Текст книги "Я буду рядом (СИ)"

Автор книги: Татьяна Ма

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 11

Мурад проводил Настю до дверей квартиры Светланы Глебовой, которая жила в новомодном элитном жилом комплексе, а сам спустился и стал ждать девушку в машине. Он лишь надеялся, что ему не придется просидеть здесь все утро, хотя, зная Настю, она могла специально, ему назло, проторчать у клиентки полдня. «Клиентка», – поморщился Мурад. К начинаю Насти он относился еще более скептически, чем Валерий Чербицкий. Тот, правда, все равно потакал ее капризам. Мурад решил, что Чербицкий в своих отношениях с дочерью руководствуется принципом «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало».

Самому Мураду Настя казалась пустоголовой глупышкой, хотя ей надо было отдать должное: девчонка могла и мертвого вывести на эмоции. Даже его, Мурада, вывела. Он вспомнил прошлое утро и то, как Настя, обернувшись, смерила его лукавым взглядом и спросила: «Нравится?» Застукала его, можно сказать, на горячем, когда Мурад, не отдавая себе отчета, воззрился на упругие ягодицы девушки, обтянутые красным нейлоном купальника. Попробуй тут не воззрись, когда эта нахалка так откровенно крутила перед ним бедрами. А как она беззастенчиво спустила лямки там, на шезлонге? Настя была девушкой миниатюрной, но грудь имела объемную – как подозревал Мурад, силиконовую. И она, эта грудь, того и гляди, хотела выскочить из лифа купальника. Мурад старался не реагировать и виду не показывать, но предательское тело было слабо, и его отклик ожидаем. От этого Мурад еще больше злился и на Настю, и на себя.

В ожидании девушки он просмотрел отчет, который предоставил ему его знакомый из детективного агентства. Мурад попросил собрать информацию на бывшего водителя Насти, а также парня, который пострадал при взрыве бензобака в автомобиле, и на несколько других человек, работавших у Чербицкого. Прочитав несколько страниц печатного текста, Мурад захлопнул папку и бросил ее на заднее сидение внедорожника. Как он и предполагал, ничего подозрительного ни на кого не нашлось. Кто-то служил у Чербицкого недолго, кто-то, как, например, уволенный охранник Александр, за которого, как и за Петю, просила Настя, – много лет. Мог ли кто-то из наемных работников Чербицкого быть засланным казачком? Вполне. За деньги можно купить многих, а за большие деньги – почти всех. Хоть того же «Петечку».

Мурад не был полицейским, следователем или частным сыщиком. То, что лежало на поверхности, он проанализировал: есть кто-то, кто мечтает убрать Чербицкого с дороги, и этот кто-то решил бить по самому больному: по родным бизнесмена – в надежде, что тот уйдет в сторону. Однако этот кто-то просчитался: Чербицкий не был намерен уступать. В далекие девяностые он сам начинал свой путь не самым законопослушным образом, поэтому теперь не хотел отдавать то, что принадлежало ему. С одной стороны, его можно было понять. С другой, угроза висела над Настей. Как бы поступил Мурад, будь он на месте Чербицкого? Сложный вопрос.

Расследование не было первоочередной проблемой Мурада. Его задача – любой ценой защитить Настю. В списке потенциальных заказчиков было трое конкурентов Чербицкого. Узнать, кто из них решился вести дела столь грязно, не представлялось возможным. К тому же была вероятность, что он что-то упустил и есть кто-то еще, желающий выбить Чербицкого из седла. Следить за ними всеми? У Мурада просто-напросто не хватило бы ресурсов. И даже если бы хватило, то что это дало бы? Скорее всего, наняли профессионального киллера, в задачу которого на данном этапе входило лишь напугать Чербицкого и вынудить уйти из бизнеса. Мурад был уверен, что вскоре последует очередной не доведенный до ума «несчастный случай», и если и он не заставит Чербицкого уступить, тогда Настю попытаются действительно убить, а не просто припугнуть. Задачей Мурада было не дать этому случится.

