Текст книги "Страшилки"
Автор книги: Татьяна Рик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
А завод подпольно-подводный в тот же миг заржавел весь!
А тётеньки растворённые сразу назад створились. Ну то есть нормальными снова стали. Обрадовались они ужасно. Крикнули хором ура и по домам поплыли.
Но больше с тех пор не растворялись!
Мойте руки перед едой! Не бойтесь!
Загадочная бабушка
К мальчику Мише приехала из Астрахани бабушка. И пока она ехала, с ней странные превращения произошли. Раньше была бабушка как бабушка, а тут...
Вот принялась она уху варить: одной рукой рыбу держит, другой чистит, третьей рукой соль берёт... Да, да! У неё вдруг отчего-то третья рука отросла, соль взяла да и спряталась обратно. А потом вот ещё одна рука, с другой стороны, тряпку взяла, чтобы со стола вытереть. Глядь, а на плече вторая голова проклюнулась и говорит первой: – Надо в суп перчику добавить. – И картошечки, – первая, основная голова отвечает. – Ты спроси, спроси, где у них картошка? – подначивает вторая. – Миша! – первая голова кричит. – Картошка у вас есть?
Миша на кухню вышел, как бабушку всю в руках-головах увидел, сразу в обморок плюхнулся. А из плеча из бабушкиного третья голова вылупилась. Шею длиннющую вытянула, во все ящики заглянула. – Нет у них картошки, кончилась, – говорит голова третья.
Тут из бабушки ещё две ноги высунулись. – Вот они и сбегают за картошечкой, – основная голова говорит.
Руки – третья и четвёртая – взяли сумку, взяли кошелёк (это – пока первая и вторая руки мыли), головы лишние в плечи втянулись, бабушка на четырёх ногах до вешалки дошла, пальто второй рукой сняла, оделась, первая и вторая ноги как-то в бабушку убрались. А третья и четвёртая через Мишу переступили и в магазин отправились.
В магазине бабушка стала продавщицу расспрашивать: это сколько стоит, а это что за продукт такой, а это свежее или нет, а это вкусное ли, – и всеми четырьмя руками в витрину тычет. Продавщица рот открыла и бормочет бессвязно: – Э-э, м-е-э, да-а, све-ежее, э-э... ква!
Да, продавщица вдруг позеленела и заквакала.
Бабушка плечами пожала, взяла свою картошку и дальше пошла. А продавщица, вся зелёная, так целый день и квакала. Только на следующий день обратно порозовела.
Подходит бабушка к прилавку, где духи и кремы продают. – Крем для рук есть у вас? – спрашивает. – Есть. – Покажите, чтобы хороший был и недорогой. – Вот у нас с цветочной пыльцой есть, – продавщица говорит и даёт бабушке большой жёлтый тюбик.
Бабушка тюбик открыла, хотела немножко выдавить, а крем как польётся! И всю руку облил, да ещё и на пол пролился! А крем оказался такой пахучий! И пахнет пыльцой, а у бабушки на пыльцу аллергия оказалась. Она от запаха от этого обалдела прямо и чихать начала. – Заплатите за крем! – закричала продавщица. – Вы мне полтюбика извели! Кто его теперь купит? – Чхи! отвечает бабушка. – Я теперь...Чхи! Дышать не могу!
Положила бабушка крем на прилавок, а рядом – руку, кремом облитую. Оставила руку на прилавке... Как-то она у неё отвалилась-отстегнулсь что ли? И пошла. – Что вы делаете?! – завопила в ужасе продавщица. – А чем вы недовольны? – выглянула из-за бабушкиного плеча вторая голова. Хотите, я вам чихающую голову тоже оставлю? Как компенсацию за крем? – Ой! – тихо пискнула продавщица и присела под прилавок, не дожидаясь отстёгивания чихающей головы.
Так она и сидела под прилавком, пока директор магазина, уборщица, а потом и сотрудники "Скорой помощи" не попытались её оттуда вытащить. Продавщица вцепилась в ножку стола, пихалась и подвывала. А рука, облитая пахучим кремом, куда-то таинственно делась. Похоже, её унесла маленькая девочка, дочка продавца из отдела бытовой техники. Она целый день сидела за холодильником и баюкала что-то, завёрнутое в тряпочку. Впрочем, это что-то могло быть и куклой, а никакой не рукой!
