Текст книги "Принцип Абрамовича. Талант делать деньги"

Автор книги: Татьяна Костылева

Соавторы: Владислав Дорофеев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

ГЛАВА 2
ТРУДОВЫЕ БУДНИ

ПЕРВЫЕ СЕРЬЕЗНЫЕ УСПЕХИ АБРАМОВИЧА В БОЛЬШОМ БИЗНЕСЕ СВЯЗАНЫ С НЕФТЯНОЙ КОМПАНИЕЙ «СИБНЕФТЬ». НА ОСНОВЕ ИСТОРИИ ПРИОБРЕТЕНИЯ, ВЛАДЕНИЯ И ПОСЛЕДУЮЩЕЙ ПРОДАЖИ ЭТОЙ КОМПАНИИ ВПОРУ ИЗУЧАТЬ ИСТОРИЮ РОССИИ С 1995 ПО 2005 ГОД. ПРИВАТИЗАЦИЯ 90–Х ГОДОВ, ПРЕЗИДЕНТСТВО РЕФОРМАТОРА ЕЛЬЦИНА, НАДУВАЮЩИЙСЯ МИРОВОЙ НЕФТЯНОЙ «ПУЗЫРЬ», НЕПРЕКРАЩАЮЩИЕСЯ ПРОВЕРКИ КОМПАНИЙ СО СТОРОНЫ КОНТРОЛИРУЮЩИХ ОРГАНОВ, ОБРАЗЦОВО–ПОКАЗАТЕЛЬНЫЙ ПРОЦЕСС НАД ЮКОСОМ И, НАКОНЕЦ, УМОПОМРАЧИТЕЛЬНАЯ ПО ТЕМ ВРЕМЕНАМ СДЕЛКА В $13 МЛРД, КОТОРЫЕ ОТДАЛ «ГАЗПРОМ» ЗА «СИБНЕФТЬ», А ТАКЖЕ МНОГИЕ ДРУГИЕ МЕНЕЕ ЯВНЫЕ СОБЫТИЯ, УДИВИТЕЛЬНЫМ ОБРАЗОМ СВЯЗАНЫ С РОМАНОМ АБРАМОВИЧЕМ.

«СИБНЕФТЬ»

В 1995 году произошло своего рода историческое знакомство Абрамовича и Березовского. Молодой Роман Аркадьевич буквально зацепил уже видавшего виды и влиятельного в то время Бориса Абрамовича и впоследствии посвятил старшего товарища в планы, которые строил в отношении создания крупной нефтяной компании с предполагаемым названием «Сибнефть».

Дело в том, что специальная правительственная комиссия признала нецелесообразным создавать «Сибнефть», однако Березовский в то время имел немалое политическое влияние и пообещал Абрамовичу в обмен на средства помочь в принятии необходимых законодательных мер.

Березовский получил средства, которые тогда были ему нужны для финансирования ОРТ (ныне – «Первый канал»), и «Сибнефть», единственная, была учреждена в обход правительственной комиссии, указом президента.

Вот как об этом вспоминал Березовский: «К тому времени я искал источники финансирования ОРТ. Мы получили ОРТ на условии, что государство перестает платить деньги. И государство свое обещание выполнило… А канал работал на тот момент в убыток на 220 миллионов долларов в год и даже больше.

В общем, я пришел к премьеру Виктору Степановичу Черномырдину и рассказал ему эту идею (создания «Сибнефти». – Прим. авт.). Виктор Степанович категорически выступил против, сказал, что я ничего не понимаю. Тогда я пошел к Коржакову (Александр Коржаков, начальник охраны президента Ельцина. – Прим. авт.) и объяснил ему, что ОРТ – это, конечно, хорошо, но только с деньгами–то… Мы же говорили, что будем искать источники финансирования, вот источник финансирования появится, если мы создадим такую компанию. Коржаков очень оперативно переговорил с Борисом Николаевичем. И буквально на следующий день после приказа Черномырдина о создании компании «Роснефть» вышел указ президента о создании компании «Сибнефть». На следующий день!»

Это произошло осенью 1995 года, на которую пришлось начало знаменитых залоговых аукционов, когда с целью пополнения государственной казны планировалось получить деньги, отдав для приватизации часть государственных предприятий. «Залоговыми» они были потому, что предполагалось, что государство по истечении определенного времени выкупит назад эти предприятия (залог). Но назад ничего выкуплено не было.