За безрадостными думами он не заметил, как пролетело почти два часа, и когда в окно автомобиля нетерпеливо забарабанили, Мурад вздрогнул. Краем глаза он видел, как Настя вышла из подъезда, но так сильно погрузился в размышления, что ее появление у машины стало неожиданным. Будто полсекунды назад она еще была в подъезде – и вдруг материализовалась сразу у внедорожника. Мурад открыл дверь, и Настя впорхнула на переднее сиденье. На лице ее сияла счастливая улыбка.

– Представляешь, она не только купила то черное платье, но еще и сделала заказ на два других наряда, – защебетала девушка. – Пришлось прямо на месте снимать мерки и делать наброски моделей с учетом ее пожеланий. Нет, – помотала Настя головой, и ее крупные локоны взметнулись вслед движениям, – я не буду просто шить, что захочет Глебова или кто-то другой. Я буду делать одежду в своем стиле, но в данном случае наши с ней вкусы полностью совпадают.

Молчаливо выслушав тираду, Мурад спросил:

– Куда теперь?

– Обедать, – бросив взгляд на часики, тут же ответила Настя. – Я ужасно проголодалась. А потом нам еще нужно съездить в два или три места, чтобы посмотреть помещения для бутика.

– Где будешь обедать? – трогая машину с места, отозвался Мурад.

Настя уже набрала чей-то номер на мобильнике и тут же начала по второму разу рассказывать то, что только что поведала Мураду. Судя по восторженному писку из телефона, на том конце провода была ее подруга Жанна. Прервавшись на секунду, Настя неопределенно махнула рукой и сказала:

– Поехали в какое-нибудь хорошее место, но недалеко от центра.

Девушка продолжала изливать свой неуемный энтузиазм в телефон, а Мурад, лишь слегка покосившись на нее, вывел внедорожник на оживленную проезжую часть. Он сосредоточенно осматривался по сторонам, боясь, что случится что-нибудь непоправимое. Мурада снедало чувство, что опасность вот-вот настигнет их. А может, у него просто разыгралось воображение?

Глава 12

Когда Мурад припарковался в каком-то глухом переулке, Настя все еще болтала по телефону. Она выбралась из машины и удивленно осмотрелась по сторонам. Мурад кивнул куда-то за ее спину, и, обернувшись, Настя увидела неприметную вывеску с надписью «Погребок» и лестницу, ведущую в полуподвальное помещение. Куда это телохранитель ее притащил? Она проследовала за Мурадом, спустилась на несколько ступенек, и мужчина распахнул перед ней дверь. Настя оказалось в помещении вытянутой полукруглой формы. Стены и потолок здесь были оформлены так, что создавалось впечатление, будто вошедший очутился в пещере.

– Куда ты меня притащил? – прошипела Настя.

– Ты же хотела пообедать.

– Я сказала отвезти меня в какое-нибудь хорошее место, а не вот сюда, – недовольно поморщилась Настя.

– Это и есть хорошее место. – Мурад сделал ударение на слове «хорошее». – Здесь великолепно кормят.

– Мурад, дорогой! – раздался радостный возглас.

С другого конца зала к ним навстречу спешил грузный большеносый мужчина.

– Гурам! – кивнул ему Мурад.

– Сколько лет, сколько зим! – с певучим грузинским акцентом продолжал приветствия мужчина. – Еще и с красавицей.

– Гурам – хозяин ресторана, – представил Мурад. – Это Настя.

«Просто Настя», – мысленно фыркнула девушка, но вежливо улыбнулась.

– Располагайтесь, милые, располагайтесь. Сейчас все сделаем по высшему разряду.

Мужчина прытко ринулся в сторону кухни, а Мурад прошел вглубь помещения, где в нишах располагались столики. Настя последовала за ним.

– Надеюсь, ты не сядешь за отдельный столик? – приподняла она бровь. – Это уж будет выглядеть совсем странно.

Краешки губ Мурада дрогнули в некоем подобии улыбки, и он, ничего не ответив, уселся за одним из столиков в самом укромном углу ресторана. Настя тут же села напротив.

На столе уже лежало меню, и девушка тут же начала его изучать. Грузинскую кухню она любила: все эти сациви, чахохбили, хинкали, хачапури, долма и многое другое. Она так увлеклась выбором блюд, что совсем забыла, что ей здесь вроде как не понравилось. Вскоре к ним подошел Гурам, чтобы принять заказ.

