Текст книги "В погоне за миллионером (СИ)"
Автор книги: Татьяна Кошкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Глава 36. О боли и правде
– Алиса в больнице. Состояние средней тяжести, оперируют лучшие хирурги. Из наших один погиб, второй был с другой стороны здания. Он и вызвал медиков. Бригада была наготове, я всегда прогнозирую худшие варианты. Ты же знаешь. Вторая девушка из кофейни в порядке, обедала на кухне, даже не задело. Посетителей не было. Несколько прохожих также в больнице с осколочными. Взрыв небольшой силы, убивать не хотели – хотели запугать. Витрина сыграла злую шутку, – закончил Нилов, глядя куда-то мимо плеча побледневшего в один миг друга.
– Я не должен был уезжать, – прошептал Вальдемар и сорвался с места. В дверях его удержал Иван Васильевич.
– Стой. Ты ей сейчас ничем не поможешь, только наломаешь дров. Поедем вместе на моей машине. Аркадий, ты едешь с нами. Задам вам пару вопросов, – тон Нилова-старшего звучал спокойно и холодно, в этой ситуации только он и смог отрезвить друзей. – Ребята, заберите парня. Под охрану. Допросите и окажите помощь. Он нам нужен живым и в сознании.
* * *
Через четверть часа Вальдемар, сбивая людей, мчался по коридорам больницы. Удивленные взгляды персонала и ошарашенные больны – ничего не имело значения. Даже лучший друг был не в состоянии угнаться за ним.
В узком коридоре рядом с операционным блоком он резко затормозил, увидев понуро сидящего на мягкой скамейке Никиту.
– Ник, ты как здесь? – подошел и сел рядом. С трудом отдышался, чтобы продолжить допрос.– Они что-то говорят?
– Операция все еще идет, говорят ждите, – выдохнул парень и потер переносицу. – Я как раз подъезжал к кофейне, хотел чашечку с собой прихватить. А она как рванет!
– Она? Что рвануло? Мне только сказали, что взрыв и никаких подробностей, – не то, чтобы ему не пытались объяснить. Вальдемар просто не слушал, не мог воспринять никакой другой информации, кроме той, что Алиса в больнице.
– Газель. Рванула, – коротко ответил Никита, удивленно глядя на двух подошедших к Лозовскому людей.
– Молодой человек, – Иван Васильевич протянул ему руку, тот не растерялся и пожал. – Вы говорите, что подъезжали к кофейне. У вас есть видеорегистратор?
– Да, недавно купил, – тут же отрапортовал парень.
– Могу я попросить у вас запись? Я буду заниматься расследованием этого дела, – повернулся к Вальдемару. – Володь, мне пора. Держи в курсе, а с вами молодой человек, мы потолкуем.
Иван Васильевич увел все еще растерянного Никиту с собой.
– Ты как? Прости, я… – Нилов явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Глупости. Не извиняйся. Подобное предсказать ты не мог. Мы оба думали, что имеем дело с зарвавшимся мажором, а не с нарко-синдикатом, – потер виски и взъерошил волосы. В голове безумным роем жужжал хаос. Второй раз за свою жизнь Владимир Лозовский чувствовал себя бессильным, слабым и потерянным. Это сводило с ума. Он стиснул зубы изо всех сил, чтобы не зарычать от боли. Только не опять.
Однажды он уже потерял двух самых любимых женщин, маму и сестру, больше этого не повториться.
Некоторое время друг просто сидел рядом. Молча. Нилов был сейчас, наверное, единственным человеком в мире способным его понять.
– Вовка, ты же не будешь старшим братом, как в кино? – огорошила его звонком сестра. Голос звучал радостно и это наполняло его унылый рабочий день счастьем.
– Ты о чем? Лиля, говори нормально. Я не понимаю, – пробурчал он.
– Хочу, чтобы ты знал. Я люблю его. Чтобы ты ни сделал, чтобы ни сказал! – заявила девушка.
– Аррр, я ничего не понимаю. Кого? Почему я должен быть против? Это что какой-то упырь?
– Нет, Аркадий. Я его, кажется, люблю. По-настоящему люблю, – сестра почти шептала в трубку, дрожащим голосом. – Очень сильно люблю. Он тебе, наверное, не сразу расскажет. Боится, что ты расстроишься…
Вальдемар не расстроился, а растерялся. Когда он упустил момент, что его маленькая дурашливая сестренка с вечно разбитыми коленками превратилась в девушку, способную похитить сердце друга и взамен отдать ему свое? Невероятно. Зато сложилось идеально. Кому-кому, а лучшему другу он доверял, как себе.
