Текст книги "Идеальная помощница для орка-мэра (СИ)"

Автор книги: Татьяна Озерова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 26. Холод

Похоже, что выбора у меня не было. Я лишь покорно кивнула, чувствуя, как дрожь пробегает по спине.

Мэр наградил меня ещё одним совершенно нечитаемым взглядом, а сам отправился в гардеробную.

Как только дверь закрылась за ним, я метнулась к своей дорожной сумке, которую принесли из экипажа. Нащупала свою закрытую, простую хлопковую ночнушку, отправилась в спальню и за считанные секунды переоделась, стараясь держаться так чтобы меня не было видно из арки.

Ткань была грубоватой, но знакомой – крошечный островок моей прежней жизни в этом море чужой роскоши.

Я подошла к гигантской кровати и скользнула под шелковистое стеганое одеяло. Кровать мягко приняла меня, а я замерла, поражаясь новым ощущениям.

Никогда в жизни я не лежала на чём-то столь удобном. Усталость, напряжение дня и сытный ужин сделали своё дело. Мои веки отяжелели, сознание поплыло.

Я уже почти провалилась в сон, когда сквозь дремоту почувствовала движение рядом.

Кто-то поправил одеяло, укутывая меня надёжнее. Широкая, тёплая ладонь коснулась моих волос, откинув прядь со лба. Прикосновение было мимолётным, почти невесомым.

Наверное это мне уже снилось. И я отпустила реальность, погрузившись в глубокий, безмятежный сон, в котором не было ни тревог, ни сновидений.

Только вот проснулась я глубокой ночью. От пронизывающего холода. Воздух в комнате стал ледяным, и сквозь одеяло пробиралась неприятная сырость.

Я сжалась сильнее от того, что услышала низкий, вибрирующий сдерживаемой яростью голос мэра.

Без единого повышения тона, он звучал так страшно, что от него стыла кровь.

Он говорил с кем-то за дверью, и мне стало искренне жалко того, на кого обрушился этот сдержанный гнев.

– Полчаса, чтобы понять, что кристаллы отработали свой срок? И полное отсутствие запасных. Безответственность.

Я сжалась в комок, пытаясь согреться, и отчаянно пыталась понять, что происходит. Почему так холодно? Отработавшие кристаллы? В этом роскошном отеле?

Дверь распахнулась, впустив в комнату ещё одну ледяную струю воздуха.

На фоне освещённого коридора возникла его высокая, напряжённая фигура.

Мэр резко запер дверь в номер и быстрыми шагами пересекая гостиную, сквозь арку в спальню направился к кровати, в которой лежала я!

Прежде чем я успела что-либо понять, он откинул край одеяла и... забрался ко мне в постель!

Я застыла в абсолютном шоке, не в силах издать ни звука. Его мощные руки обхватили меня, прижали к его горячей, одетой лишь в тонкую ночную рубашку груди.

Дрожь, сотрясавшая меня, начала понемногу стихать, сменяясь теплом, что исходило от него.

– Успокойся, – его голос прозвучал прямо у моего уха, уже без гнева, но с прежней железной интонацией. – Вышли из строя магические кристаллы отопления. Ремонт до утра. Я не позволю тебе мёрзнуть здесь одной. Спи.

У меня слов просто не нашлось. Парализовало просто… Мой разум отчаянно сигналил о нарушении всех границ, но моё тело, измученное холодом, с радостным предательством утонуло в его тепле и силе.

Его рука обхватила меня за талию, прижимая ближе, окутывая своим теплом, как живым одеялом.

Переведя дыхание, я не стала протестовать. Потому что сказать что-либо было выше моих сил.

Он лежал неподвижно, обнимая меня, дышал глубоко и ровно. А я успокаивалась и расслаблялась. Его тепло разливалось по всему моему телу, прогоняя холод, и окутывая чувством спокойствия и защищённости.

Незаметно я пригрелась в его объятиях. И, к своему удивлению, я снова погрузилась в глубокий и безмятежный сон.