– Вина? У меня есть домашнее. Сам делаю, – расцвел улыбкой мужчина.

– Нет-нет, – отказалась Настя. – У нас еще деловая встреча сегодня, а Мурад вообще не пьет.

– Мурад не пьет? – удивленно цокнул языком Гурам. – Что делается, дорогой, ничего не понимаю.

Мурад засмеялся и сказал:

– Я за рулем.

– А! Это другое дело. Тогда приходите как-нибудь вечерком, когда никуда не нужно спешить.

– Обязательно, – кивнул мужчине Мурад, и Настя удивленно на него покосилась. Неужто ее телохранитель имел друзей и умел веселиться? Верилось с трудом.

– Сейчас все приготовим в лучшем виде. Пальчики оближешь, красавица. У Гурама самая вкусная долма в городе.

И снова Гурам слишком прытко для своего телосложения заспешил в сторону подсобных помещений.

– У него что, тут ни официантов, ни поваров нет? – спросила Настя, когда Гурам ушел.

– Почему нет, есть. Просто сейчас мы единственные клиенты. К тому же мы с ним старые друзья.

– Удивительно! – саркастично заметила Настя.

– Что именно?

– У тебя есть друзья! – фыркнула Настя. – Ты непохож на очень уж общительного человека.

Мурад снова рассмеялся, и Настя удивилась еще больше: скоро три недели, как отец нанял ей телохранителя, но Настя ни разу не видела, чтобы Мурад хотя бы нормально улыбался, а тут он уже второй раз за последние десять минут смеется. Чудеса!

– Что смешного? – спросила Настя.

– Если я не вызываю в тебе положительных эмоций, это не значит, что я ни в ком их не вызываю, – усмехнувшись, ответил Мурад.

– Ты во мне не только положительных эмоций не вызываешь, – парировала Настя, – вообще никаких не вызываешь.

И снова Мурад рассмеялся.

– Ну-ну.

Настя все-таки не выдержала и, скорчив рожицу, показала ему язык.

– Ты самый невыносимый из всех невыносимых, – сказала она.

– Поверь, Настя, ты тоже не предел моих мечтаний, – развел руками Мурад, – но работа есть работа. Как только все устаканится и мои услуги перестанут быть нужными, я исчезну из твоей жизни.

– Поскорее бы, – закатила она глаза.

Их перепалку остановила женщина, такая же дородная и высокая, как Гурам. Она принесла первые блюда из их заказа.

– Нино, – встал навстречу ей Мурад. – Прекрасно выглядишь.

– Мурад, дорогой, – она расцеловала его в обе щеки, смеясь, – рада, что заглянул. Ты все такой же льстец.

Женщина подмигнула Насте и ушла.

– Нино – жена Гурама, она же официантка, она же повар, она же бухгалтер, – объяснил уплетающей хачапури Насте Мурад.

– Как всегда, все держится на хрупких женских плечах, – фыркнула девушка.

– Не все женщины любят сидеть на шее у мужчин.

– Скажи это моей мачехе, – скривилась Настя, но тут же, отправив в рот нежнейший кусок запеченной на углях баранины, зажмурилась от удовольствия. – Ммм, это обалденно вкусно.

– Я говорил, что это хорошее место.

Мурад тоже принялся за еду. Они обедали молча. Тишина перемежалась лишь Настиными восклицаниями в адрес того или иного блюда. К концу обеда Настя так насытилась и пришла в такое благодушное расположение духа, что даже Мурад больше не раздражал ее так сильно, как раньше. Тем более он тоже, кажется, расслабился и не бросал на нее ядовитых взглядов.

Под конец Гурам им принес крепкого черного кофе.

– Чтобы взбодриться, красавица, – объяснил он. – А то у вас еще дела, а после такой еды наверняка хочется на боковую, – широко улыбнулся он.

– Это точно, – ответила Настя не менее широкой улыбкой. – Вы великолепно готовите. Просто бесподобно.

– Спасибо, красавица, спасибо, – зарделся от удовольствия Гурам. – Ну, не буду вам мешать.

Мужчина направился ко входу в ресторан – как раз вошли новые клиенты – и певуче начал зазывать их за столик в другом конце небольшого зала.

