Текст книги "Сила Кориолиса"

Автор книги: Татьяна Буденкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Что тут говорить? Подготовим доклад правительству. И… будем дальше работать, – Димыч сменил на экране лоб директора.

Совет учёных стал постоянно действующим органом, но, несмотря на все усилия, зоны распространения бактериофагов заметно увеличивались.

Космический корабль «Темпус-2» вошел в границы Солнечной системы. Вот– вот будет доступна визуальная связь. До дома рукой подать. Ожидание скорого возвращения было основной темой разговоров на корабле. Люди в мечтах уже предвкушали встречу с родными, землю под ногами, запах моря и шум городских улиц.

В полном соответствии с бортовым временем, общее освещение на корабле постепенно меркло, имитируя наступление сумерек. На руке Берга информационный браслет вдруг замигал голубой лампочкой, слегка кольнуло запястье. Это означало, что Земля просит командира звездолёта связаться с центром полета по конфиденциальной связи. Тут уж и особой интуиции не надо, чтобы догадаться: произошло что-то из ряда вон выходящее.

Общий сбор в кают-компании был не весёлым. Ещё не зная, что произошло, люди всё равно испытывали гнетущее состояние.

Оглядев всех, Берг остановил свой взгляд на прищуренных глазах Ван Юнга.

– На Земле экологическая катастрофа. Нет, нет, не волнуйтесь. Все живы. И Земля готова нас принять.

Когда Берг окончил информацию, в кают-компании повисла напряжённая тишина.

Первая заговорила Инга:

– Чем там думали, когда выпускали на свободу этих монстров? Кто-то же должен за это отвечать?

– Чисто русская постановка вопроса: кто виноват, и кому отвечать? А главное – к месту, – астрофизик Галлий одной недовольной фразой, каким-то образом умудрился разрядить атмосферу.

– Ну, что Вы? Что же мне радоваться? Надо искать способ защиты, – Инга обвела всех взглядом, как бы ожидая поддержки.

– Я думаю, на Земле тоже не сидят, сложа руки, – кивнул на экран Берг.

– Мы несём новые знания. Кто знает, кто знает… – Берг ещё продолжал смотреть на экран, когда прозвучал голос ВИКа.

– Говорит ВИК, вынужден вмешаться, необходимо срочно приступить к комплексу работ, по изменению параметров работы двигателя. Иначе все эти рассуждения коснуться членов экипажа только теоретически.

– ВИК, ты становишься "человеком". Шутишь и так… так… – Инга передёрнула плечами.

– Приступить к работе согласно штатному расписанию, – в голосе Берга смешались тревога и радость. Домой!!! А там разберёмся.

Говорят, Бог никогда не даёт людям более того, что они могут выдержать.

Человечеству предстояло выдержать дело рук своих. Экипаж "Темпуса" даже предположить не мог, что выпадет на их долю.

А пока звездолёт нёсся к маленькой звездочке, которую её хозяева зовут Земля и большому будущему, начало которого его экипаж нёс в себе.

РАНЕНАЯ ПЛАНЕТА

Глава 7

Командир корабля Берг задумчиво рассматривал вращающуюся перед ним голограмму: цилиндр с вогнутыми боками. К середине цилиндра внешние поверхности вогнуты внутрь сильнее, чем с краев. От верхнего основания к нижнему идет узкий цилиндрический ход. Границы модели неровные, в некоторых местах образуют подобие складок. Эта была уточнённая модель точки пространства, откуда возвращался космический корабль Темпус-2, место которое принято называть чёрной дырой.

– Корабль выполняет последний манёвр, перед входом в Солнечную систему, – голос бортового компьютера дрогнул.

– ….Хм. Хоть и интеллектуальный, но не человек же. Дообщался, – констатировал Берг. И сам не зная зачем, распорядился, – ВИК, проверь работу систем.

– Командир, всё в порядке, – опять в голосе ВИКа послышалась какая-то чертовщинка.

– Что-то не так? – ну, не нравилось что-то командиру, правда, сам не знал что?

