Текст книги "Русская проза XXI века в критике. Рефлексия, оценки, методика описания"

Автор книги: Татьяна Колядич

Соавторы: Федор Капица
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

В. Бондаренко пишет по принципу подобия, сравнивая анализируемого автора с известными ему фигурами, когда просматривается определенная преемственность. Вторым фактором является необходимость знакомства с биографией писателя (биографический подход) и, наконец, чувство слова.

Безусловно влияние и выбор редакции, необходимость соответствия формату издания при отражении книг, представленных для рецензии издательствами (обычно на правах скрытой рекламы). Л. Новикова, например, откровенно признавалась, что ей интереснее писать об актуальной русской литературе, изданиях современных авторов: «Зарубежная проза для меня – некое дополнение. То, что произведение зарубежной литературы выбрали, перевели, издали, – это уже сделало его фактом литпроцесса».

Получается, что ситуативный критик составляет большинство, поскольку постоянно выходят новые книги, которые подвергаются анализу и оценке. Более квалифицированный критик способен не только оценить текст, но и рассмотреть его, представить некоторые сведения биографического свойства об авторе, выявить особенности, словом, провести аналитический разбор. В этих случаях можно говорить об авторской рецензии, особом образовании со своей спецификой, и даже вывести ее особенности как публицистического жанра. Глянцевые издания предполагают аннотирование текста, формат и определяет выбор.

Чтобы выявить акценты, определяющие «лицо» современного литературного процесса, следует рассмотреть авторскую манеру подачи материала. Обычно собственный взгляд предполагает владение материалом, именно сочетание смысловой составляющей с собственным стилем и выделяет обозревателя. Кроме того, наличие разных точек зрения позволяет исследователю увидеть произведение комплексно и оценить более объективно. Авторы, которые своей эпатажной манерой или обилием публикаций привлекают к себе внимание, скоро забываются, поскольку происходит самоповторение, тиражирование однажды найденных приемов. Вместе с тем без полемичности и субъективности дело не обходится.

Как отмечалось, обычно лицо газеты или журнала определяет тот или иной критик, обладающий своим взглядом на литературный процесс. Речь не всегда идет о позиции, главным становится отбор и оценка произведения. Возможность обосновать и выразить свою мысль обуславливает нейтральный и повествовательный тон, а необходимость представления издания широкому читателю – иную, более резкую и жесткую манеру подачи материала. Не секрет, что массовое издание требует и выведения на определенный план конкретных произведений.

Итак, речь идет об авторской манере, которая определяется личностью пишущего и форматом издания. Эту позицию своеобразно объясняет А. Василевский, главный редактор «Нового мира», отмечая, что встречаются два типа критика – ситуативный и аналитический. Один откликается на все, что попадает в поле его зрения, другой пытается представить то, что кажется ему интересным и значительным.

Введем понятие дискурса, манеры подачи материала и разговора с читателем. Она и предполагает определенный настрой, когда журналист выступает в роли квалифицированного партнера читателя, спокойно и неангажированно подающего материал, не стремящегося продемонстрировать свое превосходство и не засыпающего собеседника умными фразами и цитатами.

Устройство текста

Обычно материал располагается по определенной схеме. Анализ глянцевых изданий показывает, что манера изложения менялась, одно время доминировала откровенная набивка текстов, когда смысл совершенно ускользал от читателя. Затем наметился сдвиг в сторону информационности.

Манера подачи материалов

Читателей всегда привлекает яркая, заинтересованная методика изложения фактов. Изменение особенностей восприятия текста, тяготение к конкретности и четкости изложения фактов обуславливает отсутствие многословия, динамичный и упругий стиль. В то же время некоторых авторов отличает стремление удивить своих читателей неожиданной трактовкой, парадоксальными оценками, поворотами движения мысли, языковыми оборотами – приемами публицистических жанров.

Причины появления такой манеры ясно указаны И. Кукулиным: «Борис Кузьминский, в некотором смысле отец чрезвычайно распространенного ныне жанра критической судороги, увидел вдруг, что его стиль чрезвычайно легко имитируется. Практически все особенности этого стиля – болезненный эстетизм в духе Гюисманса, крайний субъективизм, фрагментарность, обилие общих мест навыворот, импрессионизм вместо нудного анализа, – оказались не просто легко копируемы, но и невероятно привлекательны». Когда они сделались предметом подражания, сам Б. Кузьминский стал приходить к здравым вещам и дописался «до критики умной, последовательной и трезвой».