Итак, в октябре 1995 года государственные пакеты акций нефтедобывающего предприятия «Ноябрьскнефтегаз», Омского нефтеперерабатывающего завода, разведочного предприятия «Ноябрьск–нефтегазгеофизика» и сбытового предприятия «Омскнефтепродукт» было предписано передать только что созданной «Сибнефти». В структуре новой компании находились предприятия, охватывающие полный цикл нефтепроизвод–ства, от геологоразведки и добычи до переработки и сбыта. Следует отметить, что добыча и НПЗ принадлежали до этого «Роснефти». Как мы видим, план структуры «Сибнефти», а также многие другие стратегические моменты этого проекта принадлежали Абрамовичу, который к тому времени уже был опытным нефтяником, знакомым с данным бизнесом. Однако в его распоряжении тогда не было еще административного ресурса, не было возможности проталкивать свои решения на уровне властей, и для этого ему требовался Березовский, который мог реализовать идею о «Сибнефти» и реализовал ее. В конце 1995 года первый пакет акций «Сибнефти» оказался на залоговом аукционе. К лету 1997 года Абрамович с Березовским, пройдя последовательно три инвестиционных конкурса, получили контроль над «Сибнефтью». Как вспоминает Березовский, каждый раз денег на приобретение едва хватало. Гарантом сделок выступал банк «СБС–Агро», контролируемый Березовским, который лично участвовал в процедуре оформления заявки на право управления акциями.

Залоговые аукционы, правильнее – конкурсы, по продаже государством акций госкомпаний не были аукционами в полном понимании этого слова, когда присутствует много участников, и выигрывает тот, кто предложил больше. Это относилось не только к «Сибнефти», но и к другим компаниям, которые прошли через залоговые аукционы. Людям с влиянием Березовского в середине 90–х годов было под силу устанавливать свои правила игры и получать в фактическую собственность огромные предприятия за смешные цены.

В результате трех конкурсов партнеры получили три пакета акций – 19%, 15% и 51% акций «Сибнефти», в сумме – 89%. Продажа всех пакетов происходила по аналогичному сценарию, допускались лишь те компании, которые так или иначе были связаны либо с Березовским, либо с Абрамовичем. Претендентов отстраняли, иногда по формальному поводу, иногда просто запугивали. Для этих людей и в тот момент цель оправдывала практически любые средства: это была крупнейшая сырьевая компания в стране, запасы нефти которой оценивались в 1,5 млрд тонн.

Впоследствии Счетная палата подсчитала, что реально государство могло выручить за проданные акции «Сибнефти» в 30 раз больше, не менее $3 млрд. СП выступила также с заявлением о том, что налицо имелись явные мошеннические действия, причем как со стороны покупателей, так и со стороны продавцов, членов конкурсных комиссий. Подобные нарушения предусматривали наказание в виде тюремного заключения до десяти лет. Некоторые из обиженных, несправедливо отстраненных от конкурсов компаний, начинали судебные тяжбы, требовали, чтобы результаты были признаны незаконными, и даже выигрывали суды, но сразу после этого во многих массмедиа (активами которых владел Березовский) начинались черные пиар–кампании против недовольных, и все возвращалось на круги своя, судебные иски забирались назад. Так произошло, например, с «Инкомбанком», претендовавшим на акции «Сибнефти». Потом еще много раз в различных инстанциях всплывут сомнительные факты той приватизации, и неоднократно будут возбуждены уголовные дела, однако они так и будут рассыпаться, как рассыпались до этого, ведь в них замешаны люди, все еще занимающие высокие государственные посты. Не исключено, что виновные в нечестной приватизации так и не будут никогда привлечены к ответственности. Ведь никому уже не нужна эта новая дележка, главное, чтобы хозяева вели себя приемлемо и налоги платили. Тем паче, что в 2003 году президент Путин объявил, что пересмотра приватизации, включая залоговую, не будет.

ГОТОВНОСТЬ РИСКОВАТЬ И ИДТИ ДО КОНЦА В РЕАЛИЗАЦИИ ПОСТАВЛЕННЫХ ЦЕЛЕЙ – ОДНО ИЗ САМЫХ НУЖНЫХ БИЗНЕСМЕНУ КАЧЕСТВ.

