Текст книги "Вляпалась! (СИ)"
Автор книги: Татьяна Новикова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Ну, здравствуй, несостоявшийся убийца, – хмыкнула я, прижавшись спиной к стылой стене.
Мужчина по ту сторону камеры встал с лежанки. С Демьяном нас разделяло два метра и решетка, по которой шла рябь заклинания. Странно, но пребывание в темнице никак не отразилось на его внешности. Всё такая же идеально выглаженная одежда (как?!), надменность во взгляде, скулы, о которые можно порезаться.
– Полина у меня множество недостатков, но, клянусь, твоего убийства я не заказывал, – пасмурно усмехнулся господин долины Роз.
– Угу, – отмахнулась. – Это не отменяет того, что ты собирал обо мне информацию. Зачем?
– Чтобы знать, как добиться твоего расположения, – просто ответил Демьян, скрестив на груди руки. – Мне нужен был этот контракт. Извини, что пришлось покопаться в твоем грязном белье.
Я подошла совсем близко к решетке – ещё чуть-чуть, и кожу опалит заклятьем – и спросила севшим голосом:
– Многое накопал?
– Только то, что тебе катастрофически не везет с мужчинами, – он коротко улыбнулся и вновь помрачнел. – Досье в моем кабинете, изучи его сама. Можешь не верить, но я не желал тебе зла. Если же тебе любопытно, кто мог замыслить покушение – присмотрись к королевскому совету.
Я склонила голову набок, пытаясь понять: Демьян выгораживает себя, или в словах есть истина? В тюремном полумраке его черты смывались, перетекали от остроты до мягкости.
– Как именно?
– Думай сама. Только не рассказывай своему дипломату или принцессе о нашем разговоре. Хотел бы я как-то тебе помочь, но, боюсь, бессилен. – Демьян развел руками, обводя пространство тесной камеры.
– Последний вопрос. Зачем ты зачаровал розы? Не очень приятно выставлять себя на посмешище только из-за того, что кому-то захотелось моего расположения.
Демьян ответил спокойным тоном, будто не видел ничего плохого в своем поступке.
– Девушка, приведенная ради женитьбы принцессы, могла не заинтересоваться предложением неизвестного ей человека, а мне было необходимо сотрудничать с тобой. Я пойму, если ты разорвешь наше соглашение.
Интересно, он смеялся, когда я мчалась к нему, окрыленная ложными мечтами? Насмехался над моим влюбленным взглядом? Глумился над наивной дурындой из другого мира, которая повелась на бархатистый голос и темноту глаз?
– Не в моих правилах предавать деловых партнеров. Не дождешься, я стрясу с тебя три килограмма золота.
Он удивленно изогнул бровь, в глазах появилось что-то совершенно мальчишеское. Клянусь, если бы не угнетающая обстановка, Демьян бы расхохотался.
– Поль…
– А?
– Будь осторожна. И ещё… – помолчал, словно подбирая слова. – Постарайся надолго не уходить в свой мир. Поверь, там гораздо опаснее, чем здесь.
В его голосе звучало неприкрытое волнение, но отныне я не верила ни господину долины Роз, ни его словам. Он не заказывал моего убийства, но пытался одурманить ради треклятого контракта, манипулировал мною, заранее покопавшись в биографии.
Мне хотелось освободить его хотя бы ради того, чтобы хорошенько отхлестать по щекам за всё, чего между нами не было.
5.
Солнце закатилось за горизонт, когда я добралась до поместья господина долины Роз. Без хозяина то показалось мне серым и одиноким. Свет горел в редких окнах на первом этаже, тишина была такой сумрачной, что давила на слух. Дворецкий беспрепятственно впустил в дом позднюю гостью. Мазнул взглядом, будто сканируя, но не проронил и слова.
Я особа любопытная, а потому решила осмотреться. Начала – разумеется! – с хозяйской спальни, ибо зачем размениваться на мелочи? Итак, комната в кофейных тонах, в которой прочно поселился аромат туалетной воды Демьяна. Горьковато-пряный запах, такой невозможно перепутать или позабыть. В шкафчиках я копаться не стала, как и перебирать тюбики (хотя соблазн был велик). Всё пространство примыкающей ванной комнаты занимала ванна, такая громадная, размером с двуспальную кровать! Я не удержалась и присвистнула.