Очевидно, что именно в публицистическом жанре нагляднее всего проявляются особенности авторского мировидения. Конечно, в этом случае нельзя требовать выражения взглядов автора или некоей философии, поскольку формат материала исключает такую возможность. Если лексика выполняет оценочную функцию, то можно признать возможным наличие жаргонизмов и просторечий. Вместе с тем, допуская большую свободу в обращении с языковыми средствами, некоторые исследователи все же ограничивают ее, возражая против введения слишком агрессивной лексики – грубой, резкой, сниженной и даже обсценной. Говорят и о недопустимости речевых ошибок, «неправильном синтаксисе».

Однако в данном случае можно поспорить, следует ли использовать неправильности в письменной речи. Публицистический жанр особый, он изначально ориентирован на устное воспроизведение, и поэтому «устность» становится одним из качеств и письменной публицистики, проявляясь посредством чрезмерной лапидарности и неправильности слововыражения. Сказывается и влияние компьютерного языка, общения в блогах – отсюда в статьи приходит формат сетевой «гостевой книги», построенной на истинном или кажущемся многоголосии мнений.

Впрочем, и так называемая классическая рецензия также не отличается абсолютной точностью организации, в ней допускаются разговорные обороты и выражения: «Книгу Дениса Гуцко “Покемонов день”, вышедшую в серии “Самое время!”, я, признаюсь, читала в каком-то очень рваном ритме: металась в тревожные дни августа 2008-го (впрочем, в последние времена всякий наш август тревожен) от радио и телевизора к сайтам Интернета» [20]20
  Арбашева М.Время Чумы // Новый мир. 2008. № 11.


[Закрыть].

Следовательно, приходится говорить о сочетании книжной, разговорной, специальной лексики, использовании клише, устойчивых и обиходных выражений, англицизмов (слов, даваемых без перевода, хотя иногда можно было бы их заменить уже существующими русскими аналогами): «В своем новом романе “Нелюдь” она [Ю. Латынина] привычно соединила социальную сатиру и экономический триллер с фантастическим антуражем».

Иногда создается впечатление, что критик ставит перед собой задачу удивить и поразить читателя, отсюда и использование обиходных фраз: «хватай мешки, вокзал отходит…» Если подобные «фенечки» выполняют характерологическую функцию, они вполне уместны в публицистическом тексте, к которому относится и газетная статья. Скажем, допустимы некоторые определительные пассажи: «Для человека, который почитает Реверте или ждет от книги интонаций “Маятника Фуко” – эка, эка невидаль – начинаются проблемы с языком на уровне неловкой фразы, кривые метафоры и иногда безвкусные и чрезмерные патетические авторские ремарки. Ну и язык не тургеневский, что ж тут…» (рассуждения В. Березина связаны с анализом романа Д. Глуховского «Сумерки»).

Возникает своеобразный «рваный стиль», когда кажется, что на критика нападает икота, и он перестает владеть пером, допуская паузы, междометия, пропуская слова. Исчезает прежняя повествовательная манера, когда последовательно, постепенно рассказывалась «история» произведения. Главное, чтобы не было скучно. Играет роль и зрительное впечатление, фраза должна «цеплять», останавливать внимание. Суть подобных игр проста – создается новая повествовательная динамика, отвечающая меняющемуся мышлению читателя.

Возможно, это происходит и потому, что современная статья соединяет в себе свойства рецензии и репортажа: «Ку-ку! – крикнул из зала публицист и литкритик Вадим Назаров, глядя, как Инна Живьева поднимается на сцену за дипломом», – так начинается разговор о прозе молодого прозаика, автора фэнтези.

Многое, конечно, зависит от начитанности и культурного багажа критика. Они влияют на глубину прочтения текста, ассоциативные связи и переходы, собственно содержание. В проявлении подобных свойств отчасти проявляются новаторство и оригинальность критика, он может отличаться от других своим языком и литературным багажом. Важно, чтобы критик выражал собственную мысль, нес информацию, обладал определенным мировидением.

