Текст книги "Королева цветов"
Автор книги: Татьяна Тронина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Татьяна Тронина
Королева цветов
Глава 1
Прыжок в бездну
Был конец сентября. Светило солнце, и дул пронзительный осенний ветер.
Вдоль набережной брели Галя, Соня и Вася Сидякин.
– Что-то холодно стало... – поежилась Соня.
– Ну да, не май месяц! – напомнил Сидякин. – Скоро навигацию закроют.
– Какую такую навигацию? – с удивлением спросила Соня.
– Эх ты, троечница! – хмыкнул Сидякин. – Навигация – это судоходство. То есть время, когда по реке теплоходы плавают...
– Сам ты троечник! – возмутилась Соня. – А кто у меня контрольную по алгебре на прошлой неделе списывал, а?..
– Не было такого! – с азартом воскликнул Сидякин. – Я просто ответы решил уточнить.
– Так я тебе и поверила! – закричала Соня. – Ты, Сидякин, два на два помножить не в состоянии...
– Не надоело вам отношения выяснять? – хмуро спросила Галя. – Послушайте, меня всего на час отпустили, а вы опять цапаетесь...
– Галка, ты же видишь, это не я, это он... – стала оправдываться Соня.
– Слушай, Галка, чего у тебя предки такие суровые? – вдруг с интересом спросил Вася. – Прямо жизни тебе никакой не дают! Я бы, например, с ума сошел, если бы ко мне на целый день гувернантку приставили...
– Это не ты бы с ума сошел, а гувернантка бы спятила, если бы целый день с тобой пообщалась, – фыркнула Соня.
Сидякин в ответ только сверкнул глазами, но снова заводить спор не решился. Галя была в их компании главная – Соня и Сидякин безоговорочно ей подчинялись.
Она шла посредине, спрятав руки в карманы куртки. Держать руки в карманах было дурным тоном – не раз повторяла ее гувернантка Варвара Аркадьевна Трубецкая, или попросту – Вава. Но сейчас Вавы рядом не было, а руки на холодном ветру успели замерзнуть...
– Не такие уж суровые у меня предки, – сказала мрачно Галя. – Просто их положение обязывает.
– Да мы понимаем... – сочувственно кивнула Соня, погладив свою подругу по плечу. – Вот если я, например, день в школе прогуляю, мне ничего за это не будет – ну, разве что мать денег на карманные расходы не даст, а если ты – то, пожалуй, в газете напечатают... Или вот Сидякин двойку по физике притащит – никто и не заметит! А вот ты...
Галя усмехнулась.
Она была высокого роста – по крайней мере выше Сони и Сидякина, со стройной спортивной фигурой – недаром с раннего детства Вава водила ее на занятия по плаванию, теннису и фигурному катанию. Волосы у Гали были черные, длинные, они закрывали половину спины. Глаза – светло-карие, с золотистыми искорками – смотрели на мир серьезно и строго, словно не ждали от жизни легких ответов. Одета она была по-спортивному – джинсы, кроссовки, короткая белая куртка. Вава неоднократно возмущалась: «Если бы не волосы, тебя бы давно за мальчишку приняли! Галочка, джинсы и кроссовки – это так неженственно!» – «Зато удобно», – возражала Галя. В некоторых вопросах ее было трудно переспорить.
– Половина четвертого! – вдруг спохватился Сидякин. – Ладно, я побежал...
– Беги-беги! – насмешливо бросила ему в спину Соня. – Тоже мне, кавалер – до дома обещал проводить...
– Сонька, не обижайся, в другой раз! – обернувшись, крикнул Сидякин. – Галка, до понедельника!
– Куда это он? – спросила Галя подругу.
– А ты не знаешь? Его Верочка Симакова пригласила к себе – у нее сегодня будет проездом дядя, капитан дальнего плавания.
– Ах, ну да, Василий же наш мечтает в мореходку поступить! – вспомнила Галя. – Слушай, Соня, а ты чего скуксилась?
