Текст книги "Небесные жены луговых мари"

Автор книги: Татьяна Толстая

мертвая светлана

света нигде никому не нужна. об этом мы проливали слезы спрятавшись в туалете. нет – это чудовищно. живую свету никто не любит и мертвая она оказывается неизвестно где. в какие подвалы и на какие задворки двойки поселяют высокую грустную девушку? в какие дупла каких гниловатых деревьев ее запихивают? ситуация непоправима. с мертвой светланой невозможна связь – она никогда не покажется не приснится – теряется навсегда. целуйте ей руки при жизни. посреди оживленной улицы засовывайте ей посильней – милиция вас не тронет. света – шерстяная ящерица, она необыкновенно легка – подбрасывается высоко. светлана – длинный-предлинный коричневый шарф – закружитесь с ним в зимнем танце. танцевать со светой танцевать и выключить электричество, касаться ее сквозь одежду, трогать смешную грудь, надавить коленом на точку L и лизнуть ее в губы! тащить на каток, налить водки, кружить до упаду, в горячих комнатах делать своей, утром гладить живот. почему выходит иначе? зачем тогда они вообще рождаются? зачем они покупают себе дешевые колечки и ходят как тени? мы умрем – и займемся судьбой светланы. ящерки – подождите еще немного. мы хотим исправить чью-то ошибку – мы готовы колдовать, обманывать и платить.

мертвая ирина

здравствуй ира – давно не виделись.. – так начинается разговор. ему бы не начинаться. ведь ира давно уже голубая весенняя лужа – а не человек. ранней весной мы думаем об ирине. мы толкаем ногой пластины льда. особенно хорошо представляется ирина если удастся промочить ноги. ирина – воздух. ирины нет. была. и пила коньяк – и показывала ноги – и давала целовать соски – и лазила в воду – и спала – и умирала утром. ирина плывет, это ваша женщина: целуйте – шепчите нежности. но коротко, коротко. зачем? – задаете оба вопрос. и отвечаете: незачем. ирина проходит сквозь пальцы. с живой ириной со временем вы перестаете здороваться. вы узнаете о смерти ирины и думаете: как же так – ведь мы же целовались? ничего. ничегошеньки. даже если вам сообщили что ира утонула или исчезла из ванной комнаты. ирина – мартовский воздух. что нам с ним делать – смотреть по календарю приближение апреля? ирина – сосулька: мы улыбаемся слабому запаху весны. ирочка пойми нас правильно – но потерять пуговицу или одолеть весеннюю простуду заметнее для души чем расстаться с тобой. для кого же тогда существует ирина? – не мешайте – упала пуговица – придется лезть под стол. (мы очень любим пуговицы, у нас их коллекция.)

мертвая оксана

белое яблоко рассеченное надвое – это и есть оксана. яблоки бывают разные – но оксана – с крепкий мужской кулак. поставьте перед собой только что разрезанную половину – всмотритесь в нее с внутренней стороны – и перед вами пройдет вся жизнь оксаны и вся ее смерть. до чего же любит оксана мужскую любовь. можно с ума сойти если начать описывать все ее хулиганства. оксане выпить бутылку водки в десять минут или вычерпать ложкой двухлитровую банку меда или расколоть о колено арбуз, съесть и пойти купаться или отдаться семерым рабочим строящим дом соседу – всё это за ради бога. оксана – развратница? да ладно – оставьте такие слова при себе. если надо заклясть землю телом женщины – выбирают оксану, если надо топтать виноград на вино – оксана первая прыгает в чан – и она единственная делает это нагишом – остальные участницы просто подворачивают юбки. городская оксана наклоняется несколько раз за рабочий день, а если у океаны нет такой возможности – ругается и ерзает на стуле. у оксаны зад покрыт поцелуями. а у кого он не покрыт? верно – но верьте – поцелуй туда был для оксаны раньше поцелуя в губы. и она любит черную одежду. зачем мне одежда? – говорит океана. – но ведь не голой ходить. яблоки падают с августа по октябрь. оксана не думает о смерти – а смерть не думает о ней. просто однажды последняя спохватывается что забыла о первой – и касается; и оксана рассыпается семенами красного паслена.