Например, свою позицию В. Пустовая объяснила так: «…Критик должен исходить из допущения, что текст – это законченная система, которая не может быть продолжена ни в какую внелитературную сторону. …Амбиция критика в том и состоит, чтобы разгадать всего писателя по его текстам (даже только по одному его тексту – в этом все искусство). Если опираешься на внетекстовые факторы, то демонстрируешь свою эрудицию и дотошность, но жертвуешь магией и чистотой эксперимента».

Для нее главным форматом остается журнальный, поскольку позволяет выразить свою мысль максимально полно и всесторонне. Критик стремится не только отражать сегодняшний процесс, но и возвращать забытые имена, писать об отечественных авторах, поскольку ей важна звучащая «оригинальная русская речь». Кроме того, В. Пустовая признается и в следующем: «Запад выработал свой творческий ресурс. Там много интересных вещей в социальной и предметной сфере, но преобразить мир в духовном смысле он больше не сможет. Духовное слово и инициатива теперь за нами». Правда, всячески отвергает свое пристрастие к авторам либерального лагеря: «Я выбираю те произведения, которые, по моему мнению, состоялись. Очень может быть, что до некоторых писателей я просто еще не добралась».

Тенденции и рейтинги

Оказывают ли данные публикации влияние на литературный процесс? В 1989 г. в «Литературной газете» со статьей «Поминки по советской литературе» выступил писатель В. Ерофеев. Она произвела впечатление разорвавшейся бомбы, показав, что три потока советской литературы (официальный, либеральный, «деревенский») уходят в прошлое вместе с социалистической эстетикой.

Как полагают авторы пособия «Современная русская литература» М. Липовецкий и Н. Лейдерман, споры объясняли прагматическими причинами: «Так впервые обозначился разрыв между поколением “шестидесятников” с их приверженностью либо “социализму с человеческим лицом”, либо традиционному реализму – и писателями того же поколения (Бродский, Пригов, Вс. Некрасов, Сапгир, Холин), с одной стороны, а также представителями более младших, так называемых “задержанных” поколений, отвергающими просветительскую литературу, озабоченную “правдой для народа”, ищущими более широкие, культурологически, а не социологически ориентированные формы эстетического сознания».

Со временем также стало ясно, что разнообразные стилевые поиски в «литературе переходного периода» привели к существованию разных стилевых течений, позже обозначенных критикой как «новая проза», постреализм, постсентиментализм, постмодернизм, жесткий реализм. Одновременно поняли, что для описания современной литературной ситуации нужен новый инструментарий.

Известность критика и соответственно его публикаций зависят и от формата издания, регулярности публикаций, тиражей. Когда в «Афишу» пришел Л. Данилкин, то в «Русском журнале» появилось мнение, что Л. Данилкин – самый влиятельный критик нашего времени, результативность его публикаций почти стопроцентная, после них резко увеличиваются рейтинги продаж. Косвенным подтверждением сказанному являются самопубликации в «Афише», когда в блоговском формате обозначаются отклики на наиболее примечательные публикации номера.

Другая особенность связана с явной тенденцией существования заказной рецензии, получившей повсеместное распространение. Получается, что критик обслуживает издательский процесс. Рецензия превращается в развернутую аннотацию с небольшим комментарием, где указывается на сюжет, основной конфликт, расположение действующих лиц и выводы, к которым следует прийти в процессе прочтения.

Личностные характеристики

Не обходится и без самооценок и характеристик коллег по перу. Элементы биографии вставляются в текст, а публикации сопровождаются постоянными и последовательными замечаниями. Афористически заметила В. Орлова в интервью с М. Бойко: «Нарциссизм – это неустранимый зуд». Не остаются незамеченными публикации сборников критиков и обозревателей разного формата. Как пишут, в частности, А. Латынина и П. Белецкий, П. Басинский «выступает противником победоносного русского постмодернизма и защитником посрамленного реализма».

Своеобразные разборы полетов находим при публикации материалов с форумов – встреч в Липках, они, в частности, печатались в журнале «Континент», где отклики молодых авторов предварялись предисловиями и послесловиями ведущих критиков времени. Более подробно о данном формате говорится в разделе «Рецензия».