Я проснулась от странного ощущения полного покоя. Было светло, за окном щебетали птицы, а я... лежала, прижавшись щекой к широкой мужской груди. Тёплой, твердой, ритмично вздымающейся под моим дыханием.

Его рука тяжело и уверенно лежала на моей талии, прижимая меня к себе.

Мне было тепло. И не просто тепло – безопасно. Такого глубокого, всепоглощающего спокойствия я не чувствовала, кажется, никогда.

Вся вчерашняя дрожь, весь холод и страх, остались где-то там, в прошлой жизни. Сейчас было только это: тепло его тела, тяжесть его руки, тишина утра и странное, щемящее чувство, когда я осознала, где я и с кем.

Я осторожно подняла взгляд и замерла. Он уже не спал. Мэр смотрел на меня.

Он был в лёгкой домашней одежде, и это помогало. Если бы он был обнажён, меня ничто бы не спасло от нового приступа панического смущения. Сейчас же его объятия, его взгляд ощущались… безопасными.

Его светло-серые глаза были пристальными, но в них не было привычной суровости или аналитической оценки. Они были... другими. Глубокими, тёплыми. В них читалось что-то древнее и простое, от чего у меня перехватило дыхание.

Он смотрел на меня не как начальник. Не как мэр. Он смотрел на меня как на женщину. Свою женщину.

Прежде чем я успела испугаться, смутиться или отодвинуться, он медленно, давая мне время отпрянуть, наклонился и коснулся моих губ своими.

И я не стала отстраняться. Я... пропала. Этот поцелуй так не был похож на первый!

Тот был взрывом, захватом, подавлением. Этот... стал уверенным и бережным убеждением.

Его губы были мягкими, но безжалостно настойчивыми. Они убеждали. Двигались неторопливо, исследуя, приглашая, и всё во мне отзывалось трепетом, который теперь не имел ничего общего со страхом.

Все эти недели рядом с ним, все мои непонятные реакции на него обрели, наконец, целостность.

Не могу больше бегать, запрещать себе, бояться. Меня тянуло к нему с настолько непреодолимой силой, что я разрешила себе этот поцелуй.

Ответила. Сначала робко, едва приоткрыв губы. Потом смелее, когда его рука скользнула с талии на спину, прижимая меня ещё ближе. Его ладонь была огромной и горячей, она поглаживала мою спину через тонкую ткань ночнушки, и это отзывалось во мне пробуждающимся трепетом.

Он оторвался от моих губ, его дыхание было тёплым и неровным. Его губы коснулись уголка моего рта, моей щеки, века.

А потом он пристально посмотрел мне в глаза.

– Тина, – произнёс он. – Я всё старался выбрать лучше момент, но откладывать больше не буду. Сейчас, когда ты хоть немного перестала бояться меня… Ты как можно скорее должна узнать, что для меня всё очень серьёзно. Как много ты для меня на самом деле значишь.

Я непонимающе посмотрела на него. В теле и голове была странная лёгкость. Для него всё серьёзно?.. Я много значу для него?..

Мэр легко поцеловал меня в губы.

– Не убегай сейчас, – улыбнулся он.

Затаилась от его улыбки. Кивнула, не совсем понимая, что происходит. Он встал, стремительно вышел в гардеробную, и вернулся, сжимая что-то в своём большом кулаке.

Я села, прижимая одеяло к груди, начиная смущаться от того, что я в постели, и он тоже, и…

Но мэр действовал слишком быстро, чтобы позволить смятению и мыслям снова заполнить всё в моей голове.

Он сел на кровать, взял мою руку и поцеловал её. Я ахнула, увидев красивую бархатную коробочку на его раскрытой ладони.