– Я не буду братом, как в кино, – улыбнулся телефонной трубке. Знал, что Лиля почувствует. Сестра всегда была для него больше, чем просто семьей. Чем-то, вроде родственной души, самым близким человеком, с которым можно поделиться и радостью, и горем. Поругаться и тут же помириться. Пойти в загул и получить нагоняй. Они даже болели всегда вместе и всегда чувствовали, если кто-то из них попадал в неприятности.
– Отлично! Тогда придумай, как нам прилететь на новый год в Россию! Можешь?
– Не знаю. Может быть. Вы когда прилетите домой? – он, действительно, соскучился за эти два бесконечно долгих месяца. Обычно они проводили каникулы вместе, но в этом году отец настоял на стажировке в компании.
– Завтра вечером самолет. Послезавтра я смогу надрать тебе зад в супер-марио! – оживилась Лиля. – И не говори Нилову, что я проболталась. Пусть сам расскажет.
– Молчу-молчу, – хмыкнул он. – До связи, сестренка. Жду дома!
– Скоро буду…
В той авиакатастрофе Аркадий потерял любимую девушку, но ни слова не сказал об этом Владимиру. Молчал, как-то справился сам. Сейчас, в шаге от этого, Лозовский не понимал, как лучший друг справился с потерей. Бросил короткий взгляд на Нилова, тот облокотился головой на стену и смотрел в пустоту.
– Что мне делать, если она умрет? – глупый вопрос. – Как… Как ты пережил смерть Лили?
Друг резко обернулся и уставился на него, как будто впервые увидел. Растерянное выражение лица взлохмаченного Аркадия вызвало короткую, едва заметную улыбку.
– Она мне все рассказала за два дня до гибели. Прости, что не поддержал тогда, – горло перехватило. – Должен был, но…
– Тебя самого тогда еле собрали, – хлопнул по плечу. – А я не пережил. Я умер вместе с ней. Того Нилова больше никогда не будет. Сейчас есть другой, тот, которого ты знаешь последние пятнадцать лет, – поймал удивленный взгляд, – Мы оба с тобой тогда умерли, не смотри на меня так.
– Я не хочу… Больше не хочу, – запустил пальцы в волосы и с силой сжал. Черт, как больно.
– Лозовский! – Нилов с силой пнул его по ноге и хлопнул по плечу с деланным оптимизмом. – А ну не сдавайся! Она еще жива, еще есть шанс её вытащить!
– Лозовский?! – пораженный Никита застыл посреди коридора и переводил взгляд с одного на другого. Шестеренки у парня крутились исправно и докрутились до закономерного вывода. – Алиса тебя убьет.
Вальдемар только хотел объясниться, как вышел доктор и все вокруг перестало иметь значение. Только бы Алиса была жива, а там пусть делает, что хочешь. Убивает, пытает, обижается. Пожалуйста!
Глава 37. Когда все получают по заслугам
– Как ты?
Два дня спустя девушку перевели в палату. Вальдемар не стал ждать обхода и оккупировал просторную светлую комнату с большим окном, мягким матрасом и уютным кожаным диванчиком в углу. К сервису платной палаты прилагались еще собственный душ, туалет и холодильник. Но Алиса их оценить пока не могла.
– Как будто меня только что перетряхнули и зашили, – улыбнулась девушка, сжимая его руку. Бледная, замученная с несколькими небольшими швами на лице и большими на теле, но живая. Этого Вальдемару было достаточно, чтобы сиять от счастья.
– Уродов, которые организовали взрыв, сейчас ищут. Это будет непросто. Ты, моя чокнутая лисичка, перебежала дорогу торговцам наркотиками, – поднес руку к губам и поцеловал. – Больше так меня никогда не пугай, пожалуйста.
– Я очень постараюсь, – она жмурилась от летнего солнца. – Может, объяснишь мне, с каких пор меня лечат, как королеву? Ко мне приходил главный врач, потом какой-то суперкрутой хирург. В реанимации вокруг меня вертелись медсестры, как будто я центр Вселенной. Сейчас эта палата.
– Все потому, – чуть крепче сжал её руку, – что ты – центр моей Вселенной.