Существует и внутренняя жизнь критики, непрерывное задавание вопросов самой себе, анализ написанного собратьями и высказывание своего мнения об этом. Вот что пишет в том же интервью В. Орлова: «Мне представляется, что в России критик поистине больше, чем критик. Он всегда на самом пике волны, на самом острие, он раньше и вернее поэта знает, что именно поет в поэте. Критик, по-моему, без малого философ. А наши вроде бы весьма состоявшиеся критики скорее обозреватели, вдобавок многие не разделяют ту точку зрения, что прежде, чем писать о книге, не худо бы ее прочитать. Все можно понять: работа большая и неблагодарная, платят мало, а вокруг гении, мелочные и тщеславные. Поэтому среднестатистический критик – это огорченный мизантроп с язвой желудка. Но бывают редкие исключения».

Хорошими критиками она называет «великодушных писателей» и относит к ним И. Савельева, хотя ее саму упрекали в «самокопании». Синонимом высокого качества текстов В. Орлова считает И. Золотусского, Л. Пирогова, М. Антоничеву. Очевидно, что критики приглядываются друг к другу, стремясь выявить не только точку зрения, но и материал, с которым они работают. Так, по принципу повторяемости действительно удается вычленить ключевые фигуры времени.

Интересные выводы предоставляет творчество О. Славниковой, выступающей в роли играющего тренера, критика и автора книг, хотя она признается, что страдает раздвоением личности (эссе «Критик моей мечты»). Критику трудно угодить писателю или, напротив, попасть в струю, писать в общем формате. Значение их в следующем: «Критики читают критиков, критики вырабатывают стиль, критики не столько оценивают чужие тексты, сколько желают нравиться собственным творчеством…» Обозначенная методика – читать, оценивать, писать собственные тексты – относится и к самому автору, дается и своеобразная самохарактеристика.

Выводы

Нами показаны некоторые тенденции развития критической мысли; очевидно, что автор обзоров и рецензий выступает активным участником и игроком текущей литературной ситуации. Причем очевидна и зависимость критика от литературной и коммерческой ситуации. В свое время В. Белинский своими рецензиями привлек внимание к чтению и способствовал зарождению профессии критика. Он показал и значимую тенденцию – не отставать от мейнстрима, улавливать ведущие тенденции и вести поиск ключевых фигур времени. Хотя критику приходится рецензировать все, а не только художественные тексты.

Конечно, критика различается и по назначению и по аудитории, подчиняясь формату конкретного издания. В глянцевых журналах пишут о книгах, доступных их целевой аудитории, а значит, рассказывают о них как можно завлекательнее, избегая серьезного анализа. Для профильной аудитории можно и поругать произведение, потому что главное для такого читателя – глубокий разбор анализируемого текста, а иногда и просто его «расшифровка».

Не последнюю роль в качественной оценке литературного процесса играет вопрос компетентности критика. Статистика показывает, что чаще профессиональными критиками становятся филологи, специфика их образования позволяет выводить необходимые параллели и связи. Естественно, что пишут и журналисты, правда, в основном гуманитарного профиля.

Замеченность критика и обозревателя определяется не только работой в ведущих изданиях, но и зависит от его собственной активности. Если он является активным игроком на книжном рынке, его публикации содержат информацию о продукте, отличаются авторской манерой подачи материала, содержат краткий анализ описываемой ситуации, он будет замечен и востребован. Манера письма активного участника журналистского процесса неизбежно меняется со временем. Сегодня она явно находится в зависимости от компьютерного формата, что требует особого динамизма выражения мыслей, отражающегося в стиле и лексике.

Современный литературный процесс определил трех ведущих игроков – рецензентов, критиков и обозревателей. Критик видит картину более широко, выражает определенную идею, расставляет акценты и пытается определить тенденцию. Дальнейшее обобщение осуществляется обозревателем, усиливающим аналитическую составляющую. Идеальная ситуация будет обеспечена, если издательства станут просто предоставлять свои книги на рецензии, причем в таком количестве, чтобы дать возможность выбора. Высказывалось даже пожелание печатать специальные тиражи для критиков.

Размеры изданий не позволяют охватить весь поток издаваемой литературы, нужно расширять количество специальных изданий или давать специальные приложения к тем или иным органам. Практически не используются возможности радио и телевидения, время от времени возникают передачи, когда читаются книги с последующим обсуждением или книга подается «на завтрак» [21]21
  Назовем передачу радио «Культура» «На грани» с А. Гавриловым и Н. Кочетковой. Первый явился инициатором «книги на завтрак». В радиоформате выступает Н. Александров, ведущий передачи «Разночтения» на телевизионном канале «Культура».