– Это вы возвращаетесь домой, а мой дом – этот корабль. Буду ли я нужен на Земле? Возможно, там уже создано следующее поколение интеллектуальных систем.

– Тьфу! – и Берг почесал затылок, – ты всё хотел стать человечнее? Вот и стал… Сосредоточься-ка на работе.

– Я всегда сосредоточен. У меня нет возможности упустить из вида какие-либо расчёты. Все выполняется синхронно, в автоматическом режиме. Но, постоянно совершенствуясь, я приобрёл свободные мощности, которые заняты анализом моей жизнедеятельности.

– Слушай, не мудри. Всё твои мощности так загрузятся на Земле, что некогда будет самокопанием заниматься. Лучше, если есть свободные файлы, займись изучением возникшей на Земле проблемы.

– Считаете это необходимым?

– Это приказ ВИК, выдал бы его раньше, если б знал про свободные мощности.

– Благодарю, – и по центральному дисплею замелькали с огромной скоростью какие-то таблицы, тексты, картинки….

– Отключаю центральный экран. Для зрительного восприятия людей, скорость слишком велика. Загрузка систем полная, – голос ВИКа стал вроде бы обычным. Но на корабле уже привыкли относиться к ВИКу как одному из членов экипажа. Поэтому Инга отключила свою индивидуальную программу по рациональному ведению домашнего хозяйства на земле, Ван Юнг – по земному садоводству… И тут вновь прозвучал голос ВИКа:

– Не отключайте свои программы. Их ёмкость не значительна, – и немного помолчав, добавил: – мне без них одиноко.

Прошло несколько корабельных суток, когда стала возможной обычная трансляция земных визуальных передач. Экипаж Темпуса молча, смотрел на экран. Безлюдные городские улицы, некогда шумных, знаменитых европейских городов; одинаковые обтягивающие комбинезоны, скрывающие лица. Вот на экране кадр за кадром появляется обзорная панорама Земной поверхности. Серая борозда, похожая на поверженное и засохшее дерево, рассекала поверхность Скандинавского полуострова. Верхняя её часть обрывалась с Норвежских берегов в воды Ледовитого океана, серый ветвистый кусок расползся по Норвегии. Самая толстая часть этого "дерева" была видна на территории Чехии, Словакии и Австрии. Далее, уходя на юг, поглощала каблук итальянского сапога, захватывая часть Албании вместе с городом Тирана. Прибрежный участок Средиземного моря имел свинцовый оттенок. Противоположный Африканский берег, особенно побережье Ливии, покрывали бесформенные пятна, безжизненно-серого цвета.

– Произошло следующее: на Земле попали в открытую биосферу бактериофаги, которые пожирают любые другие микроорганизмы, а сами не подвержены их воздействию. То, что вы видите – результат их жизнедеятельности.

– Ужас! Казалось бы так здорово, если не будет никаких микробов… – вздохнула Инга.

– А как же земля? – думая о плодородных слоях почвы, проговорил Ван Юнг.

– Неужели нет возможности их остановить? – Инга смотрела на экран не в силах оторваться от жуткого щупальца почти дотянувшегося до Байграда, городка её детства и юности.

– Инга, я вас понимаю, но давайте работать. Мы теряем время, – голос ВИКа был серьезным, столь серьезным, что если бы это сказал человек, то все сочли бы это излишней патетикой, однако, это было мнение интеллектуальной системы корабля.

– Что же ты предлагаешь, как самый умный?

– Я не самый умный, но самый эрудированный. То есть, знаю много больше каждого члена экипажа. Превосхожу всех по любым логическим, техническим и другим возможностям. Но, у людей в черепной коробке есть тонкая прослойка, над серым веществом мозга, которая даёт возможность людям искать и находить ответы на вопросы, которые не может решить ни один искусственно созданный интеллект.

– ВИК, короче, – вмешался Берг.

– Предлагаю мозговой штурм. Вероятно, на Земле давно просчитали все возможные реальные идеи. Поэтому идея должна быть, по меньшей мере, не тривиальна, а лучше – бредовая…

– ВИК?

