, которые зажимали живот. Вокруг него уже натекла приличная лужа крови.
Мерзко воняло кровью и кишками, а на тюках шелестели крысы, невидимой тенью нависнув над умирающим. Они ждали начало пиршества.
Заклятье на миг ослепительно воссияло, отпугнув на время крыс и дав целителю яркий источник света, чтобы осмотреть раненого человека. Ник отодвинул в сторону ревущую девочку, и присел возле мужчины, аккуратно попытавшись убрать его руки с живота.
Дело было худо. Никериал понимал, что нужно транспортировать раненного как можно скорее в госпиталь и там в операционной бороться за его жизнь, а не корячиться в полевых условиях, пытаясь выставить из себя героя. Но сперва следовало стабилизировать его состояние, чтобы он смог перенести дорогу – телепортировать его целитель никак не мог, опасаясь, что мужчина не переживет такие сильные пространственные колебания.
Магистр Ленге повернулся к оторопевшей от ужаса девочке и как можно ласковее улыбнулся. Получилась бледная тень улыбки.
– Беги в госпиталь и скажи, что Ленге оказывает первую помощь. Приведи их сюда. Запомнила?
Она как-то странно посмотрела на мага, но, к счастью Ника, быстро кивнула, не задавая ненужных вопросов. Увидев, что дочка пациента кинулась в госпиталь, целитель склонился над мужчиной и, глубоко вздохнув, настроился на энергетические потоки его тела. Жизнь утекала из чресл несчастного, затухая все сильнее с каждым мгновением. Ник наложил на мужчину руки и полностью погрузился в процесс исцеления. Маг хотел наполнить каналы энергией, попутно найти источник кровотечения и остановить его, а уж потом с коллегами заняться им вплотную в операционной.
Но вдруг что-то резко толкнуло целителя в спину. Ник вынырнул из транса и внезапно ощутил, как на его голове затягивается удушающий мешок. В следующий миг его обухом ударили по голове, и магистр потерял сознание.
***
Пробуждение было резким и… мокрым. Ника окатили водой и маг, очнувшись, ощутил ноющую боль в затылке. Сознание плыло, звуки двоились, а от света до рези болели глаза.
Над ним склонилась фигура, которая цапнула его за подбородок и потянула вверх, видно надеясь добиться внимания мага. Не преуспев в этом деле, она вкатила Нику оплеуху. У целителя болью загорела щека, в голове на несколько мгновений зазвенело, но, неожиданно это помогло прийти в себя.
Целитель услышал, как над ним спорили два человека – мужчина и женщина. Ник не вслушивался в их разговор, поглощенный более насущими проблемами: его голова, казалось, раскалывалась надвое, левый бок ныл, словно его пару раз пнули, а руки были крепко связаны за спиной, причем какой-то умник сподобился нацепить на его запястья кандалы, сковывающие магию. Надежда на то, что это были простые бандиты из подворотни, которые схватили мага, сраженные его очарованием, угасла даже не успев окрепнуть. Они слишком хорошо подготовились для случайного нападения.
– Эй, ты очнулся? – женщина увидела, что взгляд мага стал осмысленный, и тут же дернула его за волосы, заставляя на нее посмотреть.
Никериал невольно зашипел сквозь зубы – рана на затылке вспыхнула болью.
Похитительница была странной и до боли знакомой, но у мужчины не было никакого желания пытаться вспомнить, где он ее раньше видел. Выглядела она довольно молодой – не старше Ирен, – но более замученной и болезненной, с темными кругами под глазами и обветренной кожей. Ее темные глаза лихорадочно блестели, женщина всматривалась в него, силясь что-то разглядеть на его лице.
– Приятно познакомиться, – Ник болезненно улыбнулся. Учитель в свое время хорошенько вдолбил нерадивому ученику быть вежливыми с незнакомцами, особенно когда они тебя похитили и явно чего-то хотели.
– Ты не помнишь меня?! – прошипела она, буравя мага взглядом.
Ник честно попытался вспомнились свой послужной список дам, но увы, этой персоны там не числилось.
– Извините, но вы не в моем вкусе и как бы я уже женат, поэтому…
Дама побагровела. Нику даже на миг показалось, что ей может стать плохо.
– Ты убил моих родителей, гнида!
Никериал нахмурился. Где-то он уже слышал этот бред про родителей… и внезапно вспомнил. Когда Ирен еще на птичьих правах жила у него в замке, к нему средь бело дня в дом ввалилась ватага героев под предводительством рыцаря сэра Алинора Гриворда. И была среди них девица, что истерически верещала, будто бы маг убил ее родных, и она пришла за праведной местью. Ник тогда вежливо сказал, что это не так и выставил вторженцев вон.
Но, похоже, от идеи она, несмотря на фиаско, не отказалась.
– Лукреция Вандерлуг сполна заставит тебя заплатить за содеянное!