– Куда сейчас тебя везти? – взглянув на часы, спросил Мурад, враз посерьезнев.

– На Приморскую. В тот ее конец, где все бутики. Знаешь?

– Знаю.

– Посмотрим помещение там, а потом на Южную площадь.

– В самое сердце шопинга? – обреченно вздохнул Мурад, и теперь пришел черед Насти рассмеяться.

– Именно. Не думал же ты, что я буду открывать бутик где-нибудь в старой части города? Мне нужно место, куда ходят все богачи и селебрити.

– Ну, тогда поехали, – скомандовал Мурад. – Сначала на Южную. Отсюда ближе.

– Как скажете, капитан, – отсалютовала Настя и снова залилась задорным смехом.

***

Южная площадь располагалась почти в самом центре города. Посреди нее возвышался вычурный монумент паруснику, который у Насти вызывал чувство отвращения: она не понимала все эти новомодные веяния в искусстве и моде, не шли они ни в какое сравнение со старой доброй классикой.

Вокруг огромной площади находились двух– и трехэтажные дома в имперском стиле. Все это, конечно, было новоделом, косившим под старину, но, в отличие от парусника, здания Насте нравились. В них обосновались всевозможные магазины, салоны, кафе и рестораны. Южная площадь была местом паломничества бомонда и приезжих. Найти здесь свободное помещение для бутика было весьма непросто, так как торговые площади редко освобождались, поэтому Насте повезло, что именно сейчас, когда она затеяла открытие своего магазина, одно из помещений как раз освободилась. Настя решила, что если место подойдет ей по всем параметрам, то на Приморскую можно будет и не ехать. Приморской называлась улица, что тянулась вдоль прибрежной полосы, уходя по окраине города почти от центра далеко на восток и как бы огибая большой элитный район с многоэтажками. Эта улица тоже была оживленной и полнилась многочисленными магазинами и торговыми центрами. Однако Насте она нравилась меньше Южной площади, потому что здания на ней были не так хороши.

Мурад припарковал автомобиль позади нужного им с Настей здания и вежливо открыл перед девушкой дверь, помогая ей выбраться из машины.

– Да ты сегодня сама галантность, – иронично пробормотала Настя.

Раздалась короткая трель сигнализации, и девушка поняла, что Мурад собирается сопровождать ее.

– Не будешь ждать в машине?

– Нет, – коротко ответил он.

– А утром ждал, – не скрывая разочарования, сказала Настя.

– Утром ты шла к знакомому человеку, поэтому я за тебя не боялся.

– Ну да, Светлана душить бы меня в собственной квартире вряд ли стала, а вот владелец этой торговой площади может, – закатила Настя глаза.

– Всякое может случиться, – отозвался Мурад.

Настя покачала головой и быстро пошла в обход здания: припарковались они с черного входа, но пользоваться дверью для служащих было не в Настином стиле.

Как только она оказалась внутри и познакомилась с агентом, приехавшим на встречу, девушка тут же забыла про Мурада, невероятную историю с нападениями на нее и погрузилась в совсем другой мир.

– Помещение небольшое, как видите, но очень светлое, не требует ремонта, только если вы сами захотите изменить внутренний вид, покрасить стены, добавить еще какие-то элементы. Это не возбраняется, – объясняла женщина-агент. – Правда, никаких капитальных изменений.

– Да-да, я понимаю, – кивала Настя.

– Вот здесь санузел и два подсобных помещения. – Женщина открывала одну дверь за другой. – Они подойдут под склад. Как я поняла из телефонного разговора, вы собираетесь открывать магазин одежды?

– Да, но мне нужно помещение для мастерской, – объяснила Настя. – Я буду шить большую часть одежды здесь же.

– О! Интересно, – улыбнулась женщина. – И вы знаете, вам повезло. Изначально, когда вы позвонили на прошлой неделе, сдавался только первый этаж, но сегодня утром туристическая фирма, что занимала верхний этаж, отказалась продлевать контракт.

– Значит, я могу снять и второй этаж тоже? – обрадовалась Настя.

– Да, но они съедут в начале следующего месяца. Вас это устроит?