И совершенно остолбенела, когда он ловко поддел крышечку большим пальцем, показывая мне невероятно изящное, сверкающее кольцо.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Тина, – пристально глядя на меня, произнёс он, и поцеловал мои пальцы. – Давно купил кольцо. Видел твой страх передо мной. Ждал, когда ты привыкнешь, станешь меньше бояться. Сейчас, когда я уверен, что ты не сбежишь в ужасе, я не собираюсь тянуть больше. Ты должна узнать, как сильно я тебя люблю.

Глава 27. Ремонт

Пока я заворожённо рассматривала кольцо, ошеломлённая до полной невозможности, мэр добавил:

– Ты не должна отвечать. Вообще, – его голос прозвучал твёрдо, но без давления. – Считай это... демонстрацией моих намерений. Выражением моей надежды на то счастье, которое я надеюсь построить с тобой.

Я не могла издать ни звука. Просто смотрела, заворожённая, на кольцо. Оно было невероятно изящным. Тонкое, но прочное на вид серебристое золото, с крупным, утончённым бриллиантом, который даже в утреннем свете, пробивавшемся сквозь шторы, играл десятками холодных искр.

Мэр вынул кольцо из коробки. Не спрашивая, не дожидаясь разрешения, он твёрдо, но нежно взял мою левую руку.

– Мой ответ безоговорочное "да". Твой может подождать, – тихо сказал он и медленно, вкладывая в этот жест всю свою решимость, надел кольцо на мой безымянный палец.

Оно село идеально. Словно его снимали именно с моего пальца.

Я опустила взгляд на свою руку. На идеально сияющее на моём пальце кольцо.

Чужая, незнакомая роскошь на моей руке, которая ещё вчера была покрыта архивной пылью.

Я потрясённо провела пальцем по холодному камню.

И тут моё сознание, наконец, цепляясь за что-то простое и понятное, выдало прозаическую, но оглушительную мысль.

Ох, ужас, я же в своей простой хлопковой ночнушке. Он видел меня в этом.

Я только что проснулась, не умылась, волосы растрёпаны, а на мне сияет обручальное кольцо мэра Ярга Штоуна, подчёркивая разницу между тем, кто я есть, и кем он предлагает мне стать.

Новая волна жара, на этот раз острого, интимного смущения, залила мои щёки. Я почувствовала себя абсолютно голой и уязвимой.

– Мне... мне нужно одеться, – выдохнула я, не в силах поднять на него глаза.

Мой голос прозвучал сипло и неестественно тихо.

Его взгляд скользнул по моему лицу, по моим сжатым пальцам, по кольцу. В его глазах вспыхнуло понимание и новая для меня, редкая тёплая улыбка.

– Конечно, – он мягко кивнул, на мгновение коснувшись рукой мою, стискивающую край одеяла. – Тебе доставили всё необходимое. В гардеробной.

Мэр сделал паузу, давая мне перевести дух.

– Я подожду тебя в гостиной. Мы позавтракаем. Не торопись.

Он решительно поднялся с кровати, и вышел через арку в гостиную, давая мне пространство. Я осталась одна в центре огромной кровати, в море шёлка и бархата, отчётливо чувствуя полнейшее смятение и что-то новое, странное, пробуждающееся во мне.

Не в силах немедленно двигаться, я медленно подняла руку перед лицом, разглядывая кольцо при утреннем свете. Камень переливался, завораживая роскошью и блеском. Нереально красивое, оно воспринималось мной сейчас тяжёлым от груза обещаний, ожиданий, сломанной субординацией и нового, пугающего будущего.

Да, я была ошеломлена. Сбита с толку. Но где-то глубоко внутри, под слоем паники и неверия, теплился странный, тёплый и радостный комок казавшейся совершенно беспочвенной надежды.

Сделав глубокий вдох, я спустилась с кровати и босиком, по прохладному паркету, поспешила в гардеробную.

Зашла внутрь, закрыла дверь и осмотрелась. Просторное помещение сейчас выглядело для меня иначе.

Моя внимание привлёк небольшой саквояж из мягкой, но прочной кожи, с изящной медной фурнитурой, стоявший на резном столике.