Первый шаг сделан. Одно Лозовский знал точно, больше никакой лжи. Сейчас он все расскажет Алисе, как есть, и пусть девушка сама решит, что делать дальше. Легко подумать, построить план, но привести в исполнение приговор для самого себя слишком тяжело. Поэтому добрая судьба иногда делает это за тебя.
– Доброе утро, – улыбчивый седой доктор с хитрым взглядом и прямоугольными очками вошел в палату. – О, Владимир Сергеевич, вы уже здесь? Рад видеть. Ваша бабушка в добром здравии?
– Более чем, спасибо, Дмитрий Игоревич.
– Всем бы быть такими, как Маргарита Семёновна Лозовская, жили бы до ста лет, – усмехнулся доктор и устремился к больной.
Вальдемар хотел сначала пожать ему руку, но не смог отпустить Алису. Не смог перестать смотреть в зеленые глаза, которые изменялись с каждой новой фразой. Удивленные, растерянные, любимые глаза. Рука в его руке дернулась, требуя свободы.
– Дмитрий Игоревич, прошу, одна минута и вы осмотрите пациентку. Пожалуйста, – умоляющий взгляд так не свойственный Владимиру Лозовскому рассмешил доктора.
– Нет, молодой человек. Командовать будете у себя в компании. Это больница. Сначала лечение, а потом все остальное. Лямур, тужур, бонжур. На выход.
Минуты осмотра тянулись бесконечно долго. Вальдемар стоял у дверей, как бездомный пес: пытался махать воображаемым хвостом и очень старался не скулить, умоляя пустить внутрь. Наконец, доктор закончил свою экзекуцию.
– Все в порядке, не переживайте так. Алиса сможет полностью восстановиться за несколько месяцев, останутся только небольшие шрамы от порезов. Их можно будет убрать при помощи легко косметической операции, – вынес вердикт Дмитрий Игоревич.
– Спасибо, понял, – улыбнулся уголками губ, кивнул и бросился в палату.
Атмосфера внутри изменилась. Девушка лежала на прежнем месте, хмурила брови и молчала. Он сел рядом и попытался коснуться перебинтованной руки, но Алиса спрятала её под одеяло.
– Ты имеешь полное право злиться. Я урод, кретин и лживая сволочь. Обругай меня, можешь ударить, если хочешь. Только не молчи, пожалуйста, – эта тишина становилась невыносимой. – Алиса. Ну хочешь, швырни в меня чем-нибудь? – достал спрятанные в шкафчике пакетики с ватой и бинтами, кинул на кровать. – Давай, не стесняйся.
Девушка не шевельнулась, её как будто выключили из сети питания. Система зависла и волшебное сочетание трех клавиш не помогало.
– Давай, не стесняйся, – достал руку из-под одеяла и приложил к своей щеке. – Ударь. Я заслужил. Знаю. Не сказал, что я Лозовский. Негодяй и подлец.
– Уходи, – короткое слово, как ледяная игла в сердце. – Уходи, закрой за собой дверь. Позови Ника, он должен был приехать.
– Алиса, давай не будем спешить, – попытался выторговать еще немного времени, но второй раз за утро лишился её руки. Девушка освободилась из некрепкой хватки.
– Уходи. Я имею, в конце концов, право побыть с людьми, которые мне не врут. И я буду рада, если завтра меня выселят в общую палату из этих хором. Мне ничего от тебя не нужно. Выйди и закрой дверь, – откинулась на подушку и устало прикрыла глаза.
Он ожидал чего-то подобного, но и представить себе не мог, как сложно будет сделать три шага до двери, открыть и закрыть за своей спиной. Никита, и правда, стоял в коридоре.
– Как она? – подбежал к другу. Прочитал все по расстроенному лицу. – Рассказал?
– Да, – раздраженно потер переносицу.
– И как восприняла? Сильно орала? – чуть улыбнулся Никита. Он явно надеялся на хороший исход, увы, Владимиру нечем было его порадовать. – Простила?
– Нет. Не орала, не простила и восприняла плохо. Выгнала и не хочет видеть. Так что у тебя, – хлопнул его по плечу, – все шансы. Позвони мне вечером, если несложно. Скажи, как она.
– Хорошо. Она успокоится, Вальдемар. Ей просто нужно время, – парень упорно продолжал называть его привычным именем.
– Не думаю, что это так. Спасибо, Ник. За все.
Он медленно шел прочь по узкому коридору больницы, раздраженно почесывая бороду. Все. Пришло время вернуться в свой мир. В мир гладко-выбритого миллионера Владимира Сергеевича Лозовского.