Итак, дело сделано, компания «Сибнефть» в нужных руках, хозяева принялись за дело. Одной из самых важных задач, которую предстояло решить, было построение схемы распределения доходов, куда, кроме владельцев акций, должны были войти и члены ельцинской «семьи». Вообще же Абрамович славился построением всякого рода схем, оставаясь при этом в стороне.

В то время он придерживался принципа постоянного пребывания в тени и даже отказался возглавить хоть какое–нибудь подразделение «Сибнефти», хотя на всех ключевых постах сидели его люди. Например, президентом «Сибнефти» был назначен Евгений Швидлер, кстати, гражданин США. Рядовым сотрудникам «Сибнефти» было даже запрещено что–либо рассказывать об основном владельце компании. Все тогда посчитали, что она полностью досталась Березовскому, на деле же Абрамовичу принадлежала минимум такая же доля, как и Березовскому, а по некоторым данным – даже большая, но в то время о существовании такой личности, как Абрамович, почти никто не знал. Его имя всплыло лишь в 1998 году, когда бывший глава охраны президента Ельцина объявил, что Абрамович занял место Березовского на «должности» главного распорядителя денег президентской семьи. Тогда же стало известно и то, что Абрамович – один из владельцев «Сибнефти». Журналисты просто диву давались, что этому человеку так долго удавалось скрываться от посторонних глаз.

ДЕНЬГИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛЮБЯТ ТИШИНУ.

За короткое время головная компания «Сибнефть» выстроила управление всеми доставшимися ей разрозненными компаниями и к 1998 году подошла полностью подготовленной. С этого времени начался ее бурный расцвет. Были и неудачи, как, например, неудачная попытка основать компанию ЮКСИ (слияние ЮКОСа и «Сибнефти»). Спустя пять лет ее снова повторят, но вновь безуспешно. Что касается второго основного акционера «Сибнефти», Бориса Березовского, то он не принимал большого участия в работе «Сибнефти», у него была масса других дел. От Абрамовича он лишь требовал своевременных выплат, целиком на него полагаясь в руководстве компанией. Однако здесь Березовский допустил ошибку, так как в планы Абрамовича не входило длительное содержание своего партнера. По мере того как отношения Абрамовича с ельцинской семьей крепчали, Березовский все дальше отодвигался от дел. Более того, будучи государственным чиновником, он в какой–то момент передал Абрамовичу свои акции в управление и больше никогда их не видел.

Таким образом, фактически и юридически Абрамович к 1999 году стал единственным крупным владельцем «Сибнефти», но до 2001 года еще платил Березовскому дивиденды. В 2001 году Березовский продал свою виртуальную долю Абрамовичу за $1,3 млрд, при этом они договорились, что это был последний, окончательный платеж Березовскому за его услуги по претворению замысла Абрамовича в жизнь.

На тот момент $1,3 млрд стоила половина «Сибнефти», рассчитанная по рыночной стоимости. В 2005 году, когда было объявлено о продаже «Сибнефти» «Газпрому» за $13 млрд, Березовский подал иск в Лондонский суд, в котором требовал с Абрамовича доплаты за проданные тому акции, утверждая, что они были выманены у него шантажом, но об этом позже.

Получается, что для Абрамовича Березовский был лишь средством достижения определенной цели: как только он заполучил то, что хотел, то есть компанию и влиятельную поддержку, бывший «учитель» был отодвинут в сторону. Березовский ошибся в определении роли, которую играл в жизни Абрамовича. Возможно, отнесись он к своему протеже чуть лучше, не дождался бы полного вытеснения из бизнеса. Известно ведь, что люди, работающие с Абрамовичем, преданные команде и общему делу, могут на него рассчитывать и быть относительно спокойными за свою жизнь и благосостояние. Говоря проще, по выражению коллег Абрамовича, «кидаловом» он не занимался.

Бывшие сотрудники «Сибнефти» вспоминают, что работа с Абрамовичем в тот период жизни – была не столько работой, сколько игрой в одной с ним команде (см. главу 6). Например, на собраниях персоналу не только позволялось, но и приветствовалось обсуждение новых машин или планов на отпуск. Это служило хорошим стимулом для поднятия энтузиазма сотрудников и дальнейшего развития плодотворной деятельности. А еще Абрамович разрешал пользоваться своим личным спортзалом всем желающим.