Соня и вправду после ухода Сидякина как-то помрачнела. Она была светловолосой, с огромными серыми глазами, которые напоминали осеннее небо над головой, на щеках ее, когда Соня улыбалась, появлялись две ямочки. Сейчас эти ямочки куда-то исчезли...
– Сидякин – свинья, – неожиданно заявила она. – Какая-то Верочка ему дороже нашей компании.
– Не Верочка, а ее дядя! – напомнила Галя. – Он же с ним про мореходку может поговорить – как туда поступить, какие там требования и все такое... Слушай, Сонька, я все поняла!
– Что ты поняла?
– Ты Сидякина к Верочке ревнуешь!
– Я? Сидякина?.. Да что ты такое говоришь! – возмутилась Соня и покраснела. – С какой это стати я должна его ревновать?!
– Потому что он тебе нравится, – просто ответила Галя. – Ведь так?
– Ничего не так, ничего не так!.. – зачастила Соня. – Тебе просто кажется...
Они стояли на пешеходном мосту через реку. Рядом располагался большой цветочный павильон – над ним ярко горела неоновая вывеска, – у Гали даже в глазах зарябило. Она отвернулась к реке.
– Ой, гляди, теплоход идет! – сказала она, перебив Соню, которая на повышенных тонах пыталась доказать, что до Васи Сидякина ей никакого дела нет и только ненормальная его может ревновать к Верочке Симаковой, которая похожа на пингвина.
– Наверное, последний, – спохватилась Соня, так и не успев объяснить, почему Верочка похожа именно на пингвина. – Смотри, народу на нем сколько – наверное, праздник какой-нибудь справляют. Вон, пляшут!
– Точно! – сказала Галя. – Я бы, например, тоже не отказалась свой день рождения на прогулочном теплоходе отметить. Пригласила бы весь класс...
– И Верочку Симакову? – перебила ее Соня.
– Обязательно, – сурово сказала Галя. – Она хорошая девчонка и не виновата, что ты Сидякина к ней ревнуешь...
У Гали было повышенное чувство справедливости – она не раз попадала из-за него в неприятные ситуации, – вот и сейчас Соня рядом громко запыхтела, всем своим видом выражая обиду.
Пароход медленно проплывал под мостом, на котором стояли подруги. Они наклонились вниз и увидели, что на верхней палубе весело пляшут люди. Громко играла музыка... На нижней палубе никого не было – только какой-то мальчишка лет пяти бродил вдоль бортика, в красной нейлоновой куртке и в смешной оранжевой шляпке.
– Совсем о ребенке забыли... – с осуждением сказала Соня. – Они веселятся, а ему скучно. Да, так вот, Галка, – если на твоем дне рождения будет Верочка, то я тебе официально заявляю...
В этот момент порывом ветра с мальчишки сорвало шляпу, она оказалась далеко на корме, у самого края – там, где снизу бурлила вода. Недолго думая, мальчишка перелез бортик и пополз вниз, за шляпой.
– Упадет! – ахнула Соня, забыв о том, что только что говорила. – Галка, да что же это делается!
– Эй! – закричала Галя тем, кто был на верхней палубе, и изо всех сил стала размахивать руками. – Держите ребенка!
Но ее не слышали – только кто-то из пляшущей толпы помахал ей рукой в ответ. А малыш тем временем уже почти достал свою шляпу. Он схватил ее и попытался встать. Но этого не следовало делать – в следующий момент пароход качнулся, и ребенок полетел в холодную темную воду.
Соня беспомощно оглянулась – вокруг не было ни души, а там, на верхней палубе никто ничего не заметил. И самое ужасное – вдали показался второй теплоход, который шел вслед за первым. Через несколько минут он должен был проплыть над тем местом, куда упал ребенок...
– Галка, да что же это творится!
Соня повернулась к подруге и ахнула – та стояла уже на перилах моста. Внизу валялись куртка и кроссовки – Галя их сбросила за одну секунду.
– Службу спасения беги вызывать, – коротко бросила она. – Быстрее!
– Галка, не надо... – пролепетала Соня.