Ага, библиотека, но откровенно унылая, правильная и выверенная. Книги поставлены так, что корешки выстраивают ровные линии. Что-то мне подсказывает: тут любовных романов не отыщется. Скука смертная, если подытожить.
За библиотекой располагался кабинет, в котором я заперлась на замок и распахнула тяжелые шторы, впуская золотистый лунный свет.
Личное дело высилось с краю стола. Увесистая такая папка – ею прибить можно. Полистала страницы, ни на чем конкретно не останавливаясь. Кошмар! Да здесь полностью моя жизнь, прямо скажем, непримечательная. Учеба, работа, редкие знакомства. Стало стыдно перед Демьяном. Он-то ожидал раскопать что-нибудь внезапное, а наиболее внезапным в моем личном деле оказалась строчка «Боится клоунов».
Бесценное знание, блин!
В любом случае, почитали, и хватит. Я кинула папку в камин, который сама же и разожгла, и наблюдала за тем, как огонь пожирает моё прошлое. Двадцать три года жизни обугливались в жадном пламени, которое весело трещало и пыталось вырваться за пределы решетки.
Покопавшись в ящиках Демьяна, я поняла, что, во-первых, он чертов эстет (всё лежало строго на своих местах, ровно и аккуратно, стопочка к стопочке), а во-вторых, занимается чем-то абсолютно непонятным. Какие-то переписки, отчеты, заметки. Даже если здесь есть что-то важное – я ничего не пойму.
Лишь одна деталь всерьез заинтересовала меня – герб дома Демьяна, висящий над камином. Алое сердце, оплетенное шипастыми лозами роз. Композиция очень уж напоминала игральную карту. Карта! Меня словно окатило ледяной водой. Слова цыганки, произнесенные второпях, приобрели какое-то особое, гнетущее значение. Король, чья масть – черви. Что она там говорила? Роз его бояться надо. Вполне разумное предсказание, если учесть, чем эти розы были напичканы.
Цыганка предостерегала ещё насчет чего-то, связанного с Демьяном?..
Никак не упомнить.
На втором этаже располагалась знакомая мне спальня и ещё несколько однотипных гостевых комнат. В столовой и кухне тоже не нашлось ничего особенного, как и в гостиной. К молчаливой прислуге с расспросами я не полезла, разве что попросила молоденькую служанку – кажется, её звали Людмилой – вызвать мне повозку.
– Хозяин велел вам чувствовать себя как дома, – повел плечами дворецкий. – Быть может, желаете отужинать или остаться на ночь?
– Нет, благодарю. Постойте, – до меня дошла очевидность произнесенной фразы. – Демьян знал, что я приеду?
– Это единственное, о чем он сказал, когда его забирала стража.
Есть хоть что-то, чего бы не предугадал этот мужчина?!
Мы ехали по краю ущелья, и я задумчиво рассматривала лунный серп, зависший на черном полотнище неба. День выдался долгий, потому я клевала носом, пытаясь не уснуть. Вдруг по левую сторону от дороги мелькнул пронзительно-белый луч света. На мгновение он ослепил, но и этого мгновения хватило, чтобы лошади испуганно всхрапнули, а извозчик вскрикнул.
Повозку развернуло на повороте, и мы полетели в пропасть.
6.
Удар сердца, и мир перед глазами перекрутился. Я выпала из открытой дверцы и, больно приложившись правым боком о повозку, рухнула вниз. Где-то вдалеке заржала лошадь, которая чудом умудрилась выкрутиться из хомутины и рвануть куда подальше, избежав мучительной гибели.
Мне повезло меньше. Всё, конец. Расшибусь в лепешку.
Но удара о землю не последовало – меня поглотили воды озера.
Мыслей не было. Ни одной. Лишь невероятное желание выжить. Спастись. Меня несло течением, тянуло на дно, закручивая в водовороты. Одежда намокла и потяжелела. Хвала небесам, что я предпочитала легкие джинсы с футболками – иначе бы бесславно потонула. Вода заливалась в нос и рот, но я мощными гребками пыталась вырваться наружу. Непонятно, где верх и где низ, где спасение, а где – погибель. Но я гребла, теряя силы и начиная задыхаться.