– Устроит! У меня как раз будет время все подготовить к запуску первой коллекции! – Настя была так счастлива, что чуть ли в ладоши не хлопала, и даже хмурые брови Мурада, который маячил в поле ее зрения, не испортили ей настроения.

– Второй этаж вы сможете осмотреть в понедельник утром, до начала рабочего дня. Я договорюсь с владельцем турфирмы, – улыбнулась женщина. – Тогда давайте пройдем вот сюда, – женщина указала рукой на кофейный столик и ютившийся перед ним кожаный диван – единственные предметы, оставшиеся в пустом помещении, видимо, после предыдущих владельцев, – и обсудим условия аренды.

Спустя час Настя, вооружившись договором и обещанием позвонить самое позднее в воскресенье, чтобы дать знать о своем решении, довольная уселась в автомобиль.

– На Приморскую не поедем, – сказала она Мураду. – Я сниму это помещение.

– Это огромные деньги, Насть, – попытался вразумить ее телохранитель. – Наверняка на Приморской ты сможешь снять помещение в два раза больше и в два раза дешевле.

– Ты не понимаешь! Все лучшие магазины и бутики находятся здесь, – возразила Настя. – На Приморской ютятся неудачники.

Мурад не стал спорить, поняв, что это бесполезно, а вот Валерий Чербицкий, просмотрев договор и увидев стоимость, вечером устроил Насте разбор полетов.

– Ты никогда в жизни не заработаешь столько денег, чтобы хотя бы окупить стоимость аренды, не говоря уж о том, чтобы получить прибыль.

– Но другие же как-то окупают! – закричала Настя. – Чем я хуже?

– Это чушь и блажь, – тоже разозлился Чербицкий. – Спустись на землю, детка, и займись чем-нибудь, что тебе по силам.

– Ты же еще утром одобрил мое решение, – со слезами на глазах сказала Настя.

– Я же не думал, что ты решишь снять самую дорогую площадь в городе.

– Потому что там самое лучшее место.

– Начни с малого. Сними помещение попроще, дай рекламу. Если людям понравится твоя одежда, они к тебе приедут, где бы ни находился твой магазин.

– Ну да, конечно! Кто так делает?! – вскочила с места Настя. – Неужели тебе денег жалко?

– Я сказал, нет – значит, нет, – отрезал Чербицкий.

– В конце концов, – окончательно выйдя из себя, заорала на весь дом Настя, – ты на женщин в год тратишь больше, чем стоит это чертово здание. Тебе для меня жалко? Для меня?

– Настя! – одернул ее отец. – Не говори чушь. Какие женщины!

– Господи, уж мне-то сказки не рассказывай! Это ты Аллочке можешь вешать на уши лапшу сколько хочешь, а я прекрасно знаю, как и с кем ты проводишь свои совещания и командировки. Удивительно, что в Монако ты решил ехать с ней, а не с кем-то другим.

– Ты забываешься, дочь! – сжав кулаки, рявкнул Чербицкий.

– А по-моему, это ты стал забывать, что я все еще твоя дочь.

Настя подскочила к столу и, схватив договор на аренду, изорвала его в клочья.

– Твоя взяла! Не буду ничем заниматься. Никаких бутиков, никакого дизайна одежды. Буду и дальше сидеть дурой дома и ходить по салонам.

– Настя, – с ноткой сожаления в голосе проговорил Чербицкий.

– Переведи мне денег на карту. Завтра пойду в салон, оттуда по магазинам, а потом еще что-нибудь придумаю.

– Настя, – смягчившись, пошел на попятную Чербицкий. – Не надо так.

– А как надо? Тебя же устраивало, что я сижу на твоей шее. Алла вон сидит. И я продолжу, – не успокаиваясь, продолжала кричать Настя. – Не хочешь дать мне возможность зарабатывать самой – раскошеливайся на карманные расходы. Или что, теперь и эти деньги ты мне урежешь?

– Прекрати, – попросил Чербицкий.

– Не прекращу! – По ее щекам хлынули слезы. – Ты никогда не воспринимал меня всерьез. Ты, мой единственный родной человек, не веришь в меня, считаешь никчемной.

– Это неправда.

– Правда! Правда! А с появлением Аллы в твоей жизни вообще забыл о том, что я твоя дочь, что я, а не она должна быть для тебя важнее!