* * *
Неделя перед отъездом из Петербурга прошла в какой-то безумной агонии. Он прощался с новыми друзьями, давал кучу интервью по поводу взрыва, общался со следователями и не забывал регулярно звонить Никите. Алиса до сих пор не простила, отказывалась пускать его в палату и не отвечала на телефонные звонки.
Вечером перед отъездом домой Вальдемар зашел в больницу. Никита, разумеется, как верный рыцарь, был уже там.
– Скажи ей, что я уезжаю. Раз так хочет, то больше меня не увидит, – достал из кармана конверт. – Передай ей и не дай выбросить сразу.
– Заставлю прочитать, не переживай, – добродушно улыбнулся Никита. – Значит, всё?
– Что-то вроде. Кстати, для тебя тоже есть конверт, – подмигнул парню и достал вторую припасенную заранее бумагу.
– Мне? – он с сомнением щупал свой конверт. – Можно сейчас открыть?
– Да, открывай, – кивнул Лозовский и улыбнулся, наслаждаясь реакцией.
– Это что? – не понял парень, глядя на официальные бумаги с подписью и печатью Lozovsky comp.
– Ты отличный парень, Ник. Голова у тебя варит, ты быстро соображаешь и знаешь все о «Кофе&Любовь». Посмотри бумаги внимательно и хорошенько подумай над моим предложением. Ты можешь вернуться в институт и учиться за счет компании, стажироваться среди моих менеджеров и потом, если хорошо себя зарекомендуешь, я предложу тебе должность руководителя этого направления. Никто лучше тебя с этим все равно не справится. Стажировка, само собой, будет оплачиваться. Может, на первых порах не так щедро, как три работы в Питере, но постараюсь не оставить тебя голодать.
Никита перебирал бумаги, медленно разглядывая каждую. Он не верил своим глазам и был явно растерян.
– Не спеши с ответом, подумай. Если откажешься, это ничего не изменит. Ты по-прежнему мой друг и отличный парень, – пожал ему руку напоследок. – Мне правда будет вас не хватать, всех вас. Передавай привет Рексу и остальной компании.
– Хорошо и...спасибо за всё.
– Тебе спасибо. Если бы не ты, я бы потерялся в этих гранитных джунглях и, – закашлялся, – никогда бы не встретил её. Удачи!
* * *
Поздно ночью, когда все больные давным-давно спали, Алиса не выдержала и достала из тумбочки сто раз смятый конверт. Она хотела его выбросить, но Никита не дал. Отобрал и спрятал в карман, а перед уходом тихо засунул в тумбочку.
Аккуратно надорвала плотную бумагу. На покрывало, блеснув в неярком свете ночника выпала подвеска – золотой скрипичный ключ на тонкой цепочке. Алиса думала, что потеряла её в том взрыве, но это треклятое украшение всерьез решило остаться с ней.
Заметила в конверте небольшой листок бумаги.
«Привет, Лисичка!
Знаю, ты не хочешь меня видеть и не можешь простить. Но уехать и не попытаться еще раз я не могу. Хочу, чтобы ты знала. Я обманул тебя только в одном – скрыл свое настоящее имя. Все остальное было искренне.
Прости за то, что я Владимир Лозовский.
Прости за то, что люблю тебя.
Прощай, лисичка.
Вальдемар Ниточки, он же раскаявшийся Владимир Лозовский.
P.S. Кулон мне передали врачи. Ты сжимала его в руках так крепко, что смогли отобрать только после того, как начал действовать наркоз. Носи его и вспоминай обо мне, хотя бы иногда. Надеюсь, это буду приятные воспоминания. У меня остались только они.»
Глава 38. Когда все получают по заслугам еще разок
Аркадий летящей походкой вышел из коридора и вошел в приемную лучшего друга.
– Светочка, скажи мне, как там наш затворник года? – улыбнулся во все тридцать два зуба. – Хочу сообщить ему шикарную новость, что папа взял урода, который взорвал кофейню.
– Это прекрасно, а затворник ужасно – выдохнула талантливая секретарша. – Жует мороженое из Бургер кинга, свирепствует и пытается не поубивать всех подрядчиков «Кофе&Любовь». Кстати, ты не знаешь, за что он Скотову дал пинка? Еще, говорят, поувольнял половину директоров сети по статье.