А бабушка тем временем зашла в ювелирный отдел. Сколько там было всякой красоты! Бабушка шею вытянула и стала всё разглядывать! И шея у неё становилась всё длиннее. – Ну не толкаться же! – сказала бабушкина вторая голова, появляясь из-за плеча. – Не отталкивать же нам ту толстую даму, лучше шею вытянем.
И обе головы, вытянув длинные жирафьи шеи, принялись разглядывать колечки-серёжки и даже не заметили, что из плеча вылупились третья, четвёртая и пятая головы. И все уставились на витрину. Ещё бы немножко, и на лбу у каждой головы стали бы открываться новые глаза, но тут третья нога пнула первые две. А четвёртая наступила им на ноги. – Пожалуй, пора домой! – вздохнула первая, основная голова. – Денег-то у меня всё равно нет.
Третья, четвёртая и пятая головы спрятались сразу, а вторая ещё повздыхала немножко: – Денег нет, а поглазеть приятно! Ах! – Вот тебе и ах! – кивнула первая голова. – У нас уха – в плане!
Да, кстати. Пока бабушка серёжки изучала, рядом какой-то жулик вертелся, хотел кошелёк вытащить, да только третья и четвёртая руки его быстренько к выходу развернули, а третья и четвёртая ноги одновременно поддали коленками – для скорости. Жулик сразу раскаялся, отдал бабушке чей-то чужой кошелёк и больше воровать не ходил.
Вот такая у Миши бабушка. По хозяйству она, конечно, ловко успевает, но зато у неё всегда есть наготове голова, которая за Мишиными уроками следит!
Это судьба!
Молодой человек по имени Юра решил познакомиться с девушкой через интернет. Потому что в интернете знакомиться очень модно. Вот открываешь сайт знакомств, а там девушки самые разнообразные: блондинки, брюнетки, высокие, маленькие, худенькие... Толстеньких Юра там как-то не встречал, все про себя пишут, что худенькие. Есть девушки умные, есть глупые – на любой вкус! Юра к тому же парень застенчивый, на улице подойти неловко вроде, а тут – знай строчи послания: "Ой, люблю – не могу! Пожалуйте на свидание, милая барышня!" Или так: "Я встретил вас, и всё былое в загнившем сердце ожило!.." – или как там у поэта? А ещё так можно: "Пришли фотку, ты такая классная, и прикид прикольный, встречаемся в шесть у Макдошки". Ну, у Макдональдса то есть. Девушки на свете разные, к каждой – подход особый. Вот Юра сидел и разгадывал: какие девушки романтические, какие – деловые, какие заучки начитанные, какие – от дискотек без ума. Но вот однажды смотрит он одну фотку и понимает: "Вот она, судьба моя!" Девушку звали Наташа. Были у неё глаза карие и волосы тёмные, вьющиеся. И вот она газами карими так из компьютера на Юру поглядела, что он даже замер с мышкой в руке. (Мышка компьютерная была, не живая. С живой мышкой знакомиться с девушками не пойдёшь: многие очень мышей боятся!)
Стал Юра с Наташей переписываться. Всё она ему про себя написала: что в университете учится, что музыку классическую любит и книжки умные. Юра фотографию Наташину на экране у себя разместил, чтобы она всё время рядом была. Вот сидит он, сочиняет Наташе новое послание. Вдруг видит: подмигивает фотография глазом и улыбается криво. Потом вдруг руку протянула – из компьютера прямо! Да как схватит Юру за горло, как станет его душить! Ногтями в шею впивается, а сама улыбается всё. Хочет Юра крикнуть, да не кричится ему: звука нет. А Наташа хихикает да и говорит ему человеческим голосом: – Ещё одного дурачка заманила! Знакомьтесь, знакомьтесь, мальчики, через интернет! – А я-то думал, ты судьба моя! – Юра хрипит. – А я и есть судьба твоя – смертушка лихая! – отвечает Наташа, а глаза её карие так и блестят!
Юра уж помирать собрался, попрощался со всеми мысленно...
Тут – звонок в дверь.
Это Машка зашла, однокурсница. – Дай, – говорит, – мне лекции переписать, а то я болела, болела и всё проболела.
Наташа сразу руку свою когтистую в компьютер обратно втянула. Юра отдышался, принёс Машке лекции, посмотрел на неё пристально... Машка на него большие голубые глаза подняла, и тут Юра опять понял: – Это судьба!
Больше он через интернет не знакомился.