[Закрыть]. Но систематического освещения не происходит, хотя периодически запускается федеральная программа чтения. Возможен и формат «книжных клубов», отраженный как явление даже в романном виде.

Анализ позиции критиков, специфики отражения ими литературного процесса может быть более подробно рассмотрен в различных самостоятельных работах.

Вопросы и задания

• Проведите комплексный анализ одной из книг ведущих критиков и обозревателей современного литературного процесса.

• Осуществите анализ следующих изданий: А. Люсый «Нашествие качеств: Россия как автоперевод» (представляет собой подборки статей о современной литературной ситуации и собрания рецензий); А. Агеев «Газета, глянец, Интернет. Литератор в трех средах».

• Сравните постоянные публикации двух авторов разных по направленности и профессиональной ориентированности изданий.

• В чем вы видите авторскую манеру пишущего о текущих литературных явлениях?

• Дайте сопоставительный анализ сборников Н. Ивановой «Точка зрения: О прозе последних лет» и «Невеста Букера».

• Проведите анализ статей Н. Ивановой «Отцы и дети эпохи», «Испытание правдой», «Анатомия перерождения». Как сам критик оценивает свое мироощущение практически через двадцать лет в книге «Скрытый сюжет»?

• Проанализируйте позицию М. Бойко. Установите «портрет критика» по его интервью 2008 г. в «НГ Ex libris».

• Каково устройство сборника М. Ремизовой «Только текст»: расположение материала, подбор имен, авторская рефлексия?

• Как возникло понятие «демократический критик»?

• Проведите анализ статьи А. Латыниной «Колокольный звон – не молитва».

Литература

Агеев А.Газета, глянец, Интернет. Литератор в трех средах. М., 2001.

Елисеев Н.Предостережение пищущим: Эссе. СПб., 2002.

Ерофеев В.В лабиринте проклятых вопросов: Статьи о литературе. М., 1990 (переиздано в 1996 г.).

Иванова Н.Невеста Букера. М., 2005.

Критика: последний призыв // Знамя. 1999. № 12.

Лурье С.Журнал – это паутина, натянутая в углу нашего культурного пространства // Лит. газета. 2008. № 15.

Люсый А.Нашествие качеств: Россия как автоперевод. М., 2008.

Маркова Т.Современная проза: конструкция и смысл (В. Маканин, Л. Петрушевская, В. Пелевин). М., 2003.

Славникова О.Критик моей мечты // Октябрь. 2000. № 6.

Чупринин С.Большой путеводитель. Русская литература сегодня. М., 2007, 2008.

Форматы и парадигмы современной критики. Авторские ежегодники, сборники, очерки о писателях, справочные издания

Приметой времени стало появление однотомников ведущих критиков и обозревателей. Разговор о них прошел в виде специального обсуждения на «круглом столе» издательства «Время» на осенней выставке «Нон-фикшн» 2007 г. «Зачем и для кого мы пишем про литературу» [22]22
  В обсуждении приняли участие авторы, книги которых в 2007 г. были выпущены издательством «Время» в серии «Диалог»: Р. Арбитман, Н. Иванова, А. Немзер, С. Чупринин, М. Чудакова, И. Шайтанов. Свои соображения высказали и другие участники, соображениями по поводу текущего литературного процесса поделился В. Осипов.


[Закрыть]. Хотя одновременно представленные книги позиционировались перед читателями.

Дополняя друг друга, Р. Арбитман, А. Немзер, М. Чудакова, С. Чупринин, И. Шайтанов признались, что критиком считается не только тот, кто оперативно и вовремя откликается на современный литературный процесс и пишет обо всех явлениях, которые представляются значительными. Конечно, к критику формально можно отнести и создателя рецензии, независимо от того, является ли он профессиональным журналистом или литератором.

Постоянное участие в литературном процессе обеспечивает создание необходимого среза литературной ситуации. Оно выражается и в виде постоянных откликов в журнальном формате. Но что происходит с данными публикациями дальше?

Создаются ли подобные книги ради своеобразного самоотчета, оказываясь полезными только историкам литературы или собратьям, выполняя важную роль объединения разнородного материала в общее литературное пространство на определенную тему или в формате события года?