Но Галя уже ее не слышала, она прыгнула вниз – настоящий профессиональный прыжок, за который ее бы точно похвалили в спортивной секции.
...Вода была холодной, но холода Галя не ощутила. Она в несколько взмахов подплыла к тому месту, куда упал мальчишка, нырнула поглубже, и рука ее ухватилась за нейлоновую ткань его куртки. «Нашла!»
Держа мальчишку одной рукой, она другой стала грести к гранитному берегу. Мальчишка сначала молчал, а потом выплюнул воду и громко заревел.
– Реви, реви... – сквозь зубы прошептала Галя. – Будешь знать, как бортики перелазить...
Она подплыла к набережной – гранитная стена уходила высоко вверх, просто так и не выберешься. Ноги нащупали какую-то ступеньку – барахтаясь в воде, Галя встала на нее. Она стояла по колено в воде и крепко прижимала к себе ревущего мальчишку. Скоро должна была прибыть помощь – теперь все зависило от Соньки, которая, Галя надеялась, не растерялась в нужный момент.
А в это время мимо проплывал второй теплоход. На нем тоже были люди. Наверное, им удалось заметить эту сцену – они там, на палубе, стали что-то кричать. Галя повернулась, стараясь не упасть со скользкой ступеньки обратно в воду, и на миг ее глаза встретились с чьим-то внимательным, напряженным взглядом, который наблюдал за ней с теплохода. «Этого еще не хватало!» Она быстро отвернулась и сказала мальчишке:
– Все, не реви! Самое страшное осталось позади. Скоро нас вытащат...
– Ы-ы-ы! – заливался пацан. – А-а-а! Мама меня ругать будет...
– Конечно, будет, – лязгая зубами от холода, произнесла Галя. – Ты куда полез, а? Утонуть ведь мог!
– Так шапка упала...
– Да наплевать на шапку твою! Сейчас, между прочим, не май месяц! – вспомнила она слова Сидякина. – Тебя как зовут-то?
Только теперь она почувствовала, как отчаянно мерзнут ноги в воде.
– Сашка...
– Глупый ты, Сашка! – дрожа, пробормотала Галя, судорожно прижимая мальчишку к себе и стараясь его согреть. – Не стоила она, твоя шапка-шляпка, чтобы за ней прыгать. Знаешь песню – «Упала шляпа, не надо плакать...».
Темные волны плескались о гранитную стену, и от этого звука Гале стало жутко. «И как я прыгнуть-то решилась? Не понимаю...»
– Ну, кто у нас тут? – вдруг раздался сверху голос. Галя подняла голову и увидела, что к ней склонились люди в комбинезонах. Это приехала Служба спасения.
– Мы здесь! – отозвалась она.
– Стойте смирно, за вами сейчас спустятся...
– Мы и стоим... – пожала она плечами, чувствуя, как холод забирается внутрь, почти к самому сердцу. – Мы уже наплавались – да, Сашка?..
Через пару минут к ним спустились люди и осторожно, на специальных тросах подняли вверх. Тут, на мостовой, уже собралась небольшая толпа.
– Молодец девчонка! – сказал кто-то. – Не побоялась за братом прыгнуть!
– А разве это брат ее?
– Точно, брат! Разве стала бы она за чужим прыгать!
– Товарищи, товарищи, а что тут случилось? Кино, что ли, снимают?
– Ну да, какое кино! Это каскадершей надо быть, чтобы так с моста сигануть!
– Я вам и говорю – кино с каскадерами снимают, новый сериал...
– А название не слышали? Я бы посмотрел.
– Да какое кино! Вы тут хоть одну камеру видите?!
– Ну как же, вон и камеры!
Пока толпа шумела и волновалась, Галю с Сашкой затолкали в машину «Скорой помощи», закутали в теплые одеяла, дали горячего чая из термоса.
– Срочно в больницу, – сказал доктор в очках – вместе со Службой спасения приехали и врачи. – Возможно сильное переохлаждение...
– Не надо! – перепугалась Галя. – Я домой пойду... Вон моя подруга... Сонька, я здесь!