Он был открыт, и оттуда, аккуратно разложенные, словно драгоценные инструменты, выглядывали щетки с ручками из слоновой кости, флаконы с духами, маленькие коробочки с магическими кристаллами, чье назначение я лишь смутно угадывала.

Рядом висели платья. Не вычурные, не кричащие, а такие, что я бы выбрала сама. Строгие линии, благородные ткани, несмотря на сдержанность, они все были моего размера, невероятно элегантные и женственные.

Моё сердце сжалось. Он всё продумал. До мелочей. Он не просто приказал купить что попало. Он выбирал. Или дал точные указания, что равносильно тому же.

Я медленно, будто боясь спугнуть хрупкую новую реальность, надела одно из платьев – цвета утреннего неба, с высоким воротником и медной застёжкой. Ткань обняла меня, прохладная и шёлковая, пробуждая незнакомые, смутно осознаваемые чувства.

Пока я одевалась, приводила в порядок волосы, мой взгляд раз за разом возвращался к руке. Кольцо ловило свет от ламп, отвечая тихим, сдержанным блеском. Оно было частью головоломки, которая никак не складывалась у меня.

В голове, словно шестерёнки в новом, незнакомом механизме, щёлкали мысли, пытаясь найти логику в хаосе чувств.

Что со мной не так? Почему я не могу просто принять происходящее?

Я ведь чувствую радость! Чувствую трепет и удовольствие от его предложения. Но поверх – паутина страха и неверия.

А что, если... дело не в нём, а во мне?

Может, я как сломанный механизм, в котором отсутствует ключевая деталь?

Ведь у меня никогда не было отношений. Никогда. Я не знаю, как это – быть с мужчиной. Как доверять, как открываться.

Мои попытки в Академии закончились крахом и предательством, и я наглухо заварила этот клапан. А теперь... ко мне в руки попал сложнейший агрегат, для управления которым у меня нет инструкции.

Ничто в мире не могло бы подготовить меня к отношениям с таким мужчиной, как Ярг Штоун.

Я застыла, поражённая запоздалым пониманием.

Мэр сказал, что для него всё серьёзно. Он сказал, что любит меня!

Снова посмотрела на кольцо. Брак – это взаимные чувства. Можно ли назвать то, что я чувствую к Яргу Штоуну… любовью?

Мэр… Ведь он намного сильнее и опытнее меня.

Я даже дыхание затаила от новой мысли.

Всё, что я знала о мэре Ярге Штоуне утверждало одно: он действительно полностью уверен в том, что говорит и делает. Если бы это всё не было правдой, он не стал бы дарить мне кольцо.

Надо признать: я изломана своей судьбой, обоснованным недоверием и неопытностью.

Возможно, единственный способ починить себя – это довериться мастеру. Довериться ему в этом. Передать управление и посмотреть, сможет ли он собрать меня заново, вставив на место ту самую, отсутствующую деталь – умение быть любимой.

Я полностью оделась и посмотрела в свои глаза в отражении зеркала, осознавая, как детали моих размышлений окончательно встают на нужные им места. Как в сложном механизме, который я наконец-то сообразила, как отремонтировать.

Ведь я всю жизнь боролась. За место в Академии, за чертежи, за выживание на улице, за каждую бумажку в этом архиве.

Выстраивала стены, чтобы меня не сломали. А он... не ломал. Мэр терпеливо, шаг за шагом, окружал меня. Его взгляды, его случайные прикосновения, его вера в мой ум. То, как он вчера нёс на руках, сквозь ливень. Вчерашний ужин. Ночная защита от холода. Пробуждение в его объятиях и поцелуй…

И вот этот его шаг. Предложение брака.

Прерывисто вздохнув, я призналась самой себе: я устала бороться. Особенно с тем, чего я на самом деле хочу.

Ведь я очень хочу этого. Хочу его самого. Быть с ним. Быть – его.

Страх есть, да. Но под ним – та самая тёплая, тягучая волна, что разливалась по мне в его кабинете, в экипаже, сегодня утром в постели.