Фотоаппарат на ножках
В одном городе, на одной улице, жил да был мальчик Ваня Кокошкин. Вот идёт он однажды из школы. Видит, у подъезда три старушки сидят на лавочке: баба Настя, баба Тоня и баба Катя. И вдруг подходит к ним... фотоаппарат на тоненьких ножках. Подошёл, нацелился и – щёлк – сфотографировал. И все три старушки сразу умерли! Спрятался Ваня Кокошкин за угол и наблюдает. А фотоаппарат на ножках дальше отправился. Подошёл к дяде Коле, который машину свою чинил. Щёлк! И сфотографировал его. А дядя Коля раз – и умер! Испугался Ваня и – ка-ак помчится! Прибежал домой, дверь запер, в уголок забился. Сидит, трясётся! Никто не идёт. Ваня успокоился. Сел телевизор смотреть. Там мультфильм шёл про черепашек нинзя. И тут в дверь позвонили. Ваня решил, что это мама с работы вернулась и – открыл дверь. А там фотоаппарат на ножках. Входит в квартиру, нахально так, по-хозяйски, даже ноги не вытер. И сразу на Ваню нацеливается. Того гляди – щёлкнет! Испугался Ваня, закричал: – Не убивай меня, я тебе 5 долларов дам! – Зачем мне твои 5 долларов? – спрашивает фотоаппарат на ножках. – А ты себе плёнку новую купишь и вспышку, если нужно! – Хорошо, – отвечает фотоаппарат на ножках. – Давай свои доллары. Только я тебя всё равно щёлкну. Умереть ты не умрёшь, но станешь чёрно-белым-наоборот.
И щёлкнул. Развернулся и ушёл пружинящей походочкой. А Ваня Кокошкин в зеркало глянул: правда, стал он чёрно-белым-наоборот, на негатив похожим: лицо чёрное, а брови и губы – белые. И волосы – тоже белые. Не мальчик Ваня, а седой негр какой-то.
А тут и мама с работы пришла. Посмотрела на Ваню и говорит: Здравствуйте, дяденька. Давно ли вы к нам из Африки? А где мой любимый сыночек Ванечка? Я ему мороженое купила, конфеты и тортик с кремом. – Мама! – закричал Ваня. – Это же я! Дай мне скорее тортик с кремом! – Извините, дяденька-негр, – отвечает мама, – но на вас я совершенно не рассчитывала. Вы, пожалуйста, завтра приходите, или послезавтра, или ещё когда-нибудь, лучше нескоро, а сейчас – до свидания. У меня дел много. Буду Ванечке моему очень вкусный ужин готовить. – И вытолкала чёрно-белого-наоборот Ваню на лестничную клетку.
Вышел Ваня во двор, идёт и плачет. А по сторонам дороги совсем мёртвые люди валяются. Видно, здесь уже фотоаппарат на ножках проходил. И решил Ваня фотоаппарат догнать. – Пусть, – думает, – и меня насмерть сфотографирует. Зачем мне такая жизнь, если мама мне тортик с кремом не даёт?
Глядь, а навстречу ему фотоаппарат на ножках спешит. – Сфотографируй меня насовсем! – просит Ваня. – Пусть я уже умру!" – Сейчас, – отвечает фотоаппарат. – Для меня ничего приятнее нет, чем кого-нибудь щёлкнуть. Я на тебе, мальчик, новую плёнку опробую. Я на твои 5 долларов цветную купил! Улыбочку!
Чёрно-белый-наоборот Ваня улыбнулся жалобно, из последних сил, перед смертью...
Щёлк! – фотоаппарат плёнку перемотал и дальше на тонких ножках помчался. А Ваня стоит столбом и не поймёт никак, живой он ещё или уже нет. Решил на всякий случай домой вернуться: проверить. Мёртвому ведь мама дверь не откроет! Нажал на звонок. Тут мама дверь распахнула: – Ванечка! Сыночек! Наконец-то! Иди скорее тортик кушать!
Глянул Ваня Кокошкин в зеркало и себя увидел. Не чёрно-белого-наоборот, а нормального, розового, даже, пожалуй, ещё розовее, чем прежде.
И тогда Ваня понял, что всё дело – в плёнке. С цветной плёнкой фотоаппарату жизнь радостней показалась, и кровожадность его отступила куда-то. Посмотрел Ваня в окно, а там все бывшие мертвые, сфотографированные, ожили уже. И старушки, и дядя Коля, и другие всякие. Они даже ещё разноцветней и нарядней стали.