– От вас требуется только работа в виде генераторов идей. Я их просчитаю и выдам результат о возможности применения.

– ВИК, у тебя нет не только подкорки, но и совести, – Берг немного помолчал и добавил:

– Всем занять места согласно штатному расписанию. Ну а думать – никому не запрещается.

В каюте Инги слабо светился экран видеоокна, остальное освещение было выключено. Устроившись в кресле, почувствовала, как постепенно её окутывает полудрёма. И вроде спит, и в тоже время как бы сама с собой разговаривает. Но вот объяснить, откуда приходят мысли – не получалось. Возникало ощущение мысленной беседы. Такое состояние повторялось уже не первый раз. Вначале Инга приняла это за нервное перевозбуждение. Потом – за навязчивую идею. А сегодня, она уже почти засыпала, когда к ней пришли мысли, просто мысли без образов:

– Трансляция ведётся по внешнему контуру. Удалённость – максимальная. Ответ на многократно повторяемый вопрос: вырезаете пораженную часть планеты. Временно удерживая её равновесие магнитным полем, заменяете безжизненным, но чистым участком, такой же конфигурации с планеты вашей солнечной системы, координаты… – далее шли цифры. Инга ещё не осознав всё происшедшее, диктовала ВИКу: "Запоминай!"

– Удельный вес встроенной части планеты регулируете на месте, до отключения коррекционного магнитного поля. Предупреждение о высокой точности расчетов и работы. Иначе возможно изменение наклона оси вращения и гибели всего живого на планете. Аналогов подобной операции нет. Вы первые. На место изъятой части планеты – донора, транспортируете изъятую часть земли. Удельный вес также точно корректируете, – голова у Инги раскалывалась от боли, горло пересохло, но она боялась пропустить хоть слово.

– Это невыполнимое, не реальное решение. Действительно в порядке бреда, – астрофизик Галлий возмущённо расхаживал из угла в угол кают компании. Пять шагов туда, пять шагов сюда.

– Указанная планета – донор расположена на огромном расстоянии от Земли. Вы представляете, сколько потребуется энергии? Где её взять? Это же не пирог. Это часть планеты!!! Чёрт возьми, вы не понимаете, о чём говорите! И самое смешное, все вполне серьёзно обсуждают этот бред! – горячился астрофизик

– С чего вы все так уверенны, что это помощь из того мира, где мы побывали? Опять же, вон ВИК уверен, мы нигде не были, это наше переходное состояние сыграло злую шутку. Да может и ничего делать не надо. Ну, походим в защитных комбинезонах, пока все эти бактериофаги не передохнут, и всё! – Галлий был раздосадован. Он единственный член экипажа, кто в этой ситуации утверждал, что никто с ним не общается. Все остальные были единодушны и бредом, состоявшийся контакт, не считали. ВИК молчал. Однако, судя по тому, что отключались менее значимые программы, его загруженность многократно возрастала.

– Если всё оставить как есть, то человечество измениться до… до биороботов, – последнее Берг договорил очень тихо.

– Это первый вариант, который я просчитал. Вероятность почти стопроцентная, – подтвердил ВИК, – но откуда это известно Вам, командир? Вы не запрашивали у меня подобной информации?

– От туда же, откуда и Инге.

Галлий сидел в своей каюте, сцепив за головой руки, и раскачивался в кресле в такт своим мыслям. А мысли… Ох уж эти мысли! Они жгли и кусали, как пчёлы. Ну не его это специфика – психика человека! Однако, объяснить поведение остальных членов экипажа с точки зрения здравой логики он не мог. А на лицо был массовый психоз. Вот бортовой компьютер тоже отрицает какой-либо биологический контакт. Хотя, как-то уж очень лояльно реагирует на параноидальные проявления, возможно, потому что часто бывает в прямом контакте с мозговой деятельностью командира, вероятно, какое-то влияние сказывается… И получалось, что в здравом уме на космолёте только он и интеллектуальная система корабля – ВИК, напрямую связанная с командиром.