Это... приятно. Это ощущается правильным. Так же, как правильным выглядит бывает работающая формула.

Может, хватит анализировать? Может, просто... позволить этому быть?

Дать себе шанс. Дать нам шанс. Просто быть с ним и посмотреть, что будет?

Эти мысли помогли. Доверюсь ему. Ведь мне так хочется ему доверять…

Улыбаясь своему новому ощущению себя “отремонтированной”, я смотрела на кольцо. Похоже, это и была недостающая деталь в моём расшатанном годами выживания механизме.

Расправив плечи, я вышла из гардеробной и замерла встретив пронзительный взгляд ожидающего меня мэра Ярга Штоуна.

Он стоял у панорамного окна, за которым простирался вид на умиротворённый после бури пейзаж: мокрые, блестящие крыши, подернутый дымкой лес и уходящую вдаль дорогу.

Ярг был одет в просторные брюки из мягкой шерсти и тёмную рубашку с расстёгнутым воротником, под которой угадывалась мощные линии его рельефного высокого тела. Никакого безупречного камзола, никакого строгого жилета. Эта простота делала его монументальную фигуру ближе, и от этого моё сердце сжалось по-новому – не от страха, а от чего-то тёплого и щемящего.

Я поразилась тому, как воспринимала его сейчас. Он не казался мне неприступной скалой или воплощением власти. Он был... просто мужчиной.

Он обернулся. Его светло-серые глаза, обычно холодные и пронзительные как сталь, сегодня были цветом утреннего тумана – мягкими и спокойными. В них не было привычной оценивающей тяжести, только открытое, тёплое внимание. Он смотрел на меня, и по его лицу, этим удивительно чётким и сильным чертам, скользнула тень улыбки.

– Ты выглядишь потрясающе, Тина, – произнёс он, и его низкий голос прозвучал искренне и просто.

От этих слов по мне разлилось тепло, которое растопило последние льдинки неуверенности где-то глубоко внутри.

Я не нашлась, что ответить, лишь позволила себе улыбнуться в ответ, чувствуя, как плавится напряжение внутри, наполняя себя теплом.

– Спасибо, – прошептала я.

Мэр жестом пригласил меня к столу, где был накрыт завтрак. Всё выглядело так же изысканно, как и вчера, но сейчас, при дневном свете и в новой роли, это не давило, а казалось прекрасным фоном для чего-то важного.

Мы сели, и он, как и прошлым вечером, легко и непринуждённо завёл беседу.

Спросил, хорошо ли я спала после того, как система отопления вышла из строя. В его глазах на мгновение мелькнула хитрая искорка, от которой у меня вспыхнули щёки.

Но на этот раз к смущению примешивалась доля задора. Он не давил, не переходил границы, и я постепенно расслабилась, снова почувствовав удовольствие от того, как наш разговор течёт легко и естественно.

– Кстати, о вышедших из строя системах, – он отложил вилку. – Эти кристаллы отопления... их выход из строя выглядит странно.

Я насторожилась, почуяв знакомый запах аналитической задачи.

– Странно? В смысле, они просто отработали свой срок?

– Срок их службы исчисляется десятилетиями. И что более подозрительно: в отеле такого уровня не оказалось ни одного запасного. Как будто... – он сделал паузу, давая мне сделать вывод самой.

– Как будто их кто-то заранее убрал, – закончила я мысль, и по спине пробежал холодок.

Он кивнул, его взгляд снова стал собранным и острым.

– Именно. Тина, из-за вчерашней бури встреча в Стилтоне отменена. Там размыло дороги и сорвало крыши с нескольких цехов. Сейчас устраняют последствия. Обратная дорога в столицу тоже пока непроходима.

Мэр отпил кофе, и его выражение вновь смягчилось, когда он посмотрел на меня.

– Похоже, у нас с тобой незапланированный выходной. А может, и два.

Глава 29. Водопады

Я заставила себя не пугаться новости.