– Там есть за что, – прозвучал приятный голос за спиной Нилова. Тот обернулся и увидел старого знакомого. Он сменил драные джинсы и стоптанные кеды на добротный костюм, выглядел теперь как юный стартапер у первого клиента, но какие его годы. Еще успеет навести лоск. Зато ямочки на щеках остались неизменными, как и открытый взгляд.
– О, Ник, привет, – с радостью пожал ему руку. Последние полгода парень активно стажировался в компании и успел завоевать сердца многих, если не всех своих коллег. Особенно дело касалось женской половины. – Вау, а это кому? – только сейчас заметил маленький симпатичный букетик в его руках.
– Явно не Вальдемару, – хохотнул Никита и положил цветы Светочке на стол, – а самой очаровательной девушке в этой компании.
Самая очаровательная девушка зарделась, как маков цвет, Нилов красноречиво присвистнул.
– Вау, вот это подкат. Ник, ты силен. Так вот почему в новой книге Никт… – чуть не выдал пикантный секрет Светочки «мистер тактичность». Но железный степлер, которым в него красноречиво замахнулись, заставил прикусить язычок. – Молчу, молчу. Ты на совещание с управляющими прилетел?
– Да, Лозовский сказал, что надо присутствовать в обязательном порядке. Только сначала сюда заглянуть, а я рад стараться, – еще одна обаятельная улыбка в сторону цветущей вместе с букетом девушки.
– Тогда жду здесь, меня от ваших кофейных дел реально мутить. Светочка, будь другом. Чайку мне, зеленого, да покрепче, м? – состроил притворно умильную мордашку, за что получил легкий удар кулаком в плечо от Никиты. – Не-не, я не претендую. Ты что! Я почти женатый гей. Честный человек и все такое.
– Ага, я вижу. Мне зайти? – вопросительный взгляд в сторону секретарши, которая с упоением наблюдала за мужским обменом любезностями и совершенно забыла набрать номер угрюмого последние несколько месяцев шефа.
* * *
– Да? – Лозовский был удивлен. Эта женщина больше полугода не появлялась в его жизни, а теперь звонит сама. – Валерия, чем обязан?
– Привет, я только что вернулась в страну. Узнала, что ты тоже здесь. Хотела поговорить,– голос звучал спокойно и уверенно, даже немного нежно. Это насторожило в первую очередь. – Грозный бизнесмен Лозовский может уделить мне минутку?
– Не могу же я отказать даме, – хмыкнул Вальдемар, отодвигая в сторону остатки мороженого.
– Можете, я проверяла, – отозвалась Акулова на том конце провода. – Об этом я и хотела поговорить. Могу я попросить об услуге?
– Какой? – напрягся он.
– Забыть об этом. Я сейчас удачно замужем, скоро у меня родится ребенок. Не хочу, чтобы мой муж знал о случившемся. Оригиналы снимков я готова передать вашим людям в любое удобное время, – изложила ситуацию максимально кратко. Ни дать, ни взять профессионал.
– Валерия, я передам информацию своей службе безопасности. Но, буду честен, немного обидно, что вы такого нелестного мнения обо мне. Я никогда не стал бы компрометировать даму, – взял ложечку, зацепил немного мороженого и с удовольствием съел. – Желаю удачи и обещаю забыть о случившемся. Будем честными, уже забыл.
– Большое спасибо. Я вам благодарна, если решите что-то заказать у меня в компании, всегда можем обсудить специальное предложение.
Закончив странный разговор с Акуловой, принялся за мороженое с удвоенным рвением. Никита вошел как раз в тот прекрасный момент, когда Вальдемар дожевывал хрустящую вафлю.
– Привет, ты как? – вопрос относился явно не к готовности ударно сегодня поработать. Лозовский это понял, но вида не подал. Все вопросы про Алису он задаст после совещания. Никита итак был его личным секретным агентом последние полгода и исправно докладывал о состоянии здоровья девушки.
– Все отлично. Я не за этим тебя вызвал, Ник. Глянь вот здесь, – потянул бумаги. – У меня мозг плавится. Насколько корректны эти цифры. Старые закупки делали идиоты, я в их сверках уже потерялся.
– Да, все норм. Закупка корректна, расход тоже. Тут есть процент брака небольшой, у тебя из-за этого путаница, – обвел несколько цифр карандашом. – Они традиционно его просчитывают, но не всегда это отмечают отдельно.