– Да…,– три шага в одну сторону, три шага назад, – думай, Галлий, думай! – терзал он свою шевелюру. А вдруг этот психоз каким-то образом распространяется, то есть заразен? Ведь вся команда говорит одно и то же. Кроме… да, но почему инфекция пощадила его? Галлий ломал себе голову, но никакого объяснения не находил.

Инга, соприкасаясь с другим миром неведомым ей способом, видела в своем воображении картины транспортировки огромного куска планеты, часть верхнего слоя, где возможна жизнь бактериофагов. Одновременно пугающие и волнующие зрелище светящихся от напряжения полей, удерживающих равновесие раненой планеты. Пока, наконец, не сказала Бергу:

– Мне пояснили, что детальная прорисовка будущего завершена и теперь оно реально возможно. То есть вероятность 87 %, что Земляне проведут эту уникальную операцию.

– А 13 % – это что? – через плечо Инги Берг увидел вошедшего Галлия.

– Что с вами? – командир внимательно посмотрел в глаза астрофизика.

– Так, знаете, в порядке бреда… всякие идеи в голову лезут.

– Поделитесь хоть одной.

– Я пока ещё обдумываю, вот, знаете ли, – и он по-детски развел руки.

– Ну, думайте, – и Берг проводил удивлённым взглядом астрофизика, который так и вышел, разговаривая сам с собой.

– Взгляд… внутрь себя какой-то, не здоровая зацикленность на одном вопросе, и никто не волнуется, как долетим. А до Земли ещё… М… да, – сомнений у Галлия не оставалось, параноидальный синдромом – налицо. Весь экипаж общается с какими-то потусторонними силами, которые даже ВИК не может зафиксировать. Ну да, есть удивительные вопросы, относящиеся к пространственно временному восприятию. И вообще материала получено столько, что изучать да изучать, но не во сне же! И Галлий, по его мнению, принял единственно верное решение.

Команда тем временем обсуждала идею трансоперации Земли. Самым уязвимым местом и без того пугающей идеи, была необходимость в просто невероятном количестве энергии.

– А энергия? Где взять столько? – ответ пришел не только Инге, текст возник на демонстрационном мониторе кают-компании. Инга, Ван Юнг и Берг, одновременно обратили внимание на этот текст

– Энергия в душе, которая, по своей природе, связана с мировой энергией. Являясь её неотъемлемой частью, представляет собой неистощимый энергетический источник. Но люди пока могут пользоваться им только интуитивно.

– Не зря говорят, о некоторых людях – энергичных человек, может горы свернуть.

– И не только, – прямолинейности этого утверждения даже Инга удивилась.

– Источник передачи информации установлен. Это точка нашего возврата. То есть, то место, откуда Темпус лег на обратный курс, – доложил ВИК.

Всё. Дальше тянуть некуда, решил Галлий. Наступила пора действовать. И он бросился в мед отсек. Надо успеть надеть респиратор, распылить заблаговременно приготовленное снотворное. Потом погрузить всех в индивидуальные медицинские капсулы, после чего сообщить о происшествии на Землю.

Дверь в каюту Инги отошла в сторону, лёгкое нажатие на кнопку и невидимая струя из баллончика распылена.

– Галлий? Что с тобой? – удивленно глядя на его лицо в респираторной маске, спросила она и уже в следующую секунду медленно опустилась на пол. Хотела что-то ещё сказать, но не смогла. Галлий спешил. Успеть! Успеть, пока его не опередили эти безумцы! Потом сами спасибо скажут! Он выскочил из её каюты и бросился вдоль коридора. Где же Ван Юнг? Чёрт! В оранжерее. Там среди этих кустов и листьев… Ладно. Галлий сорвал с лица маску, решив на минуту задержать дыхание, чтоб не испугать Ван Юнга.