Поэтому когда голова прорвала толщу воды, и в лицо ударил ночной ветер, я не поверила своему счастью. На пределе возможностей доплыла до узкой кромки берега и рухнула на песок.
Ну, замечательно! Вот какой толк от охранных заклинаний и личного извозчика, если жизни может стоить любая безобидная поездка? Съездишь в поместье к красивому мужчине – огребешь. Это не могло быть случайностью или злым роком. Нет. Предупреждения кончились, вот и первое настоящее покушение.
Меня трясло от холода, намокшая одежда прилипала к телу. На глаза наворачивались слезы запоздалого страха. Я сидела на берегу и смотрела на безмятежную водную гладь, не зная, куда деваться. Возвращаться в замок или спрятаться где угодно, только бы никогда не появляться там, где меня могут убить?
Всё-таки я встала и пошла на ослабших ногах по берегу, ни на что конкретно не рассчитывая. Ущелье вилось узкой лентой, и наверх, к дороге, было невозможно подняться. Ну а когда вдалеке донеслись отголоски чьей-то перебранки, первым делом я решила, что чокнулась.
Не худшее завершение дня.
– А я тебе говорю: подсекай! – не унимался первый, визгливый. – А ты рот разинул, вот и прозевал!
– Сам и подсекал бы, коль умный такой, – ответил ему второй, будто бы прокуренный до основания.
– Да я б и подсек, но удочка у тебя.
Так, либо у меня очень уж яркие галлюцинации на фоне тяжелого потрясения, либо где-то поблизости обитают рыбаки. Невероятно, но за вторым поворотом показались лепестки костра. Я практически доползла до него и предстала перед двумя мужичками во всей мокрой красе. С волосами, налипшими на спину. С размазанной тушью. С синюшными губами и зубами, которые выбивали нервный ритм. Босоногая, потому что туфли слетели ещё в процессе падения и сейчас покоятся где-то на дне озера.
Мужички почесали в плешивых макушках – они вообще были какими-то одинаковыми: низкорослые, плюгавые, пухлощекие – и одновременно заговорили:
– Вы тут топиться вздумали?
– Не топитесь, пожалуйста. Рыбу спугнете.
Э-э-э. Согласна, причина достойная. Я плюхнулась рядом с костром, выставила озябшие руки над языками пламени. Судя по полупустому садку, лежащему рядом с рыбаками – здешняя рыба, в принципе, была пуганной.
– С чего мне топиться?
– Так это ж ущелье утопленников, – хмыкнул левый мужичок, а правый согласно закивал. – Ваши тут постоянно того…
– Жизнью кончают, – подсказал правый мужичок под радостное «вот-вот» левого.
Я клятвенно уверила, что жизнью кончать не собираюсь, наоборот, планирую существовать долго и счастливо, если не умру от воспаления легких. После этого мужички представились – честно, их имена попросту вылетели из моей головы, – накормили меня ухой и насильно залили внутрь самогона из фляги.
Ух! Скажем так, жить стало теплее и гора-а-аздо веселее. В какой-то момент сомнительных ночных посиделок меня даже подмывало пуститься в пляс, таким ядрёным оказался местный самогон.
Со слов моих новых знакомых, клёв здесь был хороший – чаще всего, – да и рыба крупная – обычно, – но сегодня рыбалка как-то не задалась. Неудивительно, вся рыба, наверное, сбежалась посмотреть на несостоявшуюся утопленницу в лице меня.
В общем, когда я немного отогрелась и захмелела, было решено собираться в путь. Трясущуюся меня довезли до города и высадили за квартал от дворца. Не говорить же добродушным людям, что перед ними местная неудачница, а по совместительству – личный пиар-агент принцессы Виктории.
– Спасибо вам, мальчики! – Я обняла обоих одновременно.
«Мальчики» довольно крякнули и долго ещё предлагали присоединиться к их рыбалке как-нибудь позже, когда я окончательно передумаю помирать.