(удивительнее всего что ксения не имеет с оксаной ничего общего)

мертвая олеся

с олесей мы давно знакомы. мы помним ее подростком – в огромной тельняшке, за складками которой две спички-груди. олесю красавицей не назовешь – и это здорово: вся она милая свежая – излишняя красота убавила бы это ощущение. олеся – щавелевый лист облитый водой из колонки. мы всегда ей любовались – но вот у олеси случается первый сексуальный опыт – и она кувыркнувшись в воздухе опускается на руки ботинками вверх. очевидно ей крепко понравилось. по городу бегают слухи: боже мой – олеся развратничает. гуляет со студентами, хочет веселья. мы встречаем олесю все реже – у нее впятеро увеличивается грудь, которую теперь так и хочется назвать титьками. олеся раздается в бедрах и направо-налево употребляет глагол futuere в русском эквиваленте. это мое любимое слово.. – смеется олеся. – оно очень сладенькое. стоп друзья. еще немного – и вы чего доброго осудите нашу олесю. не смейте этого делать. олеся – удивительная женщина – у нее хорошая душа. мы гуляли с ней раньше и гуляем сейчас по стареньким улицам, мы сидим в городских садах, улыбаемся, курим. мы с олесей – друзья не разлей вода, дарим друг другу подарки. мы ходим в бывший трактир ‘китай’, глядим в глаза и хохочем. если нам хочется расплакаться и обняться – и в этом себе не отказываем; целуемся – гладим по головам. такая только олеся: что бы о ней ни говорили и как бы ни блестели ее глаза вы готовы позвать ее в жены на любом этапе своей и олесиной жизни. олеся почти что ангел. и в первую брачную ночь вы легко восстановите олесину девственность прикоснувшись к вагине стеблями сон-травы. вы проведете этим же пучком от олесиного живота к горлу – изо рта у олеси вылетит белое облачко и исчезнет пройдя сквозь потолок – это выйдет все то что проглотила олеся от других мужчин. олеся всегда невеста – рассыпала волосы по подушке – вы смотрите на ее ключицы со слезами нежности. месяц олеси – апрель. цвет – дымчато-серый. у олеси серые глаза. она умирает от несчастного случая этим же самым апрелем. под олесин гроб мы подставляем правое плечо.

мертвая софья

заниматься любовью с софьей – все равно что делать это с огородным пугалом: очень высок травматизм. развеселившееся пугало (не софья) так вас отделает, что вы поднявшись на ноги похромаете в больницу, если по дороге не умрете от потери крови. сонечка тоже может искалечить. она – настоящий оборотень. с виду как мышка (только грудь велика) – а вот поцелуйте-ка в губы – вспыхнет лиловый свет, начнется черная клоунада. соня и есть черный клоун. прежде всего достанет шприц, чем-то себя уколет; после завяжет глаза черной тряпкой, с треском отбросит юбочку, понесет околесицу. вы поцеловали софью в квартире – лучше выбегите на балкон. скоро она явится в комнату с балконом, по-прежнему слепая, с огромным накладным фаллосом, станет шарить в углах и упадет и разобьет себе нос. соня высвободит глаза; увидев вас на балконе жалобно разревется. а как только откроет балконную дверь – скажите ей фразу ‘черепаховый очешник’ – и соня уснет. тащите ее в кровать, отстегните фаллос, приготовьте чай с клюквой. клюквой поите когда проснется и радуйтесь что легко отделались. будет именно так если только вы одарите соню поцелуем длиннее восьми секунд. целуйте короче – и все пройдет обычно. удовлетворенная софья примется петь песни и делать вам массаж, никогда ничего не вкладывайте софье в рот – рискуете лишиться: не потому что соня извращенная людоедка – а просто может ее посетить навязчивое желание сжать зубы. соня из барышень тополя – самая маленькая ростом. грудь у нее огромна – соски коричнево-черные – торчат как большие пальцы; софья в толстых очках – она красивая – только вот волосы очень жесткие; если коротко остричь – голова превратится в шар. искренне скажем: лучше всего сонечке подошла бы лысин. с соней интересно остаться на ночь в главном здании университета, а как сторож заснет – целовать ее долго-долго, а потом убежать в темные лестницы на верхние этажи. не забыть бы с собой коробочку с кокаином. софья учится на математика и достигает в этой науке больших успехов, ездит на семинары за границу. если софья забеременеет – у нее родится лангуст. по дороге на кладбище софья несколько раз садится в гробу и громко спрашивает: ну что, коллеги? гроб ставят на землю и процессия разбегается. десять первых ночей софья кричит из земли угрожающим басом о том что ей хочется в туалет.