– Юнг, ты где? – нет, в оранжерее его не было. Но ведь Галлий специально выбирал время, когда все по своим местам, чтоб застать каждого отдельно. Корабль, к которому Галлий привык за время полёта, как к родному дому и казавшийся ему небольшим, вдруг оказался просто огромным. Камбуз – никого. Первый, второй, третий – в технических отсеках тоже никого. И в этот момент завыла сирена. У Инги в каюте сработал воздушный тест, показавший постороннюю примесь в воздухе. Галлий знал об этом. Но рассчитывал успеть. Ведь концентрация снотворного газа была не велика, а анализатор расположен под потолком. Он бежал, уже не зная на что надеяться. Ладно, решил как-то отстранённо, пусть он тоже уснёт. ВИК посадит корабль. Вот только как сообщить людям? Времени на раздумья не было. Капитанская рубка. Галлий распахнул дверь и… резкий удар свалил его с ног. Баллончик выскользнул из руки, Галлий падая, краем глаза ловил траекторию его полёта, пытаясь схватить и нажать, успеть нажать кнопку распыления. Но рука схватила воздух, перед глазами мелькнул обуток командира и баллончик отлетел дальше в сторону.

– У-у-у… – от сознания собственного бессилия взвыл Галлий. Последнее что запечатлелось в сознании – экраны монитора, показывающие одновременно все помещения корабля. Значит, как только включилась сирена, его уже видели и… ждали.

Через некоторое время, связанный самым примитивным образом, он лежал у себя в каюте. Разговаривать ни с кем не хотелось. Да и с кем тут говорить? Параноики. Хотелось плакать от сознания собственного бессилия. Болела челюсть, по которой пришёлся кулак капитана. А тут ещё Ван Юнг, пристроившись рядом, пытался положить ему на лоб мокрую тряпку.

– …Уф! – мотнул он головой и отвернулся к стене.

– Капитан, давай к Инге. Как она там? Я побуду с ним.

– Система вентиляции очистила воздух в её каюте. Расчётное время сна два часа сорок минут, – голос ВИКа прозвучал так спокойно, будто ничего не произошло.

– Ну, ты ВИК во время, – направляясь к выходу, буркнул Берг.

– Ничего удивительного. Логическая ошибка в мышлении одного из членов экипажа. У людей это бывает.

– Ну да. Мы же не высокоинтеллектуальные компьютеры.

– Не обижайтесь, командир. Зато вы умнее, в смысле бредовых идей…. – ох! И опять Бергу послышалась в голосе ВИКа какая-то чертовщинка.

Придя в себя, Инга особенно не удивилась. Нервозность Галлия она замечала. А свои взгляды он и не скрывал. Её мучил вопрос: почему Галлий не может общаться так же как другие члены экипажа с собратьями по разуму, на что получила ответ, что он сознательно закрыл и заблокировал жесткой убеждённостью в однозначности своей правоты, канал связи. И пока он не изменит своих убеждений, не откроет внутри себя этот канал, общение с ним невозможно

Тем временем корабль пересёк границу Солнечной системы.

– Расчёт окончен. Коридор вхождения в Земную атмосферу – 32 километра. Угол вхождения 6 градусов 32 минуты. Разрешенное место посадки: Дус-Хольский космодром, расположенный неподалеку от одноименного озера в Туве. Место не тронутое бактериофагами, – размеренный голос ВИКа прозвучал четко и ясно.

Обзорный экран показывал знакомые очертания материков. И думать о плохом никому не хотелось.

– Правы были предки: в гостях хорошо, а дома лучше, – вздохнул Ван Юнг.

ПРОЕКТ ПАНАЦЕЯ

Глава 8

Над желтой степью в расплавленном солнцем воздухе, показался светящийся шар. Если прищурить глаза, то покажется, что от него во все стороны расходятся разноцветные иглы света. Шар бесшумно парил в воздухе. Но, в совершенно прозрачном небе, сравнивать его было не с чем. И поэтому казалось: шар весит на месте. Потом он толи описывал дугу, толи раскачивался как маятник, опять же из-за отсутствия ориентиров, со стороны определить было невозможно. Наконец, прямо на глазах стал резко увеличиваться в размерах, пока в полной тишине, на фоне голубого неба, где не было видно ни облачка, серебристо матовая полусфера, опоясанная четырьмя кольцами такого же цвета, бесшумно опустилась на землю.