Очевидно, что подобные издания востребованы специалистами, теми, кто составляет собственные обзоры уже не текущей, а современной или временной ситуации (определенного периода). В случае выхода однотомника статей подобные материалы сохраняются и оказываются полезными. Н. Иванова, однако, призналась, что пишет для своего второго «я», как бы внутреннего редактора. Но разве подобные «послания» не нужны самому критику для контроля его развития, читателю для понимания процесса, литературоведу для изучения ситуации?

Вопрос оказывается риторическим, хотя в настоящее время, с развитием Интернета и наличием в сети собственной странички (сайта) подобные книги, вероятно, будут существовать параллельно с компьютерной версией.

Не менее важной оказывается и эстетическая составляющая, возникает вопрос, несут ли в себе подобные оперативные отклики конкретный анализ, осмысление ситуации? Зависит ли результативность критика от стремления вывести некую парадигму ситуации и дать хотя бы минимальный анализ? Впрочем, и публицистическое начало, как показывает история развития некоторых журналов («Новый мир» при А. Твардовском), оказывает влияние на общественные отношения.

Остановившись на объекте осмысления критиком, в той же дискуссии М. Чудакова подчеркнула, что для современной и классической литературы существуют разные методики описания. Подчиняясь внутренним законам (иногда и собственным пристрастиям), критик должен угадать ситуацию, не стремясь соперничать с остальными и не высказывая свои мысли слишком красиво. В то же время он обязан помнить, что не является теоретиком, рассчитывая на определенного адресата, создавая свои тексты определенным языком. Правда, речь в данном случае идет о некоей идеальной фигуре, не зависящей от рыночных отношений.

Согласившись с мнением М. Чудаковой о личном начале, Р. Арбитман добавил, что литературную критику можно воспринять и как литературу. В то же время критика способствует преображению литературы, т. е. влияет на восприятие. Если говорить о формах выражения, то критик не является подручным литературы, он даже может обойтись без конкретного текста.

Несмотря на парадоксальность последней реплики, заметим, что некоторые читатели вместо книги сегодня ограничиваются чтением подобных рецензий, чтобы можно было поддержать разговор и не прослыть невеждой. Собственно текст их уже не интересует. Критик невольно задал вопрос, не становится ли в данной ситуации обозреватель важнее писателя.

Свою позицию И. Шайтанов определил следующим образом: критика является одним из родов деятельности. Поэтому в задачу критика должно входить «разруливание» литературного процесса, выполняя определенную культурную функцию. Добавим: и просветительскую функцию.

Косвенно о тех же проблемах пишет М. Ремизова. Во время обсуждения в формате круглого стола «Поиски замерзшего сироты. Литературное время в зеркале газетной критики» она заметила, что ощущает себя «белой вороной», поскольку обладает старомодными представлениями о роли критика и критики. Сама она оказалась в особом положении: «Моя газета, может быть, в ослеплении, доверила мне возможность что-то публично говорить, и я этой возможностью пользуюсь».

Отсюда неоднородный состав публикаций в виде рецензий, обзоров, аналитических статей. Они и составляют корпус авторских однотомников. Разнообразие публикуемых материалов обусловило существование нескольких разновидностей авторских изданий, которые можно разделить на три группы: авторские однотомники, авторские ежегодники и справочные издания. Рассмотрим их последовательно.

Авторские однотомники

Внутри данной группы обозначим издания нескольких типов (по содержанию). Как отмечалось выше, обозреватели отдельных изданий выступают «многостаночниками», публикуя эссе самого разного свойства и жанровой парадигмы (рецензии, обзоры, интервью, публицистические заметки) – это первый тип.

Второй тип изданий выдержан более строго, отчасти в академической манере, в него входят материалы литературного свойства: статьи, обзоры, заметки о творчестве.

Третья разновидность представляет собой интервью с ключевыми фигурами литературного процесса. Встречаются и смешанные формы, когда представляется творчество литературного деятеля (публикация в составе однотомника В. Новикова произведения «Роман с языком, или Сентиментальный дискурс» и трех эссе).