Во дворце я очутилась ближе к рассвету, на последнем издыхании. Но вместо того, чтобы пойти в свою спальню (уснешь тут, когда кругом отрава и враги), направилась к принцессе. Без стука вломилась в её покои. Не горел свет, и звуков почти не было, разве что на кровати кто-то одновременно хрипел и захлебывался рыданиями.
– Вик, ты жива вообще? – Я осталась на пороге, готовая в любой момент свинтить.
– П-полина? – Голос принцессы надломился.
– Угу.
С кровати поднялось громадное чудовище, освещенное кровавым светом восходящего солнца. Прямо скажем, сейчас Виктория смотрелась устрашающе. Необъятная, ревущая, волосы всклочены. Достойная королева – такая в припадке бешенства способна переломить напополам обидчика.
– Полина? – повторила она и уставилась на меня с трепетом. – Ты ведь умерла…
– Разве? – Я непонимающе приподняла бровь.
– Ага.
– Если можно, я бы хотела поспорить с этим утверждением, а заодно воспользоваться твоей ванной комнатой.
Пока принцесса осмысливала сказанное, я заперлась изнутри на щеколду и устало привалилась к двери.
7.
Ванна заполнилась практически кипятком, и комнату укутало облако пара. Я лежала по подбородок в воде и слушала, как Виктория ломится в дверь. Вначале она аккуратно стучалась, но после того, как я попросила успокоиться, взревела медведицей и принялась молотить кулаками по створке.
– Отвечай! – вопила она за стенкой. – Что произошло?! Ты издеваешься?! Немедленно выходи!
Я была бы рада ей ответить, но для начала хотела прийти в чувство, потому что легкие сковало морозом, а перед глазами отплясывали огни. Мне было холодно, и даже горячая ванна не помогла отогреться. Казалось, что все мировые льды перекочевали в мою грудную клетку.
Бум!
Дверь повалилась на белоснежный ковёр, и принцесса с видом победительницы прошла в ванную. Матушки, сколько ж в ней силы. Мне захотелось погрузиться под воду с головой, только бы не быть сметенной этой мощью. Виктория нависла надо мной зеленым памятником футуризма и ласково так прорычала:
– Рассказывай немедленно, или я за себя не отвечаю.
Путей отступления у меня не имелось, потому пришлось поведать всё максимально коротко и логично, чтобы в моей честности не возникло сомнений. Принцесса примостилась на край ванной, взгляд её потускнел, а рот приоткрылся от удивления, стоило мне обмолвиться о неудачном утоплении и совместной попойке с мужичками в ущелье.
– Какой кошмар, сколько ты натерпелась. Прикажу найти тех рыбаков и по достоинству наградить за всё, – сказала она.
– Было бы замечательно. Короче говоря, я убедилась, что Демьян на меня не покушался.
– А кто? – глупо спросила Виктория.
– Не знаю. – Я вспомнила предостережение господина долины Роз, но не стала рассказывать про королевский совет. – Вик, я думала уехать на время в Россию, продолжила бы работать с тобой оттуда.
Принцесса нахохлилась.
– Королевская стража почему-то не пытается найти реального убийцу, а поэтому тебе лучше оставаться в своем мире. Понимаю. Но… мы с тобой подружились, и мне не хочется тебя отпускать. От меня все чего-то требуют, юлят, пытаются подлизаться. А ты не только подбодрить умеешь, но и вразумить, если придется.
Щеки её налились стыдливым румянцем. Видимо, признание далось нелегко и смутило саму принцессу. Пришлось подтвердить, что мне дружба с Викторией тоже приносит исключительно позитив (не считая моментов, когда она выносит собой двери). В ту секунду, когда мы окончательно расчувствовались и едва ли не принялись заливать друг друга горячими слезами, за стеной донесся истошный вопль. Следом в дверном проеме проплыло желеобразное существо.
Вашу ж мать!
– Прости, мне надо укокошить-таки этого крикливого мерзавца.
– Глосс вернулся?
Кивнув, я укуталась в необъятный халат принцессы и решительным шагом дошла до желатинового чудовища, чтобы разобраться с ним раз и навсегда. Оно колыхалось, залитое рассветными лучами, кроваво-красное словно клубничное желе.
Всё, пора разобраться, как выпроводить чудовище из дворца.