Вот как важно иметь под рукой 5 долларов!
Больничные ужасы
Заболел однажды маленький Стасик. И попал в больницу. Дала ему мама с собой пижаму с медвежатами. Нянечка положила Стасика у окошка – там как раз место освободилось, потому что мальчик Лёва уже выздоровел и его домой отпустили. А соседи у Стасика были Толик и Серёжа.
Вот настал вечер, за окном потемнело. Нянечка свет выключила и всем спать велела. Стасик лёг на бочок, одеяльцем укрылся, но не спится ему – к маме очень хочется.
А Серёжа сел на кровать и говорит шёпотом: – А ты знаешь, кто по ночам по палатам ходит? – Нянечка? – Нет! По палатам ходит... Злая клизма! Она пробирается ночью между кроватками, ищет себе жертву. А потом делает этому несчастному клизму не водой, а ядом! – Ужас какой! – Да-да! А есть ещё такие злобные шприцы, которые сами по себе по воздуху летают, стаей, как огромные комары, и высасывают у больных кровь. А потом залезают обратно в медицинские шкафы и там спят до утра – кровь переваривают! – Ой, мама! Да! И есть ещё таблетки. Их делают из настоящих лягушек! – Из живых? – Нет, из дохлых, конечно! Так вот, ночью эти таблетки вспоминают, как они были лягушками, и начинают прыгать по всем этажам и по всем палатам. И запрыгивают спящим больным в рот! – Фу-у! – Да! А некоторые из этих больных, послабее которые, потом превращаются в лягушек! – Ой! – И далеко не все из этих лягушек – царевны! Представляешь, приходит утром мама за своим сыночком в больницу, а сыночка нет, вместо него лягушонок сидит! Моя мама лягушек до смерти боится! – захныкал маленький Стасик. – Она меня даже домой не захочет забрать! – Ну, может, тебе ещё повезёт, и ты случайно не превратишься в лягушонка, – предположил Толик. – Вряд ли. Скорее всего, превратится, – сказал Серёжа. Перевернулся на живот и заснул.
А Стасику, конечно, никак теперь не засыпается! За окошком уже окончательно стемнело... И тут слышит Стасик, за дверью кто-то – шлёп, шлёп, шлёп... Словно шаги или хлопки какие-то... И тут дверь со скрипом открывается и входит огромная пузатая клизма! И вместо ног у неё резиновые ласты. Такие ноги у гусей бывают – Стасик в деревне видел. И шлёпает клизма этими ластами, переваливается с боку на бок. Видно, тяжело ей идти – наполнена она до краёв ядом! Ахнул Стасик и под одеяло залез. А под одеялом-то ещё страшнее: темно потому что и не видно ничего. Только клизма вокруг прохаживается: шлёп, шлёп, шлёп! Тогда Стасик как подскочит на кровати, как схватит свою подушку, как запустит в эту клизму! А клизма отскочила и хихикает: мол, подумаешь, испугал! И внутри у неё яд радостно булькает! Прижался Стасик к стенке. Вдруг слышит: "З-з-з-з-з!" Видит летят комары агромадные. Это шприцы-кровопийцы, про которых Толик рассказывал! Летят они, между собой переговариваются: решают, кого первого кусать. – Мне вон тот, новенький-свеженький мальчик нравится, – говорит самый большой шприц с толстой иголкой. И к Стасику направляется. А за ним вся стая!
А Стасик от страха ка-ак закричит: – Вы лучше вон её кусайте! – и на клизму пальцем показывает. – Смотрите, какая она толстая! – И правда! сказал самый большой шприц. – Мальчик уж больно худосочный! Лучше мы эту толстую тётку ужалим!
И бросились шприцы клизму кусать, кровь из неё сосать. А у клизмы-то не кровь была, а яд сплошой! Вот насосались шприцы яду и замертво попадали. Куча целая дохлых шприцев получилась! Остатки яда из клизмы повытекли. И сама она уже ни на что не годная, дырявая стала. – Фф-у-у! – вздохнул Стасик с облегчением. Поднял он свою подушку, только спать собрался слышит: скачут по коридору таблетки, поквакивают: – Ква! Кого сегодня в лягушку превратим? – Лучше не в лягушку, лучше – в жабу да пострашнее! Да! Да! Лучше – в жабу! Новенького мальчика! Стасика!