мертвая наталья

наташа – оторвите ноги своим родителям. разве можно так называть девочек? но мы спасем ваше имя – мы искали выход и нашли. наташа – улитка – мы накрываем ее ладонью, и угловатый шмель и золотоглазка и дафния – от радости мы курим табак, сидим на тропинке взобравшись на холм наполовину. мы болеем, наташа, но думаем о лете – об удивительном летнем открытии касательно вашего имени: маленькие ползуны и летуны носят его на лапках – и плывуны – и земляные жители – если только они размером не больше ногтя. тем летом мы размышляли как же нам с вами быть? – и подумали о добром микробе живущем у нас в пробирке (пробирку с наташей мы зажимаем в штатив). наташин исконный язык – жужжание; наташа ползает, сидит на коленях. мы приглашаем наташу на велосипедную прогулку и красим ее велосипед золотой охрой. мы едем – а спицы жужжат – и наташа смеется – что есть силы несется под гору. на вершинах холмов под ясенями мы делаем остановки: мы кормим наташу сыром, наливаем из фляжки аперитив. мы берем наташу в траве – и она визжит и щекотится – мы ее пичкаем и целуем смеющийся рот – почти всегда получается в зубы. мы просим ее сквернословить – и она краснеет и сквернословит уморительно тонким голосом. иногда мы кричим ‘стой’ в умчавшуюся вперед полосатую наташину спину, подъезжаем, вынимаем из штанов колотушку, предлагаем наташе открыть рот. с ума сошел? – говорит наташа – потом просит дать отдышаться – потом опускается на колени – а ветер дует и жуки жужжат. у наташи маленькая грудь и короткие волосы. короткие или дурацкие. развратить наташу невозможно – улитка-янтарка светлее нас всех, мы хороним наташу в спичечной коробке и от рыданий потом зашиваем грудь. слезы по наташе – кислота – и на щеках останутся следы. с оранжевокоричневыми бороздами хоронившие наташу. поэтому и получается что наташ мы охотно берем в жены. но чтобы так назвать дочь! наташа полосатая, пестрая, на велосипед оставшийся после наташи мы молимся каждое утро.

мертвая анна

гусиной травы – молчун-травы – травы без вкуса и запаха – я соберу для вас, анна. вы выпьете – и смерть согласится со мной – и молча уйдет. спасибо! кастрюлька будет греметь в кастрюльке. я остужу отвар, процежу его через сито. вы выпьете анна всё – а остатками протрете себе глаза. смотрите как хорошо. и мы будем ехать из уржума в лузу ради радости декабря – ради вина на снегу – ради зеркал и кроватей в неизвестных миру гостиницах. все кто угодно но только не анна.. – буду кричать и толкать лицо в горсти теплого снега. анна – как вам это нравится? в имени анны столько жизни что хватит на всех углокрыльниц и бражников из коллекции доктора рыбина. они хлопают крыльями – а я смотрю и глотаю пуговицы – так я люблю вас, анна. я шью вам желтое платье. в гусиной траве нет защиты от смерти – в гусиной траве есть я. выпейте милая. анна умирает прямо перед новым годом. в конце декабря – месяца чудес. гроб с телом анны ставится справа от елки.

мертвая елена

чем удивительна елена – тем что находится рядом всегда. елена – в настоящем времени – в жизни каждого. елена – вода которую все мы пьем. елена – голубь, только изящный, не как эти сизые паскуды. елена – хлеб – чуть-чуть без соли; белая как льняной холст – без аптекарской белизны. физическая близость с еленой лишена памяти – словно пить воду: легко и спокойно – и ничего не останется после. кое-кто упрекает елену в рыхлости. да – если вы любите перец с коньяком и слушать как ноют любовные раны, если любовь для вас – поедание электрических лампочек или супа из скрепок и пружин – лена оставит вас неудовлетворенным. елена – врачевательница: лечит белой простынью и водой. она сама часть мирового запаса пресной воды, наполняет любые емкости. смерть лены противоестественна – и это понятно смерти. ни миру ни антимиру невозможно видеть как лена болеет, умирает, как елене заказывают гроб; земля отказывает ей в могиле – если закопать лену в грунт, случится возмущение земли от которого никому не поздоровится. поэтому елену которой пора умереть просто заменяют на с аквариум – с чистой водой, с голубыми рыбками.

