Текст книги "Идущая к солнцу (СИ)"

Автор книги: Татьяна Купор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Он резко направился к двери, задержался в коридоре, чтобы обуться. Она поспешила за ним и успела заметить, как дрожат его пальцы.

– Что за чушь?! Ты можешь сказать нормально, почему уходишь? Встретил другую женщину? Или это все из-за того, что я не могу иметь детей?!

Последнюю фразу она выкрикнула так, что зазвенело в ушах. Казалось, даже стены качнулись. Алекс вздрогнул от ее слов.

– У меня никого нет, и я ни в чем тебя не упрекаю. Мы должны расстаться ради твоей безопасности. Что бы ни случилось, что бы обо мне не говорили – не верь плохому. На меня выльется много грязи, меня постараются представить чудовищем, и лишь немногие поймут, где правда, а где ложь...

– Я никого не боюсь! Мне наплевать, кто и что скажет! Не уходи!

Она бросилась следом за ним на лестничную клетку. Схватила за край футболки и буквально заставила остановиться. В душе смешались разные чувства: и обида, и горечь, и страх, и злость. Она не понимала, зачем им расставаться, считала, что с любой проблемой они смогут справиться вместе... Не родят детей, так усыновят! Все происходило так быстро, что она не успевала толком осознать случившееся. Ей казалось, что она по-прежнему находится в комнате и собирается на деловую встречу. В голове стоял туман, боль сдавливала виски, происходящее напоминало дурной сон. Сейчас она проснется – и все будет как раньше...

Но Алекс ушел. Бессильно прислонившись спиной к двери, Кристина слушала, как замирают вдали его шаги.

Глава 25

Кристина неуверенно села за фортепиано и открыла крышку, темная поверхность которой уже успела покрыться пылью. Осторожно прикоснулась к холодным клавишам. Инструмент выдал жалобный, отчаянный звук, будто был живым и чувствовал безвозвратный уход хозяина.

Она пыталась почувствовать музыку так, как умел чувствовать он. Уловить каждый звук сердцем, сродниться с этим массивным, величественным инструментом, – так, как мог только Алекс. Сначала Кристина мягко касалась клавиш, но боль росла с каждой секундой, заставляя играть сильнее и яростнее. Мелодия получалась отрывистой и грустной, каждый звук бил по нервам, отзывался внутри неукротимой тоской. Ей казалось, что именно сейчас, в эту самую минуту, она умрет от страданий, зачахнет от одиночества... И фортепиано удивительным образом передавало ее эмоции с помощью музыки, сопереживало, дружески утешало... Похоже, оно действительно способно чувствовать, как бы невероятно это ни звучало. Вот почему Александр так сильно полюбил этот инструмент.

На миг вспомнила, как играл он здесь разные мелодии, сочинял песни, как искрились его глаза от удовольствия. И по ее щекам побежали слезы, пальцы с остервенением застучали по клавишам, рождая яростные звуки, больше напоминающие крики и рычание, чем музыку.

Не нужно было приходить сюда! Незачем ворошить прошлое! Еще на лестнице стало плохо от воспоминаний. Стук каблуков эхом отдавался от стен, а в ушах звучали шаги Александра. Руки не удержали связку ключей, и та со звоном упала на пол, словно предупреждая: не заходи внутрь. Но она зашла... Чтобы сидеть за его инструментом и глотать слезы.

Мелодия замерла на пронзительно высокой ноте. Безысходная тишина заполнила комнату. Уставившись на дверь, Кристина все еще ждала, что та вот-вот откроется и на пороге появится Александр.

Но он не возвращался.

Сколько слез было пролито, сколько дисков разбито, сколько фотографий порвано... Все это не имело значения. Разум хлестала лишь одна мысль: «Александр больше не придет, не придет!» Боль опутывала, крепко врастала в сердце, погружая в глубокую депрессию.