Замер Стасик, не дышит почти. Думает: – Вдруг они меня не заметят?
А таблетки уже в палату запрыгивают. И уже совсем было приблизились, да в темноте ядовитую лужу не заметили. Попали в неё да и растаяли все до одной!
А утром за Стасиком мама пришла. Врач Стасика послушал и разрешил его домой забрать! То-то было радости!
Теперь Стасик уже вырос и стал главврачом в одной больнице. Но только клизмы и уколы он всё равно терпеть не может! И детям старается зря не прописывать!
Убийственный халат
У девочки Дуняши Кашкиной мама купила себе халат с длинными рукавами. – Очень, – говорит, – красиво получится. Буду я из ванной выходить в этом халате и в чалме, как Шехерезада. – Шехерезада без зада, – проворчал папа, но халат одобрил. – Мама халат в шкаф повесила. В тот день она его в ванную надеть не смогла, потому что у них во всём доме горячую воду отключили. Вечером все спать легли. Дуняша смотрит: дверь шкафа медленно-медленно открывается, и из шкафа выходит... халат! Идёт тихо на ощупь, как слепой, руки-рукава вытянул. Подходит к маминой кровати и – задушил маму! Дуняша хотела крикнуть, но от страха у неё голос пропал. Тогда халат наклонился и – папу задушил! Дуняша смотрит, халат повернулся и к ней теперь идёт! Тогда Дуняша на свою подушку игрушечного льва положила, а сама под кровать залезла! Халат подошёл и стал льва душить. Ну лев-то меховой, поролоном набитый. Ему-то ничего не сделается! Подушил его халат немножко, а потом снова в шкаф залез! А Дуняша до утра так под кроватью и просидела!
Утром схватила Дуняша швабру и как распахнёт шкаф! А халат висит себе на вешалке – неживым притворяется. Дуняша как схватит его за шкирку, как потащит за собой, волочит по полу преступника! А халат – ничего, не сопротивляется, висит, как тряпочка.
Сначала Дуняша его в милицию притащила. Приходит к участковому и говорит: – Дорогой дядя милиционер! Заберите этот халат, он моих родителей задушил!
А дорогой дядя милиционер посмотрел-посмотрел: – Зачем, – говорит, мне этот халат? Он ведь женский! А я ещё неженатый! Куда я его дену? – За решётку посадите как преступника! – Как же я его посажу, – участковый говорит, – если у него, у халата твоего, совсем нет места этого, которым сидят! – А вы его положите! – Дуняша предлагает. – У нас в тюрьму сажают только, – милиционер говорит. – Это в больницу кладут. Лучше ты тогда его в больницу отнеси.
Потащила Дуняша его в больницу сумасшедшую, в психдом. Там решётки на окнах – халату оттуда не вырваться. Приходит Дуняша к главврачу. – Дяденька доктор, положите, пожалуйста, к себе этот халат! Он маньяк потому что. Он родителей моих задушил. – Понятно, понятно, – отвечает дяденька доктор. – И часто он так – людей душит? – Не знаю, – Дуняша отвечает. – Я с ним со вчерашнего дня знакома. Вот вчера он маму с папой и задушил. – Ага, кивает доктор. – Это часто случается. А пальто у вас никого не душило? А колготки? Нет? Всё тихо? А телевизор на тебя не бросается? А зовут тебя как? А ты, Дуня, часом не королева Великобритании? И не президент Зимбабве? Нет? Уже хорошо! А время года сейчас какое? Так ты настаиваешь, что халат тебя душил, да? Хорошо, сейчас санитаров вызову. У нас тебе хорошо будет. У нас всякие дети лежат: и с глюками, и с заскоками...
Испугалась Дуняша и как побежит из психдома! Бежит, а халат-убийца за ней волочится.
Бежала Дуняша, бежала и прибежала в школу свою, после уроков уже. А навстречу ей – завуч, Кларисса Борисовна Свирепая. Свирепая – это фамилия вообще-то, но уж очень она к характеру Клариссы Борисовны подходила! – Ты, Кашкина, почему школу прогуливаешь? – грозно прорычала Кларисса Борисовна Свирепая. – Где ты сегодня целый день моталась?! – Я? – задрожала Дуняша. Я... Это... Я... вам подарок покупать ходила! Вот! Халатик этот! Мама вам прислала! Носите на здоровье! К восьмому марта! – Какое восьмое марта? На дворе – сентябрь! – рявкнула Кларисса Борисовна. – Так это... Ко дню учителя! – Ладно, давай! – согласилась госпожа Свирепая. – Размерчик, конечно, маловат, но уж ладно... Как говорится, дарёному коню в зубы не смотрят! Свободна, Кашкина! На сегодня тебя прощаю! – и забрала халат.