– Черт, доучивайся быстрее, а? Отдам тебе эти треклятые кофейни и забуду, как страшный сон, – Лозовский глотнул кофе из забытой на столе чашки и поморщился. Остыл, зараза.
– Вальдемар, я серьезно. Ты как? Выглядишь не очень, как и последние шесть месяцев, – нахмурился Никита. Он мог понять, если бы парень помучился неделю-две-месяц. Но Лозовский решил, видимо, довести себя до ручки. Закрылся от всего мира, не ездил ни на одно светское мероприятие, не общался с журналистами и даже выпить пива с друзьями решался только дома.
– Нормально. Я полон сил и энергии, пошли, – резко вскочил с кресла. – Нас ждет четыре часа разбора полетов, отчетностей и занудных графиков. Какой чудесный день, – добавил с сарказмом.
* * *
Шел второй час традиционной встречи с управляющими, Вальдемар поглядывал на часы в ожидании запланированного кофе-брейка. Оставалось пятнадцать бесконечно долгих минут, когда сидящий по правую руку Нилов внезапно встал с кресла и подошел к окну. Докладчик удивленно замолчал рядом со своими графиками. В переговорной повисла напряженная тишина, нарушил которую сам виновник неприятностей:
– Владимир Сергеевич, я конечно, много чего в своей жизни видел. Но чтобы мужчине пели серенаду под окнами офиса, – кивнул в сторону уличного зазеркалья.
– Что? – Вальдемар подошел к заботливо открытому другом окну. Порыв теплого летнего ветра ворвался в переговорную и сдул со стола важные бумаги и отчеты. Вместе с ним туда проник голос, от которого перехватило дыхание.
Солнце мое, взгляни на меня,
Моя ладонь превратилась в кулак,
И если есть порох – дай огня.
Вот так…
– Странный выбор песни, но мне нравится исполнение, – вынес приговор Нилов, вот только лучший друг его уже не слышал.
Лозовский, как сумасшедший, сорвался с места и, на ходу, освобождаясь от галстука, бежал по коридорам бизнес-центра. Едва не сломал кнопку лифта, пока долбил по ней ладонью, в ожидании.
Через несколько долгих минут запыхавшийся и взъерошенный, в расстегнутом пиджаке и уже без галстука он стоял напротив Алисы. Песня кончилась. Остался только этот зеленый взгляд, радостные улыбки друзей Вальдемара Ниточкина и крики охранников, которые грозились вызвать полицию. Собравшиеся вокруг зеваки перешептывались, гадая, будет еще песня или нет.
Владимир выпрямился во весь рост и улыбнулся. Алиса, снова почти блондинка, стояла в паре метров от него. Только что она, будто в замедленной съемке, отпустила микрофонную стойку и подбежала к Лозовскому. Теперь их отделял друг от друга всего шаг.
– Я…– начала девушка, но осеклась, не зная, что сказать.
– Ты пришла, – виновато посмотрел на неё, чуть наклонив голову вправо.
– Я курить бросила.
– Это прекрасно, – выдохнул Вальдемар.
Без лишних церемоний схватил девушку в охапку и поцеловал, как в очень старом кино про любовь. Ему, разумеется, на эту аналогию было глубоко наплевать и на радостное улюлюканье друзей тоже. Как же он скучал по этим губам, по обвивающим шею тонким рукам и пальчикам, которые играют с непослушными волосами. Сейчас, когда она стояла так близко, Владимир не мог поступить иначе. Не мог лишить себя этих губ и рук, этого дыхания и голоса. Алиса пришла и больше он её не отпустит. Чтобы она там ни говорила.
* * *
Никто не заметил, как рядом с бизнес-центром припарковался черный мерседес S-класса. Маргарита Семёновна Лозовская, озабоченная удрученным состоянием внука решила его проведать и сорвать очередное совещание. Изящным жестом подала руку водителю, вышла из машины и замерла на месте. Стремительно вытащила телефон из кармана легкого летнего плаща.
– Опачки! Эксклюзивчик для инстаграмчика! – радостно пропела она, делая яркое фото. Села обратно в машину. – Поехали домой, здесь все и без меня наладилось…
Бросила напоследок хитрый взгляд и принялась набирать пост в инстаграме со словами: «Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждешь. Ты постарайся не профукать, потом обратно не вернешь :)».
Пока в инстаграм Маргариты Семёновны летели лайки, в жизнь Владимира Лозовского стремительно влетала каким-то чудом не профуканная любовь…