С трудом доковыляв до кресла, Кристина упала в него и потерла виски. Солнце заливало комнату, напоминая, что за окном жаркое лето, шумный город и масса впечатлений, только она не хотела быть частью этого мира. Жизнь закончилась для нее. Алекс наговорил кучу всего, стараясь убедить, что причина расставания в нем самом, но Кристина была уверена, что это не так. Он просто хочет иметь детей, а она их родить не может. Так почему же не сказал правду в глаза? Она бы все поняла и отпустила, возможно, даже смирилась в конце концов... Наверное, просто не хотел отнимать надежду. Но разве можно отнять то, чего нет?

Еще неделю назад она была так счастлива, а сейчас каждую минуту думает о самоубийстве! Мать чувствует это и не отходит от нее ни на шаг. Сегодня Кристина все-таки нашла удобный момент и, ускользнув из дома, приехала сюда. Однако оказалось, что в квартире Алекса еще тяжелее. Здесь живут воспоминания...

– Так нельзя, дорогая, – постоянно повторяла мама. – Ты почти ничего не ешь, никуда не выходишь, только плачешь все время. Нужно взять себя в руки и жить дальше!

– Зачем? – безразлично вопрошала она. – Ради чего?

– Ни чего, а кого. Ради меня.

– Мама, ты взрослый человек, без меня прекрасно справишься!

– Что за глупости ты говоришь! Как это – «без меня»? Выбрось эти мысли из головы!

– Какие мысли?

– Доченька! Ты подумала, что будет со мной, если я потеряю еще и тебя?

Мать начинала тихонько плакать, и у Кристины сжималось сердце. И она ругала себя за эгоизм и никчемность. Ну какая от нее польза? Заперлась в своей комнате, лежит на кровати и бесцельно смотрит в потолок или ходит из угла в угол, разговаривая сама с собой. Зачеркивает числа в календаре, подсчитывая, сколько безрадостных дней прожито. Умирает от тоски и одиночества, и маму тянет за собой... Еще и все дела забросила. Если бы не Бронислав, взявший на себя все заботы о компании, то и бизнес отца уже давно бы развалился!

Никто не станет жалеть, если однажды ее не станет...

К горлу подступила тошнота. Когда же она ела в последний раз? А спала? Кристина попыталась встать, но комната поплыла перед глазами, а к ногам прихлынула слабость. Это чудо, что она вообще смогла приехать! Приехать лишь затем, чтобы убедиться, что и здесь повсюду бродит одиночество?

«Пора с этим покончить!» – мысль не отступала, продолжала безжалостно сверлить мозг. Нужно дойти до ванной комнаты, а там... там... В голове стоял туман. Кристина снова попыталась подняться. Даже успела встать на ноги и сделать несколько шагов, как вдруг откуда-то издалека донеслось:

– Боже, я чуть с ума не сошла, когда поняла, что ты уехала! Так и знала, что ты здесь! Кристина, ты меня слышишь?..

А потом все погрузилось в темноту.

Когда она очнулась, сразу увидела мать. Глаза ее блестели от слез, но на лице сияла счастливая улыбка.

– Где я?

– В клинике. Все в порядке, не волнуйся, – поспешила она успокоить, увидев, что дочь приподнялась на локтях. – Ты потеряла сознание, я вызвала скорую... Ты что-то бормотала, не помнишь?

– Вообще ничего не помню... А почему ты улыбаешься?

– Для начала тебя нужно хорошенько отругать! Ты такая бледная, худая, ты чуть его не потеряла!

– Кого? – нахмурилась Кристина

– Своего ребенка!

Она резко приподнялась. И напрасно – затылок мгновенно обожгло болью, а стены опасно качнулись. Не веря в услышанное, растерянно переспросила:

– Ребенка?

Ольга сжала ее руку:

– Ты беременна, дорогая!

– Как?! Я же... я же...

Ольга пожала плечами, вид у нее был счастливый. А Кристина сидела как громом пораженная. Все врачи наперебой утверждали, что она бесплодна, предлагали дорогостоящее лечение, не дающее никаких гарантий... В памяти проносились годы беспросветной тоски и мучительной боли, раскаяние, горячие молитвы, поездки по святым местам... Слезы брызнули из глаз, она закрыла лицо руками и прошептала:

– Ты простил меня, Господи... Ты простил...