ЦЕНИТЬ И БЕРЕЧЬ НАДО КОЛЛЕГ, С КОТОРЫМИ ВАМ ПО ПУТИ. С ТЕМИ ЖЕ, ЧЬИ ЦЕЛИ ИЗМЕНИЛИСЬ, НАДО РАССТАТЬСЯ, НЕ ЗАБЫВ ВОЗНАГРАДИТЬ ИХ ПО ЗАСЛУГАМ, ЕСЛИ ТАКОВЫЕ БЫЛИ.

«Сибнефть» постоянно стремилась к расширению. Стиль работы этой компании можно было назвать скорее агрессивным. Например, перед приватизацией «Оренбургской нефтяной акционерной компании» (ОНАКО) в 2000 году «Сибнефть» перекупила 40% «Оренбургнефти» (основной нефтедобывающий актив ОНАКО), и победитель аукциона – компания ТНК была вынуждена два года делить дивиденды с «Сибнефтью».

Одним из ярких эпизодов деятельности «Сибнефти» можно считать и работу с каналами сбыта. «Абрамович и компания» скупали доли в нефтеперерабатывающих предприятиях, приобретая тем самым возможность влиять на решения и заставляя закупать сырье именно у «Сибнефти». Например, в 2001 году «Абрамович и компания» приобрели 37% акций Московского НПЗ с целью организации ритмичных поставок сырья на МНПЗ. Однако «Сибнефть» не могла напрямую влиять на решение владельцев МНПЗ, то есть на московское правительство, которому принадлежал контрольный пакет предприятия. Чтобы добиться своего, «Сибнефть» нашла себе союзника в лице другого акционера – «Татнефти», и вместе они уже были реальной силой. В результате многочисленных тяжб и собраний акционеров «Сибнефть» выиграла, и треть поступающей на Московский НПЗ нефти была «от Абрамовича». Кстати, тяжбы по этому вопросу длились еще очень долго, поскольку у московского мэра Юрия Лужкова был свой взгляд на ведение дел.

ЧТОБЫ ПРИОБРЕСТИ РЕАЛЬНОЕ ВЛИЯНИЕ, ИНОГДА НЕОБХОДИМО ОБЪЕДИНИТЬСЯ С СОЮЗНИКОМ, ИМЕЮЩИМ МЕНЬШИЙ ВЕС.

«Сибнефть» год от года стремительно развивалась, наращивая добычу: в 2001 году рост составлял 20%, в 2002–м – 27%, в 2003–м – 19%. Темпы хоть и были впечатляющими, однако постепенно снижались, так, в 2004 году рост добычи составил всего 8%, росли и удельные затраты в добыче, от $1,7 за баррель в 2001–2002 гг. до $2,4 в 2004–м. Нужны были кардинальные шаги для улучшения положения дел компании. К тому времени правительство приняло решение о продаже 75% крупной нефтяной компании «Славнефть», и Абрамович начал работу над присвоением этого лакомого куска. Да, для пополнения разведанных нефтяных запасов, и тем самым для увеличения капитализации эта компания была нужна «Сибнефти» почти как воздух. Следует отметить, что «Сибнефть» вела и свою геологоразведку, но скорее неудачно, одни только пустые чукотские скважины (см. главу 3) чего стоят… Работа по присвоению «Славнефти» шла в нескольких направлениях. В первую очередь копали изнутри: в руководство ее был внедрен свой человек – выходец из «Сибнефти» Юрий Суханов, назначению которого поспособствовали на государственном уровне влиятельные друзья Абрамовича. Таким образом, Абрамович стал контролировать нужные решения внутри компании. Затем вместе с командой он начал скупать дочерние предприятия «Славнефти» – это была страховка на случай проигрыша на аукционе. Основное направление подготовительной работы к поглощению «Славнефти» состояло в том, чтобы обеспечить присутствие среди покупателей лишь нужных компаний. Излюбленный прием приватизаторов 90–х годов.

За восемь лет в России так и не были выстроены цивилизованные, прозрачные методы распределения государственных богатств и дележ по–прежнему происходил между «своими». Очевидно, другие варианты у нас пока невозможны. Вначале на роль покупателей «Славнефти» было много претендентов из числа и российских, и иностранных компаний, большая часть которых снимала свои кандидатуры, как только становилось известным, что Абрамович будет их соперником по аукциону.