Галя увидела в толпе перепуганную, с зареванным лицом Соню – она пыталась пробиться к подруге сквозь толпу, прижимая к груди Галину куртку. А за Сонькой были видны журналисты с телекамерами – они пытались взять интервью у свидетелей. «Этого еще не хватало! – опять подумала Галя. – Нет, мне никак нельзя попадать в кадр! Папа с мамой мне голову оторвут!»
– Едем! – заволновалась она. – Ну, чего встали – нам срочно помощь нужна!
Журналисты с камерами были совсем близко.
– Телеканал «ТВ-5»... – кричал один, с микрофоном. – Пожалуйста, позвольте взять интервью у свидетелей происшествия... Есть тут свидетели?
– Есть! – отозвался старик в длинном коричневом плаще и большой хозяйственной сумкой, из которой торчал батон длинного хлеба. Журналисты моментально бросились к нему.
– Так вот... – радостно начал старик. – Как сейчас помню – в тысяча девятьсот шестьдесят третьем, когда я только вернулся с целины...
– Тьфу ты! – с досадой сказал тот, что был с микрофоном. – Толян, беги к «Скорой» – потерпевшие там, наверное... – И махнул рукой своему напарнику, который держал в руках камеру.
Галя съежилась и надвинула на лицо теплое одеяло.
«Да когда же мы отправимся, елки-палки?!»
В этот момент бригада врачей наконец закончила собираться, и заднюю дверь захлопнули перед самым носом пронырливых журналистов. Заурчал мотор, и «Скорая» сорвалась с места. Галя с облегчением вздохнула.
«Никогда не давай интервью газетчикам, – не раз повторял ей отец. – Не позволяй им себя фотографировать. Не делай поступков, которые могли бы привлечь к тебе внимание людей. Даже если тебе придется совершить что-нибудь хорошее – все равно не стоит это афишировать. Ты же знаешь, Галка, журналисты способны все переврать и поставить с ног на голову. Нашей семье лишнее внимание ни к чему!»
«Пап, а как же всякие звезды – шоу-бизнеса, например? О них же все время в газетах пишут – что они делают, с кем встречаются... Вот взять, например, мою любимую певицу Элизе...»
«Это другое. Звездам шоу-бизнеса нужна реклама – чтобы люди все время о них помнили, только о них и говорили... И потом, я не понимаю, чем тебе нравится эта Элизе? Весьма посредственная певица, с обычной внешностью... И имя у нее какое-то дурацкое...»
«Пап, ты не понимаешь!!! – отчаянно защищала свою обожаемую Элизе Галя. – Она замечательная! Послушай, может быть, тебе удастся взять у нее автограф для меня, а, пап?»
«И не подумаю! – сердился папа. – Ты уже взрослая девочка, тебе почти четырнадцать, а ты фанатеешь от какой-то певички!..»
Галя, вспомнив все это, вздохнула и закрыла глаза.
Конечно, ей здорово повезло, что журналисты не успели до нее добраться. Она совершила хороший поступок, когда спасла мальчишку, но благодарность и слава ей были не нужны.
А что скажут родители?..
Сонька, конечно, сразу же побежит к ней домой. «Анна Андреевна, Павел Платонович! Галка в речку с моста прыгнула, ее в больницу увезли!»
Вава грохнется в обморок – это точно. У нее слабые нервы. Папа стиснет зубы и скажет маме: «Анюта, все под контролем!» В трудных ситуациях он всегда так говорит. И они поедут к ней в больницу. Папа будет молчать, а мама будет время от времени прижимать пальцы к вискам и бормотать – «же дю трэ шагрэн...». Это по-французски значит – «я очень огорчена». Когда мама волнуется, она всегда начинает говорить на этом языке.
Сон вдруг напал на Галю, словно она до того не спала тысячу лет. Ей было жарко, несмотря на то что она недавно искупалась в холодной реке.
Она не слышала, как «Скорая» доехала до больницы, как ее на носилках внесли в приемный покой...