– Послушайте… – целитель вздохнул и попытался ослабить туго затянутые веревки на запястьях. Они не поддались, еще сильнее впившись в кожу. – Это все какая-то ошибка. Я целитель. Целители не убивают, а спасают жизни, даже дети об этом знают, поэтому я в недоумении, почему вы до сих пор еще не в курсе.
– Ах ты!!! – она вновь замахнулась, но ее за руку схватил мужчина, который до этого стоял позади женщины в тени.
– Довольно, – веско произнес он. – Мы не для этого сегодня собрались. Помни об этом.
Лукреция фыркнула и вырвала руку из его хватки, но молча, подчинилась. Она отошла в сторону и Ник наконец-то смог хоть немного разглядеть комнату, в которой его держали, хотя скорее это была не комната, а какой-то погреб. Одно радовало мага – в нем было сухо и тепло (по сравнению с улицей), а возле каменных стен стояли стеллажи с пыльными бутылями вина. И, судя по небольшому помещению, он наверняка находился внутри чьего-то дома в черте города, причем в гостях у человека солидного достатка, раз тот мог позволить себе винный погреб с сопутствующими услугами в виде связанного мага.
Пальто с него сняли, как и амулет целителя, и бросили все на стол, который стоял неподалеку. Ник даже смог разглядеть там свой кошель и пояс с подсумкой, из которой вытряхнули все диагностические артефакты и зелья.
На место Лукреции встал ее сообщник – полный мужчина в рясе, опоясанный веревкой. Его черты лица были сокрыты под капюшоном, на груди сиял массивный знак Пресветлой, но, несмотря на это, Ник почти сразу узнал похитителя. Ведь это был тот самый жрец, который вторгся в его дом вместе с остальными, дабы освободить невинную деву из лап «мерзкого злодея».
– Сегодня что, день встреч? – простонал маг, не веря своим глазам. – Только не говорите что здесь тот малец-маг и его бородатая нянька?
Никериал не удивился, если бы из темного угла ему показались и остальные участники того героического похода. А Алинор Гриворд собственноручно вознес бы над головой Ника свой меч Рахтириус и отрубил «мерзкому колдуну» голову.
– Нет, – мотнул головой жрец. – Кроме нас тут никого больше нет.
– Да чего ты с ним болтаешь! – Лукреция была явно недовольна добродушному настрою своего сообщника. И ткнула пальцем в Ника. – А ты заткнись, а то получишь кляп в рот!
Ник бы с радостью молчал, но он решительно не понимал, что этим людям от него нужно.
– Хоть причину моего похищения назовите, будьте добры.
Женщина предвкушающе улыбнулась:
– Твоя смерть послужит благому делу!
– Это какому? Удобрению твоего огорода?
– Ознаменованием новой эры! – пафосно изрек жрец.
Ник попытался проникнуться торжеством момента, но не смог – уж очень саднила стертая веревкой кожа запастьев, ныла голова и ребра, а вместо магического ядра ощущалась сосущая пустота. Он был вымотан, зол, а около него распинались очередные «вершители судеб» со своим новым гениальным проектом по покорению мира.
– Я, конечно, польщен, что мне досталась такая славная роль, но могу я отказаться от участия? Из меня ужасная жертва, просто чудовищная – спросите у мастера Микио, он подтвердит.
Жрец и Лукреция переглянулись и вдруг женщина заливисто засмеялась.
– А кто сказал, что будет жертва? Нет, ты будешь козлом отпущения.
– Козлом?
Ник видел, как ей не терпелось вывалить на него весь свой план, чтобы увидеть в его глазах отчаянье, обсмеять его, втоптать в пыль, но она сдержалась.
– Сам все скоро узнаешь… – туманно произнесла она.
И, торжествующе улыбнувшись, удалилась вместе с жрецом из погреба, оставив Ника наедине с вином.
Ник подождал, пока стихнут шаги за закрывшейся дверью, и попытался дернуть веревки. Грубая бечевка врезалась в кожу до крови, совсем не ослабив путы, а, кажется, еще сильнее стянув их. Кричать, звать на помощь, молить о пощаде или же грозить расправой маг не собирался, но и сдаваться был не намерен. Он бы с легкостью выбрался отсюда, если бы у него было хоть чуток магии, но проклятые кандалы блокировали потоки энергии и ослабляли Ника каждый раз, когда он пытался сконцентрироваться.
Слишком просто он попался, до глупого просто. Не почувствовав в словах девочки лжи, он опрометчиво кинулся за ней и угодил в ловушку.
Он бы осмеял свое простодушие, но на это не было времени. Никериал воззрился на стол, на котором лежали его отобранные вещи. Конечно, там не было ни оружия, ни сигнальных артефактов, только целительские устройства для диагностики организма пациента, но и этого магу было достаточно – все они содержали энергию. И если бы Ник сумел их активировать, а после украсть выпущенную для диагностики магию, то можно было бы попытаться избавиться от оков, повредив его энергетические узлы в печати, и уж тогда маг с легкостью выбрался бы из этой нелепой ситуации.