***

Кристина сразу узнала автомобиль, остановившийся у здания одного из отелей Тбилиси. Его мгновенно окружила толпа людей, фотографов, журналистов. Съемочная группа тоже приготовилась встречать мировую звезду. Через минуту дверь машины распахнулась, и Кристина увидела Александра в привычной черной футболке и в темных очках на пол-лица. Не успел он и шагу сделать, как его сразу же обступили фанаты и пресса. Терпеливо отвечая на вопросы репортеров, он попутно успевал раздавать автографы.

Кристина наблюдала за всем этим со стороны, сидя в небольшом кафе, прилегающем к отелю. Медленно выдохнула, чувствуя, как потеют ладони от волнения. Что она ему скажет? Прямо в лоб сообщит о беременности? Журналисты так и ждут сенсации, но захочет ли Алекс, чтобы об этом узнал весь мир? Не факт, что он вообще захочет разговаривать: причина расставания до сих пор остается для нее невыясненной... Она закрыла глаза и выровняла дыхание, пытаясь прогнать панику.

Нет, тянуть нельзя, Алекс должен узнать правду! Она уже несколько недель пыталась связаться с мужем, но в соцсети тот не заглядывал, а номер телефона сменил. На рабочий звонить не было смысла – Марьяна скорее умрет, чем соединит ее с Александром. Этот вариант Кристина отмела сразу. Но и другие участники группы почему-то игнорировали ее звонки.

И все же Кристина не теряла надежды встретиться с мужем. Пристально следила за новостями и, узнав о намечающемся концерте в Тбилиси, сразу же вылетела в Грузию. Однако и там не удалось с ним увидеться. Кристина уже готова была выть от отчаяния, как вдруг на один из ее настойчивых звонков ответил Николя. Борясь с сомнениями, запинаясь и делая паузы, он все-таки сказал, в какое время можно будет застать Алекса. Правда, было заметно, что басист торопился закончить разговор.

– Подожди, не клади трубку! – попросила она. – Пожалуйста, скажи мне честно, ты знаешь, почему ушел Алекс?

Николя молчал. Кристина ждала, нервно постукивая пальцами по журнальному столику. Гостиничный номер, оформленный в серых тонах, лишь усиливал ее меланхолию.

– Нет, не знаю, – наконец ответил он. – Алекс не распространяется о своей личной жизни. Но я уверен, что у него никого нет. Совсем, понимаешь? Он от всех закрылся, работает сутками напролет, на пределе возможностей. Когда выдыхается, едет в отель. И вообще, ведет себя странно. Стал мрачным и угрюмым, слова из него не вытянешь. Недавно потерял сознание прямо в студии. Мне кажется, у него какие-то проблемы со здоровьем...

Николя внезапно замолчал, словно понял, что сказал много лишнего. Быстро попрощавшись, он повесил трубку, а она еще долго смотрела в одну точку и размышляла. Постепенно к ней приходило понимание: Алекс ушел не потому, что разлюбил и не из-за ее бесплодия. С ним что-то случилось. Что-то такое, о чем он предпочитает не рассказывать прессе, и что заставляет его работать почти без перерыва. Как в последний раз...

Что-то по-настоящему страшное!

Кристина вынырнула из мыслей и увидела, как Алекс зашел в отель и остановился на ресепшене. Стоило примчаться в такую даль хотя бы ради того, чтобы увидеть любимого живым и невредимым. Оставалось только подстроить якобы случайную встречу, так, чтобы не выдать при этом Николя. Долго раздумывать не пришлось: Алекс переступил порог кафе и на секунду остановился, взглядом подыскивая свободный столик. Сердце Кристины пропустило удар. Сейчас заметит ее! Наверняка подойдет, а может... проигнорирует?

Но он даже не взглянул в ее сторону. Расположился за столиком на противоположной стороне кафе и подозвал официанта. Изящный, торопливый жест рукой – так взмахивать пальцами умел только Алекс. Не прошло и минуты, как к нему подсели женщина с ярко-рыжими волосами и мужчина в неприметном костюме. Кристина сразу же узнала Марлен Фабри.

Парочка излучала дружелюбие и веселье, которые будто стороной обходили Александра. Он сидел хмурый и усталый, вяло поддерживал разговор и изредка улыбался, но в каждом его движении сквозила грусть.