Глава 2
Дом напротив
Здесь, в нескольких десятках километров от Москвы, была ужасная скука. Галя не ожидала, что осенью за городом будет так скучно!
Во-первых, тишина. К тишине первое время она не могла привыкнуть – ей все казалось, что кто-то заткнул ей уши специальными затычками, которыми иногда пользуются пловцы во время тренировок, чтобы вода не заливалась в уши. Ни тебе шума машин, ни грохота отбойных молотков с соседней стройки, ни звуков тяжелого рока, который в городской квартире часто слушал их сосед с верхнего этажа...
Во-вторых, здесь они с Вавой были только вдвоем, и никого больше. Ни папы, ни мамы, ни друзей-знакомых... И дел тоже никаких – ну, разве что немного почитать учебники. Уроки Галя всегда делала легко и быстро – она не понимала, как некоторые люди могут угробить на это полдня. Вот Сонька – она над каким-нибудь упражнением по русскому могла страдать часа три... Галя справлялась за пятнадцать минут – но не потому, что торопилась. Просто ей с самого начала было все ясно – тут запятая, тут точка, это второе спряжение, а это изъявительное наклонение... Странно, что у Соньки так не получалось.
– Вава, я пойду погуляю? – крикнула Галя. Варвара Аркадьевна, ее гувернантка, сидела в соседней комнате и напряженно смотрела какое-то ток-шоу. В этом ток-шоу все рыдали, только непонятно почему, и Вава тоже подозрительно вздыхала.
– Да, деточка... Только не забудь надеть шарф и теплые носки!
– Уж как-нибудь не забуду...
Галя оделась и вышла наружу.
Было совсем не холодно, несмотря на то что стояла середина октября и почти все листья в саду опали, покрыв землю рыжим ковром. Светило яркое солнце, и небо над головой было синее-синее и прозрачное, словно его только что помыли стеклоочистителем.
Шурша опавшей листвой, Галя побрела между деревьев. Участок, на котором они жили с Вавой, был большим – гуляй, не хочу. Дом тоже был большим, двухэтажным, правда, на втором этаже никто не жил.
– Ну и скука... – сердито прошептала Галя. – Как на необитаемом острове, наверное.
Она дошла до самого дальнего конца участка, огороженного высоким кирпичным забором. Делать было совсем нечего, и поэтому Галя решила забраться на эту стену, пока Вава ее не видела. Что там, за кирпичной стеной?..
Цепляясь за неровные выступы, она полезла наверх.
– Эх, из меня вышел бы неплохой альпинист...
Подтянувшись в последний раз, она перекинула ноги на другую сторону стены и огляделась. Здесь тоже ничего интересного не было. Какой-то старый дом напротив, а дальше сплошной стеной – густой хвойный лес.
Соседний дом выглядел совсем заброшенным – наверное, хозяева давно его не посещали. А Галя так мечтала с кем-нибудь познакомиться!
Она вовсе не ожидала, что среди учебного года вдруг окажется тут, вдали от цивилизации, без друзей и родителей, с одной только Вавой.
А начиналось все так – она здорово простудилась, когда нырнула в Москву-реку за непоседливым мальчишкой. Воспаление легких – не шутка! – особенно если учесть, что Галя никогда и ничем не болела. Две недели она пролежала в больнице, а потом лечащий врач вызвал Галину маму и сказал:
– Ну-с, уважаемая Анна Андреевна, хочу сообщить вам следующее. Вашей дочери Гале удалось справиться с болезнью...
– Еще бы я не справилась! – с гордостью произнесла Галя, которая тоже присутствовала при этом разговоре. – Я всегда со всем справлялась...
– Галя, не перебивай взрослых! – строго сказала Анна Андреевна. – Тебя же учили, что это неприлично. Прошу вас, доктор, продолжайте...
– Так вот, Гале, хоть она практически здорова, необходимо еще некоторое время на восстановление, – продолжил доктор, ничуть не обидевшись. – Предлагаю на месяц отправить ее куда-нибудь в санаторий, за город, где свежий и чистый воздух. Для ее легких будет очень полезен хвойный лес.