Представим некоторые отмеченные издания, чтобы показать специфику осмысления литературного процесса. Хотя в вышеупомянутой дискуссии И. Шайтанов признался, что является противником собирания своих статей в сборники, поскольку пытался понять и оценить явления, а его публикации носят личный характер. Ведь любая книга критика фиксирует то, что уходит от нас, и в то же время отражает его видение и вкусовые пристрастия. Следовательно, несмотря на испытываемое внутреннее сопротивление автора, они полезны и специалистам, и читателям.

Заметим также, что представляемая авторская картина художественной жизни необходима. В ней фиксируются разнообразные явления. Со временем оказывается, что выделенные имена остались лишь как фон, часть литературного процесса, но сохранились в библиографическом формате.

Публикация всех материалов позволяет также показать разнообразие форм, творческий поиск, развитие литературного потока, одновременно объединить разнородный материал в общее литературное пространство на определенную тему или в формате события года. Так сохраняется внутренняя динамика книги и звучит голос рецензента.

Необходимость рассмотрения подобных материалов подтверждается и издательской политикой, они не только публикуются, но и издаются в сериальном, узнаваемом варианте: например, серия «Лимбус пресс» «Инстанция вкуса» в узнаваемом черно-красном оформлении (в 2002 г. были напечатаны ставшие заметным явлением однотомники Н. Елисеева и В. Топорова). Позже традиция публикации подобных изданий укрепилась (отметим книгу Ю. Беломлинской «По книжному делу», 2008). Чаще других печатают подобные материалы санкт-петербургское издательство «Амфора» и московское «Время».

Одним из первых ситуацию в критике обобщил Б. Леонов, четко обозначив характер переходного периода, наметив тенденции формирования иных отношений. Он проследил основные особенности процесса, показал его главных участников и выделил наиболее дискуссионные моменты, составив своеобразную «хронику споров, а не комментариев к ним».

Б. Леонов первым указал, что шла жесткая, нелицеприятная полемика, разделившая авторов на группировки вокруг отдельных журналов, аналогично тому, что происходило в 20-е годы XX века. Но если в то время основной пафос сводился к воспитанию молодых авторов, то в современных спорах о литературе «с избытком проявлялась субъективная неудовлетворенность минувшим, выговаривались личные впечатления», «проступали групповые интересы». Б. Леонов собрал огромный фактический материал, мастерски обобщив его в небольшом формате брошюры. Несмотря на то, что он не комментирует приводимых высказываний, его позиция четко раскрыта словами драматурга В. Розова: «При всех бедах, при всех недостатках и страданиях негативизм преувеличен чрезвычайно. И мы в этих условиях, наверное как никогда, должны воспевать человека, его душу, создавать, пусть даже через страдания, гимн человеку, святости его личности». Предлагая свои заметки читателю, он считает, что именно «опыт прошлого может послужить поиску истины и правды».

Предметом самостоятельного анализа студентов могут стать однотомники, сводные сборники статей, рецензий, эссе А. Агеева, Р. Арбитмана, Л. Данилкина, А. Немзера, М. Ремизовой, И. Роднянской, Р. Сенчина. Они позволят представить более подробно особенности авторской манеры, принципы отбора текстов, характер освещения литературного процесса, выделить имена, которые становятся предметом рассмотрения у нескольких авторов и, следовательно, определяют процесс развития литературы.

Все авторы хорошо известны и специалистам, и читателям, поскольку постоянно выступают в отечественных СМИ. В основном они представляют свои публикации за несколько лет, в ряде случаев за год (так называемые авторские ежегодники). Обозначим основные особенности этих изданий.

Вначале рассмотрим однотомник старейшего представителя литературного цеха критиков И. Роднянской(Ирина Бенционовна, 1935 г.р.), заведующей отделом критики «Нового мира» (с 1988 г.), зам. главного редактора (с 2005 г.). Ее публикации становятся заметным явлением, о чем свидетельствуют и постоянные отклики коллег. «Критиком-филологом» называет ее Л. Данилкин, А. Немзер отмечает умение рассмотреть в любом из героев публикаций «неповторимый дар», «уважение к личностной неповторимости художника».

Сама И. Роднянская в одном из интервью заметила, что для нее первичен текст, а не его интерпретация, позволяющая иногда делать с текстом все, что угодно. «Интерпретации должны соответствовать тому, что говорит художественное произведение». Вот этот голос и стремится услышать критик и обозреватель, внимательно и последовательно рассматривающая каждый текст.