ЕСЛИ ХОТЯ БЫ ЧАСТЬ СОПЕРНИКОВ УБЕЖДЕНА В ВАШЕЙ ЗАВЕДОМОЙ НЕПОБЕДИМОСТИ, ЭТО УЖЕ НЕСОМНЕННЫЙ УСПЕХ.

Некоторых просто отстраняли по формальным признакам, типа «по законодательству иностранцы не имеют права принимать участие в аукционе», хотя изначально их заявки принимали. Но все же были смельчаки, готовые бороться за компанию до конца. В их числе были и китайцы, планировавшие потратить на «Славнефть» $4 млрд, но в последний момент и они сошли с дистанции. Впоследствии всплыла нехорошая история о том, что их серьезно запугали.

Итог: 75% акций «Славнефти» достались «Сибнефти» в паритете с ТНК за $1,86 млрд. Напомним, что за ТНК стоял Михаил Фридман, с которым Абрамович договорился не задирать цену и купить «Славнефть» на паях, чтобы затем спокойно пилить доходы. Почему Абрамович решил вдруг поделиться с ТНК, остается загадкой. Причина этому, безусловно, есть, но еще не пришло время ее открыть. Впрочем, возможно разгадка совсем на поверхности: Абрамович давно был знаком с совладельцем ТНК Михаилом Фридманом, и у них к тому времени уже был в багаже позитивный опыт совместной деятельности в рамках нефтяной компании ОНАКО. Вследствие этой покупки «Сибнефть» стала четвертой по величине нефтяной компанией в России по добыче и третьей – по капитализации, государство же недополучило денег и в очередной раз испортило свой имидж за рубежом недемократическими методами ведения бизнеса.

Конечно, почти $2 млрд вырученных в ходе этого аукциона все же лучше смехотворных $100 млн, доставшихся в свое время государству за «Сибнефть», но это далеко не та сумма, которую можно было получить.

«Аукцион – это отражение рыночной экономики», – сказал в связи с этим конкурсом председатель Счетной палаты Сергей Степашин. Точнее ситуацию с аукционами описал тогда президент «Сибнефти» Швидлер, высказав мнение, что в ходе приватизации просто происходит конкурс между административными ресурсами разных компаний, и это пока единственный вариант конкуренции, возможный в России.

В БОРЬБЕ С КОНКУРЕНТАМИ ЗАХОДИТЕ С РАЗНЫХ СТОРОН, ИЩИТЕ РЕШЕНИЯ, ПРИ КОТОРЫХ НЕ ПРОИГРАЕТЕ В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ.

Борьба владельцев «Сибнефти» за место под солнцем велась не только в сфере расширения бизнеса, но и в области налогообложения, и, как следствие, происходили непрекращающиеся разборки со стороны проверяющих органов. Одна из самых масштабных и самых резонансных случилась в 2001 году. Были и «маски–шоу», и полное изъятие документов, все в лучших традициях времени. Всплыло дело трехлетней давности: оказалось, что Федеральная служба налоговой полиции по Омской области еще в апреле 1998 года, проведя проверку ОАО «Сибнефть», обнаружила многочисленные нарушения Налогового и Уголовного кодексов. В финансовом отчете по результатам проверки указывалось и о занижении НДС, и о некоторых фактах незаконной реализации горюче–смазочных материалов, в результате чего от налогообложения было скрыто более $21 млн. Были и обвинения в подделке грузовых деклараций, вследствие чего мимо казны прошли еще около $100 млн. Все это было зафиксировано еще в 1998 году, затем благополучно спрятано в сейфах и только в 2001 году приобщено к уголовному делу по уклонению от налогообложения ОАО «Сибнефть». Руководству грозили обвинения и в уклонении от уплаты налогов, и в хищении в особо крупных размерах, совершенном группой лиц по предварительному сговору, и в отмывании денег, полученных преступным путем. Все уже представляли Абрамовича за решеткой, но не тут–то было. Все как с гуся вода… Обвинения рассыпались на глазах, перебрасывались из одного места в другое и затем обратно, а потом «концы» вообще терялись. Впоследствии лишь сообщалось, что Абрамович отдал в казну такую–то сумму, и все. Не посадили!

Подобных эпизодов, связанных с проверками и обвинениями, было и впоследствии множество, но все они заканчивались одинаково. Объяснения этого загадочного факта лежат и в несовершенстве нашего законодательства, и в связях Абрамовича, и во многих других, труднодоступных для понимания простого человека обстоятельствах жизни нашего героя.