– Санаторий? – с сомнением пробормотала мама. – Же не ву компран па... – (это значило – «я вас не понимаю»). – Только не это! В таких местах, как правило, дети предоставлены самим себе и за их воспитанием никто не следит. Никаких санаториев! Мы снимем дачу в хвойном лесу, и наша Галочка поживет там месяц. Ничего страшного не произойдет, если она немного пропустит школу! Тем более что в начале ноября будут каникулы.
– Что ж, – кивнул доктор. – Это тоже вариант.
И так Галя оказалась в этом месте, с Вавой – ведь родители были заняты работой и приезжали на эту дурацкую дачу только по выходным.
«Надо было поговорить с мамой насчет санатория... – уныло думала теперь Галя, сидя верхом на кирпичной стене. – Здесь же на сто километров вокруг ни одного человека моего возраста. С ума сойти можно!»
От нечего делать она снова принялась рассматривать дом напротив.
Он, как уже говорилось, производил впечатление совершенно заброшенного. Деревянный забор вокруг него покосился, ступеньки, ведущие на крыльцо, почти развалились, пыльные окна, наверное, почти не пропускали дневного света.
И в этот момент Гале показалось, что за одним из окон мелькнул огонек. Как будто кто-то прошел внутри дома со свечой. «Наверное, показалось», – подумала Галя, для убедительности поморгав глазами. Но огонек внезапно мелькнул вновь – теперь уже в обратном направлении.
Ошибиться было невозможно – в доме напротив кто-то жил. Только вот интересно, кто?
Галя перекинула ноги обратно и слезла к себе во двор.
Вава уже закончила смотреть свою передачу – по экрану бежали титры.
– Да, и не думала даже, что такое бывает... – задумчиво пробормотала гувернантка тому, что только что наблюдала по телевизору, а потом спохватилась. – Галочка, ты уже погуляла?
– Да, – сказала Галя. – Слушай, Вава, ты не в курсе, кто живет в соседнем доме, у леса?
Вава задумалась ненадолго, а потом изрекла:
– Никто. Мы, когда эту дачу снимали, узнали, что в округе никто не живет. Сюда лишь летом люди приезжают, а сейчас не сезон.
– Ты уверена? – с сомнением переспросила Галя.
– Вполне. Да, кстати – уже пора обедать... Помоги мне, пожалуйста, накрыть на стол.
Галя знала Варвару Аркадьевну больше десяти лет, с самого раннего детства. Тогда Галя еще не умела хорошо говорить и потому переиначила сложное имя своей гувернантки на Ваву. Вава – это гораздо проще! Скоро все стали так называть Варвару Аркадьевну, но она не обижалась. Поскольку своей семьи у Вавы не было, она очень привязалась к Гале и считала ее кем-то вроде своей внучки или племянницы...
Вава была из старинного дворянского рода, чем она очень гордилась, и потому знала все правила этикета. Поскольку она была гувернанткой, то учила всему этому Галю.
– С чего начинается сервировка стола? – спросила Вава, хлопоча на кухне. – Ты, Галя, как будущая хозяйка должна это запомнить... Во-первых, надо покрыть стол скатертью. Кушать на клеенке – это дурной тон! Во-вторых, надо расставить тарелки. За тарелками идут столовые приборы и стеклянная или хрустальная посуда для напитков. Сначала ставят тарелку для горячего блюда, на нее – тарелку для закусок. Справа от тарелки кладут нож, причем лезвием к тарелке! А слева – вилку.
– Это ж сколько посуды придется потом мыть! – скептически хмыкнула Галя. – Да еще и скатерть стирать... Знаешь, Вава, эти правила совсем для нашей жизни не годятся.
– Посуды получается совсем немного! – возразила Варвара Аркадьевна. – Кстати, ты до сих пор так и не научилась правильно есть суп.
«Начинается!» – с тоской подумала Галя. Тем временем Варвара Аркадьевна разлила суп по тарелкам.