Казалась, степь безлюдна, и никто не ждет этого космического странника. Но, это только казалось. Расчётное место приземления Темпуса-2 было определено заранее, все наблюдатели и гости находились в специально отведённой зоне.

Кольца полусферы ещё не перестали вращаться, когда прямо над ней в небе появились более привычные летательные аппараты.

– Пять секунд до полной остановки вихревого потока энергии, три, две… Стоп.

– Командир, полёт окончен. Мы на Земле. Интеллектуальная система корабля поздравляет экипаж с успешным завершением полёта и… прощается с вами.

– ВИК, ты что? С файлов сдвинулся? – Берг от растерянности даже радость возвращения как-то скомкал.

– Вы же покидаете корабль. Я вам больше не нужен.

– Это как? А обрабатывать информацию? Не отлынивай. По предварительной договорённости с Учёным Советом Земли, ты подключаешься к общей информационной базе данных. Ты не мог не знать этого, – возмутился Берг.

– Знаю. Предполагаю, что буду служить источником информации. Ящик, хранилище.

– ВИК, ты же не вычислительная техника, ты интеллектуальная система. Ну, как возможно то, что ты говоришь? – вмешалась в разговор Инга.

– Да, конечно, мы покинем борт. Но мы покидали свои тела, пределы корабля и ты не терял связи с нами, а теперь… – Инга сама не заметила, когда ВИК перестал для неё быть неодушевлённым предметом, – мы одна команда.

– ВИК, ты будешь, продолжать работать. Разрешаю подключение к моим мысли-формам. Убедился? – Берг, вдруг улыбнулся и удивленно покрутил головой, – ну, ты ВИК, даешь!

– Садитесь. Я настроился на индивидуальные мысли-формы ваших родственников. Пока проходят всякие земные процедуры, вы можете общаться с кем хотите. Жду запросы.

Учёный Совет заседал уже не первый час.

– Это абсурд. Чистой воды абсурд. Вы только представьте: это не пирог. Это планета, на которой мы живем. Мы можем погибнуть. Все. Нет, я категорически против, – невысокий, лысоватый мужчина, представитель Бюро наблюдений за распространением бактериофагов, от волнения уже который раз вытирал лысину, однако это мало помогало, и капельки пота блестели под ярким светом зала заседаний.

– Если ничего экстраординарного не предпринимать, то, по нашим расчётам, развитие событий возможно по двум направлениям. Первый вариант, это когда в результате всё ужесточающихся условий существования, мы на собственной планете превратимся в чужеродных существ. Второй вариант: если будем идти по пути модернизации своего организма, то – в биороботов. Первый путь почти невозможен, потому что ведет к постепенному вымиранию человека как вида. Второй, я может быть, немного сгустил краски, но кроме нашей души, поскольку принято считать её нематериальной, у нас мало что останется от человека. Так что, либо искать выход, либо надеяться на бессмертную душу, – Семён Васильевич, директор института микробиологии, закончил выступление в своём стиле.

– ВИК ещё на корабле выдал аналогичный прогноз. Поэтому, я думаю, нам следует сегодня утвердить план действий. И поторопиться, поскольку бактериофаги конференций не проводят, и время зря не теряют – спокойный голос Берга подействовал. И атмосфера стала меняться на более конструктивную.

Всего Ученый Совет прозаседал почти трое суток, с краткими перерывами на отдых. Результатом стал проект "Панацея", по замене части планетарной поверхности Земли, участков зараженных бактериофагами.

– И всё-таки планетарная операция. Как-то… страшно… – Инга вопросительно смотрела то на Берга, то на Семёна Васильевича.

– Тебе ли бояться? Ты больше всех нас знаешь. Сама говорила – всё видела ещё на корабле.

– Да, но видеть все как бы во сне это одно, а чтоб в действии…

– Инга, мы тут с Сергеем подумали, может быть, возможно выходить на связь с цивилизацией, которую вы посетили, на постоянной основе. Вот Сергей, он техник по визуальной связи. Мы полагаем, ему проще, чем вам будет установить и поддерживать связь. Тогда мы сможем консультироваться и избежать как возможных ошибок, так и потерь во времени, – Валерий Иванович точь-в-точь похожий на свой портрет, ещё перед стартом Темпуса нарисованный ВИКом для зрительного восприятия своего образа, говорил спокойным, будничным тоном.