– Настя, ты же знаешь, что это не так.

– Нет, я знаю, что это так. И ты сам это знаешь.

И он сам это знал.

Глава 13

Мурад прошел по затихшему дому. За окном давно воцарилась ночь. Налетевший внезапно ливень нервно стучался в окна, барабанил по крыше, орошал потоками воды деревья, темной массой возвышающиеся вдоль забора.

После ссоры с отцом, которую слышали все обитатели дома, Настя убежала к себе, отказавшись от ужина. Чербицкий с Аллой засиделись в столовой допоздна, и оттуда то и дело раздавался их смех: судя по всему, они обсуждали предстоящую поездку в Монако. В спальню они ушли уже за полночь. Мураду не спалось. Ненастье за окном отразилось бурей в душе. Он обошел сначала верхние этажи, проверив, закрыты ли все окна, потом спустился в холл и уже собрался вернуться в отведенную ему комнату, когда увидел пробивающийся свет из-под двери дальней гостиной. Это была довольно маленькая комната, высокими окнами выходившая на лужайку за домом. Днем она полнилась светом, но сейчас здесь царил полумрак. Приоткрыв дверь, Мурад увидел Настю, сидевшую на полу возле разожженного камина. Она рвала какие-то бумаги на мелкие кусочки и скармливала их огню.

Ему стало жаль девчонку. Мурад понимал Чербицкого: прихоть дочери открыть бутик в одном из самых дорогих районов города могла влететь в копеечку даже такому обеспеченному человеку, как отец Насти. С другой стороны, была тут вина и самого Чербицкого: не нужно было потакать всем капризам дочери, тем более – давать ей надежду, что и в этот раз он возьмет на себя все расходы, какими бы большими они ни были. Настя, конечно, устроила совершенно детскую истерику, но как еще вести себя ребенку, который всегда получал все, что хотел.

Мурад как раз направлялся переговорить с Чербицким, когда услышал конец их перепалки с дочерью, и его сердце дрогнуло, позволив сочувствию прокрасться на его краешек.

Открыв дверь гостиной шире, Мурад вошел внутрь и подошел к Насте. Он присел рядом с ней на корточки и увидел, что девушка рвет и сжигает эскизы своих моделей. Когда Настя потянулась за очередным листком, Мурад удержал ее за руку.

– Не надо, – сказал он.

Настя вскинула на него полные злости заплаканные глаза.

– Тебя это не касается.

– Нет, – согласился Мурад, – но завтра, или через неделю, или через месяц ты пожалеешь о том, что все уничтожила.

– Откуда тебе знать?

– Поверь, так и будет.

Мурад отпустил Настину руку. Девушка по-прежнему сжимала один из своих рисунков, измяв его край.

– Ты же все слышал: отец не позволит мне заниматься тем, чем я хочу.

– Ну, он сказал несколько иное, – возразил Мурад.

– Ты просто его не знаешь. – Настя снова посмотрела ему в глаза. – Он уже все для себя решил. Решил, что я не смогу ничего добиться, что моя идея глупа. Отказаться дать мне деньги на аренду помещения – это ведь только предлог. Он изначально решил, что не будет спонсировать это предприятие.

– С чего ты взяла? – нахмурился Мурад. Он был уверен, что Настя, будучи взвинченной до предела, говорила на эмоциях и выдавала свои домыслы за факты. – Он же предложил снять другое помещение, в другом районе, дешевле.

– Ха! – Безрадостная улыбка исказила красивое лицо Насти. – Приди я завтра с договором на аренду здания на более выгодных условиях – он зарубит и ее. Поверь, я знаю.

Кажется, на лице Мурада отразилось сомнение, которое Настя тут же считала.

– Ведь это не в первый раз, – обреченным голосом сказала она.

– Не в первый?

– Конечно. Отец все мои начиная рубит на корню. Сначала делает вид, что готов спонсировать, а потом идет на попятную, выставляя меня полной дурой.

А Мураду казалось, что Чербицкий потакает всем желаниям дочери.

– Поэтому – пусть горит. – Она скомкала лист, который до сих пор сжимала в руках, и бросила его в пламя.