– Вот, запоминай... Ложку держим всегда в правой руке – она лежит на среднем пальце, указательным придерживаем ее сбоку, а большим пальцем – сверху. Набираем в нее столько супу, чтобы он не капал с ложки обратно в тарелку. Ложку приближаем ко рту боком и, нагнув ее, переливаем суп в рот. Никогда не прихлебываем из нее! Если суп горячий, не охлаждаем его, помешивая ложкой в тарелке, просто ждем, пока он остынет. Доев суп, ложку оставляем в тарелке. Если в супе клецки, овощи и тому подобное, то разрезаем их ложкой...
Галя старательно пыталась следовать правилам, но почему-то у нее не всегда все получалось.
– Галочка, но это же так просто! – огорчалась Варвара Аркадьевна.
– Кому как! – сердито произносила Галя.
На второе был антрекот с макаронами.
– Итак, Галя, надеюсь, ты помнишь, что нож мы держим в правой руке, а вилку – в левой, – продолжила свою лекцию Варвара Аркадьевна. – Мясо и другую пищу режем ножом всегда в направлении к себе. Не нарезаем сразу много кусков, а отрезаем по кусочку, чтобы его тут же положить в рот. При еде полагается сидеть прямо, слегка наклоняя голову лишь в момент, когда подносишь вилку ко рту.
Галя пыхтела, ожесточенно отпиливая от антрекота очередной кусок. «Если все эти церемонии в голове держать, то так весь аппетит пропадет!» – с ожесточением подумала она.
– Слушай, Вава, а если бы на обед у нас были котлеты? – спросила она. – Их что, тоже ножом бы резать пришлось?
– Ну что ты! – всплеснула руками гувернантка. – Котлеты или, например, тефтели едят только вилкой!
– А сосиски?
– А вот здесь снова понадобятся нож и вилка.
– Руками-то гораздо проще... – сказала Галя.
– Что ты! Руками есть сосиски неприлично даже маленьким детям! Хорошая мать обычно заранее должна их нарезать – это позволительно в этом случае...
Ваве было шестьдесят два года. С одной стороны, она была уже пожилым человеком, но, с другой – старушкой она не выглядела. Всегда подтянутая, бодрая, с седыми волосами, уложенными в виде кренделя на голове.
– Вава...
– Что, детка?
– Когда я вырасту, ты что будешь делать? – неожиданно спросила Галя.
– Ну, не знаю... Наверное, пойду работать в другую семью, – пожала плечами Вава, которой этот вопрос не очень понравился. – Гувернантки всегда нужны.
– Будешь учить других детей этикету?
– Да, а что поделать... – вздохнула та. – Но я уже так привыкла к тебе...
Галя тоже вздохнула. Она была привязана к Ваве, хотя та ее мучила каждый день этими правилами хорошего тона. Кто их только придумал! Но поскольку Галя любила свою гувернантку, то она совсем не хотела ее огорчать. Что ж поделать – придется резать мясо ножом и не ставить локти на стол во время еды, как того требовали правила...
– Вава, можно я еще погуляю после обеда? – спросила Галя через некоторое время.
– Конечно, тебе же доктор рекомендовал как можно больше времени проводить на свежем воздухе! – встрепенулась Варвара Аркадьевна. – Погоди, я с тобой...
Это не входило в Галины планы. На самом деле она собиралась сделать вылазку и выяснить, кто живет в соседнем доме.
– Нет, не стоит, я сделаю небольшую пробежку...
– Хорошо, я тогда почитаю, – согласилась Вава.
Гувернантка уселась на крыльце и принялась читать книжку.
– Только никуда не уходи с участка! – крикнула она Гале.
– Ну что ты! – сказала та, сворачивая за дом. – Куда же я уйду! Я так, по аллеям пробегусь...
Обманывать – нехорошо. Особенно добрую, доверчивую Ваву. Но когда Гале предстояло разгадать какую-нибудь тайну, она ни перед чем не останавливалась. Такой уж у нее был характер!