Целитель попытался встать, но запнулся об неровную поверхность и с грохотом упал на пол. Перед глазами мужчины заплясали кровавые точки, а бок взорвался пульсирующей болью. Маг стиснул зубы, чтобы не закричать, и сдавлено дышал, пока боль в растревоженном боку вновь не затихла. Ник перевел дыхание, чувствуя, как по виску скатились капельки пота. Ему повезло. Судя по отсутствию топота и криков, падение мага осталось не замеченным для похитителей.
Подняться на ноги с завязанными за спиной руками оказалось непросто. Никериала шатало, а ноги подгибались от слабости, он из последних сил сделал рывок вперед и облокотился туловищем об стол. В голове на несколько секунд помутилось, ему стало душно, заложило уши. Он зажмурился, помотал головой и, развернувшись, сцапнул завязанными руками первый попавшийся артефакт.
На свое место он вернулся, тяжело дыша, и едва соображая от боли. Градом лился пот, руки потряхивало, а голова грозилась расколоться на две половины. На первый взгляд легкое задание обернулось для Ника целым испытанием.
Диагностический артефакт был круглый, чуть меньше ладони с отверстиями для забора крови и спрятанной внутри толстой иглой. Никериал покрутил в руке артефакт, и, найдя кнопку активации, нажал на нее.
Игла впилась магу в ладонь, словно изголодавшаяся пиявка и стала вбирать в себя кровь. По коже Ника пробежались мурашки – он чувствовал тонкие потоки энергии, понимал, как их перехватить и направить в нужное русло. Магия артефакта подчинялась не охотно, елозила, пыталась вырваться и вновь проводить то для чего его создали – для сбора крови, – но маг его переупрямил. Энергия потоком хлынула на оковы, нарушая его энергетические связки, но к сожалению, в артефакте был не такой большой заряд, чтобы он сумел «обрушить» более сильный артефакт-кандалы, а лишь немного его ослабил. Но и этого было достаточно.
Ник почувствовал как холодные тиски сжавшие его очаг постепенно отступают. Осталось лишь распутать нарушенные связи оков, чтобы от них избавиться – дело было кропотливым и долгим, но у целителя не было иного выбора.
Но как только первый узел печати был разрушен и в очаг окрыленного успехом мага по капле стала поступать энергия, дверь в погреб раскрылась. Ник тут же потерял концентрацию и уставился на новоприбывших. Вместо Лукреции и жреца к Никериалу подошли двое широкоплечих мужчин бандитской наружности. Маг едва успел спрятать в кулаке диагностический артефакт, как они рывком его подняли на ноги и накинули на голову мешок.
***
Занимался рассвет. Темное лиловое небо озарилось росчерком еще едва видной багровой окаемки солнца. В предрассветные часы на улицах столицы было на удивление тихо и безлюдно: самые порядочные горожане только вставали, а лихой люд наоборот укладывался спать. Около моста, что пролегал через широкую реку и соединял ремесленный квартал с торговым остановилась крытая повозка. Из нее вышли двое здоровых мужчин, вытолкнув за собой Никериала. Они сдернули с его головы мешок и маг, проморгавшись, с заметным удивлением воззрился на место прибытия. Он ожидал увидеть лес с выкопанной могилой, кладбище, на худой конец порт с кораблем иноземных работорговцев, но никак не городской мост. Тот был каменным, широким – шириной больше трех телег, с арочными переходами и основательными каменными опорами.
Целитель в смятении посмотрел на это чудо архитектурой мысли, совершенно не представляя, что хотят его похитители. Сбросить с моста вниз? Но в данный момент была зима и река под мостом давно скрылась под толстым слоем льда и снега. А, может, утопить в ледяной воде, чтобы тело утопленника выплыло лишь весной? Но есть куда более легкие способы убийства.
Пока маг в недоумении осматривался вокруг, бандиты грубо пихнули его в спину и чуть ли не подручки повели за пригорок вниз под мост. Дорога туда была утоптанная, на снегу остались следы телег, коней, а около самих опорных балок прямо на замершей реке Ник увидел людей. У мага прокралось нехорошее предчувствие – их было слишком много для одного убийства ни в чем не повинного целителя.
Подойдя поближе, Никериал увидел бочки, которые эти люди катили к балкам, тихо матерясь себе под нос. Бочки были тяжелые, большие, маг подметанным глазом заметил даже печати на их крышках и тут его озарило. Целитель споткнулся об снег и замер, изумленно взирая на рабочий процесс. В его голове потоком промелькнули мысли, сложившись в цельную картину – они хотели взорвать мост и, судя по количеству бочек, не оставить на нем и камня. Ник увидел Лукрецию, которая буднично руководила процессом и в нем полыхнула ярость.