А дальше вот что было. Ночью халат из свирепиного шкафа вылез и пошёл завуча душить. Наклонился над ней, рукава протянул, а Кларисса Борисовна глаза открыла да как гаркнет спросонья: – А ну встать ровно! Молчать!
У халата от страха коленки подогнулись – чуть не упал. Потом отдышался, только хотел душить, а Кларисса Борисовна – опять: – А ну к стене! Сопляк! На кого руку поднял! В угол! Живо!
У халата от страха рукава отнялись и повисли. А Кларисса Борисовна как вскочит с кровати, как схватит халат да как стукнет им об стенку! Халат не выдержал и умер совсем – от разрыва сердца. И в тот же миг Дуняшины родители ожили в своей квартире. А Кларисса Борисовна Свирепая ничего не заметила, она халат в полусне поколотила. Утром она даже и не вспомнила про это. Она этот халат до сих пор носит. Даже похудела специально, и он ей теперь в самый раз!
Заколдованные компасы
В одной школе работала молодая учительница Алина Викторовна. И вела она географию. Однажды решила она повести свой 5 "Б" в поход. И позвала с собой учителя физкультуры. Его звали Филипп Филиппыч. И решили Алина Викторовна с Филипп Филиппычем, что надо каждому ребёнку компас купить, чтобы в лесу ориентироваться. И послали Сашу Селёдкина и Марину Колбаскину в магазин спорттоваров. – Только поезжайте в тот, который на площади Телеведущей Кошечкиной, – предупредила Алина Викторовна. – И ни в коем случае не покупайте в переулке Генерала Пиявкина.
Саша и Марина шли-шли по улице, свернули направо, потом налево и оказались в переулке Генерала Пиявкина. А посреди переулка – большой магазин, и прямо на витрине – компасы лежат: большие и маленькие, нарядные и простенькие, дорогие и дешёвые. Смотрят ребята, а магазин-то так и называется: "Компасовый рай" и на витрине плакат висит:
Компасовый рай
Заходи! Выбирай!
– Слушай, – говорит Марина Саше, – зачем нам тащиться на площадь Телеведущей Кошечкиной, если можно запросто компасы тут купить?!
Так они и сделали. Купили компасов на весь 5 "Б" – ровно 32 штуки. И продавщица такая улыбчивая тётенька попалась. Все компасы в коробочку сложила и розовой ленточкой перевязала.
И вот настала суббота. Пришли пятиклассники в лес, поставили палатки, а потом пошли на местности ориентироваться. Алина Викторовна привела их на опушку и говорит: – Мы с вами от наших палаток шли всё время на юг. И пришли сюда. Чтобы вернуться к палаткам, куда нужно идти? – На север! закричали все. – Правильно, – сказала Алина Викторовна, а Филипп Филиппыч просто головой кивнул. – Теперь сделаем так, – распорядилась Алина Викторовна. – Все мы разделимся на группы по три человека, и каждая группа сама пойдёт к палаткам, то есть на север. – Ура! – прокричали пятиклассники, потому что идти по лесу можно было совсем без взрослых!
Разделились они на десять троек, а Селёдкину с Колбаскиной третьего не хватило. И они вдвоём по компасу пошли. Идут-идут, а компасы то вдруг стрелками вращать начнут, то направо укажут, то налево. Но Саша с Мариной идут себе за стрелкой, потому что стрелка в компасе всегда указывает на север.
И вывели компасы Сашу с Мариной на полянку. Смотрят ребята, а там почему-то никаких палаток и в помине нет. А посередине полянки – пенёк. И сидит на нём женщина в чёрной-чёрной одежде. Повернулась эта женщина и кровожадненько так улыбается: – Здравствуйте, деточки!
Смотрят Селёдкин с Колбаскиной, а это та самая продавщица из магазина "Компасовый рай", которая коробочку розовой ленточкой перевязывала. – Как я рада вас видеть, деточки! – говорит она. – Я таких вкусненьких деточек давно уже не встречала! Подходите ближе, золотенькие мои!