мертвая агата

агата агата агата – звонит телефон: я уверен – это она. об агате трудно не говорить стихами, напросившись на воздушный шар. прыгать на батуте, бежать на ходулях, тащить друзей в зоосад и цирк, кувыркаться под гору – примерно этим становится агата в наших поступках. агата – чуть ли не призрак, слишком большое спасибо любви – больше человеческого сердца, легкие не справляются когда в мыслях – агата. из-за агаты лично я дважды бросал университет и брал псевдоним радован радошевич. агата – радость, она играет на гобое по дороге из перемышля в люблин, спит на панцирных койках, залезает под душ. агата у парикмахера – агата в еврейском театре – агата на улице товаровой – в подземном переходе – чистит зубы зубным порошком. агата прикосновениями чинит часы. агаты живут в пределах: витебск – минск – киев – львов – краков – вроцлав – кошалин – гданьск – клайпеда – рига – полоцк. и в лодзи – и в бресте – и в самой варшаве. радость: огромная буква ‘а’: мы рассекаем ее ладонью; агатой можно умыться, возить по городу в автомобиле, агату полюбят любые родители, агата полупрозрачная, желтая; сутулая девушка с сумкой через плечо до колен. агата заходит на почту – ее пропускают без очереди, бесплатно звонит и ездит на всех видах транспорта где ей уступают место. да что там – в любых магазинах агате дают всё что она попросит, пускают смотреть голландских чудовищ, сажают на карусели. смерть агаты – публичное зрелище: праздник как день всех святых. агата лежит на двух стойках – а смерть в шляпе фокусника раздувает агату на звуки и бросает их в небо как поющие конфетти. бесподобно: над головами – рой цветных голосов – фантастические аккорды. среди зрителей в толпе самые счастливые – студенты консерватории. дети кричат, взрослые аплодируют, оркестр – бум-бум бум-бум, зажигаются фейерверки, трамваи будут ходить до двух.

мертвая юлия

юлия – красное длинное платье длинные ноги и длинный нос. юлия – длинные светлые волосы – наэлектризованные, мягкие, легко волнистые. юлия – длинная шея, яркая губная помада, ухоженные руки, духи. и она выше нас на голову и смотрит на мир насмешливо. у юлии небольшая тугая грудь и тонкие бретельки, у юлии на шее белое золото-змейка, длинные серьги с прозрачными камнями, красные туфли. юлия никого не слушается. только нас. мы берем юлию за руку и ночью выводим в поле на перекресток. это июль. огромные звезды. где-то совсем внизу разбившаяся в пойме река. мы говорим юлии снять платье и трусики и покормить перекресток хлебом. мы велим юлии лечь на спину пиздой на север и раскинуть ноги как можно шире. мы садимся на землю в двух метрах от юлиных колен и между собой и юлией втыкаем в землю свечку. зажигаем. всё. и так мы сидим и любуемся юлией и миром. с лежащей юлией мы говорим о ветре. это ради ветра юля раскинула ноги и красное платье положила в дорожную пыль. мы отдаем ее ветру – чтобы юле полнее жилось на земле. юлия нам как сестра. нам все про нее известно. свечка прогорит через десять минут и коснувшись земли потухнет. тогда мы протянем юлии руку, сунем в карман ее трусики, платье повесим себе на плечо. мы будем еще идти по дороге через поле, теплая от ветра юлия будет молчать и улыбаться. иногда мы будем брать ее за руку, иногда сажать себе на шею. на такой же полевой дороге – а может быть и на этой – нас ожидает смерть. мы встретимся и поздороваемся все трое. мы обещали юлии умереть вместе с ней. и умрем – но не скоро. мы удалимся от домов и пойдем. в нашем кармане будут юлины трусики, красное платье со следами земли – на плече. юля будет высокая – голая – может быть только наденет туфли ведь на дороге темно. смерть будет птица-коростель и поприветствует нас криком.

кукмор
2004

пгт – рц    на   северо-западе

рт – 115 км на северо-восток

от    казани    –   граница    с

кировской    областью  –  жд

станция         на         участке

‘шемордан       –       вятские

поляны’ – 17 тыс. жителей —

кукморский            валяльно-

войлочный      комбинат     —

кукморская               меховая

фабрика      –      кукморский

металлопосуды             завод

 
кукмор – поселок большой
красивый и сильный
кукмор – поселок свежий
любвеобильный
кукмор – подумаем мы
и улыбнемся ртами
сыпется крупный снег
над нашими головами
 
 
в кукморе в основном
изумрудные люди
в кукморе моря нет
и не будет
есть почему-то горы
и ленин и флаг
и столовая под горами
поезд промчится и свистнет
и мы улыбнемся ртами
 
 
видели старый дом
с вазонами над головою
все изумрудные наш
кукмор зовут кукмарою
лисицы и лисенята
весь виноград сожрали
мы их поймаем в горах
мы здесь жили всегда
а вовсе не приезжали
 
 
в гостинице на этаже
у железной дороги
с графином и табаком
.      .      .      .      .
 