«Николя прав, – с горечью подумала Кристина, сделав глоток минералки. – Он не выглядит счастливым человеком. В нем будто что-то надломилось, исчезли прежние жизнерадостность и оптимизм».

Она наконец позволила себе выдохнуть. Осушила стакан с водой и, набравшись храбрости, поднялась. Сейчас подойдет к ним и поздоровается. Главное, начать, дальше будет легче. Но взгляд Александра, направленный прямо на нее, заставил девушку медленно опуститься на стул.

Не нужно подходить.

По плечам бежала волна холода, а она не могла отвести от него глаз. Сколько они смотрели друг на друга – неизвестно. Минуты казались вечностью. Пристальный, без тени улыбки, взгляд Алекса будто пытался заглянуть в ее душу, вывернуть ее наизнанку и увидеть боль, спрятанную глубоко внутри. Кристина сидела, не шевелясь, ничего не замечая вокруг. Исчезли звуки кафе, оживленные голоса посетителей, негромкая музыка, звон посуды. Весь мир погрузился в тишину. Остались только двое, говорящие между собой на языке души.

«Я все еще люблю тебя, Кристина», – читалось в его глазах.

«И я тебя люблю… – отвечала она ему пламенным взглядом. – Почему ты ушел?»

Марлен положила руку ему на плечо, но Алекс не обратил на нее внимания.

«Так нужно», – мысленно ответил он. Казалось, воздух был наэлектризован их эмоциями, стало трудно дышать. Сердце бешено колотилось, кожа горела, тело еще помнило его поцелуи и прикосновения.

Марлен обернулась и наконец увидела, на кого, не отрываясь, смотрит Александр. По ее губам скользнула улыбка, глаза сощурились: она все поняла.

– Вам что-нибудь принести?

Голос официанта грубо вторгся в ее мир, и магия исчезла, связь душ прервалась.

– Нет, спасибо, – буркнула она, пытаясь взглядом выхватить Алекса из-за его широкой спины.

– Тогда я принесу счет?

Кристина мысленно зарычала. Как же не вовремя он подошел! И, похоже, уходить не собирается. С трудом сдержалась, чтобы не нахамить:

– Да, конечно.

Ответ прозвучал спокойно, хотя злость бурлила в крови. Когда официант наконец ушел, Кристина увидела опустевший столик: Алекс вместе со своими спутниками уже направлялся к выходу. Она провожала их грустным взглядом, чувствуя глубокое разочарование. Нужно возвращаться домой и учиться жить без него. Получится ли?

***

Не получалось.

Казалось, одинокие ночи, когда она тихонько плакала в подушку, остались позади. Два года – много или мало для того, чтобы забыть? В тот момент, когда Кристина уже решила, что смирилась с расставанием, она вдруг сорвалась и приехала в его квартиру.

Не сразу справилась с замком – пальцы дрожали, ключ едва вошел в замочную скважину. Наконец дверь поддалась, впустив ее в мир, где жило прошлое. Кристина замерла на пороге, затаив дыхание. Когда-то она бежала отсюда, от каждой вещи, напоминающей о нем, от атмосферы, пронизанной болью. Пыталась вычеркнуть из памяти этот отрезок жизни. А сейчас вернулась. Зачем? Что хотела найти?

Повесила верхнюю одежду на крючок и огляделась: ничего не изменилось. На вешалке – забытая им куртка, на полу – кеды, на тумбочке – исписанный альбомный лист. Алекс начал заполнять его в самолете, когда возвращался после операции. Потом ходил с ним туда-сюда, что-то записывал, что-то тихонько напевал под нос. Так и забыл его здесь.

Поддавшись порыву, Кристина сняла куртку и жадно вдохнула запах. На миг показалось, словно муж где-то рядом, сейчас обнимет и поцелует в мочку уха. Жаль, что это лишь иллюзия! Вздохнув, она прошла в комнату и остановилась у фортепиано.

Удивительно, но теперь это место вызывало только теплые воспоминания. Сердце стучало спокойно и ровно, а волнение, мучившее ее по дороге сюда, исчезло.