А сама облизывается от уха до уха: до того у неё длинный язык оказался! – Повезло мне сегодня: столько деточек, один другого вкуснее и все мои! Придётся вас, дорогие, законсервировать!
Смотрят Селёдкин с Колбаскиной, а вокруг полянки этой деревья почему-то по трое торчат. Марина сосчитала: ровно десять троек получилось! А на ветках у каждого дерева – по компасу висит!
Охнул Саша Селёдкин и вдруг ка-ак крикнет: – Смотрите! Смотрите скорее!
Чёрная женщина перестала облизываться и оглянулась, куда Селёдкин показал. А Саша-то схватил Марину за руку и они ка-ак изо всех сил побегут! Сами не заметили, как на опушке оказались. А там Филипп Филиппович с Алиной Викторовной беседуют. – Ах, Алиночка, как хорошо, что мы наконец одни, без этих ваших гавриков! Потому что вы такая красивая, такая красивая... У меня даже голова кружится! – А вы, Филя, – отвечает Алина Викторовна...
Но Филипп Филиппович так и не узнал, что о нём думала учительница географии, потому что на полянку пулей вылетел Саша Селёдкин и закричал:
– Спасите-помогите! Алина Викторовна! Там весь наш класс заколдовали!
Алина Викторовна вскрикнула, сразу про Филипп Филиппыча забыла и быстро-быстро изо всех сил в лес побежала. А Марина Колбаскина – за ней бросилась. Бежит, еле успевает и кричит: – Нам по компасу – всё время на север!
А Филипп Филиппыч следом бежит – спортивной трусцой – и кричит: Подождите, мы ещё план действий не продумали!
Все остановились и стали план действий продумывать.
А дальше вот что было.
Выходит на полянку Алина Викторовна, подходит к чёрной женщине и говорит: – Здравствуйте, скажите, пожалуйста, здесь случайно ребята не проходили? – Нет, – отвечает чёрная женщина. – Никаких ребят я здесь не видела. – Может быть, вы голоса какие слышали? – Нет, – говорит, ничего я не слы...
Дальше она ответить не успела, потому что сзади её Филипп Филиппыч схватил. Методом специального спортивного захвата. Стала чёрная женщина биться-вырываться, но не тут-то было! Потому что физрук Филипп Филиппыч по всем видам борьбы мастером спорта был. – Отпусти-ите! – придушенно засипела чёрная женщина. – Расколдовывай немедленно мой 5 "Б"! – закричала Алина Викторовна.
Тут чёрная женщина произнесла какое-то заклинанье... Деревья зашевелились и превратились в пятиклассников. И у каждого на руке – компас. – Что с дамой делать? – спросил Филипп Филиппыч. – Отпустим на все четыре стороны, – сказала Марина Колбаскина. – пусть себе топает куда подальше.
Филипп Филиппыч руки разжал, чёрная тётка вырвалась и говорит: – Вот теперь-то я вас всех заколдую: в мышей превращу, по полю пущу!.. – и компас на руке повернуть хочет. Филипп Филиппыч колдовства дожидаться не стал, подскочил к тётке, хотел схватить её, а она возьми да и превратись в сухую ветку! А сухих-то веток вокруг видимо-невидимо!
Тогда Саша Селёдкин говорит: – Давайте мы костёр разведём! Собирайте скорее сухие ветки!
Собрали пятиклассники ветки и костёр устроили. Попала ли чёрная тётка туда или нет – неизвестно. Только больше её не видели.
А через неделю Саша с Мариной забрели в переулок Генерала Пиявкина. Смотрят, а магазин "Компасовый рай" исчез совсем! На его месте магазин "Канцтовары" устроили! И продавец им вежливо так улыбнулся: – Проходите, деточки, покупайте дневники и тетради в нашем магазине!
Но Саша с Мариной ничего там покупать не стали. Кто их знает, какие у них там дневники!
Ужасная парикмахерская
У девочки Тамарочки мама очень часто ходила в парикмахерскую укладывать волосы. Тамарочка никак не могла понять: куда укладывать? В чемодан что ли? А приходила мама из парикмахерской очень странная: какая-то сонная, бледная, на Тамарочку не смотрела, на вопросы отвечала невпопад.
Вот спросит Тамарочка:
– Мамочка, ты здорова?
А мама: – Да, уже уехала. – Куда уехала? – В детский сад.
И в какой-такой сад – непонятно!