Я коснулась его кончиками пальцев, но этого хватило, чтобы глосс радостно взвизгнул и принялся заползать в моё тело. Невидимые щупальца обвили руки и ноги, протолкнулись в горло. Нечто чужеродное заполнило меня, стало моим продолжением. Я моргнула, но мир поплыл, краски смылись, и вместо них появилась чернота.
А затем – кадры из жизни, которая никогда не принадлежала мне.
…Мимо проходит та, которую я должен охранять. Вначале я вижу туфли на высоченном каблуке. Перевожу взгляд на щиколотки, скольжу по длинным ногам. А ничего так, даром, что иномирянка. Бедра прикрыты юбкой, но фантазии хватает, чтобы представить, что конкретно находится под ней. Худощавая какая. Светловолосая, низкорослая. Мой любимый типаж. Она смотрит на меня, и в её глазах отражается легкое недоумение. Ей неприятен мой взгляд, она старается поскорее скрыться в своей белоснежной спальне.
Хочется подняться и ворваться к ней, чтобы сорвать с неё все бесполезные тряпки и доказать: я – мужчина, а не сторожевая собака. Не для того я шел в королевское управление, чтобы сейчас куковать в коридоре. Не для того обучался магическому искусству и бою на мечах.
К бесам эту работу! Я всё выскажу хранителю покоя перед тем, как уволиться, а затем вернусь к этой куколке совсем в другом статусе. Она поймет, что на меня надо смотреть исключительно с обожанием…
Глосс вывалился наружу, и я долго пыталась отдышаться, скрутившись пополам. К горлу подкатывала тошнота. Меня не пугало то, что существо поделилось со мной воспоминаниями. Не пугало то, как легко чужие мысли переплелись с моими собственными.
А вот осознание того, что глоссом оказался убитый стражник, испугало нешуточно.
8.
В багрянце комнаты воспоминания наливались особыми красками. Чужие фантазии вросли в меня настолько, что стали осязаемыми. Даже внутренний голос приобрел интонации погибшего парня. За спиной топталась взволнованная Виктория, безостановочно вопрошая:
– Он что-то показал тебе? Да? Что-то показал? Всё нормально, тебе не больно?
Но я не обращала на неё никакого внимания, полностью увлеченная субстанцией, что зависла напротив меня и трагично молчала, словно ожидая вердикта.
– Ты хочешь отмщения? – хрипло вопросила я. – Покажи мне всё, и я найду тех, кто тебя убил.
Глосс издал вопль облегчения, а вот Виктория неодобрительно цокнула языком.
– Ты б не разбрасывалась такими обещаниями.
– Вик, ты не понимаешь. Это мой охранник. Тот, которого зверски убили и запихнули в шкаф. При жизни он, конечно, был неприятным типчиком, – мне вспомнились сальные мыслишки стражника, – но этот человек погиб из-за меня. Я обязана ему помочь.
Кажется, глоссу характеристика не понравилась, потому что новый вопль был скорее возмущенным. Замечательно, теперь я ориентируюсь в том, как конкретно орет холодец. Нет, одернула себя. Не холодец, а человек, который совсем недавно жил, о чем-то мечтал и не планировал умирать.
– Как ты найдешь убийц, если за тобой самой охотятся? – напомнила принцесса, задернув шторы и погрузив комнату в пепельный мрак. – Эти люди подставили Демьяна и едва не угробили тебя, а ты всё мечтаешь с кем-то расквитаться.
Пришлось признать её правоту. Мы грустно помолчали, а потом глосс тоненько вскрикнул и поплыл вперед, просочившись сквозь входную дверь. Затем вернулся обратно, взвизгнув повторно, и опять растворился за дверью.
– Кажется, он куда-то нас зовет, – додумалась я.
Виктория, которая глосса вообще не видела, лишь пожала плечами, но согласилась составить мне компанию. Вдвоем красться по молчаливым коридорам дворца, холодным, лишенным света, было не так жутко. Мы дергались на шорохи и скрипы половиц, но мужественно брели туда, куда вел глосс. Он спустился на первый этаж, сворачивал в закоулки, петлял и, наконец, оказался в вечнозеленой оранжерее. Там, среди экзотических растений, глосс на мгновение растерялся, словно пытался вспомнить, куда деться дальше.