С этим, новым для меня мужчиной, которого я уже меньше воспринимала как мэра и начальника, было очень легко. Он не говорил о браке, не поднимал пугающие меня темы.

В процессе нашей беседы как-то легко и естественно он поправил меня, чтобы я называла его Ярг, и на ты.

И я позволила себе принять и это. Его спокойное, волнующее меня, обаяние. Позволила себе просто быть с ним.

После завтрака, о котором я вспоминала с лёгким смущением и теплом, Ярг предложил прогуляться.

– Здесь есть смотровая площадка над водопадами, – сказал он, глядя в окно. – Дорожку к ней не размыло. Там ветер, лучше одеться потеплее.

Я обрадовалась прогулке. На улице воздух был свежим и влажным, пах хвоей и мокрым камнем.

Мощёная дорожка вилась серпантином вверх, сквозь парк с вековыми деревьями, чьи ветви тяжело провисали под тяжестью дождевой воды.

Мэр шёл рядом, его мощная фигура выглядела спокойной и уверенной.

На нём снова была простая, хоть и дорогая и безупречная одежда, и в этой неформальной обстановке я ловила себя на том, что смотрю на него не с трепетом подчинённой, а с затаённым женским любопытством.

Дорожка вывела нас на просторную каменную площадку, огороженную резным парапетом. Отсюда открывался захватывающий вид: внизу, в ущелье, с рёвом низвергались потоки воды, превращённые вчерашним ливнем в яростный, кипящий поток.

В воздухе висела водяная пыль, а шума падающей воды заполнял пространство, будто отрезая нас от всего остального мира.

Мы стояли рядом, молча глядя на эту дикую мощь. Несмотря на шум водопада, его голос был слышен очень хорошо.

– Давай поговорим, Тина. Моё предложение брака. Что тебя останавливает?

Странно, в этом месте его прямой вопрос не испугал меня. Наоборот, он показался единственно верным.

Я глубоко вдохнула, собираясь с мыслями.

– Это так неожиданно для меня, – начала я, подбирая слова. – Мы... такие разные. Я без рода, без состояния, без диплома…

– Это для меня не важно, – резко отрезал он, но тут же смягчил тон, глядя, как я вскинула на него испуганный взгляд. – Для меня ты важна, Тина. И ты знаешь, что я пробился с низов. Разница в статусе для меня не имеет значения, – он мягко улыбнулся, глядя на меня. – И для тебя на самом деле тоже. Назови настоящую причину.

Он ждал, глядя на меня, и я сказала то, что в самом деле меня тревожило:

– Я думаю, что настоящая причина в том, что я… – я посмотрела на водопад, обнимая себя за плечи. – У меня... не было отношений ни с одним мужчиной. Вообще.

Я рискнула взглянуть на него. Он слушал, на перебивая, его лицо было невозмутимым, но внимательным.

– Был один человек. В Академии. Я думала, у него серьёзно... – я сжала пальцы на холодном ограждении смотровой площадки. – Но ему были нужны не я, а мои наработки. Мои чертежи.

Как хорошо, что он молчал, и не стал больше ничего говорить. Его светло-серые глаза были серьёзны.

Я же… сказала и выдохнула, сбросив с плеч тяжесть этих слов. Сказать это вслух было и страшно, и освобождающе.

– Когда я это поняла, я решила, что лучше быть одной. Что так безопаснее.

Глубоко вздохнув, я сказала, как есть, не видя смысл скрывать от него то, что чувствую и думаю на самом деле:

– Я хочу семью. Правда. Просто считала, что пока не время. Отложила до момента, когда не надо будет продолжаться за существование, – вскинула взгляд на него. – Возможно, это просто страх обмануться. Страх перед мужчинами. Перед тобой, – совсем тихо добавила я.

Несмотря на шум водопада он услышал.

– А теперь? – спросил он. – Всё ещё боишься меня?

Я посмотрела на кольцо на своём пальце, которое уже не казалось чужим.