"Странно всё это!" – подумала Тамарочка и решила расследовать, что с мамой происходит. Вот однажды мама говорит:
– Пойду-ка я в парикмахерскую. А то у меня на голове – просто взрыв на макаронной фабрике!
Вышла мама из дому, а Тамарочка на цыпочках – за ней! Мама – по улице, и Тамарочка – по улице, мама – в переулок, и Тамарочка – в переулок! Вот заходит мама в какой-то глухой тупик, и там – дом жёлтый, а в нём дверь коричневая, маленькая такая, неприметная. А на ней – вывеска небольшая: "Стрижки. Прически. Укладки". Мама в эту дверь вошла. Тамарочка к стене прижалась и слышит, маму спросили: – Вы к кому?
А она: – Я к мастеру Доберману.
"Боже мой! – подумала Тамарочка. – Наверное, этот Доберман – собака страшная! И кусает маму мою бедную. Оттого она такая слабая и бледная становится!"
И хотя Тамарочка сама собак боялась очень, она дверь распахнула и бросилась маму спасать!
Входит, и там, у входа прямо, её кто-то и спрашивает: – Вы к кому? Я, – отвечает, – к мастеру Доберману. – Проходите, – говорит кто-то, – и поскорее. Он сейчас сеанс одновременной стрижки начинает.
Тамарочка побежала вперёд по узкому коридору, освещённому жёлтой лампочкой, и прошмыгнула в зал. В зале стояли специальные парикмахерские кресла, на них сидели какие-то тётеньки, а с краю, у окна – Тамарочкина мама. Тётеньки так внимательно смотрели на себя в зеркало, что девочку никто не заметил. И даже мама – тоже не заметила. Тамарочка – раз – и скользнула за штору, стоит, в щёлочку смотрит и дышит тихо-тихо, чтобы никто не услышал.
Тут в зал входит мастер Доберман. Тамарочка сразу догадалась, что это он. Правда, он был, конечно, человек, а не собака, но всё-таки что-то собачье в нём немножечко было. Как-то он улыбался нехорошо, и зубы у него были жёлтые.
Вот Доберман подходит к каждому креслу по очереди и, ловко шевеля пальцами, как фокусник, выдёргивает откуда-то простыню и накрывает каждую тётеньку. А потом руки над головой подержит и к другой тётеньке переходит. Смотрит Тамарочка, а тётеньки-то под простынями засыпают! И мама тоже заснула. Затаилась Тамарочка, смотрит, что дальше будет.
И видит: Доберман щёлкнул пальцами, и откуда-то из-под зеркал вылетели сами собой железные расчёски. Доберман как крикнет расчёскам: – Фас!
Расчёски в воздухе громко гавкнули и воткнулись тётенькам в шею! И стали из них кровь пить!
Доберман подождал ещё немного, а потом крикнул: – Фу!
И расчёски от тётенек отстали. – Место! – крикнул Доберман. И все расчёски на место улетели.
Доберман опять пальцами щёлкнул – и откуда-то из ящиков ножницы выскочили! Несколько штук. – Фас! – крикнул Доберман.
И ножницы стали тётенек подстригать.
Тут пронзительно телефон зазвонил. – Да! – сказал Доберман. – Да, шеф! Не волнуйтесь, всё в порядке! Да. Как раз сейчас отстригаем умные мысли. Конечно, шеф. Наш банк мозгов пополняется! Ещё два-три сеанса, и эти милые барышни станут совсем безмозглыми! Зато мы очень, очень обогатимся! Сосканируем волосы – все их мысли и просмотрим! Среди этих дам есть кандидат наук, профессорша, две предпринимательницы и одна – директор банка! Шеф! Директор банка! Вы понимаете?! Все компьютерные пароли, все счета!.. Ладно, шеф, закругляюсь, а то как бы не переусердствовать. Сделать их идиотками за один сеанс – это слишком! – Фу! – свирепо крикнул Доберман своим верным ножницам. Они виновато лязгнули и улетели. – К ноге! – рявкнул Доберман, и из угла выскочила взлохмаченная щётка, а за нею, шаркая, приплёлся старенький железный совок. – Слу-ужить!
И щётка, виляя хвостиком, принялась собирать в совок отстриженные волосы. – Место! – Вертлявая щётка убежала, а старый совок, железно погромыхивая, потащился куда-то относить волосы с отрезанными мыслями.