Она подняла пыльную крышку и задумчиво коснулась пальцами клавиш. Здесь давно не было хозяина, который ухаживал бы за инструментом, ставил ноты на пюпитр, сочинял мелодии. Когда-то квартиру наполняли веселые и чистые звуки, сейчас же заброшенное фортепиано скорбно молчало и, казалось, тоже тосковало по Александру.

Кристина попыталась по памяти наиграть что-то из классики, но услышала лишь жалобные звуки, будто каждое нажатие причиняло боль инструменту. Посмотрела на нотные записи, брошенные невпопад – они тоже покрылись слоем пыли. Только эти кусочки бумаги и напоминали о том, что когда-то пианино оживало под пальцами талантливого музыканта.

Скользнув взглядом по полкам, она заметила свадебную фотографию в раме. Жених и невеста счастливо улыбались, даже не подозревая, что впереди их ждет горькое расставание... Сердце неприятно кольнуло. Формально они с Алексом все еще оставались супругами, хотя больше не виделись и не общались. О проведенных вместе годах напоминали лишь старые фотографии, сохраненные в смартфоне. И, конечно же, сын – вылитый Александр. Даже несмотря на то, что она сознательно не читала новостей о группе в течение этих двух лет, забыть о муже все равно не получится.

Пискнул мобильный. Кристина увидела уведомление от одного музыкального интернет-сообщества, на которое была подписана. Одна из опубликованных записей привлекла ее внимание:

«Новости об “Empress”. В музыкальных кругах ходят разговоры, что группа не дает концертов, записывает последний альбом. Вокалист не появляется на людях, и по слухам, серьезно болен. Так ли все на самом деле? Александр Хартли дал долгожданное интервью, в котором приоткрывает завесу тайны...»

Кристина с волнением нажала на ссылку, ведущую на интервью, и прочитала:

«Корреспондент: Как известно, творческие люди склонны к депрессии. Как у Вас с этим?

Александр: Музыка – лучшее лекарство от депрессии (Улыбается).

Корр.: Ходят слухи, что Вы не вылезаете из студии. Записываете последний альбом?

А.: Надеюсь, что нет, но, как говорится, человек располагает...

Корр.: Неужели группа распадется?

А.: (шутливо напевает мотив одной из песен группы) Сплетни, сплетни, вы меня замучили. Каждое слово искажается, я устал повторять, что это неправда...

Корр.: Надеюсь, известие о Вашей болезни – тоже сплетни? Как Вы себя чувствуете?

А.: Я в отличной форме!

Корр.: Что ж, думаю, своими ответами Вы порадовали многих фанатов. Тогда последний вопрос. Вы сейчас выглядите очень грустным – почему?

Александр (задумался): Не могу назвать себя счастливым человеком».

Кристина отложила телефон и задумчиво потерла подбородок. Интуиция подсказывала: Алекс не лукавит. Мысль о том, что он несчастлив вдали от нее, должна была принести ей утешение, но ничего, кроме терпкой печали, она не почувствовала.

Опустившись в кресло, сложила руки на коленях и уставилась в одну точку. Два года ничего не хотела знать об “Empress”. К тому же, никто из окружения группы ей не звонит, не считая Анжелики, но та, по просьбе Кристины, не затрагивает болезненной темы. Ах да, на Рождество ей всегда пишет Катрин, жена Николя, но дальше обмена поздравлениями общение не идет.

Пальцы снова потянулись к телефону. Несколько минут поисков и – вуаля! – она уже в курсе всех новостей группы.

Оказывается, Робер успел развестись и жениться на другой, Марсель был замечен в потасовке в каком-то баре, а Николя стал продюсером молодой и малоизвестной, но подающей большие надежды группы. Что касается Александра… Он действительно перестал появляться на публике и принимать участие в интервью. “Empress” больше не давала концертов, из-за чего возникло много разных слухов. Открывая один сайт за другим, Кристина надеялась найти информацию об его личной жизни. Может, у него появилась другая? Или Николя прав, и муж по-прежнему одинок?