Журчал фонтан, внутри круглой чаши которого плавали золотые рыбки. Сладкий аромат заморских фруктов щекотал ноздри. На одном кусте распускались алые бутоны, чем-то похожие на маковые цветы, но размером с две человеческие головы (или одну голову принцессы).
Глосс оказался у северной стены и вошел внутрь. Любопытно, а нам-то куда деваться? Я потрогала кладку – впустую. Простучала камень – по звуку ничего особенного, но, честное слово, не представляю, чего вообще ожидала услышать. Наверное, ответ по ту сторону: «Занято!»
– Думаешь, здесь что-то есть? – взволнованно спросила Виктория, озираясь.
– Скорее всего. Либо глосс решил так оригинально слинять от нас.
Повинуясь внезапному порыву, я потянула вниз настенный светильник. Чудо, но он поддался! Стена со скрипом разъехалась, обнажая темный тоннель, такой узкий, что вдвоем не разойдешься.
– Кажется, малютка-глосс успел хорошенько погулять по тайным комнатам дворца, – хихикнула принцесса, зажигая факел (мне казалось, что он стоял больше для красоты, но функцию исполнил исправно).
– Как бы нас тут не замуровали, – мрачно добавила я.
Это были настоящие катакомбы. Мы продвигались вперед, куда-то поворачивали, шли бесконечно долго, а глосс направлял нас то влево, то вправо, то путался сам и возвращался назад. По узеньким лестницам, по таинственным ходам. Ни я, ни Виктория не произнесли и слова, потому что боялись быть обнаруженными.
Глосс остановился в нише, коих здесь было много, но дальше не пошел. Я первой приметила щель, сквозь ту хорошо просматривались незнакомые мне покои. По правую руку – письменный стол. По левую – дверь, ведущая в спальню (для неё имелась своя щель). Виктория отпихнула меня и тоже посмотрела на кабинет.
– Так это ж комната хранителя покоя. Всегда мечтала посмотреть за тем, как он переодевается из кольчужных одеяний в домашний халат, – присвистнула она. – Стоять! – возмутилась полушепотом. – Если в каждой комнате есть такие дыры, то и за тобой могли следить? И за мной?!
– Да-да. Смирись, что кто угодно мог посмотреть на твои подштанники.
– Нормальные у меня подштанники, – оскорбилась принцесса, натянув пижамные штаны до пупка. – Ладно, допустим, мы обнаружили эту щель. Но дальше-то что делать?.. Ты предлагаешь нам здесь поселиться в надежде на какие-нибудь сплетни?
Виктории не хватало места в тесном лазе, она вся съежилась, втянула голову в плечи, но всё равно выпирала из ниши и вертелась то так, то этак.
– Нет, я поселюсь здесь одна, потому что…
– Постой, – шепнула принцесса, зажав мне ладонью рот. – Кто-то идет.
Отпихивая друг друга, мы уставились в щелочку на дверь в комнату. Та открылась, впустив внутрь хозяина покоев с незнакомым мне человеком.
– Присаживайтесь. – Хранитель покоя величественно кивнул на стул. – Надеюсь, вы с хорошими новостями?
– Тело иномирянки не найдено, хотя мы обыскали всю округу. Извозчик успел выплыть. Он доставлен в больницу, а вот про Иванову неизвестно ничего. Есть вероятность, что она могла спастись и уйти, но прибой смыл следы с песка. Впрочем, даже если и так – куда бы она делась? В любом случае, вышла бы на дорогу, где была бы обнаружена нами.
Ой, как приятно, за мою жизнь всерьез волнуются, ищут вон, берег обошли, следы осмотрели.
– Ну и замечательно. Организуем этой…, – он дал мне емкое определение, которое можно было бы расшифровать как «заноза в заднице, периодически занимающаяся плотскими утехами со всеми подряд», – пышные похороны.
Мы с Викторией переглянулись и одновременно приникли к стене ушами, чтобы лучше расслышать сказанное.
9.
Хранитель покоя королевского двора вальяжно откинулся в кресле и усмехнулся каким-то своим, без сомнения, пакостным мыслишкам. Его компаньон закурил, и по кабинету поплыл сизый дымок.