– Меньше, – призналась я. – После вчерашнего ужина. После того, как ты слушал меня. После сегодняшнего утра. Ты не давишь. Ты... ждёшь.

Он кивнул, и его светло-серые глаза смягчились.

– Хорошо. Я рад это слышать.

Мы снова замолчали, и в тишине, нарушаемой только шумом водопада, созрел мой собственный, самый главный вопрос. Тот, что жёг мне губы с самого утра.

– А ты? – спросила я, заставляя себя встретиться с его взглядом. – Почему? Почему ты предложил это... мне? Ты мог бы взять в жёны кого угодно. Графинь, дочерей советников... Зачем тебе я?

Ярг не ответил сразу. Он сделал шаг ко мне, встав за моей спиной и закрыв меня от порывов ветра.

Его руки легли на перила по обе стороны от меня, и я снова оказалась в его личном пространстве, но теперь это казалось убежищем. От ветра. От всего мира вокруг нас.

– Я не был женат, Тина. Да, влюблялся. Но всегда чувствовал: не то. Как будто пытаешься вставить в механизм деталь, которая почти подходит, но виден изъян. Когда я с тобой, я чувствую себя не мэром, а мужчиной, который нашёл недостающую часть. Ту самую деталь, без которой весь механизм был неполным и работал вхолостую.

Я даже дыхание затаила от того, что он даже аналогию с механизмом и отсутствующей деталью подобрал такую же, какая была у меня для кольца.

Заключая меня в объятия, он взял мою руку, погладил пальцы с кольцом.

– Я предложил тебе брак, Тина, потому что не представляю своего будущего без тебя в нём. Никакого другого варианта для меня не существует. С тобой я точно знаю, сделаю всё, чтобы ты стала самой счастливой женщиной в королевстве.

Плавным, уверенным жестом он повернул меня к себе, поднял лицо за подбородок, заглядывая в глаза.

– Я знаю, Тина, – в его словах была такая непоколебимая уверенность, что у меня перехватило дыхание. – Я знаю, что ты – та самая. Единственная, с которой я хочу прожить всю жизнь. Красивая, умная, простая и близкая мне женщина, рядом с которой я только и живу. С которой я хочу семью. От которой я хочу детей.

От этих слов земля ушла из-под ног. У меня закружилась голова, и я крепче ухватилась за его жёсткие предплечья. Дети. Он думал о детях. Со мной…

Я, наверное, выглядела совершенно ошарашенной, потому что он улыбнулся и выразительно приподнял бровь.

– Браки между орками и людьми – не такая уж и редкость, Тина. И дети от таких союзов... они сильны, умны. В нашем королевстве у них всё складывается хорошо. В жизни, в обществе. Тебе об этом совершенно не стоит беспокоиться.

Мэр обнял меня, притянув к себе. Я почувствовала тепло его тела, его силу, защищающую меня от ветра и высоты. Его взгляд был серьёзным и бесконечно нежным.

Он склонился и поцеловал меня. Его губы коснулись моих бережно, словно опасался спугнуть.

И я подалась ему навстречу, ответила ему, позволяя векам сомкнуться, полностью отдавшись ощущениям.

Шум водопада отступил, превратившись в отдалённый гул.

Почувствовав мой отклик, его поцелуй тут же изменился. Нежность сменилась уверенной, плавной напористостью.

Его губы стали властными, покоряя, заставляя отвечать ему. Он приоткрыл мои губы, и его язык коснулся моего – горячий, влажный, настойчивый. Это был уже не просто жест, а полноценное вторжение, которого я одновременно боялась и желала всем своим существом.

Внутри меня всё сжалось, а потом распалось на тысячи трепещущих искр. Тёплый, тягучий комок страсти, так долго дремавший в глубине живота, вдруг распустился трепещущим цветком, затопив всё тело волной горячей слабости.