– Я должен сказать, поскольку вам не приходилось со мной сталкиваться, тот канал связи, что закрыл у себя Галлий, у меня работает в профессиональном режиме, – Сергей смущенно кашлянул, – я не похвастаться, это моя работа. Жаль только, работает он в одностороннем режиме: я принимаю все, что находиться в фокусируемой зоне, но сам ничего не передаю. Если мы сможем установить двухстороннюю связь… – он посмотрел на Ингу и вдруг почувствовал, как горячая волна прошла по груди, прихлынула к щекам.

Инга согласно кивнула и заторопилась по каким-то своим делам.

– Куда она? Вроде собиралась тут поработать, – удивился Берг.

– Да мало ли. Женщины вообще странные люди. Я со своей Олей уже три десятка лет вместе, и скажу вам, тут логику надо отключать, – Навигатор потеребил рукой ухо и договорил, – пусть интуиция работает.

Сирена выла монотонно, не переставая, казалось бесконечно долго. Все мониторы налились зловещим красным цветом, по которому крупными буквами бежали только два слова: «Атака бактериофагов, атака бактериофагов… АТАКА…»

Берг, Валерий Иванович и Сергей ещё не успели разойтись, когда сирена завыла, они посмотрели в окно и увидели на оконном стекле капли дождя. Все трое одновременно повернулись лицом друг к другу. В этот момент в дверном проеме возникла Инга.

– За мной! – Берг махнул рукой и кинулся к выходу.

– Нет. Здесь пока их нет. Это дождь… Как могли метеорологи проследить? – Валерий Иванович выключил систему кондиционирования воздуха.

Некоторое время все сидели молча.

– Это ВИК, подключаюсь к мысли-формам без предварительной санкции, по инструкции экстренной ситуации.

Берг непроизвольно произнес вслух: "Давай".

– ВИК предлагает надеть комбинезоны, – все посмотрели в сторону стенных шкафов с надписью: "Комбинезоны", – и переместиться на борт корабля. Там автономная система.

– А остальные как? – голос Инги дрожал.

– По инструкции, – Сергей уже открывал один из шкафов.

– Вам это в новинку. А на Земле теперь такое бывает. Так что нам надо поторопиться с нашей работой. Сами видите, – Валерий Иванович кивнул на окно.

На корабле все почувствовали себя спокойнеё, как домой вернулись.

– Ого! – Главный Навигатор то отходил от экрана монитора, то приседал рядом.

– Надо же, похож! Вылитый я.

– Нет, это я – ВИК. Если помните вы не были против, чтобы я идентифицировал себя визуально с Вашим изображением.

Валерий Иванович второй раз за сегодняшний день, потеребил своё ухо, что делал только в моменты растерянности, которые случались крайне редко, поскольку человек он был внимательный и собранный, либо – удивления, чувство важное для космического Навигатора.

– Ладно, брат. Давай работать, – и Валерий Иванович увидел собственное улыбающееся лицо на экране.

Инга и Сергей работали по программе связи. У Сергея получалось значительно лучше, сигнал шёл стабильнее, кроме того, он имел возможность напрямую передавать полученную информацию на специализированные носители.

.

Ночной сумрак уже накрыл Балаганские степи, там было выбрано место, где расположился центр по разработке проекта "Панацея". Дела продвигались значительно быстрее, чем могли предположить на Учёном Совете. Многие вопросы оказались не столь фантастическими, как казались в начале.

Рабочий день подходил к концу, когда Инга вошла в кабинет Сергея:

– Серёжа, так можно самому с голоду помереть, быстрее бактериофагов…. Серёжа? – она осторожно приблизилась к старому массажному креслу, которое перекочевало вслед за Сергеем и Валерием Ивановичем в их новый кабинет.

– Серёжа? – казалось, он спит.

Но в неподвижном теле было что-то такое, что заставило Ингу похолодеть:

– Серёженька, Сережа… – от волнения голос перехватило, и она почти шептала ему на ухо.