Поиски не принесли результата. Эта сторона жизни Алекса оставалась закрытой для СМИ. Зато на глаза то и дело попадались статьи о его загадочной болезни. Кристина просмотрела одну из них: «...Иначе как объяснить ту странную сцену в новом клипе, где мистер Хартли сидит в донорском кресле, срывая с лица медицинскую повязку? И при этом зловеще поет: «Они думали, что сломили меня, но я еще могу греметь костями!» Заметно исхудавший, в парике и неестественно бледный, он напоминает персонажа из фильма ужасов. Неужели таким образом музыкант намекает, что болен? Внезапное завершение концертной деятельности группы, отказ Александра от интервью и участия в музыкальных проектах тоже наводят на размышления...»

Кристина вскочила с места и нервно заходила по комнате. «Так он решил разорвать наши отношения из-за болезни? – размышляла она. – Чем же он болен? Все началось два с половиной года назад, после трансплантации печени... Тогда почему он не делает никаких заявлений в прессе? Что заставляет его молчать?»

Она почувствовала нервное покалывание в кончиках пальцев. Надо все выяснить! Как можно скорей! Но как? Кто расскажет правду, если она больше не контактирует с участниками “Empress”? Анжелика, скорее всего, не в курсе событий, а Катрин не выдаст чужие секреты.

Можно ли еще ему помочь? Или она слишком поздно спохватилась? Нужно было выяснить причину расставания, бороться до конца, найти способ сообщить о сыне! Хотя вряд ли бы что-то получилось, видимо Алекс не хотел ее впутывать...

Кристина задумчиво вышла в коридор. В этот момент раздался резкий телефонный звонок. Взглянув на высветившиеся на экране цифры, она остолбенела. Номер был иностранным и смутно знакомым.

Глава 26

– Неужели… – растерянно прошептала она, ощутив, как в сердце затрепетала надежда. Дрожащими пальцами нажала на кнопку ответа и, затаив дыхание, поднесла телефон к уху.

– Кристина? – послышался женский голос.

Сердце ее упало. Это не Алекс. Как же глупо было надеяться!

– Да, я, – ответила она на английском, с трудом скрывая разочарование.

– Это Марьяна Смирнова, ты меня еще помнишь?

От неожиданности Кристина потеряла дар речи и, почувствовав головокружение, схватилась за стену.

– Алло!

– Да, помню, – неохотно откликнулась.

– Ты, наверно, удивлена, что я позвонила, но... У меня есть важные новости.

– Об Алексе?

– Да.

Голос собеседницы дрогнул, заронив в сердце тревогу. Марьяна не стала бы звонить просто так. Что-то случилось. Что-то с Алексом! Она хотела задать волнующий вопрос, но голос вдруг пропал.

– Мне тяжело об этом говорить, но... – Марьяна запнулась. – Он совсем плох.

– Что с ним?

– У Алекса рак. Ему осталось совсем немного.

Комната поплыла перед глазами. Кристина ощутила резкий толчок и, охнув, осела на пол. Рука, держащая телефон, начала неприятно неметь, в кончиках пальцев появилось покалывание.

«Этого не может быть! – она отказывалась верить в происходящее. – Нет! Только не с ним! Он же такой энергичный, крепкий, здоровый... Нет, нет!»

Кристина закрыла лицо рукой и сжала зубы, чтобы не разрыдаться. Марьяна словно прочитала ее мысли:

– Это правда. Алекс не признался даже журналистам, не хочет огласки.

– Он попросил позвонить мне?

– Нет, это моя инициатива. Я, конечно, очень рискую, с этим известием о его болезни, но я не могла не рассказать тебе.

Судя по ее тону, Марьяна действительно чего-то боялась, но Кристина была не в том состоянии, чтобы думать о чьих-то страхах. Она пыталась взять себя в руки, принять открывшуюся правду, но мозг отказывался это делать.

– Где он?

– Отказался от лечения и вернулся в свой дом в Швейцарии, – сказала Марьяна сдавленным голосом. Казалось, она с трудом сдерживала рыдания. Кристина слышала ее как сквозь вату. В голове метались мысли: «Он болен, он там совсем один, я должна приехать к нему, поговорить с ним... Я должна торопиться!»

– Я должна его увидеть!

Это голос чужой женщины – тихий и хриплый, полный отчаяния и безнадежности. Чей угодно, только не ее!