Я вцепилась пальцами в него, чувствуя, как под одеждой напряжены стальные мускулы. Моё тело прижалось к нему в поисках опоры, и я ощутила его возбуждение – твёрдый, мощный упор в низ моего живота, от которого по бёдрам пробежала предательская судорога сладостного ожидания.

Он оторвался, чтобы перевести дух, и я, запыхавшаяся, с пылающими щеками, едва могла держаться на ногах. Его светло-серые глаза потемнели, став цветом грозового неба, а в их глубине плясали дикие, первобытные огни.

– Видишь? – его голос был низким, хриплым от страсти, и он звучал прямо у моих губ. – Вот что ты со мной делаешь. И я не намерен с этим бороться. И тебе не позволю. В тебе столько огня, Тина, не сдерживай его.

Эти слова прозвучали обещанием освобождения от всех тех оков, что я сама на себя наложила.

Прежде чем я успела что-либо осознать, его губы снова нашли мои. На этот раз в его поцелуе не было ни намёка на нежность. Это было прямое, безжалостное и мастерское вторжение.

Он был опытен. Слишком опытен. Его губы двигались с уверенностью, точным знанием, как разжечь огонь, который он видел во мне.

Его язык скользнул глубже, властный и требовательный, исследуя, покоряя, заставляя мой собственный неловко повторять его движения, которые, я чувствовала, приводили его в полный восторг.

Одна его рука погрузилась в мои волосы, мягко, но неотвратимо откидывая мою голову назад, открывая шею для его горячих поцелуев. Другая скользнула по моей спине на поясницу, прижимая меня к нему так плотно, что я чувствовала каждый мускул его торса, весь внушительный рельеф его мощного тела.

И так же, как тогда в кабинете, его прикосновения, его горячие поцелуи обрушили все мои внутренние преграды.

Стены, которые я годами выстраивала, рассыпались в прах под его страстным, усиливающимся, но остающимся бережным, напором.

Его губы снова овладели моими, и я отдалась ему, его поцелую со страстью, которую сама в себе не ожидала. Во мне не осталось ни страха, ни сомнений, ни мыслей. Были только ощущения, всепоглощающие, ослепительные.

Мои руки сами обвились вокруг него, притягивая меня к нему сильнее. Я застонала в его рот, когда его властные руки скользнули с моей талии на ягодицы, сжимая мою плоть сквозь тонкую ткань платья.

Сдавленный рык вырвался из его груди, и его поцелуй обрушился на меня с новой, ещё более яростной силой.

Поцелуй всё длился и длился… Это был долгий, беспощадный поцелуй, который отнимал разум и даровал взамен лишь яркую, ослепительную радость.

Он ласкал мой язык, губы с таким мастерством, что мои колени ослабели, и я повисла на его руках, полностью зависимая от его силы. Всё, что осталось: это его губы, его руки, его тело и безумное, всепоглощающее пламя, которое он так легко разжёг во мне и которое я теперь отдавала ему в ответ без остатка.

Когда, он вдруг оторвался, прижался лбом к моему лбу, тяжело дыша. Его глаза, тёмные и бездонные, пылали прямо напротив моих.

– Какая же ты, Тина… – прошептал он хрипло.

Он резко выпрямился и обнял меня крепко, прижимаясь губами к моим волосам.

Мы стояли на каменном выступе, парящем над бездной. Впереди низвергались тонны воды, разбиваясь о чёрные скалы в клубах ослепительно-белой пены. Радуга играла в брызгах, а солнце, пробиваясь сквозь остатки туч, освещало долину, уходящую в туманную даль.

Это была дикая, первозданная красота, мощная и прекрасная, как сам мужчина, обнимавший меня.

Я стояла, не в силах оторвать взгляд, чувствуя, как моё сердце бьётся в унисон с этим шумом. От его слов. От этой красоты. От чувства принадлежности ему. От осознания, что всё это становится частью моей жизни.

– Здесь есть часовня, Тина, – вдруг сказал он, чуть отстраняясь, приподнимая моё лицо за подбородок и заглядывая в глаза. – Выходи за меня замуж сейчас.