– Принцесса уже оповещена о смерти подружки, осталось устроить траурную церемонию с пустым гробом, – заулыбался хранитель. – Простимся с гостьей из России до приезда Августа. Придется признать собственную несостоятельность: ах, на неё неоднократно покушались, но я оказался бессилен защитить гостью. Надеюсь, король простит своего преданного помощника.
Его тон наполнился немыслимой скорбью, и мне стало зябко от несоответствия сочувствующего голоса и замыслов его обладателя.
– Август – это твой брат? – шепнула я одними губами, и Виктория сосредоточенно кивнула.
Глосс тягостно вздохнул по мою правую руку, мол, в каких условиях приходится обитать достопочтенным призракам. Повсюду обманщики и кровавые заговоры.
– Дело за малым. Покончите с нашим доносчиком. Неизвестно, в каких конкретно связях он состоял с девчонкой или королем – а потому не будем оттягивать неизбежное. Думаю, вам будет проще провернуть его кончину, чем кому-либо другому.
Незнакомый мне человек довольно хмыкнул и выпустил в потолок колечко дыма.
– Сейчас же прикажу своим людям разобраться с ним. Думаю использовать тот зарубежный яд, который моментально парализует дыхательную систему.
– Яд – слишком просто, – просмаковал хранитель. – Нет уж, гаденыш должен поплатиться за крысятничество. Не торопись с его убийством, иначе это может вызвать определенные подозрения. Давай-ка выждем немного времени. Допустим, ему сообщили о гибели россиянки – и с горя он вздернулся. Пусть подергается в петле. Чем не трагичная история любви?
У меня внутри похолодело. О ком конкретно речь? Демьян или Дим? Без сомнений, кто-то из них. За всё время я успела сдружиться всего с двумя мужчинами, каждый в теории мог иметь со мной особые отношения. Виктория, кажется, думала примерно о том же, потому что на её лбу залегла глубочайшая морщина.
К сожалению, больше ничего любопытного мы не услышали. Человек обсудил что-то касательно «его людей», которым нужно заплатить за информацию, хранитель пообещал столько денег, сколько потребуется. Затем человек выразил опасения, что короля может смутить одновременная смерть и «надоедливой россиянки», и этого самого «гаденыша», которого они характеризовали крепким словечком. На что хранитель пообещал придумать красочную историю для общественности.
У меня вспотела спина от ожидания какой-нибудь фразы, которая дала бы разгадку: кого конкретно спасать. Виктория закусила губу с такой силой, что струйкой по подбородку стекала кровь. Томящийся за нашими спинами глосс помалкивал. Воздух потяжелел, и ощутимо запахло подступающей катастрофой.
Потом человек ушел, а хранитель покоя засел за бумагами. Мы выскочили в оранжерею, ошарашенные донельзя.
– Какая же морда знакомая, – произнесла принцесса, жмурясь. – Не могу вспомнить.
– Демьян или Дим? Надо защитить их, – бормотала я, плюхнувшись на пол и уперев руки в затылок. – Или кто-то ещё? Черт, о ком они говорили?
– Тебе нельзя оставаться в замке, – внезапно сказала Виктория и схватила меня за рукав. – Наше преимущество только в том, что тебя считают мертвой. Мы придумаем, как их спасти. Надо убираться.
– Куда? Давно рассвело, повсюду слуги.
Во взгляде Виктории появился неподдельный испуг.
– А если попросить глосса помочь? – зашептала она. – Спроси его, возможно, есть другой выход из замка?
Спрашивать не пришлось, субстанция коснулась меня – прошибло разрядом тока – и понеслась обратно в тоннель.
– Он указывает путь, – слабо улыбнулась я. – Кажется, я готова признаться мертвому охраннику в бесконечной любви.
– Всё не так плохо. Послушай, только додумалась, что мне нельзя с тобой: я слишком заметная, – она обвела себя зелеными ручищами. – Обещаю, что предупрежу Дима, а ты пока ищи выход. Встретимся на окраине города в трактире…
Я перебила принцессу на полуслове:
– При условии, что я сумею добраться до окраины в таком виде.