Настя потянулась за следующим и хотела сунуть очередной рисунок в огонь, но Мурад снова удержал ее за руку.

– Ты можешь доказать отцу, что он ошибается, – спокойно сказал он и увидел, как удивленные глаза Насти опалили его своим синим огнем.

– Каким образом?

Мурад поднялся, одергивая штанины брюк.

– Твой отец прав в одном: если ты хочешь заниматься дизайном и продажей одежды, вовсе не обязательно снимать для этого дорогущие помещения. Арендуй небольшой кабинет, работай здесь в конце концов. Найдешь клиентов, заработаешь первые деньги, и отец посмотрит на твое начинание другими глазами и обязательно поможет в дальнейшем.

– Или обойдусь и без его помощи, – сузила Настя глаза, задрав голову на возвышавшегося над ней Мурада. Он видел, как лицо ее вспыхнуло, в глазах блеснул задор! Кажется, он, сам того не желая, разбудил бурю. Но все же сказал:

– Или обойдешься и без его помощи.

Настя отвернулась к огню, а потом начала собирать разбросанные вокруг эскизы и складывать их стопочкой, разглаживая помявшие листы.

– Десять штук сожгла, – донесся до Мурада ее шепот.

– Но ведь осталось больше, – отозвался он и пошел к двери.

Настя окликнула его, когда Мурад был уже в небольшом коридорчике, что отделял гостиную от входа в большой холл.

– Мурад?

Он обернулся к вышедшей вслед за ним Насте. Она стояла босиком, отчего показалась Мураду совершенно беззащитной. К груди она прижимала свои рисунки.

– Спасибо тебе, – улыбнулась она.

– Спокойной ночи, Настя, – кивнул он и добавил: – Не забудь погасить камин.

Впервые с тех пор, как Мурад стал телохранителем Насти, девушка не вызвала в нем раздражения. Все изменилось на следующий день.Глава 14

– Что за вечеринка? – спрашивал Мурад, пытаясь поспеть за Настей.

Она все утро плескалась в бассейне, а Мураду приходилось следить, чтобы она, чего доброго, не утонула, устав от марафонского заплыва. По всему виду девушки было ясно: Настя злилась. На отца и его отказ выделить ей деньги, на Мурада и его советы, может быть даже на себя. Она совершала большие размашистые гребки, пересекая бассейн туда и обратно, а Мурад следил за ее движениями, оставаясь в тени веранды. Выныривая, Настя фыркала, вопросительно приподнимала левую бровь, будто спрашивая: что, нравлюсь? Потом снова ныряла под воду, наслаждаясь замешательством Мурада. Можно, конечно, было бы не следить за ней. Не утопит же ее кто-то прямо посреди бела дня? Однако Мураду не давал покоя тот факт, что и взрывчатку под капот Настиной машины тоже сунули посреди бела дня. Мало ли что на уме у убийцы?

И вот теперь, вдоволь наплававшись, Настя, даже не удосужившись прикрыться халатиком или полотенцем, подошла вплотную к Мураду, скользнула по нему игривым взглядом, кажется прочитав смущение на его лице, хотя он был уверен, что полностью контролирует его выражение, и заявила:

– Вечером я еду на вечеринку.

И ушла в дом.

– Что за вечеринка? – Мурад догнал ее уже у лестницы.

– На яхте. Один наш друг устраивает.

– Что за друг? – спросил Мурад.

– Какая разница? – развернулась к нему Настя. – У меня много друзей.

– Мне нужно знать, что за друзья, – настаивал Мурад.

– Отстань, – отмахнулась она и пошла вверх по лестнице. – Там будет человек тридцать, а то и все пятьдесят. Я вообще без понятия, кто именно. Так что не лезь ко мне своими дурацкими расспросами.

– Хотя бы скажи, во сколько? – крикнул Мурад.

– Я планирую выехать в восемь, – бросила она. Вскоре на втором этаже громко хлопнула дверь.

Мурад недовольно вздохнул. Лучше бы уж она платья шила в этом своем бутике, чем ходила на какие-то там вечеринки. Мурад чувствовал, что Настя была так взвинчена после ссоры с отцом, что была готова делать все тому назло. И соответственно, Мураду тоже. Он снова вышел на веранду, что примыкала к задней части дома. Бассейн поблескивал синевой под яркими лучами солнца.