Она в одну секунду перелезла через каменную стену и стала спускаться вниз, цепляясь за неровные выступы. Здесь был неудобный, крутой склон, заросший жухлым колючим кустарником, который громко зашуршал, когда Галя стала продираться сквозь него.
«Меня, наверное, на всю округу слышно – ломлюсь по кустам, словно слон!» – с досадой подумала она. На ней были джинсы и черная куртка, а вот шапка, которая сидела на голове, была белая – слишком заметная.
Галя сдернула ее с головы и засунула в карман.
Провела рукой по голове, поправляя коротко стриженные волосы. Когда она болела, волосы пришлось остричь – они мешали ей. Галя ничуть не жалела об этом – она мечтала поменять прическу, и вот ей представился удобный случай! Правда, Вава очень переживала из-за этого – она говорила, что ее воспитанница теперь окончательно стала похожа на мальчишку.
Соседний дом стоял тихий, мрачный в лучах яркого осеннего солнца, словно ему не было дела до всей этой красоты. «Может, тогда мне показалось все? – вдруг промелькнула мысль. – Совсем не похоже, чтобы тут кто-то жил...»
Гале было немного жутковато, правда, любопытство было сильнее. «Я только посмотрю, что там, внутри, и уйду обратно», – обещала она себе.
Пригибаясь, она подбежала ближе, заглянула в одно окно. Там, за пыльными тусклыми стеклами ничего не было видно – сплошная темнота! Пригнувшись, Галя побежала к следующему окну, стараясь двигаться как можно тише.
Тот же результат.
Галя обогнула дом. Теперь она находилась с той стороны, которая была повернута непосредственно к лесу. Эту сторону не было видно с ее участка.
Она медленно, прижимаясь спиной к стене, подобралась к очередному окошку. И вдруг увидела, что оно открыто – старые темные рамы были распахнуты настежь. Прислушалась...
И неожиданно поняла, что там, внутри кто-то есть.
Из распахнутого окна раздавался странный щелкающий звук и еще другие, которые ни с чем нельзя было спутать. Кто-то играл на компьютере!
Дома, в Москве у Гали был свой компьютер. Правда, играла она довольно редко, поскольку была слишком занята...
«Странно как... – подумала Галя, прижимаясь спиной к бревенчатой стене. – Теперь понятно, что дом не пустует. Однако кто здесь живет? Судя по всему, какой-то отшельник – поскольку этот человек не желает афишировать свое присутствие. Наверное, он будет не слишком рад, если заметит меня!»
Но любопытство опять пересилило. И Галя, оторвавшись от стены, осторожно заглянула внутрь дома.
Сначала она ничего не заметила – поскольку в комнате царила полутьма, которую слегка рассеивал голубоватый свет, идущий от экрана монитора.
Да, она не ошиблась: в комнате работал небольшой ноутбук – раскладной компьютер. У Галиного отца был похожий, он всегда возил его с собой...
И только потом она разглядела человека, который сидел перед компьютером и щелкал мышкой.
Это был юноша лет четырнадцати, пятнадцати – Галин ровесник или, может быть, чуть постарше. Он увлеченно вел свои войска в атаку – было видно, как на экране двигаются фигурки и время от времени вспыхивают взрывы.
Страх, если до того он и был у Гали, окончательно пропал. Теперь ее всю охватило нестерпимое любопытство. Кто этот юноша и что он делает в этом заброшенном доме? Вообще-то до каникул еще далеко, и все нормальные люди в городе, учатся. Ну, с ней, с Галей, понятно – она после тяжелой болезни восстанавливает свое здоровье, а этот товарищ что забыл в этих заповедных лесах?..
Он сидел вполоборота к Гале в темно-синем джинсовом костюме и время от времени ерошил темные густые волосы, слегка вьющиеся, – когда ситуация на экране принимала новый оборот. Он был слишком увлечен, чтобы замечать окружающее.
Галя придвинулась поближе, и внезапно под ее ногой хрустнула ветка...
– Кто здесь?.. – моментально обернулся незнакомец, и его глаза встретились с Галиными.