– Да, конечно, – не стала возражать Марьяна. – Только приезжай поскорее, неизвестно, сколько он сможет продержаться... И еще. Никто не должен знать о твоем приезде. Я правда сильно рискую, сообщая тебе его координаты. Но я должна хоть что-то сделать для него... Пусть даже это уже ничего не изменит... – Последние слова она произнесла, словно обращалась к самой себе.

– Поняла.

– Набери меня, как приедешь.

С этими словами Марьяна отключилась.

Господи, кто бы мог подумать, что на всем белом свете только один человек поможет разыскать Александра – ее недоброжелательница! Никто, кроме нее, не сказал, что он умирает, что она нужна ему!

Кристина бессознательно бросила телефон в сумку, дрожащими пальцами заперла дверь. Шла к машине, словно в тумане, не ощущая на лице дождевых капель. Не заметила, как села за руль. Отчаяние нарастало с каждой минутой, перерастая в панику.

«Он ушел не потому, что разлюбил меня, не потому, что я не могла родить ребенка. Алекс уже знал о диагнозе и предпочел бороться сам...»

Всю дорогу она размышляла над тем, как сложилась бы их жизнь, если бы они стали бороться вместе. Но яркая картинка меркла, мир окрашивался в темные тона, и Кристина без конца спрашивала себя: «Неужели он умрет?» Алекс так много сделал для людей и столько еще может сделать! Она отказывалась верить, что это конец.

***

– Кому ты звонила?

Новый медбрат, приставленный боссом, подошел так неожиданно, что Марьяна вздрогнула и чуть не выронила телефон.

– Опять эти проныры-журналисты! Достали! – нахмурилась она, изо всех сил пытаясь придать себе рассерженный вид, но губы дрожали, слова давались с трудом, выдавая ее истинное состояние.

Страх.

Это чувство настырным червем грызло душу, пожирало мучительно медленно, словно смакуя ее боль. И с каждым часом боль становилась только сильнее, а мысль: «Я убийца» – отчетливее.

– Думаешь, я поверю? Ты явно что-то недоговариваешь! И вообще, в последнее время не очень охотно выполняешь свои обязанности.

Марьяна нахмурилась:

– Что ты себе позволяешь?! Вздумал меня отчитывать? Это я должна говорить тебе об обязанностях, которые ты, кстати, выполняешь сверх нормы. Твоя задача – наблюдать за состоянием Александра, а не подслушивать мои разговоры! Закончил процедуры? Дверь в другой стороне!

Она демонстративно отвернулась, а на глаза слезы набежали. Боль не отступала. Даже после звонка этой мерзкой особе не стало легче. Если бы это было возможно, она бы никогда не стала работать в “Empress”! Лучше бы с голоду умерла, но не пошла на преступление! Но прошлого уже не вернуть. Здоровье Алекса тоже. Он умрет, а она будет жить дальше. С этой болью. С этим голосом, безжалостно обличающим ее. С этим грехом, который не смыть никаким покаянием!

– Так кому ты звонила? – не унимался медбрат.

– Не твое дело! – резко повернувшись, вспылила Марьяна. Идеально уложенная с утра прическа сейчас сбилась, модное платье слегка измялось, но она не обращала внимания.

Мужчина хмыкнул:

– Ладно. Приду во вторник.

– Скатертью дорога!

– Если, конечно, пациент дотянет... – добавил он вполголоса. – Кстати, Александр просил тебя зайти.

Марьяна холодно промолчала. Дождавшись, пока чересчур подозрительный медбрат уйдет, пригладила волосы и постаралась отогнать плохие мысли. Но внутренний голос не унимался: «Убийца, убийца! Пытаешься построить счастье на чужих костях! Не получится!»

– Хватит! – шепотом взмолилась она, сжав ручку двери. Немного постояв в тишине, толкнула дверь и вошла в спальню Алекса.

Здесь было неуютно из-за плотно зашторенных окон, не пропускающих свет, и едва уловимого запаха лекарств. Витающая здесь атмосфера безнадежности давила, угнетала, рождала желание поскорее уйти. Но Марьяна сдержала себя. Стараясь не смотреть в сторону больного, включила торшер. На мгновение показалось, будто ей только что приснился кошмар. Наступило утро, и сон развеялся...