 
мы выходили толкали
дверь попадали наружу
через дорогу видели
все что нам было нужно
столовую и магазин
аптеку с зеленым чаем
ветер чугун пути
мы гуляем
сначала под гору вниз
до автостоянки
потом наверх где рынок
и мед без банки
на белой таблице кукмор
зачеркнут – спасти его
мы не успели
увидели бы скамейку
схватились б за сердце и сели
 
 
да что же это такое?
откуда здесь верховина?
это же зимний кукмор
а не зимняя буковина
однажды мы влезем выпить
с фэт-фрумосом
и горными королями
только бы разминуться
с румынскими патрулями
 
 
чем выше мы лезем
тем меньше под снегом солнца
кажется мы забрались
прямо к японцам
румыны поют и ждут нас
к праздничному обеду
поэтому пусть япония
будет в среду
 
 
сидим на горе поем
глядим на кукморский ветер
мы самые бесподобные
румыны на этом свете
есть у нас барабаны
и вэсиликэ-овечка
и много-много вина
орешники быстрая речка
 
 
и мы играем на флуерах
дрэгуцуле меа дрэгуцэ!
меня зовут радован
тебя зовут илинкуца
танцуем и плачем от острой
румынской радости-горя
за теми вон-вон путями
гусиный камыш и море
 
 
а в среду когда мы
снова сюда взберемся
достанем пакет креветок
качнем головой улыбнемся
решим что хоть мы и японцы
но этого есть не станем
нельзя же взять и сожрать
беззащитных японских тварей
.        .        .        .         .
 
 
сушим обувь лежим
не можем разговориться
знаем о близости
кукмора к румынской
(японской) границе
и стоило лазить вверх
вязнуть в сугробах мокнуть?
радиом на стене
можно щелкнуть
.     .     .     .     .
 
 
мы ходим сидим едим
смотрим в зеркало наши рожи
эти стихи про кукмор
напишем на рыбьей коже
отправим в москву в берлин
к новому году
купим у почты мадеру
и минеральную воду
.     .     .     .     .
 
 
(и в вятку отправим
и в волгоду
 
 
и в измир и в смирну)
 
 
(наши глаза темны
и на сердце мирно)
 

 
изумрудные – мусульмане
 
 
фэт-фрумос – чудесный герой
румынских сказок —
сын солнца – иногда
его зовут базилик
 
 
миленькая моя милая (румын.)
 

зачем ты уехала в Португалию?
2011

 
зачем ты уехала в Португалию?
оставила меня одного. ну да – по
работе – понятно. но лучше бы
было не ездить наверное. не
оставлять меня. ночью я вышел из
дома – и потерялся. где вот теперь
меня искать? я и сам не могу себя
найти, а тебе будет сделать это еще
сложнее. как теперь быть?
 

*

 
мы с друзьями меня искали. потом
с родителями. с дочерью – очень
долго искали и не нашли. а может
быть я в Португалии? куда я должен
был отправиться? – ну конечно
туда. поищи меня там, родная. а как
найдешь – сразу же мне скажи,
чтобы я успокоился, вот же я! —
иду по набережной навстречу тебе
и ускоряю шаг.
 

*

 
я скажу тебе как подойду о том что
со мной очень сложно – но ты
живешь. и я любуюсь тобой – ты
отважная моя девчонка! я возьму
тебя за руки – обмакнусь глазами в
твоих глазах. а потом мы с тобой
уйдем с улицы в номер
гостиницы – где ты со вчерашнего
дня развесила на плечиках свои
рубашки и платья, разденемся и
ляжем. надолго. на очень долго.
ведь так?
 

*

 
я хочу зацеловывать землю.
все время ее целовать. и говорить ей
спасибо – что я на ней – а не
внутри нее. и ты стоишь рядом.
столько нежности в мире – и вся
она очевидна мне и доступна.
скорая помощь с мигалкой несется.
там человек с до зелени бледным
лицом. от него страшно пахнет. на
улицах май. он пропал на несколько
суток – и сегодня его нашли. как
славно что я не так далеко как он —
всего лишь в Португалии. вместе с
тобой, утиная ты моя. в городе
виана-ду-каштелу, у моря. как
хорошо нам здесь. и везде хорошо.
не плачь! тебе нельзя волноваться.
даже из-за моей пропажи.
 

*

 
постiй постiй мiй козаче
твоя дiвчина плаче
 

*

 
тем более что я не
пропал – а пришел к тебе.