ПОСТОЯННО, КАЖДУЮ МИНУТУ, НАДО ДУМАТЬ О ТОМ, КАК РАЗВИТЬ И РАСШИРИТЬ СВОЙ БИЗНЕС, И БЫТЬ ГОТОВЫМ К БОРЬБЕ.

Чтобы хотя бы приблизительно понять, как решались тогда подобные дела, стоит вникнуть в несколько эпизодов внутренней деятельности «Сибнефти». Эпизоды эти касаются схем оптимизации налогов, применяемых в компании. Все эти факты выявляла при своих проверках Счетная палата, и все они в итоге были признаны законными. Первая схема – использование труда инвалидов. В первом квартале 2001 года ООО «Оливестра», фирма, оказывавшая трейдерские услуги «Сибнефти», имела в своем штате шесть инвалидов, всего в фирме было зарегистрировано семь человек. В период начисления налогов это предприятие применяло положенную в данном случае льготу по налогу на прибыль. Спустя непродолжительное время, в том же 2001 году, из шести инвалидов, работавших в «Оливестре», четверо были приняты в ООО «Вестер», которое также в период начисления налогов применило льготу по налогу на прибыль, и так далее. В итоге бюджет РФ только в первой половине 2001 года недополучил несколько миллиардов рублей.

Значительную часть налогов удалось «оптимизировать» из–за несовершенства законодательства в области экспорта: в то время пошлина не взималась, если нефть направлялась в страны Таможенного союза. А уж то, что далее из тех стран она направлялась на реэкспорт, проследить было сложнее, как и просчитать убытки.

Третья, наиболее известная схема – региональные льготы. «Сибнефть» работала с компаниями, зарегистрированными в российских офшорах – Калмыкии и Чукотке, что также позволяло экономить. Например, «Сибнефть» продавала чукотским компаниям сырье по 1300 рублей за тонну, а затем покупала у них его обратно по 2200–3800 рублей за тонну. При этом чукотские фирмы имели льготу по налогу на прибыль, и деньги оседали везде, но только не в госказне. После многочисленных долгих проверок, сопровождавшихся массовым интересом со стороны СМИ, Счетная палата все же каждый раз объявляла, что все выявленные факты и случаи снижения затрат находятся в законодательном поле. Не зря же многие специалисты называли налогообложение нефтяных компаний договорным процессом. Министерство по налогам и сборам предъявляло свои претензии, менеджеры компаний их признавали, но доказывали, что все в рамках закона. Затем начинались переговоры, сколько компания должна донести в бюджет, и путем споров назначалась некоторая сумма, которая более–менее устраивала обе стороны. Поэтому в публикациях о претензиях к «Сибнефти» постоянно фигурировали столь разные цифры – то миллиард, то полмиллиарда недостачи, потом 100 млн, а в итоге сходились на 300 млн. МНС было просто не под силу просчитать, сколько в реальности недоплачено в бюджет, и их действия каждый раз были скорее психологической атакой. Получалось так, что Счетная палата и Генпрокуратура называли практически одни и те же вещи разными словами. Если по отношению к «Сибнефти» вышеописанные схемы, по мнению Счетной палаты, были оптимизацией налогов в рамках закона, то по отношению к ЮКОСу, по мнению Генпрокуратуры, это было уклонением от уплаты налогов, то есть уголовным делом.

Таковы особенности ведения бизнеса по–русски.

ОДНИ И ТЕ ЖЕ ДЕЙСТВИЯ ПРИ УМЕЛО ВЫСТРОЕННОМ ПОДХОДЕ К ДЕЛУ МОГУТ БЫТЬ ИНТЕРПРЕТИРОВАНЫ ПО–РАЗНОМУ.

В октябре 2001 года, то есть после широкомасштабных разборок с проверяющими органами, управление активами «Сибнефти» было передано холдингу Millhouse Capital, зарегистрированному в Великобритании и контролируемому людьми Абрамовича. Но на самом деле полный список владельцев этого холдинга – тайна за семью печатями. В управление Millhouse Capital были переданы и акции «Сибнефти», и все ее непрофильные активы, а также множество других акций, которыми владел Абрамович, в том числе РУСАЛ и «Руспромавто», о которых речь пойдет ниже.