– Марьяна!

Уставший голос разрушил иллюзию. Она постаралась налепить на лицо улыбку и скрыть терзающее чувство вины. Медленно повернулась и мягко спросила:

– Да?

Однако противный червь продолжал свои пытки, и на душе стало еще тяжелее, как только она посмотрела на Алекса. От молодого полного сил мужчины не осталось и следа. Сейчас перед ней был ослабленный, потерявший всякую надежду на выздоровление человек, лишь отдаленно напоминающий прежнего Александра Хартли. На бледном лице залегли черные тени, сквозь тонкую кожу просвечивали ниточки вен, глаза потеряли живой блеск. Он сидел на краю кровати – изможденный и исхудавший, будто высохший. «Это ты во всем виновата! – неотступно вертелось в голове. – Если бы ты рассказала ему правду, предупредила, он отказался бы от трансплантации, и ничего бы не случилось!»

– Передай это Марселю, – Алекс протянул ей несколько исписанных листов.

– Что это?

– Он просил помочь ему с одной старой песней, которую никак не может закончить. Я кое-что изменил, кое-что добавил... Думаю, ему понравится.

Марьяна сжала листы в руках:

– Хорошо, передам. Что делать с журналистами, которые пытаются выведать информацию? Стоят у дома, ждут непонятно чего! Вчера какой-то ушлый репортер пытался обманом проникнуть сюда, но мы вовремя его раскусили. Что за люди, ни стыда, ни совести!

При последнем слове Марьяна вздрогнула, словно ее кипятком окатили. Она умолкла и задержала дыхание, в который раз тщетно пытаясь заглушить едкий голос совести.

– Это их работа, – мягко улыбнулся Алекс и устало откинулся на подушки. – Они хотят знать правду... Но правда слишком жестока, даже я не могу ее принять. Ведь болезнь – только верхушка айсберга, не так ли? Все гораздо сложнее...

Он посмотрел так, что Марьяна внутренне сжалась. Неужели он все знает? Знает о боссе, о ее преступлении? Знает и молчит? Почему?

Но она не решилась спросить. Только глаза опустила и почувствовала, как запылали щеки от стыда, а по телу прошла дрожь.

«Тебе с этим жить!» – напомнил о себе противный внутренний голос.

Дверь в комнату открылась без стука, и Марьяна поморщилась, услышав:

– Там какая-то девица рвется в дом, иди разберись!

На пороге стоял Стивен – гример Алекса. На нем, как всегда, был костюм не по размеру и новые желтые ботинки. И зачем, спрашивается, так разоделся? Словно не к больному пришел, а на телешоу!

Марьяна почувствовала неконтролируемую злость.

– Я тебе что, дежурный Цербер?! Сам не в состоянии справиться с наглой журналисткой?

– Я пытался, но она чересчур настойчива!

Внезапно Марьяна все поняла. Достав из сумочки мобильный, она увидела несколько пропущенных звонков. Неприятный холодок пробежал по коже, когда она столкнулась взглядом со Стивеном. В его маленьких глазах читалось подозрение. Еще бы! Большой босс запретил кого-либо приглашать в дом без его ведома. А Алекс был слишком слаб, поэтому не возражал, считая, что Марьяна таким образом хочет оградить его от назойливого внимания.

– Скоро вернусь, – сказала она, прежде чем выйти. Уже в гостиной набрала номер и распорядилась: – Не стой у главного входа. Обойди дом, увидишь маленький крючок в заборе. Жди там, я сейчас открою.

Марьяна вышла в сад и уже направилась к потайному выходу, как вдруг услышала позади шаги. Краем глаза заметив Стивена, недовольно буркнула:

– Не нужно идти за мной.

Тот обошел ее и остановился напротив, недоверчиво прищурившись:

– Почему не нужно? Я должен знать, что ты задумала, ведь эта журналистка пришла не просто так!

– Пойми, твоего ума недостаточно, чтобы разгадать мои намерения. Побереги силы, иди в дом и присматривай за Алексом.

– И все-таки боссу будет интересно узнать, почему ты его ослушалась.