Инга коснулась его руки, холодные, какие холодные у него пальцы… Лихорадочно расстегнула рубашку, прислонилась ухом к груди, наконец, уловила удар, ещё удар…

Сидя на полу, рядом с креслом, она продолжала шептать ему на ухо: "Ты меня слышишь, слышись… Серёженька… Серёжа…". Наконец, Инга сообразила, ведь Сергей, находясь на связи с удалёнными объектами, всегда подключается к биометрическому тестеру, который, в случае опасного отклонения каких-либо параметров, автоматически передаёт сигнал медикам. На приборной шкале зелёные индикаторы светились в крайнем положении.

Боясь отпустить его руку, или просто произнести громко хоть слово, Инга так и сидела на полу. Сколько прошло времени, она не знала. Онемевшие спина и ноги, заставили её поменять положение, и она краем глаза увидела какое-то движение, нет, даже не движение, а легкое свечение, за тёмным контуром окна. Потом светящееся тело больше похожее на шаровую молнию невероятным образом проникло через стекло, плавно проплыло по комнате и зависло над Сергеем. Ещё секунда, другая… и оно опустилось ему на грудь. Свечение стало слабеть, медленно уходя внутрь тела, только так потом могла описать всё увиденное Инга. Его щёки порозовели, пальцы стали горячими. Он чуть приоткрыл глаза.

– Что-нибудь случилось? – и закашлялся.

Немного успокоившись, Инга вспомнила, как подобное наблюдал Берг в том Мире, который они посетили на Темпусе-2.

По рассказу Сергея он побывал там, куда Темпус -2 добирался долго и упорно. Побывал, не покидая массажного кресла.

– Ну да, не покидая… Это моё бренное тело было тут, а я….– он почесал висок, – а я, выходит я – это не совсем тело… или не только тело.

Это было ещё одно подтверждение принесённых Темпусом-2 знаний. Но, главное что принес Сергей, вернувшись из своего необычного путешествия – это информация.

Работы по изучению возможного разделения энергетической и телесной оболочек людей велись не очень успешно, потому что скорость распространения бактериофагов по Земле, заставляла торопиться с работами по проекту "Панацея". Принесённые Сергеем знания были как нельзя кстати.

Нашли способ отделения зараженных земельных участков, разработали связующий материал для зараженной воды и донной части водоёмов. Даже вопрос транспортировки был решен. В зеркальном отражении решались вопросы с замещающими участками. И только вопрос: как удержать равновесие, скорость вращения и другие земные параметры на период замены – не находил своего решения.

Для того, чтобы использовать принесённые Сергеем знания, надо было вначале их понять. А это оказалось не так просто.

– Другого выхода не вижу, как просить к нам гостей в помощь, – все такой же невысокий, сухонький, совершенно седой и невероятно подвижный, Кара-оол продолжил, – моя далёка пробабка – шаманка, не стесняясь, призывала на помощь духов. Вот и к нам теперь, полагаю, если гости прибудут, то это тоже будут бестелесные оболочки.

– И как же мы будем общаться? И вообще, откуда узнаем, что они прибыли с добрыми намерениями? – морщился Йорген.

– Сотни лет назад моя бабка находила способ общаться так, чтоб зла ей никто не причинял. Мы теперь поглупели, что ли? – парировал Кара-оол.

– Не прыгнув в воду – плавать, не научишься. Главное, чтобы согласились помочь и прибыли, прилетели…, как уж и назвать такой способ перемещения, не знаю, – Семён Васильевич посмотрел на Сергея:

– Ну что, Серёжа, приглашать тебе, ты у нас главный специалист по визуальной связи.

На подготовку ушло всего несколько часов. Сергей расположился всё в том же массажном кресле, возможно, это и суеверие, но возражать никому не хотелось. В кресле, так в кресле. Сергей старался установить так необходимую связь. Как это у него получалось, он объяснить не мог. Говорил только, что сосредотачивается на точке в пространстве, куда хочет попасть и, забывая обо всем, стремиться туда.