Уже после выкупа доли Березовского советом акционеров было принято решение о выплате дивидендов акционерам на сумму чуть более $1 млрд, а из всех акционеров, как помним, Абрамович владел наиболее солидной долей, превышающей 90% акций. Эти $1,09 млрд составляли 99% годовой прибыли компании.

На тот момент таких высоких дивидендов не платила еще ни одна российская нефтяная компания. В середине 2003 года «Сибнефть» направила на дивиденды еще более $1 млрд. Впоследствии стало ясно, почему Абрамович так безжалостно вытягивал из компании все деньги, не задумываясь о разведке и инвестиционных планах.

После объявления размеров дивидендов котировки акций «Сибнефти» в системе РТС выросли на 20%.

И после приобретения «Славнефти» «Сибнефть» росла в цене, капитализация увеличивалась, а то, что она высушивалась выплатами дивидендов, отходило на второй план.

Похоже, что уже тогда Абрамович решил конвертировать материальные активы в финансовые, то есть избавиться от компании.

ЧТОБЫ ВЫТЯНУТЬ ИЗ КОМПАНИИ СВОБОДНЫЕ СРЕДСТВА, НУЖНО НАЙТИ ОПТИМАЛЬНЫЙ МОМЕНТ, ЧТОБЫ ЭТО НЕ ПОВРЕДИЛО ЕЕ РЫНОЧНОЙ СТОИМОСТИ.

В апреле 2003 года была предпринята вторая попытка продажи «Сибнефти» путем ее слияния с нефтяной компанией ЮКОС. Это была бы крупнейшая сделка в новейшей экономической истории России, крупная даже по мировым масштабам. Если бы, конечно, она состоялась.

По соглашению, за 20% акций «Сибнефти» Абрамович получил $3 млрд, а остальные взаимообразно были обменены на 25% акций объединенной компании, которая, получив название «ЮКОС–Сибнефть», становилась шестой в мире по нефтедобыче. Капитализация новой компании составила бы порядка $40 млрд.

Немудрено, что после обнародования этих планов основного владельца ЮКОСа Михаила Ходорковского начали приглашать к себе на аудиенцию крупнейшие министры и чиновники США, пытаясь наладить с ним отношения. При этом Ходорковский никогда не скрывал своего «антипутинского» настроя, что, видимо, его и сгубило.

После ареста Михаила Ходорковского в Новосибирске в ноябре 2003 года и его отправки в камеру «Матросской тишины» ситуация по созданию компании «ЮКОС–Сибнефть» развивалась по следующему сценарию.

Несмотря на то, что работа по слиянию была уже в полном разгаре, и, по словам Швидлера, сделка была уже на том этапе, когда ее невозможно отменить, в конце 2003 года представители «Сибнефти» заявили о приостановлении слияния. В ответ акционеры ЮКОСа потребовали от Абрамовича назад полученные им $3 млрд и как минимум $1 млрд в качестве компенсации за «беспроцентный заем» (за пользование $3 млрд) и за то, что акции ЮКОСа упали в цене, иначе они отказывались вернуть назад акции «Сибнефти». Роман Аркадьевич отдавать деньги назад не спешил, и, что примечательно, государство ни в чьем лице не поспособствовало их возвращению, хотя, попав на счета ЮКОСА, деньги пошли бы в казну в счет уплаты налоговых претензий к ЮКОСу. Это косвенно, конечно, но все же свидетельствует в пользу версии, что Абрамович в этой игре, которая затевалась для потопления Ходорковского и его империи, был как минимум проходной пешкой.

Развод длился долго и мучительно, ни одна из сторон не сдавалась без боя. Но все довольно просто разрешилось в судах Чукотки и Москвы, которые признали недействительной дополнительную эмиссию акций ЮКОСа, проведенную в рамках слияния с «Сибнефтью». Это означало, что 72% акций «Сибнефти» уходят назад к Абрамовичу, а еще 20%, за которые заплачены деньги в $3 млрд, остаются у ЮКОСа. Представители ЮКОСа на обозначенных процессах не присутствовали.