Тапочки и гигантский халат – не лучшая маскировочная одежда.
– Боги, я совсем не подумала об этом! – Виктория мелко затряслась. – Ладно, давай иначе. Спрячься в тоннеле, я скоро буду.
Она вернулась спустя десять минут, держа два платья, сложенных в чехол. Одно для меня: нежно-голубое, по колено, самое обычное и неприметное. К нему прилагалась шляпка с вуалью, чтобы прикрыть лицо, и лодочки на малюсеньком каблуке. Второе, по всей видимости, принцесса планировала напялить на свою ногу. Любую, на выбор, потому что на обе ноги оно не влезет при всем желании. Серое, узенькое, с высоким воротником, длиной по щиколотку, украшенное черными бусинами. Я скептически осмотрела Викторию, и та тоскливо ухмыльнулась.
– Отчаянные времена требуют отчаянных мер.
Настолько отчаянных, что надо наряжаться в миниатюрное платье?
– Хм, это фраза из моего мира, – дошло до меня. – Кажется, перевод с латыни.
– Сомневаюсь, – покачала головой принцесса. – Её произносил величайший военный стратег Иссы несколько столетий назад.
– А латынь изобрели чуть давнее, чем несколько веков назад, так что ваш стратег
– наглый ворюга, – азартно ответила я.
– В любом случае…
Не говоря больше ни слова, она выхватила из кармана пузырек с жидкостью болотного цвета, которую выхлебала залпом. Первую секунду ничего не происходило, а потом Викторию скрутило в долгой судороге. Она выгнулась, раскрыла рот в немом крике. С кожи сползала желтизна, лицо стремительно уменьшалось. Исчезла отечность. Мгновение, и гигантские штаны слетели с тонкой талии. Кольца посыпались с миниатюрных пальчиков на пол. С острых плечиков сползла пижамная рубашка.
Прошло не больше минуты, и передо мной предстало хрупкое создание. Невероятно симпатичное, оно скромно потупилось, осматривая себя. Тряхнуло густой копной русых волос, выставило вперед обе пятерни, точно пытаясь вспомнить, что руки принадлежат ей.
– Твою мать, Вика! На кой ты превращала себя в чудовище?! – Я поморгала, удостоверяясь, что передо мной не галлюцинация.
Глосс восхищенно присвистнул, правда, со стороны прозвучало омерзительно: будто наждачной бумагой по стеклу. Я поморщилась.
– Всё настолько плохо? – Виктория покраснела.
– Ага, всё настолько плохо, что наш друг не прочь замутить с тобой посмертно.
Она была обворожительно мила и так невинна, что не верилось, будто совсем недавно принцесса виртуозно харкала на светском ужине.
– Думаю, меня уже не вспомнят… такой. – Принцесса слабо улыбнулась. – Я боюсь оставлять тебя одну, поэтому идем вместе. Попроси глосса отвести нас наружу.
Этот путь оказался ещё длиннее и извилистее, но он привел нас к… городской канализации. Смердело так, что захотелось попрощаться со вчерашним обедом. Если зеленая принцесса и смотрелась бы тут гармонично (как жаба на болоте, хе-хе), то новоявленной красавице обстановка не шла. Это Викторию не смутило. Она прошла по узкому краю бетона, отделяющему нас от канав, полных испражнений. Спрыгнула на землю, насвистывая себе под нос. Чувствовалась её нервозность, и плечи были болезненно сведены.
Я двигалась за ней следом и отшатнулась, когда принцесса резко обернулась ко мне. Взгляд её выражал неприкрытую панику.
– Полин, я вспомнила того человека. – Голос был слаб и подрагивал. – Он – главный надзиратель в городской тюрьме. Кажется, речь шла не про Дима…
В глазах потемнело так резко, будто кто-то набросил на лицо непроницаемое покрывало. Мне понадобилось время, чтобы на дрожащих ногах дойти до земли, отдышаться и сказать:
– Стоило догадаться. Черт, я должна его спасти.
– Спасти? Смею напомнить, что это тюрьма, а не лечебница; тебя никто туда не пустит. – Принцесса вплела пальцы в волосы и начала раскачиваться из стороны в сторону.