– Достала она вас, – раздался за спиной Мурада вкрадчивый, с легкой хрипотцой голос.

Он обернулся. Из гостиной показалась Алла с чашкой кофе в руках. Эта женщина вставала поздно. Время к обеду – а у нее только завтрак. Мурад ничего не ответил, лишь кивнул в знак приветствия.

Алла присела на парапет, потягивая кофе.

– Нервы, наверное, на пределе? – с сочувствием в голосе произнесла Алла.

– Вы ее не любите, – констатировал Мурад.

– Я лишь отвечаю ей взаимной нелюбовью. Вы, должно быть, поняли, как сложно с ней ужиться.

– А вы хотя бы пробовали? – Мурад прищурился, бросив на Аллу мимолетный взгляд.

– Что?

– Подружиться с ней, найти общий язык, – пожал плечами Мурад, сунув руки в карманы брюк. Он поймал себя на мысли, что почему-то перед Аллой ему хотелось защитить Настю, встать на ее сторону. Что за блажь!

– Подружиться? – В голосе Аллы сквозило неприкрытое удивление.

– Почему нет? Вы не намного ее старше.

Алла долго молчала. Про кофе она будто забыла, и тот остывал в чашке, почти не тронутый.

– Мурад, – наконец сказала она мягким голосом, который словно обволакивал и убаюкивал одновременно. – С Настей невозможно дружить. Если вы этого еще не разглядели, то я открою вам глаза. Девочка избалована донельзя. Валера слишком мягок, слишком много баловал ее в детстве, баловал в юности, да и сейчас продолжает.

– Она избалована, не спорю, – согласился Мурад, – но вы, как мачеха и как более опытная, старшая подруга, ведь могли бы на нее повлиять.

– Вот уж нет! – фыркнула Алла. – Валера потакает ее прихотям. Не хватало еще и мне под Настю подстраиваться.

Мурад снова кинул на Аллу быстрый взгляд и тут же отвел глаза. Женщина откровенно его разглядывала.

– Вы мне показались человеком сильным, – сказала Алла, – но вижу, и вы угодили в ее сети.

Его взгляд взметнулся, остановившись на лице Аллы, где воцарилась понимающая сочувствующая улыбка.

– Настя умеет притворится этакой обиженной, никем не понятой маленькой девочкой. Стоит вам один раз пожалеть ее и дать ей это почувствовать – и она тут же сядет вам на шею. Не верите? – Алла рассмеялась.

Она залпом опрокинула в себя остывший кофе, встала с парапета, поставила чашку на столик и, подойдя к Мураду, легонько похлопала его по плечу.

– Вы уже размякли, Мурад. Да вы это и сами чувствуете.

Алла направилась к двери, ведущей в гостиную. Обернувшись, она сказала:

– Через несколько дней мы с Валерой уезжаем в Европу, как вы знаете. Будьте осторожны с Настей, не подпускайте ее слишком близко.

Улыбнувшись, женщина ушла. Мурад, нахмурившись, уставился вдаль. Что пыталась сказать ему Алла? Что Настя – хорошая актриса, которая умеет играть на чужих слабостях? Что вся эта ссора с отцом, ее отчаяние, – все это лишь попытка «приручить» его, Мурада, и заставить играть по ее правилам? Тогда почему не доиграла эту роль до конца? Не выжала его как лимон, чтобы окончательно растопить его сердце? Чтобы он ел у нее с рук, как это делал тот же Петечка, водитель Кирилл и наверняка многие другие? Или таковы были ее методы? Сначала разжалобить, а потом оттолкнуть, чтобы он думал и дальше, что ей очень плохо, чтобы его грызли сомнения, чтобы он сопереживал ей? Нет уж! Не на того напала! С Мурадом ее штучки не пройдут. Он же насквозь видит ее пустую натуру. С первой их встречи разглядел в ней глупую, не обремененную мозгами девицу.

Мурад ощутил, как в нем нарастает злость. Права Алла! Стоило паре слезинок выкатиться из Настиных синих, будто ангельских глаз, и Мурад тут же почувствовал жалость. Размяк! Идиот.