В результате у Романа Аркадьевича остался в собственности и контрольный пакет «Сибнефти», и деньги, полученные в результате сделки. Данное решение судов не сразу всплыло, некоторое время его удавалось держать в секрете. Впрочем, те, кому положено было это знать, знали. Не случайно приставы не взяли акции «Сибнефти» в качестве компенсации за налоговые недоимки ЮКОСа, скорее всего, они знали, что эти акции ЮКОСу уже не принадлежат.

Спустя несколько дней после того как всплыл факт о признании допэмиссии незаконной, на «Сибнефть» нагрянули налоговики. Передовицы прессы пестрели заголовками, что Абрамович – следующий, кто пойдет в тюрьму после Ходорковского. Не исключено, что эта операция задумывалась как отвлекающий маневр, чтобы было поменьше разговоров в прессе о сомнительном возвращении Абрамовичу его акций.

Итак, оставалось решить судьбу оставшихся у ЮКОСа 20% акций «Сибнефти» и, разумеется, $3 млрд, находящихся у Абрамовича. Этот вопрос долго еще висел в воздухе, лишь спустя несколько лет, в 2007 году, конкурсный управляющий ЮКОСа и Millhouse Capital в рамках судебного дела подпишут мировое соглашение об отсутствии взаимных претензий.

«ЮКОСу никто ничего не должен, а что и кому должен ЮКОС, определило государство», – так будет заявлено после суда. То есть 20% акций «Сибнефти» так и не вернулись назад к Абрамовичу. Да и нужны ли они ему были, ведь и без них в 2005 году «Сибнефть» продали «Газпрому» по солидной цене? И $3 млрд остались у Романа Аркадьевича. Так кто же снова в большем выигрыше? Очевидно, что для Ходорковского и Абрамовича тогда существовали как будто совершенно разные законы. Всем ясно, что, какую крупную компанию ни возьми, будут там и налоговые оптимизации, и приватизация, проведенная не по правилам, и многое другое.

Процесс против ЮКОСа был показательным. Все крупные бизнесмены уяснили, что не стоит лезть куда не следует, надо лишь заниматься своим делом, политические дела отставить и быть социально ответственными, когда государство об этом просит.

ВЫБОР СТОРОНЫ КОНФЛИКТА В ЭКОНОМИЧЕСКИХ СПОРАХ ОПРЕДЕЛЯЕТ НЕ ТОЛЬКО СУДЬБУ КОМПАНИИ, НО И ЛИЧНУЮ.

Кстати, во время разборок между ЮКОСом и «Сибнефтью» у спекулянтов была возможность прилично заработать на скачках стоимости акций этих компаний. Например, после объявления о слиянии компания Ходорковского за сутки прибавила в стоимости $450 млн (капитализация выросла с $28,65 до $29,09 млрд), а детище Абрамовича – на 610 млн (с $11,38 до $11,99 млрд). С началом же скандала и ЮКОС, и «Сибнефть» за месяц потеряли около 30% своей капитализации.

После заявления «Интерфакса» о том, что материалы о хозяйственной деятельности «Сибнефти» и ряда других коммерческих структур, к которым имеет отношение Роман Абрамович, собраны в Генеральной прокуратуре, и, возможно, она вскоре начнет уголовное расследование, акции «Сибнефти» рухнули еще на 11%. Затем, когда стало ясно, что никакого уголовного расследования не будет, акции снова отыграли свое. В этой ситуации можно было заработать на понижении.

Не исключено, что в числе прилично заработавших на этом все те, кто владел истинной информацией о положении дел, которую можно было получить только в тех структурах и у тех людей, которые стояли за решениями со стороны власти и бизнеса. Несмотря на внешнее разделение ролей, мир крупных бизнесменов и мир высшего чиновничества тесно связаны и переплетены. Многие из них, безусловно, приятельствуют между собой, вместе проводят досуг и пр. Например, бывший премьер Михаил Фрадков – давний знакомый Петра Авена и Михаила Фридмана, владельцев структур «Альфы». Олег Дерипаска породнился с властью, женившись на дочери Юмашева. Да, политическое влияние олигархов ослабло по сравнению с 90–ми, однако от всего остального, собственно, от жизни во всем ее многообразии их не отстранили. Да это и невозможно, слишком крепко все, и власть, и чиновники, и крупные бизнесмены, повязаны между собой. Так что крупный бизнес у нас все еще в фаворе, не считая Ходорковского и его ближайших партнеров.

Потому как перетекание информации – это живой и естественный процесс, способствующий такому же постоянному перетоку денег.